Текст книги "Майкл Вэй. Арестант камеры 25"

11. «С днём рождения!»

В субботу мама встала ни свет ни заря, чтобы приготовить мой любимый завтрак номер два: горячий шоколад и блинчики. И то, и то – со взбитыми сливками и шоколадным сиропом. День рождения – единственный день в году, когда мама не возмущается, что я больше налегаю на взбитые сливки, чем на блины.

Себе мама взяла простой блинчик, с маслом и сахаром, и уселась рядом.

– Прости, что из-за моей работы придётся перенести праздник. Ты точно не обидишься, если отметим в понедельник?

– Мне всё равно, когда отмечать, – пробормотал я с набитым ртом.

– Сегодня вечером тогда поедим торт с мороженым. Кстати, вы с Осьтином не передумали насчёт похода в океанариум в понедельник?

– Не-а. А сводишь нас потом в «Пицца Макс»?

– Как скажешь. Желание именинника – закон. – Её глаза вдруг увлажнились. – Поверить не могу, тебе уже пятнадцать, совсем взрослый. Ещё год – и получишь права. Я безумно тобой горжусь, сынок.

Мама всегда становилась жутко сентиментальной в дни моего рождения, которые почему-то называла «днями прилива» или «переломным моментом».

– Спасибо! – просто ответил я.

– А у меня подарок. – Мама выбежала из комнаты и вскоре вернулась с небольшим прямоугольником в обёрточной бумаге. – Конечно, подарки принято вручать за столом, но это – нечто особенное. Хочу, чтобы ты открыл его сейчас.

Я быстро содрал обёртку. Под ней оказалась тёмно-синяя бархатная коробочка, а внутри лежали часы.

– Ух ты! – восхитился я.

– Они принадлежали твоему отцу.

Я достал часы, чтобы полюбоваться ими на свету.

– Нравится?

– Очень! Они просто супер!

– Ты больше не ребёнок, а взрослый мужчина. Хотелось, чтобы подарок соответствовал. Посмотри, там на обороте надпись.

Я перевернул часы и прочёл: «Моё сердце всегда с тобой. Мама».

– Решила сделать гравировку, – пояснила она.

Я прижался к её груди и крепко обнял.

– Спасибо, мам!

– Пожалуйста.

Лучшего подарка нельзя было даже представить. Я хотел сказать маме, что она самая замечательная на свете, но промолчал, о чём вскоре страшно пожалел.

12. Первое заседание

После завтрака мама отправилась на работу. Примерно через час явился Осьтин с мультиметром и блокнотом. Буквально с порога его внимание привлёк баллончик взбитых сливок.

– Чувак, я правильно понимаю – были блинчики?

– Ага.

– Ещё остались?

– Да, в холодильнике. Если хочешь, сунь в микроволновку.

Осьтин подогрел остатки блинов, щедро сдобрил их сахарной пудрой и взбитыми сливками и принялся энергично жевать, пока я рубился в приставку.

– Классно вчера повеселились, – заметил он.

Не отрываясь от игры, я кивнул:

– Ничего так.

– Особенно с Корки получилось забавно.

Я промолчал.

– Тейлор реально горячая цыпочка! Кстати, ты ей явно нравишься.

– Ей все нравятся.

– Нет, ты привлекаешь её именно как мужчина. Язык тела, чувак! А за её телом я наблюдал весь вечер.

– Кто бы сомневался.

– Честное слово, наблюдал сугубо в научных целях.

– Само собой, – протянул я.

Расправившись с блинами, Осьтин подошёл к столу и взял мультиметр.

– Ну, давай проверим, что новенького.

Я нажал на «паузу». После вчерашнего мне и самому не терпелось посмотреть, что и как.

– Постой. А это ещё что? – Осьтин ткнул пальцем в новые часы у меня на запястье.

Я поднял руку повыше.

– Часы. Мама с утра подарила.

– Что за материал?

– Похоже на серебро.

– Хм. У серебра проводимость выше, чем у меди. Поэтому его активно используют в спутниковых конструкциях и персональных компьютерах.

Осьтин всегда с ходу вываливал на собеседника всё, что знал, без лишних пояснений.

– Это ты сейчас к чему? – не понял я.

