Текст книги "Грехи купидона"

Рейвен Кеннеди
Грехи купидона

Raven Kennedy

Crimes of Cupidity

© 2019 by Raven Kennedy

© Панкеева Е., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Всем купидонам, свахам, тихоням и подружкам невесты.

Настал ваш черед.

Глава 1

Отлично. Просто превосходно.

Я только отправилась на свое первое супершпионское задание и уже провалила его, потому что меня выдернули из этого мира. И я ничего не могу с этим поделать, потому что сейчас мое бесплотное «я» переносится в штаб-квартиру Завесы, также известную как Купидвилль.

После тошнотворной поездочки сквозь время и пространство я попадаю в зону ожидания Купидвилля. Здесь повсюду купидоны, а значит, и море розовых волос и красных крыльев. Большинство купидонов так же, как и я, ожидают вердикта. Некоторые получат повышение или задания получше. А некоторые – понижение или дисциплинарные взыскания. А прочих… прочих уволят. Пуф. Исчезли. Пока-пока, купидоны.

И да, есть большая вероятность, что именно это со мной сейчас и произойдет.

Тревога раздирает меня когтями, пока я пытаюсь сориентироваться. Осознание, что это происходит на самом деле, обрушивается на меня, когда я поднимаю глаза и оказываюсь прямо перед стеклянной приемной огромного зала ожидания. Из-за размещенной повсюду купидоньей атрибутики это место похоже на кабинет врача.

Обычно, когда меня утягивают в зал ожидания Купидвилля, я оказываюсь в кресле по соседству с другими амурными болванами. Но чтобы меня забросили прямо к приемной? Да, думаю, это плохой знак. Я забыла про свои купидоньи обязанности, и… да, они, вероятно, из-за этого мной недовольны.

От осознания возможной потери всего, что имею, меня охватывает страх. Мои генфины. Все трое такие разные, но каждый занимает в моем сердце особое место. А еще Окот – он ламашту и моя пара. Самый нежный и любящий мужчина-бык на свете. Наша стая необычна, но все они принадлежат мне; при мысли, что их у меня отнимут, накатывает тошнота. Я буду скучать и по моим новым друзьям-фейри: земному духу Мосси, чистюле-брауни Дуру и Рогатому Крюку Белрену. Не говоря уже о принцессе того мира. Уверена: с ней мы тоже теперь подруги.

Если меня уволят…

Нет. Я не могу этого допустить. Просто не могу. Если меня уволят, и я никогда больше не увижу никого из своей стаи…

От подобной перспективы мой бесплотный живот пронзает боль.

– Купидон.

Вынырнув из ужасающих мыслей, я моргаю и замечаю, что купидон за стеклом сверкает глазами, разглядывая меня. У нее тугие ярко-розовые кудри, а рядом с ней высится гора бумаг. Она одета в элегантный деловой костюм, на носу – ярко-зеленые очки в стиле ретро. Выражение лица строгое, и я сразу же чувствую себя виноватой, словно отвлекаю ее своим присутствием.

Я делаю осторожный шаг назад.

– Извините, я просто подожду вот там…

– Купидон номер тысяча пятьдесят, – рявкает она. – Шаг вперед.

О, боги. Они даже не заставят меня томиться в ожидании. Меня выдернули прямо к приемной и мгновенно вызывают, это явно плохой знак, да?

Я ничего не отвечаю и не двигаюсь, и тогда она вздыхает.

– Купидон номер ты…

Я бросаюсь вперед.

– Точно. Да, простите.

– Вы должны явиться в кабинет номер один.

Мой рот открывается от удивления.

– Мм. Номер один? – переспрашиваю я и поднимаю палец. – Номер один, в смысле, в первый кабинет? В кабинет босса всех боссов? Именно в этот кабинет?

С каждым словом мой голос становится тоньше.

Купидон приподнимает подкрашенную карандашом бровь.

– Верно. Кабинет номер один. Я так и сказала.

Я подношу палец ко рту, чтобы погрызть ноготь, но вспоминаю, что не могу этого сделать – мое тело нематериально.

– Точно. Тогда, наверное, я пойду прямо туда?

Купидон смеряет меня равнодушным взглядом.

