Текст книги "Соблазн в сапфирах"

Наконец Эш подошел и взял ее за локоть.

– Боюсь, мы должны идти, леди Фицджералд, спасибо за ваше гостеприимство.

– Ваша подопечная – настоящая драгоценность, мистер Блэкуэлл. Думаю, мы сосватаем ее еще до Рождества, – ответила леди Фицджералд.

– О, я не… – начала было протестовать Кэрол, но Эш перебил ее:

– Это самое большое желание моего деда, миледи. Спасибо и хорошего дня. – Он низко поклонился, заставляя и Кэролайн присесть в поклоне.

– Да, спасибо, леди Фицджералд, – сказала Кэрол. – Надеюсь на скорую встречу.

Леди Фицджералд помахала на прощание:

– Я тоже надеюсь, дорогая. Думаю, что скоро увижу вас обоих.

Эш провел ее к выходу, и Кэролайн проглотила вздох удовлетворения.

– Какой прекрасный прием!

– Довольно-таки! – заметил Эш не без сарказма. – Присутствие лорда Бричера было куда более интересно, чем я мог вообразить. Мне кажется, что он не мог ни на минуту уйти от разговора о своем пищеварении.

– Разве вы не могли деликатно направить разговор в иное, более приятное русло?

– И присоединиться к мистеру и миссис Клэридж, обсуждавшим животрепещущие темы гигиены? Или к бесконечным рассуждениям о погоде и о том, что если бы началась война, это вызвало бы рост цен на текстиль?

Карета подъехала, и Эш помог Кэролайн подняться. Когда он занял свое место, она наконец ответила на его недовольство:

– Мистер Блэкуэлл, может быть, я чего-то не понимаю, но, если вам не нравилась тема разговора, вам следовало применить противоядие и изменить ход вещей.

Во взгляде, которым он окинул ее, сквозила легкая насмешка.

– Неопытность и мудрость юности! Я воспользуюсь вашим советом в следующий раз, когда окажусь на очередном рауте и не смогу найти нужных слов.

Кэролайн прикусила губу.

– Простите. Наверное, это слишком дерзко с моей стороны.

Мрачное настроение Эша не улучшилось, когда он отвернулся к окну и сделал все, чтобы забыть о ее присутствии. И в карете воцарилась еще большая тишина, чем когда они ехали на прием, однако Кэрол, собравшись с духом, решила нарушить молчание.

– Мне кажется, леди Фицджералд понравилась моя смелость.

– Смелость? – Эш покачал головой. – Вам чертовски повезло, что леди Фицджералд разделяет странное чувство юмора моего деда.

– И не повезло, что вы не разделяете его, – храбро возразила Кэрол в ответ на его пренебрежительный тон.

– Все легко могло пойти по-другому, мисс Таунзенд. Вам стоит запомнить, что леди Фицджералд может быть настолько же щедрой, как и жестокой, если ваша смелость вдруг покажется ей утомительной.

Кэрол опустила глаза на свои руки, отметив про себя этот быстрый жест покорности. Нет, так не годится, и тогда она глубоко вздохнула и посмотрела на него с дерзкой улыбкой.

– Вы просто не в духе, поскольку я избежала провала, на который вы втайне рассчитывали.

– Это смешно!

– Вы похожи на обиженного ребенка, мистер Блэкуэлл. Может быть, ваш дед должен был приставить к вам няню, а не шапероне? – Это был слишком дерзкий выпад, но Кэролайн не могла взять слова назад, хотя тотчас пожалела о сказанном.

Голубые глаза Эша мгновенно стали ледяными, как зимнее небо, и он, вытянув длинные ноги, положил их на противоположное сиденье рядом с ней.

– Ваше предположение, что я ревную к вашему фурору, подобному тому, который может произвести драная кошка, появившись на собачьей выставке, само по себе забавно, мисс Таунзенд.

Ее пальцы сжались в кулаки, но настроение вдруг поднялось.

– Неужели?

