Текст книги "Фактор холода"

– Пусть ее сердце перестанет биться. Какое еще уточнение тебе нужно? – Лил скосила глаза на Льюиса, но он стоял молча – голова опущена вниз, плечи напряжены.

Джинн коварно улыбнулась и промурлыкала:

– Уточните.

Карл яростно пробормотал:

– Черт меня побери.

Улыбка джинна растянулась еще шире, ее это явно забавляло.

Я безумно оглядывала то джинна, то Лил и Льюиса, ощущая, как в глубине моего горла нарастает крик.

– Льюис, помоги мне, – шептала я.

Он невольно взглянул на меня. Блеск в его темных глазах ясно говорил, чего ему стоило это напускное спокойствие. Потом он опять посмотрел в сторону, оставив меня на волю судьбы.

Мое сердце колотилось с такой силой, что я ощущала его всем телом. Дрожь пронизывала меня с головы до ног, колени были словно резиновые. В голове раздавались панические выкрики: «Я не хочу умирать!» Продлись это еще пару минут, и я бы, наверное, потеряла свою невозмутимость.

– Если вы собрались меня убить, – произнесла я удивительно ровным голосом, – то не стесняйтесь. Я не собираюсь умолять вас о пощаде.

Тем не менее, молчаливое противостояние продлилось еще полминуты.

Впервые за это время красноватые глаза джинна остановились на мне, читая мои мысли, словно книгу.

Ее лицо стало бесцветным, бледным. Безупречно накрашенные ресницы полузакрылись. Она протянула руку в моем направлении.

Я ощутила, как ее сила достигла моего тела и вошла в меня, проникая глубоко в мускулы и кости. Она двигалась внутри меня, сжимаясь и фокусируясь вокруг моего бешено бьющегося сердца.

– Нет, – прошептала я и попыталась отстраниться.

Бесполезно. Я почувствовала секундную боль, а потом мое сердце просто… остановилось.

Полная тишина. Я никогда не думала, что может быть так тихо. Ветер тихо шуршал вокруг, развевал волосы на плечах. Я знала, что мне необходимо дышать, но это не казалось сейчас столь важным. Самое главное было слушать. Так много можно было услышать сейчас…

Я упала на колени. Я поняла это, потому что услышала, как это произошло. Услышала стук о землю и скрип песка.

Лил склонилась надо мной. Солнце озарило ее голову совершенно незаслуженным нимбом.

– Кстати, мои туфли не дешевая подделка, поняла ты, сука.

Джинн продолжала вытягивать из меня последние капли жизненной энергии. Я хотела что-то сказать, но не имела понятия, что именно. В любом случае ничего во мне не осталось, кроме сплошной тишины и яростного желания увидеть Дэвида еще один раз…

Все произошло очень быстро.

Черная блестящая туша ифрита нависла надо мной, обволокла джинна словно вторая кожа и начала его пожирать. Джинн сделала единственную вещь, которая могла спасти ее… она переместилась в другое измерение.

Так как ее локоть был наполовину в моем теле, я почувствовала, как она тащит меня за собой.

– Нет! – Это кричал Льюис. – Нет! Еще не время!

Я видела, как Лил тянется за мной, но было слишком поздно, мы уже перемещались в пространстве, находясь где-то между реальностями.

Моей последней мыслью было: «Черт, мое сердце не бьется…».

А потом я натолкнулась на что-то твердое, и все остальное потеряло всякий смысл.

Глава 4

Я лежала на кафельном полу. Он был теплым и жестким, воздух был горячим и влажным. Он пах землей и терпким ароматом разнообразных цветов. Я видела тьму бездны и звезды, несущиеся прочь от меня. По направлению ко мне бежали какие-то люди.

Было очень странно ощущать боль, будучи мертвой. Нет, подождите… Я пока еще не была мертвой, не правда ли? Я пока только умирала. Это займет несколько минут, пока мой мозг отключится. А пока я осмысленно смотрела на сочные растения с плотными листьями, шуршащими надо мной. Какие-то лица то появлялись, то исчезали. Все они выглядели весьма встревоженными.

Один из них склонился надо мной и начал делать то, от чего мои ребра начали трещать. Когда он наклонялся ко мне, я подумала: «Никому не позволено целовать меня во французском стиле». А потом я осознала, что происходит на самом деле.

