Текст книги "Счастье: уроки новой науки"

Ричард Лэйард
Счастье: уроки новой науки

Молли за то, что дала мне столько счастья

Предисловие

Я экономист и люблю свой предмет, он, в свою очередь, сослужил мне добрую службу. Но в экономике изменение уровня счастья в обществе приравнивается или почти приравнивается к изменению покупательной способности. Я никогда не соглашался с таким мнением, а история последних пятидесяти лет его опровергла. Вместо этого новая психология счастья позволяет выстроить альтернативный взгляд, основанный на фактах, а не домыслах. Так мы сможем разработать новое видение того, какой стиль жизни и какая политика являются здравыми и разумными, основываясь на данных не только новой психологии, но и экономики, нейронауки, социологии и философии.

Таким образом, пора предпринять смелую попытку устремиться туда, где ангел не решится сделать шаг; я попытаюсь представить основанное на фактах видение того, как нам сделать нашу жизнь лучше. По мере накопления знаний понадобится его серьезная доработка. Тем не менее я уверен, что оно ускорит переход к новой перспективе, в которой огромное значение будет придаваться чувствам людей. Такой переход давно назрел.

Столь много людей оказали мне поддержку в подготовке этой книги, и помощь их была столь щедрой, что я с благодарностью перечислил их в конце настоящего издания. Мне помогали психологи, представители нейронауки, социологи и, конечно, экономисты – всех их объединяло стремление сделать жизнь человека лучше.

Если моя книга возымеет хоть какой-то положительный эффект, я надеюсь, она поспособствует созданию чуть больше счастья.

Ричард Лэйард

Лондон, июль 2004 года

Предисловие ко второму изданию

Настоящая книга впервые была опубликована шесть лет назад. Движение за благополучие уже начало набирать обороты и сейчас идет полным ходом. Политики по всему миру задаются вопросом, является ли богатство адекватной мерой измерения благосостояния. Заговорили о важности того, как люди ощущают жизнь внутри себя. Не все с этим соглашаются, но разговоры о счастье и несчастье, которые испытывают люди, перестали вызывать ироническую улыбку. Подобные споры идут на всех уровнях нашего общества.

Таким образом, это подходящий момент для осуществления второго издания книги. В нем я излагаю свои собственные взгляды, рассматриваю некоторые важные новые факты и отмечаю крупные успехи движения за благополучие. Я не переписывал основной текст книги, а лишь добавил дополнительную часть в конце.

Есть еще одна причина для того, чтобы предпринять второе издание. Когда вышла книга, я получил тысячи писем, среди них были очень трогательные, и все они содержали в основном положительные оценки. Многие спрашивали: «Вы основали движение?» Некоторое время я отрицал это, однако многие вещи заставили меня передумать. Общественное мнение меняется, но слишком медленно. Кругом столько несчастья, которого никто не замечает, в то время как менее важные вопросы привлекают к себе огромное внимание. Между тем благодаря технологии сегодня гораздо легче, чем раньше, мобилизовать людей на хорошее дело.

Наша группа, включая двоих одаренных в различных областях друзей, Джеффа Малгана и Энтони Селдона, организует движение под названием «Борьба за счастье», которое я вкратце рассматриваю в заключительной главе. Мы надеемся, что оно способно стать мировой силой, несущей добро. Я не сомневаюсь, что наш мир может быть счастливее – и с вашей помощью мы этого добьемся.

Ричард Лэйард

Январь 2011 года

Часть 1
Проблема

Глава 1
В чем проблема?

Мы не достигли ровно ничего,

Когда уныло наше торжество.

Леди Макбет

В основе нашей жизни лежит парадокс. Большинство людей хотят иметь более высокий доход и борются за это. Но по мере того как западные общества делаются богаче, люди в них не становятся счастливее.

Это не домыслы, а факт, подтвержденный многими научными исследованиями. Как я покажу ниже, у нас есть эффективные способы измерения того, насколько счастливы люди; все свидетельствует о том, что сегодня они ненамного счастливее, чем пятьдесят лет назад. При этом средний доход вырос более чем вдвое. Этот парадокс одинаково верен для США, Великобритании и Японии[1]1
  У нас нет данных по континентальной Европе до 1975 г. Но с тех пор показатели демонстрируют тенденцию к небольшому повышению уровня счастья – в отличие от США, Великобритании и Японии (см. часть 3 наст. изд.). В странах третьего мира уровень счастья вырос. Однако данная книга посвящена только богатым странам.