– О да. Но позвольте прояснить ситуацию, наши отношения опекуна и шапероне относительно новы. – От его взгляда по спине Кэрол побежали мурашки, и ее злость утонула в потоке холодного страха. – У меня масса недостатков, мисс Таунзенд, но я не ребенок. И не надо давить на меня.

– Да, мне не стоило… никто не считает вас ребенком, мистер Блэкуэлл. – Кэрол снова глубоко вздохнула. – Но и я не «драная кошка».

Лед в его глазах растаял и сменился жаром, который мгновенно сделал пространство кареты душным и слишком тесным! Кэролайн чувствовала, как будто она прикована к сиденью и на ней нет ничего, кроме легкой одежды, а открытое восхищение на его лице снова влекло ее к нему.

– Нет, мисс Таунзенд. Вы… – Эш колебался, и Кэролайн насторожилась, желая, чтобы он сказал что-то доброе и пугающее в одно и то же время, – вы непредсказуемая и интригующая.

– О! – Остроумие покинуло ее, когда неожиданный комплимент заставил ее почувствовать собственную глупость. Спорить с таким мужчиной! – Что ж, мне придется добавить отсутствие характера к списку моих недостатков, мистер Блэкуэлл.

– Это не опасно. Я думаю, ваша тетушка Эмилия была бы шокирована всем этим пылом и смелостью, которые вы продемонстрировали.

– Тетушка Эмилия? – Кэролайн снова растерялась. – Мне кажется, я не рассказывала вам о моей тете.

Эш беззаботно подвинулся на своем сиденье, его взгляд снова обратился к окну.

– Мой дед как-то упоминал о ней. Кажется, она очень строгая женщина.

Что ж, вполне убедительное объяснение. Но было что-то такое в фамильярности его тона, что заставило ее насторожиться. Словно он намекал на что-то конфиденциальное, о чем ей следовало помнить. Тема ее тетушки была не той, которую Кэрол могла обсуждать с незнакомцами, так как грозила слишком неприятными последствиями и даже местью. Тетя Эмилия не прощала обид.

– Да, – неохотно согласилась Кэрол. – Строгая.

– В семье часто всего намешано, – сказал Эш, поворачиваясь к ней. И снова дружеское расположение в его глазах, такое же неожиданное, как холод, отозвалось жаром в ее теле.

Кэролайн не имела ни малейшего желания говорить о своей семье.

– Мистер Блэкуэлл, вы не возражаете, если я спрошу, зачем вы позволили леди Фицджералд думать, будто бы я ищу мужа? Разве это не глупо так обманывать почтенную леди?

– Обманывать? – ответил Эш без малейшего колебания. – Каждая женщина в возрасте до ста лет пребывает в поисках мужа. И не обижайтесь, но и вам не стоит настаивать, будто бы вы исключение.

– Это не объяснение, мистер Блэкуэлл.

Эш улыбнулся:

– Поверьте мне, среди тысячи категорий женщин, от вдовствующей королевы до прислуги, не найдется ни одной, готовой согласиться с любым объяснением, которое вы могли бы дать, заявляя о вашем желании остаться старой девой.

– Я не… – Кэрол не знала, что ответить. Бедные учительницы не могли позволить себе мечтать о замужестве, но Кэролайн не собиралась признаваться в этом Эшу. Ясно, что Эш ошибочно верил, будто бы его дед в будущем хотел видеть ее членом их семьи. «Я не желаю оставаться старой девой! И не думаю о себе как о старой деве, черт побери! Но чем сильнее я протестую, тем неубедительнее это звучит, поэтому я вспомню Сан Тцу и уступлю». – Очень хорошо, я доверяю вашему суждению.

Эш недоверчиво приподнял брови:

– Правда? Вы действительно разделяете мое мнение?

– Трудно спорить с мужчиной, который имеет такой обширный опыт общения с женщинами, чей возраст ниже ста лет. – Кэрол покачала головой. – Кроме того, я сожалею, что не способна убедить вас, будто могу делать что-то еще, а не только возражать.

На этот раз Кэрол не могла бы сказать, чем вызвана перемена во взгляде Эша. Он стал таким провоцирующим и волнующим, что на мгновение дыхание остановилось в ее груди. И единственное, чего ей хотелось, – проникнуть внутрь пространства обжигающего кокона его внимания.

