Текст книги "Огненный Дракон"

16

– Поешь-ка, Кейб Бедлам, если хочешь сохранить силы.

Кейб покосился на зеленую слизь в своей деревянной миске. Этой пакостью его кормили последние четыре дня. Покосился – и выплеснул ее прочь. Наверняка трава под ней сразу пожухла.

– Спасибо, обойдусь. Я наелся этого… на всю жизнь! Сколько можно тут торчать? Судя по тому, что говорят проезжие, здесь нет никаких сторонников драконов!

Алланард с явным удовольствием прожевал свою зелень. Кейб чуть не стал того же цвета.

– У драконов сторонники везде, где есть люди, ты уж прости. Вас очень много – и вы очень разные, понимаешь? Кейбу вспомнился отец. Он медленно кивнул:

– А Темный Конь велел идти в Талак. И я ему верю. Он спас меня от Сумрака. Моргин вздохнул:

– Вечный идет куда хочет. Мало ли что у него на уме.

– У вас найдется еще тысяча причин, – не выдержал Кейб, – а я пошел. Спасибо вам большое, что помогли добраться сюда. Со мной все будет в порядке.

Эльфы встали, на их лицах отразилась торжественная печаль, совершенно с ними не гармонировавшая.

– Иди с нашими благословениями, Кейб Бедлам. – Алланард протянул ему руку. – Мы не то чтобы не хотим еще помочь, но подумай и о нашем Народе. Мы не воины, как люди. Если Император усомнится в нас, то сотрет в порошок, как Мито Пика.

– А Зеленый Дракон…

– Может подчиниться или не подчиниться своему господину. Мне очень, очень, очень жаль. Мы иначе не можем. Мы и сейчас молимся, чтобы ни один из этих перепончатых дозорных нас не узнал. Может, нашего дома уже и нет.

– Доброй дороги, приятель. – Второй эльф также протянул руку. – Рад был с тобой познакомиться, старина. Чувствуя себя виноватым, Кейб пожал обе руки:

– Простите, что резко высказался. Надеюсь, путь ваш будет спокоен.

– Это не нам ехать в Талак, – мрачно усмехнулся Ал-ланард.

Распрощавшись, Кейб направился прямо к воротам. Позади зашумели крылья большой птицы. Он не обернулся.

Хотя уже час как стемнело, улицы еще были полны народу. Стражники лениво, без особой тщательности осматривали входящих и выходящих.

Присоседившись к телеге какого-то купца, он поравнялся с одним из стражников. Рядом с ним Блейн показался бы красавчиком. Солдату Кейб явно сразу не глянулся. И наоборот. До входа в город Кейб решил сохранять инкогнито.

Волосатый кулак ткнул его в грудь:

– Эй, ты! Лунатик? Кто таков и почему бродишь без вещей?

Кейбу стало неуютно. Его история явно предназначалась не для солдата. Были бы с собой деньги – недоразумение разрешилось бы само собой. Когда он еще работал прислугой, успел насмотреться на таких блюстителей порядка. Он уставился в землю и выдал единственный разумный ответ, что пришел ему в голову:

– Я шел сюда один, на меня напали разбойники. Их было шестеро, да еще с луками, на меня одного. Я убежал. – Хорошо еще, что камень в груди скрывала рубашка. Алланард своей магией устранил прорехи в его одежде, заявив, что особая примета вроде камня в груди никому еще не помогала.

– Опять, – скривился солдат. – Будь я проклят, если пойду искать твоих разбойников. Пытались уже. Семерых положили, а толку что. Лучше вивернов ловить.

Он махнул рукой, пропуская Кейба: подошли новые путники и среди них несколько девушек. О Кейбе он немедленно забыл. Тот облегченно вздохнул и побрел дальше.

«А вообще-то, – подумал он, – наверняка можно было войти в город тайком с помощью магии». И он даже понял как. Правда, так недолго оказаться вмурованным в стену или плюхнуться в колодец, так что оно, может, и к лучшему.

Как и большинство крупных городов, Талак был обнесен стеной, причем она была построена явно не для красоты. Кейб, впрочем, уже знал, что против Королей-Драконов проку от нее немного. Пенаклесу повезло: по своей подозрительности Пурпурный отстроил там такую громаду, чтоб могла в случае чего помочь и против братьев. Теперь она сослужит свою службу.

