Текст книги "Обратный счет любви"

– Полиция уже все про нее решила, мне кажется.

– Так, может, и правильно, что решила?

– Может, и правильно, – потеряв весь задор, бесцветным голосом проговорила Надежда. – А может, и неправильно. Я должна попытаться.

Отец Иоанн стоял, задумавшись, и неторопливо перебирал в широких рукавах рясы нитяные четки. Потом произнес негромко:

– Та женщина приходила не на исповедь, а за советом. Значит, тайны исповеди я не нарушу. Ее уже нет в живых, а вашей родственнице мой рассказ, возможно, чем-нибудь и поможет. Правда, не знаю чем. Что ж, слушайте.

Неделю назад, когда дьякон, отслужив панихиду, вышел из храма, собираясь зайти в трапезную, а потом отправиться в келью, чтобы передохнуть до вечерней службы, дорогу ему заступила женщина, ярко одетая, ярко накрашенная, с непокрытой головой и блестящими глазами.

Дьякон приостановился в ожидании вопроса, потому что было понятно, что она хочет задать вопрос. Такое случалось время от времени, и недавний выпускник духовной семинарии отец Иоанн относился к беседам с нецерковными очень серьезно, никого от себя просто так не отпускал, стараясь разобраться в тех проблемах и недоумениях, которые подтолкнули человека искать совета в православном храме.

Женщина спросила:

– А правда, что если я продала свою душу, то тот, кто ее у меня выкупил, сможет в любой момент ее изъять?

Дьякон тут же насторожился, решив, что в округе образовалась новая иррациональная секта, однако сдержанным тоном попросил уточнить, что она имеет в виду – как это так она продала душу? Кому? Самому прародителю зла?

– Да нет же, – весело отмахнулась женщина. – Какому такому прародителю? Нет, конечно, на сайте продала. Знаю только ник покупателя, а кто он в реале, не знаю. Да и зачем знать-то? Я ведь не деньги ему перечислила.

Встревоженный отец Иоанн отвел женщину в сторонку, желая расспросить ее поподробнее.

Та непринужденно ему поведала, что она врач-терапевт, что год тому назад закончила двухнедельные курсы психотерапевтов и что теперь у нее свой собственный кабинет, где она ведет прием пациентов, нуждающихся в специальной психологической поддержке.

В этом бизнесе она нашла свою нишу, занимаясь возрастными проблемами женщин третьего возраста или переходного к нему. Но чтобы заинтересовать и привлечь пациенток, требуется хорошая реклама, на которую у нее пока нет денег, поэтому и ее бизнес дохода почти не приносит. Помещение для занятий маленькое и отнюдь не VIP-класса, а группы состоят из пяти-семи пенсионерок, которые по определению не богаты. Даже наглядные пособия и методические материалы, без которых, понятное дело, не обойтись, приобретены и изготовлены на деньги, взятые в кредит.

Галина, как зовут эту женщину, уже подумывала о возвращении в районную поликлинику, но тут на одном форуме в Интернете она наткнулась на занятную тему.

Оказывается, есть такие доброхоты, которые выкупают у населения души, предлагая за них деньги или что-нибудь еще.

Галя пошарила и действительно наткнулась на сайт, где такие сделки совершаются. И она подумала, что, если некий смешной чудак верит в сказки про загробную жизнь и какую-то душу и даже готов ее, эту душу, купить – зачем только она ему сдалась? – то можно и поторговаться.

Вывесила на том сайте объявление, сообщила, что желает обменять душу на удачу в бизнесе. Она была убеждена, что буквально ничем не рискует, выставляя на торги несуществующее нечто. С другой стороны, а вдруг сработает? И даже если это нечто и существует, на кой ляд оно Гале, если она до сих пор снимает обшарпанную однушку на первом этаже панельной девятиэтажки в спальном районе?

И поэтому, когда она получила неожиданно быстрый отклик на свое безумное объявление, ни минуты не поколебавшись, заключила сделку. И отправила по электронной почте отсканированный договор, который подписала своей кровью. Могла бы и в фотошопе смастрачить, но решила традиции не нарушать, да и по приколу.