– К тому, что часы лучше снять.

– Ладно. – Я расстегнул браслет и положил на столешницу, потом прикрепил к пальцам зажимы.

Косясь на прибор, Осьтин скомандовал:

– Готов? Три, два, один… Давай!

Я дал импульс. Из-под зажимов посыпались искры.

– Очуметь! – прошептал Осьтин и принялся быстро-быстро строчить в блокноте.

– Чего там? – спросил я, высвобождая руку.

– Не поверишь!

– Да не томи уже!

– Дошло до тысячи вольт, а потом выдало ошибку. Однозначно, мощность увеличивается.

Я опустился на табурет и снова надел часы. Значит, мощность увеличивается… Вопрос, что дальше.

– Но ведь должен быть предел?

– Не знаю… Вот почему у Тейлор сотовый сдох. – Осьтин отложил блокнот. – Думаешь, она придёт?

– По крайней мере собиралась. Плюс сегодня первое собрание «Электроклана».

– Чума! – ввернул Осьтин новомодное словечко. – Просто чума!

Весь день мы рубились в приставку. Отвлеклись один-единственный раз, чтобы сгонять в «Семь-Одиннадцать» за их фирменной газировкой «слурпис».

Примерно в пять отец Осьтина позвал его ужинать.

Я разогрел себе макароны с сыром и устроился на кушетке читать «Повелителя мух», которого нам задали по английскому. Где-то через час Осьтин вернулся, и мы долбились в «Хало» вплоть до маминого прихода.

Она появилась, как обычно, в половине седьмого, жутко уставшая, но с неизменной улыбкой на лице. И принесла шоколадный торт из местной кондитерки.

– Взяла твой любимый, – сообщила она, входя в комнату. – О, привет, Осьтин.

– Здрасте, миссис Вэй. Как дела на работе?

– Работа она и есть работа.

Мама поставила торт на столешницу и заметила мультиметр, но промолчала.

– Поужинать не забыли? – спросила она, переводя взгляд на раковину с посудой и грязную сковородку на плите. – Ясно, не забыли. Коронные спагетти.

– Извини за посуду. Мы просто заигрались.

– Да ладно, сегодня можно.

Пока мама переодевалась, в дверь позвонили.

– Майкл, открой, пожалуйста.

– Сейчас, мам.

Я поставил игру на паузу и побежал открывать. На пороге стояла Тейлор с подарочной коробкой в руках. Тик нагрянул с удвоенной силой.

– С днём рождения. Поздравляю! – Она вручила мне коробку.

– Ух ты! Здорово, спасибо огромное! – Мысленно я обзывал себя последними словами за то, что не сообразил тоже сделать ей какой-нибудь подарок. – Заходи.

– Спасибо.

Осьтин вытаращил глаза, словно увидел ангела, спустившегося с небес. Впрочем, это было недалеко от истины.

– Привет, Техас! – шутливо поприветствовала его Тейлор.

Гений гением, но в плане девчонок Осьтин был полный профан, поэтому шутки не оценил. Но возмущаться и поправлять не стал. Наверное, успел смириться с неизбежным.

– Привет, Тейлор!

Как говорится, называйте меня как угодно, только не забывайте вкусно накормить. Кстати, любимая фраза Осьтина. Серьёзно.

Тут к нам присоединилась мама.

– Ты, должно быть, Тейлор, – приветливо улыбнулась она.

– Здравствуйте, миссис Вэй. – Тейлор пожала ей руку.

– Приятно познакомиться.

– Мне тоже.

Мама покосилась на коробку у меня в руках.

– Тейлор принесла подарок, – поспешно произнёс я.

– Как мило! Майкл, достань мороженое из холодильника.

– Конечно.

Мама отвела Тейлор в сторонку и принялась ее допрашивать:

– Значит, ты – Ридли? Какая интересная фамилия. Шотландская?

– Нет, староанглийская. Означает «полая древесина». Из серии «сиди, дура, сам открою».

Отсмеявшись, мама продолжила расспросы:

– Давно тут живёте?

– Сколько себя помню.

– Братья или сёстры есть?

– Два старших брата. Но они оба студенты. Поэтому в каком-то смысле я – единственный ребёнок в семье.

