Текст книги "И с привкусом любви на губах"

Глава 14

Нет, ничего из этого не происходит. Джонни, возвышаясь надо мной, лишь убирает снег, что нападал на мои волосы. Движения нежные, невесомые. Мои уши пылают красным, то ли от мороза, то ли от близости Джонни.

Что он творит, а? Зачем наклоняется так близко к моему лицу? Я чувствую его свежее согревающее дыхание, настолько он близок теперь. Я выставляю вперед озябшие задеревеневшие руки, и Джонни ловит их, прекращая приближение к моему лицу. Сдирает с себя перчатки, беря мои посиневшие ладони, согревая их своими. Широкими и теплыми.

– Ты замерзла. – его голос срывается от того, что он говорит  так тихо. Так нежно. А потом подносит мои руки к своим губам и дышит на них.

А я? На миг мне хорошо в его объятиях. В его близости хочется поискать защиту от Македова, от всего злобного враждебного мира. Но где гарантия, что он сам не враждебен ко мне, и что сейчас вот это вот все не очередная провокация и проверка меня на прочность?

– Джонни! Котя, ты где? – слышим мы оба голос Марины.

Отпрянываем друг от друга одновременно. Марина выходит из-за дома, с недовольным лицом несется в нашу сторону.

– Почему ты меня с собой не взял на прогулку? – возмущенно хватает его за предплечье и тянется чмокнуть в колючую щеку.

– Ты спала. – прохладно роняет Джонни.

– Ну и что? А сейчас я хочу гулять. Что, невеста твоего дяди не может выйти во двор без няньки? – презрительно окидывает она меня взглядом.

Ни слова приветствия, будто я сейчас и не нахожусь третьей лишней в их компании.

– Марин, не зарывайся! – предупреждает ее парень.

– Вот, ты всегда ее защищаешь, а меня? И вообще, что тут на этой холодрыге делать? Идем завтракать, я проголодалась.

– Пойдешь? – Джонни мягко высвобождается из загребущих лап девушки, и снова подходит ко мне.

– Вы идите, а я еще подышу. – не верю я своему счастью.

Ведь только что заприметила кое– что интересное в заборе.

Марина снова повисает на локте Джонни, я наблюдаю, как их фигуры скрываются за поворотом. Ну, прощай, Джонни! Надеюсь, ты будешь счастлив с ней.

Я проскальзываю сквозь не закрытую на замок калиточку и… проваливаюсь в снег по ту сторону забора.

Свобода! Я бегу сквозь пустырь, очень надеясь, что трасса скоро появится в поле моего зрения. Мне больше не холодно. Азарт сбежать рождает в крови адреналин, что перемешиваясь, разогревает ее, заставляя бороться и идти до конца!

Трасса! Я вижу ее вдалеке. Все еще темно, и снег пеленой падает из низких туч. Значит, заметить беглянку, то есть меня, охране будет проблематично. Одежда у меня подходящего серого цвета, хорошо, что что-то красное или оранжевое не нацепила.

Добираюсь до трассы. Какая я молодец! Теперь бы попутку поймать и на вокзал! А там в любой мелкий городишко, и поминайте, дорогой Синяя Борода, и его не менее дорогой племянничек, как меня звали!

Раздолбанная шестерка тормозит в десяти метрах от меня. Старый дедок пожалел пигалицу в снегопад, остановившись. Бегу в прокуренный, но теплый салон. То, что надо, ведь обувь и штанины джинсов промокли насквозь.

Радио бубнит в салоне, дедушка жалуется на свою жизнь, а у меня чертики в крови скачут от радости, что смогла! Да, я та еще штучка! Совсем не рохля, как про меня думают все остальные. Убегу и выживу! Затеряюсь в глубинке, выйду на работу, пойду учиться. И все у меня будет хорошо!

Глава 15

На вокзале шумно и многолюдно. В салоне попутки я успела согреться и пообсохнуть. Сейчас в зале тоже тепло, так что надеюсь, что не заболею от переохлаждения.