Меня возвращали к жизни. С помощью искусственного дыхания. Рот в рот.

Я задыхалась и ощущала странный трепет в моей груди после каждого болезненного нажима на грудную клетку. Верный признак того, что сердце начинает работать.

– Она приходит в себя! – крича, повернулся мой спасатель. Это был молодой афроамериканец в специализированной куртке службы безопасности с соответствующим логотипом. От него приятно пахло хорошим одеколоном. Когда он повернулся ко мне, я глупо улыбнулась ему.

– Пожалуйста, не двигайтесь, хорошо? Сейчас приедет «скорая помощь».

– Я в порядке, – пробормотала я, пытаясь подняться. Он выглядел весьма крепким человеком, а я ощущала себя намного слабее, чем следовало.

– Что случилось?

– Вы потеряли сознание, мэм. Не двигайтесь. Все будет в порядке…

«Определенно он ошибался», – подумала я, приподнимаясь на локтях и осматриваясь.

Рядом, распростершись на кафельном полу, лежал джинн. Над ней отвратительной горгульей нависла черная тень с острыми углами.

– Эй, остановись! – крикнула я, пытаясь сесть. Когда я была джинном, мне приходилось биться с ифритом. Я знала, каково это, чувствовать, как из тебя высасывают жизнь… – Рэйчел, остановись!

Джинн лежала неподвижно, в то время как ифрит издавал шумные свистящие звуки – словно голодный пес, дорвавшийся до хозяйского стола. Я не могла видеть агонии на лице джинна, но наблюдала, как все ее тело содрогается и трепещет. По краям оно клубилось дымом и пыталось воспарить к эфирному полю.

Ифрит начал меняться. Начала вырисовываться определенная форма, текстура, цвет.

Лил должно быть справилась с замешательством и приказала джинну вернуться в бутылку. Возникло некоторое ощущение вакуума, потом джинн исчез. Ифрит, лишенный своего угощения, упал на уже вполне сформировавшиеся человеческие колени и руки. Лежа на кафеле, он все еще издавал чавкающие звуки. Его волнообразные формы загустели, приняв вид… Рэйчел.

– Она бредит, – сообщил прибывшим медикам мой спасатель в куртке службы безопасности. У них оказалась неплохая каталка, но мне было не до нее.

Я шлепнула спасателя по руке, давая понять, что нахожусь в сознании, но потом поняла, почему они решили, что я не в себе. Они не видели Рэйчел. Для них она просто не существовала. Я моргнула и опустилась на пол, наблюдая, как врачи суетятся вокруг меня, измеряя пульс и давление, перебрасываясь весьма непонятными терминами, которые, впрочем, звучали весьма солидно. Наконец кризис миновал, и я смогла сфокусироваться на окружающем мире. Мы находились в какой-то огромной оранжерее, уходящей на несколько этажей вверх, со сводами из металла и стекла. Она была полна каких-то странных растений и цветов. За всем этим, видимо, осуществлялся тщательный уход. Вокруг ни единого грязного пятнышка. Слышалось пение птиц и жужжание насекомых, и нельзя было с уверенностью сказать, записано ли это на пленку или все происходит на самом деле. Однако окружение больше напоминало совершенную имитацию природы. Все мы находились в центре сада, рядом с живописным, величественным окном, за которым туристы, без сомнения, фотографировали всю эту красоту.

Я почувствовала запах еды и, оглядевшись, обнаружила ресторанчик, находящийся метрах в десяти. Напротив входа в сад был холл, ведущий в вестибюль гостиницы.

Все это выглядело знакомым. Весьма знакомым.

Медики и сотрудники службы безопасности стояли в растерянности и глазели на толпу. Люди всех возрастов, рас и классовых принадлежностей. Туристы в яркой одежде и шортах. Бизнесмены в дорогих костюмах с мобильными телефонами. Женщины в платьях, слишком шикарных, чтобы быть оригинальными изделиями французских кутюрье. Дети в пестрых майках.

Черт меня подери. Конечно же, это был Лас-Вегас.

