Текст книги "Тайный оракул"

11

Папку со спамом проверь

Пророчества могут быть там

Нет? Ну, не знаю. Пока

– Он… он на самом деле кентавр, – ахнула, вытаращившись, Мэг.

– Верно подмечено, – сказал я. – Наверно, его выдала нижняя половина тела?

Она ущипнула меня за руку.

– Хирон, познакомься – Мэг Маккаффри, моя новая госпожа и источник раздражения и досады. Ты сказал что-то об исчезновениях?

Он щелкнул хвостом. Копыта процокали по доскам крыльца.

Хирон бессмертен, однако ж видимый его возраст как будто меняется век от века. Я не помнил, чтобы его усы выглядели когда-нибудь такими седыми, а морщины под глазами такими глубокими. Что бы ни происходило в лагере, снизить уровень стресса оно не помогало.

– Добро пожаловать. – Хирон постарался произнести это дружелюбно, что, на мой взгляд, потребовало героического усилия. – Я так понимаю, ты выказала в лесу великую храбрость и, вопреки всем опасностям, привела Аполлона сюда. Рад принять тебя в Лагере полукровок.

– Спасибо, – поблагодарила Мэг. – А ты действительно высокий. Не бьешься головой обо все эти осветительные штуки?

– Бывает, – усмехнулся Хирон. – Если я хочу приблизиться к человеческому размеру, у меня есть волшебная коляска, которая позволяет втиснуть нижнюю половину… Впрочем, это сейчас неважно.

– Исчезновения, – напомнил я. – Что исчезло?

– Не что, а кто. Давай поговорим в доме. Уилл, Нико, скажите остальным, что на обед соберемся через час. Тогда я и сообщу последние новости. И пусть пока никто в одиночку по лагерю не болтается. Разбейтесь на пары.

– Понятно. – Уилл посмотрел на Нико. – Будешь моей парой?

– Придурок, – заявил Нико.

Парни удалились, продолжая препираться.

Хирон отвел нас в гостиную с уютными кожаными диванчиками, расставленными в форме буквы V перед каменным очагом. Над каминной полкой мирно посапывало чучело головы леопарда.

– Она живая? – полюбопытствовала Мэг.

– Вполне. – Хирон подошел к своей коляске. – Это Сеймур. Если будем разговаривать негромко, то, может быть, и не разбудим его.

Девчонка тут же принялась расхаживать по комнате. Зная ее, можно было предположить, что она ищет, чем бы запустить в леопарда, чтобы его разбудить.

Хирон устроился в коляске. Поставил задние ноги в скрытое отделение под сиденьем, подался назад и, чудесным образом упрятав нижнюю, конскую, часть тела, стал похож на сидящего за столом человека. Впечатление дополнили передние панели, которые, повернувшись на шарнирах, показывали фальшивые человеческие ноги. Обычно эти ноги были упакованы в слаксы и лоферы – для поддержания «профессорского» образа, но сегодня Хирон, похоже, предпочел другой вариант.

– Что-то новенькое, – заметил я.

Хирон взглянул на свои стройные женские ножки в чулках «в сеточку» и красных туфельках на высоком каблуке. Тяжело вздохнул.

– Вижу, в доме Гермеса снова смотрят «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Придется с ними поговорить.

Упоминание «Шоу ужасов Рокки Хоррора» отозвалось приятными воспоминаниями. Я и сам любил косплей и нередко представал в образе Рокки на полуночных шоу, потому что, разумеется, идеалом физического совершенства для главного персонажа служило мое тело.

– Позволь угадать. Шутники – Коннор и Тревис Стоуллы?

Хирон взял из плетеной корзины фланелевое одеяло и накрыл им свои фальшивые ноги. Впрочем, рубиновые туфельки все равно выглядывали.

– Вообще-то Тревис отправился прошлой осенью в колледж, так что Коннор малость успокоился.

Мэг отвернулась от старой аркады «Пакмэн».

– Я заехала этому парню, Коннору, в глаз.

Хирон поморщился.

– Очень мило, дорогая. В любом случае, у нас есть Джулия Файнголд и Элис Миядзава. Теперь они здесь главные шутники. Ты с ними еще познакомишься.

Те две девицы, хихикавшие мне вслед у дома Гермеса. Я почувствовал, что снова краснею.

Хирон кивком указал на диван:

– Пожалуйста, сядь.

Мэг отошла от игры (уделив ей двадцать секунд своего времени) и буквально полезла на стену. Обеденную зону украшали гирлянды спящих виноградных лоз – без сомнения, работа моего старого друга Диониса. Девчонка выбрала одну, покрепче, и, карабкаясь по ней, пыталась добраться до люстры из волос Горгоны.

