Текст книги "Ли Кахори: Космические хроники"

Витраж

Артоинский корабль вошел в световой коридор космопорта на орбите Земли, застыв в его сияющем пространстве, как насекомое в янтаре. Коридор являлся, как и точкой для перехода в гиперпространство, так и контролирующим пунктом. Такие переходы вне световых коридоров были запрещены Союзом и приравнивались к преступлениям первого класса, то есть к убийствам. Космос давно перестал быть мирным и превратился в еще одну жесткую зону контроля.

Диос выключил дополнительные генераторы и оставил включенными лишь только гравитационные системы корабля, ожидая разрешения на приземление. Он молча рассматривал голографическую передачу данных, дублируюемую сейчас на экран в пропускном пункте Земли. За время полета Диос передумал уже все: самые изощренные методы его казни, шантаж, садистские манипуляции Тора. Он прекрасно понимал, что отец донес на него. Невозможно просчитать ситуацию, зная Тора. Как и до конца понять мотивацию наследника, ведь он – Диос, до сих пор жив.

– Не слишком ли ты помпезно нарядился, отец? Мы же прибываем на закрытый космопорт, да и Тор звал лишь по своим делам.

Дариус тер Артои посмотрел на сына с разочарованием. Бунтарь, и всегда им останется. Даже сейчас он был одет в джинсы и джемпер, радовало, что черного цвета. Никакой мантии клана, никаких драгоценных наручей и наплечий. Золотые волосы коротко выстрижены около лица, а длина оставлена только сзади, и то в косе. Обычный парень, только красивый, да наглый.

– Не забывайся, Диос! Ты – Артои и должен демонстрировать это всегда. Я не потерплю такого позора. Быстро прими подобающий вид.

– Позора? Но ведь я ваш вечный позор, отец! Я… – но он не успел даже закончить фразу, как ладонь ударила его по губам, рассекая их о зубы. В гневе отец никогда не соизмерял силу. Диос вытер пальцами кровь и зло ухмыльнулся.

– Вы так предсказуемы. Спасибо, что не кулаком. Неужели это проявление заботы? И вы хотели выбить из меня всю дурь, отец?

Дариус слегка прикрыл глаза и попытался успокоиться. Его выводила из себя эта манера сына издеваться над семейными ценностями. Диос всегда хотел свободы, но никогда не понимал какой ценой Дариусу достается этот иллюзорный баланс над пропастью.

«Да, я хотел бы выбить из тебя всю эту «дурь», Диос, мой мальчик, потому что я не могу…никак не могу отпустить тебя на волю…»

– Думай, что хочешь, но чтобы мантия была одета, – Дариус не смотрел в сторону сына, он приковал свой взгляд к световым сполохам за экранами командного пульта корабля. – И возьми Дара. Это не просьба.

– Конечно, не просьба. Просьбы для меня стали неисполнимы в последнее врем, – и быстро вышел из каюты.

Ровно через час корабль приземлился в ангаре, где их встречал сам Гектор, который поражал своим великолепием. Этой ночью он блистал, как звезда. Диос ехидно улыбнулся, и, остановившись около него, церемониально поклонился. Сегодня наследник был без своего анубиса, только с Аро.

– Ты сегодня слишком красив, даже для себя самого, Тор. Опять кого-то соблазняешь или это для меня?

– А я ведь и забыл уже твою прямолинейность, Ди. – Гектор одной рукой откинул волосы на спину. – И твое безрассудство…Я ведь могу тебя убить.

– Так убей! И покончим с этой игрой.

Дариус замер на месте, не успев подойти к ним.

Гектор молниеносным движением схватил за горло Диоса.

– Убить? А что ты сделал в своей жизни, чтобы я так легко тебя убил…Диос? – Гектор приблизился вплотную и сжал сильнее. Диос смотрел на него спокойно, а Тор склонился к его уху и прошептал:

– Дай мне реальный повод для твоей смерти, брат, – и сильные пальцы разжались, отпуская свою жертву.

Диос закашлялся и пошатнулся, но сразу почувствовал крепкое плечо отца.

– Приветствую тебя, Гектор. – Дариус повторил церемониальный поклон.