У меня заняло добрых полчаса на заполнение различных форм, которые мне подсунули врачи «скорой помощи». Мне также пришлось разговаривать с хмурыми, неулыбчивыми представителями местной администрации. Я узнала, что теперь являюсь гостем гостиницы под названием «Беладжио». Видимо, это стало следствием того, что меня нашли в этой теплице почти мертвой, и это их напугало. Они не имели ни малейшего понятия, как я очутилась здесь, а у меня, в свою очередь, не было ни малейшего желания объяснять им сей странный факт. Я выпалила какую-то историю о том, что приехала в город и начала искать гостиницу. Они вполне удовлетворились этим; я получила ключ от номера в виде электронной карточки и поспешно ретировалась обратно в теплицу. Я надеялась все еще застать там ифрита.

И она была там. Рэйчел сидела на скамейке и ждала меня. Она изящно поднялась, смахнула невидимые пылинки с неоново-желтого брючного костюма и, выпрямившись, посмотрела на меня. Потом она склонила голову набок, и глаза на ее лице заблестели словно два солнца.

– Белоснежка, – поприветствовала она меня. Ее голос звучал напряженно, словно она очень долго кричала. – Чувствуешь себя лучше?

– Не особенно. – Я протянула ей руку. Она посмотрела на нее, словно решая, пожать ее или нет, потом взяла ее и, пожав, отпустила. Ее кожа показалась мне сухой и горячей. – Спасибо, что дождалась меня.

– Я скоро покину тебя. Моих сил надолго не хватит, – казалось, она расстроилась, произнеся это. Она выглядела слабой. Рэйчел подразумевала, что силы, высосанной ею из джинна, не хватит надолго. Неожиданно она начала тускнеть и превращаться в тень.

– Я сделала все, что смогла. Будь внимательнее, сестренка. Будешь мне должна.

– Несомненно… Подожди, я хочу спросить, ты знаешь, где сейчас Дэвид…

– Все еще в руках твоих друзей, – ответила она. – Я больше не могу тебе помочь. Я должна питаться, чтобы восстановить силы.

Я схватила ее руку и быстро выпустила. Уверена, она не была такой мягкой минуту назад.

– Подожди, Рэйчел, ты же знаешь, это пройдет. Ты должна знать способ исцелить себя, правда?

Жгучие глаза хищника встретились с моими, и мне было очень тяжело выдержать этот взгляд.

– Нет, – проворчала она. – Я буду вечно существовать в таком обличье, питаясь другими джиннами, иначе умру.

Я вспомнила, когда видела ее в последний раз. Как большинство свободных джиннов, она была инфицирована в эфирном поле, отравлена маленькими синими искорками, которые выели ее изнутри. Я видела, как она умирала, по крайней мере, в тот момент я так считала. Ее гибель выглядела скорее как разложение.

Отлично, теперь она начала злиться. Плохо, но тогда она спасла мне жизнь… по крайней мере, на некоторое время.

Она приняла мое молчание за согласие.

– Потом всех пересчитают. Всех, кто погиб.

– Но это случится не сейчас, – произнесла я, бессознательно потирая грудь в районе сердца. – Правильно?

Очень долгий взгляд. Я начала покрываться пупырышками, благо она этого не видела.

– Мы поговорим об этом, – мягко заверила она. – Если выживешь.

– Пока все идет нормально, – это прозвучало с некоторым сарказмом. Я подавила желание съязвить в ответ. – Рэйчел, спасибо тебе, спасибо, что спасла мне жизнь.

Она внимательно посмотрела на меня, потом отвернулась и сорвала ярко-желтый цветок с растущего рядом растения. Из сломанного стебелька, словно кровь, стал сочиться сок. Она слизнула его, погруженная в свои мысли, потом воткнула его в волосы и улыбнулась, оголив острые, словно бритвы, зубы.

– Не за что, Белоснежка, – наконец ответила она. – Не расслабляйся в своем новом обличье. Возможно, это ненадолго.

Я тихо сидела и смотрела на нее. Она обошла вокруг меня, ступая грациозно словно тигрица, все время наблюдая за мной. Солнце освещало янтарные бусинки в ее волосах и сверкало на ожерелье вокруг шеи.

– Твой враг приближается.

– Который из них? – это прозвучало легкомысленно, хотя я и не хотела этого. Я имею в виду, что сейчас он был уже не один. Льюис, Боже мой, с каким дьяволом ты заключил сделку?