Город не мог похвастаться таким великолепием, как Пенаклес или же Мито Пика, но произвел на Кейба немалое впечатление. Талак, будучи вдалеке от прочих человеческих городов и под боком у Тиберийских Гор, должен был рассчитывать только на себя. И в мирной жизни, и в войне. И стиль у него тоже был собственный.

Там, где в прочих городах возвышались шпили, в Талаке были купола, сотни куполов – на маленьких магазинчиках и на значительных, импозантных строениях, подобных небольшим горам. Всюду развевались знамена, и солдаты регулярной армии, куда более профессиональные, чем тот, у ворот, охраняли население. Они казались бы еще более устрашающими, если бы Кейб не знал, что здесь уже появлялись драконы, потребовавшие и получившие чудовищные запасы мяса без единого слова возражения.

Предложение Темного Коня отправиться сюда становилось все более и более непонятным.

Базары по большей части были закрыты. Однако в Тавернах и кабачках, заполнивших первые встречные улицы, кипела бурная деятельность. Некоторые заведения выглядели довольно элегантно, и уж разумеется, все они были недоступны в его нынешнем безденежном состоянии. Невольно он сунул руку в кошелек, где обычно держал свои скудные сбережения.

Он моргнул. Его пальцы нащупали какую-то монетку. Он быстро вытащил и рассмотрел ее. Освещение на улице оставляло желать лучшего, но блеск золота был достаточно очевиден. Удивительно, Кейб не мог припомнить, где он мог подобрать такую штучку.

Этого должно хватить на еду и приют на ночь, хотя неплохо бы иметь и побольше. Он пожал плечами; нет смысла испытывать судьбу. Довольно и того, что у него оказался один золотой. Возможно, подумал он, его сунули ему в карман эльфы, пока он спал.

Кейб облюбовал трактир и направился к нему. Кошелек у его бедра звякнул. Он остановился. Неуверенно сунул руку в кошелек, нащупал металлические кружочки и резко выдернул руку.

Там была по меньшей мере дюжина монет, точно таких же, как та, что он держал в руке. Это не было делом рук эльфов. Похоже, это уже усилия самого Кейба. Его сила подчинилась мыслям. Придется быть поаккуратнее с мечтаниями.

Он выбрал трактир малость получше того, в котором в свое время прислуживал. Уселся, заказал солидной официантке эля и еды. Его столик стоял в стороне, только позади сидели четверо мужчин и две женщины. Кейб на них внимания не обращал.

Середина трактира ярко освещалась: там кучка менестрелей развлекала народ мелодиями разных краев. В это время скудно одетая девчонка танцевала – невзирая на музыку, танец был всегда возбуждающим. «Впрочем, – подумал наш чародей, – танцуй она хоть вовсе без музыки – никто бы и не заметил. Шум публики почти заглушал музыку».

Принесли еду. Кейб накинулся на нее, обратив, впрочем, внимание, что мяса там не имелось. Армии Кирга и Томы лишили город всех мясных запасов. Город, наверное, уже послал караваны в Венслис или на западные фермы – восполнить потери. Впрочем, здесь неплохо кормили и без мяса.

Пока Кейб ел, он заметил, что кошелек у бедра все тяжелеет. Убедившись, что это не померещилось, он успокоился и забыл о нем.

И напрасно. Скоро сзади раздались крики. Кейб обернулся: все шестеро сидящих за соседним столом ползали по полу, собирая поток денег, сыплющийся через прореху в кошельке.

Первым порывом было подобрать часть денег. Один из ползающих, бородатый мускулистый мужик, подскочил, уронил часть монет и, испугавшись, что его сейчас обвинят в краже, двинул Кейба кулачищем.

Кейб рухнул на пол. Не дожидаясь, пока бородатый расплющит его вторым ударом, он откатился и, будучи сильно не уверен в своих загадочных силах, предпочел драке бегство. Но от удара в голове у него, видимо, помутилось, и он побежал не в ту сторону. Он перелетел через бородатого, который со стоном сжимал ушибленную о пол руку, и с налету врезался в одну из женщин. А тут и остальные посетители трактира завидели кучу денег на полу.

