Текст книги "Падаю в воду. Она не знала, чем обернется эта командировка"

6 глава

Эта тетрадь была весьма неожиданной находкой. И могла поведать много чего интересного. Чужие дневники читать не прилично, но следствие не терпит тайн.

Открыв тетрадь и прочитав несколько строк про себя, Рената удивленно вскинула брови: – Это похоже на личный дневник. – она подняла глаза на коллег.

– Чей? Погибшей? – Саша свел брови. Барсова заинтересованно листала тетрадь: – Он не подписан.

– Было бы странно подписывать личный дневник. – усмехнулась Кете: – Не школьный же.

– А по делу что-то скажешь? – Рената подняла глаза на нее, неодобрительно зыркнув. Кете ничего не ответила, лишь пожала плечами. В дверях возник Михаил. Бесцеремонно ввалившись на собственный балкон, он сходу спросил: – Извините, а вы долго еще тут будете?

– А мы вам так мешаем? – Жуковский, не ожидавший подобной дерзости, повел бровью. Прозвучала его реплика не слишком дружелюбно. Хозяин квартиры, казалось, даже стушевался на секунду, но тут же приняв гордый вид, сказал: – Я устал. И хотел бы побыть наедине. – мужчина старался говорить как можно спокойнее и мягче, но звенящая злоба выплескивалась из его слов.

– Скажите, – Барсова, не обратив никакого внимания на его раздражительность, подалась вперед, выставив перед собой тетрадь: – вы знаете, чье это?

– Без понятия! – Михаил даже не взглянул.

– Вы даже не посмотрели. – Рената перевела дыхание: – Это личный дневник. Возможно, это поможет в расследовании. – она и сама в это слабо верила. Михаил, вытягивая шею, присмотрелся к тетради.

– Нет, впервые вижу. – он отрицательно качнул головой.

– Ваша супруга не вела дневников? – капитан убрала его в пакет, туго запечатав: – Может она что-то упоминала?

– Нет. – уставившись в стену, ответил Михаил. Рената вздохнула, глянув на коллег.

– Вы можете дать нам образец почерка Аиды? – задумчиво протянул Саша.

– Да. – он открыл ящик в комоде, достав папку с документами: – Тут есть. Поможет?

– Спасибо. – глянув бумаги краем глаза, Саша добавил: – Тогда на сегодня все. – шагнув в комнату, Жуковский оценивающе оглядел «фронт работ», проделанных сегодня.

– Неужели. – облегченно вздохнула Кете, первой зашлепав на выход. Рената, стоявшая чуть позади Саши, шепнула ему: – Ну ты посмотри на нее, а!

– А, Ренат, – он уже хотел сделать шаг, но остановился, наклонившись к капитану: – хотел спросить, чего ты на нее кидаешься?

– Хм-м, – протянула Барсова, явно не желая отвечать. Но чуть промедлив, все же ответила: – чуйку мою не обманешь. От нее ожидать чего угодно можно.

– Да ну что ты? – Саша добродушно усмехнулся: – Не накручивай. – майор шагнул вперед, давая понять, что разговор окончен.

– Попомнишь ты мои слова. – фыркнула Рената.

Когда они приехали в отдел, время уже добегало полуночи. Стало заметно тише и темнее. И даже как-то мрачнее – оглядевшись по сторонам, заметила про себя Кетеван. Сквозь приоткрытую дверь одного из кабинетов просачивался свет. В проеме показалось бледное и худощавое лицо. А в следующую секунду, вышел высокий стройный парень. Завидев оперативников, он махнул им рукой.

– Это наш трасолог. – улыбнувшись, сказал Саша: – Ну и вообще, он умеет много чего. Даже Пентагон взломает.

– Надо же, – усмехнулась Кете. Она хотела добавить, что с виду не скажешь, что этот щуплый парнишка, скорее напоминающий подростка, может служить в полиции. Но сдержалась.

Когда Кете вошла в кабинет, ей в нос ударил ощутимый запах химии. На нескольких столах стояла разная техника, множество колб и пробирок с цветными реактивами. В стеклянном шкафу виднелись разные предметы, как трофеи. Сделав осторожный шаг, она повела носом, пытаясь различить запахи. Пахло чистотой – по-другому этот запах было не описать. Именно свежей чистотой.