– Тейлор, как замечательно, что ты к нам заглянула. А теперь к столу. Сейчас принесу торт.

– Спасибо, миссис Вэй.

Я уже раскладывал мороженое в вазочки, когда на кухню зашла мама.

– Очень милая девочка, – шепнула она. – Отличный выбор, хвалю.

– Мам, перестань. Мы просто друзья.

В ответ она улыбнулась, воткнула в торт шестнадцать свечей – одну дополнительно, на удачу, – зажгла их, и мы вместе вернулись в комнату.

Мне хором спели «С днём рожденья!», потом все расселись и принялись за еду. Ужин прошёл весело. Мы болтали и смеялись. Мама и Тейлор легко нашли общий язык.

Тейлор оказалась на редкость общительной. Даже рассказала любимую историю про свой день рождения.

– На моё пятилетие мама испекла торт «Красавица и чудовище». Пластиковые фигурки, деревья… А они загорелись! Прямо лесной пожар. Тогда папа схватил огнетушитель и всё залил пеной! Он у меня вообще жуткий поборник безопасности. Короче, пожар потушили ценой торта. Пришлось мне задувать свечи на «твинки», ну, на бисквитах.

Хохотали все, кроме Осьтина. Готов поспорить, на месте отца Тейлор он поступил бы точно так же.

– Тейлор, а у тебя когда день рождения? – спросила мама.

– В воскресенье.

– Майкл, ты почему молчал? – укорила меня мама. – Устроили бы совместную вечеринку.

– Да какую вечеринку! Мы же так, чисто символически.

– Кстати, – оживилась Тейлор, – не пора открыть мой подарок?

– Точно! – Я сорвал упаковку и заглянул в коробку. Внутри лежала чёрная толстовка с эмблемой нашей школы.

– Нравится? – заволновалась Тейлор. – По-моему, очень удобная вещь. Её можно надевать, допустим, на игру…

– Очень нравится! – Я вытащил толстовку на свет. – Огромное тебе спасибо!

– Да, класс! – кивнул Осьтин. – Кстати, мой день рождения в октябре.

– Замечательный подарок, – поощрительно улыбнулась мама.

Тейлор зарделась.

– Ну что вы… Ничего особенного.

Часов в девять мама встала и начала убирать посуду.

– С вами, конечно, хорошо, но мне пора спать. Тейлор, тебя довезут до дома?

– Да, папа приедет.

– Отлично. Было приятно познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся.

– Безусловно, миссис Вэй, – улыбнулась Тейлор. – И спасибо за приглашение.

– Всегда пожалуйста. Спокойной ночи, Осьтин.

– Спокойной ночи, миссис Вэй. Спасибо за торт.

Мама подошла и поцеловала меня в лоб.

– Люблю тебя, сынок. И ещё раз с днём рождения.

– Спасибо, мам. Я тоже тебя люблю.

Когда за ней закрылась дверь, Тейлор с чувством произнесла:

– Она у тебя супер!

– Да, да! – подхватил Осьтин. – Такая горячая цыпочка.

– Чувак, прекращай! Это моя мама!

– Извини.

Тейлор засмеялась.

– А что такого? Она и впрямь красавица. Вот бы и мне быть такой мамой.

Плохо, мама этого не слышала! Совсем недавно она жаловалась, что чувствует себя старухой.

– Начнём наше собрание, – спохватился Осьтин. – Кто будет председательствовать?

Я сразу посмотрел на Тейлор.

– По-моему, председателем должен быть ты, – выдала она.

– Почему?!

– Потому что я так хочу.

– Поддерживаю! – заявил Осьтин.

В доводах Тейлор мне почудилась насмешка, но выяснять отношения я не стал.

– Ну хорошо. Первое заседание «Электроклана» объявляется открытым. – Я снова повернулся к Тейлор. – А дальше что?

– Нужно продолжать оттуда, где остановились в прошлый раз, – пожала она плечами.

– Короче, нужен протокол, – встрял Осьтин.

– Что? – удивилась Тейлор, не расслышав. – Какой такой прокол?

– Да нет, протокол. В общем, записи с прошлого заседания, – пояснил я.

Наш гений скорчил гримасу.

– Прости, – смутилась Тейлор.

Осьтин откашлялся.

