Текст книги "Caprichos. Дело об убийстве Распутина"

Рина Хаустова
Caprichos. Дело об убийстве Распутина

Знак информационной продукции 12+

© Хаустова Р. Л., 2018

© ООО «Издательство «Вече», 2018

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2018

* * *

Большая ошибка думать, будто обилие фактов обеспечивает истории достоверность. Вовсе не недостаток фактов делает историю спорной, незнание истории вызывается совсем не незнанием фактов, а недостатком их осмысливания и ошибками в рассуждениях… часто одна черточка, если она верно схвачена, освещает и доказывает больше, чем целая летопись.

П. Чаадаев. Философские письма.

Мысль о том, что ложь и несовершенство исходят от Бога, не менее противна, чем мысль, будто истина и совершенство исходят из небытия.

Р. Декарт. Рассуждения о методе.

Сон разума рождает чудовищ…

Ф. Гойя. Капричос

От автора

В декабре 1916 года князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, приглашает в гости Григория Распутина. Принимая приглашение, Распутин не подозревает, что хозяин собирается его убить. В доме хозяина его поджидают тайно несколько сообщников хозяина. Распутин ест и пьет, не подозревая, что угощения начинены огромным количеством цианистого калия. На глазах князя Юсупова Распутин проглотил несколько отравленных пирожных, выпил несколько бокалов отравленного вина.

И цианистый калий не действует на Распутина!

Он веселится!

Перепуганный князь Юсупов ставит своего дьявольского гостя перед распятием Христовым и стреляет в него из револьвера.

Пуля пробивает грудь. Сообщники, среди которых доктор медицины, осматривают тело и констатируют – Распутин мертв. Мертвеца оставляют лежать на полу, и часть сообщников отправляется за автомобилем, на котором собираются вывезти тело за город.

Но, когда хозяин дома через некоторое время навещает мертвое тело, оно внезапно «воскресает»!

Оттолкнув хозяина, Распутин выбегает во двор и бросается к воротам, ведущим на улицу.

Вослед ему устремляется один из сообщников, член Государственной думы Пуришкевич. Он выпускает в убегающего мертвеца несколько револьверных пуль и оживший мертвец падает. Стрелок подходит, и убеждается, что Распутин мертв. Он приказывает перенести тело во дворец.

Когда Распутина вносят в дом, князь Юсупов видит – Распутин жив! Князь Юсупов разбивает голову лежащему перед ним телу резиновой палкой. Потом, убедившись, что Распутин мертв, убийцы плотно заворачивают мертвое тело в ткань, накрепко связывают веревками и везут к проруби.

Там тело Распутина опускают в ледяную воду.

Через несколько дней тело Распутина находят. Когда его вытаскивают из проруби, оказывается, что веревки развязаны, ткань раскрыта, руки свободны. По Петрограду разносится страшный слух – Распутин был жив в тот момент, когда убийцы бросали его в воду.

Так передают историю убийцы-очевидцы…

Было бы самонадеянностью отрицать, что творческая смелость жизни извлекает на свет сочетания случайностей, столь невероятных, что они превосходят самое отчаянное воображение сочинителя. Жизнь изобретательна и рождает сюжеты причудливые до неправдоподобия.

Но и в их ряду история о бесконечной череде смертей и воскресений Григория Распутина вызывает недоверчивое смятение.

Пометавшись умом в поисках черты, отделяющей правду от правдоподобия, правдоподобие – от правды, вложив персты во все закоулки кровавых ран таинственного феномена, сам Фома неверующий, вынужден будет признать, что вышеизложенный сюжет абсолютно противен законам природы и речь идет о чуде. В деле об убийстве Распутина человечество в лице очевидцев-убийц столкнулось с «удивительным явлением, вызванным действием сверхъестественных сил»!

Одним словом – мистика!

Как только произнесено это заветное слово – мистика! – так можно дальше ни о чем не размышлять – таким все сразу становиться легким и понятным!

