Текст книги "В рамках дозволенного"

04

На завтрак Тим не явился, лишь заскочил на кухню, когда мы садились за стол, и взял из холодильника бутылку минералки. Зато своим присутствием нас почтил отец семейства, порадовав меня дополнительными инструкциями.

Если коротко, то от гувернантки требовалось: днем и ночью следить за «горячо любимым сынишкой», в дневное время везде ходить с ним, а в ночное – никуда не отпускать. Выражаясь еще проще: если с Тимом что-то случится или я потеряю парня, а родители спросят, где он, то мне конец. Последует штраф, и немаленький. Господи, ответь, зачем я, дура такая, согласилась на эту работу, не обдумав все?

Наверное, моя постная физиономия не могла не привлечь внимания, потому что Алевтина ободряюще прощебетала после завтрака:

– Ладочка, вы не обращайте внимания на Алексея с его «вечером домой», он слишком беспокоится. Главное, чтобы с Тимочкой ничего не стряслось и чтобы он не шатался по сомнительным заведениям. А если вдруг вечером надо будет к другу или на концерт, например (Тимоша любит концерты), то сообщайте мне и идите вместе. Мы с Лешей часто приходим домой после полуночи, а мальчик хочет своей жизнью пожить.

Но получалось, что я обязана мешать его личной жизни и везде ходить за ним днем… и ночью. Не удивилась бы, если Алексей Андреевич, бросив свое коронное: «Доплачу!» – которое прозвучало раза три во время завтрака, потребовал бы спать на коврике рядом с кроватью сына. Надеюсь, он не умеет читать мысли и не добавит к моим обязанностям еще и эту.

Но, к счастью, день выдался спокойный: Тим вел себя тихо, спустился к обеду и ужину, когда его позвали, был примерным мальчиком… до поры до времени. Как супергерой: «Днем он обычный парень, но с наступлением ночи становится…»

У меня было несколько окончаний фразы. Все нелестные.

Часов в одиннадцать, когда солнце начало скрываться за горизонтом, Тимочка, до этого лежавший перед телевизором в гостиной с ведерком попкорна, поднялся в свою комнату и устроил мне продолжение вчерашнего ада. Он включил музыку на всю катушку. Тяжелый рок, клубняк, попса, джаз… Казалось, в списке воспроизведения есть все!

И я бы, возможно, даже насладилась музыкой, если бы она была чуточку тише. Самую малость! И, конечно, Тим это понимал, делая все назло, – в чем удалось убедиться, когда он, ухмыляясь, нагло отправил меня на кухню «за водичкой». Впрочем, там хотя бы было тише.

После вчерашней варфоломеевской ночи очень хотелось спать, сердце билось где-то в районе шеи, его удары отдавались в висках, пальцы немели, но ритмичное дрожание пола, которое сопровождалось убийственно громкой музыкой, не давало моему сознанию отключиться даже на секунду. Часа в три ночи стало совсем дурно, и к головным болям добавилась тошнота.

На подкашивающихся ногах я поплелась в ванную, осторожно опираясь о стену, чтобы не упасть из-за головокружения. Может, холодная вода приведет в чувство?

Слабенькая ты, Лада, парень посмеется над тобой. И зачем мне, такой больной, было устраиваться гувернанткой? Еще пара бессонных ночей, и что? Начнутся обмороки? Вот Тимофей обрадуется. Вредный мальчишка!

В ванной музыку было слышно чуть тише, но я едва стояла, вцепившись в раковину. Открыв кран, плеснула в лицо ледяной водой, коснулась влажными руками шеи, ключиц… А здесь спокойней, можно остаться на ночь!

«Хотя бы немного тишины», – пронеслось в голове, когда я, обессилев, опустилась на холодный кафель пола и закрыла уши ладонями. Даже пару минут мне не удалось посидеть в таком состоянии – кто-то дернул ручку двери.

Пришлось подняться.

В паре метров от двери у открытого окна стоял Тимофей с зажатой в пальцах сигаретой. Он поднес ее к губам, ловко щелкнул зажигалкой, подпалив кончик, и сделал первую затяжку. Дым, вырвавшийся изо рта, подхватил теплый летний ветер.