– Ладно. Иду. Кабинет номер один. Встречусь с большим начальником. Потому что он меня вызвал. Конкретно.

– Хорошего вам купидоньего дня, – бесцветно говорит она и сосредотачивается на следующем купидоне.

Я прохожу через дверной проем, который ведет к кабинетам, так медленно, насколько это возможно. Может, мне стоит сбежать прямо сейчас? У меня плохое предчувствие насчет предстоящей встречи с нашим главным.

Я оказываюсь в длинном коридоре и смотрю на дверь с огромной цифрой один. Единица очерчена сердцем, пронзенным стрелой, и будто бы этот маленький символ радости каким-то образом может меня успокоить. Не может.

Как только я подхожу ближе, хриплый голос велит мне войти. Я пролетаю сквозь дверь и останавливаюсь, чтобы осмотреться. Все поверхности в кабинете большого начальника блестят. На полу – сияющий красный мрамор. Стол сделан из сияющего белого дерева. На сияющей стене с сияющими номерами купидонов висит какой-то странный плакат с изображением сотрудника месяца. И он, как вы уже догадались, тоже сияет.

Я проплываю мимо книжной полки, уставленной книгами о купидонстве. Здесь гордо выставлена на всеобщее обозрение классика: «От ухаживаний до секстинга: История Любви» и прямо за ней красуется другая книга – «Глупые купидоны: Чего не стоит делать на этой работе». Да, уверена, в ней можно прочитать про меня. Еще здесь есть бестселлер под названием «Шестьдесят-Девять: Почему это не просто цифра».

За длинным столом в ожидании меня сидят трое. Босс – посередине. Он средних лет, у него красные крылья, розовые волосы, а взгляд злой и хмурый.

И словно бы одного его присутствия недостаточно, чтобы напугать, по правую и левую руку от босса сидят еще двое мужчин, которые пристально смотрят на меня. И это не купидоны. У первого крылья белые, а у второго – черные.

Я сглатываю.

Чего ожидать в кабинете, в котором находятся ангел, демон и купидон?

Меня вздуют. В плохом смысле.

Глава 2

У господина Демона, который сидит слева, чернильного цвета волосы и черные, как у рептилии, крылья. По их верхнему краю тянется ряд жестких темных перьев, а внизу крылья заканчиваются загнутыми шипами.

Сидящий справа ангел золотоволос. Буквально. Кажется, каждая прядь соткана из золотых нитей. Его крылья покрыты белыми перьями, он настолько красив, что на него больно смотреть.

– Сядь, – велит верховный купидон.

Они не здороваются и не улыбаются. Меня переполняет тревога, пока я плыву по воздуху к стулу и зависаю над ним. Я должна сохранять спокойствие. Может быть, тогда я смогу из всего этого выпутаться? Все же не в первый раз меня хотят уволить.

Поэтому я делаю то, что умею лучше всего. Натягиваю на лицо улыбку и использую свое природное обаяние. Я беспечно опираюсь локтем на подлокотник, но… да, мое обаяние мгновенно испаряется, потому что рука проходит насквозь, а голова неловко дергается. Демон хихикает себе под нос. Хорошо, что у меня нет тела, иначе, уверена, я бы вся заалела от стыда.

Я кашляю и снова сажусь, правильно нависая над стулом.

– Итак, что… гм, что привело вас сюда, ребята? – Боги, я будто пытаюсь подцепить их в баре.

Никто не отвечает, и мне на самом деле становится не по себе от их молчаливо-осуждающих взглядов. Я обращаюсь к своему купидоньему боссу.

– Хороший у вас офис. Буквально сияющий. И большой. Достаточно места, чтобы по-настоящему расправить крылья, да? – Он не отвечает. – Поздравляю с должностью. Это место наверняка сулит много захватывающего. – Я замечаю кое-что зеленое в другом конце кабинета. – О, набор для игры в гольф? – спрашиваю я, выворачивая шею, чтобы заглянуть за ангела. – Однажды я видела, как подростки играли в мини-гольф, и им было очень весело! Ну, по крайней мере до тех пор, пока я случайно не выдохнула на них лишка Страсти, и они принялись за дело в мельнице на тринадцатой лунке. Вызывали полицию. – Я склоняю голову, задумавшись. – Вообще-то теперь, когда я думаю об этом, то уверена: вышел большой скандал. О происшествии писали местные газеты и все такое. Мальчик, наверное, потерял стипендию… Так или иначе, суть в том, что гольф – штука забавная.