Кейб отделил свою голову от женской груди – надо заметить, ее обладательница даже не была в особой претензии.

Высвободившись, он начал выбираться из беснующейся толпы на свободу.

Тут же его взгляду предстала пара ног в форме. Их обладателем был гигант в мундире местных войск. Бульдожье лицо не выражало сочувствия. Позади стояло еще несколько человек в аналогичном наряде – патруль!

Солдат взял Кейба – в буквальном смысле – за шкирку, швырнул подчиненным и занялся дерущимися на полу.

Все было сделано профессионально и в мгновение ока. За пару минут все нарушители порядка были разделены на две группы: мужчины направо, женщины налево. К удивлению Кейба, и среди солдат не все были мужчинами: как он узнал позднее, в талакской армии мужчин и женщин пятьдесят на пятьдесят. Нигде больше он о таком не слышал.

Впрочем, какое ему сейчас до этого дело? Драчунов построили в две колонны и выгнали из трактира. Кейб и сейчас не подумал использовать свои таланты: слишком непривычна была эта идея. Кроме того, магия выдаст, что он не простой человек, а так близко от Тиберийских Гор это весьма небезопасно.

Всех пленников загнали в общую камеру. Других тут и не было. Женщин куда-то отделили по дороге.

Кейб спокойно уселся на мокрую солому, устилавшую пол. Если в Талаке все как у всех, то его подержат до утра, сдерут денег за беспорядки и отпустят. А он уж своевременно наколдует себе нужную сумму.

Большинство арестованных поступило точно так же – наверное, он был прав. Прочие, уже сидевшие там – в основном всякий сброд, – выглядели довольно мрачно, но вроде ссору затевать не собирались. Кейб вытянулся на соломе и закрыл глаза.

– Эй, ты! – раздался пьяный грубый голос.

Волшебник поднял голову. Это был все тот же бородатый, а с ним двое его товарищей. Четвертого было не видать: не иначе, ему удалось ускользнуть от патруля. Впрочем, и троих было более чем достаточно.

– Вставай!

Он поднял глаза. Уж не собирается ли он и тут затеять драку? Борода ответил на его сомнения, ухватив Кейба за шиворот и поставив на ноги. «Как он утомил», – подумал про себя Кейб.

– Мы здесь из-за тебя, слышь ты? – Он обернулся за поддержкой к своим товарищам: коротышке с лицом хорька и смуглому тощему бандиту, одаренному природой усами невообразимой длины.

– Ага, – подтвердил Хорек. Он был не трезвее Бороды. Усач кивнул и оскалился. Этот казался вполне трезвым. Стало быть, опаснее прочих.

– Держи его! – Хорек и Усач ухватили Кейба за руки с двух сторон.

Бородач поплевал на кулак и занес руку. После чего с рычанием двинул Кейба в грудь.

Рычание сменилось визгом. Удара об пол ему не хватило – а вот на сей раз послышался треск, и отнюдь не от камня в груди. Бородач затряс сломанной рукой, а волшебник даже не почувствовал удара.

На крик сбежалась стража. Один отпер дверь и вошел, не снимая руки с меча. За ним последовало еще шестеро. Хорек и Усач мгновенно растворились в толпе арестованных.

Капитан оглядел поле боя. Бородатый стоял на коленях, лицо его исказилось. Офицер повернулся к Кейбу:

– Опять ты! Ну что на этот раз?

– Он… он меня… – провыл бородатый. Офицер пнул его сапогом:

– Я не тебя спрашиваю!

Кейб честно и прямо взглянул капитану в глаза:

– Это мое золото делили в трактире. И попытались напасть на меня, когда я хотел помешать.

– Твое? – Глаза капитана сузились.

– Я, – Кейб решил сменить тему, пока не поздно, – должен увидеть короля. Я за этим и прибыл. Можешь меня к нему доставить?

– Почему бы и нет? – усмехнулся офицер.

– Чт… – Волшебник запнулся. – Что, вот так просто? Только попроси?

Не один он не поверил. Он услышал много удивленных возгласов и злобное шипение Усача. Капитан приказал отогнать прочих заключенных и велел Кейбу:

– Следуй за мной.

