Текст книги "World of Warcraft. День Дракона"

Глава шестая

– Ну, так где же он? Нет у меня времени разгуливать попусту среди всей этой гнилой роскоши!

В который уж раз – в тысячный, не меньше – король Теренас мысленно сосчитал до десяти и лишь после этого ответил на очередной возмущенный вопль Генна Седогрива:

– Лорд Престор вскоре прибудет, Генн. Ты же знаешь: именно он и хочет собрать всех нас на эти переговоры.

– Мне ни о чем подобном не известно, – пророкотал огромного роста, необъятной ширины человек в черных с серым доспехах.

Королю Генн Седогрив больше всего напоминал медведя, кое-как выучившегося носить одежду. Казалось, латы на нем вот-вот, не выдержав, лопнут – и, осуши правитель Гилнеаса еще кувшин доброго эля, либо отправь в брюхо еще одну из сдобных булочек по-лордеронски, испеченных кондитерами Теренаса, этого было бы не миновать.

Несмотря на медвежий облик и надменную прямолинейность речи, недооценивать воина с юга Теренас отнюдь не спешил. Хитроумие политических махинаций Седогрива давно стало легендой, а уж эта, последняя… Изяществом, с коим Седогрив ухитрился обеспечить Гилнеасу решающий голос в вопросе, на первый взгляд вовсе никак не касавшемся его отдаленного королевства, Теренас не уставал восторгаться по сию пору.

– Отчего бы тебе заодно не приказать ветру прекратить вой? – куда более светским тоном откликнулись с другой стороны зала. – Скорее ветер тебя послушается, чем это создание хоть на минуту замолчит!

Встретиться все они договорились в тронном зале – там, где в былые времена заключались и подписывались важнейшие соглашения во всем Лордероне. Украшенный богатейшей историей и древним, но величавым убранством, зал этот сообщал ореол небывалой важности любым дискуссиям, какие бы здесь ни велись… а Альтеракский вопрос в дальнейшей жизни Альянса, несомненно, значил очень и очень многое.

– Если тебе, лорд-адмирал, мой голос не по душе, – прорычал в ответ Седогрив, – добрая сталь в любой момент позаботится, чтоб ты ни его, ни чего-либо еще в жизни больше не слышал!

Изящным, привычным движением лорд-адмирал Дэлин Праудмур поднялся на ноги. Стройный и гибкий, опытный мореход потянулся к сабле, обычно висевшей у пояса, но только напрасно загремел пустыми ножнами. Ножны у пояса Генна Седогрива также были пусты. Первым, с чем нехотя согласились все, было условие: никто из глав государств не вправе являться на переговоры при оружии. Мало этого, все – даже Генн Седогрив – согласились подвергнуться обыску, а обыскивали их отборные часовые из Рыцарей Серебряной Длани – единственного воинского подразделения, пользовавшегося всеобщим доверием, несмотря на явную верность Теренасу.

Разумеется, причиной тому, что эта невероятная встреча достигла хотя бы данной точки, был Престор. Монархи великих держав собирались вместе нечасто. Обычно общались они через курьеров да дипломатов, лишь изредка нанося друг другу официальные визиты. Только неподражаемому Престору и удалось убедить неспокойных союзников Теренаса, оставив слуг с личной охраной снаружи, сойтись на переговорах лицом к лицу.

Если б еще сам юный аристократ явился сюда поскорее…

– Милорды! Джентльмены!

Крайне нуждаясь в помощи, король устремил взгляд в сторону мрачной фигуры возле окна. Несмотря на относительно теплый климат здешних краев, Торас Троллебой был облачен в меха и кожу. Из черт его сурового, точно каменное, лица Теренас мог различить лишь пышную бороду и крючковатый нос, но знал: несмотря на пристальный интерес к тому, что лежит за окном, владыка Стромгарда внемлет каждому слову и даже каждой нотке в голосах прочих сторон. То, что он не пришел Теренасу на помощь в сиюминутном кризисе, только лишний раз напоминало о пропасти, разверзшейся между ними в самом начале этой прискорбной истории.