За столом, перед компьютером в наушниках сидел тот самый парень. Сквозь них была слышна динамичная живая музыка. Она будто разбавляла эту мертвецкую строгость и изощренную правильность в четких линиях. Взлохмаченная творческим хаосом голова парня, ритмично дергалась под мотив мелодии, и плечи содрогались в ритм. Это, по всей видимости, и был капитан Гулков, о котором ранее рассказывал Жуковский. В стерильном воздухе повисла неловкость. Кете нужно было оповестить о своем присутствии.

В голове вспыхнуло воспоминание, как она напугалась, когда коллега подкрался сзади и схватил за плечи. Сердце тогда едва не остановилось, готовое выпрыгнуть из груди. На ее испуганный визг коллега лишь посмеялся. Тогда, совсем юной полицейской было до ужаса досадно. А шутки со стороны старших коллег лишь крепли, и становились изощреннее, пока вовсе не переросли в откровенную дедовщину, прикрываемую весельем.

Сейчас Кете нервно сглотнув, отогнала назойливые воспоминания. Хриплое прочищение горла не дало результатов. Капитан неуютно перемялась с ноги на ногу и подошла к Гулкову. Она хотела уже аккуратно коснуться его плеча, как ее внимание привлек лабораторный прибор, в котором стояло несколько пробирок. На соседнем мониторе высветился результат экспертизы. Надо же, полный разбор. Смотря на это, Кете удивленно вскинула брови.

Монитор Гулкова стал темнее, загружая очередной результат. В отражении он увидел чей-то силуэт, и сердце замерло, а затем сделало кульбит. Кровь моментально ударила в голову. Парень резко обернулся и коротко вскрикнул. Кете, ойкнув от неожиданности, отступила назад. Оглядев девушку, Гулков узнал в ней новенькую оперативницу.

– Ну и чего ты орешь? – насупился Гулков. Кете растерянно хлопнула глазами.

– Ну чего смотришь? – он свел брови. Выключив музыку, он встал со стула: – Я Георгий Гулков. Эксперт-трасолог. И скромный компьютерный гений. – он задрал нос. Кете выдохнула, чуть успокоившись. Напряжение от внезапного знакомства спало. Расправив плечи, она сказала: – Кетеван Горазде. Оперативный работник, капитан. Приехала по международной программе обмена опытом среди сотрудников правоохранительных органов.

– Приятно познакомится. – Гулков улыбнулся, протягивая руку. Кете ответила на рукопожатие: – Взаимно.

– Вот и познакомились. – он снова сел, поворачиваясь к компьютеру: – А то ты сразу в бой.

– Да, не так я себе представляла первый день. – усмехнулась Кете.

– Ладно, опустим лирическое отступление. Давай ближе к делу. – его пальцы быстро застучали по клавиатуре, выводя на экран результат очередной экспертизы: – Записи в дневнике принадлежат погибшей. Так же, в стакане, найденным Барсовой, были обнаружены следы яда.

– Вообще-то, это я его нашла. – капитан по-детски надула губы. Но лишь на короткий миг.

– Мне не важно, кто его нашел. Важно то, что Титову отравили кофе.

– Да уж, – протянула Кете.

– Вот и выясняй, кому это надо было. А зацепок у вас ноль, я так понимаю. – Жора, как его называли коллеги, затараторил: – На стакане нет отпечатков, ни потожировых, кроме самой погибшей. Но есть следы смазочных материалов и авиационного керосина. – Гулков поерзал в кресле. В голосе сквозило легкое раздражение.

– Смазочных материалов? Керосина? – капитан свела брови: – Но откуда им там взяться? Вам не кажется это подозрительным?

– Скорее всего, их оставила сама погибшая. В аэропорту, все-таки, работала. – он уже смолк, как вдруг встрепенулся: – А! Еще были обнаружены следы талька, который используется в нитриловых перчатках.

– Ну, с этими вирусными ограничением все носят перчатки на работе.

– В терминал поедете, и будете искать все, что можно и нельзя. От найденного и будем плясать. – Жора встал и шагнул к принтеру.

– Меня знаете, что интересует, что значит запись «корм для птиц»?

