Текст книги "Небо в звездолетах"

– Я хорошо тебя понял, Боб, и ценю твое мнение. Но решения принимаю я.

Дверь в конце большого кабинета открылась и в комнату вошел личный секретарь Франкена, Милтон Анчор.

– Да, гражданин Франкен.

– Капитан Джанас уходит, Милт. Ты не проследишь за тем, чтобы его получше устроили? Самые лучшие комнаты, – поворачиваясь к Джанасу он сказал. – Милт прочтет твои рапорты, Боб, и когда он мне составит по ним краткую информационную справку я поговорю с тобой снова. Возможно, я покажу тебе тогда несколько рапортов Федерации, которые изменят твое мнение.

– Сомневаюсь.

– Ты останешься в поселке?

Джанас пожал плечами, он не знал, куда ему теперь направиться. Земля перестала быть для него домом, и он не мог улететь обратно к звездам, пока, во всяком случае, если вообще ему когда-либо удастся это сделать.

– Я остаюсь, – произнес он.

Глава VIII

Самая большая армада звездолетов за всю историю Земли, как стая призраков, двигалась сквозь серую пустоту подпространства навстречу другой, может быть еще большей армаде, чтобы решить судьбу тысячелетней Земной Федерации.

Свыше тысячи лет назад, в 2504 году по старому календарю, государства Земли и звездные колонии, основанные огромными межзвездными корпорациями, которые доминировали в земной политической жизни почти два столетия, послали своих представителей в Женеву, находившийся на юге Центральной Европы на Земле. Федеративное соглашение, подписанное на этой встрече, связывало все человечество в единое целое – свободную демократическую республику. Для расширяющего свои границы человечества наступила эпоха мира, во время которого Межзвездная Торговая Компания (которая была тогда на триста лет старше, чем Федерация и значительно могущественнее ее) прокладывала пути ко все более далеким уголкам Галактики, колонизируя все новые и новые планеты.

Федерация “Золотого Века” постепенно переродилась в “империю”. Медленно но верно бразды правления в Федерации переходили в руки Председателя. Это происходило настолько незаметно, что мало кто замечал это. По мере того, как проходили века, правители Федерации одно за другим отнимали права своих граждан, превращая их в привилегии, зависящие от любой бюрократической прихоти.

Через восемьсот лет после основания Федерации правление ее стало невыносимым, диктат не имел границ. То здесь то там, сначала на дюжине миров, потом на двух дюжинах и так далее, люди стали собираться в партии и комитеты, принялись подписывать петиции и требовать досрочных перевыборов.

Сначала, Председатели могли позволять себе просто игнорировать эти отдельные выступления. Они посылали к “мятежникам” войска, которые ненадолго усмиряли непокорные миры. Но, в конце концов, идея восстания окрепла и стала распространяться от планеты к планете. Появился лозунг “Долой Федерацию!”, а девизом повстанцев стала цитата из анонимного памфлета: “Пора покончить со старушкой Землей; она сделала свое дело. Мы обязаны жертвовать для нее своими жизнями, но когда-нибудь мы соберемся и сами решим свою судьбу”.

В 846 году со времени основания Федерации несколько удаленных планет, такие, как Орфей, Локи, Прометей и дюжина других объединились для борьбы с Федерацией. Появился Альянс Независимых Миров.

Чувствуя потенциальную угрозу, Председатель послал флот, чтобы уничтожить мятежников и показать всем сочувствующим, что означает настоящий гнев правителя Федерации. Боевые корабли с Земли направились к Орфею и встретили там небольшой, наспех собранные, плохо вооруженный флот повстанцев, вышедший на битву.

Во время этой битвы Альянс Независимых Миров был практически уничтожен. Остатки их флота были рассеяны и разлетелись в разных направлениях, спасаясь бегством. Сидя в Женеве Председатель решил, что с Альянсом покончено и выкинул его из головы.

Получив хороший урок во время своей первой встречи с Федерацией, повстанцы избегали открытых столкновений с ней почти семьдесят пять лет. За это время, Альянс Независимых Миров проводил агитацию, вел пропаганду, расширял свое влияние и в тайне набирал людей и силы, чтобы вновь бросить вызов Федерации.

