Текст книги "А может, это любовь?"

Глава 6

Плавая на надувном плоту посреди маленького бассейна, расположенного в ее заднем дворике, Габриэль наконец-то обрела внутреннее умиротворение, которое искала весь день. Сегодня днем, вернувшись из своего салона, она сразу наполнила бассейн водой и надела серебристый купальник-бикини. Бассейн был десяти футов шириной и трех футов глубиной, с оранжевыми и голубыми тропическими животными, нарисованными на бортиках. В воде плавали полевые цветы, розовые лепестки и лимонные дольки, их сладкие и цитрусовые ароматы снимали нервное напряжение. Конечно, она не могла полностью вычеркнуть Джо из своих мыслей, но ей удалось вобрать в себя достаточно вселенской положительной энергии, чтобы оттеснить его на задворки сознания.

Сегодня у нее впервые появилась возможность проверить эффективность своего солнцезащитного крема. Она намазала открытые участки тела смесью масел кунжута, пророщенной пшеницы и лаванды. Лаванда пришла ей на ум в последний момент. Она не обладала солнцезащитными свойствами, но оказывала лечебное действие. Габриэль добавила ее на случай, если обгорит. К тому же цветочный аромат скрадывал запах семян, и можно было не опасаться, что она привлечет внимание голодных пташек.

Время от времени девушка приподнимала край своего купальника и проверяла загар. За день ее тело приобрело красивый бронзовый оттенок и благополучно избежало ожогов.

В половине шестого зашла ее подруга Фрэнсис Холл Валенто Маццони, ныне опять просто Холл. Она подарила Габриэль красный кружевной пояс для чулок и такой же бюстгальтер. Фрэнсис владела бутиком «Дурное и милое», торговавшим женским бельем в полуквартале от «Аномалии», и часто заезжала со своими последними разработками – трусиками с вырезом в промежности или прозрачными ночными рубашками. У Габриэль не хватало духа сказать подруге, что она не любит авангардное нижнее белье. В результате большинство этих подарков оседало в коробке в ее бельевом шкафу. Фрэнсис, блондинка с голубыми глазами тридцати одного года от роду, была дважды разведена. Она сама не помнила, сколько у нее было романов, и свято верила в то, что почти все конфликты между мужчинами и женщинами решаются с помощью пары пикантных шелковых трусиков.

– Ну как тебе мой новый тоник для кожи? – спросила Габриэль у подруги, когда та села в плетеное кресло под навесом.

– Лучше, чем маска из овсяной муки или масло от предменструального синдрома.

Габриэль задумчиво погрузила пальцы в воду, потревожив розовые лепестки и полевые цветы. Интересно, в чем причина: в плохом качестве ее лекарственных средств или в нетерпении Фрэнсис, которая всегда стремилась к легким решениям, не утруждая себя исследованиями собственной души и не пытаясь найти внутренний покой и счастье? Оттого-то ее жизнь была сплошной чередой неурядиц. Она как магнитом притягивала к себе мужчин-неудачников. Однако Фрэнсис обладала и такими качествами, которые вызывали в Габриэль восхищение. Она была веселой, жизнерадостной, упорной в достижении целей и подкупающе чистосердечной.

– Мы с тобой не виделись с прошлой недели. Помнится, ты рассказывала, что тебя преследует какой-то высокий темноволосый парень.

Вот уже больше часа Габриэль не думала про детектива Джо Шанахана. Но сейчас она вновь вспомнила, как он ворвался в ее жизнь и послужил причиной ее плохой кармы. В этом грубияне было столько тестостерона, что щеки его уже к половине пятого зарастали густой щетиной. Когда он целовался, его аура делалась насыщенно-красной. Габриэль не наблюдала такую ни у одного из знакомых ей мужчин.

Может, рассказать Фрэнсис про то утро, когда она направила «деринджер» на переодетого копа, а потом стала его тайной осведомительницей?

Габриэль приставила ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца, и посмотрела на подругу. Она не умела хранить секреты.