Хм. Наверное, припоминать свои провалы перед начальником – не самая хорошая идея.

Ангел кладет руки на подлокотники своего кресла и смотрит на меня сверху вниз с явной насмешкой.

– Ты – купидон номер тысяча пятьдесят?

Я слегка щурюсь из-за его тона.

– Я предпочитаю, когда меня называют Эмили.

– Прошу прощения?

Я показываю ему запястье.

– Видите, ML? Эмили? Проще произносить, чем «Купидон номер тысяча пятьдесят». И быстрее. Продуктивнее. А вы, ребята, за продуктивность, верно? – улыбаюсь я и надеюсь, что они на это купятся. Ангел хмурится. Не купился.

Тогда я бросаю взгляд на запястье начальника. Помимо номера купидона в виде римских цифр – CD, на его руке вытатуировано пронзенное стрелой сердце, которое обозначает, что он является главой купидонов.

– CD, – размышляю я вслух. – Могу ли я называть вас Семой?

– Нет.

– Но послушайте, Сема, иногда иметь имя просто приятно, понимаете? – Я гляжу на него, но он смотрит на меня в ответ так, будто не понимает.

Я перевожу взгляд на других мужчин.

– Спорим, у вас есть имена?

Сема выглядит так, словно хочет меня задушить, но ангел отвечает:

– Я Разиэль. Представитель ангелов.

Я киваю в знак приветствия и выразительно смотрю на демона. Сема поворачивается к нему.

– Это представитель демонов, Джеркаф[1]1
  Jerkahf – созвучно jerk af – Невероятный Козлина.


[Закрыть].

Я не успеваю сдержать смешок.

Демон смотрит на меня, прищурив черные глаза, и от него буквально начинает валить дым.

– Что смешного?

Я решительно качаю головой.

– Не. Нет. Ничего смешного.

Но у меня вырывается предательское хихиканье.

В его глазах вспыхивает пламя преисподней. Суперстрашно.

– Тебя веселит мое имя? Думаешь, «Джеркаф» смешно звучит?

Я стискиваю челюсти так сильно, как могу, чтобы не рассмеяться, но это ужасно трудно сделать. И от того, как он на меня смотрит, становится еще хуже. Дополнительное давление. А я плохо на это реагирую. Похоже на приступ хохота посреди похорон.

– Это традиционное имя в моей семье, – защищается демон. – Полным-полно многоуважаемых Джеркафов.

Не смейся, не смейся, не смейся.

Но смех клубится в горле и душит. Полусмех-полухохот все-таки вырывается, как бы я ни старалась его сдержать. Мне удается оборвать этот неуместный смех лишь звуком, подозрительно похожим на отрыжку, и поэтому я пытаюсь зажать рот бестелесными руками – дальше выставлять себя идиоткой уже некуда.

Демон вздыхает, и дым рассеивается.

– Ты закончила?

Я энергично киваю, потому что не верю, что смогу говорить.

Сема прочищает горло.

– Вернемся к насущному вопросу. Тебя вызвали сюда для ответа перед тремя Главными силами Завесы.

Я перевожу взгляд с одного на другого.

– Подождите, купидоны так же важны, как ангелы и демоны?

Демон ухмыляется в ответ на мой вопрос, но глава купидонов выглядит оскорбленным.

– Конечно, да. Жизнь, любовь и смерть, – говорит он и последовательно указывает на каждого из Глав. – Жизнь и смерть – ничто без любви, – защищается он.

Я энергично киваю, чтобы он успокоился.

– Да, конечно. Мы, купидоны, совершенно точно должны быть одной из Главных сил.

– Итак, – говорит он, игнорируя мои слова, – мы получили очень тревожные донесения на твой счет.

Я невинно смотрю в ответ.

– О?

Босс достает розовую папку и начинает раскладывать передо мной бумаги в форме сердца.

