Текст книги "Смелая, неидеальная. Учите девочек отваге, а не совершенству"

Часть первая
Как девочек учат быть совершенными

1
Из конфет, и пирожных, и сластей всевозможных…

Шестнадцатилетняя Эрика – настоящая звезда. У нее безупречный средний балл, она – дочь двух выдающихся профессоров и вице-президент. Ее табель успеваемости усыпан похвалами учителей за усердие и удовольствие от учебы. Два раза в месяц Эрика трудится волонтером в местной больнице. В конце 10 класса она победила в номинации «Лучшая улыбка», а друзья отзываются о ней, как о самом милом человеке из всех, кого они знают.

Однако под яркой улыбкой не все столь солнечно. В дневнике Эрика признается в своих истинных чувствах. Ей кажется, что быть идеальной и делать всех счастливыми – полноценная работа. Каждый вечер и все выходные напролёт она трудится до изнеможения, чтобы получать только пятерки, радовать родителей и учителей. Разочаровать их – это худшее, что можно себе представить. Однажды из-за случайной ошибки Эрике пришлось отказаться от участия в школьном ораторском конкурсе, потому что он не состыковывался в расписании с волонтерской церковной поездкой, на которую Эрика согласилась заранее. Ей было безумно страшно, что учитель «возненавидит ее». В итоге девочка заболела.

Эрика терпеть не может волонтерскую работу в больнице (не говоря уж об обязанности выносить горшки за лежачими больными), но продолжает ею заниматься по совету школьного консультанта, считающего, будто это будет хорошо смотреться в заявлении на поступление в колледж. Несмотря на то, что Эрика всегда мечтала попробовать себя в качестве чирлидерши (ей казалось это веселым), она никак не решалась. Друзья убедили ее в том, что на самом деле прыжки учить довольно трудно, а выставлять себя идиоткой – последнее, чего бы ей захотелось. По правде говоря, большая часть друзей Эрике даже не нравится. Они бывают злыми и хитрыми, но, несмотря на это, девушка спокойно соглашается со всем, что они говорят и делают. Она и не представляет, как можно поступать иначе.

Как и многие девушки, Эрика запрограммирована на то, чтобы всех радовать, действовать осторожно и любой ценой избегать даже малейших намеков на поражение.

Я хорошо знаю эту историю, ведь Эрика – моя подруга. Сейчас ей 42 года. Она такая же милая, так же очаровывает улыбкой, как и в 16 лет, но по-прежнему остается пленницей своего перфекционизма. Успешная политическая консультантка, не имеет детей, работает до полуночи, чтобы произвести впечатление на коллег и принести сверхприбыль своим клиентам. При каждой нашей встрече выглядит необычайно собранной. Она – тот самый друг, который всегда подбирает нужные слова, угадывает с подарком или текстом в записке и приходит вовремя. Но, как и в 16 лет, в глубине души Эрика признается: ее душит постоянная потребность всем угодить. Недавно я спросила, что бы она сделала, если бы ей стало безразлично мнение других людей. Она тут же перечислила цели и мечты, которые хотела бы осуществить, но все не осмеливалась, начиная с того, чтобы сказать самому важному клиенту о своем несогласии с его стратегией, заканчивая переездом в другой город и рождением ребенка.

Наша культура сформировала целые поколения таких Мисс Совершенство, как Эрика, и все они боятся рисковать. Опасаются высказывать свое мнение, принимать смелые решения, гордиться своими заслугами и твердо о них заявлять, в общем, жить той жизнью, которой хотят жить они, не пытаясь искать одобрение извне. Другими словами, боятся быть храбрыми.

С самого младенчества девочки каждый день усваивают сотни мельчайших общественных предписаний. Девочки должны быть милыми, вежливыми и опрятными. Любящие родители одевают их с иголочки, подбирая идеальные по цветовому сочетанию комплекты, не забывая и о бантиках, а потом восхищаются, как же красиво выглядит дочка. Девочек хвалят за то, что они учатся на «отлично», услужливы, вежливы и любезны, и упрекают (хоть и с любовью) за неряшливость, напористость или слишком громкое поведение.