«Будь проклят этот лорд Перенольд! – подумал король Лордеронский. – Если бы он не принудил нас ко всему этому!..»

Несмотря на караул из рыцарей святого ордена, стоявших неподалеку на случай, если среди монархов дело вправду дойдет до рукопашной, драки Теренас боялся куда меньше, чем крушения надежд на сохранение союза между человеческими королевствами. Нет, он ни минуты не тешил себя иллюзиями, будто с орочьей угрозой покончено навсегда, и в такой ответственный момент людям следует быть заодно. Оставалось только жалеть о том, что здесь, среди них, нет Андуина Лотара, лорда-регента беженцев из погибшего королевства Азерот, но об этом, увы, можно было только мечтать, а без Лотара оставалось лишь…

– Милорды! Полно вам, полно! Разумеется, подобное поведение ни одному из нас не делает чести!

– Престор! – облегченно вздохнул Теренас. – Слава всему святому!

Все повернулись к рослому, безупречно одетому человеку, вошедшему в огромный зал.

«Изумительное воздействие оказывает он на старших и возрастом и положением, – подумалось королю. – Переступает порог, и всем ссорам конец! Непримиримейшие соперники опускают наземь оружие и ведут речь о мире!»

Да, определенно: лучшей замены для Перенольда не найти.

Под пристальным взглядом Теренаса его протеже обошел зал, приветствуя каждого из самодержцев и с каждым держась, точно с лучшим другом. Возможно, так оно и было, ведь во всем теле Престора, похоже, не имелось ни единой высокомерной косточки. Имея дело хоть с угловатым, ершистым Торасом, хоть с лукавцем Седогривом, Престор словно бы прекрасно знал, как с кем лучше всего повести разговор. В полной мере его до сих пор не оценили одни лишь волшебники из Даларана, но что с них, с волшебников, взять?

– Прошу простить мое опоздание, – начал юный аристократ. – С утра я выехал за город и не сразу сообразил, сколько времени займет возвращение.

– Не стоит извинений, – добродушно откликнулся Торас Троллебой.

Еще образчик едва ли не волшебных манер Престора! Друг, уважаемый союзник, Торас Троллебой никогда ни к кому не проявлял добродушия, если только не постарается изо всех сил. Изъясняться он склонен был короткими чеканными фразами, а затем надолго погружался в молчание. Мало-помалу Теренас понял: в этом молчании нет ничего оскорбительного. Истина заключалась в том, что от долгих бесед Торасу становилось не по себе. Уроженец холодного высокогорного Стромгарда, он ставил дело много выше слов.

Отчего король Лордеронский был еще больше рад появлению Престора.

Оглядев зал, Престор ненадолго задержал взгляд на каждом, и лишь после сказал:

– Как же я рад снова видеть вас всех! Надеюсь, на сей раз нам удастся уладить все разногласия и отныне встречаться только как добрые друзья и боевые товарищи…

Седогрив закивал почти что с энтузиазмом. На лице Праудмура засияла довольная улыбка, как будто прибытие юного аристократа стало ответом на его молитвы. Теренас промолчал, предоставляя даровитому другу взять управление переговорами на себя. Чем выше остальные оценят Престора, тем проще будет королю выдвинуть заготовленное предложение.

Все собрались вокруг украшенного тонкой резьбой костяного стола, полученного дедом Теренаса в дар от вассалов с севера после успешных переговоров с эльфами Кель’Таласа о северных рубежах. Король Лордеронский, как всегда, покрепче упер ладони в столешницу, будто испрашивая совета у славного предшественника, а Престор, расположившийся напротив, на миг встретился с ним взглядом – уверенным, волевым. Глядя в его угольно-черные глаза, облаченный в мантию самодержец несколько успокоился: кто-кто, а Престор со всеми спорными вопросами разберется обязательно.