Признав чудом феномен непостижимой живучести Григория Распутина, нужно признать: Распутин – не кто иной, как черт. Но это будет лишь одним из возможных толкований. А есть другие, не менее остроумные. И как быть с ними? Может Распутин быть чертом? – Может! Но может быть также и святым, поскольку не только чертям случалось выходить за прозаические границы законов природы, но и святым тоже.

И вот вопрос – так черт ли Распутин или святой? Или, может быть, он святой черт? Или чертов святой? Между двумя полюсами этой черно-белой проблемы простирается широчайший спектр полутонов, оттенков и истолкований.

Один скажет – черт! Другой – ангел!

Но то он, или другое – попробуй, докажи! Тут толковать можно долго, хоть до конца света, по пришествии которого все должно счастливо разъясниться.

Ну а до того… придется запастись терпением, поскольку точного инструмента для измерения степеней порока и пропорций святости человечество – увы! – пока не изобрело.

Мы часто употребляем это слово. Мистика! – произносим мы с некоторым непередаваемым оттенком недоверия и глубокомыслия одновременно.

Но что имеем мы в виду, выговаривая с многозначительным придыханием это слово?

Вероятно, всякий, кто когда-либо всерьез пытался осмыслить события, предшествовавшие падению великой Российской империи в 1917 году, не мог не поражаться непостижимым совпадениям чисел, имен и предзнаменований.

Красивое и таинственное слово «мистика», неотступно сопровождает каждый последний шаг Романовской династии, начавшей свое трехсотлетнее движение по истории в Ипатьевском монастыре и закончившей свой путь в Екатеринбурге, в доме, принадлежащем инженеру Ипатьеву.

Если смотреть на историю глазами мистика, каким внезапным и глубоким смыслом наполняется вдруг сходство судеб знаменитых русских крестьян!

Один (1) стоял у истоков рождения династии, спас юного Романова, который должен был стать первым царем династии и скрывался в Ипатьевском монастыре. Крестьянин этот нашел свою смерть в холодной хляби исуповских болот.

Другой спасал от смерти юного Романова, который должен был стать следующим царем династии. И он был убит в подвале юсуповского дворца, а после его смерти последний Романов и вся его семья последовали за ним в дом инженера Ипатьева…

Как причудливо связалась нить трехсотлетней мистерии царствования Романовых!

Словно неведомый драматург, для которого не существовало приделов ограниченного человеческого века, сочинил величественную трагедию и переплел свое повествование живыми узелками символов, приоткрывающих пути Провидения пытливому уму.

Это называется мистикой…

Но не стоит смешивать дела Провидения с делами рук человеческих, мистику – с хитроумной мистификацией, правду – с правдоподобием, а веру с – суеверием.

Смешавшиеся, чистые и порочные зерна горьки на вкус.

Нетрудно заметить, что история о таинственной смерти Распутина, поведанная его убийцами, хранит в себе предательский привкус горечи. Многие острые умы, как склонные к вере, так и не склонные, не раз за минувшее столетие подмечали и верно схватывали эту характернейшую черточку знаменитого сюжета и с отвращением ощущали исходящий от нее дурной привкус пошлости.

И верно – она невыносимо, тошнотворно пошла, эта кошмарная история о бесконечно воскресающем из небытия оборотне, ее желто-бульварная литературщина скрипит, как песок на зубах. Именно этот скрип песка, этот вульгарно-бульварный душок и наводит на мысль, что фантастическое «Дело об убийстве Григория Распутина» не имеет ни малейшего отношения к мистике.

Немыслимо же, в самом деле, думать, что дурно пахнущая бульварная жижа знаменитого сюжета излилась из чистого источника Провидения.

Оставим мистику в покое до времени.