Затяжке на третьей Тим заметил, что я стою, крепко вцепившись в дверь ванной, и резко обернулся, выдохнув дым в мою сторону. Я не выдержала и закашлялась, к горлу снова подступала тошнота.

– О, нянечка, – фыркнул подопечный, на его губах расползалась усмешка. – Что же вам не спится?

Прекрасное замечание! Особенно если учесть, что музыку Тим так и не выключил, и сейчас по ушам бил ритм поп-рок-песни. Но я натянула на лицо улыбку и заметила:

– Немного шумно для такой прекрасной летней ночи. И душно.

– Понимаю, – участливо протянул Тим, вновь выпуская дым мне в лицо.

– А еще табаком несет из коридора, – выдавила я, подавив внезапный рвотный рефлекс. – Знаешь, Тимофей, курить – вредно.

Он хмыкнул, закатывая глаза:

– Жизнь, Лада, вообще штука вредная, от нее умирают.

Не смешно, остряк! Я готова вырвать мерзкую сигарету у тебя из пальцев!

– Мой совет: курение стоит бросать, – вместо этого вежливо заметила я. – Хотя твой отец сказал, что, если не выдержать, дома можно.

– Не выдержать.

Я коротко кивнула и попыталась уверенно дойти до двери своей комнаты. Правда, пришлось держаться за стену, но я старалась делать это незаметно. Еще не хватало, чтобы мальчишка решил, что его старания увенчались успехом.

– Кстати, Лада! – вдруг окликнул меня Тимофей, пришлось обернуться и посмотреть в его сторону, ожидая продолжения. – Вчерашняя ночная рубашка была лучше этого убожества. Знаете, мужчинам больше нравятся сексуальные вещи, а не тюремные робы. Не впечатляет.

– Спасибо за совет, – процедила в ответ. Значит, одежда для сна выбрана правильно.

И с трудом заставила себя сделать пару последних шагов до двери комнаты, а войдя, сползла на пол и свернулась клубком. Господи, пожалуйста, пусть он выключит музыку, иначе я сойду с ума. И тогда завтра, если Тим вновь поставит музыку или игру, точно ворвусь к нему в комнату и обрежу кабель колонок.

05

Утро опять началось… рано. И сопровождалось появлением в моей комнате доброго Тимоши, который не желал дать гувернантке поспать ни утром, ни вечером. Наверное, это приносило ему наслаждение – видеть мое измученное лицо. Всего два дня – и вот результат! Гувернантка умирает от усталости.

Есть несколько типов людей. Те, кто поздно засыпает, – совы. Это можно сказать и обо мне, не могу заставить себя лечь в кровать раньше часа ночи, хотя теперь готова отрубиться в любой момент.

Те, кто рано встает, – жаворонки. Например, моя мама, которая никому не давала выспаться на каникулах, вскакивая ни свет ни заря и принимаясь за домашние дела.

Тимофей был птичкой иной, экзотической, которая ложилась поздно, а просыпалась рано. Так называемая angry bird, которая обладала неиссякаемым запасом энергии, а также часто бывала раздражительна и недовольна целым миром.

Из успокаивающего забытья меня вывел мужской голос, который мог бы показаться приятным, если бы не ехидные нотки:

– Вставайте, нянечка, скоро завтрак, – заботливо, но слишком приторно. – Я на пробежку пошел, а вы пока одевайтесь. Вы же долго просыпаетесь.

На часах шесть утра, завтракают в этом доме в восемь. Два часа предоставил на сборы, молодец пацан. Что ж, тогда вперед и с песней? Если закрою глаза на мгновение – просплю завтрак и точно потеряю Тима из виду. Сбежит куда-нибудь.

– Доброе утро, Настя. Тебе помочь? – улыбнулась я, заходя на кухню.

Подсыпать яд в еду парня я не собиралась, но желание, конечно, было, и еще какое… Хотя Тима можно понять, ему необходимо избавиться от нового надзирателя – неважно, какой ценой. И целеустремленность пацана даже поражала.

– Привет русским туристам от ранней птички, – протянул Тим в трубку.

