Текст книги "Ли Кахори: Космические хроники"

Рина Карисума
Ли Кахори: Космические хроники

Посвящается моей семье и дорогим друзьям.

Особенно М., К. и Р.

Присутствует сёнэн-ай среди второстепенных героев.

Порядок чтения:

1. Тайсей Тайга

2. Ксанаду

3. Дилогия Ли Кахори

Также есть сайдстори «Барон»

Всю дополнительную информацию вы найдете на www.rinakarisuma.ru

I. Космическая любовь

Пролог

Звенящий звук медленно затихал, переходя в глухой вибрирующий шум. Лирой медленно открыл глаза, но мир плыл в ярком белом дыму, перетекая в странные темные тени. Они тянулись к нему, издавали звуки, которые парень не мог разобрать. Голова раскалывалась, а ног он просто не чувствовал. В памяти всплыли лица родителей, сидящих на передних сидениях кара, многополосное шоссе, а дальше лишь ужасный звук, когда корежится металл, ломая человеческое тело.

Лирой зажмурил глаза, когда размытые фигуры перенесли его на еще более яркий свет, отчего их тонкие тела истончились еще сильнее, почти исчезая. Парень в испуге захрипел и промычал, еле-еле размыкая пересохшие губы:

– Не бросай…меня.

Одна из фигур наклонилась совсем близко, и Лирой почувствовал тепло в районе щеки. Фигура что-то шептала, но звуки как будто жили своей жизнью, превращаясь в невнятный низкий гул.

Лирой напряг свои глаза и через секунду провалился в темноту.

Уильям перевел испуганный взгляд на медика:

– Что с моим сыном?

Врач нажал несколько кнопок на браслете-коммуникаторе и, кивнув помощникам, спокойно ответил:

– Советник Кахори, с вашим сыном все будет в порядке. Молодой организм быстро восстановится. Предварительные прогнозы очень обнадеживающие. – Мужчина аккуратно остановил рукой Уильяма, чтобы тот не запрыгнул следом за медицинской платформой внутрь машины.

– Советник, вы едете на другом каре. С миссис Роксборо. Я буду держать вас в курсе изменений. И не забывайте – вы сами пострадали, поэтому вас сейчас же осмотрят, – на этих словах главный врач двух бригад дал последние распоряжения подчиненным, и медицинские кары двинулись в сторону ближайшего медикорпуса.

Летя по специально выделенной полосе, машины добрались до места назначения очень быстро. Уильям уже был осмотрен и даже частично восстановлен, но сердце болело. Сжималось ежом, превращаясь в острый комок, что даже дышать было тяжело. Он просто чувствовал всем своим существом, что Элизабет уже никогда не откроет глаза. Миссис Роксборо навсегда останется лишь в его прошлом.

Уильям повидал многое по работе, но правду говорят – легко судить, когда это не касается лично тебя. Сейчас он не мог даже набрать номер своей второй жены – Арины и сообщить о том, что с ними произошло. Советник потер прозрачный полимерный браслет и уставился на мигающую точку активации. Значок раздражал, будто требуя немедленных действий от своего владельца, а мысли замерли, застряв в паутине нейронов. Мужчина сидел в палате сына и смотрел на бегущие строчки, линии на большом экране. Пульс сына бился красным графиком, отсчитывая ритм жизни. Уильям не сразу понял, что его плечо крепко сжали. Он зажмурил глаза, тяжело вздохнул и уткнулся лицом в ладони. По телу прошла болезненная судорога, от которой хотелось завыть. Так, от души. До самого хрипа. Перед глазами так и стояла картинка, как в бок машины врезается большегруз.

– Тебе надо поехать домой, Уил.

Рагнар отнял руку с плеча и похлопал друга по спине. Он знал его столько лет, что научился читать его эмоции между строк.

– Арина места себе не находит. Просто поезжай домой и ляг спать. Главное – покажи, что ты жив.

Уил растер лицо ладонями и, резко встав, сжал в кулаки. На его потерянный взгляд Рагнар Май ответил кивком и опять продолжил говорить, не требуя ответов:

– Я посижу с ним, пока ты не вернешься.