Как знать, возможно, все баснословные «чудеса», приключившиеся во время убийства «собаки Гришки», приступи мы к их осмыслению, оперируя методами сугубо рациональными (2), окажутся лишь причудливым парафразом знаменитой истории о «собаке Баскервилей»? Эта мрачная история о роковом привидении, преследующем старинный английский род, началась, как известно, с мистического предания о дьяволе, от которого мороз по коже и волосы дыбом. А закончилась гибелью животного, из которого преступный человеческий ум соорудил исчадие ада с помощью фосфора и суеверных страхов, которыми человеческий разум так охотно себя окружает.

На этом предположении затянувшееся вступление подходит к концу, и начинается путешествие в далекий мир исчезнувшей империи, от которого остались лишь прах да память. Сто лет – прекрасное расстояние, с которого мы можем попробовать беспристрастно, «спокойно зря на правых и неправых», здраво оценить таинственные факты, сопровождавшие смерть человека, ставшего для многих поколений бесконечным и бесконечно скабрезным зловещим анекдотом.

Сон разума рождает чудовищ…

Это главное, о чем нужно помнить, всматриваясь в смутные картинки капричос (3) русской жизни тех страшных дней, когда кренилась, скрипела и рушилась, распадаясь на сотни осколков, великая Российская империя…

Часть первая

Петроград 16-го года

Война уже наложила свою печать на Северную Пальмиру. Эта печать – цвета хаки. Словно плесень, грязно-зеленый цвет разъедает цвет уличной толпы – офицеры, солдаты, раненные… плесень цвета хаки под серым небом цвета свинца.

Оживленное движение прохожих то тут, то там перерезают кривые линии очередей. Люди стоят за хлебом.

Это тоже печать войны.

В великолепных залах, где раньше звучала музыка мазурок и кадрилей, звучит другая музыка – музыка стонов и воплей. Здесь нынче – госпитали. Тонкие пальцы светских красавиц недавно искали кончики пальцев галантных кавалеров сквозь гирлянды роз в душистой круговерти легендарных «белых» балов… а ныне щиплют корпию, бинтуют неопрятные фронтовые раны. Нежный шифон бальных платьев сменило строгое темное сукно одежд сестер милосердия.

И это печать войны.

Хаки… белые бинты… красная кровь. Остался жив – снова хаки. Погиб геройски – слава герою! – и родные одеваются в черное. День и ночь снуют эшелоны: тыл – передовая, передовая – тыл, перемешивая и дробя цветной водоворот человеческого месива.

Подходит к концу второй год Первой мировой войны.

Уныло, серо и скучно… и тревожно.

Листок картона. На картоне надпись – «Здесь о Распутине не говорят». В Петрограде 16-го года, куда ни зайдешь, всюду повстречаешь эту надпись.

Здесь о Распутине не говорят!

Но как не говорить о том, что тяжким грузом лежит на сердце?

Об этом говорят все!

Повсюду громко рассказывают о миллионных взятках, которые берет ловкий пройдоха Гришка за министерские назначения. По стране ходят карикатуры – грязный мужик в объятиях жены государя. Каждый день несет новый ужас!

Из апартаментов царицы протянут секретный кабель для переговоров с Берлином!

Распутин всесилен – он назначает и свергает министров.

Немка-царица и Распутин готовят сепаратный мир с Германией!

Царица сумасшедшая…

Царь – безвольная игрушка в руках темных сил!

Надо положить предел всемогуществу Распутина!

Куда смотрит правительство!.. что это – глупость или измена? – заклинает Дума.

Где спаситель – новый Георгий Победоносец?.. кто поразит новоявленного змия, темными сетями опутавшего страну?

От страшных слухов трещит под черепом… леденеет сердце… город заболевает чумою страха.

Что впереди? Куда идет Россия?

На город спускаются сумерки. Свинцовое небо синеет. Темно-синий занавес ночи опускается, стирая мрачные печати. Сон убаюкивает тревогу, изгоняет страх. Засыпают раненые. Расходятся озябшие на стуже очереди.

Город погружается в сон.

А в цвете густеющей синевы, потянувшись томно, просыпается другая жизнь – ночная, почти прежняя, почти мирная, ночная жизнь блистательного Санкт-Петербурга.