Родители и педагоги из наилучших побуждений подталкивают девочек заниматься тем, что им лучше всего удается, чтобы стать звездами. А если дело их может разочаровать или, еще хуже, девочки могут потерпеть неудачу, от него стараются отвлечь. Инстинктивно нам хочется защитить девочек от неприятностей и осуждения, ведь они кажутся уязвимыми и хрупкими.

С другой стороны, мальчики могут свободно бродить, где захотят, исследовать мир, пачкаться, падать и, да, терпеть неудачи. Все это во имя того, чтобы с ранних лет научиться «быть мужественными». Даже сейчас, несмотря на общественный прогресс, людям бывает некомфортно, если мальчик слишком нерешителен, осторожен или уязвим, что уж говорить о слезах. Я замечаю это даже за своим мужем – сторонником феминизма и типичным представителем двадцать первого столетия. Он регулярно грубит сыну с целью «закалить его характер» и говорит, чтобы я позволила мальчику «прореветься», когда тот кричит по ночам. Однажды я спросила его, поступил бы он так, будь Шаан девочкой, и муж тут же ответил: «Конечно нет!»

Безусловно, эти убеждения не исчезают по мере взросления. Во всяком случае, давление общественных идеалов на женщину возрастает по мере того, как усложняется ее жизнь. Сначала мы пытаемся быть лучшими ученицами в классе и примерными дочерьми, а повзрослев, стараемся стать настоящими профессионалками, идеальными подругами, женами и мамами, попадая в каждую из задуманных целей, и еще удивляемся, почему мы так перегружены, разочарованы и несчастны. Чего-то явно не хватает. Мы все сделали правильно, так что же пошло не так?

Когда пишешь книгу о женщинах и перфекционизме, всюду видишь доказательства своих тезисов. В аэропортах, кофейнях, маникюрных салонах, на конференциях… Почти везде, где бы я ни находилась, я заводила разговор на эту тему, и собеседницы неизменно вздыхали, понимающе закатывали глаза, кивали и смеялись в знак признания. Или грустили, когда делились личными историями о том, как их повседневной жизнью управляет неустанное внутреннее стремление делать все безупречно. Вести идеальный аккаунт в Instagram, доставлять удовольствие партнеру (или изо всех сил пытаться найти «идеального» партнера), воспитывать звездных, да к тому же еще и уравновешенных детей (а еще после года грудного вскармливания дети должны сразу перейти на домашнюю, органическую пищу), оставаться в форме и выглядеть «хорошо для своего возраста», постоянно стремиться быть лучшей на работе, среди прихожан своей церкви, в волонтерской организации или сообществе, на тренировках по системе SoulCycle[8]8
  SoulCycle – это сеть фитнес-студий в 15 штатах США и в 2 провинциях Канады, основанная в Нью-Йорке в 2006 году. Специализируется на велотренировках в помещении.


[Закрыть] или кроссфит, в общем, везде.

Множество женщин всех возрастов поведали мне о своих несбывшихся мечтах и нереализованных амбициях, которые тщательно скрывают, потому что слишком боятся действовать. Независимо от этнической принадлежности, профессии, экономических условий или города проживания, жизненный опыт женщин поразительно схож. О многих историях я расскажу ниже.

Но сначала я хочу показать вам, насколько в нас укоренилось стремление к совершенству. В этой главе я расскажу о том, как перфекционизм зарождается в детстве, формирует из нас взрослых женщин и влияет на каждое решение. Нужно понять, каким образом мы оказались в таком положении, чтобы осознанно найти выход. Здесь и начинается наш путь из мира сожалений в мир, где мы свободно можем выражать себя и без стеснения говорить о том, кем мы хотим быть больше всего.

ИСТОКИ ПЕРФЕКЦИОНИЗМА

В какой точке пути мы променяли уверенность в себе и храбрость на одобрение и принятие? И почему?