– Э, – обратился я к ней, – может, посмотришь ознакомительный фильм, пока мы с Хироном поговорим?

– Я и так много чего знаю. Потолковала с местными, пока ты лежал в отключке. «Надежное место для современных полубогов». Бла, бла, бла.

– Да, но фильм хорош, – настаивал я. – Я снял его в 1950-е при скромном бюджете, но операторскую работу можно назвать революционной. Серьезно, тебе нужно…

Виноградная лоза отлепилась от стены, и Мэг грохнулась на пол. Ничуть не пострадав при падении, она тут же вскочила и, оглядевшись, заметила на буфете блюдо с печеньем.

– Бесплатное?

– Конечно, малышка, – сказал Хирон. – Если хочешь, принеси чаю.

В результате она осталась с нами и, перекинув ноги через подлокотник кресла, захрумкала печенюшками, бросая кусочки в посапывающую голову Сеймура, когда Хирон этого не видел.

Кентавр налил мне чашку «дарджилинга».

– Жаль, мистера Ди здесь нет.

– Мистера Ди? – спросила Мэг.

– Диониса, – пояснил я. – Бог вина. И директор лагеря.

Хирон передал мне чашку.

– После битвы с Геей я думал, что мистер Ди вернется в лагерь, но он не возвратился. Надеюсь, у него все хорошо.

Старый кентавр выжидающе посмотрел на меня, но мне поделиться было нечем. Последние шесть месяцев заполняла сплошная пустота; чем занимаются другие олимпийцы, об этом я не имел ни малейшего представления. В чем и признался.

– Я ничего не знаю. – За последние четыре тысячелетия произносить такие слова мне случалось нечасто. И вкус от них остался нехороший. Я отпил чаю, но и он был не слаще. – Немножко отстал по части новостей. Надеялся, ты меня просветишь.

Если Хирон и попытался скрыть разочарование, получилось у него плохо.

– Ясно…

Похоже, он рассчитывал на помощь и совет, но того же ждал от него я сам. Будучи богом, я привык к тому, что низшие существа полагаются на меня – просят этого, умоляют о том. Но теперь я был обычным смертным, и привычное немного пугало.

– Так что же случилось? Вид у тебя не лучше, чем у Кассандры в Трое или у Джима Боуи при Аламо. Ты как будто держишь осаду.

Оспаривать сравнение Хирон не стал.

– Как ты знаешь, во время войны с Геей Дельфийский оракул перестал получать пророчества. Фактически все известные методы предсказания будущего внезапно дали сбой.

– Из-за того, что исходная Дельфийская пещера была захвачена, – вздохнул я.

Мэг бросила кусочек шоколада в нос Сеймуру.

– Дельфийский оракул. Перси тоже про него говорил.

Кентавр встрепенулся.

– Так Перси был с вами?

– Недолго. – Я рассказал о нашем сражении в персиковом саду и возвращении Перси Джексона в Нью-Йорк. – Обещал приехать на уик-энд, если будет такая возможность.

Хирон, услышав новость, приуныл, как будто моей компании ему было недостаточно. Представляете?

– Так или иначе, – продолжал он, – мы надеялись, что с окончанием войны Оракул вернется к своей обычной работе. Когда этого не произошло… В общем, Рейчел забеспокоилась.

– Кто такая Рейчел? – тут же поинтересовалась Мэг.

– Рейчел Дэр, – ответил я. – Оракул.

– А я думала, оракул – это такое место.

– Так оно и есть.

– Тогда получается, что Рейчел – место, и она перестала работать?

Будь я богом, превратил бы девчонку в синебрюхую ящерицу и выпустил в какое-нибудь дикое место, чтобы и не видеть больше. Эта мысль меня немного утешила.

– Первоначально Дельфы были местом в Греции, – объяснил я. – Пещера, наполненная вулканическими испарениями, куда люди приходили за указанием от моей жрицы, пифии.

– Пифия, – хихикнула Мэг. – Смешное слово.

– Да. Ха-ха. Так что оракул – это и место, и человек. Когда греческие боги перебрались в Америку в… когда, Хирон, в 1860-м?

Кентавр покачал рукой.

– Более-менее.

– Я доставил оракула сюда, чтобы он продолжал давать пророчества уже от моего имени. В течение многих лет провидческая сила передавалась от жрицы к жрице. Теперешний оракул – Рейчел Дэр.

Мэг схватила с блюда единственную печенюшку «орео», на которую я успел положить глаз.

– А что, тот фильм посмотреть уже поздно?