Рэйчел схватила меня за плечо, наклонилась ближе и начала слегка подрагивать, словно оказалась на леденящем ветру. Ее форма начала меняться, твердея и холодея, потом внезапно сфокусировалась в неоново-желтые, элегантные линии. Гладкая кожа и глаза хищника, горящие в яростном порыве.

– Твой враг приближается. Слушай меня, Белоснежка. Ты нужна джиннам. Ты не должна доверять…

Ее губы еще двигались, но теперь они издавали только слабый шум, вроде скрипучего визга. Постепенно воцарилась тишина. Отчаяние мелькнуло на ее лице, и она превратилась в несфокусированную проекцию, преобразовавшись в темный, искрящийся холод.

Словно ночной кошмар в виде паука.

Я отдернула руку и отпрыгнула в сторону, помня, каково это воевать с ифритом, но она не ринулась за мной. Люди не расцениваются ифритами в качестве пищи. Она просто… растворилась в воздухе.

– Рэйчел? – Я оглянулась. Ничего, кроме солнечного света, зеленых листьев и шепота фонтанов. Я медленно прошлась по кругу, ошеломленная красотой. Я пыталась понять, что же произошло. Выжить для меня сейчас казалось непомерным грузом, давящим на все тело.

Семья из пяти человек прошла мимо меня, сверяясь с картой и размахивая руками в разные стороны. Они свернули на смотровой балкон, чтобы сделать фотографию. Мне пришлось подождать, пока они освободят дорогу. Я нащупала свой ключ-карточку от номера в кармане юбки и подумала, что лучше бы это была кредитная карточка… или наличные.

Внезапно я ощутила силу, волной пронесшуюся по позвоночнику, и, почувствовав запах озона, я быстро вскочила на ноги. Что-то приближалось ко мне… Явно не к добру.

«Приближается твой враг», – говорила Рэйчел. Похоже, он был уже здесь. Мне захотелось оказаться в другом месте, но, учитывая, кем был мой противник, это было бесполезно. Я решила стоять до конца.

Синяя вспышка статического электричества проскочила между железной скамьей и мною. Жужжание насекомых и пение птиц в теплице внезапно оборвалось.

Земля словно перестала дышать… И тут я увидела, как Кевин Прентисс заходит в помещение. Он также заметил меня и, засунув руки в карманы джинсов, неторопливо побрел ко мне. Забавно, но парень совсем не изменился, превратившись во властителя человеческих судеб. Это был все тот же худой, прыщавый, угрюмый, лохматый и плохо одетый подросток. По запаху пота и грязной одежды, донесшемуся до меня, я поняла, что личная гигиена его сильно не заботит. На нем была серая толстовка с капюшоном поверх футболки с еле разборчивой надписью «Пошли вы!» и недвусмысленно оттопыренным средним пальцем. Красные кеды на его ногах едва ли можно было назвать обувью. Грязные, длинные джинсы с подвернутыми концами свисали до самой земли.

Он остановился примерно в пяти метрах – подходящая дистанция для выстрела.

– Гадал, когда ты появишься на горизонте, – произнес он. – А где же твой мальчик с пальчик?

Он имел в виду Дэвида.

Было трудно сдержаться, но я взяла себя в руки.

– Я одна.

– Как ты проникла сюда? – Он засунул руки в карманы толстовки, агрессивно сжав их в кулаки. – Тебе не следовало этого делать. Никому вроде тебя не позволено быть здесь.

– Ты имеешь в виду Хранителей? Им нельзя здесь находиться?

– Угу… – протянул он, пожав плечами. – Думал, что здесь будет классно, а на самом деле скука полнейшая. Нет, все очень круто, но… Я хотел бы очутиться подальше от всех вас, но вы гонитесь за мной. Что я вам такого сделал?

Ничего он не сделал, кроме того, что уничтожил резиденцию Хранителей и использовал огромную мощь в разрушительных целях. Разве он сам этого не понимает?

– Я полагаю, их беспокоит то, что ты вышел из-под контроля, Кевин.

– Это не так.

– А потом еще и Иветта, – медленно произнесла я. – Она мертва.