Практически с самого рождения девочкам присваивают такие эпитеты, как «приятная» и «послушная». Осознанно или нет, мы сами себе навязываем определенные ожидания относительно младенцев, наряженных во все розовое или голубое. Малютки в розовом – милые девочки, ребята в голубом – крепыши, будущие мужчины. Однако оказывается, мы строим предположения даже тогда, когда не видим иных характерных половых признаков. В ходе одного исследования было обнаружено: взрослые определяют пол младенцев, одетых в нейтральные цвета, как правило, по эмоциям. Расстроенные или сердитые – мальчики, а милые и счастливые, по мнению взрослых, – девочки. Не успеваем мы вылезти из ползунков, а уже начинается «обучение».

Примерно в возрасте восьми лет у девочек проявляется стремление к совершенству и исчезает храбрость. Как раз в этом же возрасте впервые просыпается внутренний критик. Вы ведь понимаете, о чем я: придирчивый голос в голове, который бубнит, что ты не так хороша, как остальные, ты все испортила, тебе должно быть стыдно, ты – отстой (не знаю, как у вас, но мой внутренний критик бывает довольно суров).

Кэтрин Штайнер-Адэйр – известный клинический психолог, школьный консультант и научная сотрудница Гарвардской медицинской школы. Она работает с сотнями девушек и молодых женщин по всей стране и не понаслышке знает, насколько разрушительное воздействие может оказывать перфекционизм.

Примерно в 8 лет, говорит Штайнер-Адэйр, дети начинают понимать, что способности и гибкость имеют большое значение. «Это возраст, когда у девочек начинают появляться различные интересы, им хочется общаться с людьми, которые делают то, что им нравится. Вместе с осознанием различий происходит мысленная оценка, кто и что лучше. Это еще и тот возраст, когда детей начинают оценивать, ранжировать их по определенному признаку и говорить, сколько баллов они заработали, будь то футбол, математика или музыка, – объясняет Штайнер-Адэйр. – Тебе могут сказать: ты не так уж и хороша. После такого потребуется огромное мужество и самоуважение, чтобы все исправить. В результате тройка воспринимается как знак плохого знания предмета, и, конечно, это не нравится. Смелости становится еще меньше».

По мере того, как девочки взрослеют, их восприятие обостряется. Примерно в том же возрасте они начинают прислушиваться к мнению окружающих. Они слышат, как матери сравнивают себя с другими женщинами («Хотелось бы мне так же хорошо выглядеть в джинсах») или критикуют их («Ей не стоило это надевать»). Внезапно девочки оказываются вовлечены в эту игру сравнений и, естественно, первой мишенью они выбирают себя и пытаются определить, красивые они или нет, умные или обычные, всеми обожаемые или непопулярные.

Подобные импульсы так глубоко укоренились в нас, взрослых и родителях. Мы не осознаем своего непреднамеренного влияния на дочерей. Кэтрин поделилась историей из жизни, подтверждающей профессиональное мнение. Когда ее дочь училась в третьем классе, она и еще несколько одноклассниц подслушали, как мама сказала одной из девочек: «У тебя такие красивые волосы». Несколько девочек застыли на месте и нахмурили брови, словно спрашивая себя: «А мои волосы красивые или нет?» Так все и начинается.

НЕПРЕОДОЛИМОЕ ЖЕЛАНИЕ УГОДИТЬ

Как и большинство женщин, меня с раннего возраста учили быть полезной, послушной, заботиться о нуждах других людей и даже ставить их выше собственных. Родители запрещали мне ходить на свидания до шестнадцати лет, и я слушалась. Мне не позволяли краситься, носить декольте, гулять дольше, чем до десяти вечера, и я не смела возражать. Я всегда вела себя так, как ожидали от меня родственники. В нашей индийской семье старших приветствовали, касаясь их ноги в знак уважения. Если я возвращалась из школы с кем-то из друзей, а в это время дома пила чай пожилая тетушка, мне и в голову не приходило проявлять неуважение к родителям, хотя мне было ужасно стыдно перед спутниками. Стол для семейного ужина накрывали мы с сестрой и убирали со стола тоже мы, никогда не задаваясь вопросом, почему наши братья нам не помогают. Я всегда соглашалась присмотреть за непослушными соседскими детишками, даже если мне хотелось поиграть на улице с друзьями. Именно так и делали отзывчивые девочки моего возраста.