Все это время Межзвездная Торговая Компания находилась вне военно-политической арены, обвиняемая обоими сторонами за торговые отношения с противником, но слишком могучая для того, чтобы какая-либо из сторон могла открыто бросить ей вызов. МТК образовалась на Земле в эпоху городов-государств, и поэтому несла на себе черты той эпохи: те, кто работал в компании, не считали себя гражданами какого либо государства, они принадлежали исключительно МТК. И древняя гордая МТК, упиваясь своей независимостью стремилась к собственным целям, рассматривая себя, как нечто, находящееся вне (если не выше) политики. Как древняя Швейцария МТК следовала своим собственным курсом, не обращая внимания на то, что о ней думают окружающие.

В 919 году со времени основания Федерации, Альянс вновь предпринял попытку открытого выступления, чувствуя, что накопил уже достаточно сил. Его корабли собрались на окраинах Скопления и двинулись в сторону Земли – Столицы Федерации. Им навстречу отправился уверенный в своем превосходстве флот Федерации, но на этот раз чистой победы не получилось. Земляне смогли лишь остановить противника.

Удивленные, а может даже напуганные силой повстанцев Председатель и его советники решили, что человечество стоит перед угрозой новой войны, которая охватит весь Спиральный рукав, и принялись к ней готовиться.

Об этой второй стадии “Великого Восстания”, как его назвали позже, можно написать целые тома: и о Первой и о Второй битве в Скоплении, о Стычке в Туманности, о Встрече возле Денеба и о Защите Рамы. В течение семидесяти пяти лет Федерация становилась все слабее, а Альянс сильнее, и теперь приближался день решающей битвы.

Сознавая, что время находится на стороне противника, нынешний Председатель Федерации, Джонал Константайн Геррера, решил что беда Федерации заключается в нерешительности, что во борьбе нельзя пренебрегать ничем. Повстанцы должны быть отброшены, уничтожены, морально подавлены. Он приказал своим командирам, чтобы они не брезговали никакими средствами, чтобы уничтожить повстанцев. “Не останавливайтесь не перед чем, – сказал он, – это больше не джентльменская война!”

Командиры сразу же поняли, что это означает: убийства, изнасилования, бомбардировка городов, уничтожение целых планет, если понадобится; и все это – ради победы Федерации!

Один из наиболее талантливых и уважаемых генералов отказался проводить политику геноцида и массового уничтожения людей. Маршал Флота Генри Кантралас подал в отставку из Космического Флота Федерации и сразу же был посажен под домашний арест в ожидании трибунала за свое “предательство”. Он был освобожден сторонниками повстанцев и вывезен на границу Скопления, где стал “анафемой” для Федерации – фокусом и центром притяжения всех сил Альянса.

Воспылав новой надеждой, ведомые человеком, которого они уважали даже, как врага, а получив его в союзники, просто боготворили, повстанцы приготовились к самым страшным ударам, которые только мог нанести Геррера. И он нанес их.

Солдаты Федерации, ведомые теперь новым Адмиралом Флота, Абли Джулайном высадились на Одине, цитадели науки и культуры, установили на планете комендантский режим и принялись издеваться над ее населением. На улицах городов Одина солдаты варварски насиловали женщин и девушек; молодых людей пытали до смерти часто просто ради развлечения; детей резали прямо на глазах родителей; отцов и матерей убивали в домах за подозрение в нелояльности. На Один опустились ужас и помешательство.

Антигона, всегда нейтральная планета, находившаяся в нескольких дюжинах парсеков от Одина, была возмущена варварством Федерации и вступила в Альянс. Корабли Федерации не замедлили себя долго ждать. Сломив слабое сопротивление, которое за столь короткое время смогли организовать повстанцы, они обожгли всю планету ядерным огнем, оставив ее почерневшей и оплавленной свидетельницей гнева Герреры.

