Текст книги "От распада к Смерти"

– Ну, чего вы как истуканы? Идите, пивом-то мы поделимся, да, ребят?

Джайлс с сомнением оглядел близко сидящих братьев по кожаным штанам. Судя по их виду, они не были настроены делиться.

– Каким ветром занесло? – поинтересовался Клык, протягивая Джайлсу свою бутылку. – Я думал, ты на свет не выползешь как минимум год.

«Нас всего-то пару дней не было».

– Да, как-то всё так закрутилось, – Джайлс отхлебнул пива. С трудом подавил рвотный позыв от обслюнявленного горлышка, пропахшего сигаретным дымом. – Мы же работаем теперь.

Он поискал глазами Натаниеля. Тот сидел на могильной плите. А ещё ему некто щедрый всучил сразу две бутылки, примерно с третью содержимого в каждой. Хотя Джайлс подозревал, что этот «некто» просто дал их ему подержать, а сам улетел в кусты. Впрочем, неважно, Натаниель всё равно сидел с лицом участника противоалкогольной агитации. К тому же к нему по-тихому подкрадывались Моник и Кристель (последнюю, на самом деле, звали Джинджер, так что немудрено, что ей понадобился настолько помпезный псевдоним). Обе питали нездоровый интерес к Натаниелю, и Джайлс всегда следил за всеми троими. Впрочем, порой он признавал, что за Натаниеля волнуется напрасно: он обращал на них внимания не больше, чем на многоножек в тухлой листве.

– Кем работаете-то? – пропыхтел Клык, тщась нащупать в карманах шерстяного пальто зажигалку. Как только он закурил, и первые кольца дыма полетели в его сторону, у Джайлса тут же выступили слёзы.

– Могильщиками, – просипел он.

Все резко затихли.

– Хо-хо, ну нихрена себе! – расхохотался Клык. На них смотрели так, будто они принесли в жертву Левиафану собственные большие пальцы ног. – Ближе к нашей природе, так сказать. Круть! И где же?

– Да вот, на Романо-католическом.

– О, там неплохо, – покивал Клык, снова выпуская дым. – А что вас торкнуло-то горбатиться пойти?

– Да это… типа исправительные работы, или что-то вроде… за дедом оставили право выбора, на какие именно нас турнуть… Дыми в другую сторону, прошу тебя.

– И тебя, что ли, тоже? – обратился он к Натаниелю.

Натаниель пожал плечами с видом: «ну да, и такое бывает». Клык присвистнул, а Джайлс почувствовал, что при воспоминаниях в нём волной поднимается злость.

– А ну, пошли вон от него! – рявкнул он на Моник: та чуть было не залезла в штаны Натаниелю. Она и Кристель обиженно надули губы и неохотно отсели. – Брось уже эти бутылки, что ты в них вцепился?

Натаниель лишь поднял брови и разжал пальцы. Когда бутылки с дешёвой кислятиной встретились с землёй, пара его соседей по могильным плитам протянули какую-то низкую ноту. Джайлс слишком давно изучал музыку, чтобы вспомнить, какую именно.

Чёрт, почему они наткнулись на собратьев так не вовремя? Кто-нибудь из них наверняка за ними увяжется, и как потом объяснишь, зачем ты по уши в грязи и тащишь на спине прогнивший скелет?

«Или нет? Что если это ещё один удачный поворот?»

– Слушай, Клык, нужна твоя помощь, – вожак воззрился на него мутноватым взглядом, – нам нужно место… где кипарисы растут.

Клык мгновение смотрел на него и расхохотался.

– Ты прикалываешься, что ли? – с трудом выдавил он. – Скажи спасибо, ребята слишком ушли в себя, иначе бы на смех подняли!

«Блевать на мраморных ангелов – это ты называешь «ушли в себя»?»

– Лады, – Клык резко поднялся, его шатнуло в сторону, но он каким-то чудом устоял, – пошлите, покажу вам кипарисы.

* * *

Прошло где-то минут двадцать, а они всё ещё пробирались в каком-то только Клыку ведомом направлении. Джайлс понимал только, что они приближаются к Северной террасе. Снова откуда-то наполз туман, и Джайлс с Натаниелем то и дело спотыкались. Клык же держался на удивление прямо, хотя и останавливался, слегка шатаясь, словно на время терял чувство ориентации.

– Ты уже бывал там, да? – уточнил Джайлс, чуть не расквасив нос в десятый раз.

