Текст книги "Казни Дьявольского Акра"

А затем картина у меня перед глазами замерцала…

Вопли стали стихать…

И небо, открывшееся за разбитым стеклянным потолком, вдруг потемнело… как странно, подумал я, не припомню, чтобы в этом зале был стеклянный потолок… а рожки на стенах снова вспыхнули живым огнем. И над головами у нас больше не было никакого стеклянного потолка, ни целого, ни разбитого, – просто самый обычный потолок с какой-то росписью. И никакой крови, и никаких осколков.

Значит, все это была иллюзия.

В зале снова стало светло.

Каул исчез.

Мало-помалу возвращались другие звуки. Возгласы облегчения. Стоны тех, кто скатился с лестницы, или упал уже у самой двери, или пострадал в давке. Всхлипы напуганных, потрясенных людей. Клэр тихо плакала, а Бронвин качала ее на руках. Нур мертвой хваткой вцепилась в мою руку. Имбрины взывали к толпе, умоляя успокоиться. Мисс Сапсан где-то раздобыла мегафон и твердила, что представление Каула – это обман зрения, он пытается напугать и разобщить нас, но мы не должны идти у него на поводу. Снова заверив толпу, что имбрины работают над защитой Акра и осталось уже недолго, она передала мегафон мисс Королек, и та стала руководить эвакуацией («Не толпитесь! По одному ярусу за раз!»). Крики и всхлипы постепенно стихали. Имбрины поднялись в зал, чтобы утешить тех, кто особенно в этом нуждался. Отмахнуться от ободряющих слов издалека, будучи всего лишь одним из множества слушателей, было нетрудно, но когда с ними говорили лицом к лицу, один на один, люди им верили. Потому-то имбрины никогда не брали себе больше десяти – пятнадцати подопечных. С большой толпой им просто не управиться. Будь у них время, можно было бы просто ходить по домам и говорить с каждым по отдельности, методично распутывая узел страха, затянутый Каулом.

Дожидаясь, пока мисс Королек объявит наш ярус, я заметил, что кто-то движется по лестнице против потока, в нашу сторону, локтями и плечами прокладывая себе путь через толпу. Разноглазый человек-сканер! Не доходя до нас одного яруса, он свернул с лестницы, а когда поравнялся с нами, вспрыгнул на скамью предыдущего ряда и повернулся ко мне. Его глаза казались пустыми, словно он смотрел, но ничего не видел.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил я.

Он потянулся себе за спину и вытащил что-то из-за пояса. Я лишь краем уха услышал, как кто-то крикнул: «У него нож!» – как этот нож уже сверкнул его в руке, кривой и длинный. Человек-сканер бросился на Нур.

Нур метнулась в сторону и навалилась на меня спиной, а нож вонзился в скамью – в том самом месте, где она только что сидела. Пока человек-сканер пытался выдернуть нож, с него свалилась шляпа. Кто-то схватил его за пояс, а он замахал руками, теряя равновесие. Тут Гораций дал ему по голове, а Нур ударила прямо в лицо. Еще миг – и подоспели двое охранников. Они оторвали его от ножа, подхватили под руки и поволокли прочь. Сканер молчал и даже не сопротивлялся.

– Ты цела? – спросил я Нур.

Она кивнула и встала с меня.

Мисс Сапсан уже хлопотала над нами, спрашивая, не пострадал ли кто. Мы сказали, что нет. Она вздохнула с облегчением, но тут же опять нахмурилась. Пока она стояла, беспокойно оглядывая зал, я заметил в ее глазах отражение какого-то нового страха.

«Все изменилось», – говорил ее взгляд.

Глава седьмая

Сразу же, как только появилась возможность, имбрины вывели нас с Нур на улицу. Друзья подняли шум, беспокоясь, что мы пострадали, а люди в толпе таращились на нас, разинув рты, но мисс Сапсан, мисс Королек и трое охранников выпроводили нас из зала, не обращая внимания ни на что. Я попытался вытащить следом и всех друзей, но мисс Сапсан, придержав меня за плечи, шепнула, что не стоит этого делать: если всех ее подопечных эвакуируют первыми, остальные заметят и решат, что это нечестно. Так что без очереди пропустили только меня и Нур. Надо думать, как носителей черной метки.

