Текст книги "Скверно для дела"

– Не могла. Моя голова… я не вполне соображала, что делаю, пока не выбралась на улицу.

– Я имею в виду не там, а здесь, дома, когда сюда добрались. Вы же знали, что я нахожусь от вас за шестьдесят миль и пройдет не менее полутора часа, пока я доеду. Так почему вы не позвонили в полицию?

Эйми выдержала его пристальный взгляд.

– Ох, просто не знаю… думаю, потому, что боялась, хотя и не знаю, чего именно. Сразу после звонка к вам вырубилась и упала на этот диван. Если вы думаете… Но я говорю вам все, как было… но если вы думаете…

– Что вы ожидали от меня?

– Ну… все, что я могу ответить, – это то, что когда звонила, мне было страшно, я ощущала себя беспомощной, ничего не соображала… Даже не думала о том, что вы сделаете и будете ли вообще что-либо делать…

Фокс совершенно неожиданно улыбнулся:

– О'кей! Похоже, вы меня убедили.

Он шагнул к столу, достал записную книжку, нашел нужную страницу, пододвинул телефон и набрал номер.

Через секунду он уже говорил в трубку:

– Алло! Клем! Тек и Фокс, он же Фокс и Тек! Как насчет того, чтобы прогуляться под дождичком? Нет, небольшая работенка, но она может оказаться важной.

Двигай прямо сейчас по адресу Гроув-стрит, 320, квартира мисс Эйми Дункан, второй этаж. Меня ты уже не застанешь, но она будет на месте. Осмотри ее голову.

Во-первых, убедись, нет ли трещин. Во-вторых, приготовься подтвердить под присягой, что три часа назад ей нанесли удар, от которого она потеряла сознание.

В-третьих, провези ее в ту больницу, которой ты пытаешься управлять. Нет, это не я! От моих ударов леди летят аж до Китая. Прямо сейчас? Хорошо! Премного благодарен, и до встречи завтра утром!

Фокс поставил телефон на место и обернулся.

– Итак! Это доктор Клемент Вайл, и он будет здесь через полчаса. Никому не говорите, куда отправляетесь.

Вы будете в лучшей форме для беседы с копами завтра, нежели сегодня. Доктор Вайл интересный и обходительный, но ни с кем не говорите ни о чем, пока не получите весточку от меня, а это будет не раньше завтрашнего утра. Дела могут принять для вас плохой оборот, а может, все и обойдется… Трудно сказать. Ясно одно: если бы мы даже и захотели сделать вид, что вас там не было, что само по себе не лучший вариант, это вряд ли получится со всеми вашими поездками на такси и сумочкой, оставленной на месте преступления. Какой замок на входной двери фирмы «Лакомства Тингли»?

– Но вы… вы не пойдете туда…

– Кто-то должен. Не пытайтесь меня удержать. Дверь на замке?

– Нет… думаю, я даже не прикрыла ее… Она открыта…

– Хорошо! – Фокс взял пальто и шляпу.

Эйми проговорила, запинаясь:

– Не знаю, что и сказать… Я имею в виду, что вчера еще могла просить вас о помощи, а сегодня…

– Забудьте об этом. Я люблю освещать себе дорогу сам. К тому же это мой шанс – оттереть на задний план в вашей памяти вице-президента «Пи энд Би». Между прочим, хотя вы и остались без сумочки, но, видимо, не без денег. Там на столе – девять долларов и тридцать центов.

– У меня есть небольшая заначка.

– Тем лучше для вас. Помните: до известий от меня ни с кем никаких разговоров. Увидимся завтра!

Выйдя от Эйми, Фокс нашел внизу управляющего, чтобы дать тому доллар и предупредить о посещении доктора Вайла. Дождь все еще шел, но его машина стояла прямо напротив подъезда. Ему пришлось сделать три поворота, чтобы выехать на Седьмую авеню, по которой он помчался в северном направлении. И если бы кто-нибудь из его друзей или помощников оказался сейчас рядом с ним в машине, то ощутил бы предвкушение надвигающихся событий, услышав, как детектив мурлычет мотив из «Парада деревянных солдатиков», пока автомобиль колесил по городу, а «дворники» на лобовом стекле, как метроном, щелкали в такт его напеву.