– И я тебя приветствую, Дариус. Следуйте за мной.

Гектор отвел их к кару, на котором они быстро доехали до резиденции Артои. Она была небольшой, но выполненной строго в артоинском стиле. Когда же они вошли в холл, Диос остолбенел от потрясения: во всю дальнюю стену тянулся красивейший витраж Закатных роз их планеты. Нежно сиреневые лепестки переходили к мистическому индиго в своем основании.

– Это ее лучшая работа, я думаю.

– Ее? – Диос даже не сразу понял, что это сказал Гектор.

– Мериэм…Жаль, что это единственная работа, которую она согласилась сделать.

«Мериэм…единственная работа…согласилась».

Сердце застучало сильнее. Он не видел ее больше двух лет. Он разбил ее сердце именно на таком поле Закатных роз. Их длинные стебли колыхались в такт ветру, разнося нежный аромат. Она стояла в белом летнем платье среди моря сиреневых бутонов и молчала. Плакала ли она тогда? Диос выполнил условие Гектора, а тот прислал в подарок изображение ее мастерской, в которой не осталось ни одного целого кусочка стекла. Все было усеяно блестящими каплями разбитых витражей, переливающихся на свету.

«Это и были твои слезы, Эм? Прости меня…»

– Разве я не говорил? Она здесь.

– Что?

– Студентка Йеля. – Гектор ухмыльнулся, разглядывая такие сильные эмоции на лице Диоса. Особенно он любил гнев и беспомощность.

– Ты! Бесчувственный ублюдок! Зачем? Тебе было недостаточно сломать нам жизнь?

– Сломать? А это ты сломал ваши жизни, Ди. Это твой свободолюбивый, бунтарский дух заставил меня разрушить ваш союз, – Гектор дернул за косу и запрокинул голову Диоса. Его взгляд сверху вниз, казалось, вбивал тело в землю, словно молот. – Я никогда не позволю тебе разрушить мою власть. Разведя вас в стороны, я добился того, чего хотел. Теперь ты только лаешь, а не кусаешь.

Диос схватил Тора за запястье, тем самым заставляя его ослабить хватку на своих волосах. Хотя он был и ниже Гектора, но силой обладал не меньшей.

– Ты просчитался, Тор. Если бы не ты, сейчас я был бы счастлив в браке и думал бы только про Эм. А теперь…Теперь ты нажил себе врага, – и резко дернулся вперед, не обращая внимания на боль. – Я обещаю, что найду твое слабое место, Гектор тер Артои!

И Тор увидел в глазах Диоса еще одну эмоцию – обреченность такой глубины, что сам неосознанно выпустил его косу. Перед внуренним взором Гектора на секунду появились темные глаза. И на этот раз он почувствовал, что, наверно, зашел дальше, чем нужно. Диос превращался в ураган, способный смести все города Артои. И с этим что-то надо было делать.

– Ты любишь ее так сильно?

– И буду любить всегда.

Гектор растянул губы в подобии улыбки, пряча за ней свое смятение. Он поражался открытости брата, в том числе в своих чувствах.

– Ты действительно генетический брак. Тебе не место в семье. Но ты тронул меня своей собачьей привязанностью, и я подумаю о ваших отношениях снова.

Гектор прошел мимо него и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Диос наблюдал весь этот путь в полной тишине. Он смотрел на четкий профиль Гектора, в полумраке казавшийся совсем зловещим. Но на предпоследней ступени тот остановился.

– Но ведь она уже может любить другого. Женщины очень переменчивы в своих чувствах, а брошенные сердца тем более.

Темные зрачки расширились и поглотили серо-голубую радужку и Диос вцепился в перила пальцами, чтобы не рвануть наверх и не разорвать этого мутанта пополам.

Манипулирование людьми было главной чертой Гектора тер Артои.

Первая учебная неделя прошла для Лироя очень плодотворно. Он легко вернул себе свой прежний статус, и с облегчением понял, что не сильно отстал по программе. К тому же, благодаря Блэю ему удалось на неделе увидеться с Рори. Поэтому единственное, что Ли сейчас волновало, это…

– Эм, ты ничего мне не хочешь рассказать?