Кейб был изумлен, но более чем счастлив расстаться с товарищами по несчастью. Прочие солдаты тоже пялились на своего командира во все глаза, однако подчинились.

– Ты, без сомнения, понимаешь, что все, что в моей власти, – это представить тебя церемониймейстеру. А тот уж решит все остальное. – Он снова как-то странно улыбнулся.

Магия, дошло наконец до Кейба. Опять его магия! Он нечаянно наложил заклинание, установив контакт взглядов. Еще один повод быть поаккуратнее в будущем. А то так он и не заметит, как разрушит город своими чарами.

После долгого странствия они оказались у самого большого в городе здания. Королевский дворец Талака, понял Кейб. В бледном свете Близнецов реяли знамена. Колонны и своды были украшены забавными чертями, демонами и прочей нечистью. Справа угадывался в полумраке грандиозный сад. Интересно, как это смотрится днем…

У ворот их встретили двое рыцарей при параде. Один говорил с капитаном, второй не спускал глаз с Кейба. После минутного разговора рыцари позволили им войти.

Только изнутри Кейб разглядел лучников и копейщиков. Дворец хорошо защищали. Что ж они так легко пропустили Кирга и Тому?

Пришлось остановиться еще четырежды. Каждый раз стража выясняла, зачем они пожаловали, но репутация капитана сделала свое дело. Кейб был доволен, что не потребовалось новой магии.

И все это – чтобы увидеть всего лишь церемониймейстера. Кейб усомнился, удастся ли ему встретиться с королем: у правителей обычно есть придворные маги или даже собственные волшебные силы. Они заметят нечистую игру.

Наконец капитан добрался до большой деревянной двери со старинной резьбой. Никакой надписи на ней не было, но капитан явно знал, куда идет.

– Войдите! – Голос принадлежал старику и безбожно дребезжал. Церемониймейстер напомнил Кейбу старого священника, который как-то проходил через их деревню. Тот тратил все свое свободное время, чтоб убедить юного официанта: его боги – единственные, стоящие молитвы. Он очень хотел сделать юношу священником. Правда, потом за ним прибыла стража из Мито Пика: что-то он там натворил.

Фигура за дверью подняла перо высохшей рукой и ждала, словно мертвый страж.

– Капитан Энос Фонтейн с гостем к королю! – доложил капитан.

Церемониймейстер водрузил на нос пару луп в оправе, соединенных вместе.

– Имя?

Все уставились на Кейба. Придав себе по возможности достойный вид, он ответил:

– Кейб… Кейб Бедлам.

Седые брови поднялись. Других чувств церемониймейстер не выказал. Стражи забормотали что-то друг другу.

– Родня Натана Бедлама, Хозяина?

– М-м-м… внук.

– Вот как. – Перо окунулось в чернила и заплясало по пергаменту. Через несколько секунд церемониймейстер поднял глаза:

– Цель аудиенции?

А какая, действительно, цель? Он что – хочет помощи в войне против Императора? Да нет, конечно. Что сказать? В Талак идти ему велел Темный Конь. А что потом, сказать не успел или не захотел. Ну Кейб сделал скромное предположение, что у него есть дело к царственным особам. Логично?

Церемониймейстер пережил не одного короля. Опыт его был достаточен. Из молчания Кейба он сделал свои собственные выводы.

– Свободны! – церемониймейстер махнул рукой страже. – Я со всем разберусь! Подите!

Они с явным удовольствием повиновались. Кейб перевел дух. Теперь он остался наедине с этим странным человеком. А тот, в свою очередь, шумно втянул воздух и сел попрямее.

– Меня зовут Дрейфитт. Некогда я был учеником волшебника Ишмира, Повелителя Птиц. Мое ученичество прервала Война. Ишмир присоединился тогда к Натану Бедламу.

«Дрейфитт, – подумал Кейб, – успел многому научиться, раз пережил столько поколений».

– Если ты явился сюда за помощью, – продолжал старец, – то здесь тебе ее не получить. Талак – пустая скорлупа. Я вижу, как она высыхает и трескается под мертвящим оком Императоров. При мне король Реннек сделался трясущимся недоумком. Сейчас правит его сын. Меликард только начал править – он не рискнет связаться с новейшими Хозяевами.