Так переговоры и начались. Мало-помалу чопорные вступительные речи сменились иными, куда более жаркими, куда более откровенными, однако, благодаря руководству Престора, до угроз силой дело не дошло. Не раз и не два подхватывал он одного из собравшихся под локоть и отводил в сторонку для разговора с глазу на глаз, и всякий раз эти интимные диалоги завершались довольной улыбкой на ястребином лице Престора и огромным шагом вперед, к упрочению уз, связующих Альянс воедино.

Ближе к концу встречи Теренас и сам имел с Престором такой же разговор. Пока Седогрив, Торас и лорд-адмирал Праудмур угощались лучшим бренди из королевских запасов, Престор с королем Лордеронским отошли к окну, открывавшему вид на столицу. Эта картина Теренаса неизменно радовала: отсюда он мог воочию видеть здравие своего народа. Даже сейчас, даже во время столь важных переговоров, подданные не забывали обязанностей, продолжали трудиться и жить. Их вера в правителя придавала усталому уму сил. Теренас знал: принятое им сегодня решение подданные поймут.

– Даже не знаю, как тебе удалось все это, мальчик мой, – прошептал он собеседнику. – Благодаря тебе, остальные поняли, в чем истина, поняли, чего требует сложившееся положение! Сидя здесь, в этом зале, они держатся учтиво не только друг с другом, но и со мной! А ведь я, было дело, решил, что Седогрив с Торасом вот-вот потребуют моей шкуры!

– Я просто сделал, что мог, дабы умиротворить их, мой повелитель, однако спасибо тебе на добром слове.

Теренас покачал головой.

– На добром слове?! Нет, не для красного словца это сказано! Престор, дорогой ты мой, ведь ты в одиночку удержал Альянс от раскола! Что ты всем им сказал?

Заговорщически сощурившись, не сводя глаз с Теренаса, его юный собеседник склонился ближе к монарху.

– Просто поговорил с каждым о том о сем. Пообещал адмиралу прежнее владычество на море, пусть даже ценой захвата Гилнеаса военной силой. Седогрива обнадежил мыслями о будущих заморских колониях невдалеке от берегов Альтерака. Ну, а Торас Троллебой полагает, что восточная часть альтеракских земель отойдет ему… но все это – после того, как я стану там законным правителем.

На миг король замер, изумленно разинув рот. Уж не ослышался ли он? Не в силах отвести взгляда от завораживающих глаз Престора, он ждал завершения, кульминации этой ужасной шутки. Однако кульминации не последовало, и, наконец, Теренас негромко, но горячо выпалил:

– Да ты в своем ли уме, мальчик мой? Даже шутить о подобных материях крайне возмутительно, а…

– А ты, знаешь ли, все равно ничего об этом не вспомнишь, – перебил его лорд Престор, подавшись вперед. Казалось, глаза юного аристократа приковывают к себе взор, держат, не отпускают. – И ни один из них тоже не вспомнит, что я им на самом деле сказал. Помнить тебе, моя маленькая, полная самомнения марионетка, надлежит об одном: я обеспечил тебе политическое преимущество, но для окончательного успеха меня требуется объявить полноправным правителем Альтерака. Ты это понимаешь?

Это Теренас понимал, а ни о чем ином даже не помышлял. Новым монархом разоренного войнами королевства должен был стать Престор. От этого зависела как безопасность Лордерона, так и стабильность Альянса.

– Понимаешь, вижу. Вот и чудесно. Теперь возвращайся к остальным, и как только переговоры подойдут к концу, выступи со своим смелым решением. Седогрив уже знает, что ему предстоит сыграть роль самого неподатливого из участников сегодняшнего собрания, но через пару деньков уступит. Праудмур последует за тобой, а Торас Троллебой, чуть поразмыслив над положением, так же, пусть неохотно, согласится признать меня королем.

Тут в памяти облаченного в мантию самодержца что-то шевельнулось. Да, это замечание он должен был высказать непременно.

– Никто… никто не может взойти на трон без… без согласия Даларана и Кирин-Тора, – пролепетал он. – Они ведь тоже члены Альянса…

Завершение мысли стоило немалых трудов.