С этого и началась моя пожизненная миссия быть идеальной дочерью, девушкой, мамой, идеальным работником. Я не одинока. Из «на все согласных девочек» мы превращаемся в «на все согласных женщин», становимся заложницами замкнутого круга, вынужденными постоянно доказывать собственную ценность самим себе и другим при помощи самоотверженности, сговорчивости и покладистости.

Отличным примером того, насколько сильным бывает желание угодить, служит эксперимент с лимонадом. Да, с лимонадом. Телеканал «ABC News» провел эксперимент, обратившись за помощью к психологу Кэмпбелл Липер из Калифорнийского университета. Группам мальчиков и девочек предложили по стакану лимонада и спросили, понравился ли он. На вкус напиток был объективно ужасен (вместо сахара в него добавили соль). Мальчики тут же сказали: «Фу… это отвратительно!» А девочки вежливо все выпили и даже не поморщились. Только когда исследователи еще раз спросили детей, почему они не сказали правду, девочки признались, что не хотели никого обидеть.

Потребность угодить часто проявляется в том, как девочки пытаются дать «правильный» ответ. Спросите мнение девочки по какой-либо теме, и она быстро прикинет, каким образом лучше ответить. Стоит сказать то, чего от нее ожидают, или честно выложить все, что на уме? Обычно выбор падает на такой ответ, который, по их мнению, с большей вероятностью позволит заслужить одобрение или симпатию.

Девочки гораздо чаще мальчиков отвечают «да» на просьбы, на которые им хочется (или даже необходимо) сказать «нет». Не забывайте, покладистость надежно закреплена в их эмоциональной ДНК. Когда я спрашиваю девочек, как они поступят, если подруга попросит об одолжении, которое им на самом деле не хочется делать или на которое у них нет времени, почти все отвечают, что все равно согласятся помочь. Почему? Холли, веснушчатая девочка четырнадцати лет, подытожила, пожав плечами в стиле «ну, это же очевидно»: «Ни одна не захочет, чтобы друзья посчитали ее сукой. Ну правда, ни одна».

С возрастом отказываться становится только сложнее. Как в случае с Диной, которая долгие часы работает адвокатом, но испытывает вину из-за своего согласия возглавить родительский комитет класса, в котором учится ее сын. Многие из нас тратят время, внимание, возможно, даже деньги на людей и дела, не входящие в число наших приоритетов только из-за нежелания ранить чьи-либо чувства (в основном, потому что нам не хочется, чтобы о нас плохо думали).

Мальчикам и мужчинам редко приходится испытывать подобное. Сорокачетырехлетняя Джанет, менеджер в магазине одежды, морщится всякий раз, читая письма, отправленные ее мужем, генеральным подрядчиком. Ей кажется, его прямота звучит слишком жестко. Он напрямую спрашивает то, что ему нужно узнать, высказывает свое мнение, не пытается смягчить критику и не использует в электронных письмах никаких приветствий. Никаких «с наилучшими пожеланиями» или даже «спасибо». Однажды Джанет предложила мужу смягчить тон письма, адресованного продавцу, чтобы не выводить его из себя, на что услышала: «Моя цель – донести свою точку зрения, а не понравиться».

Джанет, в свою очередь, приправляет электронные письма боссу и коллегам дружелюбными вводными фразами, хвалебными словами, иногда даже смайликами. Она перечитывает каждое письмо как минимум по 3 раза, редактирует и снова перечитывает, прежде чем нажать «Отправить». «Когда так делаю, мой муж думает, что я веду себя, как неврастеничка, – сказала мне Джанет. – А мне кажется, я стараюсь все сделать хорошо. А если честно – просто осторожничаю, чтобы никого не раздражать и не обижать».

