Текст книги "Никогда не целуй маркиза"

Глава 11

Во время завтрака Джеймс заметил, что бабушка хмурилась, глядя на Джорджи. Мальчик, заметив это, начал есть быстрее обычного.

Когда братья приехали в Лондон, бабушка возмутилась, увидев, что малыш сел за стол вместе со всеми.

– Дети должны есть в детской вместе с няней, – сказала она тогда.

Джорджи уставился на нее широко раскрытыми глазами – как будто увидел злую ведьму из сказок братьев Гримм. Но за него вступился Джеймс, ответив, что он разрешил мальчику сидеть за столом вместе с остальными членами семьи. Когда же бабушка попыталась спорить, маркиз заметил:

– Вы же хотели провести некоторое время со своими внуками, не так ли? Если нет, то мы немедленно вернемся в Трент-Холл.

– Можно мне извиниться и выйти? – неожиданно спросил Джорджи.

– Да, конечно, – кивнул Джеймс. Он понимал, почему мальчик заторопился. Хмурое лицо бабушки могло испортить аппетит любому.

Джорджи вытер рот салфеткой и вприпрыжку выскочил из комнаты, оставив Джеймса наедине с бабушкой. Нина и Энтони благоразумно уклонились от совместного завтрака.

Поставив чашку на стол, маркиза сказала:

– Хантингтон, я хочу, чтобы ты сопровождал меня во время нескольких визитов. – Было очевидно, что бабушка желала показать его всему Лондону – как вчера во время посещения театра.

– Прошу прощения, мадам, но у меня другие планы, – проворчал Джеймс.

Старуха поджала губы, а ее внук добавил:

– Мне надо посетить своего банкира на Бишопсгейт, а потом я намерен зайти в один из клубов.

Пожилая дама изобразила улыбку и одобрительно кивнула.

– А вас, бабушка, ожидает визит доктора Тримбла, – продолжал Джеймс. – Он посетит вас сегодня во второй половине дня.

– Что?! – маркиза с силой стукнула ладонью по столу, так что зазвенели чашки и блюдца.

– Сегодня во второй половине дня, мадам. Не надо возражать. И хочу предупредить: если вас не будет дома, когда он придет, или вы откажетесь его принять… то я тогда притащу вас на Харли-стрит в его приемную завтра прямо с утра.

Казалось, старуха размышляла, не запустить ли во внука вилкой.

– Твоя сестра права, ты стал вести себя как деспот, – проговорила она наконец.

– Увы, некоторые черты передаются по наследству, – с усмешкой заметил маркиз.

Швейцар клуба «Реформ» на Пэлл-Мэлл открыл перед Джеймсом дверь и почтительно склонил голову. Дед Джеймса, настоящий консерватор-тори, был членом клуба «Карлтон», находившегося поблизости. Старик постарался бы лишить внука наследства и передал бы все, кроме родового поместья, своей любимой собаке, если бы узнал, что будущий наследник станет придерживаться прогрессивных взглядов.

Джеймс прошел через огромный вестибюль в библиотеку. Несколько членов клуба полулежали в креслах и читали. Взяв свежий выпуск газеты «Лондон Реформер», маркиз уселся за круглым столом. Послышались приглушенные голоса; было ясно, что именно он, Джеймс, привлек внимание присутствующих. Что ж, ничего удивительного.

Просмотрев газету, Джеймс обратил внимание на статью С. М. Смита. Сегодняшняя его колонка призывала внести дополнительные изменения в «Закон о правах замужних женщин», и в ней говорилось, что права женщин защищены явно недостаточно. Джеймс был согласен с автором, так как опасался, что Нина могла выйти замуж за человека, похожего на их отца, у которого совершенно не было финансового чутья. Такой человек способен глупо растратить огромное приданое Нины.

На газету упала тень. Джеймс поднял голову. Рядом стоял его добрый друг и партнер по бизнесу лорд Саймон Адлер. Было время, когда Адлер руководствовался только собственными правилами и пренебрегал всеми сплетнями, которые вокруг него возникали. Но после женитьбы виконт изменил свое поведение.

– Хантингтон, вот так сюрприз! – воскликнул Адлер. – Рад видеть тебя! Что ж, поговорим?