Клык полуобернулся к нему, так что стал виден его выпячивающий подбородок и крючковатый нос.

– Конечно. Правда, один раз только. Там атмосфера слишком живая.

Джайлс украдкой покосился на Натаниеля. На самом деле в этой ситуации он был рад только одному: что Клык не задаёт лишних вопросов. Услышав о заблудшем духе Делии Мортимер, он бы неизбежно решил, что они обдолбались. Несмотря на статус главы секты сатанистов, Клык весьма скептически относился к сказкам о привидениях, вурдалаках и прочем. По-настоящему он верил лишь в Сатану, Бога, и их вечное противостояние. Джайлс знал, что многие члены их секты (в том числе и он сам) признавали лишь первого, и понимал, что это с точки зрения Природы и Всемирного Равновесия весьма тупо, но ничего не мог с собой поделать. Джайлс считал, что всё происходящее в его жизни лет примерно с шести – происки Сатаны, поскольку только он может так издеваться над людьми. Отчасти поэтому он и стал сатанистом, надеясь, что к своим последователям он относится не так скверно.

Пока что ничего не поменялось.

Клык впервые за всё время споткнулся о могильную плиту.

– В том месте охрану усилили после того, как я с ещё парой ребят прошёл посвящение в магистра Рогов Его.

Он хохотнул, а Джайлс задумался, чем таким они могли так заниматься. Клык тем временем продолжал:

– Сейчас туда только с экскурсией можно попасть, но я сомневаюсь, что вам нужен этот геморрой.

– Экскурсии? Ты реально ведёшь нас к катакомбам?

– Ты просил помощи, малой, вот и не пыхти.

Джайлс удивился перемене в голосе Клыка. Будучи почти на десяток лет старше большинства своих адептов (а уж неофитов, подобных Джайлсу и Натаниелю, и подавно), он тем не менее не пытался быть для них наставником и вёл себя так же, как и со своими ровесниками. Джайлсу порой становилось интересно, чем Клык живёт помимо секты, и как его на самом деле зовут (про возраст он узнал случайно, и его информаторы были пьяны в стельку). В первую же неделю он попытался это выяснить, но приближённые главаря прозрачно намекнули ему, что это не его дело. Сначала Джайлса это задело, но потом он стал подозревать, что о второй жизни Клыка не знают даже они.

И тут они вышли к катакомбам. У Джайлса перехватило дыхание, когда Клык совершенно неведомым образом пролез внутрь.

– Эй, ты куда? – гулкое эхо улетело по затхлым коридорам.

– Сейчас, нужно кое-что сделать, – донеслось до него.

Джайлс переглянулся с Натаниелем. Тот пожал плечами и огляделся.

– Тебе тоже кажется, что за нами следят? – уточнил Джайлс.

Натаниель кивнул, не посмотрев на него. Кипарисов вокруг не было, и Джайлс начал подозревать, что Клык их обдурил. Вопрос: для чего?

И тут его ловко схватили за воротник пальто, так что Джайлс чуть не заверещал.

– Тихо… – настороженно просипел он, дыша пивными парами. – Охранник! За мной, быстро!

Джайлса затащило в щель почти волоком. Клык проделал то же самое с Натаниелем, а сам убежал вглубь. Джайлс выглянул. Луч ручного фонарика выпрыгнул из-за угла, становясь ярче с каждой секундой. Вскоре за ним показалась массивная фигура в пуховике. Джайлс молился, чтобы охранник не пошёл дальше, но тот будто прочитал его мысли и сделал наоборот. Он запаниковал, но пытался успокаивать себя мыслью, что заглянуть в катакомбы он не додумается. На всякий случай он задержал дыхание и заткнул рот Натаниелю. Краем глаза он заметил, как луч света промелькнул буквально в паре дюймов от его ног и проскочил мимо.

– Хмыри чёртовы, – донеслось до него. – Некрофилы, побухать больше негде. Перестрелять уродов, как собак.

Джайлс сжал кулаки, вспыхнув к охраннику ответной ненавистью, но заставил себя стоять на месте. Вскоре тот ушёл. Джайлс и Натаниель выбрались наружу.

– Знаешь, мне кажется, хватит на сегодня приключений, – прошептал Джайлс.

– Тем более что у фонарика сели батарейки, – подхватил Натаниель. – А Клык?