– Итак, на прошлом собрании, благодаря личным изысканиям мисс Ридли, выяснилось, что вы родились в одной и той же больнице Пасадены, штат Калифорния. Далее, я констатировал невозможность совпадения ввиду наличия у вас обоих мутированных отклоне…

Тут он осёкся, встретив негодующий взгляд Тейлор.

– …наличия у вас обоих сверхспособностей. Наконец, больничные записи, касающиеся примерного периода вашего рождения, а именно – одиннадцати дней, начиная с шестнадцатого апреля, были благополучно элиминированы.

– Он всегда так разговаривает? – скривилась Тейлор.

– Практически. А элиминировать – значит уничтожить, – пояснил я излюбленное словечко из арсенала приятеля. – Спасибо, Осьтин.

– Это не всё. Прошу приобщить к протоколу следующую информацию.

– Валяй, – разрешил я.

– Мне удалось обнаружить нечто крайне важное. За упомянутые одиннадцать дней в округе Пасадена родилось в общей сложности двести восемьдесят семь детей.

– И что тут важного? – удивилась Тейлор.

– Можно мне закончить?

– Извини, – смутилась она.

– Пятьдесят девять детей родились непосредственно в центральной больнице Пасадены. Просматривая записи, я обнаружил удивительную вещь.

Удостоверившись, что мы внимательно слушаем, он торжественно объявил:

– Сорок два ребёнка не прожили и двух дней.

– Что?! – воскликнули мы в унисон.

– Тогда, – продолжал Осьтин, – я проверил данные за прошлый месяц. И там зафиксирован единственный случай детской смертности.

– В сорок раз меньше, чем в апреле… – При одной лишь мысли об этом у меня к горлу подкатывал комок.

– Какой кошмар, – пробормотала Тейлор. – От чего они умерли?

– Неизвестно. – Осьтин почесал в затылке. – Дальше ещё чудней. Всего выжило семнадцать человек, включая вас.

Я даже привстал с кресла.

– Хочешь сказать, что из пятидесяти девяти новорождённых в живых осталось всего семнадцать?

– Именно. – Осьтин задумчиво сплёл пальцы. – Совпадением тут и не пахнет. За одиннадцать дней уровень смертности вырос на четыре тысячи двести процентов, а записи об этом растворились без следа. В любом случае все смерти как-то связаны с исчезновением документов.

– Значит, надо выяснить, что необычного произошло за это время, – заметила Тейлор.

– Прямо мысли мои читаешь! – восхитился Осьтин. – Короче, через пару дней я разберусь.

Затем Тейлор посвятили в наш сегодняшний эксперимент с мультиметром, и на этом заседание окончилось. Примерно в половину десятого с парковки позвонил отец Тейлор. Я вышел её проводить. Мистер Ридли приехал на патрульной машине, чем удивил меня до крайности. Всегда считал, что в такие машины сажают исключительно хулиганов, но никак не родную дочь. Хотя точно не знаю. Ни у кого из моих знакомых не было отца-полицейского.

Мистер Ридли, суровый мужчина средних лет, сидел, выставив руку в окно. При нашем появлении он со всего размаха хлопнул ею по дверце.

– Пап, познакомься. Это Майкл.

– А! Новорождённый! Почему не в подгузниках?

Тейлор закатила глаза.

– Пап, тебе обязательно подкалывать всех моих приятелей мужского пола?

– Работа у меня такая, – буркнул он, откидываясь на сиденье.

– Не обращай внимания, – произнесла Тейлор. – Он со всеми парнями так. Представляю, что будет, когда я начну ходить на свидания…

– Всё в порядке, – отмахнулся я. – Спасибо, что пришла. И за подарок спасибо. Толстовка – высший класс.

– Тебе спасибо, что пригласил, – улыбнулась она. – Хотя за это больше надо благодарить твою маму.

– Она храбрей меня. Кстати, по-серьёзному мы будем отмечать в понедельник после школы. Пойдём в океанариум, потом в пиццерию. Айда с нами! – выпалил я и чуть не прикусил себе язык, настолько глупо прозвучала последняя фраза.

– С удовольствием.

– Правда? – переспросил я, отказываясь поверить, что Тейлор, похоже, нравится проводить время со мной. – Тогда встречаемся в половину пятого.

