Текст книги "Харьков – проклятое место Красной Армии"

Мы остановили наступление. Отдали приказ вывести танковые и противотанковые бригады, артиллерию. Одним словом, мы стали перекантовывать свои войска на открытый левый фланг. Мы считали, что это единственная возможность, единственное правильное решение при сложившихся обстоятельствах. На севере ничего не предпринимали и продолжали там операцию. Но операция успеха не имела. Мы раскрыли замысел противника, но, к сожалению, поздно…»[114]114
  Там же.


[Закрыть]

На самом деле замысел противника был раскрыт, когда тот уже нанес удар, да и наступление не было остановлено, а меры, о которых пишет Н.С. Хрущев, принимались с большим опозданием.

Под утро на участке 155-й стрелковой дивизии боевое охранение захватило в плен немецкого сапера, проделывавшего проход в нашем минном поле. Он сообщил, что через два часа начнется наступление. Пленного направили в штаб армии. Оттуда позвонили Харитонову, но было уже поздно. В 5 часов 45 минут на оборонительные позиции 9-й армии, места расположения штабов соединений, сосредоточение войск обрушились тысячи снарядов и мин, а вслед за мощным ударом вражеской артиллерии в атаку устремились танки и мотопехота.

Действия наземных войск противника активно поддерживала авиация, которая доставляла оборонявшимся, пожалуй, не меньше неприятностей, чем артиллерия и танки, а в отдельных случаях и больше. Если первым двум еще можно было противостоять, умело используя имевшиеся в наличии артиллерию, противотанковые ружья, мины, наконец, гранаты и бутылки с зажигательной смесью, то от воздушного противника войска были практически беззащитны. Флагманский штурман 288-го бомбардировочного авиаполка капитан Денисенко, который находился в момент начала наступления группы Клейста на аэродроме в Александровке (в 20 км юго-восточнее Изюма. – Авт.), так впоследствии описал действия немецкой авиации при прорыве обороны 9-й армии: «Первая группа немецких самолетов в составе 18 бомбардировщиков типа «Ю-88» и «Хе-111» под прикрытием 12 истребителей «Ме-109» и «Ме-110» (последние пикировали) в 4.20 17 мая пришла на высоте 2500–2800 метров со стороны юго-востока (Краматорская, Славянск). Она произвела горизонтальное бомбардирование переправ у Банного и сосредоточения наших войск у Голой Долины, Долгенького.

Боевые действия под Харьковом 19–29 мая 1942 г.

Бомбардировочная группа ушла на северо-запад в сторону Харькова, а группа истребителей осталась над нашими войсками, штурмовыми действиями уничтожая зенитную артиллерию.

В 4.35 во время штурмовки истребителей подошла вторая группа – 12–15 бомбардировщиков – со стороны Красноармейского и бомбила с пикирования в составе звена и пары самолетов с выходом из пике на 800–1000 метров с самостоятельным уходом на юг в сторону Краматорского, Сталино.

С приходом бомбардировщиков истребители ушли на юг. В 5.10–5.15 появились 15 истребителей со стороны Артемовска, Славянска и штурмовыми действиями уничтожали наши наземные войска и зенитную артиллерию в районе Долгенькое, Голая Долина, Банное. Ушли на юг по приходу четвертой группы.

В 5.20–5.25 со стороны Харькова появилась четвертая группа – 18–20 бомбардировщиков. Встали в круг, разделившись по 2–3 самолета, и начали бомбардировать наши войска и переправы в районе Банное, Голая Долина, Долгенькое. В течение 20 минут эта группа находилась над нашими войсками и методически бомбила их, сбрасывая по 2–3 бомбы за заход. Ушла на юг с подходом пятой группы – до 15 бомбардировщиков под прикрытием 10 истребителей.

Наша зенитная артиллерия в это время вела незначительный и неэффективный огонь, вероятно, была подавлена (зенитная артиллерия 9-й армии к началу наступления противника насчитывала всего 33 орудия, 11 зенитно-пулеметных установок. 12 орудий прикрывали переправу через Северский Донец в районе села Банное, 9 – район сосредоточения войск близ Святогорской. – Авт.). Пятая группа производила бомбометание с горизонтального полета и ушла компактной группой на северо-запад. Истребители остались над целью и штурмовали наши войска, снижаясь до 300–500 метров, и ушли затем на юго-запад.