– Что он, от охранников не сбегал ни разу? – отмахнулся Джайлс, и оба стали осторожно пробираться обратным путём. Потом свернули на знакомую им, но незаметную для других тропку, ведущую к одной из лазеек.

До дома братья добрались где-то за четверть часа, и оба предпочли бы, чтобы этот путь оказался длиннее.

* * *

– Ну и? – поинтересовался Натаниель, стараясь по возможности не шевелиться: горох впивался в колени при малейшем движении, – что мы узнали за этот вечер?

Джайлс, сидя в той же позе, шмыгнул носом. У него жутко чесалась ступня, но о том, чтобы почесать её в его состоянии, можно было и не думать.

– Что Клык знает лаз в катакомбы Кенсал-Грин… и что мы потеряли лопаты где-то, чёрт! – с ужасом вспомнил он.

– Блин, – ответил Натаниель.

Помолчали.

– Остальных тот ублюдок, наверное, разогнал, – сказал Джайлс. – Странно, как он раньше нас на них не наткнулся.

Помолчали.

– Знаешь, – прошелестел Натаниель, – у меня странное предчувствие насчёт Клыка…

Глава 3. Мадонна

– Ты серьёзно?!

Натаниель как смог закатил глаза.

– По-твоему, я сейчас похож на человека, способного шутить?

Джайлс взглянул на опухший глаз, нос и ухо Натаниеля и взъерошил себе волосы.

– Чёрт, бред какой-то! Зачем они это сделали?.. Зачем ты вообще вышел из дома в четыре утра?

Натаниель указал ему на упаковку из-под гамбургера, валявшуюся на комоде. Она была в крови. Джайлс потёр висок.

– Дома еды нет, что ли?.. – пробормотал он. – Ты ещё и съесть его умудрился… Нет, я всё равно не понимаю, причём тут ты, если Клыка нашли… А где его нашли?

Натаниель запрокинул голову, пытаясь загнать текущую из носа кровь обратно. Джайлс подал ему завёрнутые в тряпку кубики льда, снял повязку с его головы и принялся сосредоточенно макать в миску с холодной водой.

– Где-то в глубине катакомб… дай бинт… А чего ты ожидал? Мы – последние, кто видел его, и при этом мы живы-здоровы. Что ещё может подумать нормальный человек?

– То есть, хочешь сказать, нормальный человек в случайность совпадений уже не верит? – саркастически уронил Джайлс, не замечая, что вытирает повязкой стенки миски. Менее чем через полтора часа им нужно было собираться на чёртову работу, а Джайлс успел лишь подремать, и то каких-то жалких пятнадцать минут.

Натаниель в ответ кинул в него комком окровавленной ваты.

– И кстати, – прогундел он. – Они выгнали нас из секты.

Джайлс уронил миску с ледяной водой себе на ноги.

– Чего?! Они что, не в себе?! Мы невиновны!

Натаниель посмотрел на него полуприкрытым глазом, и устало опустившись на подушку, прошептал:

– Иди им это скажи.

Под мокрое сопение Натаниеля (которому вторило ощущение мокрых носков) перед Джайлсом, как в ускоренной съёмке, полетели кадры из замечательных последних лет. Как он проходил посвящение, и Клык буквально запихивал ему в рот таракана. Как отшил Моник, а она в отместку пригрозила отрезать ему член (он посмеялся, но первую неделю прятал все ножи в коробку из-под миксера в подвале, и спал исключительно на животе). Их совместные ночные рейды по кладбищам, обряды… Чёрт, да не осталось в Лондоне кладбища, где бы они не побывали!

А теперь ничего этого не будет.

Всё кончено.

Эта фраза эхом отдавалась в голове всю дорогу до Романо-католического.

«Может создать свою секту? А что, мало в городе сатанистов, что ли?»

– Подайте на хлеб, молодые джентльмены, во имя Господа.

– Отвали, старикан, не к тому обратился! – рявкнул Джайлс и мельком взглянул на просителя. Тот сидел на какой-то фанере, к которой были приделаны колёсики.

– Не берите в голову, – сказал Натаниель, кладя монету в забинтованную грязную ладонь. – Он сегодня потерял смысл жизни,

– О, как найдёт – пусть мне скажет, слышишь, пацан? Я свой вместе с ногами потерял… О, а может, пацан, слышишь, и ноги мои поищешь, а?