Взвиваются театральные занавесы. Гремят аплодисменты. В завораживающих танцах кружатся, как в мирное встарь, девы-лебеди. Льется рекой шампанское и вино. Гремит мазурка… плывет вальс… стучит тустеп, томится в истоме томительное танго. На островах звенят струнами цыганские хоры.

Петербургская ночь, время сладкого забвения от петроградской тоски! Редкие балы. Частые и громкие театральные премьеры. Роскошь красок. Цветы и легкий шифон. Кутежи. Популярные небольшие вечеринки, с граммофоном, легкими закусками и танцами.

Ах, петербургская ночь! Несколько часов забвения!

Потом – тишина.

И город ненадолго замирает в предчувствии свинцового рассвета.

16 декабря. Вечер

Хлопнула, звякнула, шлепнула дверь кондитерской и выпустила закутанного в облако ванильного пара пожилого человека с двумя нарядными коробками в руках.

Человек этот – Иван, камердинер князя Юсупова-младшего.

Сегодня, 16 декабря 1916 года, молодой хозяин отдал верному Ивану распоряжение – закупить сластей, печенья и пирожных к чаю. Князь нынче ночью затевает веселую вечеринку и ждет гостей. Камердинеру велено лично накрыть в только что отделанной гостиной стол, удалиться в свою комнату и ждать распоряжений.

Иван вышел из кондитерской и скорым шагом направился к дворцу Юсуповых, темной громадой нависшего над набережной реки Мойки.

Даже не заглядывая в коробки, что бережливо несет во дворец исполнительный Иван, мы можем без запинки перечислить их содержимое. Три шоколадных эклера. Столько же розовых, с миндальной начинкой. Далее – прочие сладости… неважно какие. Только розовым эклерам отведена роль. Это те самые эклеры, в которые заговорщики, собирающиеся сегодня ночью убить Распутина, вскоре подмешают яд.

Пока Иван поспешал к дворцу, стало быстро темнеть.

Ветер пригнал снеговую тучу, и она принялась посыпать ночной Петроград мокроватым снежком. Потеплело. Возле Моста Поцелуев, невдалеке от дворца князей Юсуповых, заступил на свой пост городовой Степан Власюк. Мимо Власюка струится редеющий с надвигающейся на город темнотой поток прохожих, проносятся лихие сани, хромают по снегу костлявые пролетки, тарахтят редкие еще для петроградских улиц, автомобили.

Мимо дворца проезжают автомобили, но их шум почти не проникает в столовую, расположенную в полуподвальном этаже дворца и устроенную в части бывшего винного подвала. Стены толсты, и в подвале тихо.

Осмотримся здесь не спеша.

Это место будущего преступления.

Перед нами небольшая комната, которую две полуарки зрительно разделяют на две неравные части, одну большую, другую малую. Хозяин подвала условно именует большую часть гостиной, ту, что поменьше – столовой. В «столовой» находится розового гранита камин, встроенный в стену. Два узких оконца выходят на набережную Мойки примерно на уровне тротуара. Стены и пол облицованы серым камнем. Место производит впечатление укромного и потаенного. В случае нужды в этом подвале можно стрелять, не опасаясь, что выстрел будет услышан на улице.

Помещение подвала, еще несколько дней назад темное и мрачное, усердными стараниями князя Юсупова преображено. Несколько последних дней здесь стояла возня, суетились рабочие. Они протягивали электропроводку, вешали занавеси и ковры, переносили в подвал отобранную хозяином мебель и старинные предметы искусства.

Теперь здесь прибрано.

Старый фонарь цветного стекла освещает комнату сверху, тяжелые занавеси темно-красного штофа опущены, затоплен гранитный камин, дрова в нем задорно трещат, разбрасывая на пол искры. Маленькое помещение похоже на изящную шкатулку.