Кейб хотел что-то вставить, но так и не придумал что же.

Церемониймейстер изучил его долгим взглядом усталых и печальных глаз.

– Это наш дом, какой он ни есть и как он ни близко к Тиберийским Горам. Если мы присоединимся к такому начинанию, нас тут же прихлопнут, как муху.

Он показал ему свой пергамент. В бледном свете букв было все равно не различить.

– Вот тебе пропуск на аудиенцию к королю Меликарду. Если тебе все же надо с ним встретиться – я его подпишу. А если нет…

«Какой смысл видеться с королем Талака?» – подумал Кейб. Дрейфитт совершенно прав. Городу нечего ждать, кроме немедленного возмездия, если он вступит в союз с врагами Императора. Мито Пика был куда дальше – и то его отдали на уничтожение Томе всего лишь за то, что там якобы вырос Кейб. Что же будет с Талаком?

– Я не хочу увидеться с королем, – проговорил он. Дрейфитт скомкал пергамент:

– Я не оставлю никаких свидетельств твоего пребывания в городе. И лишь попрошу уехать как можно скорее.

Кейб кивнул. Церемониймейстер позвал стражу обратно и снова погрузился в свои бумаги.

Когда дверь за визитером закрылась, он извлек маленькую статуэтку летящей птицы. И долго гладил ее рукой, вспоминая своего учителя. Своего брата.

Кейб бродил по улицам Талака часа два. Темнота ему не мешала. Негостеприимные жители тоже. На душе у него было мрачно. Он даже не заметил, что камень в его груди светится. Он уже стал его частью, и Кейб вспоминал о нем только тогда, когда случалось что-то серьезное.

Зачем он вообще здесь? Чего добивался Темный Конь? Теперь-то вообще неизвестно, пребывает ли он еще в нашем мире. Может, Сумрак его выкинул прочь? Гвен же смогла, а Сумрак ну никак не слабее.

Усталый, злой и (как всегда) ничего не понимающий, Кейб добрел до ближайшего трактира и спросил комнату. Сунув руку в кошелек, он достал золотую монету, на сей раз даже не раздумывая, и проследовал за кланяющимся хозяином в грязноватую комнатушку.

Когда хозяин удалился, Кейб запер дверь и завалился спать. В другое время он бы непременно проверил кровать на предмет клопов и вшей, но сейчас было не до того. Всю ночь он метался по отчаянно скрипевшей кровати. Перед ним мелькали лица – и все были знакомы, кроме одного. Очень похожего на него.

А за горизонтом, менее чем в дне пути, стала лагерем армия Томы.

17

Бежать было некуда, и погибли все. Величайшие из воителей, мужчины и женщины, в человеческом облике или в своем… Погибли все, и даже из сородичей почти никто их не оплакал.

Зеленая волна прокатилась до границ Бесплодных Земель, поглотила тела и кости последних из Бурых кланов и добавила их к почве. Буйство трав привлекло зверей.

Жертва была принята. Бесплодные Земли перестали быть таковыми.

Герцог Тома во главе авангарда достиг городских ворот. Леди пленницей сопутствовала ему в колдовском шаре. Она уже свыклась с этим положением и догадывалась, что раньше или позже герцог намерен освободить ее. И вот тогда-то он заплатит за все.

Дракон выбрал для своего прибытия самое начало дня. Он хотел, чтобы жители только-только встали. Всегда лучше охотиться на ту жертву, которая только что к чему-то приступила. Человек назвал бы это «застать с одной ногой в штанине».

– Вот мы и прибыли, миледи, – обратился он к своей пленнице. – Смею надеяться, ваше сердечко бьется сильнее при мысли, что дорогой друг так близко?

– Скорее ваше. Вот-вот разорвется.

– Ай-ай-ай, как нехорошо. Вам стоит всерьез заняться своими манерами, Янтарная Леди. Такие высказывания могут вас немного подогреть. – Температура в шаре поднялась до летней полуденной жары.

Она с усилием улыбнулась:

– И как тебе не надоест этот дешевый трюк? Помнится, так я в детстве подогревала ужин.