– Ха. Ха, – процедил Джайлс и оттащил Натаниеля от инвалида.

– Спасибо тебе, криворожий! – прокричал тот им в спины. – Не боись, шрамы украшают мужчину!

Натаниель только хмыкнул в ответ.

В следующий раз он заговорил, только когда они проходили под аркой входа на Романо-католическое:

– Так что с тем привидением?

Джайлс отвернулся.

«Моя жизнь из-за него кончена, вот что. Хотел помочь, а в итоге всё покатилось к чертям. Правильно говорят, благими намерениями…»

– Гори она в Аду, – выплюнул он.

Перед ними медленно вырос хозблок. Джайлс никогда бы не подумал, что хозблоки могут совмещать в себе склад инструментов и место перекура. Хозблок Романо-католического внутри напоминал скорее хижину лесничего или что-то вроде. Стол, пара обычных стульев и пара складных, стоявших всегда в разных местах; подобие антресолей, в которых, как Джайлс уже выяснил, могильщики хранили сухую еду, типа крекеров. Также здесь было около пяти ниш, в которых стояли лопаты, кирки и валялись какие-то крюки и мотки бечёвки. Вся мебель явно была самодельной, но кто бы её ни сколотил, он поработал на совесть. Хотя от насекомых не убежишь даже на кладбище.

Они вошли в хозблок и обнаружили там Томаса. К запаху земли уже примешался кофе с ветчиной. Джайлс кинул пальто на чью-то старую куртку. Подумал. Повесил его на стул.

– О, а вот и братцы пожа… ой, что это с тобой, Нейт?

Джайлс покосился на Томаса и хрюкнул.

«“Нейт”? Ну всё, сейчас ты получишь…»

– Побили. Ничего особенного, – ответил Натаниель, и Джайлс уставился на него как на внезапно воплотившегося Иисуса.

Томас рассмеялся и, хлопнув Натаниеля по плечу, заявил:

– Ничего, я в школе тоже всегда разукрашенный ходил. Шрамы ведь украшают мужиков!

– Ты третий, кто за сегодняшнее утро это говорит, – проверяя нос, ответил Натаниель.

Удивление Джайлса росло всё больше.

– А первый кто был? – настороженно спросил он.

– Дед, – не глядя на него, ответил Натаниель.

Круто. Джайлс подумал, что для полного душевного Апокалипсиса не хватает только…

– Вот чёрт! – снова выплюнул он в сторону появившегося Теодора, вложив в эту реплику как можно больше досады.

– Неожиданно от сатаниста, – безразлично прокомментировал Теодор, скидывая сумку и доставая оттуда термос. Спустя пару секунд он так же безразлично поинтересовался: – Почему в мусорном ведре осколки моей кружки?

Джайлс икнул и попытался убедить себя, что никаких кружек вчера вечером здесь не стояло. Что должно быть, кому-то другому «повезло» навернуть именно злополучную кружку с кактусом (он ещё в первый день его подметил из-за сходства с хозяином самой кружки). Но навыком самоубеждения Джайлс явно не был обременён.

Молчание затянулось. Даже Томас притих. Теодор ещё немного поразглядывал содержимое ведра, затем – лицо Натаниеля, достал себе другую кружку, налил в неё что-то тёмное из термоса, подул и, прихлёбывая, вышел из хозблока.

– Куда это он? – заворожённо спросил Джайлс, глядя на закрывшуюся дверь.

Когда он, не дождавшись ответа, посмотрел на Томаса, то чуть не провёл ладонью по лицу: тот запутался в многочисленных цепочках и чуть не удушился.

– Когда как, – прохрипел он с облегчением, отряхнув руки. – Иногда просто за дверью стоит…

Джайлс выглянул в окно. Чертыхнулся, ничего не разглядев из-за толстого слоя пыли, и открыл одну створку (в хозблоке сразу резко посветлело).

– Не, ушёл.

– А, ну значит, к склепу Плакальщиц пошёл, – не растерялся Томас.

– Чего? – в один голос вопросили Джайлс и Натаниель.

Томас вздёрнул брови и почему-то начал оправдываться:

– Ну да, название дебильное, но это не я придумал: он сам его так назвал однажды… – Он почесал макушку, поглядывая в окно. – Не знаю, на самом деле, чей именно это склеп…

– Его там нет, – доложил Джайлс, высунувшись по пояс из окна. – Если это тот склеп, о котором я думаю.