– В этом говорится, что ты не смогла разбудить страсть и желание у более чем пяти тысяч подходящих кандидатур. Здесь – что не создала ни одной прочной любовной связи с момента назначения в мир фейри. Здесь – что использовала Стрелы Любви несколько раз подряд на одном и том же мужчине, превысив лимит в три Стрелы Любви на… – он пролистывает отчет, – на тридцать две стрелы. – Купидон приходит в бешенство. – Это значит, что ты поразила его тридцатью пятью стрелами подряд.

Я бросаю на него робкий взгляд.

– Упс.

Похоже, Семе не нравится мой ответ.

– Но, – вклинивается ангел, – что еще хуже, ты использовала Завесу в собственных целях.

Я съеживаюсь под их взглядами.

Использование Завесы в личных целях звучит ужасно.

– Мм…

– Каким-то образом тебе удалось извратить свое существование в Завесе, и ты скакала из нее и обратно раз за разом, – говорит начальник. – Что не только противоречит законам Главных сил, но и может привести к очень серьезным последствиям, некоторые из которых мы даже сами не понимаем, – продолжает он, собирая бумаги.

Благодаря занимаемой должности он материален, в отличие от меня, скромного купидона в пятом ряду. Но даже несмотря на это, ему трудно сложить бумаги в форме сердец так, чтобы они лежали красивой стопкой. Еще одно доказательство, что любовь – штука сложная.

Я смотрю на Глав. У меня складывается впечатление, что легко отделаться у меня не получится. Я нервно прочищаю горло.

– Что… что вы хотите этим сказать?

Сема разглаживает бумаги и лишь после этого снова поднимает на меня глаза.

– Я говорю, что нам придется вас списать.

На моем лице возникает тревога.

– «Списать» звучит очень похоже на «уволить».

– Ты нарушила законы Завесы, – сурово произносит ангел. – К тому же ты функционируешь неправильно.

Мои крылья топорщатся за спиной.

– Все со мной в порядке, – защищаюсь я.

Он пристально смотрит на мои разномастные перья.

Я прослеживаю его взгляд до черно-белых перьев на моих красных крыльях.

– О. Это. Это просто…

– Нельзя солгать ангелу, голубка, – со смехом вклинивается демон.

Я торопливо захлопываю рот.

– Ладно, может быть, я функционирую немного не так.

Начальник качает головой и кажется глубоко разочарованным.

– Ты не только доказала свою несостоятельность как купидона, но и каким-то образом нарушила магию Завесы настолько, что в тебя теперь вливаются другие силы.

Я удивленно на него смотрю.

– Прощу прощения?

Ангел указывает на мои крылья.

– У тебя появились белые и черные перья. Это черты ангела и демона.

Демон фыркает и скрещивает руки на груди.

– Да, и то, что она высосала чужую душу, тоже черта демона.

А. Так вот что я сделала с тем фейри, вытянув его суть голыми руками? Вот блин. Когда Ронак узнает, что я частично демон, он никогда не позволит мне спокойно с этим жить.

Я нервно улыбаюсь ему.

– Упс.

– Опять «упс»? Серьезно? – тянет демон.

– Я же не намеренно высосала чью-то душу. Просто так получилось.

Демон закатывает глаза.

– Гребаные купидоны.

– Я не специально, – повторяю я, вспоминая, как лишила жизни солдата-фейри, который напал на нас в норе генфинов.

– Так или иначе, – вмешивается ангел, – в тебя продолжат вливаться прочие силы, а ты продолжишь нарушать законы Завесы, чем извратишь свое собственное существование.

– Я ничего не извращаю, – защищаюсь я.

– Ты сбиваешь Завесу с толку возможностью входить в нее и выходить по собственному желанию. Это могут делать только Главные силы. Мы не можем позволить тебе продолжать использовать привилегии Главных.

– Скорее всего, не только Главных, – добавляет Джеркаф.

Я хмурюсь.

– О чем вы? Я никогда не видела в Завесе никого, кроме нас и призраков.

Отвечает Сема.

– Есть, конечно, еще и Малые силы.

– Малые?

Он нетерпеливо смотрит на меня.

– Да, Малые силы Завесы. Демон прав. Ты вполне можешь перенять и их способности.

– Например?..

Он пыхтит.

– Например… силы Песочника.