– Если не боишься за свою репутацию, то я с удовольствием, – отозвался Джеймс.

– Моя репутация? Пытаешься острить? – Виконт рассмеялся.

– Как поживает твоя жена? – спросил Джеймс.

Адлер усмехнулся и проговорил:

– С Эммой все в порядке.

– Прекрасно, – кивнул маркиз. – А как новорожденная дочка?

– О, она прелесть. Заезжай к нам в гости. – Адлер начал искать что-то в кармане, потом в смущении пробормотал: – По просьбе жены я бросил курить, и теперь мне чертовски тяжело. От старых привычек трудно отказаться.

«Интересно, что он имел в виду – только сигареты или же и свое прежнее донжуанство?» – подумал Джеймс.

Словно прочитав его мысли, виконт сообщил:

– Но я вполне доволен жизнью. Ведь у меня теперь семья, которой я дорожу.

– Рад это слышать! – отозвался Джеймс. Он почувствовал укол зависти при мысли о новорожденной дочке друга. И снова вспомнилось нерожденное дитя, которое носила его жена…

– Ты приехал в Лондон, чтобы провести здесь сезон? – спросил Адлер.

Джеймс пожал плечами. Неужели его старинный друг полагал, что он приехал на ярмарку невест? Ему дали прозвище Маркиз-убийца, и многие от него отвернулись. Но по-прежнему имелись мамаши, которые готовы были предложить ему своих дочерей – только бы в их семье появился будущий член палаты лордов.

– Я приехал навестить бабушку и пробуду здесь несколько недель.

Адлер поморщился. Ему хорошо была известна репутация пожилой маркизы.

– Знаешь, Хантингтон, мне кажется, тебя нужно спасать или хотя бы развлечь. Джулиан Карутерс сегодня появится на балу у леди Рэндалл – хочет поиграть там в карты. Я уверен, он будет рад тебя видеть.

– А ты не идешь? – спросил маркиз.

– Нет, я лучше останусь дома с женой и дочкой, – с улыбкой ответил Адлер. – А ты ведь по-прежнему любишь карты, верно?

Джеймс не был в этом уверен.

– Пожалуй, нет, но звучит заманчиво, – сказал он.

– Что ж, мне пора. Скажу жене, чтобы она послала тебе приглашение к обеду. – Адлер встал. – Летиция знает, что ты в городе?

– Нет, я еще не видел ее.

Старый друг усмехнулся:

– Она будет рада.

Когда Адлер ушел, Джеймс попытался представить лицо леди Летиции Рэндалл, своей бывшей любовницы. Но единственное, что он мог вспомнить, – это чарующие зеленые глаза и обольстительные губы.

Рано утром Кэролайн начала писать очередную статью для «Лондон Реформер», и в полдень статья была закончена. Она подписалась своим псевдонимом, отложила перо и протерла уставшие глаза. Ночью ей не спалось – она все время думала о лорде Хантингтоне.

По дороге из театра Анна без умолку говорила о смерти леди Хантингтон и о том, как удается скрыть грехи влиятельного человека.

В глазах Кэролайн закипали горячие слезы. В прошлом месяце она посетила миссию «Уайтчепел» вместе с леди Прескотт, считавшейся покровительницей этой организации. Кэролайн видела там женщин с синяками. Что могли поделать эти бедняжки, когда над ними издевались те, кому следовало их защищать? Увы, почти ничего. Такая несправедливость приводила в отчаяние… У матери Кэролайн тоже не было никаких прав в браке, но отец-то никогда и пальцем ее не тронул.

Трудно поверить, что Хантингтон был подобным чудовищем. Кэролайн вздохнула, вспоминая его нежные прикосновения в беседке и страстный поцелуй в театре. Наверное, именно так он обманул свою жену. Пробудил у нее желание, а после женитьбы повел себя как развратник. Некоторые мужчины так и поступали. Ох, какие негодяи! Впервые в жизни ей по-настоящему понравился мужчина, а он оказался злодеем, которому удалось уйти от возмездия за неслыханное преступление.