– Да, но кто может доверять волшебнику? – напомнил ему Престор. – Кто знает, каковы их планы и цели? Потому-то я и велел тебе оставить их в стороне от этого вопроса с самого начала, не так ли? Нет, доверять волшебникам нельзя… а в свое время с ними следует покончить вовсе.

– Покончить с… да, разумеется, ты прав.

Улыбка Престора сделалась шире. Казалось, зубов у него куда больше, чем полагается человеку.

– Я всегда прав, – сказал он, по-свойски приобнимая Теренаса. – Ну, а теперь нам пора вернуться к остальным. Ты очень доволен моими успехами, а через пару минут выступишь со своим предложением… и будем действовать дальше.

– Да… да…

Стройный юный аристократ повел короля назад, к прочим монархам, и мысли Теренаса вернулись к насущным делам. Жуткие откровения Престора были погребены глубоко в подсознании короля – там, где одетый в черное юноша и желал бы их видеть.

– Наслаждаетесь бренди, друзья? – спросил Теренас, улыбнувшись в ответ на кивки. – Каждый из вас увезет с собою по ящику. Мой дар дорогим гостям.

– Великолепный знак дружбы, не так ли? – обратился Престор к его собеседникам.

Все вновь закивали, а Праудмур даже произнес тост во славу короля Лордерона.

Теренас сцепил перед собою руки.

– И, сдается мне, благодаря нашему юному компаньону все мы разойдемся в еще большем единодушии.

– Мы еще не подписали никаких соглашений, – напомнил Теренасу Генн Седогрив. – И даже еще не решили, что делать в сложившемся положении.

Теренас моргнул. Великолепный момент! Зачем тянуть с главным предложением дальше?

– А что касается этого, друзья, – начал король, подхватив лорда Престора под локоть и направляя его к почетному месту во главе стола, – по-моему, мне посчастливилось наткнуться на способ решить дело к общему удовольствию.

С этими словами король Теренас Лордеронский мимолетно улыбнулся юному компаньону, безусловно, даже не подозревавшему, сколь велика ожидающая его награда. Да, безупречный кандидат, безупречный! С Престором во главе Альтерака будущее Альянса, можно сказать, в безопасности.

А после все они смогут начать разбираться с этими вероломными волшебниками из Даларана…

* * *

– Но это же против всех договоренностей! – взорвался маг, несколько склонный к полноте. – У них нет ни малейшего повода оставлять нас в стороне!

– Верно, нет, – откликнулась женщина преклонных лет. – Но в праве голоса нам отказано.

Собиравшиеся незадолго до этого в Воздушной Палате маги сошлись там вновь, только на этот раз впятером. Сегодня тот, кого Ронин знал под именем Краса, своего места в этих волшебных покоях не занял, но остальные, крайне озабоченные событиями во внешнем мире, ждать его не могли. Владыки лишенных дара собрались тайком, за закрытыми дверями, дабы обсудить важнейший вопрос без общего руководства Кирин-Тора! Да, короля Теренаса и некоторых других монархов большинство советников искренне уважали, но то, что правитель Лордерона решил устроить столь беспрецедентную встречу без них, весьма и весьма магов встревожило. В былые времена на подобных переговорах неизменно присутствовал представитель Кирин-Тора, один из Совета Шести, и это было только справедливо: ведь Даларан всегда выступал на защиту Альянса в первых рядах!

Теперь, похоже, времена изменились.

– Проблема Альтерака могла быть решена давным-давно, – напомнил маг-эльф. – И нам следовало настоять на надлежащей роли в ее разрешении.

– И породить новый инцидент? – громогласно возразил бородатый. – Или ты не заметил, что в последнее время другие государства все больше нас сторонятся? Такое чувство, будто теперь, когда орки оттеснены в Грим Батол, они боятся нас!

– Абсурд! Бесталанные с начала времен относятся к магии с подозрением, однако наша верность общему делу вне всяких сомнений!

Но женщина преклонных лет отрицательно покачала головой.

– Когда это заботило тех, кто боится наших возможностей? Ну, а теперь орки побиты, и все вокруг вспомнили, что мы не похожи на них, что мы превосходим их по всем статьям.