Эш не сделал ни малейшего движения к ней. Но карета вдруг стала такой маленькой и тесной, что Кэрол физически ощутила его присутствие. Ей стало трудно дышать, на шее выступили красные пятна, от взгляда на его мужественное лицо волна жара пробежала по спине, и Кэрол вдруг ощутила влагу между ног. Словно горячий песок наполнил ее живот, даря приятное и вместе с тем мучительное ощущение, от которого ее мысли пришли в полный хаос.

– Думаю, вы недооцениваете свои способности, мисс Таунзенд, – сказал Эш, – и это делает ваше доверие настоящим подарком.

– Я… – Кэролайн проглотила комок, застрявший в горле. – Любое доверие… подарок.

– Я попытаюсь не утратить ваше, мисс Таунзенд. – Когда Эш заговорил, чары растаяли, как будто он намеренно ослабил чувственность, охватившую ее. Карета замедлила движение, и тогда окружающий мир снова заявил о себе.

Глава 5

Следующий вечер обещал стать новым испытанием для Эша. Друзья его семьи, Бедфорды, были менее чопорными и более радушными, однако обед означал, что его шапероне предстоит пройти весь лабиринт светских разговоров, соблюдая правила этикета, принятые в обществе. Леди Фицджералд, несомненно, была настоящим драконом, но Кэролайн удалось избежать ее цепких объятий.

В своем лучшем платье мисс Таунзенд не опровергла его мрачные ожидания. Не оставив ни малейших сомнений, что на фоне этого тусклого темно-зеленого поплина каждая женщина на вечеринке без труда затмит его бедную шапероне. Предостережения леди Фицджералд по поводу манеры Кэрол одеваться не остались без внимания Эша, но времени обсудить этот вопрос не было, и еще меньше его хватало на то, чтобы вытащить ее в магазин и заняться выбором туалетов.

И все же главная причина заключалась в том, что Эш всячески избегал встречи с мисс Таунзенд после того, как чуть было не изнасиловал ее в карете по дороге домой. Кэрол и представления не имела, как близка к тому, что ее юбки будут задраны вверх и нежные колени раскроются перед ним. Одной мысли о том, что он может прижать ее спиной к подушкам сиденья и объезжать, пока она не закричит от наслаждения, было достаточно, чтобы прибегнуть к холодной ванне.

Нескончаемые дневные мечты неотступно преследовали Эша, будоража воображение, рисуя картины с участием его гостьи-лунатика, разгуливающей по ночам по его дому, и ему пришлось часто охлаждать свой пыл, требуя ванну с холодной водой. Физическая усталость после его встреч с Резерфордом в спортивном клубе приносила желанное облегчение, и Майкл удивился, когда Эш попросил его о более частых встречах в следующие недели.

Эш был решительно настроен лишить себя малейшего шанса. Он был рад позволить Резерфорду хоть каждый день побеждать себя, если бы это смогло удержать его от потери Беллевуда и передачи имения в руки этой пиявки Уинстона Ярдли. Уинстон, несомненно, принадлежал к тому типу людей, которые безо всякого смущения застывают у дверей умирающего родственника, стараясь получить доступ к гробу, дабы потребовать свою долю. Такие втираются в доверие многочисленного семейства, таинственным образом превращаясь в необходимого человека, прежде чем его патрон или патронесса уйдут в мир иной. Так как, по убеждению Эша, Уинстон был не кем иным, как «ангелом смерти», он не заслуживал ничего, кроме того, чтобы его вытолкнули за дверь с ледяным спокойствием.

Борьба с Ярдли была достаточной мотивацией, но сейчас появился новый повод, который толкал его вперед. «Если я смогу усмирить мою гордыню, не позволив этой невозможной девице превратить меня в насильника, прежде чем все это закончится, то посчитаю себя счастливым человеком».