– Выражайся точнее, Лирой. А то могу не тот адрес тебе сообщить для пешей прогулки.

– Надо же, а твои колючки никуда не делись. Но я серьезно…

– И я серьезно. Что тебе нужно?

– В идеале – все хитроумные стратегические планы Гектора, но на сегодня достаточно ответа на один вопрос.

Мериэм остановилась. Они задержались в лекционном зале, потому сейчас в коридоре было очень мало студентов. В паре шагов журчал питьевой фонтанчик, и было необычно тихо. Такую резкую остановку Лирой расценил, как согласие на ответ и выпалил четкую фразу:

– Почему вчера ночью приземлился артоинский корабль с дядей и двоюродным братом Гектора на борту? Что они здесь забыли?

Все, что Мериэм держала в руках, посыпалось на пол. Она ждала чего угодно, но только не этого. Присев на корточки, хаотично стала собирать выпавшие книги дрожащими руками. Лирой присел рядом и стал помогать. Но это было бесполезно.

– Эм, что случилось? Ты побледнела…

Он бесцеремонно встряхнул девушку за плечи, чтобы она хоть как-то начала реагировать. Но Мериэм была далеко.

«Я не переживу нашей встречи…Я не переживу…»

От этих жалящих игл ее отвлекла очередная встряска, и она наконец-то поняла, что сидит с учебниками в обнимку, уставившись в одну точку.

– Я не знаю, Лирой. – Мериэм подняла на него глаза, и почувствовала, как подступают слезы. – Я и правда, не знаю.

И чтобы не разрыдаться прилюдно, вскочила и побежала в парк. Сейчас ее могло успокоить только одно место – заброшенная беседка с клумбой Закатных роз, которые она посадила там, когда переехала учиться в Университет.

Лирой медленно поднялся и проводил ее взглядом. Сейчас он впервые понял, что всегда был заменой кого-то более важного в ее жизни. Удивительно, но сейчас ему стало намного легче от осознания того, что его она никогда не любила его. Когда любишь по-настоящему, не можешь уже быть жестоким.

Сны

Перед самым рассветом Дариус включил запись на визоре и встал на колени, поклонившись в пол перед пустым экраном. В голове всплыл образ Гидеона – правителя Артои и его кровного брата, сидящего в удобном белом кресле закинув ногу на ногу. Дариус сосредоточился на лице брата. Его синие глаза со временем приобрели фиолетовый оттенок, что считалось признаком наследственной мутации и дополнительной чертой правящего рода.

Дариус не шевелился и, набравшись смелости, начал свой монолог:

– Прошу тебя, Гидеон, прояви милосердие и защити моего сына. Я понимаю, что по всем правилам ты вправе казнить его за бунты. Но Диос – мой единственный ребенок. И он единственный, кто сможет продолжить мою линию. Можешь ограничить его свободу, контакты, но не уничтожай ДНК!

Он уже начал забывать, когда обращался к родному брату с другими словами, кроме как «прошу тебя». Сердце забилось быстрее, слова не шли изо рта, но он должен был произнести их. Вдох. Выдох.

– Я умираю, брат. Мне осталось немного.

Дариус поднял голову и пристально посмотрел на горящую красную точку.

– Прости меня…

* * *

Машина неслась по серпантину горной дороги. Солнце прогревало утренний воздух и мягко отражалось в море. Лирой наслаждался прекраснейшими видами, вдыхая теплый аромат духов Розари и морской воздух. Красный открытый спорткар ловко вписывался в повороты.

– Ты выглядишь как ребенок, попавший в сказочный мир, – Рори нежно коснулась пальцами щеки. – Такой миленький.

– Держи руль крепче, Цветочек.

Рори рассмеялась и прибавила скорость. Вынырнув из-за очередного поворота, они оказались на прямом участке.

– О! Я так ждала такого участка. Держись. Я покажу тебе вечность.

И спорткар начал набирать бешеную скорость. Глаза Рори маниакально блестели. Они неслись к следующему повороту слишком быстро. Лирой хотел схватить ее, но руки не слушались, а оглядев себя, он в ужасе увидел, что у него нет рук, как и ног.