– Егоров, я тебя убью, когда приеду…

Тим опять разбудил друга, который проводил идеальные каникулы за границей. Но это было самое удобное время, новая нянька не могла услышать его. Если не сейчас, то когда еще строить козни?

– Я что, помешал совращению симпатичной американочки? – фыркнул Тим.

– Нет, ты помешал более важному занятию – сну, – тоскливо отозвался Дима.

– Не только тебе его обломал, поверь, Мить. – Он усмехнулся. – Я пытаюсь со вчерашней проблемой справиться.

Дима чуть оживился. На том конце трубки послышалось движение, потом щелчок зажигалки. Тиму и самому хотелось закурить, в качестве протеста приторно правильным советам гувернантки. Курение стоит бросать? Он держался целых две недели – и вот пришла она.

– С нянькой? – спросил друг.

– Именно, кэп. Я устроил ей музыкальное шоу, как самой первой, помнишь?

– Угу, та на второй день сбежала, сказав, что «с таким шумным мальчиком работать не сможет», у нее сердце не выдержит, – засмеялся Дима.

– Эта пока держится, но, судя по виду, кое-как. К моей радости…

До Тима донесся смех друга, который всецело его поддерживал в «великих начинаниях». И неудивительно, ведь план с музыкальной атакой некогда был придуман именно Димой.

– Хватит ржать. – Тим постарался сказать недовольно, но сам почти смеялся. – Ненавижу этот способ, хотя он и самый действенный. Меня уже самого от громких звуков мутит. За пару часов сна жизнь бы отдал!

– Но вместо этого ты лишаешь последних часов других…

Конечно, он имел в виду не новую гувернантку Тима, а себя любимого. Дима вообще любил поспать.

– Днем сегодня выспаться надо, – со вздохом заметил Тим, не обращая внимания на колкость, – закроюсь в комнате после обеда, включу тихо кино какое-нибудь, чтоб нянька не заподозрила. А ночью устрою марш-бросок.

– Ты решил посетить тусовку Джоя?

– О да, это будет весело.

Весь день Тим, как истинный супергерой, проявляющий свою сущность только по ночам или в критических случаях, провел тихо. Он стащил с кухни пакет чипсов и бутылку газировки и устроился в комнате за просмотром кино. Насколько я успела заметить, в его апартаментах имелась большая плазма. Везет мелкому!

К счастью, хотя бы фильмы Тим не смотрел на полной громкости. Так что я, получив пару часов тишины, отключилась, как только голова коснулась подушки…

И подскочила как ошпаренная, когда супергерой преобразился, радуя мир громкими песнями.

– Эй, няня, нарежьте мне пару яблок. И кусок пирога подогрейте! – Тимофей возник в дверях моей комнаты. Сквозь орущую музыку его слова были едва слышны. – Это же входит в ваши обязанности? – гадко улыбнулся он.

Если бы Тим был маленьким ребенком, я была бы обязана чистить ему яблоки, перетирать их в пюре, кормить с ложечки… Но Тим не малыш! И стоило заставить его делать все самостоятельно, только… не входит ли это в обязанности гувернантки? Отец Тима подавал требования так, словно я обязана делать для его сына все.

– Хорошо, – ответила тихо, сжимая кулаки.

Он вряд ли мог услышать меня, но суть ответа понял, потому что кивнул и скрылся в своей берлоге. А я пошла вниз за яблоками и пирогом. Обратно все принесла на подносе, но, наученная горьким опытом, отступила в сторону, когда стучала в дверь.

Конечно, Тим не открыл. Он вовсе не услышал стук, потонувший в нарастающей музыке. Понимая, что долбиться в дверь бесполезно, я открыла сама – и медленно вошла в обитель своего мучителя.

Он во весь огромный рост растянулся на кровати. Из одежды на нем были лишь низко сидящие джинсы. Постель выглядела как поле боя: край одеяла сползал вниз, часть подушек валялась на полу…

Я едва смогла подавить усмешку. Наверное, специально представление устроил, мерзавец несовершеннолетний!