И ничего не поменялось. Хотя он поначалу принялся давать ей советы, присылая их по электронке. А ей не советы нужны были от сделки, а реальная удача в бизнесе, ей нужна была пруха. А прухи как раз и не было. Решила наехать с претензиями. Вполне логично.

Он успокоил ее, написал, что это был всего лишь подготовительный этап и именно сейчас все и начнется. Только для этого Галина должна кое-что проделать. И это «кое-что» ей сильно не понравилось, потому что он велел зомбировать старух-клиенток, чтобы те подстерегали молодых девок, набрасывались на них и увечили. Хорошо бы, и убивали. Он даже сочинил легенду, с помощью которой пациенткам можно будет пудрить мозги. Жизненная сила и все такое.

– Мне, признаться, не по себе стало, – продолжала откровенничать незнакомка. – Я отказалась. А с какой стати, извините? Я свою часть договора уже выполнила, душу ему предоставила, а он взамен – шиш с маслом, да еще и распоряжается?.. А он представляете что мне заявил?! Что поскольку теперь моя душа юридически принадлежит ему, то, если я не буду выполнять его приказы, он ее реально отберет, иными словами – отделит от тела. И что я должна была подумать? Что пришьет он меня в темном переулке? Я ему так и отвечаю, что это уголовка, его найдут и посадят. Я ведь заранее и предупредить могу кого надо. А он мне тут же присылает ответ, что, типа, я глупая, что он чисто магическими формулами это проделает, не выходя из дома, и никто за это его привлечь не сможет, потому что состава преступления нет. И добавил с издевкой, что предупредить заранее я, конечно, могу, только о чем? Ну да, я же не знаю, кто он такой, и даже телефона его не знаю. Вот пришлось под диктовку работать. Кстати, вы не поверите, но в бизнесе помогло, новые пациентки появились. Но мне все же беспокойно. Понимаете, старушки мои хулиганят, но по мелочам, на большее у них духу не хватает. А этот уже предъявляет вопросы, когда будет основной результат. Не терпится ему, чтобы они кого-нибудь замочили. Я чувствую, скоро опять грозить начнет. И поэтому вот о чем я хотела у вас, святой отец, спросить. Всерьез он грозит или просто на психику давит? То есть, мне что интересно, могу я его послать куда подальше или все же нужно его слушаться? А там, глядишь, и бизнес раскрутится? Или, может, вы мне какой-нибудь ритуал посоветуете или тут у вас в церкви можно его заказать? Чтобы отвязался от меня этот магический деятель, а то мне не по себе как-то.

Отец Иоанн не нашелся сразу что ответить. Стоял, собирался с мыслями. Женщина маялась рядом. Ей было зябко на февральском ветру, и нос покраснел, однако капюшон пуховика она упорно не надевала.

– Да, и сколько это будет стоить? Я, конечно, заплачу, сколько надо, но в разумных пределах, естественно.

Дьякон понял, что затянувшаяся пауза ей начинает надоедать. И тогда он сказал, стараясь подобрать правильные слова и говорить убедительно:

– Вот что я вам скажу. Мошенник какой-то вступил с вами в общение. Никаких магических формул по отъятию души нет. И вряд ли вы получите ожидаемую мзду в виде успеха в делах. Однако хочу вас уверить, что бессмертная душа у вас все же имеется, как и у любого другого человека, и тут вы допустили очень большую и очень опасную оплошность. Потому что если вы выразили недвусмысленное желание выменять душу на успех в бизнесе, да хоть на что угодно, то, уверяю вас, тут же на подхвате окажутся темные силы, которые и воспользуются вашим легкомыслием. Не нужна вам душа? Они ее и заневолят. Что такое беснование, мне вам нужно объяснять или сами знаете? А одержимость? Должны знать, вы же психотерапевт. Или официальная наука не признаёт до сих пор эти заболевания духа?

Он взглянул на собеседницу.