Уильям побрел к выходу, концентрируясь только на простых действиях. Отчаяние, вина, злость и бессилие накатывали на него переменными волнами, смывая последние остатки внутренней уверенности. Советник Земного Союза рассыпался на мелкую пыль. Как же это было ужасно. Как никогда, Уильям Кахори осознал, насколько разной любовью он одаривал своих детей. И сейчас, на пороге бурь, взрослый сын – плод его молодой неудержимости – полностью выбил под ним почву, оставив в сердце огромную разорванную дыру. А он-то думал, что отцом себя почувствовал в полной мере только с рождением Ливии. Какая несусветная чушь! Сколько бы им ни было, они навсегда останутся драгоценными звездами в его Вселенной.

Лирой лежал в больнице второй месяц. Восстановление шло не так быстро, как планировали врачи, но пережитое горе раздробило парня не только физически. Умом он понимал, что ничего не изменишь и дорогого родителя не вернешь, а сердцем верить отказывался.

Элизабет Роксборо погибла в автомобильной катастрофе, уйдя в мир иной в рассвете своих лет. И хотя родители расстались еще в его детстве, но дружеские отношения поддерживали не только ради сына.

Лирой постоянно прокручивал в голове картинки той аварии и отказывался верить в стечение обстоятельств. Он ругался с отцом, чтобы начали делопроизводство по факту покушения, но отец лишь тяжело вздыхал и пытался успокоить сына. На нервах и не такое можно придумать. Это их и разделило.

Единственными посетителями, которых Кахори младший был рад видеть, были Блэй и Розари. Друг умудрялся поднять настроение даже с минусовой отметки, а Розари… Розари создавала вокруг себя удивительную атмосферу спокойствия. Лирою просто было хорошо рядом с девушкой. Она не лезла с расспросами, но всегда подбирала нужные слова. Порой, он ловил себя на мысли, что жалеет о том, что их семьи связывает такая тесная дружба. Сложно делать шаги в сторону близких отношений, когда знаешь уровень ответственности за промах.

А промахов Лирою хватало с лихвой. Катастрофа отвернула от него многих «друзей». Даже Мериэм не постеснялась разорвать отношения.

– О чем задумался, красавчик? – Рори стояла в дверях палаты, держа за руку его младшую сестру. Во второй руке был большой пакет, из которого вкусно пахло свежей выпечкой.

– Ли! – маленькая Ливия шустро подскочила к кровати и быстро залезла на нее, крепко обнимая брата за то, что успела ухватить.

– Задушишь, мелкая! – Лирой крякнул от напористости сестренки и аккуратно усадил ее рядом.

Розари спокойно подошла к столику у окна и стала выкладывать теплые булочки, попутно включая чайник.

– Чай или кофе? – и хитро подмигивая, добавила: – Я взяла лимон.

Лирой улыбнулся этой милой провокации и попросил чай. Наблюдая как Розари возится с посудой, он перестал улыбаться. Стало больно и холодно. Захотелось чувствовать заботу не потому, что он калека, а просто… просто потому, что тебя любят.

«А не много ли ты хочешь, мальчик?» – Лирой жестко себя одернул. В конце концов, своих симпатий он никогда Розари не выказывал. Даже, наоборот, из-за невозможности выразить все в словах, часто был раздражительным, а порой и капризным в присутствии девушки.

«Настоящий трусливый дурак».

Лирой надеялся, что эти эмоции улягутся со временем, и он перерастет свои чувства.

Лирой
(Реальная история Л.К. III, год спустя
2283 г.)

Вода окружала его повсюду. Теплая, синяя субстанция. Подняв голову, Ли увидел проблески света над пучиной. Он прекрасно плавал, даже без одной ноги, но сейчас, стараясь всплыть, оставался на месте. Удвоив силы, Ли тщетно пытался сдвинуться с места. Запас воздуха еще оставался. Или уже не было? Он не понимал реакцию организма – никакой паники. Мимо в грациозном движении проплыли или пролетели вороны. Вороны? Что за ерунда с ним происходит?!