И так эти волны по 15–20 бомбардировщиков с прикрытием и без прикрытия истребителей приходили с юга, уходили на северо-запад, приходили с запада и уходили на юго-запад, приходили с северо-запада и уходили на юго-запад. Все это продолжалось сплошным звездным налетом с 4.20 до 13.30 17 мая беспрерывно.

После 13.30 стали появляться одиночные самолеты-разведчики на высоте 2500–3000 метров, временами приходили истребители «Ме-109» группами по 2–3 самолета, производили одиночное пикирование на наши войска. По мере ухода пятой группы самолетов противника наша зенитная артиллерия огня почти не вела, были видны лишь одиночные разрывы.

Нашей авиации в это время с 4.20 до исхода дня в воздухе на этом участке не было видно ни одного самолета…

И если подсчитать, что с 4.20 до 5.20 – в течение часа – над нашими войсками было до 65–70 бомбардировщиков и до 35–40 истребителей, и это продолжалось до 13.13 беспрерывно, то можно сказать, что немцы бросили на этот участок за девять часов 290–315 бомбардировщиков, совершавших по два вылета, что составило 580–630 самолетов, и до 105–120 истребителей совершили по три вылета, что составило 315–360 самолето-вылетов»[115]115
  ЦАМО РФ. Ф. 35. Оп. 11285. Д. 532. Л. 202–203.


[Закрыть].

Генерал Харитонов услышал нарастающий гул вражеских самолетов. Раздались взрывы авиабомб. Загорелись здания. Из штаба и узла связи стали выскакивать бойцы и командиры. К командующему подбежал радист – вызывал генерал Егоров, командир 150-й стрелковой дивизии. «Веду тяжелый бой! В полосе дивизии до ста вражеских танков. Понес большие потери. Боевые порядки бомбит вражеская авиация», – докладывал комдив.

Ответить ему Харитонов не успел. Связь оборвалась. Командующий приказал соединить его с командирами других дивизий. Вызвал офицеров связи, начал отдавать приказания. Переговорил с Дмитриевым и Лященко. Вскоре прибыл офицер из дивизии Егорова.

Обстановка постепенно прояснялась. «На рассвете… началась артиллерийская и авиационная подготовка в полосе обороны 9-й армии. Она длилась полтора-два часа, – вспоминает И.Х. Баграмян. – После этого пехота и танки противника ринулись в атаку при поддержке 400 самолетов на двух направлениях: из района Андреевки на Барвенково и со стороны Славянска на Долгенькое.

Обходя опорные пункты и заграждения, вражеские подвижные группы устремились на фланги и тылы частей и соединений 9-й армии. К 8 часам утра ее оборона на обоих направлениях была прорвана… Авиация противника разбомбила вспомогательный пункт управления и узел связи… Во время одной из жесточайших бомбежек был ранен начальник штаба армии… Не прекращавшиеся в течение дня налеты авиации серьезно нарушили управление войсками.

К полудню командарм генерал Ф.М. Харитонов со штабом переехал на основной командный пункт в Каменку, откуда возможность руководить войсками была весьма ограниченна… Вскоре командующий и штаб перебрались в район Песков (на левом берегу Северского Донца)…»[116]116
  Баграмян И.Х. Так шли мы к Победе. С. 97.


[Закрыть]

Сложилась чрезвычайно тяжелая обстановка. На 96-километровом фронте 9-й армии противник превосходил советские войска по пехоте в 1,4 раза, по количеству орудий – вдвое, по танкам – в 6,5, противотанковым орудиям – в 1,8 раза. Еще большим превосходством он обладал на участке прорыва. Особую опасность представляли вражеские танки. Дело в том, что, обороняясь в столь широкой полосе, 9-я армия не имела второго эшелона. Ее оборона носила очаговый характер, была слабо подготовлена в инженерном отношении. Отсутствовали вторые эшелоны и в дивизиях. Глубина тактической зоны не превышала 4–5 км. Командование Южного фронта так характеризовало инженерное оборудование обороны 9-й армии: «В дивизиях в основном были созданы окопы полного профиля с ходами сообщения и блиндажи с легкими перекрытиями, приступили к строительству дзотов. Противопехотные и противотанковые препятствия имелись в очень ограниченном количестве. Работы по приспособлению к обороне населенных пунктов были развернуты мало. Особенно плохо обстояло дело с созданием глубины обороны дивизионных полос.