Повстанцы ответили тем же. Долгая и жестокая война истребила в людях человечность. Атаковав и уничтожив цитадель Федерации на Кассандре, генерал повстанцев Кармен Дуборг ответил насилием на насилие, убийством на убийство, зверством на зверство, причем выдумав новые, более изощренные способы убийства врагов Альянса. “Потрошитель” Дуборг нашел свое место в истории встав рядом с Атиллой и Адольфом Гитлером.

Великое Восстание вошло в свою третью, наиболее кровавую и последнюю фазу. Ее первая половина была отмечена тремя большими битвами, причем самой большой из них была Третья Битва в Скоплении.

Приблизительно равные флота Федерации и Альянса вели бой среди миллиардов звезд, но кто победил – так и осталось неясно. Когда битва закончилась остатки обоих флотов вернулись домой: корабли Федерации в Солнечную Систему, а повстанцы обратно на границу Скопления. Они вернулись, чтобы зализать свои раны и подготовиться к следующей битве, которая, как они все хорошо понимали, будет самой грандиозной и самой последней.

Итак, на Земле стоял Октябрь 979 года со дня основания Федерации, когда тысячелетнему нейтралитету Межзвездной Торговой Компании пришел конец, и когда два огромных флота двинулись навстречу друг другу, чтобы встретиться в подпространстве в семи с половиной парсеках от Земли.

Глава IX

Джанас принял предложение Франкена. Если и существовало на Земле место, где он мог чувствовать себя комфортабельно, это был. Отель Офицеров МТК в Центральном.

После окончания бесплодной беседы с Франкеном, Джанас позволил Милтону Анчору подобрать для него номер, соответствующий его рангу и стажу работы. Будучи удовлетворенным выбранным для него номером, Джанас направил аэромобиль обратно к дому Емметта. Там он собрал багаж и вызвал такси, которое доставило его в отель.

Устроившись там, он позвонил Джарлу Емметту и рассказал о переезде.

– Лучше бы ты не делал этого, – сказал Емметт.

– Я не хочу путаться у тебя под ногами, Джарл, – ответил ему Джанас.

– Ты ничем не стеснял нас, – настаивал Емметт. – И Мириам хотела, чтобы ты остался.

– Мне нужно побыть одному, – сказал Джанас. – К тому же, у Мириам найдется достаточно хлопот и без болтающегося в ее квартире безработного капитана звездолета.

– Ну, как хочешь, – согласился Емметт с улыбкой. Затем, его лицо снова стало серьезным. – Ты говорил с ним?

– Да, – ответил Джанас. – Ты был прав. Он не стал слушать.

– У тебя есть другие идеи?

– Нет. Нет пока.

Емметт некоторое время молчал.

– Послушай, – сказал он, наконец, – я попытаюсь собрать как можно больше людей. Приходи ко мне завтра около восьми часов вечера.

Джанас сказал, что придет и отсоединился.

Некоторое время он смотрел в окно спальни, ощущая в себе что-то наподобие нерешительности. Сквозь тонкий пока неполяризованный лист парастекла Джанас смотрел на панораму Центрального, раскинувшуюся перед ним. Это была фантасмагорическая и в то же время живописная коллекция зданий практически всех архитектурных стилей, господствовавших в последние двенадцать сотен лет. Это была живая история МТК для того, кто захотел бы уделить время на ее изучение. Маунт Юнион возвышалась почти строго на юге, ее вершина поднималась на две тысячи метров в ясное небо юго-западной части континента. Даже сейчас, по прошествии четырнадцати сотен лет, вершина эта была гладкой и ровной, почти, как оплавленное стекло. Она была на несколько сотен метров выше, до того, как в нее попала бомба. Один из термоядерных зарядов, предназначенных для города Феникс зацепил эту гору, сжег ее верхушку и осыпал все близлежащие долины смертоносным радиоактивным пеплом. Говорили, что кое-где счетчик Гейгера там до сих пор зашкаливает, но Джанас сам не проверял этого.

Джанас отвернулся от окна, надеясь на то, что огненный шар не вспыхнет опять над склонами гор, надеясь на то и, что повстанцы не сочтут необходимым бомбить Центральный. Он посмотрел на экран видеофона рядом с кроватью. Нерешительности как не бывало.