– Рори, остановись!

Но она лишь смеялась. А когда машина вылетела в обрыв, с ее головы сорвало платок, рассыпав белоснежные волосы. Лирой не мог поверить своим глазам.

– Я же обещала тебе вечность, любимый… – на него смотрели ее темные глаза, но волосы…Волосы были Гектора.

Лирой подскочил как ужаленный. Вся кровать была скомкана, а около нее валялся протез. За окном только стало светать, и электронные проекционные часы отсчитывали зеленые секунды на потолке. 5:23.

Еще слишком рано.

– Это был сон… – Ли опустил здоровую ногу на пол и прикрепил протез.

В ванной он ополоснул лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало.

– Это все нервы. Надо бы успокоительного попить. Или… – в отражении на рабочем столе лежала папка с отчетом по ремонту его велосипедана электронной бумаге. Рори оплатила весь счет за ремонт, а ее отец все-таки разморозил ее карты.

– Заняться что ли сайклингом…

Лирой снова перевел взгляд на свое отражение и подмигнул сам себе. В их последнюю встречу, которая продлилась дольше, чем предыдущая ровно на полчаса, он так и не смог убедить Рори не оплачивать этот ремонт. Но ведь он знал, что его девочка очень упряма. Ли целовал ее волосы, виски, губы, а Рори пряталась в его объятиях от всего мира. И не было ничего дороже этого часа в их жизни – Гектор контролировал почти каждый ее шаг. Но в тот момент это было не важно, они чувствовали друг друга и никто не мог помешать им, даже тер Артои.

Ли переоделся в спортивный костюм и открыл ящик рабочего стола. В углу лежала красная бархатная коробочка. Он одним щелчком открыл ее и в полутьме комнаты заблестели бриллианты на платиновом кольце.

– Я тоже очень упрям, Цветочек, – и захлопнул коробочку.

Мериэм стояла в белоснежном летнем платье среди Закатных роз. Ее волосы не были собраны и развевались от легкого ветра. Нежный аромат цветов окутывал ее. Она ждала Диоса. Сегодня они сбегут. Сбегут навсегда и будут счастливы. Легкий шорох травы. Мериэм улыбнулась, но оборачиваться не стала.

– Мисс Грацис, тот, кого вы ждете, не придет.

Воздух так и не вошел в легкие. Она замерла в испуге.

– Он сегодня отбыл на Терратрию по службе сегодня. Надеюсь, мне не стоит объяснять Вам, что он отказался от своих планов.

Мериэм сглотнула. Ее всю трясло от страха. Она даже не могла заставить себя повернуться.

– Более того, теперь вы – мой раб. Если, конечно, хотите избежать полного бесчестия семьи. Ведь все ваши личные деньги вы отдали ему, – руки в черных перчатках легли на ее плечи. – Принесите мне полную присягу. Верно служите мне. И никто никогда не узнает, что вы поверили в сказку, Мериэм.

Голос Гектора обволакивал сознание, парализуя. Ее страх уже перерос в панику. Он мог задушить ее одной этой рукой или растерзать своим Вар-Альбой, потому что сейчас перед ним стояла не дочь Грацис, а изменница. Но это было ничем по сравнению с той болью, которая сейчас рвала ее сердце. Диос просто использовал ее. Так легко лишил всего. Настоящий тер Артои. Неужели она действительно поверила в сказку?!

– Слушаюсь вас, мой господин, Гектор тер Артои, – Мериэм опустилась на колени, оставаясь к нему спиной.

Но как только ее колени коснулись земли, она стала погружаться в нее, как в зыбучие пески. Коричневая масса в сиреневых лепестках жадно засасывала ее, и Мериэм поддалась этому наваждению. Это было то, чего она хотела больше всего – быть погребенной заживо. Разве теперь это не ее реальность? Ветер с силой колыхал стебли, сдирая бутоны, бил нещадно по лицу и рвал платье, уже грязное от почвы и стеБлэй роз. Еще чуть-чуть и она полностью погрузится во тьму…

Мериэм резко открыла глаза. Этот сон очень давно не мучил ее подсознание, но видимо, упоминание о Диосе теперь вернуло его. Она потерла лицо и обнаружила, что плакала. Неужели она до сих пор плачет из-за него?