– Опасное направление мыслей, даже для нас, – раздался рядом спокойный голос Краса.

Когда безликий волшебник успел занять свое обычное место? Его появления не заметил никто.

– Что ж, ты как раз вовремя! – объявил бородатый маг, повернувшись к новоприбывшему. – Выяснил что-нибудь?

– Разве что, самую малость. Встреча прошла без защиты… но ничего, кроме самых поверхностных мыслей, прочесть не удалось, ну, а они не поведали ни о чем таком, чего мы не знали бы загодя. В итоге, дабы добиться хоть какого-то успеха, пришлось обратиться к иным методам.

– Решение они приняли? – осмелилась подать голос женщина помоложе.

Крас, чуть помедлив, поднял вверх руку, затянутую в перчатку.

– Смотрите…

В самом центре покоев, прямо над изображенным на полу символом, возник образ рослого человека. С какой стороны ни взгляни, выглядел он не менее (если не более) настоящим, чем собравшиеся на совет волшебники. Великолепно сложен, одет в элегантный темный наряд, миловидные, несколько птичьи черты лица…

Все шестеро ненадолго умолкли.

– Кто это? – спросила женщина помоложе.

Крас медленно обвел взглядом товарищей.

– Слава новому правителю Альтерака, королю Престору Первому, – отвечал он.

– Что?!

– Возмутительно!

– Они не вправе принимать подобных решений без нас… ведь не вправе же?

– Кто он таков, этот Престор?

Покровитель Ронина пожал плечами.

– Мелкий аристократ с севера, лишенный владений, не имеющий никакой сторонней поддержки. Однако, по всему судя, сумевший снискать расположение не только Теренаса, но и остальных, включая Генна Седогрива.

– До такой степени, чтоб возводить его на трон?! – зарычал бородатый чародей.

– На первый взгляд, решение не столь уж скверное. Таким образом, Альтерак снова становится независимым королевством. Насколько мне удалось понять, остальные монархи весьма его уважают. Похоже, ему удалось без посторонней помощи, в одиночку, удержать Альянс от распада.

– Выходит, ты его одобряешь? – уточнила женщина преклонных лет.

– А еще он, – вместо ответа добавил Крас, – словно бы начисто лишен прошлого, отчего нас, по всей видимости, и предпочли оставить в стороне от всех этих переговоров. И, самое любопытное, на прикосновение магии он отзывается, словно пустое место.

Услышав столь странные вести, остальные негромко зароптали.

– Вот это, последнее… что это значит? – спросил эльфийский волшебник, явно озадаченный не менее остальных.

– Это значит, любые попытки изучить его при помощи магии не обнаруживают ничего. Абсолютно ничего. Как будто никакого лорда Престора не существует… но, тем не менее, вот он, во плоти. Одобряю ли я его? Пожалуй, я его опасаюсь.

Сказанные старейшим из собравшихся магов, эти слова проникали в самую душу. Долгое время в небе клубились тучи, бушевали грозы, дни сменялись ночами, однако властители Кирин-Тора просто молчали: каждый обдумывал ситуацию сам по себе.

Первой нарушила молчание женщина помоложе.

– Значит, он – волшебник, не так ли?

– Мне это кажется самым логичным, – слегка склонив голову в знак согласия, откликнулся Крас.

– Причем – волшебник немалой силы, – пробормотал эльф.

– Тоже вполне логично.

– Но, если так, – продолжал эльфийский маг, – кто он? Один из нас? Отщепенец? Волшебник таких способностей уж точно должен быть нам известен!

Женщина помоложе придвинулась к образу в центре зала.

– Лицо его мне незнакомо.

– Что и неудивительно, – парировала женщина преклонных лет, – когда каждый из нас сам способен носить по тысяче масок!

Одна из молний пронзила Краса насквозь, но он этого даже не заметил. Официально обо всем будет объявлено через две недели. А после, еще месяц спустя, если ни один из монархов не передумает, этот лорд Престор станет полноправным, коронованным королем.

– Мы должны заявить протест.