Он посмотрел на меня своими огромными, беззащитными глазами. Было видно, что он все прекрасно помнит. Он сотворил это. Он приказал убить ее и даже не дрогнул.

Зато он дрожал сейчас.

– Эта стерва заслужила смерть, – ответил он. Прозвучало жестко, но в то же время наигранно.

Он обладал громадной мощью, никто не смел диктовать ему, что делать… Но он был одинок. Таких одиноких людей я еще не встречала.

– Тебе лучше не переходить мне дорогу, поняла?

– Поняла. – Я подняла руки. – Я и не собираюсь. Но, быть может, я смогу помочь тебе.

– Да? – Его голос ничего не выражал, но в глазах появилась надежда. – В каком смысле?

– Мы заключим с тобой сделку. Ты отдашь Джонатана, вернешь силу, которую ты украл. Тогда, думаю. Хранители больше тебя не побеспокоят, ты будешь делать, что хочешь.

Не то чтобы я была уполномочена заключать с ним сделки, но он был явно расположен к диалогу. Плевать, что там задумал Льюис. Чем быстрее я решу эту проблему, тем лучше.

Кевин покачал головой.

– Ни за что. Он все, что у меня есть.

– Рано или поздно они доберутся до тебя. Послушай, мне не важно, сколько силы в тебе; они все равно уничтожат тебя. Ты знаешь это. Позволь мне…

– Мне не нужна твоя помощь. – Он шагнул в мою сторону, пытаясь казаться угрожающим; он преуспел только в том, что, споткнувшись, едва не упал. – Тебя не должно быть здесь. Ни один живой Хранитель не смеет пересекать границы этого города; так сказал Джонатан.

Ни один живой Хранитель.

Льюис, сволочь, ты даже не посвятил меня в свой план… Он не хотел, чтобы Пол и другие знали. Он решил сделать все сам, втайне от всех. Похитить меня, прикрывшись Лил и Карлом. Интересно, где же это наш невинный, мирный Льюис взял этих двух наемных отморозков? Очень мило.

– Ну же? Чего ты ждешь? Иди. Я приказываю тебе… ты понимаешь… Уходи! – Он махнул рукой. Если бы все не выглядело так жалко, то я бы рассмеялась.

– Не могу. – Я больше не джинн, и в кармане у меня бутылки с ним нет, это тоже факт. Мой мозг судорожно соображал, но пока ничего не приходило в голову. – Хочешь избавиться от меня, используй своего…

– Кого? Его? – Кевин покрутил в воздухе пальцем направлении крыши.

Я поняла, что он имеет в виду совсем не Бога.

– Да, Джонатана, – уточнила я.

Он опустил руку. В его глазах что-то вспыхнуло, возможно, это был страх.

– Ты же этого не хочешь. Может быть, ты поедешь а автобусе, решай сама. Но тебе лучше поторопиться, иначе я скажу ему, что ты здесь. А потом скажу, что с тобой сделать.

– Он в бутылке? – спросила я. Кевин угрюмо шаркал ногой по кафелю. – Ну же, Кев, будь мужчиной. Он где-то здесь, или ты закупорил его в сосуд?

– Он сказал, что если я еще хоть раз засуну его туда, он побьет меня. – Его выпуклый кадык ходил вверх и вниз. – Конечно, я могу ему приказывать, но, черт побери, пусть чудак немного повеселится. Ну, ты понимаешь?

– Если он не в бутылке, то уже знает, что я здесь, – произнесла я. – Послушай, Кевин, я не хочу причинять тебе боль. Я пытаюсь помочь тебе. Ты же понимаешь, правда?

– Ты все время хотела прорваться сюда ко мне. Ты и все остальные. – Он дернул подбородком, наверняка имея в виду Хранителей. – Теперь ты здесь. Надеюсь, тебе понравилась поездка.

Я шагнула к нему. Сделала один шаг. Он поднял голову. Его рука нацелилась на меня. Все это выглядело как дешевая пародия на великого колдуна. Как театрально, отметила часть моего мозга. Он наверняка даже знает заклинания.

Кевин имел могучую силу и даже джинна в подчинении, но я была уверена, что в его понимании магия оставалась чем-то из воскресных мультиков. Он никак не увязывал ее с квантовой физикой. У него своя собственная природная сила – огонь, насколько я помнила, и даже небольшой талант, но сам он был не бойцом.