– Хм… а, ну точно! – Томас хлопнул себя по лбу. Джайлс невольно содрогнулся: ему показалось, что от такого хлопка голова должна вылететь в окно. – Как такое можно забыть? Хотя, он не так уж и часто туда ходит…

– Куда?! – снова в один голос рявкнули Джайлс и Натаниель.

Томас мгновенно посерьёзнел.

– На могилу брата.

Они переглянулись. Джайлс вспомнил разговор с Теодором, пока он рыл свою первую могилу.

«Так вот что он имел в виду».

– Я думаю, – осторожно продолжил Томас, – что они были близки. Очень.

– Ну, братья же, – пожал плечами Натаниель.

«Да ладно, мы с тобой, что ли, друг друга понимаем с полуслова?»

– Я не это имел в виду, – раздражённо бросил Томас. – Духовно близки.

– Не близнецами были случайно? – уточнил Джайлс, блуждая взглядом по пейзажу за окном.

– Без понятия. Я, если честно, не слышал ни разу, чтобы он хоть кому-то о нём рассказывал. Сам случайно узнал: мы сорняки выпалывали в том секторе с Магнусом, и вот… Он, оказывается, тоже об умершем брате был ни сном ни духом, хотя они вроде как друзья… Эй, ты куда ломанулся, Клейтон ведь…

Джайлс проигнорировал призыв и направился в ту сторону, где скрылся Теодор. Он признавался себе, что поступает, мягко говоря, не слишком последовательно: чувство откровенной неприязни к Теодору, а порой даже ненависти, сменялись то каким-то благоговейным страхом, то детским любопытством. По-детски дебильным любопытством. Почему он прячет глаз? Почему он хрипит, как жертва пожара? Почему он хромает, будто его нога на самом деле не его? Почему он ничего не сказал ему той ночью, когда он с воплями прибежал в хозблок после встречи с Делией Мортимер? И наконец, почему он, чёрт возьми, отказывается говорить о ней?!

«Что такого страшного и ужасного в этом чёртовом склепе? Почему ты сам ей не помог? почему это должен делать я?!»

Джайлс забыл, что он сам же на это и подписался, но сейчас это было неважно. В нём всё кипело. Слова об умершем брате стали для него красной тряпкой. Он сказал тогда, чтобы Джайлс берёг Натаниеля. А что если из-за Мортимер и погиб брат Теодора? и Теодор теперь предостерегает его? Тогда тем более, какого дьявола молчать?!

Джайлс чертыхнулся и поспешно нырнул за одно из надгробий: чуть не попался. Ярдах в пяти от него белело лицо Теодора и выдыхаемый им дым.

«Даже над могилой брата курит».

Джайлс попробовал перебежать к надгробию поближе, но вокруг было слишком много сухой листвы. Да и открытая местность не располагала к шпионажу. Он осторожно выглянул поверх плиты. Теодор затянулся, медленно выдохнул.

«Какого хрена я прячусь, если собрался… что? Что ты хочешь ему сказать? Джайлс, ты идиот…»

Он снова отважился выглянуть и с криком отпрыгнул назад, шлёпнувшись задницей в листву. Сердце заходилось.

– Познавательная экскурсия? – бросил Теодор, выдыхая на него дым.

У Джайлса мгновенно заслезились глаза и зачесались кулаки. Он смял листья.

– День прожит не зря, – повисло в воздухе, и Теодор прошёл мимо него.

Джайлс вскочил на ноги и попытался догнать его.

– Я понимаю, почему ты велел мне беречь Нейта, – крикнул он ему в спину, – но хоть убей, я не понимаю, почему ты не сказал, что знаешь о Делии Мортимер?!

Теодор на ходу чуть обернулся.

– О ком?

– О… Делии Мортимер, – повторил Джайлс не так уверенно. – Ты к склепу Мортимер курить ходишь. Склепу Плакальщиц. Девушка в белом платье, с чёрным покрывалом на голове.

Теперь на угловатом лице Теодора отразилось лёгкое непонимание.

– Делия Мортимер? Это та сказка?

Джайлс простонал.

– Это не сказка, я видел её! Я думаю, она хочет упокоиться в фамильном склепе Мортимер. – Теодор не останавливался, а Джайлс уже начал задыхаться. – Ты из-за брата не хочешь ей помогать? Он умер из-за неё?

