Текст книги "Печать Соломона"

9

Я вошел в воду «солдатиком» и сразу начал тонуть. По пути на дно я крепко зажмурился, а в голове у меня крутилась только одна мысль: «Вот и хана Альфреду Кроппу». Конечно, я размахивал руками и ногами, но без толку – я тонул. Боль разлилась по легким, движения замедлились, а потом меня, как теплое одеяло, накрыло приятное чувство умиротворения. Все шло не так уж и плохо. Я словно погружался в дремоту: опустил подбородок на грудь и вспомнил, как холодными зимними ночами в Огайо – я там вырос – сворачивался калачиком и засыпал, пока мама в кухне, щелкая калькулятором, подводила баланс в бухгалтерских книгах.

Чья-то рука ухватила меня за шиворот, и я начал потихоньку подниматься на поверхность. Если во мне еще осталась слабая, но все-таки воля к жизни, она взяла верх, и я снова задрыгал ногами. Голова вынырнула, и я от души глотнул воздуха.

– Тсс… – прошипел мне на ухо Майк Арнольд. – Мы еще не выбрались из этой жопы.

После этого он аккуратно, как утопленника, перевернул меня на спину, подтянул к себе на грудь и, лежа на спине, погреб к южному берегу. Вертолеты барражировали над рекой. Я видел, как они шарят лучами прожекторов, и отчетливо слышал стук лопастей. Но у нас только нос торчал, а Майк греб очень медленно, и не было даже ряби.

– Чудесная ночка. Самое то в речке поплавать – да, Эл? – нашептывал мне на ухо Майк. – А теперь реально приткнись, мы почти на берегу. Сейчас я тебя очень нежно отпущу. Ярдов двадцать к югу – и хрен они нас заметят. Но это будут долгие ярды, Эл. Давай, парень, успокойся. Мы почти у цели.

Майк отпустил меня в свободное плавание. Уйдя под воду примерно на фут, я ткнулся задом в дно, потом немного приподнял голову и увидел вертолет. Он завис так низко, что вода пенилась и сверкала в лучах прожекторов. Куда делся второй, я так и не понял. До каменистого берега реки осталось футов пять. Берег был крутой, а дальше начинался заросший густым лесом склон холма.

– Отлично, – выдохнул Майк. – По моему сигналу. Три, два, один… вперед!

Я отставал от него всего на пару секунд. Бег – это вообще не мое. Обычно на физкультуре я только стартовал после свистка, а все уже были футов на шесть впереди. Я еще не коснулся берега, а Майк успел выпрыгнуть из реки и, касаясь земли костяшками пальцев, чуть ли не на четвереньках помчался вперед. Рванув от реки, я твердил себе, что стук вертолетных винтов за спиной не становится громче, но это, конечно, было не так.

Майк добежал до границы леса и яростно замахал руками, как будто мое спасение зависело только от умения бегать.

Где-то на полпути между рекой и лесом я встал как вкопанный. Второй вертолет поднялся над верхушками деревьев, и мне уже было некуда деться. Вертолеты пошли на снижение, потоки воздуха объяли меня, а я стоял, как пришпиленная к земле, да еще ослепленная прожекторами букашка. Все, что я слышал, – это неистовый зов Майка.

Из теннисок натекла лужа, а я стоял и ждал, когда мне уже прострелят голову. Не знаю, как долго это продолжалось, помню только, что через целую вечность или даже две Майк принял решение и пришел за мной. Он схватил меня за плечо и толкнул в сторону леса.

Я споткнулся, упал и разорвал о камень джинсы на колене. Майк рывком поставил меня на ноги и погнал то волоком, то пинками в густой подлесок. А там уронил ничком, положил руку на спину и шепнул мне в ухо:

– Замри!

Вертолеты медленно кружили над лесом. Иногда казалось, что лопасти стучат прямо над головой, а иногда – как из дальней дали. Лучи прожекторов прорывались сквозь кроны деревьев и были в тумане похожи на белые колонны южных особняков. Эти светящиеся столбы уплывали все дальше и дальше, а вскоре стих и рокот. Я не двигался, но потом не выдержал и сказал Майку, что хочу отлить.

– Ну, если приспичило – иди, – разрешил он.