Но объяснить нам толком никто ничего не мог. Мы понятия не имели, следует ли ожидать новых покушений. И почему человек-сканер на нас напал, тоже было не совсем ясно: задумал ли он атаку заранее или его вдохновили безумные речи Каула? Имбрины были ошеломлены не меньше нашего – я знал их достаточно, чтобы видеть это наверняка. Но поскольку сотня перепуганных странных, застрявших в одном большом зале, как в ловушке, – это синоним пороховой бочки с подожженным фитилем, наши наставницы изо всех сил старались притворяться спокойными и поддерживать спокойствие вокруг.

Нас торопливо вели по улицам Акра туда, где было вроде бы безопасно: в министерское здание, в палату Совета имбрин. Изо всех репродукторов вещал Амос Декстер – вот уж кому не надо было напрягаться, чтобы одним только голосом успокоить кого угодно! «Слушайте меня, жители Акра, и сохраняйте спокойствие! Мы в безопасности. Каула здесь нет. Если вы держитесь на ногах, возвращайтесь домой. Если вы ранены, оставайтесь на месте: скоро вами займется костоправ. В течение дня имбрины лично посетят все дома и общежития. Повторяю, мы в безопасности. И напоминаю, что Хит-парад Амоса пройдет сегодня пополудни, точно по расписанию, а это значит, что у каждого из вас и еще у одного вашего друга-везунчика будет шанс выиграть настоящую ломовую лошадь!» И вполголоса, стремительной скороговоркой: «Победители разделят лошадь между собой. Сохранение лошади в живых не гарантируется. Обмену и возврату призы не подлежат». Я заметил, как мисс Сапсан шепнула что-то второй имбрине и покачала головой.

Мы добрались до министерского здания и поднялись наверх, в палату Совета, где и устроились ждать вместе с имбринами, а охранники заняли пост перед дверью. Скоро должны были вернуться остальные члены Совета. Между тем мы пытались хоть как-то разобраться, что происходит. Мы с Нур сели за большой полированный стол для совещаний, мисс Королек встала у пробковой настенной доски, на которой были развешаны карты петель, и изучала ее так внимательно, словно надеялась найти какую-то подсказку насчет планов Каула, а мисс Сапсан просто расхаживала взад-вперед на фоне увитого лозами окна – огромного, в три человеческих роста.

– В основном это просто зрительные эффекты, – рассуждала она. – Ну и в придачу – несколько трюков с сознанием. На самом деле ведь не было ни стеклянного потолка, ни крови. Одним словом, низкопробный балаган. Пустышка.

– Он просто пытался нас запугать, – сказал я.

– И ему удалось, – заметила Нур. – Все теперь трясутся от ужаса.

– Он хочет нас разделить, – добавила мисс Королек.

– Ничего нового, – хмыкнула мисс Сапсан. – Этим он занимается уже не первый десяток лет.

– Но до сих пор ему еще не удавалось предъявить публике собственную проекцию и выступить с пропагандой напрямую, – возразила мисс Королек. – Это кое-что новенькое. Если он сможет настроить наших собственных подопечных против нас, ему и воевать не придется.

– Вы и правда считаете, что это может случиться? – спросила Нур. – Странные люди могут обратиться против вас?

– Исключено, – отмахнулась мисс Сапсан.

Но я тут же вспомнил про движение за свободу от петель и подпольные собрания, на которые нас приглашал Харон. Не сказать чтобы это было прямо-таки пламенное сопротивление, но даже небольшие разногласия – это уже трещины, в которые Каул вполне способен вбивать клинья.

– Ну, одного-то он все-таки переманил, – заметила Нур.