– Да, для начала. Однако это не главное. На самом деле нам, я считаю, следует выяснить правду об этом лорде Престоре, обыскать каждую щель, каждый склеп, узнать, откуда он взялся и чем занимался в прошлом. До этого открыто выступить против него мы не дерзнем – ведь он наверняка пользуется поддержкой каждого из членов Альянса, кроме нас.

Женщина преклонных лет согласно кивнула.

– Да но… пусть даже нам не по силам противостоять объединенной мощи других королевств, не сочтут ли они нас слишком серьезным противником?

– Нет, так не годится.

Взмахнув рукой, Крас развеял образ Престора, но внешность юного аристократа уже накрепко отпечаталась в памяти каждого из владык Кирин-Тора. Ни словом более не обмолвившись, советники согласились: перед ними – дело чрезвычайной важности.

– Теперь я вновь должен уйти, – сказал Крас. – Вам же предлагаю последовать моему примеру и обдумать эти тревожные обстоятельства самым тщательным образом. Проверьте все следы, сколь бы туманными и невероятными они ни казались, только поскорей. Если трон Альтерака займет эта загадка, подозреваю, единству Альянса вскоре настанет конец, какое бы единодушие ни проявляли его правители ныне.

Сделав паузу, он перевел дух и добавил:

– И, боюсь, если это случится, вместе с остальными может пасть Даларан.

– Из-за одного этого человека? – хмыкнул бородатый маг.

– Да. Именно из-за него.

С этим, пока остальные раздумывали над услышанным, Крас вновь исчез…

…дабы возникнуть в своем тайном убежище. По-прежнему потрясенный всем обнаруженным, Крас вдобавок сгорал от стыда: с товарищами по совету он был не вполне откровенен. О загадочном лорде Престоре он знал (точнее, не знал – подозревал, но все же) гораздо больше, чем рассказал остальным. Хотелось бы ему выложить им все как есть, но тогда они не только усомнились бы в его умственном здравии. Даже если бы Красу поверили, таким образом, он бы всего лишь поведал им слишком многое о самом себе и собственных методах, а более не достиг ничего.

Такого он в столь отчаянную минуту позволить себе уж точно не мог.

«Пусть действуют, как сочтут нужным – только б надежды мои оправдали».

Один, во мраке тайных покоев, Крас, наконец, осмелился откинуть на спину капюшон. Комнату освещал лишь единственный неяркий огонек без видимого источника, и в эту минуту мягкий свет его озарил седеющего красавца с резко очерченным, едва ли не мертвенно-бледным лицом. В блеске его черных глаз чувствовался еще более древний возраст, еще большая усталость, нежели в прочих чертах. По правой щеке его тянулись рядком три длинных шрама – старых, но, невзирая на время, до сих пор отзывавшихся ноющей болью.

Великий маг повернул левую руку, явив взору обтянутую перчаткой ладонь, и на ладони той внезапно появилась ярко-синяя сфера. Стоило Красу провести над нею свободной рукой, в сфере сразу же возникли образы. Вглядываясь в них, Крас откинулся назад и опустился в высокое каменное кресло, услужливо скользнувшее к нему со спины.

Перед его пытливым взором снова возник дворец короля Теренаса, величавое каменное здание, служившее домом множеству поколений лордеронских монархов. По углам монументальной постройки, неприступной серой твердыни вроде миниатюрной крепости, тянулись к небу парные башни высотой в полдюжины этажей. Над шпилями башен и над въездными воротами гордо, у всех на виду, реяли флаги Лордерона. Снаружи, у ворот, несли караул солдаты в мундирах королевской стражи, внутри же стояли на часах около десятка Рыцарей Серебряной Длани. В обычных условиях паладинов к охране дворца не привлекали, однако сейчас, когда королю предстояло еще обсудить с заезжими монархами множество второстепенных материй, без достойных доверия воинов, очевидно, было не обойтись.

Снова волшебник провел над сферой свободной рукой, и слева от фасада дворца появилось изображение внутренних покоев. Пристально вглядываясь в него, волшебник велел изображению придвинуться ближе.