Вокруг и вблизи здания, принадлежавшего Тингли, из-за непрекращающегося дождя улица была совершенно пустынной. Фокс припарковал машину точно напротив подъезда, открыл бардачок, достал пистолет и фонарик, положил первый в карман и, держа второй в руке, вышел из машины и метнулся под дождем к тротуару.

Однако он направился к мощенному булыжником въезду для грузовиков, находящемуся чуть правее от входа в здание. Луч фонарика, скользнув под аркой и выхватив эстакаду в дальнем конце въезда, убедил его, что там никого нет. Он снова бросился под дождь и, поднявшись вверх по двум каменным ступеням, нашел дверь, как и говорила Эйми, открытой, вошел в здание и поднялся по лестнице; фонарик не понадобился, так как везде горел свет. В приемной постоял секунд десять, прислушиваясь, и, ничего не услышав, направился дальше, уже не пытаясь соблюдать осторожность, тем более что все двери были открыты настежь.

Сделав пару шагов в офисе Тингли, Фокс остановился точно там, где, справа от него, находился край занавеса. В соответствии с тем, что ему рассказала Эйми, именно здесь ее, очевидно, ударили по голове. Принимая в расчет занавес, за которым кто-то мог скрываться, это походило на правду. Фокс отдернул его и устремил взгляд вниз.

Напрягшиеся желваки и ноздри, раздувающиеся в такт участившемуся дыханию, были единственными видимыми признаками реакции на то, что предстало глазам детектива. Хотя одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что Эйми в своем полубессознательном состоянии не оставила своего дядю истекать кровью на полу, он, осторожно ступая, обошел лужу свернувшейся крови и склонился, чтобы сделать быстрый, но убедительный осмотр. После чего выпрямился, чтобы взглянуть на то, что его окружало. В течение трех минут Фокс стоял, поворачивая голову в разные стороны, пристально вглядываясь во все и запечатлевая в мозгу сотню деталей, попавших в поле его зрения. Основными из них были следующие:

1. Кровавое полотенце на полу возле раковины в шестнадцати дюймах от стены.

2. Другое окровавленное полотенце на правой стороне раковины.

3. Длинный тонкий нож с черной наборной ручкой на полу между телом и занавесом. На фабрике этим утром он видел девушек с такими же ножами, острыми как бритвы, разрезающими мясо на тонкие кусочки.

4. Также на полу между ножками раковины он увидел металлический предмет размером с кулак, по форме напоминающий усеченный конус, с цифрой 2, крупно выбитой на боку. Его же или похожий на него Фокс видел на фабрике: это была гирька весом в два фунта, использующаяся на старомодных весах в комнате, где изготовляли приправы.

5. На полу, сразу за краем занавеса, лежала женская сумочка из змеиной кожи.

Фокс двинулся дальше, но лишь для того, чтобы, опустившись на колени возле ножа, осмотреть его более тщательно, не прикасаясь к нему руками; затем такому же осмотру подверглась металлическая гирька. Не стала исключением и женская сумочка, даже отсюда он мог видеть хромированную монограмму «А.Д» на ее углу.

Сумочку тоже Фокс оставил нетронутой, пока осторожно передвигался по комнате, зато успел заметить, что кто-то еще касался очень многих вещей, и сделал вывод, что в помещении что-то искали. Два ящика старомодного письменного стола были выдвинуты. Предметы, которые, как он заметил во время утреннего посещения офиса, были плотно и аккуратно расставлены по полкам, сейчас находились в страшном беспорядке. Стопка журналов «Нэшнл Гросер», которую Фокс видел прежде на столе, теперь оказалась разбросанной по всему полу.

Дверь огромного старого сейфа была открыта настежь.

Шляпа Артура Тингли все еще лежала на маленькой полке, над письменным столом, чуть слева от него, но его пальто, вместо того чтобы висеть на вешалке, которая по-прежнему болталась на крючке под полочкой, скомканным валялось на полу.

Заметив эти и многие другие свидетельства поисков, Фокс остановился посреди комнаты, насупился и пробормотал:

– Чертовски жаль, что не смогу всем этим заняться, – и вышел из офиса.