– Песочника? То есть что только мужчины получают эту должность? Немного отдает сексизмом, – замечаю я. – И я бы точно смогла усыплять людей и дарить им потрясающие сны. Эротические сны, – это я говорю уже демону, потому что мне кажется, что он-то меня поймет. – Все любят эротические сны.

– Ну, есть же Госпожа Удача. Мужчины на эту роль не подходят. Это ты тоже назовешь сексизмом? – сухо спрашивает Джеркаф.

– Ну, да. Уверена, Раз великолепно справился бы с распределением удачи, откажись он от роли ангела.

– Меня зовут Разиэль, – хмурится ангел. – Не Раз.

– Еще есть карма, – продолжает демон, игнорируя его. – Берут только женщин. – Он склоняет голову. – Хотя карма – перевертыш. Из псовых, – уточняет он.

Я смотрю на него с удивлением.

– Подождите. То есть карма – буквально сука?

Джеркаф ухмыляется.

– Ага.

Я обвожу окружающее пространство рукой.

– Так все эти Малые… вы хотите сказать, что я могу получить не только ваши, но и их силы?

– Да, именно это мы и говорим, – отвечает Разиэль. – Ты теперь не просто купидон. Ты стала чем-то совершенно иным. Вообще-то я бы сказал, что твои глаза подозрительно похожи на глаза Госпожи Удачи.

Сема серьезно кивает.

– Именно в этом и проблема. Ты переступила черту, которую никогда не следует переступать. Ты совершила чудовищные преступления против Завесы, и ты не справилась со своими обязанностями. Как твой начальник, я не могу позволить, чтобы эти преступления остались безнаказанными. – Он складывает руки перед собой. – Итак, купидон номер тысяча пятьдесят, я приговариваю вас к увольнению.

Черт.

Глава 3

Я мгновенно вскакиваю, словно включается инстинкт «бей или лети». Глупо, конечно. И то, и другое у меня получается плохо.

Я выставляю вперед руки.

– Давайте не будем спешить. Да, я, может, отвратительный сотрудник, но, если посмотреть правде в глаза, работенка купидона не так прекрасна, как ее описывают, и не только я так считаю. Можем спросить любого купидона в зале ожидания, – говорю я, указывая на дверь. – Да, я облажалась. Отвратительно выполняю свои обязанности, понятно. Но я не нарушала никаких законов намеренно. Меня насильно выбили в физическое измерение. Воспользовалась ли я этим? Да, – соглашаюсь я. – Теперь у меня есть тело. Жизнь. Любовь. Неужели вы хотите отнять это у меня? Я только что впервые в жизни занялась сексом. Я бы хотела заниматься им еще. Мои ребята так хороши в постели, – признаюсь я. – Им хвосты нужны не только для баланса, если вы понимаете, о чем я, – играю я бровями.

Стоит мне упомянуть о любви, стае и сексе, зрачки Семы расширяются. Купидоны просто не могут удержаться от такого.

– Сема, не увольняйте меня. Мы можем что-нибудь придумать. Я могу работать неполный день. Или даже перейти на частичную занятость? Таким образом я смогу выполнять свою работу, но у меня останется время на личную жизнь, да? – Мои слова явно его не переубеждают, поэтому я поднимаю правую руку, чтобы принести клятву. – Торжественно клянусь луком купидона, что буду выполнять свою работу. Отхлестаю прорву людей Прикосновением Флирта и выдую в их лица ураган Дыхания Страсти. Удостоверюсь, что Стрелы Любви попадают в цель. Только… пожалуйста, не увольняйте меня. Пожалуйста.

Сема качает головой, и мой желудок ухает вниз до самых пальцев ног.

– Я не могу допустить, чтобы это осталось безнаказанным. Мне жаль.

Его слова эхом отдаются в моей голове, и вдруг течение времени ускоряется.

Купидон щелкает пальцами, и на столе появляется кнопка увольнения. Она большая, круглая и красная, на ней жирными буквами написано слово «УВОЛИТЬ». Его рука движется по инерции, и, клянусь, жизнь проносится у меня перед глазами.

Этого не может происходить на самом деле.

Я не исчезну.

Я вижу, как его пальцы оказываются над кнопкой, и в мгновение ока я возвращаюсь в физическое измерение и бросаюсь на начальника через стол.