На ее лице застыла упрямая и злая гримаса. Женщина была уязвлена? Задета? Но чем?! Она же пришла за советом, он дает ей совет. Или другое ожидала тут услышать? И тогда он закончил свою речь, сказав то, что должен был сказать:

– Поэтому вам прежде всего вот о чем нужно подумать. Вам нужно порвать всякое общение с этим мошенником, ни в коем случае его больше не слушаться, прекратить науськивать несчастных женщин на злое и обязательно принести искреннее и глубокое покаяние, придя в храм на исповедь. И как можно скорее. Покаетесь, исправите свою жизнь, и никто вам не будет страшен. Бог и защитит, и поможет. И в бизнесе, кстати, тоже. И я бы еще вам посоветовал поставить в известность полицию…

Он не договорил. Женщина хмыкнула. Потом еще раз. Затем зашлась хриплым хохотом и, развернувшись на каблуках, стремительно вышла за ворота подворья.

– Выходит, все-таки изъял он ее душу, – ужаснулась Надежда.

– Ну вот, придумали!.. Напрасно я вам все это рассказывал. Как он мог изъять душу?! Это же чушь, рассчитанная на то, чтобы легче было манипулировать! Самое большее, что тот злодей мог сделать, – это довести до самоубийства, окончательно запугав свою жертву. Только вот зачем ему это было надо? Если только он не болен психически, в Интернете таких больше, чем вы думаете. Или же ее бесы довели, сначала овладели несчастной душой, а потом замучили тоской и отчаянием. Так часто бывает в случаях с самоубийцами, светская медицина это называет «депрессия».

– Бесы довели?! Вы серьезно? Это вы почерпнули из ваших книг? – с иронией произнесла Надежда Михайловна, не выдержав его менторского тона.

– И многое другое, – невозмутимо ответил дьякон. – Когда вы тоже начнете их читать, то убедитесь сами, как много полезного и умного можно из них почерпнуть.

Надежда сконфузилась. Ни к чему хамить священнослужителю, пускай даже это не иерей, а молоденький дьякон, особенно если этот дьякон только что поделился с тобой исключительно важными сведениями.

– Спасибо вам огромное, отец Иоанн. Думаю, эта информация может на многое повлиять. Получается, что, если моя родственница в чем-то и виновата, есть люди, которые ее к этому подтолкнули. Допустим, эту Шевчук к ответу уже не привлечь, но имеется еще и тот самый манипулятор. Вы ведь не откажетесь пойти в суд, если дело дойдет до суда? Выступите на стороне защиты?

Отец Иоанн кивнул:

– Да, конечно. Вы на всякий случай запишите мой телефон и название прихода. Если понадоблюсь, вы сможете меня найти.

– А какой сайт она вам назвала, вы не можете вспомнить? – спросила его Надежда, почти не надеясь на ответ.

К ее удивлению, дьякон покопался в глубоких карманах рясы и извлек сложенный четвертинкой глянцевый буклет. Оказалось, буклет этого самого центра. А на его полях замерзающей на морозе гелевой ручкой были нацарапаны каракули.

– Вот, возьмите. Это она сама написала. Для того, видимо, чтобы убедить меня в достоверности рассказа. Только не вздумайте тоже торговать душой, тем более вы уже видели, что из этого может получиться.

Обе Оксанки спешно принимали рабочий вид. Оксанка черненькая перешла от стола Оксанки беленькой к своему и села, прилежно задвигав мышкой, а Оксанка беленькая схватилась за телефон.

«Переполошились, козы. Распустила я вас», – думала Киреева, проходя в отгороженный закуток, чтобы поправить джемпер и расчесаться.

Села за стол, включила компьютер. Заглянула в трофейный буклет. Принялась набирать в поисковой строке адрес сайта. Про дела даже и не спросила. Какие дела?

Поиском заказов у них занималась Оксана беленькая, она же Терехина. Обзванивала фирмы, объясняла, убеждала и сулила. Обычный менеджер-продажник со знанием специфики дела.

Оксана Коваленко, то есть черненькая, была делопроизводителем с функциями курьера. Или наоборот. Распечатывала, копировала, заверяла у нотариуса и отвозила туда-сюда документы. Собственно, составлением заявок занималась сама начальница, которая также компоновала весь пакет документов, необходимых, чтобы заявку приняли на рассмотрение в Роспатенте. Она же при необходимости наседала на клиентов, если те не предоставляли вовремя нужную научно-техническую документацию, она же общалась со служащими из Роспатента, разруливая непредвиденные слож– ности.