– Я тебе кое-что расскажу, только обещай, что это останется между нами, – начала она и поведала свою историю, заострив внимание на ключевых моментах и нарочно умолчав о таких волнующих подробностях, как литые бугристые мускулы детектива Шанахана, делающие его похожим на модель из рекламы нижнего белья. Она не стала говорить и о том, что его поцелуи способны возбудить даже самую фригидную женщину. – Джо Шанахан – самоуверенный и вульгарный тип, но мне придется иметь с ним дело до тех пор, пока полиция не снимет с Кевина наблюдение, – закончила Габриэль. Выговорившись, она почувствовала себя значительно легче. Впервые ее проблемы были серьезнее, чем у подруги.

Фрэнсис немного помолчала:

– Хм-м, – она водрузила на нос солнечные очки с розовыми стеклами. – И как же выглядит этот парень?

Габриэль обратила лицо к солнцу, закрыла глаза и увидела Джо: его проницательные глаза, длинные ресницы, чувственную линию губ, ровный широкий лоб, прямой нос и твердый подбородок. Густые темно-каштановые волосы курчавились за ушами и на затылке, смягчая волевые, мужественные черты лица. От него чудесно пахло.

– Да так, ничего особенного.

– Это плохо. Если бы мне пришлось работать с копом, я бы предпочла знойного красавца.

Что ж, подумала Габриэль, Джо вполне подходит под это определение.

– Я заставила бы его таскать тяжелые ящики и истекать потом, – продолжала разглагольствовать Фрэнсис, – а сама смотрела бы, как работают его стальные мышцы, когда он наклоняется.

Габриэль нахмурилась:

– Я ищу в мужчине душу. Его внешность не имеет для меня значения.

– Ой, перестань! Я уже не в первый раз слышу от тебя подобные рассуждения, но если это правда, тогда почему же ты не спала со своим бывшим дружком Харолдом Маддоксом?

Фрэнсис попала в самую точку, но Габриэль не собиралась признавать, что внешность так же важна, как душа. Просветленный мужчина, созданный ее воображением, был куда сексуальнее пещерного дикаря. Вся беда заключалась в том, что физическая привлекательность иногда притягивала Габриэль помимо ее воли.

– У меня были на то свои причины.

– Догадываюсь какие. Во-первых, он был страшно занудлив, во-вторых, ходил с противным жидким хвостиком на голове, а в-третьих, все принимали его за твоего папашу.

– Он был не так уж и стар.

– Ты думаешь?

Габриэль могла бы отпустить несколько шпилек в адрес мужчин и мужей Фрэнсис, но промолчала.

– А знаешь, меня не удивляет, что Кевином заинтересовалась полиция, – сказала Фрэнсис. – У него иногда проявляются повадки хапуги.

Габриэль взглянула на подругу и нахмурилась. В прошлом у Фрэнсис был короткий роман с Кевином, а их теперешние отношения можно было охарактеризовать как смесь любви и ненависти. Габриэль никогда не спрашивала, из-за чего они расстались.

– Ты так говоришь только потому, что он тебе неприятен.

– Может быть, но обещай мне держать ухо востро. Ты слишком доверяешь своим друзьям. – Фрэнсис встала и поправила солнечные очки.

Габриэль не считала себя чересчур доверчивой. По ее убеждению люди платили ей доверием за доверие – это был своего рода взаимообмен.

– Ты уходишь? – спросила она.

– Да, у меня свидание с водопроводчиком. Думаю, будет интересно. У него шикарные плечи, но, к сожалению, он неразговорчив. Если он не покажется мне слишком скучным, я разрешу ему проводить меня домой и показать мне свой раздвижной гаечный ключ.

Габриэль пропустила мимо ушей последнюю реплику подруги.

– Включи, пожалуйста, мой магнитофон, – попросила она, показав на старый кассетник, который стоял на плетеном столике.

– Не понимаю, как ты можешь слушать эту ерунду!

– Ты тоже должна попробовать. Это поможет тебе обрести смысл жизни.

– Нет уж, спасибо. Лучше я послушаю «Аэросмит». Моей жизни придает смысл Стивен Тайлер, – сказала Фрэнсис.

Хлопнувшая через секунду входная дверь возвестила об ее уходе.