Теодор резко развернулся и пошёл на него. Джайлс не успел остановиться и попал прямиком в его узловатые пальцы. Ему под ноги что-то выпало.

– Не знаю, – на него невыносимо повалило вонью сигарет, а страшный синий глаз оказался прямо перед его собственным карим, – чего тебе надо, но предупреждаю: продолжишь это – пожалеешь.

У него кривился рот, лоб весь испещрялся морщинами. Каждое слово как будто с трудом ему давалось. Он оттолкнул Джайлса и нагнулся. Джайлс отскочил подальше. Оказалось, выпавшим предметом была кружка. Теодор, не взглянув на него, пошёл к хозблоку, а Джайлс продолжал топтаться на месте. Но потом всё-таки двинулся в ту же сторону.

– Как погуляли? – шёпотом поинтересовался Натаниель.

Джайлс в ответ показательно возвёл глаза к небу, пользуясь тем, что Теодор не видит. Но поймал настороженные взгляды Томаса и новоприбывшего Джека и сделал вид, что выбирает лопату по росту.

На удивление, сегодня была всего одна похоронная церемония и та в час дня, но Клейтон даже в этом случае посчитал своим долгом устроить очередной истерический перформанс. После он распределил наряд по секторам на уборку захоронений, а Джайлса и Натаниеля снова ждало увлекательнейшее занятие: копка никому не нужных могил. Хотя теперь Джайлс знал, что даже их кривым «кротовьим норам» здесь находят применение. Но его уныние немного рассеялось, когда Клейтон заявил, что именно ему поручено выкопать единственную на сегодня могилу. Под руководством двоих наставников, конечно же.

Но Магнуса снова не было: Клейтон отправил его руководить рабочими, которые должны были реставрировать какие-то мавзолеи. И Джайлс с ужасом осознал, что снова остался с Теодором наедине. До часу дня. Он проверил время: восемь.

«Чёрт, убейте меня…»

В течение следующего получаса Джайлс всем своим видом демонстрировал оскорблённую невинность и с крайне недовольной физиономией выполнял приказы Теодора. Но тот после внезапной вспышки гнева каких-то полтора часа назад снова закрылся где-то глубоко в себе. Сначала Джайлс даже обрадовался этому, но представил себе ещё четыре часа подобного молчания и мысленно взвыл. Его бесила эта глухая стена; бесило собственное неравнодушие; бесила неизвестность. Он не знал, что выдумать такого, чтобы достать Теодора из его скорлупы. Вернее, знал, но опасался быть закопанным в собственноручно вырытой могиле.

– Слушай, – наконец начал Джайлс, настороженно косясь на Теодора, – прости, мне не следовало шпионить за тобой. Это не моё дело. Но я… Я знаю, что ты тоже её видел, и злюсь, потому что не понимаю… почему ты это отрицаешь?

– Скосил правый край.

«Что, опять?!»

– Я сказал – это сказка, – продолжил Теодор. – Фамильный склеп Мортимер, да, но та девица…

– Ну? – Джайлс не заметил, что начал подпрыгивать от нетерпения.

Теодор резко мотнул головой.

– Забудь, она больше не появится.

– Мы топчемся по чёртовому кругу! – закричал Джайлс и яростно воткнул лопату в край могилы. Тот немедленно осыпался.

Теодор пристально посмотрел на него и прохрипел:

– Да. Потому что ты не можешь выравнять края.

Джайлс выкинул несчастную лопату куда-то в кусты и не без труда вылез.

– Куда?

– Пошёл ты! – выплюнул Джайлс, отряхивая грязь с головы.

– Скатертью дорога, – пожал плечами Теодор и вытянул зубами сигарету из пачки.

– Чёрт, говнюк!

Расшвыривая листву, Джайлс почти бегом пустился на поиски Клейтона. Мимо мелькали надгробия, поздние цветы, кусты и плачущие ангелы. Джайлсу хотелось всё это подорвать динамитом. Камня на камне не оставить.

– Джайлс, уже закончили?

Томас. Джайлс неопределённо махнул рукой, но тут же остановился.

– Вы знаете, где может быть мистер Клейтон? – прокричал он.

– Правило второе, – Джайлс с писком отскочил от Клейтона, – не орать на кладбище, мать твою.

Сайлас позади него мелко помотал головой и неслышно вздохнул.

– Мистер Клейтон, сэр, я искал вас…

– Я уже понял, не пыхти, – проворчал Клейтон, нахмурив кустистые брови. – Чего надо?