И тут его ослепило вспышкой. Он дернулся в воде как от тока. Второй раз. Он зажмурился. Третий. И послышался тихий мелодичный смех. Ли Кахори распахнул глаза.

– Какого… Что ты тут делаешь?

– Доброе утро, соня!

Прямо перед его кроватью стояла девушка.

«О да, как замечательно!» – вскрикнули гормоны.

«За какие грехи?!» – вскрикнул мозг.

Напротив его кровати стояла сестра старого друга Ли. Единственного друга. Рори Май. Он знал ее так давно, что помнил каждую особенность, деталь. После автокатастрофы она стала для него «социальным клейстером», который удерживал его от полной изоляции. За этот период Ли уже не знал чего было больше – любви или признательности. Все перемешалось в голове. В сердце. Он боялся ошибиться, причинить боль, сломать отношения, которые прочнее романтических, поэтому все свои переживания загонял глубоко внутрь, в самый темный угол своей души.

Лирой перевел взгляд на себя: одеяло откинуто, поза звездочки. Он судорожно глянул вниз. Пронесло. Не хватало еще светить своим Биг Беном. Минуточку…

– Ты что делала?

– Фотографировала на память.

Ли резко сел и натянул одеяло на свою изуродованную часть ноги. В комнате было свежо. Он быстро окинул все взглядом и увидел приоткрытое окно, включенный увлажнитель с шумом моря. Ничего не понимая, снова поднял на нее глаза.

– Проверяла обоссышься ты или нет.

– Извращенка…

– Ты первый начал. Десять лет назад.

В его памяти быстро пронеслись воспоминания, как они с Блэем ставили над его младшей сестренкой забавные опыты. Но даже тогда, будучи младше их на три года, она могла врезать не по-женски. Что и говорить – отец был Трибуном военных сил Земного Союза.

– Выйди отсюда, пожалуйста. Мне надо одеться.

– Космос милостивый! Что я там не видела?

– Ты не видела мою голую задницу! – рявкнул Ли. И на его удивление взгляд девушки стал нежнее. Не знай Ли ее столько лет, подумал бы, что она смутилась от его слов. Рори смутилась?! Ха. Да Солнце потухнет быстрее. За ней увивалась куча парней и Блэй, периодически, ходил с фонарем под глазом, отстаивая честь сестры. Она была та еще штучка. Штучка с напалмом. И Ли ловил себя на мысли, что просто ненавидит ее раскрывшуюся красоту.

– Ладно, супермен, я жду тебя на кухне. Обещала помочь твоей мачехе с воскресником и яблочным пирогом.

– Muchas gracias, Rozari!

– Por favor!

И Розари «Рори» Май вышла за дверь, убрав свой сенсор в задний карман узких джинсов. Ли откинул голову назад и прикрыл глаза. Розари была полной противоположностью его тихой Мериэм. Ангела с медовыми волосами, в которого он был влюблен и думал, что это взаимно. Да, взаимно…Пока красавцу Лирою Уильяму Кахори III – студенту Йеля, и подающему большие надежды велосипедисту не оторвало к юпитеровой бабушке правую ногу. Тогда он очень хорошо прочувствовал два выражения «изгой» и «сердце, как у ледяной королевы».

На кухне собрались все. Все – это значит все: отец, мачеха, сестра, Рори, Блэй. И даже приехали дедушка с бабушкой. А заходя в просторную комнату, Ли услышал звонок в дверь. Мачеха закинула полотенце на плечо и побежала открывать новому гостю.

– У нас помер что ли кто-то? – садясь на свободный стул и вытягивая протез, с усмешкой спросил Ли.

– И тебе доброго утра, сын! Ты, как всегда, в благодушном настроении. – Отец как раз зашел в столовую с большим блюдом. За ним семенила Рори со стопкой тарелок. Она подошла к Ли и звонко водрузила посуду на стол.

– Лирой Уильям, а ну встань и помоги мне!

Ли проморгался и не остался в долгу.