– Мне тоже. – Жора вернулся в кресло и снова защелкал по клавиатуре. На экран вышло досье убитой: – В досмотре работала восьмой год, без рабочих нареканий. До досмотра нигде не работала, по крайней мере официально. Я уже связывался с детективом, который за ней следил, и он поведал, что Аида была абсолютно чиста. В ее мобильном тоже ничего интересного. Созванивалась только с мужем, и иногда с начальницей. В перемещениях тоже ничего необычного. – Жора развел руками.

– То есть, она была обычная сотрудница, – Кете уставилась на Гулкова: – И за что ее могли убить?

– Не знаю. Надо искать.

– Может тут будет ответ? – капитан потянула руку к дневнику.

– Вот и займись этим. – Жора протянул ей тетрадь.

Взяв в руки потрепанный дневник, капитан Горадзе уныло вздохнула. Читать чужие дневники было не самым приятным занятием. Но тайны манили.

Осилила Кете около двадцати страниц. Усталость наваливалась на нее лавиной, закрывая глаза. Чтобы не уснуть, она бросила взгляд на страницу, где красивым мелким почерком была выведена какая-то бессмыслица о школьной неприязни к навязчивому однокласснику. Запись датировалась 2008 годом, декабрь. Когда на пожелтевшей странице оставалось несколько слов, Кете захлопнула тетрадь и прикрыла глаза. И моментально погрузилась в темноту.

В кабинет вошел зевающий Саша. Гулков обернулся, кивнув ему. Жуковский, заприметив уснувшую Кете в обнимку с дневником погибшей, умилительно улыбнулся: – Заработалась совсем.

– А? – и только сейчас Жора заприметил Кете: – Ха! Совсем загоняли девчонку.

– Ну извините! – майор шутливо развел руками: – Так, что у вас интересного?

– Пока ничего внятного. Дневник и записи принадлежали погибшей. Что Аида имела в виду, когда писала про корм для птиц – не понятно. Ведь ни она, ни муж никаких птиц не держали. – в полголоса прошипел Жора.

– Может родственники? А она заказывала? – Жуковский потрепал волосы. Он обернулся, хотелось сесть, но свободных стульев не было.

– У Аиды живых родственников нет. Если только мать Михаила. Она как раз в деревне живет. – ответил Жора. Саша хотел что-то сказать, но Кете пошевелилась и промычала, на секунду открыв глаза.

– Давай-ка, на диванчик ее отнесу. А то не дело. – буркнул Саша. Жора кивнул, даже не думая ему помочь. Глянув на Гулкова, Саша аккуратно, едва дыша, поднял Кете. Потревоженная девушка простонала и сморщила лоб.

Дойдя до заветного уголка в коридоре, с девушкой на руках, Жуковский пытался аккуратно уложить ее на диван. Но запнулся в полумраке о собственную ногу. Смачно чертыхнувшись и разбудив Кете, он уронил ее на диван. От внезапного и не самого приятного пробуждения, капитан вскрикнула, глядя на Сашу с недоумением. Спустя секунду недоумение сменилось легким смущением. Ее губы сжались, а глаза пробежали по удивленной физиономии Жуковского. Он быстро отпрянул и выпрямился, почесывая затылок. Спустя еще несколько мгновений, до Кете дошло, что Саша принес ее сюда. Она вопросительно глянула на майора, а к щекам прилила кровь. Саша же, оправившись от легкого шока, принял равнодушный вид.

– Ты принес меня сюда? – задавая очевидный вопрос, она часто заморгала.

– Да, – он пожал плечами, чуть пряча глаза: – ты уснула на стуле в кабинете у Жоры. – майор указал на тетрадь, сжатую у нее в руках. Дневник, а точнее, возможная улика, плотно стиснутая в ладонях, успела слегка намокнуть. Кете попыталась выдавить непринужденную улыбку, но вышло нечто несуразное. Она кивнула на тетрадь: – Да. Надо бы изучить. А то мало ли, чего там найдем. – она подняла глаза на Сашу: – Я вот начала, и уснула.

– Тебе кофе сделать? – он шагнул к кулеру. Кетеван, услышав заманчивое предложение, подняла глаза на майора и кивнула. От этого предложения стало теплее на душе, и даже усталость уже не так давила на мозг. Было приятно, что коллеги, да еще и старшие по званию, могут быть заботливыми.