Дождь все еще лил. Пять минут спустя, в одиннадцать двадцать одну по его часам, Фокс уже находился в телефонной будке в аптеке, расположенной на пересечении Бродвея и Двадцать восьмой улицы и говорил в трубку:

– Хорошо, раз инспектора нет, тогда придется сообщить вам. Пожалуйста, назовите ваше имя. Сержант Теппер? Благодарю! Лучше вам это записать. Имя: Артур Тингли. Место происшествия: офис на втором этаже принадлежавшего ему здания, на пересечении Двадцать шестой улицы и Девятой авеню. Он лежит там мертвый, вернее, убитый, с перерезанным горлом… Пожалуйста, дайте закончить. Мое имя Фокс, Текумсе Фокс. Все верно. Скажите инспектору Дэймону, что увижу его завтра… подождите… и вот что еще передайте. Повторяю: увижу его завтра и скажу, где находится Эйми Дункан. Запомнили? Эйми Дункан!

Детектив прервал поток возражений тем, что просто повесил трубку, затем прошел к своему автомобилю и поехал к отелю «Вадермеер», где попросил швейцара, который приветствовал его, как старого знакомого, поставить машину в гараж. В вестибюле портье встретил его так же, как и швейцар, но не выказал никакого удивления, когда Фокс на регистрационном бланке записался под именем Вильям Шерман.

Улыбнувшись портье, он объяснил:

– За мной всегда охотится полиция, а этим ребятам ничего не стоит проверить все отели, невзирая на ночь; в мои же намерения входит проспать до самого утра. – Фокс ткнул указательным пальцем в регистрационный бланк. – Как говорится, что написано пером…

– Совершенно верно, мистер Фокс, – понимающе улыбнулся в ответ портье.

В чистом и удобном номере на двенадцатом этаже Фокс достал из кармана записную книжку, нашел нужную страницу и уютно расположился возле телефона на покрытом чехлом кресле. За полчаса он сделал семь телефонных звонков. Шестой был в его загородный дом; он сообщил миссис Тримбл о том, что, возможно, его будут разыскивать и чтобы она говорила всем, будто бы не знает, где он находится. Седьмой звонок он сделал в больницу на Ист-Энд и сообщил доктору Вайлу о своем местонахождении; доктор обрадовал Фокса, известив о том, что у мисс Дункан не обнаружено серьезных повреждений, что она благополучно доставлена и с комфортом устроена в больнице.

После чего Фокс разделся донага, словно нудист, и отправился в постель.

Глава 5

Далеко не все детективные бюро полиции Нью-Йорка сплошь укомплектованы выпускниками университетов – весьма сомнительная цель, к которой стремится, по-видимому, лондонский Скотленд-Ярд, – верно и то, что их персонал не состоит целиком из мускулистых, с квадратными челюстями и низко посаженными бровями сотрудников. Инспектор Дэймон из отдела по расследованию убийств, например, хотя и обладал квадратной челюстью, но руки его были прекрасной формы и даже изящными, брови словно высечены резцом скульптора, а глаза – грустно-выразительные, как у мрачного поэта-пессимиста. Его хорошо поставленный голос крайне редко срывался на крик, но обладал богатым диапазоном, так необходимым для человека, ежедневно имеющего дело с самой разношерстной публикой – от мошенников до великосветских дам.

Сейчас, когда он находился за своим столом в управлении полиции в одиннадцать утра, в среду, разговаривая с человеком, сидящим напротив, – мужчиной с волосами на пиджаке, наглухо застегнутом на четыре пуговицы, и руками, сложенными на коленях, как у пастора, – его голос звучал вполне по-деловому:

– На этом пока все, мистер Фрай, но, конечно, вы должны оставаться в пределах досягаемости. Я сказал мисс Ятс, что уже после полудня вы можете возобновить свою обычную работу во всех помещениях предприятия Тингли, за исключением офиса. Мы выставим там круглосуточную охрану из двух человек, чтобы без их ведома ничего там не трогали и тем более не забрали. Я в курсе того, что вы за многое отвечаете вместе с мисс Ятс, и в пределах разумного пойдем вам навстречу. Однако если в офисе остались какие-то документы или отчеты…

– Я уже сказал вам, что там нет ничего, что могло бы мне понадобиться, – сердито пророкотал в ответ Сол Фрай, – отчеты моего отдела – там, где им и следует быть. Но там находятся…

– Вы это уже говорили. Пока все! Во всяком случае, на данный момент… Аллен, проводите мистера Фрая и введите Фокса!