Она взглянула на солнце, сиявшее за окном спальни, и снова вернулась к своей статье; в ней раскрывалась ужасная правда об издевательствах над женщинами во всех слоях общества, в том числе – и среди привилегированных классов. Говорилось и о самой страшной цене, которую «пришлось заплатить некоторым несчастным». Всякий поймет, что она имела в виду Хантингтона, когда прочтет слова о тех, кто «безнаказанно разгуливает по улицам Лондона, пренебрегая шепотом за их спиной». Возможно, редактор сочтет эти слова преувеличением и внесет изменения в статью. Но неужели Хинкльсмит побоится гнева маркиза? А так ли уж виноват лорд Хантингтон?..

Кэролайн боролась с желанием скомкать исписанные листы и бросить в камин, где тлели угли. Может, она не права? Ведь все это написано под влиянием гнева. Просто она сердилась на него. И на себя – тоже. У нее до сих пор лежала статья, посвященная «ярмарке невест». Эту статью она написала несколько дней назад, но приезд Анны заставил отложить отправку по почте. Нужно будет отправить ее вместо написанной сегодня.

В дверь ее спальни тихонько постучали. Кэролайн положила рукопись в один из ящиков секретера и закрыла крышку.

– Да, войдите!

В комнату вошла ее горничная.

– Мегги, мне нужно отправить письмо. Ты пойдешь со мной?

Круглое лицо девушки осветилось улыбкой.

– Конечно, мисс!

Кэролайн кивнула. Ее статья должна появиться только на следующей неделе, но если она не отправит ее немедленно, то может передумать. К тому же… Если она еще немного помедлит, проснется Анна. И тогда любопытство кузины породит слишком много вопросов. Например, почему она, Кэролайн, непременно хочет сама отправить письмо?

– Мисс, вы уже решили, какое платье вам надо погладить к сегодняшнему вечеру? – спросила Мегги.

Кэролайн замерла на мгновение. О боже, она совсем забыла, что сегодня вечером Анна хочет посетить бал у леди Рэндалл. «Но ведь там будет столько людей… – со вздохом подумала девушка. – Как сельдей в бочке».

Интересно, будет ли там Хантингтон? Сердце ее болезненно сжалось. Что ж, если он там будет, она постарается не общаться с ним.

Глава 12

У леди Рэндалл собралось множество людей. Войдя в зал, Джеймс не стал обращать внимание на шепот и откровенно любопытные взгляды. Он огляделся в поисках хозяйки вечера. И увидел Летицию в окружении группы мужчин.

Она тоже его заметила. Но как же он мог забыть ее лицо? Она была немного старше Джеймса, но выглядела моложе. Летиция была очень хороша собой – безупречная кожа, шелковистые светлые волосы и соблазнительное тело. Она была невысокого роста, но издали – из-за стройной фигуры – казалась довольно высокой.

Летиция направилась к нему.

– О, Джеймс, я и не знала, что ты приедешь.

– Значит, я – непрошеный гость?

Ее голубые глаза улыбались, и она незаметно сунула руку в перчатке ему под обшлаг – как бы напоминая о той близости, что существовала между ними много лет назад (после смерти ее мужа и до его помолвки с Генриеттой).

– Конечно, нет. И ты, Джеймс, прекрасно это понимаешь. В отличие от многих здесь присутствующих, я знаю тебя слишком хорошо, чтобы верить той чепухе, что о тебе болтают.

Джеймс молча кивнул. Казалось бы, слова Летиции должны были удержать его около нее, однако он по-прежнему осматривал зал в поисках Кэролайн.

– Мне следовало бы на тебя рассердиться, Джеймс. Говорят, ты вчера был в театре, но я впервые увидела тебя только сейчас.

– Я приехал всего несколько дней назад.

– Но поскольку мы с тобой давние друзья и оба овдовели…

Он знал, чего ждала Летиция, но продолжал выискивать в толпе Кэролайн. Махнув рукой в сторону толпы, Джеймс пробормотал:

– Кажется, здесь собрался весь Мейфэр.

Леди Рэндалл посмотрела на него сквозь опущенные ресницы.

– Да, страшная толчея. Но поздно вечером, я надеюсь, со мной останется только один гость.