Я работаю с бизнес-коучем, часто повторяющим, что стремление всем понравиться переоценивают. Она не говорит такого своим клиентам – сверхуспешным генеральным директорам-мужчинам. Ей и не нужно. В конце концов, их образцами для подражания являются такие люди, как Стив Джобс и Джефф Безос[9]9
  Основатель компании Amazon и владелец аэрокомической компании BlueOrigin.


[Закрыть], «печально известные» тем, что никогда не старались угодить людям. Им всегда было наплевать, нравятся они кому-то или нет.

Несмотря на доводы коуча, меня все-таки беспокоит чужое мнение. Участвуя в выборах, особенно в Нью-Йорке, я стала практически не пробиваемой для публичной критики. Но на повседневном уровне меня продолжает волновать, любит ли меня команда. Мне действительно не все равно. Хочется, чтобы они считали меня самым удивительным боссом из всех, что у них когда-либо были. Из-за этого бывает сложно критиковать подчиненных. Я знаю, что я генеральный директор, и должна это делать, когда нужно, но… Тьфу ты! Разногласия с друзьями, ощущения, будто я расстроила родителей или мужа, буквально выворачивают меня изнутри. Бывает, я не сплю целыми ночами, беспокоясь о том, как коллега, знакомый или совершенно чужой человек истолковали мои слова. Я слишком часто спускаю дела на тормозах, даже когда следовало бы в клочья разорвать соперника.

Буквально вчера, когда я стояла в очереди за сандвичем, какой-то парень влез прямо передо мной, и это меня очень разозлило. Но я не сказала ни слова, потому что не хотела показаться грубой, а ведь я видела его первый и, скорее всего, последний раз в жизни. Я тоже говорю приятные слова, боясь обидеть, даже когда втайне думаю совсем иначе (привет, соленый лимонад). Но разве никто из нас так не делал?

В результате этой привычки подстраиваться под других вся ваша жизнь начинает вертеться вокруг чужого мнения, а для того, что вы на самом деле хотите, в чем нуждаетесь и во что верите, не говоря уже о том, чего вы заслуживаете, остается очень мало места. Мы идем на компромисс и прогибаемся под окружающих для того, чтобы им понравиться. Но вот в чем проблема – усердно стараясь всем угодить, вы зачастую перестаете нравиться самим себе. Как только вы наберетесь смелости, перестанете беспокоиться об этом и поставите на первое место себя (а вы можете это сделать!), то станете полноправным автором сценария своей жизни.

«СЛАБЫЙ» ПОЛ

Одним солнечным субботним утром в конце мая я сидела на скамейке детской площадки в центре Манхэттена и наблюдала, как играют мой муж Нихал и наш полуторагодовалый сын Шаан. Точнее, как мой сын мечется между рукоходом и игровым городком, а Нихал стоит на приличном расстоянии и просто смотрит. Рубашка Шаана была испачкана клубничным мороженым, а из носа вываливались козявки, но ему, как и мне, было все равно. Еще не привыкший держать баланс Шаан несколько раз спотыкался, медленно передвигаясь с одного конца площадки на другой. Каждый раз, вместо того, чтобы бросаться на помощь, Нихал спокойно ждал, пока сын встанет и продолжит идти. В какой-то момент я оглянулась и увидела, как он уговаривает слегка испуганного Шаана скатиться с высокой горки. «Ты можешь это сделать! Ты уже большой мальчик! Это не страшно!»

Неподалеку несколько мальчишек постарше понарошку дрались палками вместо мечей и гонялись друг за другом. Счастливые крики, грязные, исцарапанные колени и локти – классический исход игры у младшеклассников.

Тем временем в песочнице тихо играли пять девочек на вид лет трех. Ни испачканных мороженым футболок, ни торчащих из носа козявок. Одетые в симпатичные, идеально подобранные наряды, они по очереди сгребали кучки песка и воображали, что это торт, а мамы внимательно следили за ними с расстояния нескольких футов. Через десять минут трое из пяти мам вскочили со своих «насестов» и бросились в песочницу. Одной срочно понадобилось поправить повязку на голове дочери, а другая решила сделать выговор за «грубость», когда ее дочь отобрала лопаточку у другой девочки. Третья мама пыталась спасти разваливавшийся песочный «торт», спешно помогая «испечь» новый, одновременно издавая успокаивающие звуки и вытирая слезы с лица девочки. Когда «торт» был готов, девочка улыбнулась, а ее мама просияла от гордости: «Моя счастливая девочка!»