Майкл, как обычно, спешил предостеречь Эша от чрезмерного увлечения соблазнами сезона, опасаясь дальнейших действий Ост-Индской компании после последних бесплодных попыток выявить членов «Джейда». Компания хотела не меньше чем прибрать к рукам источник богатств «Джейда» и найти остальные драгоценности из сокровищницы раджи. К сожалению, анонимность членов «Джейда» сохранить было непросто. Резерфорд ничего не знал о том затруднительном положении, в котором в данный момент пребывал Эш, и не уставал предупреждать каждого из них об опасности, с тех пор как они вернулись в Англию. Однако Эш отказывался вести жизнь затворника и шарахаться от каждой тени.

Он спокойно говорил Резерфорду:

– Я смертен, как любой другой человек. Но обещаю тебе, несмотря на то что кое-кто состоит в сговоре с моим дедом и намеревается свести меня в могилу, отстранив от всех привычных развлечений, в течение этого сезона я в полной безопасности.

Большинство других членов тайного общества соглашались, что опасения Галена связаны с убийствами годичной давности, однако с тех пор все успокоилось, и только Майкл считал, будто им всем следует быть начеку.

«Черт, попытка киднеппинга и убийства может стать прекрасным отвлечением, стоит подумать об этом! Но моя удача не может зависеть от…»

– Не думаю, что американцы интересуются каким-то иным социальным устройством, кроме своего собственного, – заявил сосед Кэролайн, строгий пожилой мужчина, и для большей убедительности ударил кулаком по столу, прерывая размышления Эша. – Особенно если учесть, что ваша страна слишком молодая, чтобы говорить о каком-то социальном развитии и знать основные правила.

«Бедная Кэролайн! Миссис Бедфорд без всякой задней мысли усадила ее рядом с самым ярым противником Америки, какого только можно найти в Великобритании, полковником Рупертом Стивенсоном, и я догадываюсь, что на этот раз ее смелость будет столь же хрупким щитом, как хрустальный бокал на столе».

Но голос, который послышался в ответ на слова полковника Стивенсона, звучал спокойно и уверенно, и из-за этого легкий акцент был более заметен.

– А разве мы не начинали так же, как англичане? Разве наши страны не вершили вместе и по отдельности всемирную историю? И разве не может более юный кузен мечтать превзойти преуспевающего старшего родственника? Даже если он в этой попытке наступает кому-то на ноги?

Угрожающий пыл полковника Стивенсона потерял часть энергии.

– Преуспевающий, вы сказали? Наступает кому-то на ноги? Я не уверен, но думаю, вам нравится сравнивать это с вальсом!

– А почему нет?

Полковник покачал головой. Медленная улыбка смягчила его черты.

– Логичнее спросить, возможно ли ввести бальные па в такой разговор.

– Что ж, – Кэролайн наклонила голову в сторону, словно искала ответ, – я думаю, когда речь идет о двух партнерах, то кто-то должен взять первенство, став ведущим, а один из них неизбежно набьет синяки. И разумеется, если более неопытный в этой паре не знает все нюансы танца, то в итоге это будет более опытный танцор, разве не так?

– Но это правило для танцев, а не…

– Уверяю вас, полковник Стивенсон, это можно отнести и к двум странам, – настаивала она.

– Но что навело вас на подобное сравнение?

– Просто ни одна вечеринка не обходится без танцев.

И тогда это случилось. Вместо того чтобы запустить в нее вилкой, старый антагонист начал смеяться в ответ на ее парадоксальное утверждение, практически потеряв голову.

– Как это вам удается, мисс Таунзенд? При вашем юморе вы держитесь герцогиней. И пока я думал, будто вы не нравитесь мне из-за вашей заносчивости, вы обезоружили меня поворотами вашего гибкого ума, свойственного скорее мужчине.

– Вы так говорите, как будто я отвечаю за какую-то программу, полковник Стивенсон. Заверяю вас, я просто хотела, чтобы вы не умерли от скуки. Боюсь, я создаю затруднения для моего покровителя, когда веду себя слишком хорошо.