Джеймс молча улыбнулся и, положив руку на талию хозяйки дома, повел ее в сторону комнаты, где шла карточная игра. По мере его продвижения по залу шум вокруг усиливался – как это было в театре. Летиция же то и дело усмехалась; ей нравился тот ажиотаж, который возникал вокруг маркиза. И было ясно: завтра во всех гостиных Лондона заговорят о том, что они возобновили свои прежние отношения. Некоторые решат, что она ведет себя безрассудно и глупо, но ей было все равно. Летиция даже наслаждалась дурной славой, в то время как Хантингтон не обращал на это внимания.

– Лорд Адлер сказал мне, что здесь будет Карутерс, – сказал маркиз. – Он уже приехал?

Джеймс внезапно замедлил шаг; его внимание привлекла женщина в темно-синих шелках. Кэролайн стояла к нему спиной, по которой струились длинные завитые локоны. Ее сопровождали родственники – те самые, с которыми она была в театре. Женщина, которую звали Анной, заметила его и в удивлении раскрыла рот. Джеймс же, решив над ней подшутить, подмигнул ей.

Анна залилась краской, и Кэролайн, увидев это, глянула через плечо. Их взгляды встретились, но она тут же отвернулась. А щеки ее порозовели, что очень шло к ее прелестным губкам.

– Ты знаешь мисс Лоуренс? – спросила Летиция, переводя взгляд с Джеймса на Кэролайн.

Пожав плечами, маркиз уклончиво ответил:

– Вчера я видел ее в театре. Ложа ее отца находится рядом с моей.

– Пусть тебя не обманывает ее красота, Джеймс. Она совершенно не интересуется мужчинами. Настоящий «синий чулок», что очень огорчает ее отца. Ее называют Ледяной принцессой. Хочешь, чтобы я тебя представила?

«Ледяная принцесса»? Очень забавно. Интересно было бы посмотреть на лицо Кэролайн, когда Летиция его представит.

– Нет, дорогая, не стоит. Я пришел играть в карты, а не ухаживать за «синими чулками».

Летиция улыбнулась, но Джеймс заметил ее злобный взгляд, брошенный на девушку.

Поиграв в карты час-другой, Джеймс взял бокал с коньяком и, сделав глоток, ощутил вкус отличного напитка. Он посмотрел на свой выигрыш – довольно жалкий, потому что не смог всецело отдаться игре. Его мысли все время возвращались к мисс Лоуренс. Интересно, она все еще здесь?

Джулиан Карутерс приветственно вскинул руку и позвал кого-то. В комнату тотчас же вошел сэр Гарри и направился к столу. Собрав свой выигрыш, Джеймс встал.

– Прошу вас, – сказал он. – Можете занять мое место.

– А вы уверены… – Сэр Гарри осекся, увидев, что перед ним Джеймс. – Хантингтон? Я не видел тебя с тех пор, как… – Гарри покраснел и закашлялся. – Как ваши дела? – спросил он.

– Неплохо. А как ваши?

– Тоже неплохо, совсем неплохо.

– Отлично. – Джеймс поклонился остальным игрокам, сидевшим за столом. – Благодарю за игру, джентльмены.

Карутерс улыбнулся.

– Значит, мы еще увидим вас до вашего отъезда в поместье?

– Надеюсь, что так, – кивнул Джеймс.

Он вышел в бальный зал и снова осмотрелся. В вихре вальса кружились строгие черные фраки и яркие женские платья. Какой-то молодой щеголь танцевал с Кэролайн. Она вдруг поморщилась, так как кавалер наступил ей на ногу. Через несколько секунд партнер последний раз неуклюже развернул ее – и музыка стихла. Молодой человек отвел девушку к ее родственникам.

К Кэролайн почти тотчас же подошел лорд Хамби, и Джеймс невольно нахмурился. Этот старый лорд был известный негодяй и развратник. Кэролайн указала на подол своего платья. Неужели юнец, наступив на него, порвал платье? Или это просто предлог – чтобы отказать Хамби? Лицо пожилого лорда покраснело, и он, поклонившись, отошел. Умная девочка!

Тут Кэролайн что-то сказала своим родственникам и, развернувшись, куда-то пошла. Может, отправилась в туалетную комнату, чтобы привести в порядок платье? Оказалось, она направлялась к застекленным дверям. А маркиз по-прежнему за ней наблюдал.