– Мы пока не знаем, так ли это, – возразила мисс Сапсан. – Возможно, этот молодой человек просто оказался слаб духом, и Каулу удалось как-то захватить контроль над его сознанием.

– Возможно, спору нет, – с сомнением промолвила мисс Королек. – Но недовольство в нашей среде растет, а идеи Каула о превосходстве странных весьма привлекательны для людей определенного склада. Именно так он и завербовал первых своих последователей. Кроме того, не забывайте, что среди нас есть бывшие наемники, которые жили в Акре, когда тот был под властью тварей. Вряд ли они обрадуются возвращению Каула – но, с другой стороны, эта перспектива не так уж их и страшит. Они не станут лезть из кожи вон ради победы.

– Тот молодой человек пятьдесят лет прожил под опекой мисс Трупиал, – сказала мисс Сапсан. – Он не наемник. Единственное объяснение – контроль над сознанием.

Это прозвучало так, словно нашей директрисе позарез нужно было в это верить. Лично мне поверить в контроль над сознанием было куда труднее, чем предположить, что в стадо затесалась одна паршивая овца, поддавшаяся на ядовитую риторику Каула. Но имбринам сама идея предательства казалась немыслимой, запредельно ужасной. Верность была важнее всего на свете: предполагалось, что все мы – одна семья.

Мисс Королек покачала головой:

– Так или иначе, его уже допрашивают, и скоро все выяснится. А до тех пор – никаких больше всеобщих собраний! Если мы опять собьемся в одну кучу, то станем легкой мишенью. – Она повернулась к нам. – А вам двоим придется оставаться под охраной круглосуточно.

Нур помрачнела:

– А нельзя ли как-то без этого?

– Боюсь, что нет, – сказала мисс Сапсан. – Вы слишком ценны, а Каул только что назначил награду за ваши головы.

– Где один убийца, там могут появиться и другие, – добавила мисс Королек.

Я вздохнул. Конечно, они были правы, но мне совсем не улыбалось, чтобы за нами по пятам повсюду ходила охрана.

Тут дверь открылась, и вошла мисс Кукушка, а с нею – Эмма, Гораций и невидимый Миллард («Привет, это я!»). Как я понял, они уже некоторое время о чем-то препирались между собой.

– Но он послал свою проекцию прямо в Акр! – бушевала Эмма. – Если он на такое способен, он может выведать любые наши планы!

– Ничего подобного, – возражал Гораций. – Это было что-то вроде кино. Мы его видели, но он нас – нет.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

Только теперь они заметили, что мы с Нур тоже здесь, и бросились к нам с расспросами. Удостоверившись, что мы целы и невредимы, Гораций, наконец ответил:

– Если бы Каул заметил мисс Эс, как по-твоему, он бы смог удержаться и не поддразнить ее?

– Точно, – кивнула мисс Сапсан и указала нашим друзьям на стулья. – Он никогда не упускает такой возможности.

– И мы тоже не должны упускать ни малейшей возможности, – подхватил Миллард. Никто не возмутился, что он опять ходит голый, – всем было просто не до того. – Нужно изучать и препарировать каждое его слово, каждый звук, каждую подсказку, какую только можно отыскать в этом представлении, которое Каул для нас устроил. Только так мы поймем, во что он теперь превратился.

– В полного психа! – воскликнула Эмма. – Ты слышал, как он выделывался на разные голоса?

– Он всегда был безумцем, – вставила мисс Кукушка. – В этом отношении не изменилось ничего.

– И это никогда не мешало ему добиваться своих омерзительных целей, – добавил Гораций.

Эмма посмотрела на дверь.

– А где мисс Дрозд и Ферн?

– Вы действительно можете устроить непробиваемую защиту? – одновременно спросил у имбрин Гораций. – И если да, то настолько быстро?

– Полагаем, что да, – ответила мисс Сапсан, хотя и не так уверенно, как часом раньше, когда она выступала на общем собрании. Казалось, она собирается развить мысль, но тут Эмма вскричала:

– А, вот и вы!