Взяв стакан у Жуковского, Кете коснулась его рук. Едва ощутимо, мягко. И внутри что-то шевельнулось, протяжно заныв. Александр, наблюдавший за происходящим, медленно кивнул, словно его посетила какая-то мысль. Отодвинув руки, от сухо прочистил горло.

– Спасибо. – сделав глоток, шепнула Кете. Напиток обжигал не только пальцы, но и язык. По телу разлилось приятное тепло. Ладонью правой руки они коснулась плеча майора. Саша глянул на ее руку, и быстро отвел глаза: – А что там в дневнике? Есть что-то интересное?

– Она писала о школьных годах. Травля, назойливый одноклассник, пьянство родителей, брат наркоман. – рассказывая, Кете поскучнела и спрятала глаза.

– М-да, в общем, мрак. – Саша вздрогнул и аккуратно убрал руку Кете с плеча.

– Может дальше будет интереснее.

– Куда уж интереснее!

Кофе дал нужный заряд бодрости оперативникам, и чтение дневника стало порядком легче. Страницы были испещрены мелким почерком, где-то были следы от слез. И события с каждой страницей становились все мрачнее. Сон отступил – чтение увлекало.

2012 год. Январь. Эта запись заставила сердце дрогнуть. Аида писала, что оказалась беременной. И этого она совсем не хотела.

2012 год. Июль. Аида расправилась со своим братом. Страница была расписана в подробностях, как никто не стал выяснять причину смерти, списав все на его образ жизни.

2013 год. Март. Аида радуется кончине матери.

Кете хотела отложить тетрадь, наполненную ужасами. Но переведя дыхание, перелистнула страницу. Далее значимых записей не было. Погибшая описывала свои темные будни, полные одиночества.

2014 год. Июнь. Аиду бросает возлюбленный. В отместку она убивает его собаку.

Читая кошмарные подробности смерти невинного существа, Кете захлопнула дневник. Читать это было слишком противно.

– Знаешь, на сегодня все. – сдавленно сказала Кете. Жуковский неловко помялся. Он хотел обнять ее, но потерев руки, сдержался. Он глянул на часы, которые показывали почти два часа ночи. Кете подняла на него красные от усталости глаза.

– Слушай, давай-ка спать. Езжай домой, завтра продолжим.

– Домой? – усмехнулась капитан: – До дома мне долго добираться. Так что поеду в служебную квартиру.

– А, – хохотнул Саша: – точно.

– А поспать да, надо.

– Тогда завтра к восьми. Поспи хотя бы несколько часов. – Саша встал с дивана: – Все, давай! Мне тоже поспать не мешало бы.

Зайдя в квартиру, Кете задвинула чемодан в угол и скинула промокшие кроссовки. Пройдя по коридору, не включая света, она толкнула дверь, ведущую в комнату. Тягучую темноту разбивал слабый луч света, проникающий из окна от фонаря. В глухом полумраке узнавались черты простейшей мебели.

Упав на кровать, Кете закрыла глаза. И сейчас такая нужная тишина начала давить, заставляя вспомнить сегодняшний день в подробностях. В сердце ворочался какой-то знакомый образ, заставляя его колко сжиматься. Тишина оглушала, будто на кровати лежала вовсе не она, а пространство накрыли чугунной крышкой. Над ней будто нависал купол, прижимая к подушке.

Со странным чувством, что саднило в груди, Кете задремала.

Утро не заставило себя долго ждать. Уже без пяти восемь Кете стояла на КПП. Строгий охранник отказывался ее пускать без пропуска, и ее доводы, что она новый сотрудник не помогли. Даже ксива не помогла. Проспорив с мужчиной несколько минут, Кете взяла мобильный, дабы позвонить кому-то из коллег. Но разблокировав телефон, поняла, что не взяла ни чьего номера, да и телефон без российском сим-карты показывал, что нет сети. Разочарованно вздохнув, она глянула на охранника.

– Может вы меня пропустите? – Кете вымученно улыбнулась, и ее опухшие от недосыпа глаза превратились в узкие щелочки: – Уже без трех минут. Я опоздаю.

– Не положено без пропуска. – буркнул мужчина, даже не глянув на нее.

– Но я даже позвонить никому не могу.