Габриэль проверила на себе линию загара и, не найдя признаков ожога, закрыла глаза, предавшись размышлениям о своей связи со вселенной. Она искала ответы на очень странные вопросы. Например: почему судьбе было угодно, чтобы в ее жизнь со скоростью космического торнадо ворвался Джо Шанахан?

Джо бросил свою сигарету в куст рододендрона, подходя к тяжелой деревянной двери. Стоило ему постучать, как дверь отворилась, и на него из-под солнечных очков с розовыми стеклами уставилась женщина с короткими светлыми волосами и блестящими розовыми губами. Джо несколько недель подряд следил за этим домом и не мог ошибиться адресом, однако на всякий случай отступил и взглянул на табличку с ярко-красным номером.

– Мне нужна Габриэль Бридлав, – сказал он.

– Вы, наверное, Джо?

Удивленный, он вновь посмотрел на стоявшую перед ним женщину.

Голубые глаза, спрятанные за розовыми стеклами очков, скользнули вниз по его торсу.

– Габриэль сказала мне, что вы ее друг, но она явно о многом умолчала. – Девушка с улыбкой взглянула на него. – Интересно почему?

Джо хотел бы знать, что именно рассказала о нем его осведомительница. У него было к ней еще несколько вопросов, но не только эта причина побудила его прийти к Габриэль домой. Он еще никогда не работал с таким упрямым и враждебным человеком, как она, и опасался за ход операции. Надо было договориться о спокойном сотрудничестве. Чтобы больше никаких сцен! Если она и дальше будет встревать между ним и его новым приятелем Кевином, то провалит все дело.

– Где Габриэль?

– В бассейне на заднем дворике. – Девушка шагнула за порог и закрыла за собой дверь. – Идите за мной.

Она провела его к боковой части дома и показала на высокий забор, украшенный цветущими кустами роз. Арка с открытыми воротами делила забор на две части.

– Вам туда, – показала она и ушла.

Джо шагнул в арку и остановился как вкопанный. Задний дворик изобиловал яркими и ароматными цветами, а Габриэль Бридлав плавала в маленьком бассейне. Джо оглядел ее всю, но увидел только кольцо на пупке – он нащупал его несколько дней назад, во время обыска. Он никогда не питал пристрастия к женщинам с нательными украшениями, но, черт возьми, при виде этого маленького серебряного колечка у него пересохло во рту.

Она провела рукой по поверхности воды и потерла живот мокрыми пальцами, оставив на нем несколько капель. Одна прозрачная капля, сверкающая в луче солнца, медленно скользнула по ее животу и исчезла в пупке. Чресла Джо обдало огнем, а ноги приросли к земле. Он чувствовал яростный прилив желания и не мог отогнать непрошеные мысли. Ему хотелось войти в бассейн, обнять ее обеими руками за талию и высосать эту каплю из пупка, а потом углубить язык в соблазнительную ложбинку и лизнуть теплую кожу. Он говорил себе, что она сумасшедшая, что у нее не все дома, но даже сейчас, спустя девять часов, в памяти его еще сохранился вкус ее нежных губ, прижатых к его губам.

Этот поцелуй являлся частью его работы: надо было заткнуть ей рот, пока она его не выдала. Само собой, тело его отозвалось на ее теплые губы и упругую грудь. В этом не было ничего удивительного. Но он совершил непростительную ошибку – проник языком ей в рот и теперь знал ее сладостный вкус, немного напоминающий вкус мятной жвачки. Знал шелковистую легкость ее волос, запутавшихся в его пальцах. Знал, что от нее пахнет экзотическими цветами. Она не отталкивала его и не сопротивлялась, и такая податливость еще больше завела Джо. Он сразу возбудился и едва держал себя в рамках. Ему хотелось обхватить ладонями ее груди. Ведь он был не только копом, но и мужчиной.