– Да, поздно, – отрезал я. – Кстати, чтобы завладеть Дельфийским оракулом, мне пришлось для начала убить обитавшего в глубине пещеры монстра, Пифона.

– Питон – это типа змеи, – сообщила Мэг.

– И да, и нет. Эта разновидность змей названа в честь чудовища Пифона, довольно змееподобного, но огромного и страшного и пожирающего маленьких болтливых девочек. Так или иначе в прошлом августе, пока я… пока мне нездоровилось, мой старинный враг Пифон был выпущен из Тартара и вернул себе Дельфийскую пещеру. Вот почему оракул перестал пророчествовать.

– Но если оракул сейчас в Америке, почему так важно, что этот монстр-змей захватил какую-то древнюю пещеру?

Более длинного предложения я от нее еще не слышал. Она и выдала его, наверно, только для того, чтобы позлить меня.

– Долго объяснять. Тебе просто нужно…

– Мэг. – Хирон терпеливо улыбнулся, что, должно быть, стоило ему героических усилий. – Место, где находился первый оракул, – это как главный корень дерева. Ветви и листья пророчества могут протянуться на весь мир, и Рейчел Дэр может быть нашей самой сильной ветвью, но если задыхается стержневой корень, опасность угрожает всему дереву. Пока Пифон хозяйничает в своем старом логове, дух Оракула полностью заблокирован.

– Ааа… – Она скорчила мне физиономию. – Ну так бы и сказал.

Если я и не задушил ее, то лишь потому, что Хирон налил еще чашку чаю.

– Но важнее всего то, что у нас нет другого источника предсказания.

– Эка важность, – сказала Мэг. – Ну не знаете вы будущего, так будущего никто не знает.

– Эка важность? – крикнул я. – Мэг Маккаффри, пророчества – катализатор всех будущих событий. Они и определяют будущее! Без них будущего просто не будет.

– Не понимаю.

Хирон сдержанно откашлялся.

– Представь пророчества как семена цветов. Имея нужные семена, можно вырастить любой сад, какой только пожелаешь. Без семян не вырастет ничего.

– Да, – кивнула она. – Это фигово.

Мне показалось странным, что уличная бродяжка и воительница мусорных баков так отзывчива на садовые метафоры, но Хирон – великолепный наставник. Он уже увидел в девчонке что-то такое… впечатление, задержавшееся и в закоулках моего мозга… Оставалось надеяться, что это впечатление ошибочное, но, учитывая мою удачливость, скорее всего, я, как обычно, был прав.

– Так где Рейчел Дэр? – спросил я. – Может быть, мне стоит поговорить с ней, и тогда…

Кентавр отставил свою чашку.

– Рейчел планировала посетить нас во время зимних каникул, но так и не появилась. Возможно, это и не значит ничего, а возможно…

Я подался вперед. Чтобы Рейчел Дэр опоздала – такого просто не могло быть. Артистическая, непредсказуемая, импульсивная, нарушительница правил – всеми этими качествами я неизменно восхищался. Но не прийти вообще – это совершенно на нее не походило.

– А возможно?

– А возможно, это часть более масштабной проблемы. Пророчества – не единственный сбой. За последние несколько месяцев трудности возникли в таких областях, как путешествия и коммуникации. Уже несколько недель у нас никаких известий от наших друзей в Лагере Юпитера. Иссяк приток полубогов. Сатиры не возвращаются с полей. Не работает даже почта Ириды.

– Какая почта? – спросила Мэг.

– Двусторонние видения, – сказал я. – Форма коммуникации, находящаяся в ведении богини радуги. Ирида всегда отличалась капризностью и непостоянством…

– Да, но только обычная человеческая связь тоже не действует, – заметил Хирон. – Конечно, телефоны всегда представляли опасность для полубогов…

– Верно, монстров они привлекают, – согласилась Мэг. – Я уже сто лет телефоном не пользуюсь.

– Мудрое решение, – одобрил Хирон. – Но некоторое время назад наши телефоны вышли из строя полностью. Мобильные, проводные, Интернет… Даже такая архаическая форма общения, как электронная почта, и та странно ненадежна. Сообщения просто не приходят.

– А в папке «спам» смотрел? – спросил я.

– Боюсь, проблема посложнее. Мы отрезаны от внешнего мира. Мы одни и нас мало. За почти два последних месяца вы – первые, кто пришел в лагерь извне.

Я нахмурился.

– Перси Джексон ничего об этом не говорил.