Но он был не один. Если бы я устроила заварушку, то вряд ли вышла бы из нее победителем. Льюис хотел, чтобы я очутилась здесь. Для этого он пошел на многое. Однако просто обидно использовать меня для драки с этим маленьким психопатом.

Я стояла, скрестив руки, как паинька, и ждала, когда Кевин, наконец, примет рациональное решение.

Он оглядел меня, и я еще раз пожалела, что не оделась подобающе для такого случая. Если собираешься рисковать жизнью во имя чего-то грандиозного, то нужно выглядеть прилично.

Мои туфли смотрелись паршиво, как дешевая подделка, но, сорвавшись из Нью-Йорка, я не успела приобрести что-нибудь стоящее. Я вспомнила славное время, когда, будучи джинном, могла сотворить все что угодно прямо из эфирного поля… Интересно, чего хотят такие вот герои за миг до смерти? Надеть что-нибудь модное и стильное? У меня перед глазами возникло недовольное лицо Лил после моей ремарки о ее туфельках. Нет, определенно ее обувь действительно была полной дешевкой.

– Пошли со мной, – прервал мои размышления Кевин. – Если будешь шутить со мной, я сделаю с тобой то, что я сделал с… Иветтой. – Ему с трудом удалось произнести имя своей мамочки. Я осталась под впечатлением, ведь он все-таки смог выдавить ее имя, после всего того, что она с ним сотворила. Однако моя симпатия к нему не сделала Кевина менее опасным.

Я очень ясно помнила, что случилось с Иветтой. Не думаю, что забуду звук ее треснувшего черепа.

– Я буду хорошо себя вести.

Он отвернулся, потом, поколебавшись, спросил:

– Как твое имя. Только серьезно. Не надо мне чуши, которую ты мне вешала на уши в прошлый раз.

– Джоанн.

– Да? – На лбу у него появились хмурые складочки. – Серьезно? Я думал, у тебя имя получше.

– Получше?

Он неопределенно махнул рукой.

– Ну, ты понимаешь, погорячее…

Меня это обидело.

– Ты имеешь в виду как у каких-нибудь стриптизерок?

Неопределенное пожатие плечами.

– По мне, так ты не выглядишь как Джоанн.

– Ну да, а ты не выглядишь Кевином. Ну, хорошо, ты бы выглядел Кевином, если бы имел соответствующую прическу и приличную одежду… – Я знала, что заговариваюсь, но не могла остановиться. Он резко повернулся ко мне с поднятыми руками.

Я замерла. Он ничего не сотворил со мной, но был близок к этому.

– Ты, стерва, не обращайся со мной, как моя долбаная мать, если не хочешь, чтобы я сделал с тобой тоже, что и с ней.

Теперь его голос звучал холодно и яростно. И это все из-за такого пустяка. Он пытался изображать опасных и коварных злодеев, которых видел в боевиках. Проблема в том, что он и в самом деле был опасным, и я знала это лучше, чем кто-либо. В памяти всплыли последние минуты жизни его мамочки, Иветты Прентисс. Кевин видел, как она умирает, и даже не моргнул глазом. Хоть он и выглядел как представитель нового поколения молодых придурков, но он был хуже всех их вместе взятых. Гораздо хуже.

Иветта сделала его таким.

Я не посмела больше перечить ему и вежливо произнесла:

– После вас.

Он схватил меня за руку и повел к вестибюлю гостиницы.

При наличии денежных средств все можно устроить со вкусом. Вестибюль гостиницы «Беладжио» оказался ярким тому примером. Я едва могла представить, какие средства затратили на все это великолепие… Изумительный потолок, украшенный узором из цветов дутого стекла, был настолько ошеломляюще огромным, что, казалось, затмевал все вокруг. Нежный и мягкий ковер под ногами, с ярким, блестящим мрамором по краям. Вышколенный персонал в строгих костюмах. Бесконечные ряды стоек, готовые обслуживать клиентов с деньгами. Повсюду туристы в кричащей одежде, навязанной им телевизионной рекламой. Плохо то, что, казалось, никто не замечал ни меня, ни Кевина, ни того, как он выкручивал мне руку, таща за собой. Я не была уверена, то ли это какое-то заклинание со стороны Кевина, то ли все были заняты своими чертовыми делами.