И нарочно не придумаешь.

Почти все, что я читала и изучала, почти все ситуации, которые мне приходилось наблюдать, все, о чем я спрашивала экспертов за последний год, разворачивалось прямо перед моими глазами. Классическая иллюстрация того, как мальчики социализируются и учатся быть смелыми, а девочки – идеальными. Прямо здесь, на маленькой асфальтированной площадке, менее чем в десяти минутах ходьбы от моей квартиры.

Мы восхищаемся тем, какие наши девочки хорошие, вежливые и идеальные, и не так уж и тонко намекаем, что храбрость – удел мальчиков. То, что я увидела на игровой площадке, напомнило мне ситуацию, свидетелем которой я стала несколькими месяцами ранее на секции по плаванию, где занимался Шаан. Родители подбадривали робких сыновей, призывали «быть жестче» и радостно кричали, когда те ныряли на самую глубину. Однако если кто-то из девочек боялся прыгнуть в воду, родители тут же спешили ее успокоить своим воркованием: «Все в порядке, милая. Просто дай мне руку. Тебе не обязательно мокнуть». Этого я так и не смогла понять. В смысле, как это вы собираетесь плавать и не мокнуть?

И это не случайное наблюдение. Согласно исследованиям, родители гораздо чаще физически помогают дочерям и дают им советы, а сыновей чаще вдохновляют на новые свершения и дают указания лишь издалека, оставляя за мальчиками право решать проблемы самостоятельно. Сначала мы всячески защищаем девочек, а потом не можем перестать с ними нянчиться.

Многие из этих поведенческих паттернов надежно укоренились, потому что мы как родители несем ответственность перед обществом за их несоблюдение. Келли рассказала мне историю о путешествии в Орегон с сыном, дочерью и с другими семьями. После поездки на горных велосипедах они поднялись на крутую скалу с водоемом у подножья. Их гид Билли помог детям добраться до места и предложил скатиться по склону. Мальчишки сразу же согласились, а вот дочь Келли, обычно отличавшаяся смелостью, занервничала. Вместо того чтобы так же, как мальчиков, слегка подтолкнуть ее вперед, Билли решил помочь ей спуститься со скалы и мягко заверил, что она не должна этого делать, если не хочет.

Келли, зная, что ее дочь обычно ничего не боится, подбадривала ее снизу: «Давай, Эльба!» Когда стало ясно, что Билли не собирается помогать девочке, Келли закричала с утеса: «ПРОСТО ПОДТОЛКНИ ЕЕ!» Все вокруг были в ужасе. «Взрослые бросали на меня косые взгляды, – вспоминает она. – Они даже не пытались скрывать негодование. Им явно не понравилась моя просьба подбодрить дочь, чтобы она не боялась. Подразумевается, что мы не должны так поступать с дочерьми».

Довольно широко распространено убеждение, будто мальчики жесткие и выносливые, а девочки – уязвимые и нуждающиеся в защите. В 2017 году Всемирная организация здравоохранения опубликовала инновационное исследование, проведенное совместно с Блумбергской школой общественного здравоохранения имени Джонса Хопкинса. В пятнадцати странах от Соединенных Штатов до Китая и Нигерии подобные гендерные стереотипы оказались широко распространенными и устойчивыми. Исследования показали, что дети ведутся на этот миф с самого раннего возраста.

Мысль «девочки слабее» выходит далеко за пределы детской площадки, зачастую прямиком в школьный класс. Одна из проблем заключается в том, на что девочки обращают внимание, когда получают негативную обратную связь. Если девочкам указывают на неправильные ответы, они слышат только осуждение, пронзающее сердце, словно пылающая стрела. От «Я неправильно сделала это» они доходят до «Я – отстой», а потом и до «Я сдаюсь», за редким исключением останавливаясь на «О, я знаю, как сделать лучше в следующий раз».