Это зависело, с одной стороны, от неполной укомплектованности частей и от недостатка взрывчатых веществ, противопехотных и противотанковых мин, колючей проволоки, которые начали поступать в Инженерное управление фронта из центра только после начала наступления противника.

При ограниченных активных противотанковых средствах и слабо развитых противотанковых препятствиях в условиях местности, почти всюду доступной для танков, оборона армии не могла противостоять массовой атаке танков противника и не была упругой, так как дивизии по своей малочисленности не могли построить свои силы на достаточную глубину»[117]117
  ЦАМО РФ. Ф. 251. Оп. 646. Д. 189. Л. 7–8.


[Закрыть].

Штаб Южного фронта узнал о наступлении противника только во второй половине дня, когда враг уже завершал прорыв тактической зоны обороны. А к исходу дня, когда о случившемся стало известно штабу юго-западного направления, немецкие соединения уже прорвались в оперативную глубину. Они вступили в бой с резервами 9-й армии и фронта.

«Наступление вражеских войск, – писал К.С. Москаленко, – явилось самой большой угрозой, какую только можно было представить. Удар был нацелен в глубокий тыл южной группировки Юго-Западного фронта и 57-й армии Южного фронта. В случае удачи немецко-фашистские войска не только сводили на нет все успехи, достигнутые войсками Юго-Западного направления в течение зимней кампании, и срывали операцию по овладению Харьковским промышленным районом, но и угрожали окружением крупной группировке наших войск, в том числе и 6-й армии – самой сильной и боеспособной в составе Юго-Западного фронта»[118]118
  Москаленко К.С. На юго-западном направлении. Кн. 1.С. 195.


[Закрыть].

В полосе обороны 9-й армии между тем шли тяжелые, кровопролитные бои. На боевые порядки 106-й стрелковой дивизии обрушился удар до двух пехотных дивизий противника и до 80 танков. Командир 534-го стрелкового полка полковник А.Г. Сергеев доложил комдиву: «Несколько фашистских танков подорвались на минах у Голубовки, остальные прут на меня…»

Сергеев отдал распоряжение командиру батареи 45-миллиметровых орудий не открывать огня, пока танки не подойдут на прямой выстрел, вперед выдвинуть пулеметчиков и отсекать пехоту от танков. Бойцы стояли насмерть. Жгли бронетранспортеры, бросались со связками гранат под танки, умирали, но держались. И все же слишком велико было превосходство противника в силах и средствах. Оборона дивизии оказалась прорванной. К 11 часам соединение отошло на новый рубеж, вражеские танки начали обходить фланги, отрезая пути отхода 442-го и 387-го стрелковых полков.

В 15.30 последовала новая атака пехоты и танков. Части 106-й стрелковой дивизии выстояли. Тогда танки противника повернули на Барвенково, обошли его и перерезали дорогу на Изюм. На участке правофлангового соседа – 341-й стрелковой дивизии полковника А.И. Шагина – вражеская мотопехота при поддержке тридцати танков прорвала оборону и вышла на левый фланг 351-й стрелковой дивизии 57-й армии. К исходу дня противник достиг села Богданово.

Несколько часов удерживала свой участок на рубеже Кантемировка, совхоз Большевик 349-я стрелковая дивизия под командованием полковника Ф. Брайляна. Но когда противник потеснил 335-ю дивизию полковника И.А. Шевченко, 349-я вынуждена была также отойти на северо-запад.