– Во-первых, я калека, а во-вторых, у нас тут есть рабская сила в виде Блэя. Он, к тому же, не такой неуклюжий, как я.

И закинул здоровую ногу на протез, скрестив в щиколотках.

– Блэй и так при деле. Сервирует подносы с чаем и десертом. – Рори наклонилась к Лирою, отчего качнулись ее длинные сережки в виде змеек и его окутало нежным цветочным ароматом. – Ну, сделай нам приятное, Лирой. Поучаствуй в воскреснике, – и совершенно очаровательно улыбнулась.

– Рори, ты знаешь, что ты самая настоящая змея? – но все-таки поднялся.

– Спасибо за комплимент, Ли, я всегда знала, что мудра не по годам, – Рори спокойно продолжила расставлять тарелки. Лирой молча пошел к выходу из столовой, но в проеме наткнулся на деда. Тот быстро его оглядел и уставился прямо в глаза.

– Ну, змея тут одна, точнее змей. Прямо всех ядом забрызгал. Не надоело, Ли? – дед усмехнулся только своими льдистыми глазами. – Почто девоньку обижаешь?

Ли поморщился, как от кислого недозрелого лайма и не менее витиевато ответил:

– Извольте, дедушка, к трапезе нашей присоединиться. Деву-красу никто и не обижает. Я лишь правду глаголю, пусть в корень зрит. И хватит на этом старорусском. Скулы сводит.

– Да не уж-то у тебя настроение сегодня лучше, внучек? Послал меня на пятом предложении!

– Роджер, ну правда хватит. Что ты его заводишь?

Бабушка совсем неаристократично толкнула деда в сторону стола, стараясь обрубить этот натянувшийся «диалоговый» канат. Дед хмыкнул точь-в-точь как внук и прошел в комнату. Бабушка же ласково улыбнулась, пряча под ресницами грусть, и прошептала:

– Лир, мальчик мой, помоги Блэю на кухне, пока он там весь китайский фарфор не пересчитал по частям, – и не менее ласково коснулась его руки. Ли опустил взгляд на ее тонкую изящную кисть и, в который раз подивился просто-таки врожденной дипломатии Лилии Кахори. С бабушкой никогда не возникало желания даже поспорить. Он выдохнул и ушел на кухню.

Лирой уже и не помнил, откуда пошла эта идея – собираться в первое воскресенье каждого месяца большим составом, но воскресник стал неотъемлемой частью жизни их семейства. А теперь еще и семейства Май. Приехала миссис Вирджиния Ллойд – приемная мать Арины Ллойд, его новой мачехи. Назвать ее бабушкой у него язык не повернулся бы. А также все семейство Май. Эти посиделки проходили по одному сценарию: все обсуждали новости и свои успехи. Лирой же молча жевал и никогда не принимал участия в беседах. При таких способностях он легко мог сойти за мебель, если бы не Рори, которая методично, с замашками заправского садиста, задавала ему вопросы. И что самое надоедливое – ждала на них ответа. А с ней и весь остальной стол. Злобные взгляды Ли, ходящие желваки на скулах, похоже вообще на нее не производили никакого впечатления, отчего приходилось открывать рот и отвечать какую книгу он прочел, например, или что думает о симбиотных накопительных батареях-солярах. Или вот последний сегодняшний шедевр – не хочет ли он посетить праздник латинского квартала.

– И что мне там делать?

– Повеселиться, отдохнуть, потанцевать… – даже не делая паузы после вопроса.

– Потанцевать, значит? – уже не голос – шипение.

– Да, потанцевать. С таким хорошим слухом и таким телосложением – грех не танцевать, Ли.

Все молчали. А Лирой зверел. И чем дальше вел мысленный монолог, тем зверел сильнее.

«Да что она себе возомнила! Про грехи мне заливает! А сама-то! Вырядилась в кофту с вырезом до пупа, что хочешь, не хочешь – нырять глазами туда будешь. Джинсы узкие, туфли на каблуке, волосы собраны, отчего полностью видна шейка. Конечно, Блэй будет весь разукрашенный с такой-то сестрицей».