Минуту спустя Кэролайн вышла в сад. У нее что, назначено там свидание? Ох, видимо, Кэролайн всерьез намеревалась погубить свою репутацию. Реджинальд Лоуренс ведет себя как последний дурак, если разрешает дочери одной выходить в сад. А может, она…

И тут ноги сами понесли его следом за девушкой. Джеймс почти добрался до выхода, когда вдруг натолкнулся на кого-то.

– Боже, Хантингтон, это вы?

Сколько уже раз за сегодняшний вечер он слышал эту фразу! Маркиз повернулся и увидел ухмыляющегося красноносого лорда Алистера Макгинниса.

– Как дела, Макгиннис?

Тот пошатнулся – видно было, что выпил он в этот вечер немало. Снова усмехнувшись, лорд Алистер довольно громко проговорил:

– Замечательно! Черт возьми! Послушай, Хантингтон, а где твоя красавица-жена?

Люди, стоявшие неподалеку, замерли. А Джеймс, сделав глубокий вдох, взял Макгинниса за локоть и повел к ближайшему креслу.

– Лучше посиди немного, старина, – сказал маркиз. – Ты выпил лишнего.

Макгиннис, казалось, хотел возразить, но тут выражение его лица изменилось – как будто он вспомнил что-то давно забытое. В смущении откашлявшись, Макгиннис произнес:

– Извини, Хантингтон. Совсем забыл про твою жену. Такой трагический случай…

Джеймс молча кивнул и вышел в сад. Прохладный воздух немного успокаивал, и Джеймс, стараясь избавиться от печальных воспоминаний, начал осматривать сад, который он знал как свои пять пальцев. Множество раз во время праздников они встречались здесь с Летицией, но это было до его женитьбы. Он спустился на нижнюю террасу, где стояла уединенная скамья, затаившаяся в зарослях тиса – превосходное место для тайных свиданий. Он шел по главной дорожке, освещенной фонарями, и изредка кланялся встречным.

Мимо него прошла парочка. Женщина охнула и спросила:

– Джеральд, это он?

– Тихо! Кажется, он.

Джеймс сошел с дорожки и направился в уединенную беседку. Ноздри заполнились ароматом сосны, а маркиз все дальше уходил в глубь сада – туда, где находились густые заросли. Впереди он вдруг заметил какое-то движение – похоже, это был мужчина в черном, шагавший к уединенной беседке.

А затем он услышал тихий женский вздох. Джеймс нахмурился, но продолжал идти, пока не заметил сквозь ветки розовое платье. Вряд ли Кэролайн успела за это время переодеться – как делают иногда актеры в театре.

Джеймс вернулся на главную дорожку, и у него под ногами заскрипели камешки. Наверное, следовало вернуться в бальный зал. До Кэролайн Лоуренс ему не было никакого дела, не так ли? Если девица решила пошалить, то кто он такой, чтобы ее останавливать?

Маркиз направился к верхней террасе. Уже поставив ногу на первую ступеньку, он глянул через плечо.

Какого черта?! Почему он испытывал потребность ее защитить? Джеймс развернулся и пошел в противоположный угол сада, где стояла еще одна скамья. Эта скамья также была уединенной, но на нее выходило окно конюшни – вероятно, такие места предпочитали те, кому нравилось, когда за их любовными похождениями наблюдали кучера и конюхи.

Джеймс прошел мимо увитой зеленью беседки, мимо фонтана, обошел несколько высоких сосен – и замер. Кэролайн сидела на скамейке одна и держала в руках какую-то книгу, держала таким образом, чтобы на страницы падал свет лампы, висевшей на стене конюшни.

Неужели читала? Джеймс едва не рассмеялся – возможно, все-таки рассмеялся, потому что Кэролайн подняла голову и тут же вскочила на ноги.

– Это вы?! – воскликнула она.

Джеймс подошел поближе, а девушка отошла за литую чугунную скамью, так что скамья теперь находилась между ними.

Неужели Кэролайн его боялась? Да, конечно. Ведь она, наверное, уже слышала сплетни и поверила клеветникам…

Что ж, ему следует немедленно вернуться в зал.