Из столовой мы выходим через дверь на узкую винтовую лестницу темного дерева, по которой поднимаемся наверх. На первом пролете на узкой площадке мы видим небольшую дверцу. Она выводит на улицу, во внутренний дворик, через который можно выйти на набережную Мойки через длинные железные ворота. Этот потаенный вход в свои личные апартаменты князь распорядился устроить несколько лет назад, чтобы некоторые его гости могли бы приходить к нему, не афишируя своих посещений. Именно этим путем Юсупов собирается провести в свой дворец Григория Распутина нынешней ночью.

Еще один поворот винтовой лестницы – и мы попадаем в небольшой тамбур – многогранник, декорированный искусно исполненными витражами. Из тамбура имеется три выхода: один ведет в подвал, из которого мы только что поднялись, другой – во внутренние апартаменты дворца и личные покои родителей молодого князя, третий – в кабинет самого Юсупова-младшего. В тамбуре есть еще одна дверь – в небольшую глухую нишу. Сегодня, в день убийства, ниша дала приют граммофону. Граммофон установили, повернув раструб в сторону лестницы.

Приоткроем слегка дверь в кабинет. Заглянем… Кабинет как кабинет. Его главное украшение – объемный письменный стол.

Часы в кабинете показывают время – около 11 часов.

Пора! Теперь мы покинем кабинет и снова спустимся в подвал, чтобы не пропустить важную сцену – сцену последних приготовлений к приему знаменитого гостя… ведь, как известно, именно около 11 вечера князь Феликс Юсупов стоял на пороге подвала, отдавая последние распоряжения.

У нас осталось немного времени. Сейчас во дворец начнут съезжаться те, кто вместе с хозяином дворца решились принять участие в убийстве.

И теперь в оставшиеся минуты затишья нам необходимо поближе познакомиться с хозяином дома, поскольку князь Юсупов-младший граф Сумароков-Эльстон – ключевая фигура предстоящей ночи, ключ ко всем ее фантастическим загадкам.

Он не только хозяин дворца, в котором скоро произойдет фантастическое убийство, не только будущий автор книги «Конец Распутина», с помощью которой мы наполняем жизнью давно истлевшую в прошлом ночь.

Князь Юсупов больше, много больше! Он автор плана убийства, который заговорщики возьмутся скоро претворять.

Человек – всегда творец… так он создан. Он оставляет на каждом творении автограф неповторимой индивидуальности, беспрекословный, как отпечаток пальца.

Как по первым звукам, по первым нотам чуткое ухо способно угадать автора музыки, имеющей характерное настроение, неповторимую своеобычность, ту неизгладимую печать, что позволяет сразу и безошибочно назвать имя творца – это Пушкин, это Моцарт… это Достоевский…

…так и страшное, противоестественное деяние, каким является преднамеренное лишение человека жизни, носит неизгладимую печать индивидуальности того, кто это страшное дело замыслил, выносил в глубинах своей души, а затем облек в мертвую плоть и пролитую кровь.

И если есть возможность поближе познакомиться с автором плана убийства, то этой возможностью пренебрегать нельзя.

Да вот и он сам.

Маленький Феликс

Молодой человек небольшого роста замер в позе молодого Наполеона на пороге столовой. Решительно вздернув подбородок, он обнимает взглядом поле предстоящего сражения.

А что?

Неуловимое сходство есть. Четко обрисованный профиль, малый рост… военная форма. Но нет, простите, это не военная форма. Он одет в форму слушателя Пажеского корпуса.

Но вот молодой человек расслабился и сменил позу, и сразу, сходство с легендарным полководцем исчезло.

Нет!

Маленький не был отважным воителем. От отца, Феликса Феликсовича Юсупова, громадного солдафона с пышными гвардейскими усами, Феликс Феликсович Юсупов-младший не унаследовал ни тяги к военной службе, ни любви к грубовато-возвышенной романтике войны. Отцу ближе был первенец семьи Юсуповых – Николай. Тот, хотя и не был блестящим офицером, все же сохранял в себе черты наследственной отцовской мужественности.

От своего отца Феликс не унаследовал ничего, кроме прозвища – Маленький.

Маленький был наследником матери.