            Очередь у касс небольшая. Я занимаю и иду изучать пути следования. Выбираю городишко неподалеку от столицы, в трех часах езды. Какая разница куда, лишь бы убежать от очередного деспота и его племянника целой и невредимой. В толпе я чувствую себя нормально – в ней легко затеряться, остаться незамеченной.

            Расплачиваюсь за билет и иду в зал ожидания. Время тянется муторно-долго. А я накручиваю себя все больше. Что если за мной все же была слежка? Что если меня все-таки отыщут прямо сейчас и бросят в ноги Синей Бороды? Что мне будет за побег?

            Забиваюсь в самый дальний угол, поднимаю воротник пальто, закрыв им нижнюю часть лица, а верхнюю прячу за волосами.

            Мой поезд подходит к перрону. Подрываюсь с остальными, иду на пути.

– Алена?! Алена! – окрикивает меня до боли знакомый голос.

            А? Что? Я на инстинкте озираюсь по сторонам, а потом включается мозг, заставляя меня сорваться на бег. Но поздно! Меня грубо хватают за локоть и разворачивают на себя.

            Боже мой! Спаси и сохрани! Мамочка моя, что же сейчас будет? Я так давно не видела эти черные холодные дурные глаза, что даже и забыла, как страшно в них сейчас смотреть. Ибо это он…  Амиран.

            Я смотрю на него, как кролик на удава, загипнотизированная его ненавистью, его токсичностью, и уношусь в события годичной давности.

* * *

            ПРОШЛОЕ

– Не пойду, пап… – всхлипываю отчаянно.

            – Не пойдешь, а побежишь! – рявкает отец. – Твой жених с цветами пришел, извиняться! Не смей выделываться!

            – Пап, он ударил меня. Позавчера. – хватаюсь я за подживший уголок губ.

            – Значит, спровоцировала парня. Амиран так просто рук распускать не будет!

            – Будет, пап… – прикрываю я глаза отчаянно, – еще как будет.

            – Ну все, тварь неблагодарная! Ты надоела мне! Я восемнадцать лет кормил тебя не для того, чтобы ты мне весь бизнес похерила! А ну стерла слезы и пошла к своему жениху! С улыбкой и песнями! Вперед!

            И я пойду. Ведь спорить с отцом бесполезно. Как бы я ненавидела Амирана – злого грубияна, сына папиного партнера по бизнесу, но отец отдал меня ему. То есть, в буквальном смысле отдал. Насовсем! Помолвил нас и даже моего согласия не спросил. А я… ничего не могла поделать с этим. Папа всегда был через чур строгим, жестоким ко мне. Я в сторону-то парней никогда не смотрела. Он меня даже за просмотр клипов ругал, где красивые накаченные мужчины снимались, а тут…

            Нет, я конечно не наивная маргаритка и все прекрасно знаю о взаимоотношении полов, но воспитанную в пуританском стиле, меня по достижению совершеннолетия слишком грубо толкнули в объятия похотливого парня, у которого совершенно определенная цель – поиметь меня. А когда я стала сопротивляться – честно, я не ожидала такого натиска и такого к себе отношения, то Амиран отвесил пощечину мне по лицу, обозвал холодной стервой и… выставил из машины.

            Я всю жизнь прожила с деспотичным отцом и на многое от него не рассчитывала, но хотя бы элементарной жалости, или защиты… я ведь его младшая дочь. Но папа лишь наорал на меня и велел слушаться Амирана беспрекословно. Я обалдела тогда. Вы поймите меня правильно, меня к такому не готовили!!! Мне даже целоваться запрещали, не то, что позволять жениху залазить в трусики, а тут, в одночасье такое…

            Это все потому что бизнес отца медленно, но верно трещал по швам. Он и мать в могилу свел, едва дела его пошатнулись. Деспотичный тиран, нетерпеливый, властный, как я выросла с ним такой ранимой и молчаливой, непонятно. Моей сестре, Марии, в этом плане повезло гораздо больше. Она старше меня почти на двадцать лет, и Григорий Соколов не ее родной отец. Он женился на маме и удочерил ее ребенка от первого брака.