Однако самая большая проблема заключается в реакции взрослых. Мы смягчаем резкую критику, чтобы не задеть нежные девичьи чувства. Чаще защищаем, спускаем ситуации на тормозах, подталкиваем заниматься «безопасным», еще больше подпитывая внушенную самим себе мысль, что девочки очень уязвимы. Но если их постоянно защищать от любых острых углов, как в дальнейшем они станут упорными и не будут терять голову при столкновении с реальной критикой или неудачей?

Мальчики, напротив, быстро оправляются от критики и негативных замечаний, поэтому их мы не жалеем. Брэд Брокмюллер, один из инструкторов в нашей организации «Girls Who Code», преподает в Профессионально-технической академии в Су-Фолс. Он признает, что учителя считают необходимым по-разному общаться с мальчиками и девочками. «Если парни что-то делают не так, они просто возвращаются в самое начало и пытаются снова и снова, – сказал он. – Работая с девочками, сначала приходится говорить о том, как много они сделали правильно, потом об ошибках, а после этого нужно обязательно поддержать». Однажды на уроке они работали с сетевыми кабелями, и одна из учениц расстроилась из-за того, что у нее ничего не получалось. «Девочка уже была готова сдаться. Чтобы этого не допустить, мне пришлось объяснить, как много ей удалось сделать правильно, и насколько она близка к успеху. В тот момент кто-то из ребят подошел ко мне с плохо натянутым кабелем. Я просто взял ножницы, отрезал конец и сказал: «Нет, не так, попробуй еще раз». Так он и сделал».

Сейчас Брэд, вдобавок ко всему прочему, тренирует девичью команду по баскетболу, работа с которой, как он отметил, сильно отличается от занятий с мальчиками. «С девочками нужно постоянно оставаться позитивным, – говорит он. – Если ты настроен негативно, если будешь их критиковать, они просто замкнутся в себе, и ничего не сделаешь, чтобы избавить их от дурацких мыслей. Мальчики, проиграв однажды, не относятся к этому слишком серьезно, понимая, что за свою школьную карьеру они сыграют еще сотни игр, и один проигрыш вполне возможно пережить. Для девочек проигрыш – это личное поражение. Они начинают думать: «Зачем я вообще играю в баскетбол?»

Дебби Ханни – директор средней школы Линкольна. Это школа для девочек в Род-Айленде. Ханни замечает, что многие родители хотят научить своих дочерей упорству и в то же время стремятся защитить от неудач. Например, когда девочка получает 64 балла за тест, родители немедленно бросаются на помощь и ищут способы улучшить оценку или договориться о том, чтобы их дочь прошла тест заново. «Мы пытаемся объяснить: это всего лишь одна маленькая неудача на долгом жизненном пути ребенка, но родители, понятное дело, уже начали беспокоиться в этот конкретный день и в этом конкретном возрасте. Трудно убедить их, что дочерям необходимо позволять переживать неудачи», – говорит Ханни.

Стремление защитить девочек от разочарований и боли глубоко в нас укоренилось. Еще более серьезное влияние оказывают долгосрочные последствия, которые испытывают на себе уже взрослые женщины. Если задуматься, в какой ужас приводит одна лишь мысль о неудаче, будь то серьезный провал или небольшая ошибка, мысли о которой не покидают целыми днями, нетрудно заметить, как избегание разочарований в детстве задевает нашу жизнестойкость. У нас просто нет опыта противостояния жизненным трудностям. Но есть и хорошая новость: никогда не поздно все изменить. Можно повысить устойчивость, проявляя смелость, и в следующих главах я расскажу вам, как это сделать.

ИДЕАЛ ИЛИ ПРОВАЛ

Когда девочки начинают учиться по нашей программе «Girls Who Code», мы сразу же замечаем, насколько сильно они боятся совершить ошибку. Все преподаватели нашей программы рассказывают одну и ту же историю.