Великолепная Зинаида Николаевна Юсупова, первая красавица петербургского света, подарила своему Маленькому Феликсу не только блестящую возможность унаследовать самое огромное в России состояние, по слухам, превышающее состояние императорской фамилии.

Он получил в подарок от матери нечто большее, чем богатства – красоту, изысканный шарм, легкость мысли и темпераментный артистизм.

Когда Маленький вступил в пору юности, судьба одарила его еще одним неожиданным наследством. Он получил бесценный, хотя и двусмысленный подарок. То, что обычно добывается в долгих трудах жизненных ошибок, мучительных размышлений, легких падений и тяжелых взлетов, даром упало в его руки. Этим даром оказалось мировоззрение.

Судьба искусительница принесла свой дар в виде небольшой книги, упавшей камнем в возмутившееся негодованием болото общественного мнения.

(4) Это был знаменитый «Портрет Дориана Грея».

Притча о прекрасном принце, который отдал душу дьяволу в обмен на вечную красоту. Дьявол заключил бессмертную душу принца в портрет, который должен был нести бремя отвратительных печатей, которые налагает на человека пожирающее пламя спущенных с цепи запретных страстей.

Маленький был очарован книгой…

Что удивляться?

И по сегодняшний день «отметки резкие ногтей», и неровные полосы карандашных подчерков безобразят страницы знаменитой книги.

Эти отметки – раны, нанесенные страницам притчи незрелой юностью, которая способна осознать соблазнительную прелесть цинизма, но у которой не хватает зрелой мудрости, чтобы понять всю катастрофичность и разрушительность его последствий.

Прочитанная единым глотком в одну из бессонных ночей, книга дала Маленькому ответы на все вопросы, которые задает любопытная к смыслу жизни юность. Она стала для него Библией, школой жизни, путеводной звездой…

Наслаждение жизнью! Вот цель!

Молодость, красота и грядущее неописуемое богатство должны служить орудием для исполнения его желаний!

Пусть негодуют моралисты! Что есть мораль? Не ею ли оправдывают люди свою трусость, «не имея смелости идти навстречу своим сокровенным и темным желаниям, которые закон человеческий и божеский, объявил запретными и преступными»?

Вскоре по Петербургу поползли смутные слухи о необычных «похотях» Маленького Юсупова. Актерский темперамент, подаренный матерью, помогал Маленькому Феликсу создавать из жизни двусмысленно пикантный театр.

И, как казалось Маленькому, в этой волнующей игре вместе с острыми ощущениями он приобретал знание жизни и самого себя.

Выкрасив губы в яркий кармин, сверкая материнскими бриллиантами, Маленький Феликс, обернувшийся юной красавицей, полюбил кружить головы страстных кавалеров. Восхищение волновало его остротой ощущений и открытий, он познавал силу и слабость женщин, и слепую податливость мужчин.

В другой раз юный богач, переодетый в лохмотья, обезобразив лицо с помощью всех причудливых ухищрений профессионального нищенства, выходил на паперть.

Он становился на колени и молил о подаянии равнодушно проплывающую мимо толпу… и жадно пересчитывал в руках медяки, которые ему удалось вырвать надрывными воплями из черствых рук высокомерного богатства.

А в следующий день он выгонял из всех потаенных уголков родительского дворца чернокожую челядь. Раскинувшись на шелковой парче подушек, Маленький воображал себя в мечтах древним Сатрапом, кроваво карающим дерзких и нерадивых рабов. Ему мерещились кровавые пытки и извращенные мистерии ушедших времен.

А по залу тянулся запах опиума.

Вскоре в свете не то в шутку, а не то и всерьез стали поговаривать, что Маленький Феликс, должно быть, держит в темных тайниках дворца Портрет, на котором сквозь прекрасные юношеские черты проступают следы самых отвратительных пороков. Маленький Феликс был доволен – ему удалось достигнуть портретного сходства с любимым литературным героем…

…и именно в этот момент на него обрушился страшный удар!