Теренас и его молодой протеже… Выходит, несмотря на завершение переговоров и скорый отъезд прочих правителей, лорд Престор до сих пор остается при короле?

Как ни велик был соблазн прощупать мысли одетого в черное аристократа, от этого Крас воздержался. Пусть этот, скорее всего, невыполнимый подвиг возьмет на себя кто-либо другой. Особа вроде Престора подобных поползновений, несомненно, ждет и незамедлительно пресечет любые попытки вторжения, а Красу раскрывать свои карты пока не хотелось.

Однако если вторгнуться в мысли этого человека он не осмеливается, то может, по крайней мере, заняться исследованием его прошлого… а с чего же лучше начать, как не с шале, где царственный изгнанник устроил себе резиденцию под покровительством короля?

Крас снова провел ладонью над сферой, и в ее выпуклом боку возник новый образ – картинка того самого дома, как будто смотришь на него издалека. Без спешки оглядев здание, волшебник не обнаружил ничего примечательного и придвинул магический щуп поближе.

Как только удаленный взор его приблизился к высокой стене вокруг здания, путь ему на миг преградило заклятие – совсем незначительное, куда более ничтожное, чем следовало ожидать. Разумеется, это заклятие Крас легко обошел так, что оно не сработало. Теперь его взору открылся вид на шале – довольно мрачное строение, несмотря на элегантность фасада. Очевидно, по мнению Престора дом должен был содержаться в порядке, но вовсе не обязательно радовать глаз, и это мага нимало не удивило.

Быстрые поиски обнаружили еще одно защитное заклятие – на сей раз уже посложнее, но, опять-таки, не из тех, которые Крас не смог бы обойти. Ловкий, небрежный жест – и вторая линия обороны Престора осталась позади. Сейчас Крас проникнет внутрь, а уж там…

Вдруг сфера потемнела.

Черная непроглядная тьма поползла из нее наружу.

Поползла… и потянулась к волшебнику.

Крас бросился прочь из кресла, кувырком покатился по полу. Щупальца чистейшей, беспримесной ночи заструились по камню, окутали кресло, как окутали бы самого мага. Стоило Красу подняться на ноги, щупальца потянулись назад, а от кресла не осталось даже следа.

В то время как эти, первые щупальца потянулись к Красу, из остатков волшебного шара показались новые. Изумленный до полной растерянности, что за всю жизнь случалось с ним всего пару раз, маг подался назад, но, тут же опомнившись, пробормотал слова, которых не слышала ни одна живая душа на протяжении полудюжины поколений, да и сам Крас никогда прежде не произносил – лишь, замирая от восхищения, читал в книгах.

Прямо перед ним возникло в воздухе облачко – облачко, сразу же сделавшееся плотным, густым, будто вата. Без промедления устремилось оно к тянущимся вперед щупальцам, встретив их на полпути.

Первые щупальца, коснувшись мягкого облачка, съежились, обратились в пепел, рассеявшийся, едва коснувшись пола. Крас испустил было вздох облегчения, но тут же с ужасом обнаружил, что его антимагия скрылась из виду, оплетенная щупальцами второй волны.

– Не может быть, – пробормотал он, глядя на это во все глаза. – Не может быть…

Угольно-черные плети окутали, поглотили, пожрали облачко, как те, первые – кресло!

Тут Крас и понял, с чем ему довелось столкнуться. Так действовали только запретные чары «Бесконечного голода». Правда, воочию Крас их ни разу не видел, но всякий, кто столько времени изучал искусство магии, узнал бы эту подлую штуку с первого взгляда. Однако сейчас в ней кое-что было изменено: ведь в выборе антимагии Крас не ошибся. Вначале все пошло, как следовало, но… но затем враждебные чары претерпели некую зловещую трансформацию – самая суть темного заклятья сделалась слегка иной. Теперь к Красу тянулась вторая волна щупалец, а он был не в силах с ходу понять, как уберечься, как помешать злым чарам пообедать им.