– Нравится? – Кевин заметил, что я оглядываюсь вокруг. Его слова прозвучали так, словно он был творцом всего этого великолепия. – Я мог остановиться в другом месте, но это – лучшее.

Как будто он платил за то, чтобы жить в этой гостинице.

– Откуда ты знаешь?

– Таксист сказал.

Что могло испортить всю элегантность «Беладжио», так это бесконечный треск игровых автоматов. За вестибюлем растянулось казино, наполняя громадный простор морем разноцветных одноногих бандитов и спокойными гаванями столов для блэк-джэка и рулетки. Темная обшивка настенных панелей придавала этому месту элегантность девятнадцатого века. Минимальное количество окон создавало ощущение постоянных сумерек. Бары – я заметила три, просто окинув зал взглядом, – оживленно обслуживали посетителей. От мысли выпить чего-нибудь освежающего у меня пересохло в горле. Ну же, Льюис, выручай меня. Кинь мне косточку. У меня теплилась слабенькая надежда, что у Льюиса есть сверхгениальный план, чтобы вытащить меня отсюда.

Ну да, правильно. Я и есть кость, которую уже проглотили. Мое чванливое суперэго, возможно, оказалось право. Хранителей – включая Льюиса – в данный момент не интересовали мои проблемы. Я стала бельмом в глазу, и приходилось надеяться только на себя.

Кругом целенаправленно бегали люди. Это место выглядело не совсем подходящим для противостояния с Кевином, возможно, он выбрал его не случайно. А может, это Джонатан. Его действия поддавались логике. Кевин, словно маленький мальчик, прячущийся от злого пуки, скорее всего, затаился бы где-нибудь в норке. Джонатан являлся той личностью, которая бы позаботилась о защите окружающего населения.

Мы вошли в казино, проходя мимо баров, игральных автоматов, столов с блэк-джеком. Миновали комнату с надписью «ограниченный доступ». Когда дверь открылась, я мельком заметила стол для игры в покер и напряженно молчаливых людей, толпящихся вокруг него. И вы, ребятки, думаете, что ваша игра идет по-крупному. Попробуйте сыграть в мою игру.

– Куда мы идем? – спросила я Кевина, но ответа не последовало.

На развилке мы свернули налево, вышли из сектора казино и очутились, к моему мимолетному удовольствию, в торговом пассаже. Он не повел меня в этом направлении, вместо этого потащив к лифтам, возле которых толпились вежливые и бдительные охранники, помахавшие нам, когда я предъявила им свою карточку-ключ.

Мы зашли в один из лифтов и в молчании начали подниматься вверх почти к самой стратосфере.

– Как же ты все-таки проникла сюда? – наконец спросил Кевин, когда мы миновали двадцать пятый этаж. – Просто интересно.

– Мне пришлось умереть.

– Да? – Он уставился на меня, ожидая продолжения. – Экстремально…

– Кто бы говорил.

Он не мог понять, вру я или нет. Однако сейчас это не имело значения. Лифт остановился, и мы вышли на один этаж ниже верхушки здания.

Мы долги шли по элегантному холлу, где впору проводить гонки на колесницах. Его дверь оказалась последней слева по коридору.

Та распахнулась от его легкого прикосновения, и я ощутила слабую, еле ощутимую волну силы. В этот раз – огонь. Кевин ввел механизм замка в заблуждение с помощью электрического заряда. Неплохое начало. В последний раз, когда я его видела, он не мог проделать подобный трюк.

Я шагнула внутрь и поняла, что он присвоил себе президентский люкс, или, по крайней мере, вице-президентский номер. Огромные, роскошные апартаменты, но ничего лишнего. Я не сомневалась, что почти вся мебель – старинная, даже если это репродукция. Все было сделано на высшем уровне.

Кевин выпустил мою руку и, закрыв дверь, устремился к бару, налил стакан виски. Я решила воздержаться от нотаций на тему о вреде крепких алкогольных напитков, особенно для малолетних. Вместо этого я оглянулась и спросила.

– Где же Джонатан?

– Поблизости, – не совсем уверенно ответил он. Что означало: он понятия не имеет, где Джонатан.