Сейчас, стоя на заднем дворике Габриэль, он смотрел на маленький треугольник серебристой ткани, прикрывающий ее лоно, и представлял себе то, что под ним таилось. Увы, эти мысли не имели никакого отношения к работе полицейского. Взгляд Джо скользнул к маленькой родинке на внутренней стороне ее правого бедра, потом вниз, по длинным ногам, к алому педикюру, потом обратно, мимо серебряного кольца на пупке, к верхней части купальника. По соскам проходил широкий шов, а над краем бюстгальтера вздымались две прелестные загорелые округлости. Земля у него под ногами разверзлась, и он почувствовал, что его куда-то засасывает. Эта женщина – его осведомительница! К тому же чокнутая. Но ему хотелось лишь одного – сорвать с нее блестящий купальник, как срывают фольгу с аппетитной куриной ножки, и уткнуться лицом в ложбинку между ее грудями.

Джо прошелся глазами по ее тонкой шее и подбородку и остановился на полных губах. Он увидел, что губы эти шевелятся, и, впервые с тех пор как ступил на задний дворик, услышал спокойный мужской голос, говоривший что-то про пещеру.

– Это ваша пещера, – монотонно вещал мужчина, – ваш дом. Вы пришли сюда, чтобы обрести себя, обрести свой центр. Сделайте глубокий вдох… мысленно сосредоточьтесь на вашем животе… Выдохните и повторяйте за мной… Я спокоен… Ом-на-ма-ши-ва-я… хм.

Земля под ногами Джо Шанахана опять сомкнулась и сделалась твердой. В его мире все встало на свои места, и он вдруг ощутил в себе прежнюю уверенность. Ничего не изменилось, Габриэль все такая же ненормальная. Его распирало от смеха.

– Как же я раньше не догадался, что ты слушаешь Янни? – сказал он громко, чтобы перекричать магнитофон.

Девушка открыла глаза и села. От резкого движения надувной плот перевернулся, и она полетела в воду, махая руками и ногами. Когда она вынырнула, к волосам ее прилипли лепестки красных и розовых роз. Она сидела на дне бассейна, а вокруг плавали лимонные дольки и полевые цветы.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она.

– Нам надо поговорить, – ответил Джо с улыбкой.

– Мне не о чем с тобой говорить.

– Значит, говорить буду я, а ты будешь слушать. – Он подошел к магнитофону, стоявшему возле задней двери. – Для начала избавимся от Янни.

– Я не слушаю Янни. Это медитация по системе раджа-йога.

– Ага. – Он выключил магнитофон и повернулся лицом к девушке.

Она встала. По телу ее струилась вода, а из верхней части купальника торчала веточка с алыми цветами.

– Я так и знала! – Она перекинула волосы вперед и отжала из них воду. – Только я нашла свой центр умиротворения, как тут в мой дворик ворвался ты и нарушил мое душевное равновесие.

Джо сомневался, что этой женщине вообще знакомо чувство душевного равновесия. Он взял белое банное полотенце, висевшее на спинке плетеного стула, и подошел к краю бассейна. Впрочем, какое ему дело до ее внутреннего состояния? Он должен изображать ее близкого друга, но в последние два дня она шарахалась от него как от чумы. До сих пор Кевин, кажется, ничего не заподозрил, но не может же Джо постоянно списывать ее поведение на счет ревности или менструальных болей!

– Нам надо над этим поработать, – сказал он, протягивая ей полотенце.

Руки Габриэль застыли в воздухе. Она уставилась на него, недоверчиво прищурив зеленые глаза.

– Поработать над чем? – Она взяла полотенце и шагнула из бассейна.

– Над нашими отношениями. Я знаю, ты считаешь меня своим врагом, но это не так.

Джо не доверял своей осведомительнице, но, несмотря на это, хотел добиться ее доверия. Он отвечал за безопасность этой женщины и должен был ее охранять – физически.

А о какой охране могла идти речь, если Габриэль готова была в любую минуту примчаться к Кевину и все ему выложить? Вряд ли Кевин сделает ей что-то дурное, но жизнь научила Джо быть готовым к разного рода неожиданностям, поэтому его еще ни разу не заставали со спущенными штанами.

– Позволь мне делать мою работу. Чем скорее я добуду то, что мне нужно, тем скорее уйду из твоей жизни. Нам с тобой надо прийти к взаимному соглашению.

Она промокнула полотенцем лицо и шею, потом достала из купальника алые цветы.

– Ты хочешь сказать – компромиссу?