– Видимо, это мое проклятие… – она меланхолично повторила фразу-спутницу и потянулась рукой к винтажному механическому будильнику – дорогой безделушке из дома.

6:12.

Еще рано.

Мериэм вытянулась во весь рост и уставилась в потолок. Сегодня ее вызвали в резиденцию. И ей понадобится вся ее воля, чтобы не сломаться. Утреннее солнце играло тенями листьев на потолке.

– Включить файл А1. Голорежим.

И перед ней развернулись безмятежные виды Артои – столицы, горы, леса и бирюзовые озера. Настоящий технологичный рай. Мериэм проводила пальцами по горам, увеличивала виды родного города и останавливала показ на фотографиях небольших пляжей, вглядываясь в прозрачность воды. Это так по-детски – тосковать по дому. Но как ей хотелось снова стать ребенком и просто дышать ароматным воздухом. За эти годы она научилась плакать без слез.

Ночь была по-летнему темной, и даже спутник Индиго не давал достаточного света. Тронный зал был погружен в бархатный полумрак. Гектор сам не понимал, почему решил пойти туда. Перед ним разъехались старинные резные двери, и он вошел внутрь. Мертвую тишину оборвал лязг металла. Гектор замер – на троне, закинув одну ногу на подлокотник, весь опутанный цепями, сидел мужчина. Они волочились по полу, свисали с потолка, выползали из темных углов, как змеи. Шея, руки и ноги мужчины были закованы в бесконечное число браслетов.

– Наконец-то ты пришел… – хриплый голос показался знакомым. – Дай покурить!

Гектор уверенным шагом подошел к трону. На него смотрел Блэйлок Май. Он сидел в своих черных потертых джинсах, а на груди виднелись красные следыот цепей.

– Блэйлок?

– А кто еще, Сосулька? – и чуть поддавшись вперед, Блэй поманил его пальцем. У него были сильные красивые руки, и Гектор неосознанно потянулся к нему. И не успев среагировать, почувствовал, как пальцы Блэя схватили его за подбородок.

– Неужели ты думаешь, что это только твои цепи?

И холодный металл начал оплетать Гектора, а крепкие браслеты защелкивались на его теле со звоном. Но он не чувствовал этого холода и не слышал лязга цепей. Единственное, что он ощущал, было тепло пальцев Блэйлока. Единственное, что он видел – это его зрачок, поглощающий радужку. И в этом бездонном зрачке Гектор видел себя – скованного и беспомощного.

– Ты мой! – и лишь правый уголок губ приподнялся в ухмылке.

– Нет, – сонно промычал Гектор, судорожно потирая руками лицо. – Что за бред?!

Он грациозно сел на постели и не по-королевски почесал зад. Но смутное подозрение тревожило его, и он заглянул под одеяло.

– Рррр… – со злым рычанием Гектор рванул в ванную комнату. – Никогда! Я? Никогда!

И дверь с диким грохотом отъехала в бок, слетев с пазов. Следующее, что пострадало, была столешница под раковину – кулак Гектора оставил характерный след.

– Ауч! – он обхватил ушибленную кисть. – Придурок! Нашел из-за чего выходить из себя. Из-за дурацкого сна!

Гектор подставил обе руки под холодную воду, а через секунду опустил под струю и голову. Он никак не мог унять бурю внутри себя.

– Доминион, с вами все в порядке? – в проеме сломанной двери стоял его бессменный телохранитель. Шлем был сложен вокруг шеи сложными кольцами, отчего открывал человеческую голову робота. Большие золотые глаза всматривались в каждую царапину на руке.

– Я не звал тебя, Инпу! Покинь немедленно мою комнату! – Гектор, смотрясь в зеркало, говорил со своим вассалом прежним холодным тоном. Телохранитель поклонился и сразу удалился. А на керамическую плитку полетел весь дорогой набор бальзамов для волос. Немного успокоившись, он пошел в душ. 6:53.

Рано.