В общем, я зашел за ближайшее дерево, а когда вернулся, Майк уже сидел на земле. Он развернул пластинку жвачки, аккуратно сложил ее и отправил в рот. Я присел рядом и осмотрел дыру на джинсах. Из ободранного колена текла кровь.

– Отдышись, Эл. У нас пять минут – может, десять, – сказал Майк, не переставая жевать. – Сейчас они ищут место для посадки.

– И что будет, когда они его найдут?

– Пойдут за нами пешим ходом. Эти мелкие говнюки очень упрямы.

– А кто они, эти мелкие упрямые говнюки?

Майк ответил не сразу. Он подобрал веточку и начал тыкать ею в каменистую землю.

– Контора.

– АМПНА?

– АМПНА, – кивнул Майк.

– Но почему АМПНА хочет нас убить, Майк?

– Я не думаю, что они хотят убить тебя, Эл. Им нужен я.

Эта новость меня не удивила, ведь Майк предал рыцарей и АМПНА. Но я никак не мог понять, зачем он меня похитил. Может, решил, что Экскалибур все еще у меня?

Майк встал и отряхнул зад от земли и прилипших листьев.

– Ты только полюбуйся! Совсем недавно их купил, – это он про свои «докерсы». – Грязь к ним не пристает! – Майк посмотрел на меня. – Извини, что вот так тебя выдернул, Эл. У меня сейчас трудные времена, а ты для меня, нравится тебе это или нет, единственный порт в разыгравшемся шторме.

– Что еще за шторм? О чем ты говоришь, Майк?

– Ну, можно было бы назвать это крупным недоразумением, но правильнее – тем случаем, когда левая рука не знает, что делает правая. Ты готов?

– К чему?

Майк обошел меня и, не оглядываясь, зашагал в глубину леса.

– Выбор за тобой, малыш. Пойдешь со мной – пятьдесят из ста, что отпразднуешь свой следующий день рождения. Останешься здесь – сто процентов, что твою башку выдернут прямо через жопу.

И я пошел за Майком. Казалось, шум наших шагов разбудит даже мертвых. Добравшись до вершины холма, я увидел примерно в миле слева от нас огни федеральной трассы. Справа находился аэропорт Ноксвилла, а прямо под нами – парковка какой-то компании авиаперевозок.

– Вот там я его и оставил, – выдохнул Майк. – Ладно, идем.

Я присел на корточки под деревьями на краю небольшой лужайки, а Майк трусцой побежал к серебристому «Ниссану-380Z» в дальнем конце стоянки. Я понятия не имел, что происходит, и совершенно не хотел этого знать, но обратного пути не было, и я решил, что Майку придется посвятить меня в детали своей операции.

Заурчал движок «ниссана», Майк выехал из угла стоянки и помахал мне в окно. Я выбежал из укрытия, Майк на секунду притормозил и, как только мой зад коснулся сиденья, выжал газ.

Майк покатил в сторону гор, по прямой выжимая восемьдесят миль в час, а на поворотах сбавляя, но совсем ненамного.

Мы проехали через пару городков в предгорье, а потом, прямо перед въездом в Национальный парк, Майк свернул на гравийную дорогу, которая, петляя, уходила вверх по горному склону. Дорога была узкая, с одной стороны – гора, а с другой – глубокое ущелье. Мне посчастливилось сидеть на той, где пропасть. Я закрыл глаза, надеясь, что сердце не выпрыгнет из горла.

Наконец гравий хрустнул и мы остановились. Я открыл глаза. Мы припарковались напротив одинокой бревенчатой хижины на вырубке посреди густого леса.

– Дом, милый дом, – пропел Майк и вышел из машины. – Здесь мы в полной безопасности, Эл. Об этом месте никто не знает. Даже в Конторе, а ей известно практически все.

Он обошел машину и встал с моей стороны, как будто ждал, когда и я выйду. Я не выходил.

– Вылезай, Эл, – сказал Майк.

– Не вылезу, пока не скажешь, что происходит.

– А я думал, что уже говорил. Ты был извлечен.

– Зачем?

Майк улыбнулся:

– Вылезай, и я все расскажу.

Я обдумал его предложение. В темноте кроны деревьев казались серыми, холодный ветер шелестел листвой, а в окнах хижины горел свет и словно приглашал зайти и согреться.

– А почему не сейчас?

– Ну, в основном из-за машины.

– Из-за машины?