Он нажал на видеофоне кнопку справочника, подождал пока пройдет соединение, набрал код Сан-Франциско и, когда пришел ответ, нажал на клавишу “К”. Задав среднюю скорость прокрутки, Джанас принялся смотреть, как длинный список людей, фамилии которых начинаются с буквы “К” проносится перед его глазами. Когда в поле зрения появилась фамилия “Кемпбелл”, он снизил скорость прокрутки, а когда появилось имя “Енид”, он остановил прокрутку и принялся списывать с экрана цепочку цифр. После этого он отключил справочник, набрал номер и стал ждать.

На экране появилось чрезвычайно привлекательное лицо, обрамленное пушистыми каштановыми волосами, в углу вспыхивало и гасло слово “запись”.

– Меня сейчас нет, – сказала девушка, приятно улыбаясь, – если вы оставите свой номер, то я позвоню вам, как только вернусь домой.

– Запись, – произнес Джанас в микрофон. – Енид, это Боб. Я прилетел во Флагстафф вчера вечером, но смог позвонить тебе только сейчас. Позвони мне сразу же, как сможешь. Мой номер FLC-21–77015–35. Стоп.

Изображение на экране вспыхнуло, указывая на то, что сообщение принято. Джанас улыбнулся и отключил связь.

Пообедав в одиночестве в буфете отеля, Джанас вернулся в свой номер, заказал бутылку дорогого охлажденного вина и разделся. Перед тем, как лечь в постель, чтобы получить несколько минут столь желанного сна, он достал из своего кейса похожий на ручку детектор и снова обследовал свою одежду. Он не удивился, когда обнаружил еще один передатчик, прикрепленный к брюкам.

Вытащив “жучка” из складок материи, Джанас выбросил его в туалет. Спустив воду, он с улыбкой подумал: “пусть они считают, что я пролез в канализацию”.

Удостоверившись, что на одежде нет других “жучков”, он лег на кровать и зажег сигарету. Глядя на потолок и отхлебывая из бокала вино он почти заснул, когда видеофон на его столе пронзительно зазвонил.

Повернувшись и при этом чуть не разлив вино, он нажал на кнопку приема.

Джанас еще не успел подойти к экрану, когда звонкий радостный женский голос произнес: “Боб, ты здесь?”

– Угу, – ответил Джанас, поворачивая экран видеофона к кровати.

– В кровати? – удивилась девушка. Она была столь же красива, как и на пленке с записью. – Днем?

– И в полном одиночестве, – улыбаясь добавил Джанас. – Я не выспался сегодня ночью.

– Ты когда прилетел?

– Точно не знаю, Енид, – сказал Джанас. – Где-то около полуночи. – Он помолчал немного. – Ты свободна сегодня?

– Да, конечно же да. Я так ждала тебя. Кажется, целая вечность прошла с того дня, когда я последний раз видела тебя на Одине.

– Ну, может, не вечность, – с улыбкой сказал ей Джанас, – но миллион лет, это точно. Послушай, – неожиданно сказал он, – давай, я возьму гравитационное такси и заскачу к тебе прямо сегодня вечером.

– Но, ты же говоришь, что устал.

– Но не настолько.

– Ты знаешь, как я хочу увидеться с тобой, Боб, – тихо сказала Енид.

– Я заеду за тобой в пять часов, – сказал Джанас. – У меня есть твой адрес.

– Буду ждать.

– Пока, – сказал Джанас и потянулся к кнопке выключателя.

Енид послала ему воздушный поцелуй и исчезла с экрана.

Допив остатки вина, Джанас достал новую, чистую униформу и стал одеваться.

Через несколько минут он позвонил администратору отеля и сказал, что ему потребуется гравитационное такси на срок около двадцати четырех часов. Перед тем, как покинуть номер Джанас половил в карман маленькую “глушилку”, которую дал ему Емметт. Он посчитал, что на гравитационном такси будут прослушивающие устройства, и ему естественно не хотелось, чтобы кто-то слушал или записывал то, о чем они будут говорить, и что они будут делать с Енид. Это не их дело!