– Я видел, как вы вышли, – сказал Джеймс.

– Вы за мной следили? – Она произнесла это таким тоном, словно обвиняла его в чем-то.

– Я хотел помешать вам совершить… какое-нибудь безрассудство.

Кэролайн расправила плечи.

– Я не предаюсь никакому безрассудству, милорд.

– Да, вижу. Но мое предположение имело некоторые основания, если вспомнить нашу с вами встречу в саду.

Девушка густо покраснела и потупилась. Маркиз же добавил:

– Полагаю, вам следует вернуться в бальный зал.

– У меня уже есть деспотичный отец, милорд, и мне не нужен еще один мужчина, который будет указывать мне, что делать и чего не делать, – вскинув свой изящный подбородок, заявила Кэролайн.

– Но вам следует помнить о своей репутации…

– В бальном зале ужасно душно, и мне захотелось подышать свежим воздухом.

Джеймс обошел скамью – и почувствовал запах роз, исходивший от девушки. А она тотчас же отступила на шаг.

Джеймс невольно вздохнул.

Неужели она думала, что он способен ее обидеть? Такая мысль могла бы показаться смешной, если бы не тревожное выражение ее глаз.

– Значит, вы все уже решили, мисс Лоуренс? По вашему мнению, я вышел сюда, чтобы обидеть вас… или, может быть, даже убить? Как вы думаете, трех ступенек, ведущих на верхнюю террасу, будет достаточно, чтобы вас прикончить? Ведь некоторые считают, что лестницы – мое любимое оружие.

Лорд Хантингтон повернулся, собираясь уйти, но в последний момент остановился.

– Вы же умная женщина, Кэролайн. Неужели вы верите всем сплетням, которые слышите?

Нет, всем сплетням она не верила. Но почему же тогда поверила в то, что говорили о нем? Кэролайн отвернулась и тихо ответила:

– Нет, не верю.

– Я бы не стал придавать значение тому, что обо мне болтают, но не хочу, чтобы мои близкие пострадали от этих злобных измышлений. Тем не менее, вернувшись в город, я узнал, что даже вы, женщина здравого рассудка, продолжаете верить этой лжи.

В следующее мгновение он резко развернулся и зашагал к дому. Однако Кэролайн успела заметить на его лице выражение брезгливости. Что ж, она это заслужила! Ах, она ведь терпеть не могла сплетни, но почему-то приняла на веру слова кузины Анны.

– Милорд, возможно, я поторопилась! – прокричала она ему в спину. – Объясните мне, почему я не должна верить тому, что говорят!

Но маркиз продолжал идти. Тогда Кэролайн вышла из-за скамьи и, последовав за ним, крикнула:

– Милорд, пожалуйста!..

Тут он, наконец, остановился, и Кэролайн услышала его тяжелый вздох. Когда же маркиз наконец повернулся и пошел ей навстречу, она увидела, что он выглядел ужасно уставшим. Очевидно, ему было не так-то просто выдерживать косые взгляды и перешептывания.

Приблизившись к ней, он тихо проговорил:

– Я готов поклясться жизнью самых дорогих мне людей, что я не виновен в смерти своей жены. Вы же, наверное, уже поняли, что я очень люблю своих близких, особенно – брата Джорджи.

Кэролайн молча кивнула. Она знала, что маркиз имел в виду; ведь он признавался, что относится к Джорджи как к сыну. Сердце девушки болезненно сжалось. Возможно, этот человек ни в чем не виноват, а многие думали, что он совершил отвратительное убийство… Но стоило ли верить ему?

– Я сожалею, что поспешила с осуждением… – пробормотала Кэролайн. – И мне очень жаль, что такое случилось с вашей женой.

– Спасибо. И знаете… Верите ли вы мне или нет, но я не виновен.

– Может, мы начнем наш разговор сначала? – спросила девушка.

Джеймс провел ладонью по волосам и тихо сказал:

– Вам действительно нужно вернуться в бальный зал.

– Но я… мои ноги… – Кэролайн в смущении умолкла.

– Ваши ноги? Ах да, конечно… Я видел, как ваш партнер несколько раз прошелся по ним.