[Закрыть].

Но разве наша жизнь не стала более комфортной? Действительно, у нас больше еды, одежды, машин, дома стали просторнее, есть центральное отопление, мы чаще проводим отпуск за рубежом, рабочая неделя стала короче, а сама работа – приятнее и, самое главное, улучшилось здоровье. И все же мы не стали счастливее. Несмотря на все усилия правительств, учителей, врачей и бизнесменов, уровень человеческого счастья не увеличился.

Этот ужасающий факт должен стать исходной точкой для любых дискуссий о том, как сделать нашу жизнь лучше, и заставить правительство и каждого из нас произвести переоценку своих целей.

Ясно одно: как только гарантирован прожиточный минимум, сделать людей счастливее не так-то легко. Если мы все же хотим этого добиться, мы должны знать, какие именно условия порождают счастье и как подготовить для них почву. Собственно, этому и посвящена данная книга, а именно причинам счастья и средствам, которые позволяют нам влиять на него.

Если мы действительно желаем быть счастливыми, что мы можем изменить? У нас нет пока всех и даже половины ответов, зато есть достаточно фактов, чтобы переосмыслить государственную политику и по-новому оценить наш личный выбор и жизненную философию.

Основные факты предоставляет новая психология счастья, свою роль также играют нейронаука, социология, экономика и философия. Соединив их, мы можем создать и новое представление о том, каким образом улучшить нашу жизнь как социальных существ с учетом нашего внутреннего душевного состояния.

Философия Просвещения XVIII века, как она была сформулирована Иеремией Бентамом. Проходя под изящным классическим портиком Университетского колледжа Лондона, вы его видите возле вестибюля – пожилой мужчина в костюме XVIII века, сидящий в стеклянном ящике. Это его собственная одежда и его тело, за исключением головы, на месте которой ее восковая копия. Он сидит там, потому что стал вдохновителем для создателей колледжа, и, согласно его предсмертной воле, до сих пор присутствует на заседаниях Совета колледжа, куда его вносят. Робкий и добродушный человек, Бентам так и не женился, а деньги жертвовал на добрые дела. Кроме того, он одним из первых среди интеллектуалов начал заниматься бегом трусцой – или быстрой ходьбой, как он это называл, – и продолжал это делать почти до самой смерти. Но, несмотря на свои чудачества, Бентам был одним из величайших мыслителей эпохи Просвещения.

Лучшее общество, говорил он, – то, в котором граждане счастливее всего. Соответственно, лучшая публичная политика – та, что наиболее способствует увеличению количества счастья. А когда речь заходит о частном поведении, правильное моральное действие – то, что доставляет наибольшее счастье людям, которых оно касается. Это называется принципом «наибольшего счастья для наибольшего числа людей». По сути своей он глубоко эгалитаристский, потому что счастье каждого имеет одинаковое значение. Он также глубоко гуманистичен, поскольку указывает на следующий факт: в конечном счете важно то, что люди чувствуют. Принцип этот близок по духу начальным параграфам американской Декларации независимости.

Такой благородный идеал во многом стал двигателем социального прогресса, достигнутого за последние два столетия. Но его было нелегко применять на практике, так как о природе и причинах счастья известно крайне мало. А значит, он становился уязвим для философий, ставивших под сомнение сам этот идеал. В XIX столетии такие альтернативные философии часто были связаны с религиозными концепциями морали. Однако в XX веке религиозная вера ослабла; то же произошло в конце концов и со светской религией социализма. Вследствие чего не осталось общепринятой системы этических убеждений. Образовавшуюся пустоту заполнила антифилософия необузданного индивидуализма.

Подобный индивидуализм в лучшем случае предлагал идеал «самореализации». Но это учение потерпело неудачу. Оно не увеличило количества счастья, потому что заставило каждого индивида слишком заботиться о том, что он может получить для себя. Если мы хотим быть по-настоящему счастливыми, мы нуждаемся в концепции общего блага, в которое все мы вносим свой вклад.