335-ю стрелковую дивизию атаковали четыре полка пехоты и около 80 танков. В жестоком бою части дивизии уничтожили 20 немецких танков, свыше двух батальонов пехоты. Получив отпор, противник отошел, но потом атаки повторились еще большими силами. В конце концов ему удалось прорвать оборону, и он стал расширять прорыв на северо-запад и на запад. В 16.30 дивизия И.А. Шевченко под натиском врага, понеся большие потери, отошла на рубеж Александровка, Черкасское, Знаменка, но к этому времени немецкие части обошли левый фланг и вышли в тыл дивизии[119]119
  Лященко Н.Г. Годы в шинели. Кн. 2. С. 163.


[Закрыть].

Тяжелая обстановка сложилась в полосе обороны 51-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Ф. Филиппова, которая сдерживала натиск двух немецких пехотных дивизий, 60 танков, поддержанных 70 самолетами. Ее части упорно оборонялись до 14 часов, после чего отошли на второй оборонительный рубеж.

К 11 часам утра противнику удалось смять левый фланг 106-й стрелковой дивизии. Его танки прорвались восточнее Шаврово, пехота начала обходить село Громовая Балка. Вслед за этим была прорвана оборона на стыке с 349-й стрелковой дивизией. Враг устремился на Барвенково, связь с соседями прервалась. Из частей поступали сообщения: противник окружил Шаврово, Беззаботовку… взял Очеретино… подходит к Непременному… Прервана связь со штабом армии. Последнее сообщение оттуда: штаб подвергся сильному налету вражеской авиации, ранен генерал-майор Ф.К. Корженевич, принято решение отойти за Северский Донец, куда уже уходят тылы[120]120
  Там же. С. 164.


[Закрыть].

Продвижение противника отнюдь не было триумфальным маршем. Вот что пишет П. Карель о боях одного из пехотных подразделений, действовавшего 17 мая в районе села Маяки: «…Рота лейтенанта Тойбера из 466-го пехотного полка атаковала русские позиции на опушке леса. Над головами солдат ревели моторы пикировщиков, обрушивших бомбы на выявленные опорные пункты, блиндажи и огневые позиции. Между боевыми порядками взводов двигались самоходные зенитные установки, заменившие недостающие танки. Прямой наводкой они расстреливали советские очаги сопротивления…

Первая хорошо оборудованная позиция русских была разрушена бомбами и снарядами. Но, несмотря на это, уцелевший после артподготовки противник оказал ожесточенное сопротивление. Батальон, на позиции которого ворвался 466-й пехотный полк, сражался до последнего человека. 450 мертвых русских – яркое свидетельство ожесточенности борьбы.

Очень медленно пробивался полк сквозь густой кустарник, минные поля, лесные завалы… Русские вели огонь из пулеметов, карабинов, ружейных гранатометов. Рота не могла продвинуться ни на шаг вперед. Тойбер через офицера-корректировщика вызвал артиллерийский огонь, но русская артиллерия в свою очередь поставила заградительный огонь.

Наконец, солдаты ворвались в русские окопы. В этот момент их накрыл артиллерийский налет, и, не имея возможности поднять головы, на дне окопов распластались рядом – и немцы, и русские… Преодолев окопы, немцы в тылу захватили русскую полевую кухню с уже приготовленным завтраком, задержались около нее, и тут над ними на малой высоте сделал вираж русский двукрылый самолет, открыл огонь из бортового пулемета. Ответным огнем «ночная машина» (так автор называет легкий учебный самолет «У-2». – Авт.) была подбита и приземлилась в двухстах метрах от расположения роты.

Первый взвод бросился к самолету, но экипаж отстреливался из пулемета. Когда у него кончились патроны, летчик и его спутник выбрались из машины. На окрик «Руки вверх!» оба выхватили пистолеты. «Ложись!» – крикнул командир взвода. Но оба летчика уже не помышляли об обороне, а лишь о том, чтобы не попасть в плен. Они застрелились. Вторым из погибших оказалась девушка со знаками различия младшего лейтенанта»[121]121
  Саrеll Р. Unternehmen Barbarossa II.S. 404–405.


[Закрыть].