Когда он поднялся на крышу отеля, служащий показал ему на голубую машину каплеобразной формы из металла и парастекла. Гравитационное такси с заведенными моторами висело в воздухе в нескольких сантиметрах над крышей. “Красивое, шикарное и совершенно непрактичное средство передвижения”, – подумал Джанас.

Он дал служащему чаевые, сел в гравитационное такси и поднялся над крышей Офицерского Отеля МТК. Здания Центрального быстро уменьшались, и вскоре слились с окружающим пейзажем. Поднимаясь, он смог различить очертания Флагстаффа, который находился справа и немного сзади от него. Слева вдали находились развалины огромных зданий – на этом месте когда-то стоял Феникс. Оглядевшись в последний раз, он направил свою машину на северо-запад, через Скулл Воллей в сторону западного берега, который пока еще был скрыт за линией горизонта.

Внизу Джанас заметил блеск солнечных лучей, отражающихся в лопастях вертолета, который направлялся на запад, вылетев, очевидно, с восточной окраины Центрального. Во время своего полета Джанас еще несколько раз осматривался вокруг, надеясь снова обнаружить вертолет, но это ему не удалось. Тем не менее, у Джанаса было чувство, что вертолет не отставал от него на протяжении всего полета до Сан-Франциско.

Подняв машину до высоты пятнадцать тысяч метров, Джанас включил автопилот и на максимальной скорости направился к своей цели. Двигаясь со скоростью около четырехсот километров в час, Джанас надеялся достичь Сан-Франциско немногим более, чем за два часа. Во время полета ему не оставалось делать ничего, кроме как наблюдать за пейзажами внизу и вспоминать о том времени, когда они были вместе с Енид на Одине.

Когда Джанас появился на Одине (а это произошло вскоре после Третьей Битвы в Скоплении), основная часть войск уже покинула планету, оставив лишь достаточное количество солдат, чтобы поддерживать порядок среди обезумевшего населения. Отойдя назад к Земле, Федерация принялась готовиться к последней схватке, до которой оставалось тогда еще целых три года. Ни повстанцы, ни Федерация пока не были готовы к новой большой битве и ушли из Скопления, оставив после себя почти полный политический вакуум. На планете воцарился шаткий мир, нарушаемый время от времени кровавыми бунтами, жестокими судами Линча, партизанщиной и неисчислимыми зверствами. Солдаты федерации ушли под защиту городов, в то время как остатки цивилизации рушились под волнами анархии. Именно в этот ад, который еще совсем недавно был цветущей планетой, ступил Роберт Джанас, передав командование звездолетом МТК своему заместителю.

Енид Кемпбелл была дочерью представителя Почтовой Службы Федерации при Университете, который заведовал отделом почтовых отправлений для Одина. Именно по этой причине он познакомился с Джанасом, который работал тогда управляющим Большого Терминала на Одине, и пригласил его как-то к себе домой.

Джанас с горечью вспомнил о том, что Кемпбелл погиб в уличной схватке во время одного из многочисленных бунтов; этот маленький человек погиб из-за напрасного героизма, защищая конверты с письмами как от солдат Федерации, так и от одинских националистов. Никто так и не узнал, кто же, в конце концов, убил его, да это и не столь важно. Кемпбелл умер исполняя, как он считал, свой долг, и тот, кто его убил, руководствовался вероятнее всего точно такими же мотивами.

У Кемпбелла было двое детей, которых он воспитывал почти с самого младенчества, после страшной кончины их матери в аэромобильной катастрофе. Старшим ребенком была Енид, чрезвычайно красивая девушка, которая родилась на Земле и повзрослела на Одине. Ее брат, Род, был на два года моложе. Это был идеалистичный и своенравный молодой человек. Род покинул Один, где он родился и вырос, за полтора года до смерти отца. Цели его отъезда на Землю были столь туманны и секретны, что Енид почти не поняла их. Только из письма, которое пришло от него, Енид узнала, что он живет в Сан-Франциско, в городе из которого семья Кемпбеллов брала свои корни.