– Не тебе мои грехи считать. Тоже мне святая. За собой последи! – на последней фразе он уже не говорил, а кричал. Резко встав, он опрокинул стул и с максимальной скоростью удалился к себе.

«На ближайшие дни, а может даже недели, покой обеспечен», – злорадно успел подумать Лирой, проходя мимо застывших лиц.

Фантомная боль

Новомодная подушка с памятью из сверх-дышащего материала прогнулась под сильной спиной. Одну руку Ли заложил за голову, а другой медитативно подкидывал хромированный шарик, оставшийся от его старого «перпетуум мобиле». Того, который подарил ему отец перед поступлением в школу. Эта была старая вещь, еще их деда, которую не выпускали уже с 2137года. Он частенько снимал с нее шарики и бомбил вражеских роботов. Теперь он бомбил свой протез. Его новая бионическая конечность была лучшей на медицинском рынке. Отец не поскупился: протез оказался во много раз прочнее и сильнее любой человеческой кости. Да, он – супермен, чтоб его. Человек-киборг. Только вот этот заменитель ноги никак не спасал от жутких болей в голени или судорогах в стопе. Несуществующих голени и стопе. И если кто-то думает, что потерев больное место, а точнее, кевларовый сплав, можно обмануть мозг, то этот человек никогда не чувствовал фантомной боли. И эти медики со своими электротоками, чипами в спине… Ли снова сощурился от боли, пытаясь ее перетерпеть. Таблетки угнетали, и пить он их больше не хотел. Подбросив шарик вверх, он не стал ловить его, отчего ядро моментально примагнитилось к протезу. Его рука скользнула к застывшему шарику, но остановилась на полпути. Мелодичный звук виброзвонка раздражал. Ли с неохотой нажал кнопку внешней связи и на тонком, почти невидимом широкоформатном экране его домашнего визора появилось лицо.

– Привет, киборг! Как житуха, братуха? – растягивая слова и гнусавя в нос, весело проговорил Блэй.

– Тебя, смотрю, опять подбили. Не надоело в морской бой-то играть?

– А что ты мне выговариваешь! Я, что ли, задом своим кручу?

– Блэй, да взрослая она уже. Что ты так ревностно? Она и сама может сдачи дать. Нашел «бедную овечку». Мне больше интересно вот что: внимание какого дурака она так старается привлечь?

Блэй затих, а спустя несколько секунд его лицо исчезло с монитора. На Ли смотрел прозрачный кусок полимера.

– Блэээй? Ну, ты чего? Обиделся?…Понял – виноват!

– Пока, Ли. Мне пора рожу мазать, а то не заживет быстро. До встречи, в общем…

Из скрытых динамиков послышались гудки прерванного разговора. Ли сжал челюсти, оторвал шарик и кинул об пол. Как же ему это все надоело. Блэй имел выбор ломать себе нос или нет, лечить свою рожу или нет. Чувствовать боль или нет. А он уже не мог. Но что толку злиться на друга. Ты должен радоваться, что тебя не понимает такое количество людей. Счастливых людей. Лирой слез с постели и решил все-таки налаживать человеческие отношения со счастливыми.

Первым делом надел свои любимые светло-голубые джинсы, усиленные зайлоновой нитью и черную футболку. Затем легкие кроссы и цепь с ключами. Все. Осталось причесать немного волосы, и он готов. Вторым делом Ли спустился в гараж, ну а третьим, стало снятие со стены его любимого, собранного почти вручную, велобайка, к которому он не прикасался непостижимо долго. Ли провел рукой по раме и седлу. Слегка сжал пальцами руль и умиротворенно вздохнул. Давно надо было прийти. Ли поставил велобайк на полимерный пол и промазал все крепления, попереключал передачи, «попружинил» колеса и удовлетворенный вывел свою драгоценность на солнечный свет. Легко сев на седло и немного разогнавшись, он направился к дому Блэя.