– Ничем не могу помочь. – равнодушно ответил охранник. Кете снова хотела пуститься в спор, но заприметила приближающуюся Барсову. Вспомнив вчерашний день, Кете поморщилась, поняв, что помощи просить остается только у нее.

– Что? Не пускают? – подойдя, усмехнулась Рената. И вопреки ожиданиям Кете, ее усмешка была вовсе не злобная.

– Доброе утро, Рената, – сдержанно начала Кетеван: – у меня пока нет пропуска, как оказалось.

Рената приложила карточку к сканеру. Мигнула зеленая лампочка, и на экране загорелась стрелка. Обернувшись к охраннику, она сказала: – Пропусти, она своя. – прозвучало легко и обыденно. У Кете аж вскипела радость.

«Своя».

Мужчина настороженно посмотрел на Барсову. Он давно ее знал, еще с первых дней ее работы в отделе, и не доверять капитану повода не было. Однако сейчас, она подбивала его на то, чтобы нарушить устав.

– А что скажет Виктория Георгиевна? – охранник недоверчиво покосился на Ренату.

– Я с ней разберусь. Открывай.

– Г-м, – мужчина замешкался, но все же пропустил Кете.

Прошмыгнув через турникет за Ренатой, Кетеван улыбнувшись, сказала: – Спасибо, что выручила.

– Не ожидала? – на ее лице тоже заиграла улыбка. Этот простой вопрос застал капитана врасплох. Удивленно вскинув брови, она произнесла: – Не то, чтобы… просто спасибо.

– А ты думала я только ворчать умею?

– Ничего подобного. – Кете почувствовала, что разговор грозит уйти не в то русло. Рената ничего не ответила, лишь пожала плечами.

Уланова собрала всех в кабинете. На повестке дня был доклад о результатах расследования, и обсуждение дальнейших действий. Сотрудники гурьбой хлынули к начальнице в назначенное время. Кете, увязавшаяся за Ренатой, только сейчас заметила Жуковского, который очевидно торопился, на ходу снимая куртку. Выглядел он помято, будто только что встал с кровати. Смятая футболка, растрепанные волосы.

– Привет. Чего опаздываем? – она обернулась, улыбнувшись.

– Доброе утро. Да так… – сонно хлопнув глазами, Саша отмахнулся.

Когда все расселись и смолкли, Виктория Георгиевна села в свое кресло. Выпрямив спину и поправив мундир, с вышколенной строгостью начала: – Доброе утро, коллеги! И так, что удалось выяснить за вчерашний день?

Гулков аж подпрыгнул на месте. Так ему хотелось скорее поделится результатами проделанной работы. Заметив это, Уланова дала ему добро, махнув рукой. Выглядел Жора бодрым, как будто вовсе не трудился всю ночь над экспертизами, и не спал, от силы часа полтора, свернувшись клубочком на диване. Ловко вскочив, он начал свой рассказ: – И так, все найденные записи, и личный дневник принадлежат погибшей. Так же, на стакане я обнаружил следы смазочных материалов и авиационного керосина в небольших количествах, отпечатки и потожировые самой Титовой, и тальк от нитриловых перчаток. В остатках кофе был обнаружен цианид калия, но в мизерной концентрации. По моим расчетам – 0,007 граммов. – произнеся это на одном дыхании, Жора резко смолк.

– Это недостаточно для летального исхода. Такая доза может вызвать разве что обильное слюноотделение и сухой кашель. – добавила Уланова.

– А я сейчас расскажу, – снова отозвался Гулков: – в организме обнаружена смертельная доза цианида. Но! Посмотрев заключение судмедэксперта, могу сказать, что у погибшей была высокая степень разрушения печени. Так же частицы осели в мягких тканях. Так же, – запнувшись, Жора перевел дыхание: – я запросил медкарту Титовой. Значительно понижен гемоглобин и повышены печеночные пробы.

– Это похоже на хроническое отравление цианидом. – задумчиво констатировала Виктория Георгиевна.

– Еще в карте было обозначено, что Титова жаловалась на постоянную усталость и сонливость, рассеянность. Но, несмотря на плохие результаты периодического медосмотра, врач допустил ее к работе.

– Кто-то травил ее на работе, если яд был в кофе. – отозвался взрослый седоватый мужчина, сидевший рядом с Улановой: – И откуда на ее руках топливо? Она же не занималась заправкой самолетов.