Отдельный учебный батальон 106-й стрелковой дивизии под командованием подполковника Захарова прикрывал эвакуацию из Барвенково 143-го медико-санитарного батальона и армейского полевого госпиталя, в которых находилось около 500 раненых. До позднего вечера подразделения батальона, отбивая многочисленные атаки врага, удерживали свои позиции, сожгли один и подбили три немецких танка, уничтожили до сотни вражеских солдат. И только когда эвакуация раненых была закончена, организованно отошли в направлении Изюма[122]122
  ЦАМО РФ. Ф. 464. Оп. 5689. Д. 76. Л. 148.


[Закрыть].

Генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский, узнав о прорыве, передал из фронтового резерва в подчинение 9-й армии 5-й кавалерийский корпус под командованием генерал-майора И.А. Плиева. Одновременно он приказал перебросить автотранспортом и по железной дороге из района Лисичанска и тоже подчинить Харитонову 296-ю стрелковую дивизию и 3-ю отдельную танковую бригаду. Но этого было слишком мало, а главное – время было упущено. Тем не менее части 5-го кавалерийского корпуса, вступившие в сражение, оказали врагу упорное сопротивление. В течение дня они вывели из строя около 40 немецких танков и более 50 автомашин с пехотой.

Самоотверженно отражали натиск противника артиллеристы. 4-й гвардейский гаубичный артполк удерживал свой рубеж обороны в районе Никольского до 11 часов, а затем, отойдя к селу Адамовка, продержался там до вечера. 68-й гвардейский гаубичный артполк, поддерживая части 51-й стрелковой дивизии, не оставлял огневых позиций до 13 часов. Сменив по распоряжению командующего артиллерией дивизии боевой порядок, отбивал атаки пехоты и танков до 17 часов. 2-я батарея 186-го легкого артполка в течение двух с половиной часов отразила три танковые атаки[123]123
  ЦАМО РФ. Ф. 251. Оп. 646. Д. 189. Л. 10.


[Закрыть].

Утром 18 мая противник возобновил наступление на север из районов Барвенкова и Долгенького. К 10 часам он овладел южной частью города Изюм, вынудив соединения 9-й армии, которые в течение всего дня вели упорные оборонительные бои с целью не позволить врагу форсировать Северский Донец, отойти. На другой день поредевшие дивизии перебрались на восточный берег и закрепились на нем.

Харитонов неподвижно стоял возле переправы и молча глядел на вереницу машин и повозок, густым потоком, в несколько рядов, въезжавших на широкий настил моста и на противоположном берегу растекавшихся в разные стороны. Войска отступали. Отходили тылы. К переправе приближались танки противника. В небе свирепствовали немецкие самолеты.

К лесочку, где развернулся командный пункт армии, подъехала легковая автомашина. Из нее вышел командующий войсками фронта. Харитонов подошел к нему, чтобы отдать рапорт, но Малиновский, даже не взглянув на командарма, проследовал мимо. «Потери?» – на ходу резко спросил он. Харитонов ответил, что потери армии велики.

«Откуда вы это знаете? – взорвался командующий. – Сидите тут, как запорожец за Дунаем… Дайте карту!» – бросил он начальнику оперативного отдела. Тот протянул карту. Командующий развернул ее на капоте «эмки», сличил со своей. Уже садясь в машину и не глядя на Харитонова, проговорил: «Я отстраняю вас, генерал Харитонов, от должности. Дела сдайте генералу Козлову и выезжайте в Шандриголово – в штаб фронта». Итак, 20 мая стало для Харитонова последним днем командования 9-й армией.

Несмотря на героическое сопротивление оборонявшихся, вражеские войска, имея превосходство в танках, артиллерии и авиации, уже к полудню продвинулись на изюмском и барвенковском направлениях в глубь нашей обороны на 20 км, проникли на южную окраину Барвенково и в район Голой Долины. Авиация противника, поддерживая наземные войска, проявила в этот день большую активность и совершила около 200 самолето-вылетов. Авиация же Южного фронта совершила их всего 67.

В этих условиях войска фронта вынуждены были вести бои изолированно. Быстрое выдвижение противника в глубь обороны 9-й армии создало угрозу для аэродромов этой армии, а также находившимся в Изюме и Петровской аэродромам 57-й армии. Срочная их эвакуация привела к тому, что и в этот день авиация Южного фронта не смогла оказать существенного влияния на ход боевых действий.