На пороге появились мисс Дрозд и Ферн, юная прорицательница из Портала, мявшая в руках свою широкополую шляпу. Я поздоровался, но Ферн лишь слабо махнула в ответ: ей, похоже, было не до любезностей.

– Мисс Ферн – наша гостья из Америки, – сообщила мисс Кукушка. – Благодаря своему странному дару она сумела сделать весьма полезное наблюдение, касающееся Каула. Расскажите нам, милая, что вам удалось понять?

Ферн нервно прокашлялась, но так и не произнесла ни слова.

– Ты прорицательница, так? – подсказала ей Эмма. – С этого и начни.

– Простите, мне так неловко, – с тягучим южным акцентом произнесла девочка. – Я не привыкла… оказаться так близко… э-э-э… совсем рядом с… э-э-э…

– С имбринами, – вставила Эмма. – Она, наверно, сроду не видела настоящих имбрин.

– Полагаю, наша гостья способна говорить сама за себя, – одернула ее мисс Кукушка, и Эмма пристыженно замолчала.

Ферн еще раз прочистила горло.

– Я – прорицательница. Мой дар – видеть всякое, что относится к другим странным людям. Далеко они или близко, здесь или еще где.

– Прямо как мой Эддисон! – воскликнула мисс Королек.

– Не совсем, – возразила Ферн. – Ваш пес чует странность, а я ее вижу. Понимаете, странный дар всегда излучает что-то вроде особой энергии, и я к ней особо чувствительна.

Тут она застенчиво потупилась, как будто решила, что и так уже сказала слишком много. Раньше она не была такой робкой – должно быть, ее и впрямь смущало присутствие имбрин, да еще в таком количестве.

– И что же вы увидели сегодня? – подбодрила ее мисс Кукушка.

– В самом начале, когда он только появился, этот синий человек был по-настоящему сильным. Но под конец, перед тем как он превратился в птиц и улетел, его энергия ослабла. Как будто он истратил весь запас.

– Прелестно! – улыбнулась мисс Королек. – Значит, такие проекции не проходят для него даром.

– А из этого следует, что его ресурс не безграничен, – подхватила мисс Кукушка.

– Он не всемогущ, – добавил Миллард. – То есть никакой он не бог.

Мисс Сапсан поморщилась:

– Рано радоваться. Мой брат только что воскрес и еще не вошел в силу. Не удивлюсь, если он вскоре откроет в себе новые таланты. Спасибо, мисс Ферн, вы очень нам помогли! – Американская девочка чуть заметно вздрогнула под ее взглядом. – Вернон, будьте так любезны, – обратилась имбрина к охраннику, – проводите нашу гостью в общежитие.

– Спасибо! – Ферн сделала книксен и вышла вслед за охранником.

Как только дверь за ней закрылась, Гораций вскочил, подбежал к мисс Сапсан и стал дергать ее за рукав.

– Ну так что вы хотели сказать? Насчет защиты Акра?

Мисс Сапсан отвела его обратно и усадила на стул.

– Чтобы организовать защиту, нам понадобятся еще три имбрины. Двенадцать в общей сложности.

– И мы их найдем, – сказала мисс Королек. – Мне точно известно, что мисс Свиристель и мисс Боболинк собираются покинуть свои петли и привести подопечных сюда. Ну, сами понимаете, вместе мы – сила. Поднять мосты, свистать всех наверх и все такое прочее.

– А я сегодня отзову мисс Крохаль из Мозамбика, – добавила мисс Кукушка. – Она там на вольных хлебах, без подопечных.

– Но стопроцентной гарантии у нас все равно нет, – предупредила мисс Королек. – Это экспериментальный метод. На такой большой площади, как целая петля, его еще никто не испытывал.

– А что за метод? – поинтересовался я.

– Нечто вроде защитной сети, которая ткется вокруг петли, – объяснила мисс Сапсан. – Мы ее называем Одеялом.