Его нанесла мораль, которую Маленький «навеки отвергнул»!

Мораль явилась карать, возникнув в клубах опиумного дыма…

И предстала перед юным искателем наслаждений в виде родного отца, громоподобного солдафона с грозными гвардейскими усами!

Отец, возмущенный мерзкими слухами, дошедшими до него о проделках младшего сына, долго поливал непутевое дитя ледяным душем проклятий и угроз.

А напоследок прорычал, что, не задумываясь, лишит паршивую овцу наследства…

Угроза ошеломила Маленького.

Впервые он понял, что такое истинный страх!

Роскошь, богатство, власть – вот что казалось ему жизнью! Убожество, бедность претили ему!

Нет, этого допустить нельзя!

Маленький в панике удалился к себе и раскрыл любимую книгу. На этот раз, книга, внимательно перечитанная, дала своему юному ученику новый урок.

Мораль отвергать опасно! «Манеры и видимость добродетели – важнее в глазах общественной морали, чем сама добродетель».

Маленький крепко усвоил урок.

«Притворство – только способ придать многообразие человеческой личности».

Итак, он должен стать лицемером во имя самосохранения. И он им стал.

Так кончилась юность Маленького Феликса. Маленький вошел в пору цинической зрелости.

Он не перестал играть в свои волнительные игры. Но стиль его игры с той поры изменился. Как и предписывала путеводная книга, он начал с вивисекции над собой. Теперь пришло время проводить вивисекции над другими. Маленький вооружился острым скальпелем лицемерного коварства.

Угроза громовержца-отца лишить маленького проказника наследства, не осуществилась.

Брат Николай полюбил замужнюю женщину… дрался на дуэли… и был убит. Пришел день и темным вечером во дворец на Мойке внесли на носилках бездыханное тело Николая Юсупова (5).

Маленький Феликс остался единственным наследником юсуповских сокровищ!

Как завороженный, бродил он по дворцу. Дворцы с бесценными сокровищами, имения, земли…

Когда-нибудь они будут моими! – упоенно повторял Маленький. Он записал в дневник: «Я – один из самых богатых людей России! Я всесилен!»

В свете много шептали о роковой роли, которую сыграл Маленький в скоропостижной смерти старшего брата. Называли и имя сообщника – известного предсказателя и мага. Говорили, что именно через него Маленькому удалось внушить мистически настроенному брату мысль о настойчивом преследовании замужней красавицы, закончившемся смертью.

Болтали и шептались много.

Ну и что?

…у кого повернулся бы язык обличить Маленького? Одетый в черное, он казался воплощением скорби.

Смерть брата – не наказание ли это небес за мои пороки? – в слезах вопрошал он.

Новая роль – роль кающегося грешника всецело захватила Маленького. Помимо удовольствия, которое он получил от игры, роль принесла лицемеру неожиданные выгоды – дружбу и покровительство родной сестры самой государыни.

Оставшись вдовой после трагической смерти мужа, разорванного на куски бомбой террориста, Елизавета Федоровна Романова надела монашеские одежды и обратилась к Богу. Когда Маленький Феликс принес к ее ногам свое глубокое раскаяние, сестра государыни пожалела юного грешника и приняла в его судьбе горячее участие.

С обратившейся к Богу сестрой государыни управиться было легко. Заветная книга давала подсказку – «для женщин таинства религии имеют всю прелесть флирта».

Маленький совершенно искренне полагал, что эта стареющая, но все еще красивая женщина под монашеским платом жемчужно-серебристого цвета, так же, как и он получает наслаждение от его игры в раскаяние.

С помощью влиятельной сестры государыни нравственная реабилитация Маленького свершилась.

Елизавета Федоровна сообщила всем и вся, что малютка Феликс духовно преобразился. Он всецело раскаялся в грехах юности и всем сердцем возлюбил добродетель.

Однако, несмотря на полученные выгоды, малютка начинал тяготиться ролью. После длительного поста душа кающегося грешника алкала разговения свободы.