– Причем очень умело травил. Смертельная доза от семнадцати миллиграммов на килограмм массы тела. – продолжила Виктория Георгиевна: – А керосин, возможно, попал на ее руки в процессе досмотра техники.

– Ее травили постепенно. Но в то утро предел был достигнут, и Титова умерла прямо за рулем. Накопительный эффект. – Жора захлопнул папку.

– Теперь нужно найти того, кто это сделал. – Уланова глянула на Горазде и Жуковского, которые уселись рядом, а затем перевела взгляд на Барсову: – А у вас что?

– При обыске был обнаружен личный дневник погибшей. – начал Жуковский, поглядывая на коллег: – Мы с капитаном Горазде вчера начали изучать его. По делу ничего существенного пока, но уже можно составить психологический портрет погибшей.

– Так? И? – Уланова заинтересованно вскинула бровями.

– Разрешите дать слово нашей новенькой? – Саша улыбнулся. Виктория Георгиевна одобрительно кивнула: – Капитан Горазде, прошу. – начальница оценивающе посмотрела на девушку. Нет, она буквально впилась ледяными глазами, как выжидающий хищник. Кетеван стало неловко. Неуверенно встав, капитан выдохнула, и осмотревшись поняла, что все присутствующие, ожидающие уставились на нее. «Жуковский! Ну сволочь!» – подумалось Кете. Но эта мысль отозвалась теплом. Заметив взгляд Александра, она смягчилась. Он смотрел на нее с улыбкой, и такой поддержкой, будто она не доклад делает, а выступает на Олимпийских играх, а он ее главный болельщик. Отведя взгляд на начальницу, Кете начала: – Погибшая, мягко говоря, личной была неоднозначная. В дневнике описывала малоприятные вещи. Убийство брата, брошенный в роддоме ребенок, радость от смерти матери, убитая собака бывшего возлюбленного. Так же к этому добавим опрос ее коллег, она была конфликтная. Сегодня мы продолжим изучать дневник, возможно найдем то, что поможет в раскрытии преступления. – по мере того, что рассказывала Кете, сидящие в кабинете удивленно переглядывались.

– Ну ничего себе! – откуда-то донесся полушепот. Кете терпеливо смолкла. Уланова насупилась и махнула рукой: – Ну-ка! Тихо! – гомон в кабинете стих, и Кете смогла продолжить: – Если она была таким плохим человеком, очевидно, что у кого-то из ее окружения был мотив.

– Тогда за работу! – Виктория Георгиевна осмотрелась, заостряя взгляд на оперативниках: – Жуковский и Горадзе, езжайте в аэропорт. Осмотритесь там, допросите всех. И обыщите рабочее место Титовой, ее шкаф и прочее. Барсова и Федор, с вас допрос смены погибшей. – она кивнула в сторону седеющего мужчины. С виду ему было около пятидесяти лет. Суровое лицо, испещренное морщинами, строгие холодные глаза. По его выправке, колкому взгляду и стати, можно было точно сказать, что он бывалый опер. Что еще нужно, чтобы стать хорошим сыщиком? Походка, при которой человек быстро идет к своим целям?

В терминале оперативников встретили не слишком радушно. Инспектора САБ33
  Служба авиационной безопасности.


[Закрыть], и прочие сотрудники косо и осторожно поглядывали на них. Все прекрасно знали кто они, даже без полицейской формы. Ведь посторонних в грузовом терминале практически не бывало. Да и новость о гибели коллеги быстро разлетелась по всему аэропорту, или даже успела покинуть его пределы.

Шагая по просторному грузовому терминалу, Кете озиралась по сторонам. Высокие потолки, до которых протягивались бесконечно длинные стеллажи, заполненные грузами. Идеально гладкий, буквально вылизанный блестящий пол, сотня ярких лампочек на сером невзрачном потолке, укрепленном балками. Снующие сотрудники, гул техники.

На пути у них встала тучная, с виду строгая женщина в форме САБ. Ее взгляд исподлобья не сулил ничего хорошего. На погонах красовались три золотистые лычки, а пуговицы с натугой удерживали ее бюст в белой выглаженной рубашке.

– Добрый день. Мы оперуполномоченные, майор Жуковский, а это капитан Горадзе. – Александр показал ксиву, чуть загораживая собой Кете.