Герцог закусил губу, и жар мгновенно спал. Дракон, казалось, вдруг очень заинтересовался городом. Вторая улыбка получилась без усилий: оказывается, Томе не чужды эмоции.

У ворот Гвен с грустным недоумением обнаружила, что они широко распахнуты перед змеем. Она надеялась, что в самом крайнем случае король Талака предложит переговоры. Так, значит, Талак сдался полностью…

В обычное время в обе стороны через ворота тек бы поток путников. Сейчас было до странного пусто. Ничто не двигалось по улицам. Никто не хотел даже стоять рядом с драконьим полководцем. Все боялись одного неверного движения, которое обрушит смерть…

Основная часть армии Томы остановилась у стен, к облегчению горожан. Только личный эскорт герцога последовал за ним внутрь. Да еще, конечно же, леди Гвен, которая изо всех сил тщилась разглядеть на улицах Кейба. Она очень хотела его увидеть и в то же время надеялась, что он не обнаружит себя. Если и он окажется в когтях драконов, уповать будет не на что.

Навстречу им выехал не кто-нибудь – сам генерал, командующий армией Талака. Он парадно отсалютовал. Тома не ответил на приветствие и сразу перешел к делу:

– Немедленно доставь меня к королю Меликарду. Понял? Генерал – в этот момент очень мало похожий на воина – нервно кивнул:

– Так точно, господин! Прошу вас следовать за мной! Гвен не удержалась, чтобы не спросить на ходу:

– А почему Меликард? Что случилось с Реннеком IV? Вроде он был королем?

– Реннеку была оказана честь обедать вместе с Киргом, – в голосе дракона сквозило ехидство, – когда мой сводный братец был на пути к Пенаклесу. Думаю, он, будучи человеком, не вынес этого зрелища.

Колдунья слегка побледнела.

Вскоре перед ними был дворец. Спешиваться не понадобилось: Меликард, неумело скрывая страх, ждал их у ворот. По полдюжины стражников стояло с каждой стороны, но Гвен понимала, что проку от них против убийц из свиты Томы никакого. Строго говоря, Томе и эскорта не нужно было. Разве что для демонстрации.

– Приветствую тебя, герцог Тома, Главнокомандующий Имперских Войск! – выдавил Меликард.

– Привет и тебе, король Меликард. Надеюсь, ты будешь покрепче своего отца.

Юный король чуть скривился. Он был, конечно, прекрасно сложен, силен и хорош собой, но его едва ли можно было назвать взрослым. Даже Кейб выглядел куда более умудренным, чем этот новоиспеченный правитель. О нем как о наследнике заботились уж чересчур.

Меликард подавил гневный ответ и с любопытством глянул на пленницу.

– Чем мы можем вам служить? Мяса в городе почти нет, но мы сделаем все, что в наших силах.

– Пока в городе есть люди, есть и мясо, – отмахнулся от него Тома. – Но сейчас речь не о том. Мне нужен один человек, близкий друг моей спутницы.

– М-м-м… с кем имею честь? – Меликард решил обратиться к ней напрямую.

– Я – леди Гвендолин, Янтарная Леди. Глаза короля чуть округлились: он слышал о волшебнице немало и явно не ожидал встречи с ней.

– Мы, – продолжал дракон, – ищем ее исчезнувшего приятеля. Он – юный колдун, зовут его Кейб Бедлам. Он гость в твоем городе. Он нужен мне до исхода дня.

Меликард замялся. В конце концов, он только что взошел на престол. Он видел, как его отец сошел с ума, а теперь ему предстояло иметь дело со свирепым драконом и ведьмой… И доставить неизвестного колдуна до заката.

– Как мне найти его? Есть ли его описание?

Тома дал описание, под которое подходила добрая половина мужского населения Талака. Король закусил губу. И потому, что отнюдь не жаждал выдавать своего соплеменника паршивой ящерице, и потому, что не представлял себе, как он в отведенный ему срок отыщет нужного человека.

Словно прочитав мысли короля, герцог облегчил его раздумья:

– Пусть твои люди передадут приказ по всему городу. Не пропустив ничего. Я подозреваю, что он явится сам и облегчит тебе задачу.