Я налетаю на него, мы оба удивленно вскрикиваем, потому что я валю его на пол. Мы начинаем неловко бороться, каждый из нас пытается завладеть кнопкой, но главный купидон дерется так же ужасно, как и я. Пытаясь одержать верх, мы неуклюже возимся и даже случайно ласкаем друг друга. Каким-то чудом мне удается прижать его к полу.

Ангел и демон стоят над нами, одинаково хмурясь.

Я смотрю вверх, розовые волосы падают на лицо, грудь вздымается, одна рука прижата к носу Семы, а другая почти прижата к его паху. Фу.

Во время нашей неудачной драки кнопка увольнения упала рядом с нами на пол. Мы замечаем ее одновременно. Наши взгляды пересекаются, и мы бросаемся за ней.

Руки взмывают над ней одновременно, жмут, а затем…

Пуф!

Меня окутывает розовый дым.

О, черт. О, черт, о, черт, о, черт!

– Я исчезла, – пищу я, меня охватывает ужас и отчаяние. – Я хотела жить! – кричу я на дымку цвета розовой жвачки, которая стала моим миром. – Я хотела больше времени провести со своей стаей. И больше заниматься с ними сексом. И съесть, например, коробку шоколадных конфет. – По моим щекам льются слезы. – Это несправедливо, – причитаю я, обхватываю руками ноги и опускаю голову на колени. – Я собиралась попробовать анальный секс, может быть, сделать татуировку, и я бы даже занималась спортом, если бы Ронак захотел. Возможно. Вероятно. По крайней мере, минут пять, – кричу я со слезами в бесконечную вселенную небытия.

– Она сказала «анальный секс»?

Я вскрикиваю и вскакиваю, чуть ли не выпрыгивая из собственной кожи. Розовый дым рассеялся, и я с удивлением смотрю сквозь мокрые ресницы на Джеркафа и Разиэля, которые глядят на меня сверху вниз. Разиэль хмурится, но на лице Джеркафа – ужасающая ухмылка.

Я, спотыкаясь, встаю на ноги и дико оглядываю офис.

– О, боги. Я не исчезла! – скачу я возбужденно.

– Ты нет, а вот твой начальник – да, – говорит Разиэль, все еще хмурясь.

Я прослеживаю его взгляд и вижу странные розовые очертания на полу, там, где несколько секунд назад распростерся Сема.

Я смотрю с удивлением на пол, пока произошедшее не складывается в голове. Должно быть, я нажала на кнопку увольнения первой.

– Ну, значит, мне повезло.

Сегодня удача на стороне дам, сучки.

– Ты только что уволила Главу Купидонства, – сухо замечает Разиэль.

Я кривлюсь.

– Упс.

Демон хмурит брови.

– Ты часто так говоришь.

Я подбираю с пола кнопку увольнения и осторожно кладу ее на стол. Сделав это, я замечаю, что символ в виде сердца и стрелы, которым был отмечен Сема, теперь находится на внутренней стороне моего запястья, прямо под номером. С недоумением смотрю на него и понимаю, что чувствую себя… странно. Как будто только что получила порцию купидоньего адреналина или чего-то в этом роде.

Я слышу, как Разиэль подчеркнуто вздыхает.

– Отлично. Не могу поверить, что эта бестолочь теперь главная.

Я перевожу на него взгляд. Пока что я проигнорирую его слова насчет бестолочи, но…

– Ты хочешь сказать, что я начальница всех купидоньих начальников?

– Похоже на то, – подтверждает он, бросая недовольный взгляд на метку на моем запястье.

Мне не по себе из-за того, что я случайно заставила Сему исчезнуть, но… святые пирожные в форме сердечка, я испытываю такое облегчение. Я не ожидала, что стану новой Главой Купидонства, но… насколько же это лучше увольнения. Я немного потрясаю кулаком, просто потому что не могу иначе.

– Да! Я теперь босс, сучки!

Ангел и демон смотрят на меня с одинаковым выражением «О, твою же мать».

– И что нам теперь делать? – спрашивает Джеркаф у ангела.

– Черт его знает, – отвечает Разиэль.