            К Маше подобных требований не предъявлялось, хотя ее юность пришлась на сытые годы для нашей семьи, чего нельзя сказать обо мне.

            В общем, папа, чтобы сохранить хотя бы часть своего бизнеса договорился выдать меня замуж за Миро, сына Алана Алиева. Наивная! По началу я даже была не против. Амиран – красавец. Высокий, подкаченный, всегда модно одевается. Приятно пахнет парфюмом. Он отучился заграницей, сейчас вступает в бизнес своего отца. Пока он живет вместе с родителями, но уже строится его отдельный особняк для собственной семьи. То есть для нас с ним. Он водит собственный автомобиль…

Наши отцы договорились еще полгода назад, но за это время я видела жениха лишь несколько раз.

            Скорее всего, у него были взрослые девушки. Зачем ему какая-то соплячка?! Но все изменилось в день моего восемнадцатилетия. Папа закатил вечеринку. Алиевы, Миро и его отец были самыми желанными из присутствующих. А я еще как дура, нарядилась. Прическу сделала, макияж. Радовалась празднику. Вот Амиран и разглядел, что невеста его оказывается, выросла.

            Он стал приезжать ко мне после этого. Захаживать к нам в дом. Папа одобрял это всеми руками. До свадьбы оставалось несколько месяцев. Амиран осмелел. Стал распускать руки. Когда он полез ко мне в первый раз, я очень испугалась. Не была готова к такому. Он толкнул меня и я чудом не упала. Но расплакалась, прибежала к отцу. И получила первую взбучку: Амиран мой будущий муж. Я не могу ему отказывать. А если буду артачиться, буду получать. И отец будет целиком и полностью на стороне жениха.

            Амиран попритих с того момента. Приезжал, извинялся, дарил цветы и подарки – в основном, дорогие безвкусные ювелирные украшения, которые мне, молодой девушке были не нужны ни по статусу, ни по стилю. Я отказалась было, но получила предупреждение от отца, что своими «кривляниями» расстраиваю жениха. Пришлось нацепить безвкусный массивный золотой браслет на запястье, как напоминание того, что теперь нахожусь с завязанными крыльями в плену у грубого мужика.

            Терпение Миро надолго не хватило. Он совершенно точно и определенно пытался затащить меня в постель. Но я не готова! Сам же отец меня так воспитывал, что эта сторона жизни постыдна для девушки. Что до свадьбы нельзя этим заниматься. И это плотно укоренилось в моем подсознании.

            С того момента я живу в постоянном стрессе. У меня пропали месячные. Пропал аппетит. Весь мой организм вопит от нежелании близости с этим грубым абьюзером, но… он мой жених по словам папы, и я обязана подчиняться ему!

            Подхожу к шифоньеру. Что бы надеть? Амиран ненавидит, когда я надеваю обтягивающие вещи. Потому что на меня смотрят другие парни, а он видите ли, ревнует. С того момента, как мы начали встречаться он регулярно проверяет мой телефон, и если находит что-то подозрительное наказывает меня. А дома еще отец добавляет. Как долго я это выдержу – не знаю. В последний раз я уже получила по лицу. Повод был смехотворен – мне позвонила подруга по имени Саша. Думаю, дальнейшее объяснять не стоит. Я даже Миро не успела объяснить, что девушки с именем Саша тоже существуют…

            – Нахер твоих всех подруг! – взревел отец, глядя на мои разбитые губы. – Кто тебя кормить будет если Миро бросит? Твои подруги?! Ты на них только зря время тратишь! Не смей нервировать своего жениха! Если еще раз узнаю, что ты общаешься с кем-то кроме Амирана – лично выпорю тебя, сука неблагодарная!