– И когда вы ее соткете? – спросил Гораций.

– Как только прибудут остальные три имбрины, – ответила мисс Кукушка.

– А что насчет Панпитликума? – осведомился Миллард. – Его ведь придется отключить, да? А то останутся сотни дверей, по которым сюда можно проникнуть незаметно.

– А и верно, – встрепенулась мисс Сапсан. – Это огромная уязвимость!

– Так закройте же его немедленно! – воскликнул Гораций, но тут же нахмурился: – Но тогда получится, что мы застрянем здесь… в осаде… без отходных путей…

– Нельзя его отключать, – сказала мисс Королек, сверля мисс Сапсан глазами. – Пока не найдем их – нельзя.

– И пока не прибудут наши три имбрины, – добавила мисс Сапсан.

– Кого это «их»? – спросила Эмма.

– Вы случайно ни о чем не забыли? – обратилась к имбринам Нур. – Что насчет пророчества? Что насчет остальных шестерых?

– Благодарю за напоминание, – с тенью улыбки на губах промолвила мисс Королек. – Именно их я имела в виду.

Тут в дверь постучали.

– Ну кто там еще? – вздохнула мисс Сапсан.

Охранник доложил, что прибыла мисс Шилоклювка с двумя ученицами. Франческа и Сигрид вкатили в зал кресло-коляску с престарелой имбриной.

– Вы очень вовремя, – заметила мисс Королек. – Мы как раз перешли к обсуждению пророчества. Точнее, собирались перейти.

– Вы узнали что-нибудь новое? – нетерпеливо спросил Гораций.

– Не будем забегать вперед, – мисс Шилоклювка подкатила кресло поближе ко мне и Нур. – Как вы? Держитесь?

Она смотрела только на Нур, но, прежде чем ответить, Нур украдкой бросила взгляд на меня.

– Да, все нормально.

– Надо же, как получилось, милая! Только-только вы прибыли к нам, и сразу такая драма! И вы – в центре событий! – Старейшая имбрина сочувственно поцокала языком. – Хотелось бы сказать, что скоро все наладится, но, увы, этого я обещать я не могу.

– Спасибо, что беспокоитесь за меня, – сказала Нур, – но вы не обязаны. Это я во всем виновата, и я собираюсь загладить свою вину. Просто… скажите мне, что надо сделать.

– Что за вздор, дорогуша! – возмутилась мисс Шилоклювка.

Мисс Сапсан заломила руки:

– Я ей уже сто раз пыталась объяснить!..

– Пожалуйста, не надо больше указывать мне, что я должна чувствовать! – отрезала Нур. – Просто скажите, что я могу сделать, и я все сделаю. Расскажите, что вам известно об остальных шестерых.

– Ну что ж, хорошо, – вздохнула мисс Шилоклювка и, с достоинством отвергнув помощь Франчески, сама покатила кресло во главу стола, хоть это и было ей нелегко. – Как только я услышала, что Каула воскресили, я в ту же минуту велела всем моим ученицам прочесать весь «Апокрифон» во всех известных переводах, выискивая любые упоминания о семерых. Франческа?

Лучшая ученица мисс Шилоклювки шагнула вперед и заговорила:

– Как вы, должно быть, все помните, о рождении Нур там было сказано особо. Но об остальных шестерых не говорится почти ничего. Никаких подсказок – ни насчет страны или эпохи, ни насчет местоположения петель, в которых они могли бы жить. Мы не вправе принять как данность, что все они – современные дети, родившиеся недавно. Пророчество было сделано около четырехсот лет назад, и вполне вероятно, что некоторые из этих шестерых – уже очень старые. Мы просто ничего не знаем наверняка. – Она выдержала театральную паузу. – Но, возможно, скоро узнаем! – Она повернулась ко второй ученице, девушке в круглых очках, похожей на совенка. – Сигрид?