– Она абсолютно новая. – С этими словами Майк вытащил из-за пояса пистолет и нацелил его мне в лоб. – Выходи. Живо!

Я вышел. Майк отступил на пару шагов и махнул своим «глоком» в сторону хижины:

– После тебя, Эл. Шагай.

Я медленно побрел к теплому яркому свету и тут вдруг понял, какую страшную допустил ошибку. У меня аж волосы на затылке зашевелились. Машина абсолютно новая. Так сказал Майк. Почему это было так важно? Потому что он хотел меня пристрелить, но не собирался пачкать салон новой машины.

– Ладно. Так сойдет, – сказал Майк сзади.

До крыльца хижины оставалось примерно десять футов. Я остановился. Майк тоже. Ветер был холодный. Я поежился.

– Не поворачивайся, Эл, – тихо и спокойно произнес Майк. – Так тебе же будет лучше. Может, даже удобнее встать на колени.

Слева от меня было глубокое ущелье, справа – виргинские сосны и густые заросли дикой ежевики.

– Знаешь, как это называют в Конторе, Эл?

– Извлечение?

– Правильно. Но дело в том, что существуют разные извлечения. Данное мы называем чрезвычайным.

– Могу я хоть узнать, зачем ты собираешься чрезвычайно меня извлечь?

– Ради спасения мира, Эл. Ради всего человечества.

Я услышал, как он дослал патрон в патронник. В кронах деревьев вздыхал ветер. Я видел пар собственного дыхания.

– Мне бы сказать тебе, что я совсем не хочу это делать, Эл… ну, ты знаешь – типа как ты всегда мне нравился, как я тебя уважаю и все такое, но дело в том, что это неправда. Честно говоря, ты всю дорогу бесил меня до чертиков.

10

Я стоял и ждал пули в затылок. Но выстрела не последовало. Вместо этого из леса справа от меня вылетел всадник на белом коне. Он был весь в черном, вплоть до лыжной маски, и мчался прямо на меня. Майк что-то закричал, потом я услышал два выстрела. Всадник протянул ко мне руку и на скаку оторвал от земли. То есть совсем на чуть-чуть оторвал, потому что был намного меньше меня. И вот конь уже несся к ущелью, а мои ноги волочились по земле. Я ухватился за заднюю луку седла и подтянулся за спину черного всадника. Конь развернулся кругом и устремился в лес.

Майк опустился на одно колено и выстрелил с двух рук. Пуля, чиркнув, разорвала рубашку у меня на спине.

А потом мы оказались в лесу. Мы скакали между сосен, дубов и кленов, продирались сквозь густой подлесок и свисающий плющ. Если всадник и направлял коня по какой-нибудь тропинке или, там, следу, я этого не видел, но и не мог много видеть, потому что почти все время держал глаза закрытыми, а когда открыл, узрел белый круп коня и летящую под его копытами землю. Склон с каждой секундой становился все круче. Я ждал, что жеребец споткнется и мы все кубарем покатимся вниз, а потом долбанемся о ствол какого-нибудь дерева.

Конь петлял между деревьями, а порой и взмывал, перепрыгивая через овраги и притоки Литтл-Пиджн-Ривер.

Где-то через полмили мы выскочили из леса на ровную поляну, и всадник резко остановил коня. Я не спешился, а скорее медленно сполз на землю.

Всадник тоже не спешивался, он упал рядом со мной. Так мы оба лежали и смотрели на ночное небо. Потом он застонал и прижал руку к левому боку:

– Он меня подстрелил.

Я перевернулся на бок. Знакомый голос.

– Эшли?

Она подняла маску и попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса.

– Привет, Альфред.

– Значит, никакая ты не выпускница, переведенная из Калифорнии.

– Значит, так.

– Так я и знал! Выпускники не завтракают в столовой с младшими. Ты из АМПНА?

Эшли кивнула, глаза ее наполнились слезами – наверное, от боли.

– Куда он тебя ранил? – спросил я.

Эшли задрала черную водолазку. Пуля Майка попала ей в левую сторону грудной клетки. Рана сильно кровоточила.

– Вертолет уже в пути, – срывающимся голосом произнесла Эшли и закашлялась.

Было темно, но при свете звезд я увидел, как в уголке рта заблестела кровь.

– Легкое зацепил, – прошептала Эшли. – Альфред, у меня на левой лодыжке…

Глаза Эшли закатились. Я задрал штанину у нее на ноге и увидел длинный нож в черных кожаных ножнах.