На просторной кухне в клетчатом переднике стоял Блэй, насвистывая что-то из последнего услышанного. В такт ритму он помешивал ароматное варево в глубокой кастрюле. Зачерпнув ложкой еду, Блэй усердно подул, понюхал и распробовал.

– Ммм…Надо добавить еще немного базилика и черного перца.

Добавив это, он быстро сделал пометки в сенсоре и выключил плиту. Когда блюдо приготовилось, Блэй с огромным предвкушением в глазах открыл крышку и сразу же расплылся в улыбке. А когда ложка с едой оказалось у него во рту, его счастью не было предела.

– Это лучшее рагу по-бостонски, космос забери!

Медленно потерев глаза и зевнув во весь рот, Блэйлок Май начинал свое утреннее пробуждение. Сначала он сделал свечку, потом перекатился на живот и выгнул спину, плавно перетекая в позу сидящего. Затем пошла в ход разминка рук. И в самом конце шея.

– Так, надо не забыть записать… – Блэй пошарил на прикроватной тумбе рукой и схватил небольшой планшет с крепежом для стилуса. Быстро поставив пометки на электронной бумаге, он радостно захлопнул свой блокнот.

– В этом году награда будет моя, Айша! Выкуси, изготовитель тефтелей!

Помечтав еще немного, Блэйлок все-таки ушел вприпрыжку в ванную.

7:30.

Идеальное время.

Прием

Диос аккуратно сбрил острым лезвием трёхдневную щетину, оставив щеку без белой пены. Вытер лезвие о полотенце и приступил ко второй. Лезвие скользило по коже со слегка потрескивающим звуком, оставляя за собой девственно гладкую кожу. Одно неверное движение и кровь окрасит ее.

– Как старомодно. Неужели нельзя использовать лазерное лезвие?

Диос бросил быстрый взгляд на отражение Гектора и отвел лезвие от шеи.

– Это мои слабости. Тебя они не касаются.

Гектор опустил голову, отчего волосы почти полностью закрыли лицо и расхохотался.

– Ты такой высокомерный, Ди. Как будто с отцом говорю. Но в отличие от него, твои слабости все-таки умудряются мне мешать. И одна из них сегодня будет на приеме, поэтому предупреждаю – сначала включай мозг, а потом потакай своим «слабостям».

Диос сжал ручку лезвия и отложил его на полку около зеркала. Конечно, Гектор был редким тираном, но ведь границы его влияния должны же существовать!

Он крепко обнял брата.

– Я не слышу твоего сердца, Тор. Неужели ты, действительно, просто Машина?

Гектор резко оттолкнул его.

Почему это сравнение всегда задевает его? Почему все так сводит внутри от гнева?

– Чтобы к семи вечера ты был готов и приходи в официальной одежде. Присутствие Вар-Альбы и Анубиса обязательно.

Дверь в ванну плавно закрылась, но казалось, что та хлопнула со всей силы. Диос повесил полотенце себе на плечи и облокотился о столешницу.

«Что ты задумал, Гектор?»

* * *

На закрытый прием в резиденцию была приглашена основная политическая элита Земного Союза и ряд известных людей. Гектор очень тщательно отобрал данных кандидатур и собрал, наверное, поровну, как своих сторонников, так и врагов. Игра на грани, манипуляция на лезвии меча – все это заставляло бежать его кровь быстрее.

Пока он наблюдал за гостями по визору из своего кабинета, к нему присоединились Дариус и Диос, облаченные в официальные одежды клана – черный с серебром. Только на сьюте Гектора было больше вышивки и серебряный обруч на голове, как символ истинного Доминиона клана.

– Немного ли врагов ты собрал, Тор?

– Достаточно, чтобы показать, что они бессильны, дядя. Ничто так не деморализует, как неуважение противника.

– Ты забыл ослабостях, брат.

– Неужели? – и надменная ухмылка сказала больше, чем слова. – Кстати, Диос, у меня личное поручение к тебе. Ты должен сегодня наладить дружеские отношения с Джиннаем Готье.

Диос замер, забыв вдохнуть от возмущения.

– Что? Я не собираюсь налаживать никаких отношений с этим старым извращенцем!

Гектор моргнул.