Что касается Енид, Джанас сразу же обнаружил влечение к ней, хотя она годилась ему во внучки, или даже в правнучки, в эту эпоху, когда люди жили по двести и более лет. Но они преодолели пропасть между собой. Вскоре, Джанас и эта ясноглазая умная девочка стали любовниками. Джанас часто думал о том, чтобы жениться на ней, но всегда отказывался по одной причине: капитан звездолета не имел права обзаводиться семьей. Поэтому он не женился, но и не отказывался от этой идеи.

Они не могли долгое время быть вместе. В то время он готовил рапорта, собирая информацию, которая, как он считал, являлась чрезвычайно важной для будущего. К тому же, над Одином сгущались тучи.

Когда общество на планете пришло почти к полному упадку, Джанас посоветовал Енид вернуться на Землю к брату Роду в Сан-Франциско. Енид спорила с ним, утверждая, что на Земле столь же небезопасно, как в любом другом уголке Спирального Рукава, но, в конце концов, согласилась, узнав, что Джанас тоже вскоре собирается лететь на Землю.

Гравитационное такси пролетело над озером Мед, в водной глади которого, рядом с недавно построенной плотиной имени Джонала Герреры, блестело полуденное солнце. Затем, он пролетел над фруктовыми садами, растущими в Долине Смерти и, вот, на горизонте показались очертания Сан-Франциско.

Его размышления нарушил вызов Контрольного Компьютера транспортной службы Сан-Франциско, запрашивающий номер его машины и план маршрута. Компьютер Джанаса ответил, на что получил инструкции о режиме снижения и перехода в транспортный поток города. Несколькими минутами позже, снизив скорость раза в четыре, по сравнению с первоначальной, Джанас оказался в тесном транспортном потоке в четырехстах метрах над крышами зданий. Спустив гравитационное такси почти к самой поверхности, он взял управление машиной на себя и повел ее вдоль транспортной магистрали к той части города, в которой жила Енид.

Оказалось, что Енид ждала его прямо у порога своего дома. Утренняя прохлада уже прошла, воздух был теплым и свежим, как будто город отчаянно боролся с неминуемым наступлением зимы. Енид Кемпбелл была одета именно для этого “индейского лета”, заполнившего огромный мегаполис широко раскинувшийся на побережье Тихого океана.

Когда Енид поднялась со скамейки, Джанас обратил внимание, что она уже свыклась с текущей земной модой. На ней была сверкающая блуза с огромным вырезом на груди, искрящаяся полупрозрачная ткань покрывала его руки, плечи и, вполне вероятно, спину переливаясь при движении всеми цветами радуги. Ее высокая твердая грудь вызывающе выступала между отворотами декоративного воротника. Юбка, сделанная из того же материала, что и блуза, доходила ей почти до колен, но прозрачный материал мало что скрывал, практически не оставляя ничего для игры воображения. Этот костюм дополняли открытые белые туфли и маленькая шапочка все из того же материала. В общем, костюм этот Джанасу понравился, хотя он немного ревновал – ему не хотелось, чтобы другие мужчины видели столь много ее красоты.

Джанас подъехал к тротуару и остановил гравитационное такси менее, чем в метре от того места, где она стояла. Он вышел из машины и обнял ее.

– Боб! – воскликнула Енид, увертываясь от его жадных поцелуев. – Не здесь.

– Тогда, полезай в машину.

– Слушаюсь, хозяин, – ответила она, заходя в гравитационное такси через открытую им дверь. Джанас зашел следом за ней, сел, и через минуту машина снова мчалась по улице.

– Куда поедем? – спросил он.

– Куда угодно.

– Поужинаем?

– Давай.

– Ты заешь какое-нибудь хорошее место?

– У Гапошкина.

– Где это?

Под руководством Енид Джанас направил гравитационное такси к ресторану.

– А ты не плохо здесь ориентируешься, – сказал Джанас, окончательно запутавшись в лабиринте улиц.