Какие теперь подростки – акселераты, честное слово. Тело Тима было красивым: рельефный пресс, сильные руки, соблазнительно выпирающие бедренные косточки. Вместе с тем животная гибкость, которая делала Тима похожим на хищника. Его можно было бы назвать взрослым мужчиной, интересным… если бы не поведение. Только обозленный подросток способен так мелочно издеваться над другими.

– Яблоки, пирог, – сказала громко, ставя поднос на кровать.

Тим лишь лениво приоткрыл один глаз, с интересом наблюдая за мной. Вежливая улыбка приклеилась к моим губам. Дурачок.

– Приятного аппетита, Тимофей.

И я вернулась в свою комнату, чтобы попытаться хоть немного отдохнуть. Первую пару часов это даже получалось, но нарастающая музыка выводила из себя. Внутри поднималась волна злости, пенилась, закипала…

– Сейчас же выключи эти чертовы завывания! – почти крикнула я, врываясь в комнату Тима.

Но она оказалась пуста. Экран компьютера давно погас, а колонки грохотали на максимуме, воспроизводя бесконечно генерируемый музыкальным сервисом список. Я раздраженно зашипела, выключая звук. Дом мгновенно окутала тишина, слышались только стрекот кузнечиков за окном и шелест листвы. Райский момент.

Омрачало его одно. Кажется, Тим меня обдурил.

* * *

Сказать, что я была напряжена, – не сказать ничего. Я находилась на грани, нервы натянуты как струны, готовые лопнуть в любой момент от неловкого движения или слова. Нужно что-то делать, но… что?

На всякий случай я обыскала весь дом и сад, но Тима нигде не было. Неудивительно! Я была бы в шоке, если бы нашла его сидящим на качелях в саду с Моник на коленях. Тем более что кошку на улицу не выпускали, она домашняя любимица. Таким стал и мой Фай в этом доме.

Вот, кстати, и Алевтина приехала. На часах двенадцать ночи, а они с мужем только возвращаются с работы и не знают еще, что гувернантка потеряла их сына. Надеюсь, и не узнают.

– Ладочка, добрый вечер, вы еще не спите? – бодрым голосом осведомилась Алевтина, словно и не было тяжелого рабочего дня. – Как там Тимоша? Не шалил?

Она широко улыбнулась, муж ее кинул на меня настороженный взгляд опытного бизнесмена, оценивающего собеседника. Хах, шалил… Смотря что принимать за шалости. Не-ет, что вы, ничего такого! Он просто сбежал. Куда? Кто бы знал. Есть немаленький город с кучей кафешек, клубов и забегаловок, работающих всю ночь, с домами друзей и подруг, которые, не сомневаюсь, должны быть у Тима. Есть все это – и есть я, которая обязана во что бы то ни стало найти его.

Единственный вопрос: как?

– Добрый вечер. – Я была готова нервно рассмеяться. – Что вы, не шалил. Все прекрасно. Кушал хорошо, – добавила, вспоминая, как исполняла его приказы.

– А что нас не встречает? Нормально себя чувствует? Не заболел? – Она продолжила засыпать меня вопросами. И почему подобного допроса не было вчера, когда Тим спокойно сидел в своей комнате, или позавчера, например?

– Он слишком рано встает на пробежку, выматывается. Сегодня спать лег пораньше, – слова давались мне с трудом, царапали горло. Сомневаюсь, что она поверит в такую откровенную ложь.

Губы Алексея Андреевича изогнулись. Казалось, он понял, что сына нет дома, и сейчас объявит об этом. Но вместо этого тишину прервали слова:

– Вы на него положительно влияете, Лада. Раньше Тим всегда поздно ложился, выматывал себя всю неделю, а в выходные отсыпался. – Мужчина рассмеялся. – Надеюсь, вы сможете научить его жить по другому режиму.

Они с женой еще что-то говорили, но я лишь вежливо улыбалась и кивала, не слушая. Что, простите? Мне поверили? Или сделали вид, что поверили? Боже, это же настоящее везение. Улыбка судьбы!

Но проблема в том, что на самом деле Тима дома нет. А как его искать, я не имела ни малейшего понятия.