Разве ангелам позволено так говорить? Не уверена, но, похоже, сейчас не лучшее время, чтобы спрашивать.

– Полагаю, это решает проблему с Завесой, – говорит Разиэль.

– О чем вы? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Главным силам Завесы, занимающим руководящие посты, разрешено входить и выходить из нее по своему усмотрению. Теперь у тебя с Завесой все должно быть в порядке.

– О, значит, я больше не буду извращать ее! Хорошо. Похоже, все наши проблемы решены, – говорю я, хлопая в ладоши.

– Ради адского огня. Ее крылья изменились, – замечает Джеркаф.

Я оглядываюсь через плечо и понимаю, что он прав. Вместо беспорядочных вкраплений черно-белых перьев теперь все мои красные перья по низу крыльев очерчены черно-белой каймой. Губы сами по себе растягиваются в улыбке.

– О, да ладно, вы должны признать, выглядит круто.

Разиэль только качает головой, но Джеркаф склоняет свою набок и говорит:

– Ладно, ты права. – Разиэль с досадой смотрит на него, но Джеркаф только пожимает плечами. – Что? Выглядит правда круто.

Разиэль скрежещет идеальными зубами.

– Так или иначе, похоже, что ее неисправность… укрепилась. Какими бы силами она сейчас ни обладала, они, вероятно, обрели постоянность.

Краем глаза я замечаю свечение и перевожу взгляд вниз – моя новая татуировка начальницы купидонов сияет неоново-розовым светом.

– Оу. Она вся такая красивая и светящаяся.

Джеркаф фыркает.

– В роли Главы Купидонства ты будешь хороша.

Я прищуриваюсь.

– Не будь пессимистом.

– Можешь погасить ее? – раздраженно спрашивает Разиэль.

Я потираю метку, словно волшебным образом могу стереть свечение. Когда это не помогает, я трясу рукой, потому что по какой-то причине мне кажется, что именно так и нужно поступить в подобной ситуации, но свет татуировки становится ярче и горит как лайтстик[2]2
  Лайтстик – концертный световой аксессуар, которым фанаты на концертах машут в такт музыке.


[Закрыть].

Я замираю на несколько мгновений, и розовый свет медленно исчезает. Я удовлетворенно ухмыляюсь и жестом показываю на стулья. Я уже полностью разобралась, как быть боссом.

– Мальчики, присаживайтесь, – велю я. Они удивляют меня, на самом деле садясь. Я стараюсь не выглядеть самодовольно, но… да, немного самодовольства проскальзывает. Это как Страсть. Иногда ее трудно сдержать.

Я улучаю момент, чтобы изучить ангела и демона. Поскольку мне больше не угрожает опасность исчезновения, я могу немного расслабиться. Теперь я на сто процентов крылатая гордячка. Признаю. Мне всегда нравились крылья купидонов, а теперь я обожаю крылья еще больше, потому что у моих появилась окантовка ангела и демона, но даже я должна признать, что крылья ангела по соседству прекрасны.

– У тебя красивые крылья, – говорю я ему совершенно серьезно. – Они будто сияют. Они и правда сияют?

Он приосанивается.

– Да. Они сияют небесным светом.

– Вау, потрясающе. Действительно. Купидоны и ангелы точно впереди по части крыльев. – Я заговорщицки наклоняюсь. – По крайней мере, нам не достались крылья демонов, правда? – шепчу я ему и слегка подталкиваю локтем.

– Я все слышал, – говорит демон за моей спиной.

Я поворачиваюсь и невинно улыбаюсь ему.

– Хм? Слышал что?

– Нужно ли мне указывать на то, что у твоих крыльев теперь есть демонические черты? – спрашивает он, пристально глядя на черные перья.

Я прикрываю черные перья.

– Но крылья все еще купидоньи. Они просто… капельку демонические. Мои прекрасные красные перья очерчены демоническим акцентом, если вам так будет угодно. А еще они украшены ангельскими перьями, – замечаю я. И снова обращаюсь к Разиэлю: – О, может быть, мои тоже начнут блестеть!

– Зато мои – огнеупорные, – бубнит Джеркаф.

– Да, это здорово, – соглашаюсь я. – Но они… как у летучей мыши и с шипами. Еще и пахнут сгоревшими тухлыми яйцами.