– Последние несколько недель у меня не было другого занятия, кроме изучения города, – ответила Енид. – Удивительно, сколько много можно узнать за короткое время, если специально задаться целью.

– Ты нашла работу?

– Нет еще. Искала. Ждала тебя, – она лукаво взглянула на него. – Я подумала, что ты заберешь меня с улицы и попытаешься сделать из меня честную женщину.

Джанас не успел ничего ей на это ответить потому, что они подъехали к ресторану, о котором недавно говорила Енид.

Во время еды их разговор был обычным разговором влюбленных, которые встретились друг с другом после долгой разлуки. Он не имел смысла для посторонних людей, но был чрезвычайно важен для них обоих. И только после еды, когда они оба отказались от десерта и заказали кофе, их разговор коснулся темы, которая давно висела над ними, как грозовая туча. Этого разговора невозможно было избежать.

– Ты виделся с Альто Франкеном, Боб? – спросила Енид, беря из рук Джанаса предложенную им сигарету.

Джанас кивнул.

– Что он сказал?

– Примерно то, что я и думал после того, как узнал о том, что он сделал, – произнес Джанас. – Он приговорил МТК к уничтожению и не хочет идти на попятную.

– Что ты собираешься делать?

– Пока не знаю.

Некоторое время они сидели молча. Маленькая пухлая женщина в слишком открытом костюме для ее фигуры принесла им кофе.

Енид долго смотрела на темную парящую жидкость, как будто видя в ней ужасные картины будущего.

– Род хочет убить его, Боб, – сказала она, наконец, слабым и пустым голосом, похожим на далекое никому не нужное эхо.

– Альто? – удивился Джанас.

– Нет, – сказала Енид, отрывая взгляд от чашки. – Герреру.

– Председателя?

– Да. Именно за этим он прилетел на Землю. Он вступил в какую-то организацию, не помню точно ее название, “Сыновья Свободы” или что-то столь же ребяческое. Но, Боб, они действительно собираются убить Герреру.

– Твой брат – идиот.

– Я знаю, – тихо произнесла девушка. – Он вызвался сам совершить это убийство.

– Как он надеется это сделать?

– Не знаю, – ответила Енид. – Я не знаю даже, знает ли он сам.

– Это глупо, – сказал ей Джанас. – Это абсолютно ничего не изменит. Если убить Герреру, то появится другой, возможно, еще более худший правитель. Имеет ли Род представление о том, сколько раз в истории люди убивали тиранов и с удивлением обнаруживали, что открывали, тем самым, путь для еще более кровавых диктаторов? Он когда-нибудь слышал о Юлии Цезаре, и о том что стало с Римом после его убийства?

– Я говорила ему, но он не слушал.

– Если это – хорошо организованная группа, готовая убрать не только Герреру, но и всю верхушку, тогда совсем другое дело. Но убийство одного Герреры – совершенно бесполезное занятие.

Енид вздохнула, но ничего не сказала.

– Когда они планируют сделать это? – спросил Джанас.

– Не знаю, – ответила Енид. – Скоро, но я не знаю когда.

– Вполне вероятно, нам не стоит так беспокоиться, – сказал Джанас и на лице его появилась холодная и жестокая улыбка. – Им, скорее всего, не удастся осуществить свой план. Через несколько дней или недель Геррера будет мертв, или будет находиться вне пределов досягаемости Рода.

– Что ты имеешь в виду?

– Федерация не просуществует дольше. Я не уверен, но мне кажется, что повстанцы готовы к последнему удару. Их флот сейчас направляется к Земле. Когда я покидал Скопление в нем не оставалось ни единого звездолета повстанцев, а флот Федерации вылетел с Луны вчера.

– Не думала, что это наступит так быстро, – произнесла Енид. – В смысле – она существовала так долго. Я просто не ожидала, что она так неожиданно прекратит свое существование.

– Вовсе не неожиданно, дорогая, – возразил Джанас. – Она появилась задолго до того, как я родился, она существовала долгое время и конец ее наступит только после моей смерти.

– Но Восстание?