– Сомневаюсь, что Перси в курсе происходящего, – сказал Хирон. – Он занят школой. Обычно зима самое тихое время. Поначалу мне удавалось убеждать себя, что коммуникационные сбои всего лишь случайные неудобства. Потом начались исчезновения.

В камине с подставки свалилось полено, и я едва не вскочил с места.

– Исчезновения, да. – Сделав вид, что не замечаю насмешливого взгляда Мэг, я смахнул со штанов капли чая. – Расскажи мне об исчезновениях.

– Три за последний месяц. Первым пропал Сесил Марковиц из дома Гермеса. Однажды утром его кровать просто оказалась пустой. Уходить он никуда не собирался, ничего об этом не говорил. Как уходил, никто не видел. С тех пор – а прошло несколько недель – о нем ничего не слышно.

– У детей Гермеса есть склонность к бродяжничеству, – заметил я.

– Поначалу и мы так думали, – сказал кентавр. – Но спустя неделю история повторилась с Эллисом Уэйкфилдом из дома Ареса. Такая же картина: пустая постель и никакого указания на то, ушел ли он по своей воле, или его увели. Парень горячий, импульсивный. Не исключено, что мог сорваться и отправиться на поиски приключений, но в любом случае я забеспокоился. А сегодня утром и третье исчезновение обнаружилось: Миранда Гардинер, староста дома Деметры. И вот эта новость хуже всех других.

Мэг сняла ногу с подлокотника.

– Почему хуже всех других?

– Миранда – одна из наших старших старост, – объяснил Хирон. – Она никогда бы не ушла, никого не предупредив, она слишком умна, чтобы ее можно было выманить из лагеря хитростью, и достаточно сильна, чтобы ее могли принудить. И тем не менее что-то с ней случилось. Что-то, чего я не могу объяснить.

Старый кентавр посмотрел на меня в упор.

– Что-то здесь не так, Аполлон. Да, нынешние проблемы не столь, может быть, тревожны, как восстание Кроноса или пробуждение Геи, но меня они в некотором смысле беспокоят даже сильнее, потому что ничего подобного я еще не видел.

Мне снова вспомнился сон с горящим автобусом. Вспомнились голоса в лесу, призывавшие отправиться на их поиски.

– Эти полубоги… В их поведении перед исчезновением было что-то необычное? Может быть, они рассказывали, что слышали… голоса?

Хирон поднял бровь.

– Я ни о чем таком не знаю. А что?

Говорить больше сказанного и вызывать панику, не зная, с чем мы имеем дело, мне не хотелось. Паника у смертных нередко оборачивается ужасными сценами, особенно если они рассчитывают в решении проблемы на меня. К тому же, признаться, меня подгоняло нетерпение, ведь мы еще даже не приступили к обсуждению самых главных вопросов – моих.

– Думаю, наш первый приоритет – помочь мне восстановить божественный статус, для чего использовать все ресурсы лагеря. И тогда я смогу помочь тебе с другими проблемами.

Хирон погладил бороду.

– Но что, мой друг, если эти проблемы связаны? Что, если вернуть тебя на Олимп можно только через восстановление Дельфийского оракула и, соответственно, освобождение пророческой силы? Что, если именно Дельфы – ключ ко всему?

Я уже и забыл о склонности Хирона делать очевидные и логические выводы, о которых мне даже думать не хотелось. Иногда это приводило в бешенство.

– В моем нынешнем состоянии это невозможно. – Я указал на Мэг. – Сейчас моя работа – служить вот этой полубогине. Может быть, целый год. После того, как я выполню предписанные ею задания, Зевс сочтет мой приговор исполненным и возвратит меня на Олимп.

Мэг разломила печенюшку «фиг ньютонс».

– Я могла бы отправить тебя в эти самые Дельфы.

– Нет! – Мой голос надломился на середине крика. – Задания должны быть легкие: запустить рок-группу или просто потусить. Да, потусить – самое то.

– Никакое это не задание, – засомневалась Мэг.

– Задание, если делать все правильно. Лагерь полукровок сможет защитить меня, пока я тусуюсь. Отслужив год, я снова стану богом, и вот тогда можно будет поговорить о восстановлении Дельфов.

«Переложив исполнение квеста на каких-нибудь полубогов», – подумал я.

– Если исчезновения продолжатся, никакого года у нас может и не быть, – сказал Хирон. – Нам просто недостанет сил, чтобы защитить тебя. И прости, что приходится напоминать, но Дельфы – твоя ответственность.

Я развел руками.

– Не я открыл Врата смерти и выпустил на волю Пифона! Вини Гею! Вини неразумного Зевса! Когда гиганты начали просыпаться, я составил совершенно четкий и ясный план действий из двадцати пунктов по защите Аполлона и других богов, но он не пожелал даже прочитать его!