Глава 16

ПРОШЛОЕ

            Спускаюсь по лестнице, точно на эшафот иду. Амиран внизу, на диване, листает что-то на телефоне. Ногу на ногу закинул. Корзина с розами стоит рядом. Огромная, неподъемная, отвратительно дорогая.

            Я в джинсах и объемном свитере, который прикрывает мой тыл. Все, как нравится Амирану, черт бы его побрал! Застываю на последней ступени в нерешительности.

            Амиран откладывает телефон, оглядывает меня с головы до ног.

            – Подойди! – подбородком он указывает мне, чтобы встала прямо перед ним. – Это тебе! – носком мокасина он поддевает корзину с цветами, подталкивает ко мне. Если ждет, что я сейчас наклонюсь за ней, то он сильно ошибается. Не нужны мне цветы от него. Тем более отданные вот так, пренебрежительно, носком ботинка.

            Отец смотрит сверху. Я прекрасно вижу этот его бешеный взгляд. Весь мир против меня. Я делаю еще один шаг к эшафоту. Миро поднимается. Он высокий. И симпатичный на лицо. Многие девушки, да и женщины в восторге от него, еще бы, статный, богатый. Но я ненавижу! Всей душой ненавижу! Он отвратителен мне!

            – Вижу, розам ты не очень рада? – прищуривается Амиран, – Тогда, может, вот этому обрадуешься?

            У него в руках картонный пакет с логотипом дорого ювелирного бренда. Достает оттуда большую коробку, оббитую нежно-голубым эксклюзивным бархатом. Жестом фокусника открывает ее. Колье! Дорогое, тяжелое, массивное, бриллиантовое… Амиран поддевает его пальцами и подается вплотную ко мне. В нос мне бьет его запах. Незнакомый. Чужой. Пугающий. Я сдерживаю из последних сил, чтобы не отпрянуть от него, потому что отец! Вот черт, отец смотрит внимательно на мое поведение! Все ищет подтверждения тому, что именно я провоцирую Миро на рукоприкладство.

            Легкое позвякивание и массивное колье, точно ошейник, повисает на мне неуютной, неприятной тяжестью. Что дальше? Ножные кандалы принесет и окончательно закует, чтобы поиметь меня наконец?

            Амиран небрежно откидывает мои распущенные каштановые волосы назад. Любуется переливами бриллиантов на моем новом ошейнике.

            – Нравится? – смотрит исподлобья.

            Недобро смотрит. Ждет правильного ответа. Ждет, что я сейчас расплавлюсь, растаю от этих невероятно дорогих побрякушек и забуду все, что он уже успел для меня сделать?! Нет, такого удовольствия я ему не доставлю.

            Молчу. Насупилась. Глаза вниз отвела. Ответа от меня он не дождется.

            – Ну и хрен с тобой! – отпускает меня не солоно хлебавши. – Пошли!

            Идет вперед, в абсолютной уверенности, что побегу за ним. И я иду. Отец с лестницы зыркает так, что понимаю: убьет, если не пойду. Ночью подушкой придушит и привет…

            Иду, спотыкаюсь, но иду за своим персональным кошмаром к выходу. Пальто мне никто не подает. Амиран ни разу ни джентельмен. Он лишь с раздражением наблюдает за тем, как я справляюсь с верхней одеждой и сапожками.

            Накручиваю шарф на шею. Откинула волосы, и Миро моментально уставился на мочки моих ушей.

            – Что за говно на тебе? – хмыкает женишок, не стесняясь в выражениях.

            – Это – подарок моей мамы! – я с любовью трогаю маленькие золотые гвоздики с бриллиантовой крошкой. Никогда не снимаю их, верю, что так, поддерживаю с ней связь, чту ее светлую память. Но Амирану этого знать не положено.

– К приличным людям идем, между прочим. Неужели нет достойных сережек? Могла бы сказать, я привез бы тебе. От людей стыдно!