Враг рвался к Барвенково. До полка пехоты с 14 танками атаковали подразделения 442-го полка 106-й стрелковой дивизии, которые возглавлял старший лейтенант Манаевский. Противник уже потерял восемь танков, но так и не смог сломить сопротивление бойцов и во второй половине дня вынужден был обойти их со стороны Викино. Упорный бой продолжал вести 553-й артиллерийский полк этой же дивизии – перед его позициями тоже горели вражеские танки. Пять из них, расстреляв последние снаряды, уничтожила 6-я батарея старшего лейтенанта Севостьянова. Рядовой Аслямов поджег из противотанкового ружья еще три танка; батарейцы пустили в ход гранаты, бутылки с зажигательной смесью, и все погибли в бою. Понесли большие потери и другие подразделения полка[124]124
  ЦАМО РФ. Ф. 464. Оп. 5689. Д. 76. Л. 147–148.


[Закрыть].

В оборонительных боях на подступах к Барвенково и в самом городе героизм и воинское мастерство проявили бойцы 897-го артиллерийского полка 333-й дивизии, которую возглавлял генерал-майор Я.С. Дашевский. Когда вражеские танки подошли к городу, первой открыла огонь батарея старшего лейтенанта Порохина. Подбив головной танк, артиллеристы вынудили остановиться всю колонну. Тогда открыли беглый огонь остальные батареи и подожгли еще 9 танков. На южной окраине Барвенкова расчет сержанта Сухоноса огнем прямой наводкой уничтожил четыре танка. Остальные скрылись за полотном железной дороги, но через короткое время, обойдя позицию батареи со стороны р. Сухой Торец, атаковали ее – и снова неудачно. В этом бою расчет Сухоноса погиб полностью.

3-я батарея на правом фланге дивизии, отбивая атаки гранатами, уничтожила свыше ста вражеских солдат и офицеров. Взводы управления подразделений артполка сдерживали натиск врага вместе с пехотинцами. Командир отделения разведки 1-го дивизиона старший сержант Новокшапов и старший разведчик-наблюдатель рядовой Южнов корректировали огонь батарей с наблюдательного пункта до тех пор, пока его не окружили немецкие автоматчики. Тогда они открыли огонь из ручного пулемета. Уничтожив меткими очередями около пятидесяти солдат противника, оба разведчика пробились к своим и даже вынесли пулемет. Наводчик полковой батареи 1118-го стрелкового полка младший сержант Часнык в момент подхода вражеских бронемашин огнем прямой наводкой разрушил мост, соединявший Богодарово и Барвенково. Следующими выстрелами он подбил две из них. В бою на северной окраине Барвенкова батарея попала в окружение. Расчет Часныка отразил атаку трех танков и затем обеспечивал отход своих товарищей на новую позицию.

В бою за Барвенково немецкие подразделения столкнулись с новым «оружием», которым был оснащен 8-й отдельный отряд 9-й армии, а именно с собаками – истребителями танков, специально обученными уничтожать бронированные машины с помощью заряда взрывчатки. Особенно успешно действовал взвод сержанта Зубко, подорвавший семь вражеских танков[125]125
  ЦАМО РФ. Ф. 464. Оп. 5689. Д. 76. Л. 148–150.


[Закрыть].

К 17 часам противник, сломив сопротивление 1118-го полка 333-й стрелковой дивизии и частей 34-й кавалерийской дивизии, захватил Барвенково, за исключением северо-западной части города, находившейся на противоположном берегу р. Сухой Торец. Встретив здесь отпор частей 341-й стрелковой дивизии, пехота и танки двинулись на восток вдоль реки. 34-я кавалерийская дивизия под командованием А.Н. Инаури начала отход к северу и к исходу дня совместно с отошедшими подразделениями 106-й стрелковой дивизии заняла оборону по рубежу Ильичевка, Краснозоревка, Григоровка, преградив немецким войскам путь на Изюм.