Итак, сегодня началось обратное движение. Люди требуют концепции общего блага – и именно ее может предложить идеал Просвещения. Он определяет общее благо как наибольшее счастье всех, заставляющее нас заботиться о других так же, как мы заботимся о себе. Кроме того, он провозглашает чувство общности с другими, которое само по себе увеличивает наше счастье и ослабляет нашу изоляцию.

В то же время новая психология дает нам реальное понимание природы счастья и того, что его вызывает. Следовательно, философия Просвещения может теперь наконец-то применяться с учетом фактов, а не домыслов.

Счастье – это когда ты чувствуешь, что тебе хорошо, а несчастье – когда чувствуешь, что тебе плохо. В любой момент мы испытываем какое-то из чувств, лежащее в диапазоне между ощущением того, что нам хорошо, и того, что мы едва живы, и теперь это чувство можно измерить, опрашивая людей или занимаясь исследованием их мозга. Как только такое измерение проведено, мы можем перейти к объяснению соответствующего уровня счастья человека – качества его жизни в том виде, в каком он сам его ощущает. Любая жизнь сложна, но важно выделить факторы, которые, несомненно, имеют значение.

Некоторые из них воздействуют на нас извне: одни общества действительно счастливее других. Определенные факторы действуют изнутри и связаны с нашей внутренней жизнью. В первой части настоящей книги я покажу, как эти ключевые факторы влияют на нас, во второй же части сосредоточу внимание на том, какого рода общество и какие личные практики могли бы сделать нашу жизнь счастливее. Последняя, третья, часть резюмирует мои выводы.

Итак, каким образом мы, как общество, можем влиять на счастье людей? Один подход состоит в том, чтобы обратиться к теоретическим рассуждениям, основывающимся на элементарной экономике. Из нее делается вывод: эгоистическое поведение допустимо, если только ничто не мешает работе рынков; благодаря невидимой руке идеальные рынки приведут нас к наибольшему счастью, какое только возможно, учитывая наши потребности и наши ресурсы[2]2
  Точнее, к такой ситуации: если кто-то становится счастливее, кто-то другой обязательно делается несчастнее.


[Закрыть]. Поскольку потребности людей рассматриваются как данность, национальный доход становится показателем национального счастья. Роль правительства – исправлять несовершенства и устранять все преграды на пути трудовой мобильности и гибкой занятости. Такой взгляд на национальное счастье преобладает в мышлении и высказываниях руководителей правительств западных стран.

Альтернатива состоит в том, чтобы выяснить, что на самом деле делает людей счастливыми. Люди, конечно, ненавидят абсолютную бедность и испытывали ненависть к коммунизму. Но в жизни есть нечто большее, чем процветание и свобода. В этой книге мы рассмотрим и другие ключевые факты, касающиеся человеческой природы, и то, как нам следует на них реагировать.

• Наши потребности не являются данностью, как это постулируется в элементарной экономике. На самом деле, они в значительной мере зависят от того, что есть у других людей, и от того, к чему мы сами привыкли. К тому же на них влияют образование, реклама и телевидение. Важнейший стимул для нас – желание не отставать от других. Это ведет к погоне за статусом, которая обречена на провал, поскольку если я выиграю, то кто-то другой проиграет. Как мы можем это исправить?

• Люди отчаянно стремятся к безопасности – на работе, в семье и дома. Они ненавидят безработицу, распад семьи и уличную преступность. Но индивид не может полагаться только на себя, когда хочет сохранить работу, жену или бумажник. Отчасти это зависит от действия неподконтрольных ему внешних сил. Тогда как сообщество может способствовать такому образу жизни, который будет более безопасным?

• Люди хотят доверять окружающим. Однако в США и Великобритании (но не в континентальной Европе) уровень доверия в последние десятилетия стремительно падал. Как можно поддерживать доверие, когда общество становится все более мобильным и анонимным?

В XVII столетии философ индивидуализма Томас Гоббс предложил осмыслять проблемы человека, рассматривая людей так, словно «они только что, подобно грибам, появились вдруг из земли уже взрослыми, не связанными никакими обязательствами друг с другом»[3]3
  Гоббс, 1989, с. 360.