Она нахмурилась.

– Прости, не получится. У меня до пяти тренировка.

– Ничего страшного, мы подождём.

– Уверен?

– Конечно. Если хочешь, подхватим тебя у школы.

– Отлично. А твоя мама точно не будет против?

– Наоборот! Говорю, ты ей реально понравилась.

Тейлор опять улыбнулась.

– Ну пока. Увидимся в школе. – Она села в машину. – Ещё раз спасибо.

– Хорошо тебе завтра отметить, – добавил я.

– Обязательно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мистер Ридли, – попрощался я.

– Бывай, именинник!

Машина тронулась под вой полицейской сирены, на секунду мигнув сине-красными огоньками. Тейлор помахала мне в окно. Положа руку на сердце могу сказать, что это был лучший день рождения в моей жизни!

13. Пауки

Всю жизнь терпеть не мог понедельники. Будь я властелином вселенной, первым делом бы их отменил. Правда, тогда место понедельника занял бы вторник, что начисто лишало затею какого-либо смысла.

С другой стороны, едва ли властелин вселенной стал бы париться из-за понедельников… Но нынешнего понедельника я ждал как никогда. Сердце сладостно замирало от мысли, что буду отмечать день рождения в «Пицца Макс», да ещё в компании мамы, Осьтина и Тейлор! О большем и мечтать нельзя!

Как я и предполагал, мама была в восторге от того, что Тейлор идёт с нами. Непонятно только, радовалась ли она согласию Тейлор или тому, что у меня хватило смелости её позвать. За завтраком я спросил:

– Мам, заберём тогда Тейлор после занятий?

– Конечно, – улыбнулась она.

– Сейчас вот думаю, какой подарок ей подарить. Ты, случайно, не в курсе, что любят девчонки?

Мама лукаво прищурилась.

– Случайно, в курсе. Сама к ним отношусь.

– В смысле, что любят мои ровесницы?

– Поверь, милый, все женщины одинаковы. Любят наряды, драгоценности и цветы.

– У меня всего двадцать шесть долларов, – признался я.

– Хорошо. У неё есть айпод?

– Наверное…

– Тогда купи ей подарочную карту айтьюнс.

– Отличная мысль!

– Каждый раз, слушая песню, она будет вспоминать о тебе.

– Мам!

– Не сердись, – засмеялась она, – я просто хочу помочь.

У Осьтина на сегодня была запись к зубному, поэтому в школу я поехал один. Невероятно, как всё может измениться за одни уикенд. Из парии я превратился во всеобщего любимца. Со мной здоровались совершенно незнакомые люди, а баскетболисты, прежде и не подозревавшие о моём существовании, норовили похлопать меня по спине, повторяя: «Привет, маленький Норрис». Не буду врать, такое внимание мне жутко льстило.

Днём я стоял в очереди в столовой, когда нагрянул Осьтин.

– Чувак, надо поговорить.

– Погоди, сейчас только поесть возьму.

– Есть вещи посерьёзней еды.

Уму непостижимо, чтобы Осьтин сказал такое!

– Что-то важное?

– Ты даже не представляешь насколько. Только надо позвать Тейлор.

Я повертел головой.

– Без понятия, где она.

– Вот там, – кивнул Осьтин куда-то в сторону.

Тогда меня впервые осенило, что у приятеля дар находить Тейлор. Тейлодар. Если мне никогда не удавалось отыскать её в толпе, то Осьтин делал это на раз-два. Тейлор сидела за столом вместе с пятью подружками.

– Скажи, чтобы шла сюда – распорядился Осьтин.

– Вот сам и скажи, – предложил я.

– Не буду. Она даже имени моего не помнит.

– Да всё она помнит, просто дразнит тебя.

– Кто у нас президент «Электроклана»? Ты! Значит, это твоя обязанность.

Спрашивается, какой смысл быть президентом, если подчинённые указывают тебе, что и как делать?

– Ладно, – сдался я.

– Жду вас на улице.

Осьтин ретировался.

Я пошел к столу, где Тейлор о чём-то увлечённо говорила. Завидев меня, одна из подруг ткнула её локтем.