Полковник откинул голову, рассмеявшись от всего сердца на заразительное проявление юмора. Все гости за столом оживились и начали обмениваться комментариями, как будто не слышали, что так позабавило старого джентльмена, за исключением Блэкуэлла, который притворялся, что поглощен содержимым своей тарелки.

Сидя справа от Эша, миссис Лауэри наклонилась к нему, ее глубокое декольте блистало в свете свечей.

– Ваша подопечная американка прекрасно жонглирует словами, мистер Блэкуэлл.

– Вы так думаете? – Эш изобразил равнодушие.

– Я так понимаю, что вы… – она еще ближе придвинулась к нему, – не настолько очарованы ее талантами, как полковник?

Миссис Лауэри специально подчеркнула слово «очарованы», а ее декольте открылось еще больше, когда она наклонилась к нему. «Всегда высоко ценил замужних женщин».

– Я? Я вообще не замечаю ее очарования, – ответил он, понизив голос, чтобы соответствовать тону миссис Лауэри. – Я предпочитаю женщин более вежливых и с опытом, соответствующим их красоте.

Миссис Лауэри почти замурлыкала от удовольствия.

– Я так и думала! Вы не удивили меня. В отличие от тех мужчин, которые возятся с пони, когда породистые лошадки готовы встать под седло.

«Ах, шутка, достойная замужней дамы…»

– Подумать только, миссис Лауэри! Никогда не знал, что вы любите охоту! – Эш осторожно опустил глаза на ее декольте, а точнее, на ложбинку, разделявшую ее высокую грудь, которая была всего в дюйме от его руки. – Признаюсь, я редко упускаю возможность посидеть в седле.

Миссис Лауэри улыбнулась, и Эш почувствовал знакомую дрожь в спине от открывшейся перспективы. Никакого скандала, если леди предлагает сама и неболтлива.

– Ваша репутация искусного охотника преследует вас, мистер Блэкуэлл. – Миссис Лауэри подняла бокал и пригубила вино, что только подчеркнуло пухлость ее розовых губ. – Мне приятно думать, что я могу лично убедиться, заслуженно ли это.

Эш поднял свой бокал, оглядевшись, чтобы убедиться, что их интимная беседа не привлекает ничьего внимания. Но другие гости были заняты собственными разговорами, а хозяин, мистер Бедфорд, сидя на другом конце стола, подробно растолковывал слушателям, что существует машина, которая может делать конверты.

«Подумать только! Я-то думал, что вечер пройдет без развлечений!»

Эш вновь обратил все свое внимание на миссис Лауэри. Она являла собой образец английской красоты – белокурые локоны и небесной голубизны глаза, хотя ее безупречная внешность чем-то неуловимо напоминала фарфоровую куклу. А он никогда не любил кукол.

Его вкус требовал чего-то более живого и неординарного.

Прежде чем он успел ответить миссис Лауэри, мистер Бедфорд встал, подавая пример гостям и предлагая им перейти к вину, сигарам и картам, которые ждут их в гостиной.

– Я думаю, вы сами найдете то, что не даст вам скучать! – объявил он, сопровождая свои слова широким жестом.

Эш прикусил губу, стараясь сдержать невольный смех, когда заметил, как полковник тащит за собой его шапероне. Что гарантировало ей скучнейший урок виста, от чего никто не мог отвертеться. Кэрол обратила на него умоляющий взгляд, однако Эш притворился, будто не понял ее проблемы, и вместо этого одобрительно махнул рукой, словно благословлял ее. «Вот вам удовольствие цивилизованной компании! Постарайтесь не уснуть, мисс Таунзенд!»

– Очень хочется подышать свежим воздухом, вы не составите мне компанию, мистер Блэкуэлл? – предложила миссис Лауэри. – Я знаю, вы ведь не курите?

– Совершенно правильно, – сказал он. – Это единственная плохая привычка, с которой я распрощался, и если альтернатива – вечерняя прогулка, как я могу отказаться?

Она встала и, повернувшись так, чтобы он мог увидеть все прелести ее фигуры, вышла из-за стола.

– Разумеется, не можете, мистер Блэкуэлл, если не хотите расстаться с репутацией джентльмена.