– Я… – замялся Джайлс. Чёрт, все слова будто утекли через уши.

– Если бы ты сунулся к генералу в разгар битвы, не подготовив хренова вопроса, тебя бы уже расстреляли!

– Поверьте ему, Блумвуд, он знает, о чём говорит, – уронил Сайлас, не отрываясь от своих бумаг.

Джайлс резко выдохнул, словно собирался осушить стакан виски.

– Я прошу сменить надзира… то есть… как это… в общем, Теодора.

– Кросса? – Сайлас заинтересованно взглянул на него поверх бумаг. – Сложно придумать более неконфликтного наставника. Чем он вам не угодил, Блумвуд?

– Неконфликтней его только Крауди, – почесал бороду Клейтон. – Из молодняка у Кросса самый большой стаж, лучше него просто нет.

– А старшие… – начал было Джайлс.

– Ха! Они от вас сразу открестились, как узнали, что вы начинающие каннибалы, – расхохотался Клейтон.

– Мы не едим людей! – воскликнул Джайлс, сбитый с толку.

– Мне это интересно так же, как и длительность ношения тобой одной пары трусов, иди работай!

– Тогда… – Джайлс оглянулся на второй наряд. – Нейт у Томаса и Джека. Может, мне лучше…

– Да конечно! – воскликнул Клейтон. – Чтобы вы там саботаж устроили и надругались над могилой какой-нибудь Айседоры Дункан местного разлива?! Исключено!

– Кроме того Крауди не самый лучший учитель, – добавил Сайлас, – а Син вообще пришёл всего год назад. Да и вдобавок эмоционально нестабилен. В общем, вы не сработаетесь ни с одним, ни с другим.

– Как будто у нас здесь сплошь адекватные люди работают, – усмехнулся Клейтон, но тут же посерьёзнел. – Не знаю, что ты там не поделил с Кроссом, малой, но лучше вам зарыть этот топор войны. Я не собираюсь потакать девичьим склокам, понял?

– Сэр, – вырос за их спинами Магнус, – мы закончили один мавзолей, рабочие требуют надбавки.

– Чего?! За что?

– Одному из них на голову упала каменная рука с соседнего захоронения. Ну, отвалилась. Он истекает кровью.

– Как издохнет – дай знать, схороним в могиле этого, – он махнул рукой в сторону Джайлса.

– О, Джайлс, привет, – поздоровался Магнус, только после жеста Клейтона обратив на него внимание. Джайлс нерешительно помахал.

– Блумвуд, идите с Гёйтюрссоном, – внезапно вынес вердикт Сайлас. Все посмотрели на него, как будто он заявил, что на завтрак ест только яйца всмятку.

– Эй-эй! – зарычал Клейтон. – А меня спрашивать не полагается? Я занимаюсь их распределением!

– Во-первых, вы забываете о собственном втором правиле, – невозмутимо отозвался Сайлас. – А во-вторых, позволю себе напомнить, кто занимается вашим распределением.

Клейтон вылупил глаза. Таким Джайлс видел его впервые, и впервые же он почувствовал некоторую толику уважения к Сайласу. Магнус же переводил взгляд на каждого по очереди и словно задавал вопрос, а что вообще происходит.

– Решено, – подытожил Сайлас, не встретив сопротивления. – Блумвуд, у вас есть моё разрешение. В конце концов вы числитесь в наряде Гёйтюрссона и Кросса, так что я не вижу проблем, по которым вы не могли бы просто перейти от одного к другому.

– Здорово, я уже по людям соскучился! – ощерился Магнус и дружески хлопнул Джайлса по спине. Настолько, что тот чуть было не набрал полный рот земли. Стараясь не обращать внимания на красного как рак Клейтона, Джайлс поплёлся за Магнусом.

– Ну, – пробасил тот, когда они достаточно отошли, – чего от Теодора удрал?

Джайлс засунул руки в карманы.

– Да идиот он, – буркнул он. – Вечно темнит что-то, пыль в глаза пускает…

– Ну да, есть за ним такое, – усмехнулся Магнус. – Поверь мне, раньше было ещё хуже.

Джайлс смотрел на носки своих армейских ботинок.

– А… как вы вообще умудрились подружиться?

– Я лет пять назад приехал сюда из Исландии, – поскрёб щетину Магнус. – Поступил в Гринвичский морской институт, но у меня были проблемы с жильём и работой: их не было.