Вообще-то он хотел сказать, чтобы она перестала нервничать при его появлении и начала вести себя так, как будто по уши в него влюблена. И больше не называла его демоном из преисподней.

– Конечно.

Она внимательно посмотрела на Джо и бросила веточку с цветами обратно в бассейн.

– И как же этого достичь?

– Ну во-первых, ты должна успокоиться. Не надо ис—терически метаться, как будто в твой салон вот-вот вломится банда грабителей.

– А во-вторых?

– Хотим мы того или нет, тебе надо изображать мою девушку, а ты ведешь себя со мной так, словно я серийный убийца.

Она обтирала верхнюю часть груди, и он нарочно прилип глазами к ее лицу, боясь опустить взгляд и вновь предаться неуместным фантазиям.

– Хорошо, допустим, я это сделаю, – проговорила она. – А что ты сделаешь для меня?

– Позабочусь о том, чтобы тебя не отдали под суд…

– Нет. – Она покачала головой и обернула полотенце вокруг талии. – Эта угроза меня больше не пугает, потому что я не верю в виновность Кевина.

Детективу было не впервой вести такие разговоры. Обычно в этом месте осведомители пытались вытрясти из него деньги или хотели, чтобы все их неоплаченные квитанции за парковку машины мигом исчезли как по мановению волшебной палочки. Самые нахальные требовали для себя значок полицейского.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты относился к Кевину непредвзято и даже не предполагал в нем преступника.

Оплатить квитанции за парковку было бы легче. В душе Джо нисколько не сомневался в том, что Кевин Картер виновен по самые уши, но неотъемлемой частью работы тайного полицейского агента являлось наличие таланта от Бога врать напропалую и не испытывать при этом угрызений совести.

– Разумеется. Я буду непредвзятым.

– Правда?

Он постарался улыбнуться как можно беспечнее.

– Абсолютная правда.

Она смотрела ему в глаза, видимо, пытаясь прочесть его самые потаенные мысли.

– У вас растет нос, офицер Шанахан.

Улыбка его стала искренней. Эта женщина – чокнутая, но не дура. Детективу хватало опыта, чтобы понять разницу. Если бы ему пришлось выбирать, он решительно предпочел бы чокнутых дуракам. Джо поднял руки ладонями вверх.

– Я попробую, – сказал он и опустил руки к бокам. – Идет?

Она вздохнула и завязала полотенце узлом на своем левом бедре.

– Ну что ж, если на большее ты не способен, придется довольствоваться этим. – Она пошла к дому, потом оглянулась на него через плечо. – Ты уже обедал?

– Нет.

Он собирался заехать по пути домой в магазин, купить себе курицу, а Сэму – морковку.

– Я сейчас буду готовить обед. Можешь остаться, если хочешь, – сказала она без особого энтузиазма.

– Ты приглашаешь меня на обед? Как будто мы с тобой и впрямь приятели?

– Я голодна, ты тоже не ел. – Она пожала плечами и направилась к задней двери. – В моем приглашении нет ничего особенного.

Он смотрел на волны ее мокрых волос. С их кончиков капала вода и скользила по спине.

– Ты умеешь готовить?

– Я отменная кухарка.

Джо пошел за Габриэль, любуясь ее округлыми бедрами и упругими ягодицами. Край полотенца открывал сзади ее стройные ноги. Обед, приготовленный отменной кухаркой, – это звучало заманчиво. Кроме того, он собирался побольше узнать о ее отношениях с Кевином и расположить ее к себе.

– А что будет на обед?

– Бефстроганов, французский «багет» и салат. – Она поднялась по ступенькам крыльца и открыла стеклянную дверь.

Джо протянул руку над ее головой и схватился за деревянную раму, придерживая дверь.

Габриэль вдруг остановилась, и он чуть не налетел на нее. Его грудь легко коснулась ее обнаженной спины. Она обернулась, задев плечом его мускулистую грудь под тонкой хлопчатобумажной футболкой.

– Ты вегетарианец? – спросила она.

– Боже упаси! А ты?