На левом фланге 9-й армии танковый таран врага к 14 часам достиг района Долгенькое, Голая Долина. Группы танков и пехоты, посаженной на броню и автомашины, стали распространяться в западном и восточном направлениях, охватывая соединения 5-го кавалерийского корпуса в районе Ильичевка, Курулька, Дубровка и стремясь выйти к переправам через Северский Донец у Богородичного и Банновского. Но это им не удалось. Части корпуса смелыми контратаками остановили врага. Его попытки прорваться к переправам через Северский Донец в районе Долгенького, Голой Долины сорвали части 333-й и 51-й стрелковых дивизий.

На этих рубежах так же, как и под Барвенково, советские воины оказывали врагу упорное сопротивление. Вынужденные отходить под давлением превосходящих сил противника, они успевали наносить ему ощутимый урон. В докладе группы командиров и политработников, созданной по распоряжению члена Военного совета Южного фронта дивизионного комиссара И.И. Ларина, приводились многочисленные примеры стойкости, мужества и героизма воинов этих двух дивизий. Вот некоторые из них: «Военком 3-го батальона 263-го стрелкового полка 51-й дивизии политрук Запорожан мобилизовал весь личный состав батальона и подготовил его к отражению наступления противника. Когда немцы под прикрытием танков двинули в наступление пехоту, батальон мощным огнем отразил эту атаку. В ходе боев противник потерял до 100 солдат и 3 танка. Запорожан лично уничтожил 7 фашистов.

В этом же полку красноармеец А. Вишняков вынес с поля боя 9 раненых бойцов с их личным оружием. Сам Вишняков уничтожил несколько фашистов.

Начальник штаба 3-го батальона 263-го стрелкового полка П.М. Желяев (воинское звание в документе не указано. – Авт.) с группой бойцов, замаскировавшись в кустах, пропустил вражеские танки, а по пехоте, следовавшей за ними, открыл огонь и уничтожил 20 фашистских солдат.

Политрук стрелковой роты 348-го стрелкового полка младший политрук Голлерштейн в течение пяти часов с 15 бойцами сдерживал наступление противника, уничтожив при этом до 80 солдат и офицеров. Товарищ Голлерштейн со своим подразделением не оставил занимаемого рубежа и пал смертью храбрых.

Военком батареи 45-мм орудий младший политрук Чертов до последнего снаряда расстреливал наседавших на него автоматчиков и мотоциклистов противника и погиб в этом бою смертью храбрых»[126]126
  ЦАМО РФ. Ф. 464. Оп. 5689. Д. 76. Л. 151.


[Закрыть].

Все, что происходило в полосе действий Южного фронта, стало известно в штабе юго-западного направления лишь вечером 17 мая. Исходя из доклада командующего войсками Южного фронта, главком направления передал ему свой резерв – 2-й кавалерийский корпус под командованием полковника Г.А. Ковалева. Тимошенко приказал силами 2-го и 5-го кавалерийских корпусов, 333-й стрелковой дивизии (без одного полка), трех танковых бригад, 14-й гвардейской стрелковой дивизии (из резерва 57-й армии) нанести контрудар, разгромить прорвавшегося противника и восстановить положение. Одновременно с этим он решил не проводить запланированного наступления главными силами двух левофланговых дивизий 38-й армии в направлении Песчаное, Великая Бабка с целью содействовать ударной группировке этой армии в направлении Непокрытой. В соответствии с изменившейся обстановкой главком приказал генералу Москаленко активными действиями этих дивизий сковать возможно больше вражеских сил на левом фланге армии, чтобы не допустить их переброски для удара навстречу группе «Клейст». Чтобы удержать Изюм, он распорядился 343-ю стрелковую дивизию, 92-й отдельный танковый батальон и батальон противотанковых ружей, находившиеся в резерве, выдвинуть на правый берег Северского Донца и занять оборону на южных подступах к городу. Генерал Городнянский получил распоряжение вывести из боя 23-й танковый корпус и срочно перегруппировать его на рубеж р. Берека, к западу от слияния ее с Северским Донцом, где тот должен был поступить в подчинение командующего 57-й армией. Переброску корпуса приказывалось закончить вечером 18 мая[127]127
  ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 754. Д. 83. Л. 331, 385.