Подъехав к гаражу семейства Май, Ли аккуратно поставил свой велобайк на гаражную дверь. В это время дома мог быть только Блэй. Родители на конференции на «Таурас-5», а Рори на дополнительных занятиях по гуманитарным дисциплинам. Как бы он ни прятал от себя выводы, но факты говорили сами за себя: он знал ее расписание, знал ее увлечения. Он знал о ней почти все. Единственное, что до сих пор оставалось для него тайной – что же Розари чувствует к нему. Жалость? Дружескую симпатию? Или…Лучше даже не пытаться тешить себя иллюзиями.

Позвонив в калитку, Ли приготовился увидеть удивленное лицо друга, который, конечно, сразу же его простит. Увидел. Свое удивленное лицо в полированной глади калитки, когда через пятнадцать минут никто так и не открыл.

– Уехал, что ли? – возмущенно пробубнил Ли и решил постучать, как будто верещание звонка могло быть намного тише его гулких ударов кулаком. После первого удара калитка открылась, впуская незадачливого гостя.

Лирой медленно прошел к дому и уже хотел войти внутрь, как услышал какие-то странные звуки на заднем дворе – то ли подвывания, то ли скулеж. На высоких нотах этот звук срывался в предсмертной агонии. Ли побелел и кинулся в зону звука. А обогнув дом, наконец-то увидел всю картину: в старом высоком бассейне, переделанном под резервуар для выращивания биотопливных водорослей Cladophora, дергался и извивался Блэй, в ему только известном ритме. Черный гидрокостюм для серфинга был заляпан зелеными сгустками, а воздушное пространство вокруг было засорено его подвываниями. И все бы ничего, если бы не большие, розовые, пушистые, в стразах наушники. Его партнером по дерганьям были старые грабли.

Ли от неожиданности опешил, а потом загоготал. И это гроза местного района?

– Блэй! – проорал в ладошечный рупор Лирой. Ноль реакции. Блэй продолжал свой танец с граблями. Ничего не оставалось – нужен был физический контакт. Лирой быстро подошел к краю, подтянулся на руках. Удерживая равновесие, он схватил Блэя за…зад. Вся остальная нижняя часть туловища была в этом болоте. Грабли взметнулись вверх, и тело стало разворачиваться. Чтобы не схлопотать по голове, Лирой убрал руки – (и с зада, и с борта бассейна) – и ухнул вниз на землю, приземлившись именно на ту часть тела, которую недавно отпустил. Блэй принял боевую стойку и не сразу понял, что враг уже давно на земле и умирает от смеха.

– Чтоб тебя, Ли! – снимая наушники, обиженно проговорил Блэй.

– Чтоб тебя! Не знал, что у тебя есть такие милые розовые вещицы. Не боишься пятна на репутацию?

– Это старые наушники Рори. Мои сломались, новые все не купить, а музыку слушать хочется.

Блэй аккуратно бросил садовый инвентарь на землю и спрыгнул вниз.

– Чем обязан?

– Помириться приехал, – Лирой нервно зачесал назад волосы всей пятерней, – прости дурака. Я ведь за Ивку тоже порву, виновата она или нет.

Блэй молчал, рассматривая двор позади друга, а потом тихо ответил:

– На самом деле, ты прав, Ли. Она уже взрослая, а я с ней, как с маленькой. Да и ухажеры у нее есть, посерьезнее меня. В обиду вряд ли кто даст. Тот же Титус. Гора двухметровая. Самбист. Мастер рукопашного. В общем, пора мне отпускать ситуацию.

– Титус Романо? Тот, который одним ударом убрал в нокаут Счастливчика Кида, моего одногруппника?

– Он самый. Теперь вот таскается с Рори на латинские танцы. Но она клянется, что они просто друзья. Хотя я с трудом представляю Тита по доброте душевной танцующего салсу.

Лирой не хотел продолжать эту тему. Его больно кольнуло в сердце. Но почему он решил, что ее отношение к нему может быть особенным? Дурак. И когда ему стало важно, как она относится к нему?

– Что ты тут подвывал, кстати? Новый раритет?