Маленький разыграл на семейных подмостках новую роль – человека, который всеми помыслами тянется к знаниям. Он сорвал могучие аплодисменты семьи, и его незамедлительно отослали на родину автора любимой книги. В Англию. В Оксфорд.

Так Маленький Феликс ускользнул от бдительного ока родных и петербургского света и обрел желанную свободу.

Годы, проведенные в одном из самых престижных английских университетов, Маленький потратил с пользой – он с увлечением осваивал науку игры на тонких струнах человеческих душ. Постепенно из него вышел истинный артист. Он выучился виртуозно играть на недостатках, тайных опасениях, пороках людей… и даже на их добродетелях!

Науки Маленького не интересовали.

Путеводительная книга утверждала, что развитый интеллект нарушает гармонию лица.

Ах, эти годы, годы свободы! Годы текли, сливаясь в волнительный поток запретных удовольствий и рискованных приключений. Роль сменялась ролью. Маска – маской.

Но годы учебы не могли длиться вечно.

Прощай, Туманный Альбион!

И Маленькому понадобился диплом, удостоверяющий его роль жадного искателя наук… И тут произошел конфуз. Он не смог сдать ни одного экзамена!

Но какая разница? Маленький актер давно усвоил, что талантливо преподанная видимость убеждает более самой правдивой жизненной правды.

Когда Маленький Юсупов вернулся из Оксфорда, его стали называть «блестяще образованным» молодым человеком (6).

В Петербурге его поджидал сюрприз, который Маленький поначалу нашел неприятным. Дорогая матушка в союзе с сестрой государыни нашла ему невесту.

Маленький не торопился быть заключенным в темницу брака!

Но… услышав имя своей будущей невесты, он мгновенно оценил труды своих добрых ангелов и стремительно вжился в новую, хотя и привычную для неутомимого искателя наслаждений роль. Роль пылкого влюбленного. И в этой роли Маленький был необычайно хорош!

Его брачный наряд – отороченный золотом редингот и белые панталоны – по достоинству оценил петербургский свет.

Празднично украшенный лифт Аничкого дворца, резиденции вдовствующей императрицы, вознес его на головокружительную вершину…

В часовне император Российской империи под руку подвел к Маленькому Феликсу свою родную племянницу.

Рука об руку с княжной Ириной ненавистник брака вступил на розовый ковер и отогнув кружево фаты, поцеловал невесту.

Так Маленький Феликс стал мужем княжны императорской крови (7).

По окончании свадебной церемонии, император попросил нового родственника самому назначить себе свадебный подарок.

Маленький Феликс тонко улыбнулся… и попросил для себя позволения сидеть в театре в императорской ложе.

Государь улыбнулся ничтожности просьбы… и разрешил.

Тут проявилось отточенное до блеска умение маленького циника убивать двух зайцев одним ударом. Государь убедился в бескорыстии жениха Ирины. А Маленький получил возможность явить петербургскому свету исключительность своего нового положения.

Маленький Феликс Юсупов – «почти» член императорской фамилии. Прекрасный принц…

Вознесение Маленького свершилось в начале трагического 1914 года.

Поглядывая с высот царской ложи на кипящий далеко внизу, сверкающий и блистающий светский муравейник, из которого вырвала и над которым вознесла его благоволящая рука судьбы, Маленький муж племянницы императора, и грядущий отец маленьких блестящих полусоверенов (8) был счастлив.

Одно лишь смутно тревожило. Одна мысль назойливой мухой мелькала в его мозгу.

А как придет война… или революция? И разорит, уничтожит, ограбит меня?

Мысль была невыносима. Маленький гнал ее прочь… но мысль всегда возвращалась.

И летом 1914 года обернулась явью.

В Россию пришла война. Она вырвала из интимного круга Маленького тех, с кем он продолжал свои упражнения в науке наслаждений. Его друзья, кто нехотя, а кто горя истинным энтузиазмом, покидали Маленького и уходили на фронт. Защищать Родину.