На сегодняшний день все старые дела были отработаны и сданы, деньги за них получены, а новых велено не набирать. И как только девчонки умудряются деловой вид держать при отсутствии работы?

– Надежда Михайловна, а к нам Наталья Майорова заходила.

Надежда внутренне присобралась, ожидая услышать еще одну гадость.

Наталья на фирме занималась кадрами, и хоть решающего голоса в вопросах «уволить, повысить, понизить, сократить и так далее» не имела, зато именно она доводила до сведения персонала новые веяния в кадровой политике холдинга, в том числе и про «уволить, повысить, понизить, сократить».

– Велела подумать, – не дождавшись от начальницы никакой реакции, продолжила вываливать новость Терехина. – Мне предложила перейти в цех к Шведову, в отдел комплектации, а вон Ксюхе, – кивок в сторону Оксаны Коваленко, – в маркетинг к Буровой. А вам ничего пока не предлагали?

И обе замерли, изнемогая от жгущего их любопытства.

– Предлагали, но я отказалась, – небрежно произнесла Киреева. – Больше работать не хочу. Совсем. Буду собой заниматься и семьей. С подругами давно не встречались. Я с мамой Наташи Водяновой с института дружу. И с матерью Влада Топалова. Вместе в одной группе учились, представляете? А потом закрутилось – семья, дети, карьера. Они звонят, ругаются, обидеться грозят. Вот я и решила – все, хватит уже эту карьеру дурацкую делать. Пора в тусовки вливаться, а то вся жизнь мимо пройдет. Спа-салон, фитнес и хороший визажист – вот что нужно каждой нормальной женщине.

Откинулась на спинку стула передохнуть. Эк ее. Но не говорить же им, что уже присмотрела себе вакансию хозяйки кассы в супермаркете рядом с домом? А что, нормальная работа… Выдадут ей красную жилетку и пестрый шейный платок, и будет она там блистать, за кассой.

– Какой Водяновой? Той самой? – ахнула Оксанка черненькая, не сумев скрыть едкую зависть.

Надежда кивнула, продолжая шлепать по клавиатуре пальцами.

Девчонки переглянулись. Ну, конечно, что от нее еще ждать. Вон какая, вся в бриллиантах и золоте. Муж на руках носит, деньжищи ей зарабатывает, да и сын, говорят, в каком-то риелторском агентстве зашибает. Чего ж не потусить с водяновской мамашей?

Однако Оксанку с толку сбить было трудно. Она спросила, умильно округлив ротик:

– А здесь вам что-нибудь предложили? Лапин вас для этого вызывал? Предложил что-нибудь?

– Замом предложил. По этикету. Он новую должность решил в холдинге учредить, в табели о рангах – вторая после финансового директора. Лапин со мной поделился, что планирует увеличить число загранкомандировок, ну, и делегации из дальнего зарубежья у себя принимать, заказчиков и партнеров, поэтому и понадобилась такая должность. Сопровождать наших, встречать чужих, в общем, чтобы каких-либо политэкономических конфликтов не происходило от незнания международного этикета. Но пришлось отказаться.

– Почему? – прошипела Оксанка, не выдержав такого прессинга.

– Устала, – просто ответила Надежда Михайловна. – И надоело все до ужаса.

И прихватив со стола мятый буклет, она решительно направилась в сторону двери.

– Катюш, зайти к вам можно? – поинтересовалась Киреева у Демидовой Кати, просунув голову в дверь серверной. – Или опять в разгаре ловля вируса?

Катя отвлеклась от монитора, повернулась, улыбнулась, сказала: «Заходите».

Надежда Михайловна вошла.

– Мы кофе без вас попили, здесь у меня засели и попили. Хотите растворимого быстренько?

Катя никогда никого не спрашивала, где кто был, зачем и почему. Надежду этот ее жизненный принцип забавлял, поскольку сама Надежда не преминула бы разнюхать обстоятельства, так, на всякий случай. Век информации, к ней нужно относиться трепетно и жадно, как относится грибник к поляне с опятами в неурожайный год.