Девушка смотрела на него своими огромными зелеными глазами, слегка сдвинув брови на переносице. Потом она сделала нечто странное, хоть Джо и решил не удивляться ни одному ее поступку: глубоко вдохнула через нос, как будто что-то унюхала. Сам Джо ничего не чувствовал, кроме ее цветочного аромата. Наконец Габриэль тряхнула головой, словно пытаясь прояснить мысли, и как ни в чем не бывало проследовала в дом. Джо вошел за ней, поборов внезапное желание понюхать свои подмышки.

– Я пыталась не есть мясо, – сообщила она ему, когда они миновали чулан с умывальником и сушилкой и ступили в кухню, выкрашенную в ярко-желтый цвет. – Это гораздо более здоровый образ жизни. Но к сожалению, у меня не получается.

– Так ты неудавшаяся вегетарианка? – Джо никогда не слышал о подобном, но это его не сильно удивило.

– Да, я стараюсь подавлять в себе плотоядные инстинкты, но я слаба. У меня проблемы с выдержкой.

У Джо обычно не возникало проблем с выдержкой – до недавнего времени.

– Среди моих любимых блюд есть много таких, которые вредны для сосудов. Иногда ноги сами несут меня в «Макдоналдс».

Цветное оконное стекло отбрасывало пестрые узоры на пол и стены кухни, а также на ровные ряды стеклянных пузырьков, стоявших на маленьком деревянном столике. В комнате пахло так же, как в «Аномалии», – розовым маслом и пачулями, но больше никаких ароматов не было, и Джо усомнился в том, что она отменная кухарка. Почему на плите не булькает горшочек с жарким? Почему не слышно запаха свежеиспеченного хлеба? Его опасения подтвердились, когда она открыла холодильник и извлекла оттуда пластиковый контейнер с мясным соусом, пачку макарон и французский «багет».

– Я думал, ты отменная кухарка.

– Так и есть. – Она закрыла холодильник и положила продукты рядом с плитой. – Будь так любезен, открой тумбочку возле своей левой ноги и достань две кастрюли.

Джо нагнулся, открыл дверцу, и на ногу ему свалился дуршлаг. У нее на полках еще больше хаоса, чем у него!

– А, хорошо. Это нам тоже понадобится.

Он взял кастрюли с дуршлагом и выпрямился. Габриэль стояла, прислонившись спиной к дверце холодильника, и держала в руке горбушку от французского батона. Джо видел, как ее взгляд скользнул вверх по его джинсам и остановился на груди. Она медленно пожевала, потом проглотила, слизнув кончиком языка крошку с уголка губ, и в конце концов подняла на него глаза.

– Хочешь?

Что она имеет в виду – хлеб или что-то другое? Джо вглядывался в лицо девушки, но не увидел в ее ясных зеленых глазах ничего провокационного. Не будь она его тайной осведомительницей, он охотно показал бы ей, чего хочет, – начав с губ и медленно спускаясь к маленькой родинке на внутренней стороне ее бедра. Он подхватил бы в ладони эти большие кремовые груди, вздувавшиеся под тканью купальника… Но к несчастью, она была не просто знакомой, и ему приходилось играть роль бойскаута.

– Нет, спасибо.

– Ладно, значит, так. Я пойду переоденусь, а ты пока выложи соус для бефстроганова в маленькую кастрюльку, потом возьми кастрюлю побольше и налей в нее воды. Когда вода закипит, добавь макароны и вари пять минут. – Она оттолкнулась от холодильника и пошла к выходу. Проходя мимо него, на секунду остановилась и глубоко втянула носом воздух. Как и в прошлый раз, на лбу ее появилась морщинка, и она покачала головой. – К этому времени я должна вернуться.

Габриэль оторвала от батона еще кусочек и выпорхнула из кухни. Джо огорошенно смотрел ей вслед. Ничего себе ситуация! Женщина в купальнике приглашает его на обед, объявив себя отменной кухаркой, а потом уходит переодеваться, оставляя его готовить. И почему, черт возьми, она все время принюхивается? Сейчас она сделала это дважды, и у него началась легкая паранойя.

Габриэль просунула голову в кухню.

– Ты ведь не будешь в мое отсутствие искать картину Моне?