– Привет, Майкл, – приветливо улыбнулась Тейлор. Все девчонки разом уставились на меня. Пришлось призвать на помощь всю выдержку, чтобы не моргать как идиот.

– Привет, – неуверенно начал я. – Можем поговорить? Это насчёт… э… биологии.

Она непонимающе нахмурилась.

– Насчёт биологии? Конечно, говори.

– Лучше не здесь. Давай отойдём.

– Ну-ну, – захихикал кто-то из девочек.

– Кэти, заткнись! – нахмурилась Тейлор. – Скоро вернусь.

Мы вышли из столовой.

– Что происходит?

– Осьтин хочет что-то рассказать. Говорит, дело важное.

– Важное?

– Он пропустил ради этого обед.

– Тогда действительно важное. Где он?

– Во дворе.

Осьтин ждал нас на скамейке, странно ссутулившись, будто хотел спрятаться. При виде нас он выпрямился, сжимая в руке клочок газеты.

– Привет, Осьтин! Что стряслось? – спросила Тейлор.

Тот пропустил её слова мимо ушей, даже не заметив, что его имя произнесли без ошибок.

– Садитесь, – мрачно распорядился он.

Мы сели по бокам.

– Помните наше последнее собрание? Мы ещё гадали, что могло случиться за тот период, когда вы родились?

– Да, загадочные одиннадцать дней, – отозвался я. – Когда умерли все детишки.

– Именно. Так вот, я решил просмотреть прессу того периода, начиная за неделю до шестнадцатого апреля, и в итоге наткнулся на это. – Он помахал сложенной газетой. – Заметка в «Лос-Анджелес таймс». Слушайте.

Пасадена, штат Калифорния. «Элджен инкорпорейтед», всемирный поставщик медицинского оборудования, заявил о создании передовой технологии диагностирования, которая «ознаменует собой новую эру в области МРТ (магнитно-резонансной томографии)».

Аппарат под названием электромагнитный бетатрон (сокращенно ЭМБ) обошёлся компании примерно в два миллиарда долларов. Как утверждают сами разработчики, «ЭМБ совершит настоящий прорыв в диагностике и лечении заболеваний».

«Эта технология вызовет такой же переворот в медицине, как было в своё время с рентгеном», – заявляет генеральный директор «Элджен инкорпорейтед» доктор Джеймс Люк.

Нынешние аппараты МРТ воссоздают изображения внутренних органов и тканей посредством радиоволн. Секретная технология ЭБМ воспроизводит электрически заряженные молекулы, которые по видимости превосходят снимки МРТ в полторы тысячи раз. Впервые в медицине электроны применяются для получения рентгеновского снимка.

«Наше изобретение способствует развитию всех без исключения отраслей медицины и, вполне вероятно, приведет к возникновению новых, о которых мы даже не догадывались. Уверен, что в самом ближайшем будущем медицинская наука обогатится рядом свежих дисциплин», – отмечает непосредственный разработчик аппарата, почётный профессор Гарвардского медицинского университета доктор Джон Смарт.

На днях министерство здравоохранения США разрешило «Элджен инкорпорейтед» провести испытания на людях, в связи с чем аппарат ЭМБ установили в центральной больнице Пасадены. Дата проведения испытаний назначена на шестнадцатое апреля нынешнего года.

Осьтин отложил газету.

– А теперь самое интересное. Спустя двенадцать дней в «Таймс» появилась крошечная заметка, что из-за технических неполадок эксперимент временно приостановлен.

– Странно, – пробормотал я. – Получается, дети начали умирать в день, когда машину включили, а закончили – в день, когда выключили.

– Странно – не то слово, – фыркнул Осьтин. – Умереть не встать, как странно. При любом раскладе «Элджен инкорпорейтед» замешана тут по уши.

– Намекаешь, что они засовывали в свой агрегат новорождённых? – усомнилась Тейлор.

– Вряд ли. Скорее всего в ходе тестов произошёл сбой, и электромагнитные волны распространились по больнице.

– Если дети умерли по вине разработчиков, то им никак не выгодно, чтобы хоть кто-то об этом узнал, – рассуждала Тейлор. – Иначе им грозит иск на миллионы долларов.

– На миллиарды, – поправил Осьтин.