Бежать? Это пришло на ум первым, но нет, Крас знал, что чудовищное колдовство просто последует за ним, в каком уголке мира он ни укройся. В этом и состояла особая жуть «Бесконечного голода»: как правило, он неотвязно преследовал жертву, изматывая врага, пока тот не сдастся.

Нет, покончить с темными чарами следовало здесь и сейчас.

В запасе еще оставалось одно заклинание, которое могло бы помочь. Правда, оно высосет Краса досуха, оставит без сил не на один день, но с немалой вероятностью избавит его от смертельной опасности.

Правда, вполне может и погубить – с той же легкостью, что и ловушка, расставленная лордом Престором.

Крас отскочил вбок, уворачиваясь от тянущегося к нему щупальца. Думать и гадать времени более не было. «Голод» окружал со всех сторон, загонял в угол, угрожал охватить целиком, и на сотворение заклинания у Краса оставались считаные секунды.

Обычному человеку слова, что прошептал старый маг, могли бы показаться подобными лордеронским, произнесенным задом наперед, и с ударениями не там, где положено. Зная, что любая ошибка в столь пиковом положении станет шагом в небытие, Крас выговаривал каждое слово с особым старанием. Дабы сосредоточиться на самом сердце обволакивавшего комнату ужаса, он протянул вперед левую руку, направив ее в сторону надвигавшейся тьмы.

Мрак заклубился, рванулся вперед с невиданной быстротой. Едва отзвучала последняя пара слов, «Голод» сумел дотянуться до Краса. Гибкое тонкое щупальце захлестнуло, оплело средний и безымянный пальцы вытянутой вперед руки. Вначале боли Крас не почувствовал, однако пальцы просто исчезли, истаяли на глазах, а на их месте осталась лишь пара кровоточащих ран.

Стоило Красу сквозь сжатые зубы процедить последние слоги, все тело разом пронзила жуткая боль.

В крохотной комнатке словно бы вспыхнуло солнце.

Щупальца растворились в воздухе, точно лед, брошенный в плавильную печь. Невыносимо яркий свет, ослепивший Краса, хотя тот накрепко зажмурил глаза, заполнил собою каждый уголок, каждую щелку, каждую трещину. Сдавленно вскрикнув, волшебник рухнул на пол и зажал изувеченную руку ладонью.

Ударившее в уши шипение заставило сердце забиться быстрее прежнего. Кожу опалило нестерпимым жаром, и Крас невольно взмолился о том, чтобы смерть оказалась быстрой.

Шипение переросло в рев, все набиравший и набиравший силы. Казалось, посреди комнаты вот-вот разверзнется жерло вулкана. Крас приоткрыл глаза, но свет оставался по-прежнему ярким. Тогда маг съежился, сжался в комок и приготовился к неизбежному.

И тут… и тут свет попросту угас, погрузив комнату в недвижную тьму.

Поначалу великий маг не смог даже сдвинуться с места. Явись сейчас по его душу «Голод», он оказался бы совершенно беззащитен. Так, без движения, пролежал он не меньше пяти минут, пытаясь вновь обрести чувство реальности, наконец-то прийти в себя, собраться с силами и остановить кровь, струящуюся из жуткой раны.

Проведя здоровой ладонью над пострадавшей рукой, Крас велел краям кровавых обрубков сомкнуться. О восстановлении пальцев не могло быть и речи: чего коснулись темные чары, то к жизни уже не вернется.

После этого маг, наконец, решился открыть глаза. Поначалу ничем не освещенная комната показалась нестерпимо светлой, но мало-помалу глаза приспособились, и Крас сумел различить пару темных пятен – очевидно, мебель, однако больше поблизости не было ничего.

– Свет, – пробормотал изрядно потрепанный чародей.

Под потолком возникла небольшая изумрудно-зеленая сфера, озарившая комнату неярким сиянием. Крас огляделся вокруг внимательнее. Да, разумеется, темные пятна оказались уцелевшей мебелью: не пережило схватки одно только кресло. Что же до «Голода», от него не осталось даже следа. Да, обошлась победа недешево, однако Крас взял верх.