Но сейчас Киреева была рада, что Катерина не меняет привычек. Ей никому не хотелось объяснять про родственницу-убийцу. Хотя вполне могла рассказать про самоубийцу-психотерапевта и про жуткую историю, с этим самоубийством связанную.

– Хочу вам кое-что занятное показать. Вот сайт, видите? – Киреева положила рядом с Катей на стол топорщившийся сгибами буклет.

Катя кивнула и молниеносно набрала в поисковой строке серию букв и цифр.

– Какой необычный адрес, – удивилась при этом она.

– А сайт-то какой необычный, и вы сейчас очень удивитесь, насколько.

Открылась главная страница, Катя принялась вчитываться, потом вопросительно посмотрела на Надежду Михайловну и спросила:

– Это все серьезно? Если серьезно, то мне как-то жутковато. Хотя очень похоже на розыгрыш.

– А вы посмотрите, посмотрите. С вашей точки зрения, сайт как создан? Шаляй-валяй? Домен бесплатный, а скрытые страницы самые примитивные? Или как?

Катины пальцы снова запорхали по клавишам. Что-то она такое делала не совсем законопослушное, но Киреевой именно это от нее и было надо.

– Внутренняя структура сложная, профи сайт создавали. Хозяевам такая работа обошлась недешево. И домен у них платный, это сразу было видно. Только я не пойму, все эти заманухи насчет купли-продажи душ, они что, всерьез или по приколу?

– Там еще у них доска объявлений есть. Вы смотрели? Мрак. Кать, а я знаете что подумала про это? Для тех, кто поведется – всерьез, а кто просто хмыкнет, для тех – по приколу. Сайт же ответственности не несет, если у кого-то тупое чувство юмора, согласны? Мало ли кто кому и какое сообщение в личку пишет?

– Это точно. Надо же, какие нынче в Интернете извращения стали попадаться. Хотя какое общество, таков и Интернет. Отражено в пропорции.

– Так я насчет лички… Катюш, а нельзя ли как-нибудь туда залезть? Ненадолго? Одним глазком?

– Ну, в принципе… Если вы все сообщения хотите подсмотреть, то это долго получится, у меня сейчас по времени не очень…

– Да нет, не все, конечно. Погоди, я сейчас покажу, что мне нужно. Осмотреться только надо, но это недолго.

И Надежда Михайловна отобрала у сисадмина мышь, полистала страницы сайта и нашла. Нашла в теме «Доска объявлений».

Объявление под незамысловатым ником «Гала», суть которого сводилась к тому, что эта Гала выставляет на продажу душу, а хочет получить взамен удачу в бизнесе. Других с подобным запросом на сайте размещено не было. Все денег хотели, не всегда больших, часто по мелочи. Недорого ценили свою нематериальную субстанцию.

Возможно, конечно, что Галина Шевчук, заключив безумную сделку, быстренько свое объявление удалила. А может, и не удалила, и тогда, скорее всего, она эта самая «Гала» и есть. Надо проверить. По крайней мере, дата публикации показалась Киреевой вполне подходящей.

– Вот, – ткнула она пальцем в аватару с неоригинальным изображением пантеры. – Давайте мы у нее в личке пошарим, а? Очень нужно! Я потом все вам объясню, честное благородное.

– Да не надо ничего объяснять, – пожала плечами Катя и приступила к взлому паролей. – Может, кофейку все-таки?

Киреева намек поняла и удалилась к окну, в другой конец вытянутого и не очень уютного помещения, служившего серверной для компьютерной сети «высшего света». Здесь царила Катерина, держа под опекой весь пятый этаж.

Здесь, на пятом, размещалась элита – финансовый директор, бухгалтерия, юрисконсульт, патентный отдел и сам президент со своим референтом в приемной.

Сеть «науки» и технарей курировал Катькин начальник Валера Сёмин, сидя на четвертом, а Рома Голомедов следил за работой процессоров на производственных участках первого этажа.