– А общежитие?

– Ну… Понимаешь, мой отец такой, что… ему очень сложно угодить. Он в принципе был против моего отъезда. – Магнус беззлобно фыркнул. – Хотел, чтобы я продолжил династию и стал рыбаком. А я хотел ему показать, что сам могу чего-то добиться, за пределами Исландии.

«Работать на кладбище – так себе достижение, если честно…»

– По первости, конечно, жил в общежитии, куда же деваться? А потом вспомнил, как у Конан Дойля…

– Кого? Это твой родственник?

Джайлс поймал на себе дикий взгляд Магнуса. Повисло неловкое молчание, и Джайлс решил, что этот Конан Дойл, видимо, умер, и он неумышленно расковырял какую-то старую рану.

– В общем… – Магнус откашлялся, – я решил снимать комнату на пару с кем-то. Потом я узнал, что это, в общем-то, распространённая практика в Лондоне. И вот так и познакомился с Теодором. Правда, предупредил его, что у меня пока нет работы, и спросил, не знает ли он какого-нибудь подходящего места… И вот так оказался на Кладбище Всех Душ.

Мне тяжело было первый месяц: не мог видеть всех этих перекошенных горем лиц. Попытался алкоголем заливать. И это при том, что до этого в рот не брал ни капли, – хохотнул он. – Решил, раз другим помогает, должно помочь и мне… Теодор меня здорово выручил. Можно сказать, вытащил из проруби.

– Ага… – протянул Джайлс, – так… почему он такой… сложный?

Магнус ответил не сразу.

– Боюсь тебя разочаровать, но я о нём почти ничего не знаю. По крови он валлиец, но родился здесь. И здесь же похоронил брата. Ему было одиннадцать или около того.

Джайлс переварил новую деталь.

«Выходит, Делия Мортимер на него глаз положила ещё в детстве, что ли? Или он узнал о ней как раз после похорон брата?»

– От чего можно умереть в одиннадцать лет?

– Понятия не имею. У меня сложилось впечатление, что он… винит себя в его смерти, или что-то вроде этого. – Магнус передёрнул плечами. – У меня трое братьев – один сейчас на войне – и сестра… Не представляю, как бы я пережил смерть хотя бы одного из них.

– Странно, я думал, вы здесь все привыкли к смерти.

– Одно дело видеть смерть, которая тебя не касается. Ты просто закапываешь гроб и свои мысли о том, что внутри него – когда-то живший человек. И совсем другое – видеть, как она настигает кого-то из твоих близких… Послушай меня, – Магнус остановился и положил руку ему на плечо, – не держи на него зла. Ручаюсь, тебе легче будет. Он незлобивый, с ним, в общем-то, легко помириться, да и общий язык найти, если чуть-чуть постараться…

– Легко? – разъярился Джайлс и сбросил его руку. – Тогда почему ты до сих пор знаешь о нём только то, что его родители валлийцы? Какие вы тогда друзья, если ты… Мне нужно пройтись.

И Джайлс скрылся на каком-то заросшем участке. Спустя минут пять он неожиданно вспомнил, что его могила так и осталась незаконченной. Вряд ли Теодор станет доделывать его работу после всего, но и подставлять наряд – дело неблагодарное. Джайлс скрипел зубами и раздражённо втаптывал листья в сырую землю, борясь с намерением вернуться и закончить начатую работу, и…

И остановился.

В двух могилах от него, на коленях, сидела девочка в красном платьице. У Джайлса спёрло дыхание, и он пришёл к выводу, что это от быстрой ходьбы и от долгого пребывания дома. Она сидела к нему спиной, так что он мог видеть только её волосы, заплетённые в недлинную тонкую русую косу. Джайлс даже разглядел, что в неё была вплетена белая лента.

«Кто сейчас вплетает в волосы ленты?»

Тут девочка достала цветастый платок и шумно высморкалась. В гнетущей тишине кладбища этот звук усилился раз в пять, и всё очарование момента испарилось.

Тут она его заметила и, чуть не вскрикнув, зажала рот платком.

«Фу, он же в соплях!»

– Что уставилась? Гота не видела? – огрызнулся Джайлс, вздёрнув нос.

Девочка продолжала смотреть на него во все глаза.

– Нет… не видела, – пролепетала она. Голосом тоненьким, как и её коса.