Меликард был в этом не уверен, но что ему оставалось? Он изящно поклонился:

– Это будет выполнено немедленно.

– Очень надеюсь, ради твоих людей. Иначе они жестоко заплатят. Я оставлю в живых достаточно народу, чтобы они могли самолично высказать тебе свое недовольство. – Герцог явно неплохо разбирался в людях.

– Что-нибудь еще? – Голос короля ощутимо дрожал.

– Пока нет. Да, освободи одно крыло дворца для меня и моей свиты. Угощение можешь доставить прямо туда. – Тома усмехнулся зубастой пастью. – Это избавит тебя от необходимости лицезреть нашу трапезу.

Меликард вздохнул с явным облегчением.

– Я полагаю, – Тома повернулся к пленнице, – ваш приятель появится еще до полудня. Не правда ли?

– Думаю, – она тряхнула огненной шевелюрой, – ты недооцениваешь его возможностей. Он может оказаться чуть-чуть круче, чем ты предполагаешь.

– Плевал я на его возможности синим пламенем. И ты, и город у меня в когтях. Я рассчитываю на его сущность. Врожденная доброта, а не страх пришлет его прямо ко мне.

И он обернулся к свите. Гвен вынуждена была про себя признать его правоту. Кейб никогда не позволит разрушить из-за него город. Особенно после Мито Пика. И нападения на Пенаклес.

Пенаклес… Грифон, наверное, думает, что она их бросила. А если верно то, что она знала о лохиварцах, они будут лезть и лезть на стену, пока всех их не перебьют или пока не падет Пенаклес.

Натан всегда учил ее не оставлять людей в опасности. Она уже дважды нарушила это правило – ради него и ради Кейба. И, как она неожиданно поняла, по одной и той же причине.

Грифона занимали две вещи. Во-первых, конечно, откуда берутся бесконечные полчища солдат Черного? С этим придется как-то бороться. Управится ли он с самим Черным? Это вторая проблема. А Мгла покрывала многие мили и наползала волнами на город. Как же Черный Дракон ухитряется создавать и удерживать столько?

Его изначальная уверенность в Библиотеках понемногу таяла. Такого, чтобы все было написано открытым текстом, в Библиотеках вообще не бывает. Надо было усомниться с самого начала.

Ноги Грифона плюхали по жидкой грязи болотца. Если такое возможно, окрестности Лохивара ухитрились стать еще грязнее с тех пор, как он последний раз тут был. Были бы у него крылья, как у того существа, имя которого он носил… Но у него были разве что крылышки. И он обычно прятал их под одеждой.

Еще шаг. Его чуткий слух уловил плеск воды, бьющейся о твердую землю. Сперва он задумался, какой же глубины это болото? – пока наконец не догадался.

Еще часа два похода убедили его в правильности печального предположения. Он все-таки сбился с. пути, и шум был плеском восточного моря…

Ну и ладно. Хотя бы почва твердая. И животная его часть, и человеческая донельзя устали от зыбкой и липучей трясины. Здесь хоть можно идти быстро. И тихо.

Впереди показалось что-то вроде факелов – не иначе, гавань. Сквозь мрак он различил три больших парусника – и несколько человеческих фигур. Может, драконы, может, лохи-варцы – отсюда не определить. Большая их часть охраняла подступы к кораблям – надо заметить, довольно необычной постройки, – а двое-трое брели куда-то вдаль.

Послышались шаги стражника, но солдат его не разглядел. Грифон лишний раз убедился, что для супа, который здесь зовется воздухом, его глаза подходят лучше. А вот пролезать под скрюченным деревом, которое словно нарочно решило расти вбок, при его росте оказалось не слишком приятно.

Стражник прошел рядом, даже не заметив его. Глаза пти-цельва сузились: этот не был лохиварским зомби. Это показывала и походка, и незнакомый облик. Очень забавно. По крайней мере этого в случае чего можно взять живым. Лохиварец будет драться насмерть.

Футах в четырех или пяти стражник остановился. В руках его было копье с зазубренным наконечником, с пояса свисал меч. В темноте лица видно не было, к тому же мешал шлем. Шаги его были медленны: то ли устал, то ли почуял Грифона. Он дождался, пока стражник повернется спиной, и с кошачьей грацией прыгнул.