– С ума сойти! – ахнула Тейлор. – Пятнадцать лет они скрывали информацию. Если сейчас выяснится, что мы в курсе…

– Вот поэтому я вас и собрал. – Осьтин с мрачным видом повернулся к Тейлор. – Где ты смотрела статистику больницы?

– В Интернете.

– С какого компьютера?

– Со своего.

– То есть с домашнего?

– Ну да, – подтвердила Тейлор. – А что?

Осьтин нервно пригладил волосы.

– Этого я и боялся!

– И что здесь такого ужасного? – не понял я.

– Ничего. Пока ничего. Если только эти ребята не запустили пауков.

– Каких ещё пауков? – растерялась Тейлор.

– Пауки обшаривают всемирную паутину в поисках конкретных тем или запросов. Их программируют реагировать на определенные фразы…

– Иначе говоря, они реагируют, стоит кому-то вбить в поисковик «сведения о рождаемости в центральной больнице Пасадены, шестнадцатое апреля», – выдавил я.

– В том-то и дело, – еле слышно произнёс Осьтин. – Тейлор, срочно удали с компьютера всю историю по этому запросу. Если тебя вычислят…

– То что? – требовательно спросила она.

– Они уже убили сорок человек. Когда на кону такие деньги, может быть всё, что угодно.

Тейлор внезапно побледнела.

– О господи!

– Что такое? – заволновались мы.

– Кое-что уже случилось в субботу, пока я была у Майкла в гостях. Ещё раз, как называлась та компания?

– «Элджен инкорпорейтед».

Тейлор резко вскочила со скамейки.

– Встречаемся у моего шкафчика, – бросила она и бегом помчалась к школе.

Когда прибежали мы с Осьтином, шкафчик был нараспашку. Тейлор протянула мне сложенную втрое глянцевую брошюру. По виду – типичный рекламный буклет престижного колледжа. На обложке на фоне роскошного здания сияли белозубыми улыбками студенты в дорогих костюмах.

– В субботу вечером к моим родителям явился какой-то тип, – вполголоса рассказывала Тейлор. – Сказал, что представляет закрытую супер-пупер школу в Пасадене. Якобы школа каждый год отбирает семнадцать студентов, а меня им порекомендовал анонимный источник. Школа очень престижная, её выпускники гарантированно поступают в вуз. Гарвард, Йель, и так далее. Предки сначала обрадовались, а потом сообразили, что финансово не потянут. Но этот тип их успокоил. Все расходы по обучению и проживанию берёт на себя школа. Оплачиваются учебники, комната и пансион. От меня требуется лишь согласие.

– Но ведь ты только в девятом классе! – завистливо протянул Осьтин.

– Мои сказали то же самое. Оказывается, у тех такая метода – брать совсем молодых. Потом выпускники могут претендовать на любой колледж по выбору и самую высокую зарплату. Но родители попросили время подумать. Не хотят отпускать меня так далеко.

– Как называется школа? – спросил я.

– Академия «Элджен».

Я перевёл взгляд на буклет.

– «Элджен»?

– Господи, во что я вляпалась? – прошептала Тейлор посеревшими губами.

– Срочно удаляй всю историю с компа, – посоветовал Осьтин.

Я покачал головой:

– Если этот тип от них, то смысла нет. Поздно. Лучше поговори с родителями.

– О чём? Что их дочь обладает сверхспособностями и за ней охотится могущественная корпорация?

– Об этом в том числе.

Тейлор медленно сползла по стенке шкафчика на пол. Её глаза вдруг наполнились слезами. Я опустился на корточки рядом.

– Мне страшно, – призналась она, глядя перед собой.

– Слушай, моей маме приходилось бывать в передрягах. Она подскажет, что делать. Мы заберём тебя после тренировки и всё обсудим.

Тейлор вытерла слёзы.

– Договорились.

– Поверь, всё образуется. – Я покосился на буклет. – Не одолжишь его на время?

Она кивнула, и брошюрка перекочевала в задний карман моих брюк.

В этот момент заработал громкоговоритель:

– Майкл Вэй, срочно пройдите к директору. Майкл Вэй, срочно к директору.

Тейлор испуганно посмотрела на меня.

– В чём дело? – недоумевал Осьтин.

– Без понятия, – честно признался я.