Тогда я все понял, встал рядом с ней на одно колено и вытащил этот нож. У меня тряслись руки. Я приставил лезвие к левой ладони. Вообще-то, я ненавижу холодное оружие, но выбора не было. Конечно, в вертолете АМПНА мог быть медик, но Эшли могла и не дожить до его прибытия, рискуя просто-напросто истечь кровью.

Я надавил лезвием на ладонь, и сразу выступила выпуклая полоска крови. Отбросив нож в сторону, я прижал окровавленную руку к ране Эшли. Она судорожно вдохнула ртом воздух и открыла глаза:

– Альфред…

– Все хорошо, – сказал я. – С тобой все будет хорошо.

Дыхание Эшли выровнялось, а потом и булькающие звуки у нее в груди стали тише и постепенно совсем исчезли.

Она схватила меня за руку и пробормотала:

– Я в это не верю…

– Но ты об этом знала, – сказал я.

Эшли хотела что-то ответить, но в этот момент над деревьями поднялся черный «апач» и заслонил своим корпусом яркие звезды. В поляну вонзился луч прожектора.

Я вскочил на ноги и лихорадочно начал просчитывать все варианты. Можно было броситься наутек, но я не был уверен, что Эшли не сможет остановить меня. Но с другой стороны, она потратила столько сил на мое извлечение, что вполне могла предпринять такую попытку. Я мог бы пойти с ней, но мне еще не встречался агент, который не обманул бы меня хоть раз, все равно по какой причине. Опять же Эшли спасла мне жизнь, а бежать наугад по лесу было не самым мудрым решением, тем более что Майк все еще был в горах и наверняка искал меня.

В общем, когда вертолет приземлился, я взял Эшли на руки и побежал к нему. Меня встретил пилот в черном шлеме с темным визором.

– Что случилось? – прокричал он сквозь шум вращающихся над нами винтов.

– Ее подстрелили, но с ней все будет в порядке!

Пилот кивнул, и мы подняли Эшли на борт.

Я тщетно искал ремень безопасности на сиденье через проход от Эшли. Она к этому времени уже сидела самостоятельно, и глаза у нее были открыты, а пилот осматривал ее рану. Он что-то сказал ей, я не смог расслышать, что именно; она кивнула и махнула рукой в сторону кабины, а потом покрутила указательным пальцем, как бы говоря: «Вытаскивай нас отсюда!»

В открытый люк врывался такой холодный ветер, что у меня заклацали зубы. Потом мы наконец взлетели.

Эшли посмотрела на меня и улыбнулась. У всех агентов АМПНА, которых я знал, были превосходные дантисты. Мне даже стало интересно: может, это у них такое требование при наборе кадров? Может, люди с хорошими зубами надежнее других?

– Куда вы меня переправляете? – крикнул я.

– В аэропорт!

– Зачем?

Эшли прокричала в ответ что-то вроде «дискретная нация», но я понял, что ослышался и она, скорее всего, ответила «секретная информация».

– Почему Майк Арнольд пытается меня убить? – спросил я, надрывая горло от шума в вертолете.

Эшли в ответ только покачала головой, взглянула на светящийся циферблат своих часов и быстро подключила головной телефон. Улыбка слетела с ее лица, она нахмурилась, и было похоже, что она с кем-то серьезно спорит. Закончив разговор, Эшли сорвала с головы телефон и встала. Она широко, чтобы сохранить равновесие, расставила ноги, повернулась ко мне спиной и достала из верхнего отделения какую-то черную коробку. Потом бросила ее на сиденье и порылась в содержимом. Я подумал, что она ищет бинт, чтобы наложить себе повязку.

Эшли повернулась кругом, и в руке у нее была какая-то штука, по виду похожая на водяной пистолет или на тот, что стреляет присосками.

– Что это? – громко спросил я.

– Извини, Альфред, – ответила Эшли, – у меня приказ.

И после этого – я даже шевельнуться не успел – она приставила эту штуку к моему бедру и нажала на спуск. Я почувствовал укол, и в глазах у меня потемнело.

Часть II
Орды Преисподней

– Исходное сообщение —

Кому: Водолей

От кого: ЧиКабсФан

Тема: Сов. секретно. Оп. Утопия

Рапорт прилагается. Сов. сек. А. К. с данного момента под контролем Агентства.