Удивлены оказались оба. Устал солдат или нет, но силушка у него была медвежья. К счастью, зажать первым движением рот удалось. Но надо было поспешить, иначе это ненадолго.

Грифон прошипел в ухо солдату:

– Сдавайся, или я раздеру тебе когтями лицо!

Он не был уверен, поверят ли ему, и когда тело солдата обмякло, сдержал облегченный вздох.

Вынув меч солдата, он наставил на него острие и отпустил руку. Взгляд воина метнулся к копью – но в драке оно отлетело на несколько шагов.

– Повернись! – скомандовал Грифон.

Пленник повиновался. Этот парень и вправду смахивал на медведя. Он пробурчал себе под нос слово, которое было понятно независимо от языка.

– Да, – ответил птицелев, – я – Грифон. А кто ты такой, подождет. Далеко ли мы от логова Черного Дракона?

Воин помотал головой.

Приставив острие меча к горлу стражника, Грифон повторил вопрос и получил более содержательный ответ. Хорошо, что все читалось у пленника на лице, а то он мог бы принять предыдущий ответ за чистую монету.

Он разрезал свою веревку пополам, половиной спутал ноги, чтоб его пленник мог идти, но не бежать, вторую накинул петлей на шею и все таким же шепотом произнес:

– Руки я тебе оставил свободными для отвода глаз. Веревки на шее в этом тумане не заметят. Попробуй крикни, ударь, побеги – и я придушу тебя прежде, чем ты пикнешь. И не думай, будто у меня не хватит сил. Понял?

Стражник осторожно кивнул. Он задумался, выбросить ли меч, но решил, что раньше времени пользоваться Рогатым Клинком и обнаруживать вспышку силы не стоит.

Они шли чуть ли не час. Страж не делал глупостей: явно поверил Грифону. И правильно сделал.

В пещерах, к его удивлению, Мглы не было. Это его не радовало: будет лучше видим для врагов. Правда, он почувствовал прилив сил, но от чего – от свежего воздуха или колдовского меча? Второе, пожалуй, вернее.

Голос Черного был слышен далеко за пределами тронного зала. Король гневался. Временами он замолкал, словно ждал чьего-то ответа.

И все это время – никакой стражи. Грифон себя не обманывал: хотя монарх и кинул основные свои силы против Пенаклеса, ни один Драконий Король добровольно не оставит себя без защиты. А уж тем более Черный, страдающий недоверием пуще всех прочих.

С мечом наготове Грифон тихо шагал навстречу цели. Стали слышны и другие голоса: люди. Или, скажем так, человеческие образы. Уверенности нет. Они спорили. Подобравшись поближе, он получил прекрасный обзор через боковой коридор.

И люди, и страшный Правитель были к нему в профиль. Как и тот стражник, люди были одеты в мохнатые черные доспехи, головы прикрывали шлемы в виде волчьих голов.

– Я сказал все, что мог, мой господин! Больше там не будет по меньшей мере три сезона!

Черный змей поднес голову на длиннойшее прямо к лицу говорившего. Из ноздрей и рта вырывался горячий и вонючий дым.

Шипение:

– По-моему, ты не понял, Д'Шай! Время, время – вот что главное! Еще неделя – и я раздавлю Пенаклес и проклятого ублюдка-правителя!

Д'Шай погладил рукоять меча:

– Это было бы просто великолепно, мой господин, но нам неоткуда взять еще пленных. Я боюсь, это все. Тех, последних, должно хватить.

– Хватить? Ты когда-нибудь воевал с Пенаклесом? Стены хоть видел? – Обсидиановая голова раздраженно дернулась.

– Но мы не можем обеспечить вас еще людьми. Мы уже выполнили обещанное.

– Когда Город Знаний станет моим, власть брата не замедлит перейти ко мне! И ты получиш-ш-ш-ш-шь с-с-с-вои земли, теплокровное!

– Мы свое сделали. Теперь ваш черед. Рептилия подняла голову в загадочной усмешке:

– Даже не верится… неужто великие и могучие Арамиты обнаружили, что соседи их сильнее, чем кажется? А, Д'Шай? Твоя Империя больше не может расширяться?