Эш поднялся следом за ней, предложил ей руку, и они направились к открытым дверям балкона, который тянулся по всей задней части дома Бедфордов. Он вывел ее в прохладу ночи и подвел к перилам, откуда открывался вид на сад.

– Итак, скажите мне, мистер Блэкуэлл, все американские наследницы одеваются как служанки или только ваша подопечная?

– Вы действительно хотите говорить о мисс Таунзенд, миссис Лауэри? – Эш поближе придвинулся к ней, прижимая ее к перилам балкона и тесня в темный уголок. – Если так, то вы разочаровали меня.

– О нет! – Она надула губы. – А какую тему вы предпочитаете?

– Я думаю, было бы интересно поговорить об охоте.

– Что ж, я согласна. Но, зная ваши таланты охотника, не означает ли это, что мне нужно бежать от вас? – Миссис Лауэри потупила глаза, но изображение обеспокоенной кокетки получилось настолько грубым, что Эш почувствовал, как это охладило его пыл.

– И как быстро вы бегаете? – спросил Эш и, потянувшись к ней, коснулся белокурого локона, упавшего на ее декольте. Это был старый трюк – прикосновение без прикосновения. И легкий ответный вздох сказал ему, насколько он преуспел в этой игре.

Миссис Лауэри приподняла подбородок и потянулась к нему, явно не собираясь бежать.

– В бальных туфлях? В этом платье? Я должна переодеться до того, как начнется охота… – шептала она.

– Я люблю женщин, которые знают толк в подобных вещах. – Эш наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй. Победа оказалась легкой, но он не был удовлетворен. Черт побери, это слишком долго!

– Ах, вот вы где! – Неожиданный возглас прервал Эша на подступах к губам миссис Лауэри. – Какая удача, что я нашла вас, мистер Блэкуэлл!

Эш отступил от леди с недовольной гримасой и медленно повернулся к неизвестно откуда появившейся Немезиде.

– Да уж, действительно, такая удача! – ответил Эш, не скрывая сарказма.

Легкий звук недовольства послышался сзади, что означало, что и миссис Лауэри возмущена тем, что их прервали.

– Дело в том, что я не сильна в висте, мистер Блэкуэлл, – осторожно продолжала Кэролайн, не обращая внимания на реакцию на ее появление. – Может быть, вы замените меня за столом и предотвратите катастрофу?

Эш едва не застонал.

– У меня нет настроения играть…

– Правда? – спросила Кэрол. Колкость в интонации вроде бы невинного вопроса невозможно было пропустить. – Мне казалось, что вы считаете себя экспертом…

Миссис Лауэри вышла из-за спины Блэкуэлла.

– Я думаю, мистер Бедфорд был бы счастлив обучить вас, дорогая. Почему бы вам не вернуться и не попробовать?

– О, миссис Лауэри! Я и не заметила, что вы здесь. – Удивление Кэролайн было настолько забавным, что Эш прикусил губу, сдерживая улыбку и напоминая себе, что на самом деле все происходящее вряд ли так уж смешно. – Я думаю, мистер Сандерс ищет вас! Хотите, я скажу ему, где вас искать? Я уверена, он обрадуется!

Из уст миссис Лауэри вырвался протестующий вздох.

«У этой леди не одна лошадь участвует в погоне – и это может кончиться плохо, если мистер Сандерс застукает нас. Однако у моего «терьера» острые зубки!»

– Нет. Я… сама найду его в гостиной. Если вы позволите… – Миссис Лауэри слишком быстро удалилась, что выдавало ее страх. Они остались одни.

Кэролайн, скрестив руки на груди, смотрела вслед миссис Лауэри. Затем с равнодушной миной на лице взглянула на Эша:

– Ну?

– Ну и что, мисс Таунзенд? Будь я проклят, если мы снова начнем беседовать здесь! – Эш сделал шаг вперед и протянул руку. В его тоне сквозил страх, смешанный с досадой от выговора, который он получил от женщины. – Я провожу вас назад, чтобы вы могли извиниться и, сославшись на головную боль, покинуть этот гостеприимный дом.