Сержант в форме сделал шаг, чтобы открыть дверь, и, громогласно высказав еще одно-два замечания, Сол Фрай, покорившись, вышел. И тут же вошел Текумсе Фокс, быстро приблизился к столу и остановился.

– Доброе утро, инспектор! – вежливо сказал он.

Дэймон фыркнул. Пока он смотрел на нового посетителя, его глаза из угрюмых превратились во враждебные. Однако, помолчав, он все же протянул руку:

– Ладно, Фокс, держи клешню, но клянусь Богом!..

Садись!

Фокс сел.

– Вы собираетесь найти… – начал было он, но его тут же прервал инспектор:

– Нет, нет! На этот раз помолчи! Я собираюсь толкнуть небольшую речь. Скажи, хоть раз я попусту угрожал?

– Лично я не слышал.

– Не услышишь и сейчас. Это верно, как и то, что без необходимости я никому не причиняю неприятностей. Но вот тебе минимум из того, что я намерен заявить: ты на пару с мисс Дункан задержал начало расследования убийства на двенадцать часов. Правда, позвонил прошлой ночью, но скрыл при этом важную свидетельницу, с опроса которой должно было начаться расследование, и прятал ее от нас до утра. Чем ты занимаешься в других частях страны, меня не касается, но я предупреждал тебя еще три года назад насчет того, чтобы не прокручивать свои дела в Нью-Йорке, исходя из того, что раз ты за что-то взялся, то официальным властям только и остается, что наблюдать со стороны и накачиваться выпивкой. Ты видел окружного прокурора?

Фокс кивнул:

– Только что от него. Он злой, словно палец, прищемленный дверью.

– Я не лучше. Тебе не кажется, что твои прогулки по Манхэттену, похоже, закончены?

– Я бы назвал это пустой угрозой, инспектор. Бахвальством.

– Мне плевать на то, как ты это назовешь.

– Вы закончили свою речь? Мне бы хотелось произнести ответную.

– Валяй, но покороче.

– Попробую. В восемь сорок две вечера мне позвонила Эйми Дункан с просьбой приехать к ней. Когда я добрался в десять десять до ее квартиры, то нашел девушку без сознания с огромной шишкой на голове. Приведя ее в чувство и расспросив, я позвонил доктору, попросив поместить ее в больницу, если в этом возникнет необходимость. Опасаясь, что Тингли, может быть, уже истекает кровью, я поспешил туда так быстро, как только смог, и, оказавшись в офисе, обнаружил, что он мертв, причем уже давно. Тут же известил об этом полицию. Затем позвонил в больницу, выяснил, что мисс Дункан нанесен по голове сильный удар, что она приходит в себя и что беспокоить ее ни в коем случае не следует. Рано утром я заехал в больницу, нашел, что она в состоянии отвечать на вопросы, и поставил полицию в известность, где находится пострадавшая…

– А когда там оказался я, – сухо прервал его Дэймон, – то нашел ее под крылышком Нэта Коллинза.

– А как же иначе? Она оказалась на полу в офисе после удара по голове, в компании с человеком, с которым была не в очень-то хороших отношениях. Вы что, инспектор, возражаете против того, что в подобных обстоятельствах ей необходим адвокат? У меня другое мнение. Заканчивая свою речь; могу только добавить, что наскоро позавтракал и прибыл в управление полиции ровно в восемь, что является убедительным доказательством того, что я отнюдь не помышляю о какой-то самодеятельности. Мною было сделано исчерпывающее заявление одному из ваших подчиненных, который потребовал, чтобы я явился на ковер к окружному прокурору; уже там я получил извещение от вас с требованием прибыть сюда в одиннадцать – и вот я здесь. Надеюсь, не на основании же всего вышеизложенного вы намерены наложить запрет на мою деятельность в Нью-Йорке?

Однако, что ж, попробуйте!