* * *

Явился Тимофей под утро, диким грохотом разбудив меня, заснувшую на диване в коридоре. Тим был вдрызг пьян, спиртным от него несло за километр. Не знаю, как он смог беззвучно открыть дверь – а может, я так крепко спала, – но его появление в прихожей выглядело феерично: сперва он повис на ручке двери, а потом распластался на коврике у порога.

Сон мой как рукой сняло, сознание мгновенно прояснилось. Ве-ли-ко-леп-но! Этот придурок веселился всю ночь, пока его гувернантка с ума сходила от волнения. Я надеялась, он хотя бы может двигаться, а то это полудохлое тело мне еще придется тащить до комнаты.

Пока осматривала Тима, он попытался подняться, но со стоном повалился на пол. Пришлось поспешить бедняге на помощь, пока он не перебудил весь дом, а меня… не уволили, заставив заплатить громадные отступные. Да уж, вот так ситуация.

Вблизи Тим выглядел еще более жалко: волосы всклокочены, на светлой рубашке выдраны пара верхних пуговиц, джинсы в пятнах ядовитого цвета, а на скуле красуются остатки красной помады. Герой-любовник местного разлива. Надеюсь, у него кошелек не вытащили. Кажется, Алевтина говорила, что у Тимочки имеется кредитка с крупным счетом, чтобы «малыш никогда не нуждался в деньгах».

– О, нянечка, – он усмехнулся, заметив меня, – вы тут.

– Могу уйти. – Я покачала головой.

Чтобы Тим, который начал подниматься, снова не упал, я заставила его принять сидячее положение и снять ботинки. Потом ухватила за руку, с трудом закинув ее себе на шею, потянула наверх. И покачнулась от тяжести.

Черт, я не затащу эту здоровенную тушу на второй этаж!

– Уходи-ите, – протянул Тим. – Эт пра-аильно…

Я тяжело вздохнула, покосившись на него. Даже пьяным пацан помнил свою главную цель – выжить гувернантку из дома, заставив уволиться. Нет бы оттаять под действием коктейлей и принять меня с распростертыми объятиями.

От давящего на плечи веса ноги заплетались, так что неудивительно, что я вдруг запнулась о край ковра и с шумом упала на пол. Тим повалился сверху, придавив меня собой. Нет, не о таких «распростертых объятиях» я только что мечтала!

– Ня-яня, не копошитесь! – возмутился Тим, когда я задергалась, стараясь столкнуть его с себя и подняться.

Получилось это лишь со второго раза. Но закинуть его руку себе на плечо теперь было вдвое сложнее – Тим сопротивлялся, ему понравилось валяться на персидском ковре.

– Ты где был? – спросила, когда мы снова двинулись в сторону его комнаты.

– С Джоем, – как будто это все объясняло.

– И кто он такой?

На лестнице мне пришлось почти переставлять ноги Тима, чтобы он преодолевал ступеньку за ступенькой. Подопечный противился, так и норовя упасть и переломать себе хребет.

Господи, за какие грехи мне достался этот идиот? Я всегда была хорошей девочкой, послушной, тихой. С парнями шашней не крутила, не напивалась, не курила и никогда не пробовала наркотики. Поесть хорошо люблю… Но кто не любит?

Или, наоборот, судьба наказывает меня за то, что ничего в жизни не пробовала?

– Ня-ня! – Тим высвободил руку из моей хватки, опасно покачнулся и легонько постучал костяшками пальцев мне по лбу. – Вы же этот… препод инглиша! Вы должны знать, что такое Джо-ой, да?

– Переводчик, – поправила его бессознательно, но задумалась.

Джой, Джой… Он имеет в виду joy? Это кличка? Удовольствие, веселье… Весельчак?

– Твой друг? – наконец спросила я.

– Всем друг, – Тим закивал. – Он МС!

А, ясно. Парень сбежал в клуб, где сегодня был знакомый ведущий с дурацким псевдонимом, нажрался как свинья и в таком виде явился домой. Туда, где его в любой момент могут застукать родители, которые приставили к любимому чаду гувернантку, чтобы избежать таких ситуаций.