Хорошо, что сейчас весь состав сисадминов в сборе, никто не болен и не отдыхает, взяв двухнедельный отпуск, чтобы побездельничать на пляжах Турции или Египта. Не смогла бы тогда Катюха выполнить Надину просьбу, как бы хорошо к ней ни относилась, а прикрывала бы другие участки.

Катерина оторвалась от монитора и произнесла небрежным тоном: «Получите и распишитесь».

Надежда в два прыжка подскочила к ее столу и снова невежливо выхватила из-под ее запястья мышь.

– Может, вам место уступить? – ехидно спросила ее Катерина. – Принесите лучше стульчик, вон он рядом.

Киреева взволнованно произнесла:

– Кать, вы умница, это то!..

«И что мне стало известно?» – размышляла Надежда Михайловна, откинувшись на спинку стула и барабаня по столу наточенными коготками.

Оксанок она отпустила по домам, придумав для каждой по пустяковому заданию и разрешив им, по исполнении, не возвращаться обратно в офис. Пусть думают, что у нее приступ человеколюбия. На самом деле ей просто хотелось побыть одной и подумать.

Личная переписка некоей «Галы» с адресатом под невыразительным ником «Седьмой» подтвердила догадку, что «Гала» и есть та самая Галина Шевчук, хозяйка и руководитель «Центра возрастной коррекции», покончившая собой третьего дня, удавившись собственным наглядным пособием. А «Седьмой» – и есть тот самый «кукловод».

В личке сохранились все Галины сообщения и сохранились также все сообщения «кукловода». Это было странно, но он не удалил даже те из них, в которых неприкрыто требовал от зашуганной психологини, чтобы та нацеливала своих курсисток совершать убийства.

В начале переписки, еще до применения им мистических угроз, он рассуждал о том, как легко можно склонить стареющих фрау на столь одиозный поступок. Имея в душе такого рода озабоченность, они без труда смогут преодолеть психологический барьер, лишь бы вернуть себе молодость и красоту. А дар внушения, который, «Седьмой» не сомневается, наличествует у Галы, этот барьер преодолеть им поможет. Важно, что пожилым дамам предоставляется мотивация, соответствующая их параноидальной мечте. Даже если не все решатся на подобный экстремизм. Главное, чтобы решились хотя бы несколько из них.

Кстати, вопрос, зачем все это «Седьмому» нужно, Галина Васильевна все-таки задала. Оказалось, что он ставит эксперимент. Оказалось, он хочет сотрудничать с ней и в дальнейшем, чтобы иметь возможность наблюдать за результатами этих опытов. Он сам глубоко убежден, что подопытные неизбежно помолодеют, но ему нужна фокус-группа, ему нужна статистика. Псих? Псих.

Сообщение с угрозой об отъеме души они с Катей тоже нашли и прочитали. Надо же, как он заморочил бабе голову. Но перестарался. Не выдержала бедная Галина Васильевна столь жесткий прессинг и решила оставить «Седьмого» ни с чем. Теперь он не сможет довести свой эксперимент до конца, если, конечно, не найдет себе новую марионетку.

Катя, прочитав все еще раз, озабоченно произнесла:

– Надежда Михайловна, а ведь здесь попахивает чем-то криминальным. Может, вы Алине расскажете? У нее подруга – майор с Петровки. Я Марианну тоже знаю, но не настолько, чтобы ее о чем-то просить, а Алина попросить может.

Алина Росомахина – хорошая девчонка, Надежда Михайловна ее уважает. И в чем-то понимает. Особенно что касается внешнего вида, одежды, аксессуаров и всего такого. Но слишком Алина строга. Строга и требовательна не по годам. Нельзя сказать, что Киреева ее побаивалась, но… осторожничала и душу бы ей не открыла.

Вот Катя Демидова, та помягче, с критикой не пристает, не судит и не осуждает, но у нее такие принципы, такие бредовые благородные представления, что у Надежды от ее поступков иногда волосы на голове дыбом встают.