– Добрый, да не слишком. – прокуренным голосом заскрипела женщина: – Вы по поводу смерти Титовой? – по ее пухлому лицу пробежал импульс беспокойства.

– Да, – кивнул Саша: – мы осмотрим тут все, – он не успел договорить, как был перебит женщиной: – А постановление? Я без ордера не дам вам тут рыскать! А то уже лазали тут ваши… из Следственного комитета. Да ничего не налазали! – она вылупила злобные маленькие глазки. На лбу выступила глубокая морщина. Женщина вызвала у Кетеван волну неприязни. Но это никак не отразилось на ее лице, благодаря выдержке. Она только смерила сотрудницу ледяным взглядом. Такие женщины не внушали ничего хорошего, от таких разило дерзкой наглостью и невежеством, которое жирным пятном отпечатывалось во взгляде.

– А вы, собственно, кто? – бетонная выдержка капитана дала первую трещину: – Вы даже не представились. – Кете подала голос из-за широкой спины майора. И с каждым словом она чувствовала, как самообладание растворяется.

– Я старший инспектор, Коновалова моя фамилия, Светлана Ивановна. – женщина еще больше округлила глаза: – Ну так что? Есть ордер?

– Есть. – ехидно усмехнувшись, Жуковский выудил заветную бумажку из папки: – Пожалуйста, ознакомьтесь.

Светлана Ивановна, глянув в документ, недовольно скривилась и нехотя кивнула: – Ну что же, рыскайте, полицаи. А вообще, что произошло с этот Титовой, раз и вы, и Следственный комитет копается? Она же на машине разбилась.

– Не совсем. Ее убили. – ответила Кете: – Кстати, что вы можете рассказать о погибшей?

– Ой, – Светлана Ивановна всплеснула руками: – она у меня работала пару смен, давно уже. Обычная девка. Дотошная, за словом в карман не полезет. И знаете, – женщина понеслась, увлекаясь рассказом: – глазенки у нее такие, бл… гадские. Не понравилась она мне, хитросделанная больно. Я пятнадцать лет тут работаю, всех насквозь вижу. Мне и интроскопа не надо!

– А с чего такие выводы? – Кете насторожилась, готовясь к увлекательному рассказу.

– Как-то вижу, стоит эта мадам, курит, – инспектор вся встрепенулась, загорелась: – к ней кошка подошла, а эта скотина как пнет ее! Ну что за сволочь! Разве нормальный человек будет так обращаться с животными? Эта кошка у нас в терминале жила долго. А потом пропала. Не удивлюсь, если это ее рук дело.

– А помимо кошки? – добавил Жуковский, включившись в диалог.

– А еще однажды, я ее чуть с другой девочкой не разнимала! Так ругалась эта Титова, думала, сейчас бросится на нее! И знаете… – эмоциональный рассказ Светланы Ивановны был перебит майором: – Мы поняли все. Спасибо. Нам нужно идти.

– Ой! Я что-то разболталась, бегите, конечно!

Плутая черт знает по какому кругу, в катакомбах аэропорта, оперативники уже сотый раз проматерились и пожалели, что не попросили никого из сотрудников провести их к раздевалкам. Блестяще начищенный пол, абсолютно голые серые стены, одинаковые тяжелые железные двери. Вот тебе электрощитовая, вот тебе вент-камера, вот тебе уборная, вот столовая, и даже компьютерный класс!

– Ну и где эта чертова раздевалка? – Жуковский от досады аж ногой притопнул. Кете, не ожидавшая такого всплеска от всегда хладнокровного майора, непроизвольно вздрогнула. Глянув на Сашу, она увидела в нем какую-то детскую досаду или даже обиду. Как переросший ребенок, ей-богу! Но даже с таким громогласным голосом и внушительными габаритам – он был не страшным.

Проклятая раздевалка была все-таки найдена, не без боя с аэропортовскими катакомбами и не без мата, с кучей потраченного времени. Жуковский, приготовившийся выбивать дверь, на свое удивление легко открыл ее.

– Ты ля! – удивленно вскликнув, он шагнул в темное помещение: – Не заперто.

– Прекрасно. – Кете облегченно вздохнула, следуя за Сашей.