– Нет, я дождусь, когда ты вернешься.

– Отлично, – улыбнулась она и вновь исчезла.

Джо подошел к раковине и налил воды в большую кастрюлю. Жирная черная кошка терлась о его ноги, подняв хвост трубой. Джо недолюбливал кошек. Он считал их бесполезными существами в отличие от собак, которых можно научить искать наркотики, или птиц, которых можно научить разговаривать и висеть вниз головой, держась за жердочку одной лапкой. Отпихнув кошку носком своего рабочего сапога, он повернулся к плите.

Джо покосился на дверь. Интересно, когда она вернется? Нет, он не собирался тайком лазить по шкафам – против этого у него было два веских довода. Во-первых, он не рассчитывал здесь что-то найти. Если бы Габриэль была замешана в краже картины мистера Хилларда и злополучное полотно лежало свернутым у нее в кладовке, едва ли она стала бы приглашать его в свой дом да еще просить приготовить бефстроганов. И во-вторых, ему надо было заручиться ее доверием, а она никогда не будет ему доверять, если случайно увидит, как он обыскивает ее дом. Джо хотел доказать ей, что он не такой уж плохой парень, и надеялся, что это будет нетрудно сделать. Он пользовался успехом у женщин, хоть и не принадлежал к той породе мужчин, которые хвастают своими победами за кружкой пива. Он был хорошим любовником и всегда заботился о том, чтобы его партнерша получила столько же удовольствия, сколько и он сам. Притворство с ее стороны исключалось – он умел его распознать. Он не отворачивался от женщины после акта любви, погружаясь в глубокий сон с громким храпом, и не наваливался на нее всей тушей, расплющивая под собой.

Джо поставил кастрюлю с мясом на плиту и включил средний огонь. Он не был слезливым женоподобным романтиком, однако женщины – и в этом он нисколько не сомневался – находили его очень милым.

Почувствовав тяжесть на ноге, он глянул вниз и увидел кошку, которая уселась на его сапог.

– Проваливай, хвостатая! – сказал он и легонько отбросил животное. Оно заскользило лапами по линолеуму.

Габриэль застегнула спереди кружевной бюстгальтер, потом натянула через голову короткую голубую футболку. Хоть Джо и сказал, что не будет обыскивать ее кухню, она ему не верила. Этого человека нельзя надолго оставлять одного. Однако он прав. Ей надо научиться спокойно вести себя с ним в салоне, да и в любом другом месте. Она завалит всю работу, если будет следить за каждым его движением или рано уходить домой.

Девушка надела потертые джинсы и застегнула их под самым пупком. Помимо работы под угрозой было ее здоровье. Если она и дальше будет терпеть эти жуткие головные боли и малопривлекательные лицевые тики, то рано или поздно у нее разовьются серьезные заболевания, такие как гормональный дисбаланс или гиперфункция гипофиза.

Габриэль схватила с туалетного столика расческу и провела ею по мокрым волосам, потом села на кружевное покрывало, которым была застелена ее кровать с пологом, и попыталась напомнить себе, что все люди входят в ее жизнь не случайно. Если посмотреть на вещи непредвзято, то можно найти высший смысл существования Джо. В этот момент в ее памяти отчетливо всплыли крепкие ягодицы детектива Шанахана, открывшиеся ее взору, когда он нагнулся, чтобы достать из ее тумбочки кастрюли. Габриэль хмуро сдвинула брови, глядя на свое отражение в зеркале. Его мускулистое тело, подчеркнутое облегающими джинсами, не имело абсолютно ничего общего с духовным смыслом.

Бросив расческу на кровать, она заплела волосы в свободную косу и перевязала ее голубой лентой. Джо, этот красивый мрачный коп, разбередил ее душу, перевернул вверх дном всю ее жизнь и послужил причиной внутренней дисгармонии. Тело и дух Габриэль враждовали, боролись за первенство, и она не видела в этой анархии никакого высшего смысла.

Однако пахло от него очень приятно…

Когда несколько минут спустя она вошла в кухню, Джо стоял возле раковины и сливал макароны в дуршлаг. Голову его обволакивало облако пара, а в это время кошка ее мамы выписывала восьмерки меж его ног, обматывая хвостом его икры и громко мяукая.