Например, она вернет продавцу деньги, если он по ошибке отдаст больше, хотя накануне, по ее же прикидкам, он обвесил ее и недосдал. Причем если она будет уверена на сто процентов, что недосдал, то схватит его за руку, а если лишь по подозрению, то смолчит и пойдет с недосданной сдачей домой.

Надежда Михайловна Катюшу любила. Но твердость Катиных взглядов на жизнь ее озадачивала и пугала, а перевоспитанию Катька пока не поддавалась.

В качестве доверенного лица из всей их компании более всего подошла бы Надежде Валерия Бурова. Не для совета, зачем ей чьи-то советы, а чтобы просто беспокойствами поделиться, душу излить, что бывает необходимо буквально каждой. Но Валерия являлась таким махровым скептиком, что никакой сангвинический оптимизм Надежды Михайловны не мог этому скепсису противостоять.

Поделись она планами с Валерией, ей грозила бы полная остановка деятельности в связи с ее полной же несостоятельностью, в чем с быстротой железнодорожного экспресса ее непременно убедила бы приземленная и здравомыслящая Валерия.

– Алинку беспокоить не хочется, у нее что-то с давлением в последнее время, – ответила задумчиво Киреева. – Опять ухнет вниз, и будем потом разбираться с ее мужем-маньяком. Странно, что он до сих пор не заставил ее бросить работу, чтобы она не вылезала из дома и находилась под надзором проверенной сиделки. Какой срок у нее, что-то я забыла?

– Пятый месяц пошел, – весело проговорила Катерина. – Говорит, что пацан.

– Что дарить будем? – спросила конкретная Киреева.

– Не представляю… – развела руками Катерина. – Нужно что-то такое, чего они не купят сами. А сами они могут купить все.

– Звучит как приговор. А мы притащим какую-нибудь крутую игрушку, а, Катюх? Игрушки никогда не бывают лишние, точно тебе говорю. Купим ему электромобиль, будет по квартире рассекать и дудеть в клаксон нянькам на радость. А что, хорошая идея!

– Я тоже так думаю. Кстати, насчет игрушек, которые не лишние. Рада, что вы наконец наш подарок надели. Мы тоже себе головы ломали, что вам на день рождения подарить, и тоже решили игрушку.

И Катя взглядом показала на кольцо с желтым бриллиантом, которое украшало киреевский средний палец.

Откровенно говоря, желтый цвет Киреевой не нравился. А поначалу она вообще решила, что девки так над ней прикольнулись и подарили цитрин в серебре. Слишком массивная оправа, слишком большой камень и слишком примитивная у него огранка. Кто же будет гранить алмаз квадратной пирамидой?

Надежда Михайловна была уверена, что подарок выбирала Алинка, которая так понимала слово «стильно». Наде тогда даже в голову не пришло, что это бриллиант редкой окраски в оправе из белого золота.

Принесла подарок домой, бросила коробочку на журнальный столик, а когда с работы пришел Кирилл и открыл футляр, то даже присвистнул. Он тоже неплохо разбирался в камнях и металлах, но у него не было предубеждения, что на день рождения ему преподнесут по приколу дешевую фигню, поэтому вещь он оценил сразу. Это был приятный шок. Теперь этот перстень остался единственным ее украшением.

– И вы правильно сделали, что сняли обручальное. Этот перстень нельзя носить с другими кольцами рядом, он либо их убивает, или сам теряется.

– Да, вы правы, Катюш, – быстро ответила Надежда, которая сняла обручальное с руки совсем по другой причине. – Похожу теперь в вашем подарке. Очень уж он мне нравится. Я вот еще о чем хочу вас спросить. А можно в принципе установить, кто писал все эти письма «пантере Гале»?

– Я могу вам сразу назвать IP компьютера, с которого слали эти сообщения, сложного ничего нет, только что вам это даст?

– Ничего не понимаю, Катюш, объясните, как детсадовцу, – жалобно проговорила Киреева.

– Ну, это как бы персональный идентификационный номер компьютера. По нему мы прямо сейчас сможем определить провайдера, а значит, в каком районе города располагается этот компьютер. И всё. Дальше данные для простых граждан закрыты. Все-таки придется вам подключать Алину с ее Путятой.