– Восстание вскоре окончится победой повстанцев. Я уверен в этом. Но меня пугает не само восстание, а то, что последует за ним.

Енид, казалось, почувствовала маленькую толику страха, который скрывал в себе Джанас; он отразился в ее глазах и в сжавшихся на мгновение губах.

– Я больше не хочу говорить об этом, Боб.

– Я тоже, – сказал Джанас, открывая кошелек, чтобы расплатиться, и выложил на стол несколько золотых монет МТК. – Где мы достанем выпивку?

Через полтора часа, с четырьмя бутылками виски, Джанас и Енид вернулись к гравитационному такси, припаркованному рядом с маленьким, плохо освещенным баром.

– Куда теперь? – спросил Джанас, когда они уселись на сиденьях.

– Не знаю, Боб, – сказала Енид, прижимаясь к нему. – Куда хочешь.

– В твою квартиру?

– Нет, – неожиданно сказала она. – Нет, ты неправильно понял, Боб. Я имею в виду – Она улыбнулась. – …просто, мне не хочется ехать туда. В том же доме живет Род и его друзья. Я не хочу видеть их.

– Мы можем не включать свет, – шутливо предложил Джанас, но, затем, понял, что она говорила серьезно. – А как насчет полета над Тихим Океаном?

– Это превосходно.

Джанас связался с дорожным компьютером и получил маршрут полета, который должен был вывести их из жесткой схемы движения Сан-Франциско. Через пять минут огромный мегаполис превратился в большое световое пятно, уменьшавшееся позади них. Впереди была лишь темная гладь океана с отражающейся в ней лунной дорожкой. На краю континентального шельфа под водой виднелся свет одного из глубоководных поселков.

– Как здесь здорово, – сказала Енид. – Так далеко от всего. Все кажется таким далеким, нереальным.

– Почти, как в космосе, – сказал Джанас, собственный голос, казалось, доносился к нему издалека.

Они пролетели над большим плавучим поселком.

– Интересно, что это за поселок? – спросила Енид, глядя вниз.

– Не знаю.

– Наверно, “Атлантис”, – сказала она. – Я слышала, что он на этой неделе должен подойти к Сан-Франциско.

– Наверно.

Енид медленно повернулась. Ее лицо с трудом можно было рассмотреть в тусклом свете индикаторов контрольной панели гравитационного такси, но все же на нем можно было прочесть, что время для разговоров прошло. Слова были больше не нужны для них.

Губы Джанаса прошептали: “я люблю тебя”, ее глаза ответили и она еще сильнее прижалась к нему, одновременно срывая свою почти условную блузу. Джанас обнял ее, в то время, как она занялась пуговицами его униформы.

Когда гравитационное такси вернулось в Сан-Франциско над океаном уже взошло солнце.

Енид закончила одеваться только когда они вошли в транспортную систему города. Джанас улыбнулся и сказал, что не понимает необходимости одевать на себя всю эту одежду; в ней она не менее обнажена, чем без нее. Енид искоса взглянула на него и поправила свою юбку.

– Сколько у тебя денег? – спросил он.

– Я не беру денег у мужчин, которые мне нравятся, – сказала Енид, стреляя в него взглядом из-под каштановых кудрей. – Хотя, с толстых стариков, я беру достаточно солидные суммы.

– Я серьезно, – раздраженно добавил Джанас.

– Достаточно.

– Хватит для того, чтобы перебраться на новую квартиру?

– Думаю да, но почему? За эту я внесла деньги за год. И она вовсе неплохая.

– Ты ошибаешься.

– Почему?

– Они знают, где ты живешь.

– Кто “они”?

– Не знаю. Может, люди Федерации. Может, агенты Альто. Кто-то следит за мной. Ты находишься меж двух огней, Енид, между мной и твоим братом. Любой из нас может привести тебя в беду. За мной начали слежку, как только я прибыл на Землю. Я не хочу, чтобы они, кто бы это ни был, наложили на тебя свои лапы. Может, мне вообще не следовало ехать в Сан-Франциско, но Альто знал, где ты находишься.