– Ты в течение двенадцати часов скрывал от нас информацию, имеющую первостепенное значение для следствия… Пусть даже восьми!.. А может, скрыл и что-то важное. Что означают все эти твои телефонные звонки?

– Вы имеете в виду прошлой ночью?

– Да! Половине тех людей, которых мы допрашивали…

– Я звонил только пятерым, инспектор. И это ни в коем случае не должно было вам навредить. Я просто спросил, будут ли эти люди на своих рабочих местах у Тингли утром, так как хотел бы переговорить с каждым из них. Полагал, что кто-нибудь из пятерых отреагирует неожиданным образом.

– Ну и как?

– Никак.

– Почему ты выбрал именно этих пятерых?

– Потому что этим пятерым было легче всего добавить хинин в смесительные чаны; потому что я придерживаюсь версии, что Тингли нашел виновного, поэтому и был убит.

Дэймон хмыкнул:

– Твоя версия основывается на фактах?

– Нет, сэр, только на предположениях. Все факты, которыми я располагаю, изложены в моем заявлении: оно у вас.

– Ты склонен предполагать, что мотив убийства кроется в этих делах с хинином?

– Склонен? – Фокс поднял брови. – Было бы здорово, если бы детектив мог выбирать мотив для убийства так же, как выбирает в магазине пару носков.

– Но ты настаиваешь на этой версии, потому что это предполагает неучастие в преступлении мисс Дункан?

– Начинается! – ухмыльнулся Фокс. – Но она уже вне этого дела.

– Ты так думаешь? Тогда при чем тут Нэт Коллинз?

Кем оплачены твои телефонные звонки прошлой ночью?

На кого ты работаешь? И как могли оказаться отпечатки ее пальцев на рукоятке ножа, которым было перерезано горло Тингли?

Нахмурившись, Фокс подался вперед, впился взглядом в инспектора и требовательно переспросил:

– В самом деле?

– Представь себе! – последовал ответ. – У нас оказалось их достаточно для сверки на ее кожаной сумочке, которую у тебя хватило ума оставить на месте. Я спрашивал ее об этом в присутствии адвоката, и она отрицает, что прикасалась к ножу. Конечно, ее объяснения этого факта свелись к тому, что, пока она была без сознания, кто-то вложил нож в ее руку. Твои объяснения, как я полагаю, аналогичны?

– Провоцируете меня, инспектор?

– И не думал! Отпечатки там были.

– Вы арестовали ее?

– Нет! Но если раскопаем убедительный мотив…

Фокс, сведя брови на переносице и продолжая сверлить взглядом Дэймона, откинулся на спинку стула.

– Ну, – произнес он совершенно другим тоном, – это меняет дело. Знаю, что вы не любите, когда во время расследования убийства кто-то путается у вас под ногами, и решил было не раздражать вас, инспектор, не совать нос в это дело, полагая, что одного Нета Коллинза с лихвой хватит, чтобы оградить мисс Дункан от лишних неприятностей. Я придерживался того мнения, что она попала под горячую руку и убийца оглушил ее, чтобы не мешала. Но сейчас…

– Что сейчас? – уточнил Дэймон.

– Боюсь, что мне все же придется путаться у вас под ногами… Из всех фальшивок… – Фокс резко поднялся со стула. – Вы со мной закончили?

– Почти. Во всяком случае, на сегодня. Я хотел спросить, можешь ли ты что-нибудь добавить к своему заявлению? Любую мелочь.

– Нет. Вы полагаете, мне что-то известно. Но это не так.

– Почему ты сказал, будто я считаю, что тебе что-то известно?

– Потому что вы сообщили мне об отпечатках, полагая тем самым, что я попытаюсь заштопать наметившуюся прореху в версии о непричастности мисс Дункан к убийству. Но вы ошибаетесь. Я начинаю не с прорехи, а со стежка. С учетом того, что ваши ребята работают над этим делом уже двенадцать часов, то вы должны знать об убийстве чертовски больше, чем я. Не скрою, был бы весьма благодарен, если бы вы посвятили меня в одну деталь из тех, что вам уже известны: обнаружены ли отпечатки пальцев мисс Дункан на двухфунтовой гирьке?

– Нет. А почему они там должны быть?

– Потому что именно этой гирькой Тингли хватили по затылку.