Переживут твои люди, уверенна, что им по большей части наплевать на то, что торчит в ушах пришлой с Амираном девушки. А вот ему не все равно. Понторез недоделанный. Я для него не более чем витрина его крутости, его богатства и платежеспособности. И отношение ко мне соответствующее. Выходит вперед меня. Да, женщина для него, явно существо низшей категории.

            На улице уже заведен его БМВ последней модели. Обтекаемый хищный джип черного цвета. Он даже не думает открыть мне дверь автомобиля.

            – Давай, быстрей! – подгоняет только.

            В машине первым делом закуривает. Я задыхаюсь от сигаретного дыма, кашляю. Глаза наполняются слезами. Всю жизнь прожила рядом с курившим отцом, которому было глубоко пофиг на мою непереносимость, так что я уже привыкла. И молча давлюсь, опуская стекло.

            – Хватит кашлять! – рявкает Амиран, глядя на меня страшным сверкающим в темноте черным глазом, – Туберкулезная, бл* какая-то!

             А потом врубает на всю мощь музыку и резко утапливает педаль газа в пол. Меня вжимает в сидение и мутит с удвоенной силой. Басы сотрясают воздух в маленьком салоне. Матерный реп лает из динамиков, а Амиран, не сбавляя скорости несется по нашему коттеджному поселку, видимо в город, а точнее я не знаю, ибо умру сейчас от дыма, музыки и тошноты.

            А еще Амиран не смотрит на дорогу. В свой дорогой айфон пялится, переписываясь с кем-то в чате за рулем. Дорога в город едва освещена, узкая и в колдобинах, но этому придурку все нипочем. А я сижу, вцепившись в ремень безопасности, моля только об одном, чтобы он никуда не въехал, и ни в кого не врезался. Потому что хочу жить. Относительно здоровой, хочу!

Глава 17

НАСТОЯЩЕЕ

Амиран крепко держит меня локоть. Больно даже через пальто. Возвышается надо мной. Силой берет. Грубостью подчиняет.

– Бл*! – хрипит страшно, почти над ухом. – Как же давно я тебя не видел!

Его ноздри трепещут, когда он наклоняется, чтобы втянуть запах с моих волос.

– Ох*енно пахнешь!

– Отпусти немедленно! – выдавливаю я из себя, потому что от страха голосовые связки подводят. И вместо твердого голоса вырывается подобное сипение.

Я брыкаюсь, но Амирану это никак не вредит. Он только сжимает меня сильнее, вдавливая в себя. Со стороны мы, должно быть, смотримся как влюбленная пара, решившая пообниматься прямо на публике, но на деле Амиран дает мне возможность увидеть, что именно находится во внутреннем кармане его кашемирового пальто.

Пистолет! Он всегда его носит с собой, мафиози хренов. И сейчас ублюдок ухмыляется, понимая, что хоть нас и окружает толпа, но я целиком и полностью в его власти.

– Заткнись! – рычит он мне в ухо, обдавая чужим неприятным запахом. – Сейчас мы спокойно выйдем отсюда и сядем ко мне в автомобиль. И без выкрутасов, любимая! Ясно? Иначе выстрелю! А потом вы… люблю!

Гляжу на него с дикой черной ненавистью. Убить его готова! До такой степени ненавижу его. Так он мне противен! Но ему на мои чувства глубоко по фигу, и тогда было пофиг, и сейчас!

Он выводит меня из зала, крепко держа за руку, будто боится что я убегу.

– Собралась от своего жениха свалить? – осклабливается Амиран. – Я тебе помогу. Будешь у меня теперь в доме! Моя личная комнатная собачка! Даже ошейник тебе куплю, – хватает он меня за шею, слегка придушивая. – Поняла?

– Да зачем я тебе, Амиран? – искренне недоумеваю я, закашливаясь. – Ты можешь любую получить! А я ненавижу тебя! Понял?!

– Вот поэтому я и хочу сломить тебя, упрямая коза! С*чка моя! Только моя! – он больно щиплет меня за попу, даже через джинсы, а потом шлепает по ней.