– Ну, назовите хоть, что можете, – недовольно произнесла Надежда Михайловна.

Катя не обратила на ее тон никакого внимания, давно привыкнув, что Киреева временами бывает несносна. Катя ей многое прощала.

– Тут кое-что интересное, – сказала она через минуту. – Не все сообщения отправлены с домашнего компьютера. Некоторые из них отправлены с ноутбука в районе метро «Курская», видимо откуда-то, где есть доступ к бесплатной сети. Или из самого метро, или из «Макдоналдса». Больше сказать ничего не могу. Остальные – с домашнего компьютера, примерно из района Красной Пресни. Вот его IP, вот время выхода в Интернет. Всё что могу. И что вы собираетесь со всем этим делать?

– Спасибо, Катюш. Не знаю пока. Может, и ничего, там посмотрим. Извини, что я время у тебя отняла. Если дело выгорит, выпьем за победу.

– Ну, ни фига себе! – воскликнула вдруг Катерина, прилипнув к монитору.

– Что там, что? – разволновалась Киреева.

– Он свои сообщения удаляет! Все удалил! Вся его личка пустая!

– Вот дерьмо! – выругалась сквозь зубы Надежда. – Значит, теперь эту сволочь ни за что не прищучить. И ничего ведь не поделаешь.

– Если потребуется, то прищучим, – самодовольно произнесла Катерина. – Я успела сделать копию страницы. Хотя мне было бы проще действовать, если бы я знала, что за пожар и кто подпалил вам хвост.

Надежда Михайловна выдохнула с облегчением, а потом произнесла раскаянно:

– Спасибо, Катюш. Я знаю, что на вас всегда могу положиться. Но пока попробую справиться сама. Без обид, о’кей? Да, и еще. Мартышкам пока ничего не рассказывайте. Пожалуйста.

Катя кивнула.

И вот теперь Надежда сидит, постукивает авторучкой по краешку стола и взвешивает варианты.

Их два. Вариант первый – обратиться к Росомахиной, чтобы та обратилась к своей крутой подружке. Однако вариант второй Наде нравился больше. Потому что к Алине она может обратиться в любую минуту. Если не пройдет второй вариант, она так и сделает.

И Киреева направилась к Лапину.

При виде вошедшей в приемную Надежды Михайловны лицо президентского референта окаменело, застыв в гримасе холодного презрения.

– Иван Викторович у себя? – не глядя в гипсовое лицо, бесстрастным тоном спросила Киреева.

Ираида проигнорировала вопрос, уткнувшись в какие-то бумаги, а когда Надежда, пожав плечами, направилась прямиком через всю приемную к дверям логова, взвизгнула:

– Он занят!

Надя уже взялась за дверную ручку и потянула дверь на себя, когда Ираида Зверева сильным прыжком преодолела разделяющие их метры.

В кабинете оказались одновременно, это было эффектно. Правда, не слишком изящно.

Их феодал действительно был занят, но грохот, произведенный дворовыми бабами, заставил его поднять взгляд от бумаг. Взгляд ожег холодом и вельможным раздражением, несмотря на то что скользил поверх их голов.

Ириночка была не полной дурой, поэтому, выровняв дыхание, провозгласила:

– Иван Викторович! К вам начальник патентного отдела.

И вышла, притворив за собой створку. Киреева даже начала ее уважать.

Она осталась стоять у двери одна. Она стояла и тоже выравнивала дыхание, вспоминая про супермаркет, а также про то, что она совершенно ни от кого не зависит, даже от этого носорога в серой пиджачной паре, который на счет раз может ее уволить, сэкономив на выходном пособии.

Ну и подумаешь. Кассовый аппарат от нее все равно никуда не уйдет.

Вообще-то, когда ей взбрела в голову идиотская мысль направиться к Лапину со своей нуждой, данный визит она представляла себе несколько иначе.

Вот она входит в этот кабинет, сияя победительной улыбкой, под потеплевшим взглядом приближается к его столу и усаживается напротив, а потом непринужденно и легко произносит: «Иван Викторович, не поможете?» – и он, старательно скрывая радостное волнение, сдержанно кивает ей в ответ.