Демон прищуривается.

– Это запах серы и дыма из адских котловин, – защищается он.

Я похлопываю его по плечу.

– Конечно, так и есть.

Джеркаф пожимает плечами.

– Может прекратим обсуждать наши чертовы крылья и продолжим?

Разиэль ухмыляется в ответ на ворчливость демона.

– Недотрога. Неужели все вы, демоны, такие с-с-ссыкуны?

Я качаю головой.

– Ты не можешь произнести слово «ссыкун»?

Разиэль коротко качает головой.

– Нет, не могу. Но это именно то, кем являются демоны.

Джеркаф выглядит так, словно вот-вот собирается броситься на ангела и сжечь его в адском пламени. Я выставляю между ними руки, чтобы этого не произошло. Любовь сейчас буквально стоит между жизнью и смертью. Я яснее понимаю, что значит быть Главной силой Завесы.

– Подождите. Джерки, прости. Подло было с моей стороны критиковать твои крылья, – усмиряю его я. – Они очень… адские. Уверена, что там, откуда ты родом, твои крылья нравятся многим.

Демон лишь закатывает глаза, но их огненное сияние немного ослабевает.

– И, Разиэль, – говорю я, поворачиваясь к нему. – Будь вежлив. Ты ведь ангел. Ты должен подавать хороший пример.

Разиэль изумленно на меня смотрит.

– Ты ожидаешь, что я, ангел, буду добр к существу, которое буквально является воплощением зла? Самой противоположностью моего существования?

Я гляжу на него с удивлением.

– Да.

Он трет глаза. Уверена, я раздражаю их обоих, но благодаря этому они хотя бы не устроят битву добра со злом в моем кабинете, так что миссия выполнена. Я опускаю руки и складываю их перед собой.

– Так или иначе, поскольку я теперь начальница, я официально отменяю приказ о своем увольнении.

– Кто бы мог подумать, – цедит Джеркаф.

– Но что касается других моих способностей, эм, что мне с ними делать?

– Как насчет не использовать их и просто быть купидоном, как и положено? – невозмутимо спрашивает ангел.

– Да, но у меня так не получится, – признаю я. – По крайней мере, не на полную ставку, но я буду вставлять Стрелы Любви куда надо и дарить Страсть тогда, когда сочту это нужным. А еще я сведу высасывание душ к минимуму, – обещаю я Джеркафу.

– Нет, – говорит Разиэль, тыча в меня пальцем. – Никакого высасывания душ. Это не твоя работа.

– Иногда это случается, – настаиваю я.

– Нет, не случается.

– Ну, может случиться.

– Демон, – рычит Разиэль. – Сам с ней разбирайся.

Джеркаф с усмешкой качает головой, и изо рта у него вырывается облачко дыма.

– Я не верю, что каким-то образом можно забрать у нее силы Завесы, раз теперь она Глава купидонов.

Разиэль переплетает пальцы и упирает их в скрещенные колени.

– Нет, я тоже не думаю, что есть способ повернуть все вспять, – признает он. У него такой тон, будто я украла его любимую ангельскую конфетку.

– Значит, я стану чем-то вроде начальницы купидонов-ангела-демона-песочника-госпожи удачи-кармы-и прочих сущностей Завесы?

– Похоже на то.

Я медленно киваю.

– Ну, не идеально, но думаю, я смогу с этим жить.

Джеркаф фыркает.

– Как благородно с твоей стороны.

– Ребята, вы можете провести для меня интенсив по ангело– и демонологии? Желательно коротко? Потому что я бы хотела вернуться домой. Я занимаюсь суперважными шпионскими делами. А еще – сексом с моими парами. К этому занятию я бы тоже хотела вернуться.

Разиэль бросает взгляд на демона.

– Она это серьезно?

Демон ковыряется в своих черных ногтях.

– Похоже на то.

– Что в этом такого? Просто расскажите мне, как контролировать высасывание душ, и про все остальное, что нужно знать о ваших способностях. Тогда я буду знать, чего ожидать. Мне просто нужна небольшая помощь, – говорю я им.

Как только слово «помощь» слетает с моих губ, передо мной в клубе розового дыма внезапно появляется купидон.