Кому: ЧиКабсФан

От кого: Водолей

Тема: Сов. секретно. Оп. Утопия

Прискорбно, но не конец света.

Немедленно выдвигайтесь к нексусу и приступайте к третьей фазе оп. Утопия. Все третьи лица – расходный материал. Персонал Агентства – расходный материал.

Водолей

11

Когда я был маленьким, мама каждое лето закидывала меня в нашу старенькую «короллу», и мы ехали в Дестин, такой городок на побережье во Флорида-Панхандл[8]8
  Панхандл – неофициальное название цепочки городов на северо-западе Флориды, территория Панхандла примерно 320 км в длину и от 80 до 60 км в ширину.


[Закрыть]. Я любил эти поездки. Мы останавливались перекусить в придорожных ресторанчиках, гадюшниках с вертикальными кулерами, где были разложены пироги и пирожные, а ночевали в паре кварталов от пляжа в одноэтажных мотелях типа «Сибриз мотор корт» или «Кончшел конклав».

Моим любимым был «Сибриз» – в основном из-за кроватей со встроенным массажером: бросаешь в таймер четвертак и кровать вибрирует под тобой целых пять минут. Едва мы входили в номер, я сразу плюхался на такую кровать и начинал скармливать ей четвертаки. Правда, мама запрещала мне пользоваться этой виброфункцией по ночам. Она считала, что у меня разовьется вертиго, или ночные кошмары, или и то и другое.

Я очнулся с именем Дестин на губах и услышал тихий гул двигателей. Звук из тех, что доносятся отовсюду и ниоткуда конкретно.

Постепенно, как бы рывками приходя в себя, я начал осознавать и другие детали окружающей обстановки.

Белоснежные простыни. Запах лаванды. Серые стены с заклепками. Даже на полу были заклепки. Круглая дверь с подобием штурвала вместо ручки. В стене напротив – иллюминатор, за стеклом которого – сплошная чернота.

– Дестин, – снова прошептал я в полумраке маленькой каюты.

Мама в джинсовых шортах и топике. Солнцезащитные очки скрывают половину лица. На лбу выступили бусинки пота, а на животе лежит роман в мягкой обложке.

Я не умею плавать, и мама кричит мне: «Не заходи далеко, Альфред! Не заходи слишком далеко!» Она знает, что я и не стану. В океане полно опасных штук: медузы и острые шипы дохлых мечехвостов, разорванные алюминиевые банки из-под пива и, конечно, акулы. Если подумать, то желание поплавать в океане может возникнуть только у человека с приветом. Океан – это часть дикой природы, как лес например. Кто, будучи в здравом уме, разденется до шортов и побежит по лесу?

Я вспомнил, что на мне тогда были старые плавки с морской звездой на заду – когда-то ярко-желтые, они вылиняли и стали грязно-белыми – и еще широкий солнцезащитный козырек. Прибой был слабым. Я бродил по колено в воде, пинал кучки песка на дне и никогда не волновался, где мама и чем она занята, потому что был уверен, что она не спускает с меня глаз.

Штурвал повернулся против часовой стрелки, и круглая дверь отворилась. В каюту вошел крупный мужчина в черном, с большущими ушами и лицом, очень похожим на морду ищейки. Он посмотрел на меня сверху вниз.

– Здрасте, – сказал я, подтянув повыше одеяло с ароматом лаванды. – Я – Альфред Кропп.

– Я знаю, кто ты, – отозвался мужчина.

– А я знаю, кто вы. Ну, не как зовут, но я вас помню. Вы приходили ко мне в больницу, в Лондоне. А где Абигейл… то есть доктор Смит?

И тут, как по сигналу, в каюту вошла и закрыла за собой дверь Абигейл Смит, главный агент отдела осуществления проектов на местах из Агентства Межпространственных Парадоксов и Неизученных Аномалий.

– Привет, Альфред, – поздоровалась Абигейл.

Она совсем не изменилась с нашей последней встречи – яркая блондинка с затянутыми в тугой узел на затылке волосами, – только вместо туфель на трехдюймовой шпильке на ней были высокие черные ботинки на шнуровке. Она вообще была с головы до ног в черном – черная водолазка и черные джинсы.

– Где я?

– На борту джетфойла[9]9
  Тип гражданских судов на подводных крыльях, созданных «Боингом», получил название «джетфойл».