– Мистер Рид только учится вальсировать, и его мать решила, что я должна стать его жертвой. Теперь ноги у меня в синяках, а платье… – Кэролайн приподняла подол. – Впрочем, это не страшно. Мистер Рид очень приятный молодой джентльмен.

Маркиз кивнул и улыбнулся. Лорд Хантингтон редко улыбался, но в те моменты, когда улыбался… О, улыбка совершенно меняла его лицо.

Улыбнувшись ему в ответ, Кэролайн спросила:

– Вам забавно, что у меня ноги в синяках?

– Нет, я нахожу забавным то, что вы говорите об этом молодом человеке так, как будто сами много старше его. Но мне кажется, вы примерно одного с ним возраста. Можно узнать, сколько вам лет, Кэролайн?

– Будет двадцать один в ноябре.

Улыбка маркиза стала еще шире.

– Значит – двадцать. Выходит, вы еще ребенок.

– Мне двадцать с половиной. – Кэролайн расправила плечи.

Джеймс рассмеялся.

– Да-да, конечно, с половиной. Прошу меня простить.

– А вам, милорд, сколько лет?

– О, я – настоящая древность, если для вас двадцать с половиной лет – это много.

– Милорд, надо быть честным. Так сколько же?

– Двадцать восемь.

– Правда?

Джеймс поморщился.

– А что, я выгляжу старше?

– По правде говоря… Когда вы улыбаетесь, то выглядите моложе. – Кэролайн посмотрела в сторону дома. – Пожалуй, мне нужно вернуться. Вы со мной пойдете?

Джеймс покачал головой.

– Нет, я думаю, это было бы неразумно. Идите первая. А я немного подожду здесь.

Девушка кивнула:

– Ладно, хорошо.

Тут маркиз вдруг коснулся ее плеча, затем прижал палец к губам, давая понять, что ей следует молчать.

– Сюда кто-то идет, – прошептал он.

И в тот же миг послышались чьи-то голоса и женский смех.

– Ваша репутация будет погублена, если вас обнаружат в этом углу сада вместе со мной, – снова прошептал Джеймс. – Сюда!..

И он увлек Кэролайн за решетку для вьющихся растений, находившуюся у стены конюшни. Но в этом узком пространстве им пришлось крепко прижиматься друг к другу, иначе их могли бы обнаружить.

Кэролайн сделалось не по себе, и она попыталась отстраниться. Но Джеймс тут же шепнул ей на ухо:

– Нет, не двигайтесь. – И он крепко обнял ее, словно прикрывая от вечерней прохлады.

А к ним тем временем приближались женщина и мужчина со знакомым низким голосом. Неужели Эдвард? После того как кузен узнал, что она ездила за город одна, без сопровождения, он вполне мог пустить в ход кулаки, если бы вдруг обнаружил, что она находилась в саду вместе с лордом Хантингтоном. Покосившись на него, Кэролайн поняла, что он тоже узнал ее кузена.

Выглянув из-за его плеча, она увидела, что Эдвард и женщина остановились всего в нескольких шагах от решетки, за которой они прятались. Кузен стоял к ним спиной, а лица женщины не было видно – только светлые волосы блестели при лунном свете.

Эдвард наклонился и поцеловал ее, и женщина замурлыкала как довольная кошка.

– Эдвард, ты где?! – послышался издалека женский голос.

– Кто это? – прошептала блондинка.

«Если эта женщина надеется, что Эдвард будет ей верен, она просто глупышка», – с улыбкой подумала Кэролайн. Ее кузен был известный распутник.

Эдвард пожал широкими плечами и пробормотал:

– А… не важно. Давай выйдем побыстрее через заднюю калитку.

Он взял свою спутницу за руку и повел ее по дорожке. Через минуту скрипнули металлические петли.

Кэролайн с облегчением вздохнула и подняла глаза на лорда Хантингтона. Он в тот же миг склонился к ней, и она почувствовала его дыхание с запахом бренди. Сердце девушки гулко забилось. «А ведь он прав», – промелькнуло у нее. Ей не следовало выходить одной в сад. А оставаться тут с ним – это чистейшее безумие. Кэролайн закрыла глаза, ожидая поцелуя.