– Но у меня не болит голова, мистер Блэкуэлл.

– Нет, мисс Таунзенд, болит. Впрочем, в любом случае вы должны сделать то, что я говорю, или я взвалю вас на спину и унесу силой. – Эш поднял руку, останавливая ее возражения. – Понятно?

Сначала он подумал, что она попробует сопротивляться, но вдруг Кэролайн как-то смягчилась под его взглядом и послушно взяла его под руку.

– Я должна предупредить вас, что совсем не умею лгать, мистер Блэкуэлл.

– Тогда молчите и предоставьте это мне. – Эш повел ее в дом. – Если вы будете смотреть в пол, все сочтут, что вам не по себе.

– Я все-таки не понимаю, почему меня должны уводить отсюда, как наказанного ребенка. Я не та, кого…

– Нет, сюда. – Эш ускорил шаг, решив не сбавлять темп, пока они не окажутся в безопасности. Он хотел убедиться, что они соблюдают правила покровителя и подопечной.

Их исчезновение произошло мгновенно и легко, куда проще, чем Эш ожидал. Он принес свои извинения и, не обращая внимания на огорчение Кэролайн, поспешил увести ее из дома Бедфордов прямо к поджидавшей их карете.

Пока они возвращались домой, Эш решил объяснить причину своего неудовольствия.

– Молодой девушке, которая ставит в тупик своего покровителя, не следует что-то приказывать ему!

– Грубым и невоспитанным мужчинам, которым необходима шапероне, не следует открыто играть роль болвана и ожидать, что им не дадут пинка. – Кэролайн слишком тщательно расправляла складочки шелковой юбки, пытаясь скрыть свое раздражение. – Замужняя женщина! Как вам такое могло прийти в голову?

– Флирт не считается преступлением, и по своему богатому опыту я знаю, что подобный статус никак не влияет на желание, – заявил Эш. – Между прочим, так же как и возраст.

– Если существует система запретов, мистер Блэкуэлл, тогда вы поставили себе слишком низкую планку, – смело отрезала она.

Руки Кэрол сжались в кулаки, и она приготовилась к бою.

– Мисс Таунзенд, вы переходите все границы!

– Спрашивая вас, что было бы, если бы на самом деле мистер Сандерс нашел вас? Или, может быть, Бедфорд? Интересуясь, какое объяснение вы бы предоставили им, уединившись с этой дамой в темном уголке холодного балкона, куда не изъявлял желания выйти ни один респектабельный гость, предпочитая оставаться внутри?

Казалось, Эш колебался. И Кэролайн наблюдала перемену в его глазах, они оттаяли вместе с его настроением.

– А Сандерс действительно искал ее?

Кэролайн пожалела, что не умеет лгать, но решила, что правда лучше всего.

– Нет, не сказала бы, но он действительно мог хватиться ее в любой момент.

– Видимо, так, судя по реакции миссис Лауэри.

– Не похоже, чтобы эта женщина отличалась особой утонченностью, мистер Блэкуэлл. – Кэролайн вздохнула, в ее словах сквозила грусть.

Эш покачал головой:

– Утонченность – это преувеличение, и прекратите смотреть на меня так. Помните, когда-то у меня уже был наставник, который точно так же смотрел на меня сквозь стекла своих очков, когда я забывал выучить урок.

Кэролайн с трудом удержалась от улыбки. «Возможно ли такое, чтобы он был столь безоружен, после того как я так сопротивлялась, когда он грубо увел меня от Бедфордов, словно это я, а не он совершила нечто плохое? Почему я начинаю чувствовать, будто нарушила какие-то недозволенные границы?»

– Вы заслужили этот взгляд, сэр.

– Вы разрушили безобидный флирт, мисс Таунзенд.

– Безобидный флирт? Но вы целовали эту женщину!

Эш покачал головой:

– Я готов был поцеловать ее, и весьма печально, что вы не можете уловить разницу. Это трагедия, скажу я вам, что девушка в вашем возрасте способна совершить подобную ошибку.

Кэрол поморщилась в ответ на его слова «в вашем возрасте», словно двадцать четыре года – это уже старость.