– Вообще-то ему всего около сорока всего. Он никак не стар. Или… – Тор прищурил глаза, пакостливо улыбаясь, – ты имеешь в виду его однополые предпочтения? Неужели Диос тер Артои настолько высокоморален и жесток к тем, кто выходит за рамки приличий?

– Кто выходит за рамки? Да он туда и не заходил ни разу, чертов… – Диос громко втянул воздух и замолчал, дабы не давать повода для шуток над собой. Тор же понимающе ухмылялся.

– Именно чертов… Чертов сын. Никто так искусно не умеет уничтожить человека, затоптать его в грязь, как наш Кровавый Барон. Но у всех есть слабости, как ты и сказал. И мне нужно узнать его секреты. Все ясно?

Диос уставился на Аро, лежащего у ног хозяина. Тот лениво зевнул и клацнул зубами.

– Твоя просьба всегда исполнима, Доминион, – и поклонившись, застыл с безразличным выражением. Дариус, наблюдавший за ними, продолжал молчать, но приказ Гектора вызвал смутное подозрение, что Диос не вернется на Артои.

– Нам пора присоединиться к гостям, Гектор. Твоя невеста тебя уже заждалась.

При слове «невеста» глаза Тора опустели. Он поправил перчатку на руке и ответил.

– Несомненно, – и вышел.

Розари сидела в маленькой гостиной и ждала официального выхода, который проведет черту между ее прежней жизнью и новым ненавистным статусом. Она потерла шею – ожерелье из белоснежных жемчужин душило ее, как и белоснежное платье с серебряной вышивкой Артои. Каждый сантиметр одежды и украшений кричал о том, чья теперь она собственность.

Достав правую ногу из туфли, Розари еще раз взглянула на кольцо, усыпанное бриллиантами на безымянном пальце. Глядя на него, ей становилось легче.

«Спасибо, Лир, что помогаешь нести этот груз. Без тебя я не смогу пережить и дня».

Рори печально улыбнулась своим мыслям. Она неосознанно пошевелила пальцами, и бриллианты заискрили в свете ламп.

«Они светятся как твои глаза…» – было в той записке, что тайком ей передал Блэй вместе с коробочкой.

«Надень его на свой пальчик на ноге, и никто кроме нас не будет знать, что ты уже помолвлена. С этой секунды ты никогда не будешь принадлежать Гектору. Не бойся ничего. Я всегда рядом. Твой Ли».

Конечно, это кольцо не могло их спасти, но то, что Лирой первым подарил его, успокаивало и вселяло крохотную надежду на то, что они смогут быть вместе.

Она снова надела туфлю, как дверь отъехала и в комнату вошел Гектор.

– Нам пора, Розари. Надеюсь, ты недолго ждала.

Он протянул руку, и она взялась за нее, вставая. Действительно пора. Когда они вышли на лестницу в общий зал в сопровождении Дариуса и Диоса, в полном составе их телохранителей, наступила гробовая тишина. Гектор улыбнулся своей холодной улыбкой и обнял Розари за талию.

– Дорогие гости, я рад сегодня видеть вас всех и хочу представить свою невесту – Розари Рагнар Май.

Рори сглотнула – хватка пальцев у Гектора была нечеловеческой и она уже представляла синяки у себя на талии. Он явно давал ей понять, что одна нелепая выходка и…Но вдруг пальцы разжались и рука исчезла. Гектор поднес ее руку к губам и прошептал:

– Улыбнись, Розари. Покажи, что ты счастлива. Или мне придется заставить тебя плакать, чтобы выдать за слезы радости.

Она вздернула подбородок и растянула губы в такой же холодной улыбке, обведя весь зал взглядом.

Гости зааплодировали, но Гектор поднял руку, призывая к тишине.

– Но я бы хотел сделать и второе заявление, менее важное, конечно, но нужное для политического курса. – И изобразив усталость от формальностей, он продолжил: – Скоро мне нужно будет отбыть по делам, но новые деловые контакты и связи требуют моего присутствия, поэтому я решил оставить здесь своего заместителя, моего двоюродного брата, Диоса тер Артои.