– Как тебе стало об этом известно?

– Как?.. Я просто ощупал его макушку. Тело убитого – это единственное, к чему я прикасался в офисе.

Ему нанесли удар с гораздо большей силой и в более уязвимое место, нежели мисс Дункан, и я полагал, что в черепе должна быть трещина. Сомневаюсь, конечно, что это вам сильно поможет, но все же закончу свою мысль. Тингли потерял сознание после этого удара, и только тогда ему перерезали горло. Граничит с невозможным – перерезать горло человеку с одного раза, когда он на ногах и дееспособен. Поэтому… если вы лелеете фантастическую мысль о том, что это дело мисс Дункан… тогда выходит, что сначала она огрела Тингли двухфунтовой гирькой, затем воспользовалась ножом, а потом тюкнула гирькой себя над ухом, чтобы лишиться сознания. Когда же опомнилась, то тщательно вытерла гирьку, но не обратила внимания на ручку ножа…

Дверь открылась, чтобы впустить полицейского, который на вопросительный взгляд инспектора объявил:

– Сэр, здесь Филип Тингли!

– Хорошо! Одну секунду. – Дэймон мрачно разглядывал Фокса. – Так говоришь, что собираешься путаться у меня под ногами? Правила тебе известны, и ты в курсе того, что прошлую ночь играл с огнем. Знай, я помню об этом. Ты говоришь, что в офисе ничего не трогал, но ведь ты оказался на месте преступления до того, как поставил нас в известность, и кто-то там основательно все перерыл в поисках чего-то. Кто это мог быть? Ты? Я не знаю! Послала ли тебя мисс Дункан туда за чем-то и нашел ли ты это, мне также неизвестно.

Узнал ли ты что-нибудь о делах с хинином, когда был у Тингли вчера, и утаиваешь ли теперь от нас? Я тоже не знаю… Словом, где тебя найти, когда ты мне понадобишься?

– Дома или в конторе Нэта Коллинза, – уточнил Фокс, поворачиваясь, чтобы уйти. – Удачи, инспектор! – пожелал он и тяжелой походкой вышел из кабинета.

Р. Стаут «Смертельный дубль»

В приемной, где на стульях вдоль стены сидели посетители, он остановился, чтобы завязать шнурок на ботинке, и увидел краем глаза, как полицейский, который проводил его до двери, поманил молодого человека с костлявым лицом и глубоко посаженными настороженными глазами. Получив таким образом представление о том, как выглядит Филип Тингли на случай, если ему это понадобится в дальнейшем, Фокс проследовал в коридор и далее к лифтам.

На втором этаже здания Тингли, расположенного на Двадцать шестой улице, Сол Фрай с Г. Ятс сидели за маленьким столиком в комнате, где готовились приправы, и доедали свой ленч, довольно своеобразный, так как в него входили «Лакомства Тингли № 34», представляющие собой бланшированные анчоусы; далее в списке их меню значились: картофельные чипсы, латук под шубой и молоко – они закусывали здесь вот уже без малого тридцать лет, и Артур Тингли нередко присоединялся к ним, как и прежде до него его отец.

– Я так не думаю, – агрессивно пророкотал Сол Фрай, – это мрачная тайна, за которой кроется совсем иное.

Ты не прав, как обычно, – провозгласила мисс Ятс с явной агрессивностью своим, так не подходящим к ее внешности сопрано. – Фирма Тингли, как и любой другой бизнес, переживала свои взлеты и падения; но никогда еще не создавалось столь опасного положения, ведущего к неизбежной катастрофе, как это дело с хинином. С ним связано все. И убийство тоже.

Это также стало давней традицией – то, что мисс Ятс и мистер Фрай никогда и ни в чем не соглашались друг с другом. Чаще всего спор возникал по поводу того, где должны кончаться функции отдела сбыта и начинаться – отдела управления производством; но истекшая треть века так и не внесла ясность в этот вопрос, и он по-прежнему служил предметом дискуссий. Сегодня, когда им удалось урвать время для разговора, темой для обсуждения, естественно, оказалось событие, благодаря которому фирма «Лакомства Тингли» попала во все выпуски новостей и на первые полосы газет, но на традицию – ни в чем не соглашаться друг с другом – это никак не повлияло. Поэтому спор между ними продолжался до тех пор, пока не раздался голос, заставивший обоих вздрогнуть от неожиданности как раз в тот момент, когда мистер Фрай потянулся за последним картофельным чипсом.