– Я не нахожу слов, видя, что вы не в состоянии объяснить свое приставание к замужней женщине, да еще учитывая то, что любой мог застукать вас.

– Приставание? – спросил Эш, подняв руку в мелодраматичном жесте. – Я приставал?

– Вы… – Кэрол остановилась, чтобы восстановить дыхание и попытаться успокоиться. – Вы прекрасно знаете, чем занимались, мистер Блэкуэлл.

– Нет, если это выглядело так, как вы говорите! Видимо, я делал это грубо. – Он не выказывал ни намека на сожаление, однако вместо этого в его тоне слышалась искренняя обида. – И поэтому, – его синие глаза остановились на ней с невысказанной целью, и Кэрол внезапно стало трудно дышать, – самый простой путь исправить этот пробел в вашем образовании – это…

– Мои познания не нуждаются в…

– Вас когда-нибудь целовали, мисс Таунзенд? Я имею в виду настоящий и продолжительный поцелуй?

«О Господи! Невозможный вопрос от невозможного мужчины – и я думаю, что ответить, сидя здесь как тупица, щеки которой краснеют с каждой секундой все больше».

– Да, разумеется! – Кэрол вспыхнула от этой лжи, инстинктивно пряча лицо и жалея об этом.

Эш и глазом не моргнул в ответ на ее заявление, только улыбнулся медленной чувственной улыбкой.

– Правда?

Настоящий и продолжительный поцелуй… Кэрол представления не имела, что это значит, но не желала сдаваться, боясь ущемить свою гордость.

– Не понимаю, какое вам до этого дело?

Эш подвинулся ближе.

– Вы действительно не умеете лгать, мисс Таунзенд.

Твердое отрицание испарилось, когда его близость растопила ее хладнокровие. Это было так неожиданно – оказаться в центре его внимания и ощущать мощную ауру мужской силы. Кэрол назвала миссис Лауэри дурой, но сейчас не видела ничего глупого в том, чтобы узнать, что же все-таки означает «настоящий и продолжительный поцелуй» мистера Блэкуэлла. Сейчас разумная мысль казалась неуместной, а его мужской запах, смесь сандалового дерева и корицы, производил поистине сногсшибательный эффект.

Эш был всего в нескольких дюймах от нее, и неровная мостовая под каретой делала каждое качание и каждый крен его соучастниками. Кэрол сидела на своем месте, не желая останавливать Эша, страх и ожидание переполняли ее. Пути назад не существовало. После она сможет говорить что угодно, делать что угодно, залепить ему пощечину, изливая свой гнев, которого на самом деле не ощущала, но все это будет уже после поцелуя.

Глаза Кэрол закрылись, и мир сузился до его легкого дыхания, которое смешивалось с ее собственным.

Карета остановилась. Кэролайн открыла глаза и страшно смутилась, поняв, что они приехали, а Эш, невинно отклонившись на спинку сиденья, смотрит на нее с триумфом и легкой полуулыбкой.

– Вы!.. – почти крикнула Кэрол и остановилась, не будучи уверенной, в чем, собственно, обвинять его. Но раздражение захлестнуло ее с такой силой, что она так и не смогла подобрать верные слова.

Эш мягко рассмеялся:

– Может быть, теперь вы чуть больше понимаете бедную миссис Лауэри?

Прежде чем Кэрол сообразила, что ответить, лакей открыл дверцу кареты, Эш спустился вниз и протянул ей руку, помогая сойти.

Кэролайн оставалось только выйти из кареты. Она не считала возможным закатывать сцену в присутствии слуг, но желание толкнуть этого мужчину, несмотря на все его английское высокомерие, было больше, чем она могла вынести.

Эш наблюдал, как Кэрол, едва сдерживая себя, вошла в дом с гордым видом, и покачал головой. На самом деле он подтолкнул ее дальше, чем хотел, и сам не понимал, зачем сделал это. Просто какое-то неуловимое и непреодолимое желание заставило его хоть как-то ответить этому несносному «терьеру», который отчитал его, словно мальчишку.