Мэг бросила в голову Сеймура еще одну половинку печенья.

– Я все-таки думаю, что виноват ты. Эй, посмотрите-ка! Он проснулся!

Она сообщила об этом так, словно леопард решил очнуться сам по себе и никто не попадал ему в глаз половинкой «фиг ньютонс».

– Р-Р-Р-Р-Р, – пожаловался Сеймур.

Хирон откатился от стола.

– Дорогая, в той коробке, на каминной полке, есть несколько собачьих колбасок. Может, покормишь его обедом? А мы с Аполлоном подождем на крыльце.

Мы вышли, предоставив Мэг возможность потренироваться в трехочковых бросках в пасть Сеймуру, чем она с удовольствием и занялась.

Выехав на крыльцо, Хирон развернул коляску ко мне.

– Интересная полубогиня.

– Интересная – это такое уклончивое определение.

– Она действительно вызвала духа зерна?

– Ну… дух появился, когда она попала в беду. Сознательно она вызвала его или нет, не знаю. Назвала Персиком.

Хирон почесал бороду.

– Давненько я не видел полубога, который мог бы вызывать зерновых духов. Знаешь, что это значит?

У меня задрожали коленки.

– Подозрения есть. Стараюсь держаться на позитиве.

– Она вывела тебя из леса, – заметил Хирон. – Без нее…

– Да, не напоминай.

Я вдруг подумал, что уже видел этот пытливый взгляд раньше – когда кентавр оценивал работу с мечом Ахилла и владение копьем Аякса. Взгляд бывалого наставника, оценивающего новый талант. Никогда не думал, что вот так же, как будто впервые беря на заметку мои таланты, кентавр посмотрит на меня. Чувство было такое, словно меня взвешивают.

– Скажи, что ты слышал в лесу?

Я мысленно проклял себя за то, что не умею держать рот на замке. Не надо было спрашивать, слышали ли что-нибудь странное пропавшие полубоги.

Теперь утаивать что-то было бессмысленно и бесполезно. Хирон отличался особенной проницательностью. Я рассказал ему о том, что пережил в лесу и что увидел потом во сне.

Лежавшие поверх одеяла руки сжались в кулаки. Нижний край подтянулся чуть вверх над красными туфлями. Лицо его выражало все беспокойство, какое только может испытывать мужчина, носящий чулки в сеточку.

– Нужно предупредить всех в лагере держаться подальше от леса, – решительно сказал он. – Я не понимаю, что происходит, но считаю, что это как-то связано с Дельфами и твоим нынешним… э… состоянием. Оракула необходимо освободить от этого чудовища Пифона. Нам нужно что-то придумать.

Последняя фраза переводилась легко: мне нужно что-то придумать.

– Ну, ну, друг мой, – утешительно произнес Хирон. – Тебе ведь такое не впервой. И пусть ты сейчас не бог, но ведь когда ты убил Пифона в первый раз, особых усилий это не потребовало. В сотнях книг рассказывается о том, с какой легкостью ты сразил своего врага.

– Да. В сотнях книг, – пробормотал я, припоминая некоторые из этих историй. Если верить им, получалось, что для победы над чудовищем мне потребовалось всего лишь щелкнуть пальцами. Я подлетел к горловине пещеры, окликнул монстра, выпустил стрелу и – нате вам, получите мертвого змея. Меня провозгласили Владетелем Дельф, и все потом жили долго и счастливо.

Но с чего рассказчики решили, что все произошло так быстро?

Может, с моих собственных слов? На самом деле, конечно, истина не была даже рядом. После того сражения старый враг еще несколько столетий являлся мне в кошмарах.

Теперь я был едва ли не благодарен тому, что моя память столь несовершенна. Страшные подробности схватки с Пифоном не сохранились, но, конечно, я знал, что легкой она не была. Мне понадобилась тогда вся божественная сила и самый смертоносный в мире лук.

А каковы шансы у шестнадцатилетнего смертного с прыщавой физиономией, в одежде с чужого плеча и дурацким именем Лестер Пападопулос? Отправляться в Грецию на верную смерть? Без солнечной колесницы и возможности телепортироваться? Нет уж, спасибо. Очень жаль, но боги коммерческими рейсами не летают.

Вот только как объяснить это все Хирону – спокойно, дипломатично, без крика и топанья ногой? Ломать голову не пришлось – издалека донесся трубный звук раковины.

– Приглашение на обед. – Кентавр натужно улыбнулся. – Поговорим позже, да? А пока давай отпразднуем твое прибытие.