Блэй на глазах расцвел. Музыка была его страстью, несмотря на то, что он был обделен и слухом, и чуством ритма.

– Ты представляешь, захожу вчера в «Коробку» что-нибудь купить нового. А на меня прямо Байтман налетает и давай руками махать: «Я нашел такое! Такое! Старый архив 1998! Музыкальный!» Ты же помнишь этого математического червя? Он археологом сети в Azimov Intro Groop работает, ну а дома для души копается с помощью своих рабочих логов. Вот и нашел мне старенький рок. Metallica называется. Хочешь послушать?

– Давай, конечно!

Блэй удовлетворенно отцепил розовый наушник от мягкой дуги и протянул другу. Ли приложил его к уху и на него обрушился непривычный звук «живых инструментов», заставляя потеряться в нем. Неизвестно, сколько они слушали, но прервали их грубо. Чьи-то руки оторвали этот музыкальный источник от ушей.

– Меломаны, ау! У меня проблема! – на них смотрела взбешенная Рори.

– А я-то тут при чем? Твоя ж проблема! – Блэй недовольно потянулся за наушником. Не на ту напал. Рори убрала руки за спину.

– Из лично моей может перерасти в нашу! Какой-то идиот поставил велобайк около нашей гаражной двери.

– И? – меланхолично спросил Ли, складывая руки на груди. Действительно, они тут при чем с Блэем.

– И теперь он – веломусор. Я открыла дверь гаража на автомате, он свалился и мой Жучок проехался по нему. А велик вроде хороший.

– Ну, кому-то сегодня не повезло, – Блэй хмыкнул и расстегнул ворот гидрокостюма. – Опиши ситуацию и прикрепи чип к этому «веломусору». Чтобы претензий не было. Что ты так разбушевалась?

Рори вздернула аккуратную бровь и посмотрела прямо на Лироя.

– Ли, во-первых, привет, во-вторых – очень рада тебя видеть вне твоего дома, ну а в-третьих – на чем ты приехал?

И тут Лироя осенило. Веломусором теперь стал его драгоценный велосипед. Не культурно выражаясь, он рванул к гаражу. Следом за ним бежали Блэй и Рори. Его несчастный железный конь был смят физически и морально. Ли ощупал каждую деталь – и судорожно выдохнул – его еще можно было восстановить.

– Прости меня, пожалуйста. – Рори присела на корточки. Сегодня она была в легком платье, от чего казалась хрупкой и нежной. – Я хотела заехать быстрее и почти не смотрела по зеркалам, а датчик отключила, чтобы батарею не сажать, – она легко положила свою руку на плечо Ли, – ты простишь меня? – и глаза такие виноватые, грустные.

Лирой резко встал, освобождаясь из плена своих мыслей. Рори встала медленней, видимо ожидая от него праведного гнева.

– Счет за восстановление напополам! – и развернув Блэя за плечо, повел его к дому. Рори так и осталась стоять на месте. Уже в своей комнате Блэй неуверенно сказал:

– Лир, Розари не сможет тебе оплатить половину. У нее нет денег.

Вот это новость. Семейство Май всегда было очень обеспеченным.

– Нет, деньги у нас есть. Но отец лишил ее части наследства и учебных денег.

– Почему? – сказать, что Ли был потрясен – не сказать ничего.

– Потому что она отказалась поступать в Военную Академию на аналитический факультет. Не знаю, что там точно произошло, но теперь она лишена всех привилегий нашей семьи. – Блэй устало сел на стул и продолжил: – Я помогаю, как могу, откладываю для нее на будущее с подработок. Она сама подрабатывает, копит на свою будущую возможную учебу. Боюсь, что ремонт твоего «платинового» велика съест ее накопления.

– Блэй, я ж не знал. Ты ничего не говорил. Скажи ей, что ничего не нужно, конечно. И если моя помощь понадобится – обращайся, не стесняясь. – Ли сел напротив друга. – Не ожидал от вашего отца. Даже для него это сурово. Надеюсь, он одумается. И надеюсь, что причина таких методов скоро разрешится.

– Я тоже…