– Как поживаете? Боже, как аппетитно пахнет!

Фрай возмущенно хмыкнул.

Мисс Ятс потребовала ответа:

– Откуда вы появились?

– Скитался поблизости. – Текумсе Фокс, держа в руке шляпу, принюхиваясь, подошел ближе. – Никогда не ощущал подобного запаха. Прошу, не прерывайте из-за меня свой ленч! Чтобы не раздражать копа, который торчит перед зданием, я воспользовался служебным входом и поднялся по задней лестнице.

– Чего вы хотите?

– Информацию. Сотрудничества! – Фокс вытащил из кармана конверт, извлек из него лист бумаги и протянул мисс Ятс. Та взяла лист и прочитала вслух:

«Для всех, кто не испытывает ко мне враждебных чувств! Это мой друг Текумсе Фокс, который старается помочь мне выяснить правду. Эйми Дункан».

Она передала бумагу Фраю и окинула Фокса недоверчивым взглядом.

– Итак, это Эйми прислала вас сюда вчера?

– В некотором роде – да. – Фокс пододвинул поближе третий стул и сел. – Эйми да плюс мое неуемное любопытство. Только теперь предмет моей любознательности уже не хинин; во всяком случае, до тех пор, пока не выяснится, что есть какая-то связь между ним и смертью Тингли.

– Не думаю, что такая связь существует, – заметил Фрай.

– Зато думаю я, – возразила мисс Ятс. – А почему Эйми нуждается в вашей помощи?

– Из-за обстоятельств, которые полиция считает подозрительными. Она была там… она обнаружила тело…

– Чушь! Любой, кто думает, что Эйми Дункан могла бы убить своего дядю… какой у нее для этого был мотив?

– Это как раз вопрос, которым они задаются… помимо того факта, что она не любила Тингли и поссорилась с ним. Но, кстати, отпечатки ее пальцев обнаружены на ручке ножа, которым перерезали ему горло.

Оба уставились на Фокса. Сол Фрай воскликнул:

– Святые Небеса!

Мисс Ятс фыркнула:

– Кто это сказал?

– О, здесь-то под них не подкопаешься, – ответил Фокс. – В делах, подобных этому, полиция обладает достаточными техническими возможностями. Конечно, они в курсе, что существует немало способов оставить на ноже отпечатки пальцев, но вот чтобы помочь объяснить, как они там оказались, мисс Дункан и нужна небольшая помощь. Не будете ли вы так добры и не расскажете мне о некоторых вещах?

– Что до меня, то я пас, – объявил Фрай. – Все это беспросветная тайна!

– Мы прольем на нее немного света, – улыбнулся ему Фокс, – прежде чем доберемся до конца. Конечно, вы уже говорили полиции, где находились вчера с пяти сорока пяти до восьми пятнадцати?

– Говорил.

– Не могли бы вы повторить и мне?

– Вообще бы не хотелось, так как мне не по душе все это дело, но тем не менее расскажу. Я ушел отсюда в начале шестого, точнее, сразу после пяти часов и отправился на перекресток Двадцать третьей улицы и Шестой авеню, чтобы взглянуть на радио, о котором говорилось в объявлении. Я около часа его слушал, и оно мне не понравилось. Затем отправился на паром, что на Двадцать третьей, и переправился через реку к своему дому в Джерси-Сити. Домой попал без четверти восемь, поужинал в одиночестве, так как жена у меня инвалид и ужинает раньше. Лег спать в десять и спал уже около двух часов, когда меня разбудил ваш звонок…

– Огорчен, что поднял вас с постели, мистер Фрай.

Приношу свои извинения! Мне кажется, что на подземке к вам домой можно добраться гораздо быстрее, чем на пароме.

– Такого же мнения и полиция, – прорычал в ответ Фрай, – и меня так же мало волнует, что думаете об этом вы, как и то, что думают они. Я пользуюсь этим паромом вот уже сорок пять лет, и меня его скорость вполне устраивает.