[Закрыть]. Но люди – не грибы. Мы социальны по самой своей природе, и наше счастье более всего зависит от качества наших отношений с другими людьми. Мы должны разработать государственную политику, учитывающую этот «фактор отношений».

Есть также внутренний, личный фактор. Счастье зависит не только от внеположной нам ситуации и отношений, но и от нашего отношения. На основании своего опыта в Аушвице Виктор Франкл сделал вывод, что в самом крайнем случае «можно отнять у человека все, кроме последнего – человеческой свободы, свободы отнестись к обстоятельствам или так, или иначе»[4]4
  Франкл, 2009, с. 128.


[Закрыть].

Наши мысли воздействуют на чувства. Как я покажу ниже, люди счастливее, когда испытывают сочувствие и когда благодарны за то, что у них есть. Если жизнь становится тяжелее, важность этих качеств еще больше возрастает.

На протяжении столетий родители, учителя и священники стремились прививать эти качества сострадания и смирения. Сегодня мы больше, чем когда-либо, знаем о том, как именно их можно воспитать. Современная когнитивная терапия развивалась в последние тридцать лет как обращенная в будущее замена психоанализу, обращенному в прошлое. Путем систематических экспериментов она нашла способ поддерживать позитивное мышление и рассеивать негативные мысли, преследующие каждого из нас. В последние годы эти результаты были обобщены «позитивной психологией», чтобы предложить средства, с помощью которых все мы – и те, кто страдает депрессией, и те, кто не страдает, – смогли бы найти смысл и больше радоваться жизни. Какие же это результаты?

Многие из этих идей – ровесники буддизма, и они снова и снова возникали на протяжении веков во всех религиозных традициях, обращенных к внутренней жизни. В каждом случае предлагаются техники, позволяющие высвободить положительную силу, заложенную в каждом из нас, которую религиозные люди называют божественной. Эти техники вполне могли бы стать психологической основой культуры XXI века.

Но наша природа все равно упряма, и некоторые люди, кажется, не могут быть позитивными без физической помощи. Всего пятьдесят лет назад удалось найти эффективное лечение психических заболеваний. В 1950-е годы были открыты лекарства, которые, несмотря на побочные эффекты, могут принести облегчение многим больным, страдающим от шизофрении, депрессии или приступов тревоги. Благодаря им, а также развитию когнитивной и поведенческой терапии миллионы людей, которые в противном случае вели бы растительное существование, зажили новой жизнью. Однако насколько еще мы можем облегчить страдания?

Люди почти полностью покорили природу, но им еще предстоит покорить самих себя. За последние пятьдесят лет мы искоренили абсолютную материальную нищету на Западе. При правильной политике и благодаря западной помощи то же самое могло бы произойти через сто лет и в остальном мире. Тем не менее мы, на Западе, не стали счастливее. Изменить это положение – вот новая цель и новый рубеж, для достижения которого потребуется гораздо больше усилий, чем для традиционного создания богатства. К счастью, уже имеется множество инструментов, которые могут быть описаны в этой небольшой книге.

Глава 2
Что такое счастье?

Хотя он и не высказывал недовольства, довольным его тоже назвать было нельзя.

П. Г. Вудхауз[5]5
  Кодекс чести Вустеров.


[Закрыть]

В конце XIX столетия врачи стали замечать странные вещи у пациентов с повреждением мозга. Если было повреждено левое полушарие, вероятность депрессии у них была больше, чем тогда, когда было повреждено правое. Шло время, накапливалось все больше фактов, и даже выяснилось, что повреждение правого полушария может вызывать чувство эйфории[6]6
  Robinson and Downhill, 1995, figs 23.1 and 23.6.


[Закрыть]. Эти наблюдения способствовали появлению новой науки, которая занимается измерением того, что происходит в мозгу, когда люди испытывают положительные и отрицательные эмоции.

Общая картина такова[7]7
  См.: Davidson, 1992, 2000; а также более специальную работу: Davidson et al., 2000. Задействованная область – дорсолатеральная префронтальная кора. Левое полушарие особенно активно для тех видов счастья, которые связаны с достижением цели (но также после медитации). Правое полушарие активно при самокритике и самоанализе. Корреляция между измерениями мозга и заявленными чувствами, естественно, менее 100 %.