Дариус прикрыл глаза – его чутье снова не обмануло. Диос поклонился залу, признавая слова своего Доминиона. Но когда они спустились в зал, Диос схватил Гектора за руку.

– Это неожиданно.

– Ты не рад? Я думал о твоем счастье. Ведь теперь ты можешь построить свой маленький рай на Земле.

– Ты!

Но Гектор уже не слушал брата, быстро освободившись от его руки.

– Милая семейка, не правда ли?

Блэйлок оторвался от своей тарелки с тарталетками и посмотрел на своего собеседника. Судя по одежде, Джиннай Готье был сегодня явно в хорошем настроении.

– Хм, господин Готье, а вы в курсе, что в приглашениях был указан дресскод?

– Блэй, неужели ты такой консерватор. Я думал, ты более открыт миру… – Джиннай оглядел свой бордовый вельветовый костюм и картинно сменил позу. – Объясни, чем я тебе не угодил?

– Цвет вашего костюма…

– Полностью соответствует моему прозвищу. Извини, что перебил, но черный я одеваю на похороны, а белый костюм припасен у меня для своей свадьбы. Так что тут без вариантов. В конце концов, господин Тамура ходит в вафуку, к нему же ты не цепляешься, мелочь.

Блэйлок старался сконцентрироваться на пережевывании тарталетки, методично работая челюстями, и боялся даже рот открыть, иначе высказал бы Готье все, что накопилось за долгие годы. Джиннай Готье был бессменным квестором благодаря своим выдающимся способностям. Но как личность… Как личность он был даже хуже Гектора. И отнюдь не холодностью, а наоборот, своей прямотой. И за весь период работы отца, Блэйлок стал любимым собеседником Готье.

– Вам не нужно покурить?

Готье приподнял бровь и криво улыбнулся. Сегодня он не зачесал свои волосы, отчего они падали ему на лицо кровавыми прядями, закрывая желтые глаза.

– Ты компанию ищешь или избавиться от меня хочешь, мелочь?

Блэй с громким стуком поставил тарелку на стол.

– Хватит называть меня мелочью! У нас разница в возрасте всего восемнадцать лет, а не тридцать! И у меня есть компания, понятно?

– Хм, и кто же он?

– Лирой Кахори.

Теперь вверх поползла вторая бровь Джинная Готье.

– Так ты наконец-то понял, что однополые отношения намного лучше смешанных?

– Да… – но поняв, что Готье имел в виду совсем не дружеские намеки, Блэй весь покраснел от гнева. – Что? Я абсолютно нормальный. Я не ущербный, как вы! Хватит! Я не буду слушать советы человека, который носит ключ от дома в ухе!

Готье откинул рукой прядь волос с глаз и пристально посмотрел совсем не веселым взглядом на Блэя. Блеснула злополучная пластина сим-ключа в ухе.

– То есть любить кого-то – это ущербность, Блэй?

От того, как Готье произнес его имя, Блэйлоку стало не по себе. Он ненавидел, когда из циничного оригинала тот превращался в человека с разбитым сердцем. И сам не понимал, почему чувствовал эту боль, точнее, почему Джиннай вообще ее показывал. Но Блэй знал точно – сейчас он совсем не шутил.

– Простите меня, господин Готье. Я совсем не это имел в виду…

Джиннай крепко и по-дружески сжал его плечо.

– Может ты и прав, Блэй. Может моя любовь, действительно, ущербна. Ну, довольно, заговорился я с тобой. Пойду, поиздеваюсь над Тамурой и его «дресскодом». Ты же знаешь, он все-таки моя жертва номер один.

Весело улыбнувшись, он подмигнул Блею и ушел. Но за столько лет Блэйлок научился видеть эту лживую улыбку под маской радости. Его жертва номер один – Тамура Кошими – всегда смотрел на Готье с таким холодным презрением, что у Блэйлока волосы на загривке дыбом вставали. Но Джиннай Готье как будто не замечал этого, он всегда был рядом с Тамурой – Третьим Консулом Земли. Его поручения всегда выполнялись первыми. И не было в Консорциуме человека, который не издевался бы над этой привязанностью Кровавого Барона. Но ничто так и не подточило ее за столько лет.