– Верно! Все в традициях Тингли, – согласился Фокс и отвернулся, чтобы скрыть улыбку. – Но вы-то, мисс Ятс, надеюсь, не столь ярый приверженец паромов, не так ли?

Она пропустила его намек мимо ушей, взглянула на часы и заявила:

– Уже без пяти час, а нам надо запустить еще три миксера.

Фокс не смог скрыть удивления:

– Сегодня?

Она кивнула:

– Потребители желают, чтобы их заказы были выполнены, а люди хотят есть. Так распорядился бы и Артур.

Я уже говорила вам вчера, что еще не было такого, чтобы хоть один заказ оказался не выполненным в срок, хотя бы на один день позже за все те двадцать шесть лет, пока я руковожу производством. – В ее голосе прозвучала гордость. – Если бы Артур… – Тут она слегка запнулась. – Если бы он мог отправить нам послание, то я знаю, каким бы оно было: перемешивайте чаны, закупоривайте банки, выполняйте заказы!

– Это что – в некотором роде лозунг?

Сол Фрай резко отодвинул стул, встал и пророкотал:

– Я присмотрю за миксерами, – и промаршировал на выход.

Мисс Ятс тоже уже была на ногах.

– Знаете, это весьма срочно, – удержал ее Фокс. – Мисс Дункан очутилась в яме, и, может быть, довольно глубокой, так что важно не потерять времени. Если мотивом убийства, как вы полагаете, послужила вся эта история с хинином, то теперь это в прошлом. Доверяете ли вы мистеру Фраю? Не допускаете ли вы, что это он подсыпал хинин?

– Он?! – презрительно воскликнула мисс Ятс. – Да он скорее подсыпал бы мышьяк в собственный суп, чем хинин в банку Тингли! Возможно, Фрай упрямый старый болван, но вся его подлинная жизнь проходит только здесь. Это так же верно по отношению к нему, как и ко мне.

Мисс Ятс села, взглянула Фоксу в глаза и, не дожидаясь вопросов, начала сама:

– Я обычно ухожу отсюда в шесть. Артур Тингли всегда покидал офис последним. Вчера, когда я уже собралась домой, он позвал меня к себе, как делал довольно часто с тех пор, как начались все эти неприятности. Он сказал, что потребительский спрос упал почти на четверть, и если так будет продолжаться, то он не видит иного выхода, как продать дело по цене, предложенной «Пи энд Би». Я ответила, что это будет позор и преступление, если мы не сможем защитить честь нашей продукции от произвола кучки негодяев. Как я поняла, все, что он хотел от меня, это поддержки, и я ему ее оказала. Ушла я с работы пятнадцать минут седьмого и отправилась домой в свою квартиру на Двадцать третьей улице – это в десяти минутах ходьбы отсюда, – сняла пальто, шляпу и боты, поставила зонтик сушиться в ванную…

– Благодарю, мисс Ятс, но я не спрашиваю, для…

– Очень хорошо! Зато в полиции спрашивали, – мрачно перебила она Фокса, – и я подумала, что, возможно, вы тоже захотите услышать все то, что и они.

Обычно я обедаю у Беллино на Двадцать третьей улице, но полил дождь, и я была усталой и удрученной, поэтому вернулась домой и перекусила сардинами с сыром. В восемь часов зашла моя подруга, мисс Кинтия Харлей, поиграть в карты, как мы всегда делаем по четвергам и пятницам, и оставалась до половины одиннадцатого. Что вам нужно еще, чтобы я рассказала?

– Играли в карты?

Ее брови взметнулись от удивления.

– А что в этом плохого?

– Вовсе ничего. – Фокс улыбнулся. – Просто я, видимо, нахожусь под впечатлением всепроникающего духа Тингли. Скажите мне, мисс Ятс, кто здесь невзлюбил мисс Дункан?

– Никто, насколько я знаю, за исключением Артура Тингли.

– Ссора была, полагаю, когда она ушла отсюда, из-за женщины, попавшей в беду, которую Тингли выгнал с работы?

Мисс Ятс кивнула:

– Это явилось последней каплей. Они никогда между собой не ладили. И все по одной причине. Эйми всегда заступалась за Фила.