[Закрыть] «Пандора». Где-то у берегов Омана.

– Ого! – произнес я, хотя понятия не имел, где находится Оман. – А почему?

– Произошли кое-какие… события, которые потребовали твоего изъятия из гражданского интерфейса, – сказал мужчина с собачьим лицом.

– Чего? – не понял я.

– Оперативник номер девять имеет в виду, что тебя похитили ради твоего же блага, Альфред, – пояснила Абигейл.

– Оперативник номер девять?

– Да, – сказала Абигейл и кивнула в сторону мистера Собачья Морда. – Или короче – Оп-девять.

– А как его по-настоящему зовут?

– В зависимости от обстоятельств, – ответил за Абигейл Оп-девять.

– Почему?

– Характер работы.

– Это какой?

– Секретный, – сказал Оп-девять.

– По-моему, это как-то длинно – Оперативник номер девять. Почему вы просто не выбрали кодовое имя типа Боб?

– Боб скорее кличка, чем кодовое имя. Тебе так не кажется? – с улыбкой спросила Абигейл.

– Что вообще происходит? – Я попытался сесть, но у меня сразу сдавило виски, каюта поплыла перед глазами, и я решил, что садиться пока рановато.

– Ответ на этот вопрос нам неизвестен, – сказала Абигейл.

– Исходя из того, что мы знаем о планах Майка Арнольда, это можно назвать неожиданным поворотом событий.

– Тогда, – заметил я, – вам лучше, наверно, поделиться со мной хоть какой-то информацией об этих его планах.

– После увольнения Майкл Арнольд украл из хранилища АМПНА два очень ценных предмета. В данный момент наша цель – перехватить его до того, как он их использует.

– А что он украл? – спросил я и приготовился услышать знакомое: «секретная информация».

Оп-девять посмотрел на Абигейл, а та в ответ коротко кивнула. Он перевел взгляд на меня. Глаза у него были темные, почти черные.

– Печать Соломона, – произнес Оп-девять замогильным голосом.

Если он ждал от меня знака, что я его понял, то напрасно. Я просто вылупился на него, и все.

– Ты же слышал о царе Соломоне?

– О том, про которого в Библии написано?

– Да. Во времена своего царствования Соломон обладал двумя предметами колоссальной силы, истинными дарами небес. Великая Печать и Малая Печать, также известная как Святая Чаша. Соломон ревностно охранял их до самой своей смерти три тысячи лет назад. Большая Печать была утеряна в античные времена, но тайник с Малой был обнаружен в Вавилоне при археологических раскопках в тысяча девятьсот двадцать четвертом году…

Эбби решила прервать эту лекцию:

– Великая Печать, или Печать Соломона, – это кольцо, Альфред. В пятидесятых Агентство изъяло его у приверженцев апокалиптического культа смерти в Судане…

– Погодите-ка минутку, – не выдержал я. – Вы хотите сказать, что Печать Соломона – это кольцо? Вроде тех, что носят на пальце?

– Именно.

– Вы, часом, не про Элайджу Вуда рассказываете? Кажется, я уже видел это кино.

Абигейл улыбнулась:

– Кольцо, о котором ты говоришь, – продукт искусства, выдумка. Великая Печать Соломона – исторический артефакт, и он принадлежит нашему миру, а не миру фантазий. Важнее всего то, что кольцо Соломона – не творение сил зла. Конечно, если оно попадет не в те руки, его смогут использовать во зло, и вот поэтому мы его вернули и хранили последние пятьдесят пять лет…

– Пока Майк его не украл.

– В связи с чем мы полностью пересмотрели все наши протоколы безопасности.

– Да ну? Это утешает. Значит, Майк украл у вас эти две штуки… а потом приехал в Ноксвилл, чтобы убить меня. Зачем?

Абигейл переглянулась с Оп-девять и сказала:

– Это нам неизвестно. Мы надеялись, что ты сможешь это прояснить.

– Я? АМПНА разыскивает меня, желая получить ответы на вопросы? В таком случае у нас проблемы посложнее, чем я думал. А что насчет Эшли?

– А что насчет нее? – нахмурился Оп-девять.

– Почему она за мной шпионила?

Они снова переглянулись.

– Агентство часто командирует своих оперативников, чтобы они следили за особыми объектами.