К счастью, коридор второго этажа преодолеть оказалось гораздо легче – то ли я наловчилась, то ли Тим немного осознал происходящее и начал прилагать усилия, а не висеть на мне мертвым грузом. Когда я бросила его на кровать, почувствовала такое облегчение, что была готова упасть рядом, плача от радости. Родители не поймали гувернантку-неудачницу и их пьяного сынка. Ура!

От напряжения спина отнималась, а ноги подкашивались, но это не имело значения. Все пройдет.

– Воды мне… дай-те… – прохрипел Тимофей, оказавшись на мягкой постели.

– Пьяница, – бросила я, подходя к столу и наливая воду из графина. – Как можно было так нажраться? Нагло сбежать из дома? – спросила, протягивая ему стакан.

– Не знаю, – усмехнулся Тим, выпивая все до дна и возвращая стакан мне.

Он ухватился за край одеяла и попытался завернуться в него, словно гусеница. Не получилось, сил не хватало. Покачав головой, я присела на кровать и вытащила одеяло у Тима из пальцев.

– Не знает он, – повторила недовольно. – А кто знает? Исчезает, как последний негодяй, а гувернантка волноваться должна…

Продолжая ворчать, потянула его за плечо, заставив перевернуться на спину, и принялась расстегивать оставшиеся пуговицы рубахи. Закончив, я перешла к джинсам, спать в которых парню будет неудобно. А вдруг мамаша утром решит заглянуть? Из кармана джинсов вывалился и кошелек. Я на всякий случай проверила, там ли кредитка. На месте, вместе с пятью-шестью штуками «на карманные расходы». Хорошо живет пацан.

– Забо… заботливая ня-яня… – протянул Тим, словно ребенок, с наслаждением кутаясь в одеяло, которым я его укрыла. – Это хорошооо…

На моих губах появилась улыбка. Придурок пьяный, не подлизывайся! Ты слишком помотал мне нервы сначала требованиями разорвать контракт, а потом и своим внезапным исчезновением, поэтому я должна быть строгой и злой.

Но я лишь покачала головой, поправляя одеяло, и стерла следы помады с его шершавой от щетины щеки. Акселерат…

– Спи, горе луковое.

* * *

Я думала, что затащить едва шевелящегося подопечного в спальню – это сложно. Наивная! Привести его в чувство оказалось намного трудней. К вечеру Тим мог бы очухаться и сам, но, к сожалению, партнеры Алевтины перенесли важные переговоры на поздний вечер, приходилось ехать в другой город… Домой они с Алексеем должны были вернуться поздней ночью, а полдень оставался свободным. И они собирались провести время с сыном.

– Тимофей, подъем! – Я зашла в его комнату и рывком раздвинула шторы. – Через час здесь будут твои родители, которые желают видеть за столом во время обеда бодрого сына, спокойно спавшего в своей кровати всю ночь.

– Нет, – простонал Тим, пряча голову под одеяло. – Было не так…

– Нет, было именно так. – Я присела на край кровати. – По крайней мере, для них. Так что поднимайся.

– Лада, смойтесь отсюда, – недовольно произнес он. – И окно закройте.

– В любом случае подняться придется.

– Пофиг…

Я тяжело вздохнула. Вот наглец! Вчера его спасла, дотащила до комнаты, уложила спать, а этот мальчишка еще и недоволен.

Пришлось в красках описать ему перспективы:

– Тим, если ты не явишься на обед, мне придется признаться Алевтине и Алексею, что вчера их сын обманул свою гувернантку и, притворившись, будто лег спать, сбежал из дома. А вернулся под утро пьяный, едва стоя на ногах…

– Они не поверят, – донеслось из-под одеяла.

– Поверят, если наведаются в комнату, которая пропахла перегаром, и увидят, что их любимый сын в таком состоянии.

Что ж, сказала я правду: Тим действительно выглядел неважно. Нездоровый цвет лица, темные круги под глазами, щетина, следы помады, так и не стершиеся со щеки… И плюс к этому – он не мог подняться с кровати в два часа дня, хотя обычно вскакивал в шесть утра. К тому же его родителей я с утра не видела, так что история о том, как гувернантка не сразу заметила пропажу Тима, может прокатить.