[Закрыть]. Танкисты должны были принять участие в ликвидации прорвавшейся в район Барвенково группировки противника.

Получив сообщение о переходе немецких войск в наступление против 9-й армии, главком направления в 17.30 17 мая доложил Сталину: «С рассветом 17 мая противник перешел в наступление против обоих флангов 9-й армии Южного фронта. Вероятная цель действия противника – овладеть районом Барвенково, Изюм и попытаться сорвать наше наступление на Харьков с юга…

Учитывая исключительную важность сохранения прочного положения войск правого крыла Южного фронта для обеспечения нашего наступления на Харьков, мы просим Вас выделить для усиления правого крыла Южного фронта две стрелковые дивизии, две танковые бригады, одну авиадивизию в составе иап (истребительный авиационный полк. – Авт.) и двух полков «Ил-2», направить их теперь же в район Изюм».

Таким образом, Военный совет юго-западного направления оценил действия противника всего лишь как попытку срыва наступления на Харьков и не ставил вопрос о его прекращении. Это был очень серьезный просчет.

Ставка оперативно отреагировала на это сообщение, разрешив перегруппировку с ворошиловградского направления 242-й стрелковой дивизии, выделила из своего резерва 278-ю стрелковую дивизию, 156-ю и 168-ю танковые бригады[128]128
  Там же. Ф. 220. Оп. 226. Д. 17. Л. 11.


[Закрыть]. Однако прибытие их в район будущих действий можно было ожидать не ранее 20–23 мая.

Докладывая И.В. Сталину обстановку на Южном фронте, генерал-полковник А.М. Василевский указал на критическую ситуацию в полосах обороны 9-й и 57-й армий. Он предложил прекратить наступление войск Юго-Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки использовать для ликвидации угрозы со стороны Краматорска. В тех условиях иного способа спасти положение, по его мнению, не было, так как фронт в этом районе резервами не располагал. Сталин, однако, предварительно переговорив с С.К. Тимошенко, счел, что мер, принимаемых командованием юго-западного направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта[129]129
  Военно-исторический журнал. 1987. № 10. С. 50.


[Закрыть].

Не успел штаб направления справиться с отдачей боевых распоряжений, как поступили тревожные сведения из 38-й армии. Генерал К.С. Москаленко доложил, что захвачены важные оперативные документы противника. В них речь шла о том, что немецкое командование намеревалось еще 11 мая приступить к подготовке удара силами 3-й, 23-й танковых и 71-й пехотной дивизий из района Балаклеи в юго-восточном направлении на Савинку, Изюм. Срок начала этой операции назначался на 15–20 мая. Выяснилось также, что документы были захвачены еще 13 мая, но в штаб 38-й армии попали лишь недавно.

Сопоставление полученных данных с произошедшим ударом крупной танковой группировки противника на южном фасе барвенковского плацдарма приводило к логичному выводу, что враг намерен окружить советские войска, находившиеся внутри выступа. Становилось очевидным, что войска, действовавшие в выступе, могли оказаться в еще более угрожаемом положении, если бы Паулюсу удалось в ближайшие дни повернуть две танковые дивизии с волчанского направления на южное, навстречу ударной группировке Клейста.

Требовалось срочно прекратить дальнейшее наступление южной ударной группировки на Харьков, привлечь основные ее силы для ликвидации совместно с Южным фронтом и резервами главкома прорвавшихся в район Барвенково вражеских войск. Однако Тимошенко ограничился тем, что приказал перегруппировать из полосы 6-й армии генерала Городнянского дополнительно еще и 21-й танковый корпус, а вслед за ним 248-ю стрелковую дивизию, считая, что этих сил для восстановления положения в полосе обороны 9-й армии будет достаточно. Тогда же он подтвердил свой первоначальный приказ войскам Юго-Западного фронта о продолжении на следующий день наступления на Харьков.

Почему опытный военачальник С.К. Тимошенко своевременно не оценил всей глубины грозной опасности, нависшей над войсками обоих фронтов? Почему сразу же не принял радикальных мер к ликвидации прорыва противника?