[Закрыть]. Хорошие чувства переживаются благодаря активности в мозгу в левой лобной доле: если отмирает эта часть мозга, люди чувствуют себя подавленными. Плохие чувства связаны с мозговой активностью в правой лобовой доле: когда эта часть мозга выключена, люди могу почувствовать эйфорию.

Этот прорыв в науке трансформировал наше понимание счастья. До недавнего времени, когда люди говорили, что счастливы, скептики утверждали, что это их субъективные заявления. Невозможно было доказать, что за этим стоит некое объективное содержание. Но теперь мы знаем: то, что люди говорят о своих чувствах, напрямую соотносится с реальным уровнем активности в разных частях головного мозга, которая поддается измерению стандартными научными методами.

Итак, что же такое «чувство счастья»? Есть ли состояние «хорошего» или «плохого» самочувствия, которое постоянно присутствует в нашей сознательной жизни? Могут ли люди в любой момент времени сказать, как именно они себя чувствуют? И является ли счастье, подобно температуре, тем, что есть всегда, и изменяется независимо от того, думаем мы о нем или нет? Если да, могу ли я сравнить мое счастье с вашим?

Общий ответ на все эти вопросы – «да». Он может удивить тех, кто настроен скептически. Но не удивил бы большинство людей прошлого или настоящего, которые всегда осознавали, чт о они чувствуют, и использовали самоанализ, чтобы понять, что чувствуют другие. Из того, что они сами улыбаются, когда счастливы, они делают вывод, что, когда улыбаются другие, они тоже счастливы. Точно так же, когда люди видят, как другие хмурятся или плачут, именно благодаря своему чувству воображаемой эмпатии они на протяжении всей человеческой истории имели возможность отвечать на радости и печали других людей.

Таким образом, под счастьем я понимаю чувство того, что вам хорошо: вы радуетесь жизни и хотите сохранить это чувство. Под несчастьем я понимаю чувство того, что вам плохо и что вы хотите, чтобы все было иначе. Существует бесконечное число источников счастья и источников боли и несчастья. Но у любого нашего опыта есть измерение, соответствующее тому, насколько нам хорошо или плохо. В действительности, большинство людей с легкостью говорят о том, насколько им хорошо, и в социологических исследованиях у таких вопросов очень высокий процент ответов, гораздо выше, чем в среднем по другим вопросам. Тот факт, что ответ «Не знаю» встречается крайне редко, указывает на то, что люди знают, что они чувствуют, и признают обоснованность этого вопроса.

Когда речь заходит о том, что мы чувствуем, большинство из нас выбирает длительную временную перспективу. Мы соглашаемся с тем, что есть взлеты и падения, и заботимся в основном о среднем уровне счастья на протяжении продолжительного периода времени. Но это среднее состоит из целой серии моментов. В каждый момент сознательной жизни мы чувствуем себя более или менее счастливыми, подобно тому как мы слышим больший или меньший шум. Существует множество различных источников шума, от тромбона до отбойного молотка, но мы чувствуем, насколько силен каждый. Точно так же есть много источников радости, но мы можем сравнить интенсивность каждой из них. Есть и немало видов страдания, от зубной боли до язвы желудка и депрессии, но мы можем сравнить боль, которую причиняет каждое из них. Более того, как мы увидим ниже, счастье начинается там, где заканчивается несчастье[8]8
  Блестящее исследование концепции объективного счастья см. в: Kahneman et al., 1999, ch. 1.


[Закрыть].

Итак, как мы можем выяснить, насколько люди счастливы или несчастны – вообще и в отдельные моменты времени? И психология, и нейронаука открывают нам инструменты, позволяющие получить точные ответы.

Самый очевидный способ выяснить, счастливы ли люди в целом, – опросить индивидов из случайной выборки семей. Типичный вопрос: «С учетом всего могли бы Вы сказать, что Вы очень счастливы, достаточно счастливы или не слишком счастливы?» Вот как ответили на этот вопрос респонденты в США и Великобритании: очень похоже, как видно из нижеприведенной таблицы. Интересно, что мужчины и женщины ответили почти одинаково.