Девушка заморгала и нервно разгладила на себе платье, внезапно осознав, что все смотрят только на нее.

– Да-да! Примерно час назад случился настоящий прорыв!

– Что, во время общего собрания? – удивленно спросила мисс Сапсан.

– Да. Я подрабатываю в коммуникационном отделе. Ну, знаете, в подвале Бентам-хауса.

– Это такая комната с радиоприемниками? – уточнил я, вспомнив сидевших там людей, с головы до ног обмотанных проводами и утыканных антеннами.

– Она самая. Мы следим за сетями связи, вылавливаем шифровки тварей. Вообще-то по большей части безрезультатно. Но два дня назад, поздно ночью, мы засекли целую серию телефонных звонков между петлями, расположенными очень далеко друг от друга. Точнее говоря, звонили из одной петли – но на разные номера. Говорила маленькая девочка. Мы записали ее сообщение. – Сигрид поднесла к глазам руку, которую до сих пор прятала за спиной, и прочитала запись прямо с ладони: – «Он вернулся. Встречаемся в месте сбора. Возвращайтесь поскорей».

– Вот такие слова, – вставила Франческа. – В одном и том же порядке. Снова и снова.

– Мы не знаем, что это за девочка и откуда она звонила, – добавила мисс Шилоклювка. – Но знаем, что она сделала шесть звонков на номера шести разных петель, разбросанных по всему свету.

– Шесть? – уточнил я. – Не семь?

Мисс Сапсан подняла палец, словно желая сказать: «К этому мы еще вернемся».

– В Америку был только один звонок, – продолжала Сигрид. – Установить местоположение адресата мы можем лишь приблизительно, с малой точностью. Но мы знаем, что звонили на номер петли, ранее нам неизвестной, и что эта петля находится на востоке Пенсильвании.

Нур, все это время стоявшая на ногах, осела на стул.

– Боже мой…

А у меня пробежал по спине холодок – то самое чувство, когда кусочки мозаики начинают складываться в одно целое.

– Они пытались дозвониться до Ви, – сказал я.

– Два дня назад? – переспросила мисс Сапсан. – А почему мы слышим об этом только сейчас?

Сигрид переступила с ноги на ногу.

– Мы не сразу поняли, что это так важно. Но когда услышали, что Каул вернулся…

– А слова «Он вернулся» не навели вас на эту мысль? – фыркнула Эмма.

– Наши специалисты по коммуникациям полагают, что звонили шести имбринам, – сказала мисс Шилоклювка. – Теперь мы знаем, что в их числе была Ви. По нашему мнению, каждая из этих имбрин была назначена защищать одного из детей, упомянутых в пророчестве.

– Кем назначена? – спросил я. – Разве такие дела не в вашей компетенции, мисс Шилоклювка?

– Разве не вы назначили Ви оберегать Нур? – добавила Эмма.

Мисс Шилоклювка покачала головой:

– Нет. Я лишь попросила Ви перевезти Нур в Америку, чтобы защитить девочку от пустот, которые ее преследовали. Вот и все. Я понятия не имела ни об остальных шестерых, ни о том, насколько важна малышка Нур. – Тут она пожала плечами; этот небрежный, обыденный жест в исполнении такой солидной пожилой леди невольно меня удивил. – Как уже было сегодня сказано, мы, имбрины, тоже несовершенны.

Мисс Сапсан снова начала мерить шагами зал и даже зажгла свою курительную трубку. Это означало, что ум ее трудится над проблемой изо всех сил.

– Мы не знали, насколько она важна, но кто-то другой знал. Эти люди, кто бы они ни были, отнеслись к пророчеству из «Апокрифона» серьезно и приняли меры, чтобы защитить пресловутых семерых. Они были готовы к тому, что сейчас происходит. Вопрос, однако, в том… – Она остановилась, щелкнув каблуками и выпустив облако пурпурного дыма. – Кто эти люди? Кто звонил имбринам?