– Бизер! – Габриэль подхватила кошку с пола и прижала к груди. – Лучше оставь детектива в покое, а то он повалит тебя на спину и арестует. Я знаю по своему опыту.

– Я никогда не валил тебя на спину, – сказал Джо, когда пар разошелся. – Если кого и валили, так это меня.

– О да. – Она улыбнулась, с удовольствием вспомнив поверженного детектива, лежащего на земле со слипшимися ресницами. – Я тебя одолела.

Он посмотрел на нее через плечо и тряхнул дуршлаг. Уголки его губ были изогнуты в легкой улыбке, а волосы курчавились у висков от влажности.

– Но кто стал окончательным победителем? – Он окинул ее взглядом – от косы до босых ног и обратно. – Макароны готовы.

– А теперь добавь туда бефстроганов.

– А что будешь делать ты?

– Покормлю Бизер, иначе она от тебя не отвяжется. Она знает, что ты готовишь обед, а еда – это ее слабость. – Габриэль подошла к шкафчику возле задней двери и достала пакет с сухим кошачьим кормом. – После того как я ее покормлю, приготовлю салат, – сказала она, вскрывая пакет.

Она насыпала корм в фарфоровую миску, и когда кошка начала есть, открыла холодильник и достала упаковку резаного салата.

– Я так и думал.

Габриэль взглянула на Джо, который стоял у плиты и помешивал в кастрюле деревянной ложкой. Щетина, затемнившая смуглые щеки, подчеркивала чувственные линии его губ.

– Ты о чем?

– О латуке. Я так и думал, что он уже порезан. Знаешь, чтобы меня пригласили на обед, а потом попросили самому его приготовить, – такое со мной впервые.

Вообще-то она не думала о нем как о госте. Скорее как о неизбежной компании.

– Как странно!

– Да, странно. – Он показал ложкой на маленький столик в углу. – Что это за склянки?

– Это эфирные масла для фестиваля «Кер», – объяснила она, выкладывая латук на две салатницы. – Я готовлю собственные ароматерапевтические средства и лекарственные масла. Сегодня у меня появилось свободное время, чтобы проверить действие солнцезащитного масла, которое я приготовила из кунжута, ростков пшеницы и лаванды. Именно этим я и занималась в бассейне.

– Ну и как?

Она оттянула вниз горловину своей футболки и осмотрела разительно-белый участок тела, который был прикрыт купальником и граничил с загорелой грудью.

– Я не обгорела. – Габриэль взглянула на Джо, но он не смотрел ни на ее лицо, ни на линию ее загара. Его пылкий пристальный взгляд был прикован к ее обнаженному животу, и девушку обдало горячей волной. – Чем тебе заправить салат? – выдавила она.

Он дернул плечом и сосредоточил внимание на кастрюле с мясом. Может, этот знойный жадный взгляд ей только привиделся?

– Майонезом.

– Э… – Она отвернулась к холодильнику, пытаясь скрыть смущение. – У меня есть только итальянский соус – простой и обезжиренный.

– Зачем спрашивать, если у меня все равно нет выбора?

– У тебя есть выбор. – Раз уж он так ловко делает вид, что между ними ничего не произошло, то она последует его примеру. Правда, у него явно побольше актерского таланта, чем у нее. – Ты можешь заказать простой итальянский соус или итальянский обезжиренный.

– Давай простой.

– Отлично.

Габриэль заправила салат, потом отнесла салатницы в столовую и поставила их на стол, заваленный бумагами: ей не часто доводилось принимать гостей. Она собрала свои каталоги и рецепты на масла и положила их в выдвижной ящик. Как только стол освободился, девушка поставила на середину короткую свечу из пчелиного воска и зажгла ее, потом принесла льняные салфетки, пару серебряных колец для них и старинные серебряные столовые приборы, доставшиеся по наследству от бабушки. Взяв с полки две фирменные тарелки, расписанные красными маками, она сказала себе, что отнюдь не пытается произвести впечатление на детектива, просто ей редко выпадает случай красиво накрыть стол. Других причин нет.