– Особыми объектами? Я – особый объект?

– Как же последнему сыну Ланселота не быть им? – ласково поинтересовалась Абигейл. – Вторжение Майка в твой личный интерфейс застало нас врасплох. К счастью, когда он сделал первый ход, Эшли уже наблюдала за твоим домом.

– После чего вы меня вырубили и переправили на этот корабль у берегов Омана – где это, в Африке? – чтобы что?

– Чтобы перехватить Майкла Арнольда до того, как он с помощью кольца откроет Малую Печать.

– Малую Печать… – эхом повторил я.

– Священную Чашу, – пояснил Оп-девять.

– А почему вы не хотите, чтобы Священная Чаша была открыта?

Тут они переглянулись в третий раз.

Я чувствовал себя ребенком, которому родители пытаются в доходчивой, но щадящей форме объяснить кое-какие реалии взрослой жизни.

– Кольцо – это Великая Печать, – медленно, чуть ли не по слогам, проговорил Оп-девять. – Это ключ. Без кольца его обладатель не может контролировать… агентов, заключенных в Чаше. На самом деле без этого кольца Малую Печать и вскрыть невозможно. Одно без другого не имеет силы. Но соедини их вместе, и… – Тут он глубоко вздохнул. – Катастрофа.

Дверь распахнулась, и к нам присоединился парень в черном, как у Эшли, комбинезоне. В руках он держал поднос с апельсиновым соком и двумя тостами.

– А вот и еда, – объявил Оп-девять.

Мне показалось, что он испытал некоторое облегчение.

– Вообще-то, не так-то ее и много, – заметил я и снова попытался сесть.

Оп-девять подался ко мне, чтобы помочь. Каюта закружилась у меня перед глазами. Все это было очень странно. Я не понимал, откуда это головокружение и слабость. Из-за укола, который мне сделала в вертолете Эшли? Если да, то зачем она вообще меня уколола?

Я в три глотка осушил высокий стакан с соком. Тост был разрезан на четвертинки. Так я его и съел: закидывал по одной в рот и глотал не жуя.

– Ладно, давайте посмотрим, правильно ли я все уяснил, – предложил я. – После того как вы, ребята, уволили Майка за попытку завладеть Экскалибуром, он вломился в ваше хранилище и украл две печати Соломона. Я пока еще не очень понимаю, что это за печати такие и какие у них возможности, но вы зачем-то приставили ко мне агента Эшли, потому что теперь я представляю для вас особый интерес. Тут появляется Майк, похищает меня и увозит в горы, чтобы там прикончить… Одному ему известно зачем… В последний миг Эшли спасает мне жизнь. А теперь мы на корабле и плывем… Куда?

– К нексусу[10]10
  Нексус (лат. nexus – связь, сцепление) – имеет множество значений в разных областях, но в общем случае обозначает центральную часть какой-либо сущности, центр сцепления каких-нибудь связей.


[Закрыть], – сказал Оп-девять.

– Еще раз?

– Нексус – это центр, портал, вход.

– Ладно, понял тебя. И ваш план заключается в том, чтобы остановить Майка до того, как он откроет этот портал.

– Именно так.

– Иначе?..

– Катастрофа.

Зазвонил судовой колокол. И опять показалось, что этот звук, как гул двигателей, идет отовсюду и ниоткуда конкретно. Оп-девять сверился с часами и посмотрел на Абигейл:

– Время брифинга.

Абигейл кивнула, повернулась ко мне и похлопала по плечу:

– Нам надо идти, Альфред.

– А когда вы вернете меня домой?

Они дружно отвели глаза в сторону.

– Значит, не собираетесь возвращать?

– Здесь ты будешь в безопасности, Альфред, – сказала Эбби.

– Я бы все-таки рискнул вернуться домой.

Эбби взглянула на Оп-девять и скривила губы. Они у нее были красные и пухлые. У меня сразу возникли ассоциации с окунями из прудов у японских ресторанов.

– Может быть, – сказал он, – мы еще это обсудим. Когда Печати будут возвращены.

Они ушли. Большая круглая дверь закрылась. Ручка-штурвал повернулась, и я услышал лязгающий звук, как будто задвинули засов. До меня дошло, что я поменял одного похитителя на других. Возможно, в отличие от Майка АМПНА и не собиралась меня убивать, но моя жизнь, как ни крути, была в их руках.