Видимо, никому не хотелось снова повторять: «Мы не знаем» – поэтому все молчали, пока я, наконец, не спросил:

– Почему же было только шесть звонков, если детей семеро?

– Возможно, потому что один из семерых – под опекой у тех, кто распорядился позвонить остальным, – предположил Миллард.

– Или сама эта девочка, которая звонила, – одна из семерых, – сказала мисс Шилоклювка.

Мисс Сапсан скептически сдвинула брови, но от спора со старейшей из имбрин воздержалась.

– В любом случае, – сказал Миллард, – теперь важно только одно: выяснить, где у них место сбора. Где именно они должны собраться «как можно скорее»? Сигрид, вы уверены, что ни один из этих звонков нельзя отследить?

– Определить, откуда звонили, невозможно, – подтвердила Сигрид. – Но куда – примерно понятно. Кроме Пенсильвании, были звонки в Словению, на Андаманские острова, что у западного побережья Таиланда, в Намибию – это в Южной Африке, – в Бразилию, куда-то в район бассейна Амазонки и в Келардашт – это на севере Ирана. Но вот откуда – это загадка. Радиооператор сказал, что в жизни с подобным не сталкивался. Как он выразился, «звонки шли ниоткуда, будто из воздуха».

– Итак, возможно, эти шестеро уже собрались и дожидаются только Нур, – сказала Эмма. – И дождались бы… если бы мы знали, где у них место сбора.

– Это секрет, известный лишь тем шести имбринам, – заключила мисс Сапсан. Оставляя за собой в воздухе дымный шлейф, она подошла к Нур и присела рядом с ней на край стола. – К одной из которых у нас есть доступ.

– Вы имеете в виду… Ви? – спросил я.

Волоски у меня на шее встали дыбом от ужасного предчувствия. А Нур уставилась на имбрину в недоумении:

– Но ведь она…

– Это еще не значит, что мы не можем задать ей несколько вопросов, – деликатно возразила мисс Сапсан. – Вам известно, каким даром обладает мистер О’Коннор?

– Он воскрешает мертвых… – Я ожидал, что Нур скривится в отвращении, но взгляд ее стал задумчивым и отрешенным. – А надолго он может ее вернуть?

Тут до меня дошло, что она себе вообразила, и сердце у меня сжалось от сочувствия.

– Ненадолго, – ответила мисс Сапсан. – На несколько минут в лучшем случае. Но должна вас предупредить: это будет совершенно не та женщина, которую вы помните.

– Все это довольно-таки… жутко, – добавил я, и это было еще очень мягко сказано. Видеть, как человек, которого ты любил, превращается в одну из марионеток Еноха – такого, честно говоря, врагу не пожелаешь.

– Вы даете согласие? – спросила мисс Сапсан. – Если нет, мы найдем другой способ.

Я заметил, как мисс Королек подняла брови («Какой еще другой способ?»), но ей хватило такта промолчать.

– Делайте то, что сочтете нужным, – после долгой паузы промолвила Нур. – Даже если это и жутко.

Мисс Сапсан поблагодарила ее и утешительно потрепала по плечу.

– В течение часа мы отправим команду за ее телом.

Нур резко вскинула голову:

– Я же вам говорила, что хочу в этом участвовать!

– А я вам ответила: это риск, на который мы не можем пойти. – Мисс Сапсан перевела на меня суровый взгляд. – Это и вас касается, мистер Портман.

– А что насчет пусто́ты, которая там до сих пор болтается? – напомнил я. – Мы ее, конечно, здорово потрепали, но раненая пусто́та иногда еще опаснее, чем…

– Мы умели избегать пустот задолго до того, как вы к нам присоединились, – перебила мисс Королек.

Краем глаза я заметил, как Эмма поморщилась. Уф-ф…

– Это не повод чувствовать себя бесполезным, mon garçon[4]4
  «Мой мальчик» (франц.).


[Закрыть], – вмешалась мисс Кукушка. – Скоро для вас найдутся другие, не менее опасные дела.