Вязкая темнота колола глаза. Тяжелые шаги майора гулко разносились по комнате, резонируя со тьмой. Воздух был неподвижен, и темнота казалось плотной, черной, как только что натертая мастикой паркетная доска. За спиной Жуковского, как кошка, практически бесшумно, кралась капитан.

Щелк!

И яркий, режущий глаза свет, разлился по помещению. Вдоль длинных стен стояли стройные ряды шкафчиков. Смотря на это безобразие, майор присвистнул, почесывая затылок.

– Не переживай, – перехватив чемоданчик, Кете двинулась вперед: – найдем по алфавиту. Нам сюда. – и она оказалась права. Найти ящик Титовой не составило труда.

– Сейчас посмотрим, какие тайны нам поведает ящик. – задумчиво протянул Саша, доставая горсть отмычек.

– Надеюсь, там будет что-то важное.

Хлипкий замок легко поддался. И чуйка не подвела Кете. В шкафчике лежало несколько запечатанных конвертов.

– О! – радостно воскликнув, Кете потерла руки. Жуковский ее перебил, натянув перчатку, вытащил один из конвертов: – А вот это уже интересно.

– Давай откроем. – она была готова отдаться искреннему детскому восторгу, радостно взвизгнуть свинкой и захлопать в ладоши.

Конверт был увесистым и плотным, из хорошей бумаги. Но на нем не было ни единой надписи. Ни адресата, ни адресанта, ни марок. Только красочный пейзаж реки в левом верхнем углу разбавлял его идеальную белесость.

– Ни адреса, ни фига! – ругнувшись под нос, майор ловко открыл конверт.

– Ну что? Что там? – Кетеван нетерпеливо переступила с ноги на ногу. И тут глаза Жуковского округлились так, что были готовы выскочить из орбит, а лицо вытянулось в неподдельном изумлении. Сердце капитана дрогнуло в ожидании.

– Ничего себе! – выудив оттуда множество фотографий, Саша показал их Кете.

– Это еще что такое? – она насупилась в тревоге. Фото были разной давности. На всех была Аида. И несколько разных мужчин.

– Ух ты! Да тут измены на лицо. – пролистав фото, Саша наткнулся на снимки личного дневника: – А это ее дневник… сфоткали самые жуткие записи.

– Скорее всего, это был детектив, которого нанял Михаил. Но откуда тогда у погибшей эти снимки? Я чего-то не понимаю…

– Надо бы нам детектива найти. И мужиков этих. – Жуковский заговорщически усмехнулся.

Стоило оперативникам переступить порог раздевалки, выходя из нее, как у Жуковского трелью разразился мобильный. Неловко затормозив на мокром полу, он остановился: – О, Уланова звонит… Да, Виктория Георгиевна, мы уже тут… О как! – его лицо вытянулось в удивлении. Кете услышав в его возгласе замешательство, остановилась, и обернулась.

– … я понял, выезжаем. До связи. – положив трубку, Саша глянул на капитана. Она, чуть ли не вприпрыжку, нетерпеливым вихрем подлетела к нему: – Ну что там?

– Нашелся детектив, который за Титовой следил.

– Отлично!

– Ага! Мертвый! – рявкнул майор. Как будто это Кете прикончила этого детектива. И не только, будто она виновата во всех смертных грехах. Не оценив настроя майора, она скуксилась, как забытый под дождем котенок в промокшей коробке. Выдохнув, он заметил, как Кете скисла, Саша протянул к ней руки и улыбнулся: – Ну извини! Это я не на тебя так. Я так… просто. – и заключил ее в крепкие объятия. Поддавшись, Кете прижалась к нему, чувствуя, как тепло и спокойствие разливается по всему телу.

Пока Жуковский и Горадзе проводили обыск в квартире детектива, в отделе тоже полных ходом кипела работа. Гулков не отлипал от монитора, штурмуя контакты, и все цифровое, связанное с Дмитрием Блиновым, тем самым погибшим сыщиком. Над душой у него нависла Виктория Георгиевна, наблюдая за каждым его действием. Жоре было немного не по себе, и он даже пару раз промазал по клавишам. И поймал себя на мысли, что Уланова, что-то зачастила в его кабинет.

– Вот, кое-что нашел. – облегченно сказал Жора, отодвинувшись от монитора.