 Я морщусь, но не взвизгиваю – не хочу доставить ему такого удовольствия.

– Ух, не зря в Столицу приехал! Вжарить бы тебе по полной, после того, как ты со мной поступила! После того, что сделала с нашими отношениями, – притягивает он меня к себе на ходу, и тискает за грудь, норовя пробраться лапами под пальто, – вытереть об тебя ноги как смысл моей жизни теперь!

Он говорит страшные вещи обиженного на жертву собственника, тирана, ублюдка! А я понимаю, что в доме Македова пока что было безопаснее всего. А теперь я попала… По полной попала!

Глава 18

Ублюдок выволакивает меня на стоянку, а около знакомого до боли агрессивного джипа стоит, облокотившись вальяжно… Боже, я глазам своим не верю! Джонни!

Нашел! Как он это сделал? Неужели маячок прикрепил, засранец, чертов! Но сейчас он мой спаситель, каким бы бесовским образом он меня не нашел!

– Джонни! – вырываюсь из лап чудовища, – Джо…

Амиран грубо хватает меня за распущенные волосы, наматывая их на кулак – его излюбленный прием, чтобы добиться моей покорности. Давненько мы не практиковали его, и я даже забыла как это больно!

Взвизгиваю от неожиданности, от обиды! Молочу по его рукам, груди и спине, всюду, куда только могу дотянуться.

– Отпусти, сволочь! Отпусти! – но получаю лишь встряхивание за шкирку, как нашкодивший щенок от грозного хозяина.

Джонни отлепляется от автомобиля и лениво проходит несколько шагов в нашу сторону. Смотрит на Амирана презрительно, как на червяка жрущего землю.

– Отпусти девушку! – обманчиво спокойно обращается к моему бывшему.

– С какой радости, Джонни?! – ярится Амиран, а сам, все же немного ослабевая хватку на мне, лезет во внутренний карман пальто.

– Джонни, у него пистолет! – сиплю я сдавленным от ужаса голосом.

Этот ублюдок не должен подстрелить Джонни! Племянник Синей Бороды не виноват тут!

– Давай, без оружия, как настоящие мужики выясним все! – Джонни разминает могучие руки.

Амиран бешено смотрит на оппонента, потом на меня с презрением, я ведь для него лишь трофей, лишь бессловесная женщина, которая не вправе выбирать, не вправе контролировать собственную жизнь.

– Ща я тебе всеку, за то что бабу мою испортил!

Грубо оттолкнув меня от себя, Амиран откидывает пальто, оставаясь в одной рубашке. Хоть бы воспаление легких подцепил, дебил!

Парни встают в стойку. Вокруг них собирается небольшая толпа со смартфонами.

– Давай, давай! Вмаж ему, – выкрикивают непонятно кому зеваки.

Я стою в сторонке и понимаю, что этот бой уже к вечеру будет в сети, набирая тысячи просмотров.

Амиран наносит первый удар. Джонни играючи уходит по касательной. И тут же бьет, не раздумывая. Мой бывший отлетает в сторону, под рев и свист толпы. Тут же вскакивает, оттирая кровь. Мчит на Джонни. Обманчиво бьет влево, затем резко вправо и достигает лица Джонни. Нос и губа его теперь разбиты.

Мне больно даже просто смотреть на это, но Джонни кажется ничего не замечает. Берет Амирана в захват и метелит по печени, дубасит, куда придется.

– С*ка! Я тебя еще достану! – скулит поверженный Амиран, жалкий и побитый, точно дворовая псина.

– Лузер! Лох! Баба! – скандирует толпа идиотов с телефонами.

Джонни же оставляет поверженного оппонента, оттирает кровь с лица рукавом куртки и решительно идет ко мне. Хватает за руку. Жестко. Видимо, еще не отойдя от боли. Я еле поспеваю за ним, чтобы он эту руку мне не оторвал. Толпа что-то визжит и улюлюкает, Джонни не оборачивается, споро тащит меня к красному хищнику на колесах.