– Не поверят! – рыкнул он, откидывая одеяло и обращая на меня пламенный взгляд.

Я пожала плечами, вставая с кровати, и вышла из комнаты Тима. Нет – так нет. Но если парень сам не пойдет на контакт, я расскажу все его родителям.

– Мерзкая баба, – процедил Тим, плеснув в лицо холодной воды.

Он оперся руками о раковину и бросил взгляд на свое отражение. Внешний вид обещал желать лучшего – погулял вчера он знатно. Но это не было бы проблемой, если бы родители, обычно занятые ближе к выходным, так неудачно не выкроили пару свободных часов. Еще и гувернантка…

«…Мне придется признаться…»

Он усмехнулся, вспоминая убийственно серьезный тон Лады.

– Нет, Тим, ты не испугался этой сучки! Просто хочешь предстать перед родителями в хорошем свете, – попытался он убедить зеркального двойника. – Мама расстроится, если узнает. К тому же Джой ждет тебя сегодня. Так?

Отражение ничего не ответило, лишь повторило наглую усмешку. Глаза Тима лукаво блеснули. Няньке не понравилось, что он сбежал от нее, значит, стоит закрепить результат.

В мою комнату Тим вломился через полчаса, чистый и бритый – ни намека на утреннего зомби. Теперь все как надо: свежие джинсы, светлая футболка, обтягивающая сильное тело. В дополнение к этому – суровый взгляд, прожигающий до костей, и зажатая в зубах сигарета.

Теперь это мой подопечный, примерный мальчик-акселерат, мечтающий сжить со света новую гувернантку. Кажется, именно ради последнего он сюда и явился.

– Лада, вы меня вчера раздели, – со смешком заявил Тим.

Он строил оскорбленную невинность или хотел поиздеваться? Судя по ехидному тону – второе, но суровый взгляд принадлежал монаху-праведнику, для которого прикосновение женщины – великий грех.

– В мои обязанности входит заботиться о тебе, – пожала я плечами.

– Ммм… Даже в этом? – На его губах появилась усмешка. – И как? Понравилось меня лапать?

Фух, предположение о праведнике не оправдалось. Меня бы это испугало больше, чем очередная попытка Тима поиздеваться.

Вариантов ехидного ответа было так много – начиная от замечания, что в полиции, получив заявление о «совращении малолетних», еще подумают, кому из нас нет восемнадцати, и заканчивая дурацким: «Мечтать не вредно». Но пришлось откинуть их все, чтобы не показаться непедагогичной.

– Тимофей, кажется, ты ошибаешься в своих оценках, – отозвалась вежливо.

– Значит, понравилось, – рассмеялся Тим.

Он прошелся по комнате, повертел в руках мой мобильник, а потом развалился на кровати, которую с таким трудом удалось заправить. У меня кончики пальцев закололо от раздражения, разливающегося по телу. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

Лада, представь, что ты львица, греющаяся на солнышке. Грозная и опасная, но в данный момент безразличная ко всему. Этот мальчишка не стоит твоей ярости, даже если заявит, что тебе не просто понравилось его лапать, ты его вчера изнасиловала. Морально, конечно.

Волна эмоций постепенно начала отступать, а валяющийся на кровати Тим вновь показался почти забавным. В душе проснулась жалость: у него свои проблемы, которые ему кажутся удивительно важными. Я лишь доказательство того, что родители не хотят ему доверять. Представляю, насколько это обидно.

– Ладочка, у меня голова болит, принесите что-нибудь выпить. Айран, например, – протянул Тим, не поднимая головы. – Ведь в ваши обязанности входит заботиться обо мне.

Цитирует, издевается.

– Хорошо, – бросила коротко.

И все же даже опохмеляются богатые иначе. Мой двоюродный брат бы хлебнул рассола из банки с огурцами, но в этом доме не водится солений – некому их заготавливать, зато в холодильнике стоят бутылки с айранами, танами, кефирами… а также соками, морсами и другими напитками. Выбор на любой вкус!

А я должна заботиться о вредном мальчишке, пусть это и означает приводить его в сознание после пьянки.