В определенный момент на одном из первых уроков студентка зовет преподавателя и говорит, что запуталась. Та смотрит на экран и видит абсолютно пустое окно текстового редактора. Можно подумать, что в последние двадцать минут студентка просто смотрела на экран.

Но если нажать кнопку «Отмена» несколько раз, появится код, который ученица написала и удалила. Она попыталась и даже была близка к цели, но сделала все не совсем верно. Вместо того, чтобы продемонстрировать достигнутый прогресс, студентка предпочла вообще ничего не показывать.

Доктор Мередит Гроссман работает психологом в Верхнем Ист-Сайде, Манхэттен. Учитывая степень концентрации высококонкурентных частных школ в этом квартале, его по праву можно считать мировой столицей школ с самым высоким уровнем давления. Доктор Гроссман помогает девочкам и девушкам справляться с тревожностью, поэтому я попросила немного рассказать о ситуациях, с которыми она сталкивается каждый день.

«Самое интересное – то, сколько они трудятся и насколько недооценивают свои достижения, – сказала Гроссман. – Среди моих подопечных много исключительно талантливых девушек. По качеству письма они превосходят большинство взрослых. Тем не менее, то и дело приходится слышать: «Я просто не могу сдать такое». Они пишут и переписывают текст по пять раз и скорее попросят о дополнительном времени, чем сдадут неидеальное, по их мнению, задание».

Лишь отполировав до блеска один абзац или страницу, они двинутся дальше. Этот порочный круг невозможно разорвать, потому что подобные экстремальные усилия очень редко не окупаются. «Совершенство порождает еще больше совершенства, – объясняет Мередит. – Каждый раз, когда ученица перегружает себя занятиями или переписывает задание по пять раз и получает хорошую оценку, убеждение в том, что для достижения успеха ей нужно повторять то или иное действие по несколько раз, становится еще сильнее».

На каждую девушку, которая пишет и переписывает задания, пока взгляд не затуманится, приходится женщина, которая перед отправкой читает (и перечитывает, и перечитывает…) каждое электронное письмо, отчет или простую открытку на день рождения, чтобы убедиться в том, что все написано идеально. А возможно, она неделями планирует идеальный ужин или семейную поездку, чтобы все были счастливы. Или переодевается по шесть раз, прежде чем выйти из дома. Мы пересматриваем, дорабатываем и совершенствуем, пытаясь все сделать правильно, и часто достигаем такой степени одержимости или разочарования, что просто выходим из игры.

Выступаю ли я в частной школе в Нью-Йорке или в общественном центре в Скрэнтоне, штат Пенсильвания, я задаю девушкам в аудитории один и тот же вопрос: «Кто из вас стремится к совершенству?» Почти все без исключения поднимают руки. Не смущаясь, с улыбкой. Они знают, что пытаются быть совершенными, и гордятся этим! Такое поведение поощряется в обществе, и девочки считают это чем-то хорошим. Мы хвалим девочек за то, что они хорошо учатся, хорошо себя ведут, их любят за то, что они вежливые, отзывчивые, умеющие хорошо слушать, да и за все прочие качества, помогающие зарабатывать высокие отметки в табелях успеваемости. Девочек называют умными и талантливыми, красивыми и популярными. Они положительно реагируют на эпитеты и гордо носят эти титулы. Стоит ли удивляться, когда совершенство кажется им единственным приемлемым вариантом?

В мире идеальных девушек осуждение сверстников подобно унижению. Многие из них не публикуют в социальных сетях фотографии без идеальной постановки и тщательной обработки, переснимая фото десятки раз, пока не получится удачно. Одна семнадцатилетняя девушка, страдающая легкой формой склеродермии (аутоиммунного заболевания, из-за которого на ее лбу затвердел небольшой участок кожи), призналась, что у нее уходит около часа времени, чтобы сделать идеальное селфи, на котором «пятно» целиком скрыто длинной челкой. Ситуацию усложняет совершенно противоположный по направлению тренд – публикация фотографий «без фильтров». Это новый уровень давления, ведь необходимо сделать «идеальное в своем несовершенстве» селфи без фильтров.