– А твоя бутылка с тобой?

– Ты что, обкурилась? Я не собираюсь сообщать, где я храню ее.

– А я и не прошу, – буркнула я. – Ты не мог бы…

Я изобразила, как наполняют стакан. Кевин плеснул виски и передал стакан мне. Я глотнула и почувствовала жидкий жар, переходящий в обжигающую лаву в горле. Одно сплошное удовольствие, счастливая минутка передышки.

Я почти допила, когда новый голос вступил в беседу.

– Нравится? – Он исходил из угла комнаты, где, передней частью к окну, располагалось кожаное кресло. Я поставила стакан и передвинулась влево, чтобы разглядеть джинна получше.

Конечно, я не удивилась, увидев Джонатана, расслабившегося в нем. Он чувствовал себя как дома. Откинул голову, закрыл глаза, а ноги закинул на практически бесценный стол, который никак нельзя было принять за подставку для ног. Я позволила себе поглазеть на него несколько долгих секунд. Он выглядел человеком среднего возраста. Светло-коричневые волосы с кое-где пробивающейся сединой. Крепкое, жилистое тело человека, занимающегося бегом. Одет он был в потертые синие джинсы и ярко-зеленый пуловер с начесом. Легкие морские туфли на его длинных ногах. Словом, обычный человек в повседневной одежде. Те туристы в яркой и пестрой одежде, которых мы видели внизу, вряд ли бы последовали его примеру.

Он – единственный джинн, который обладал человеческими глазами, по крайней мере, на первый взгляд. Его глаза были темными. Я могу говорить об этом, потому что мне приходилось однажды заглядывать в них. Тогда они показались мне не просто темными, а черными, бесконечными и опасными. Джонатану не приходилось утруждаться, чтобы произвести впечатление. Все, что было нужно, так это появиться где-нибудь.

– Ну что, – произнес он, не глядя в моем направлении. – Я оставил тебя на несколько минут, и ты уже натравила на меня весь род людской. Ты просто мастер общения… А теперь, девочка, скажи, как жизнь?

– Неплохо. – Я вся тряслась внутри. Вибрация происходила на таких уровнях, которые, как я думала, я уже не чувствую. В конце концов, может быть, во мне и осталось что-то от джинна.

– А ты как?

Кевин криво улыбнулся.

– Прекрасно. Послушай, тут нет ничего личного… Ну, ты понимаешь… Он сказал тебе, что я не позволю ни одному живому Хранителю появиться здесь. А для тебя умереть за правое дело – стратегически правильный поступок. – Он подхватил бутылку и глотнул пива. – Они дадут тебе что-то вроде премии, да?

– Дарственную на резиденцию Хранителей и привилегированное место на стоянке, – парировала я. – Не возражаешь, если я присяду?

Он пожал плечами и указал на элегантный парчовый стул неподалеку. Я опустилась на него, разгладив юбку потными ладонями. Напротив меня с вызывающим видом стоял Кевин, потягивая виски.

– Итак… – произнес Джонатан и улыбнулся. Мне не понравилась его улыбка. Улыбаясь, он оставался холоден и тверд как ледник. – Полагаю, они прислали тебя сюда, чтобы заключить сделку. Что же есть у тебя такого, что бы меня заинтересовало?

Его слова прозвучали так, словно его господин – даже пусть его номинальный господин – не присутствовал здесь. От этого меня бросило в дрожь. Я знала, что молодой балбес не способен владеть ситуацией, но…

– Ничего, – ответила я. – За исключением того, что я могу отозвать Хранителей и дать Кевину шанс. Мы оба знаем, что он не сможет пережить этот кризис.

Я разговаривала с джинном, как с глухим. Выражение его лица осталось неизменным, как и его глаза.

– Ты полагаешь, меня это заботит, – произнес он. – Может, есть что-то еще, о чем мы можем поговорить?

Я могла только догадываться, куда он клонит.

– Тебе все еще нужна бутылка Дэвида. У меня ее больше нет.

Мне пришло в голову, правда, довольно поздно, что если бы у меня не было бутылки с Дэвидом, то Джонатану не было бы смысла оставлять меня в живых. И тогда Дэвид погоревал бы, справился с этим, и все – по меркам джиннов – вернулось бы в свое русло.