Текст книги "Баллада об озере Правды"

Баллада об озере Правды
Рита Корвиц

Иллюстратор Анастасия Сергеевна Ткаченко

© Рита Корвиц, 2023

© Анастасия Сергеевна Ткаченко, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0060-4076-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

7136 лет со дня рождения Богини.

Берег Кровавой реки

Воздух затуманен гарью, кровью и жжёным мясом. Дым, как всё, что осталось от сгоревшего поля, застилает глаза и мешает дышать, проникая в лёгкие тяжёлой тёмно-серой массой. Из-за него не видно неба. Оно превратилось в одну сплошную чёрную массу. Черноту, что сейчас освещает поле, заваленное трупами. Всё смешалось. Люди, маги, ведьмы. Земля пропиталась кровью, стала вязкой и с каждым шагом противно хлюпает под ногами. Разноцветные вспышки магии появляются то тут, то там, сопровождаемые криками боли и ужаса.

Удары прилетают со всех сторон. Руки дрожат, онемевшие пальцы крепко сжимают рукоять меча. В ушах звенит. Он слышит предсмертные стоны солдат, слышит лязг металла и шёпот заклинаний, сливающийся в единый непонятный гул. В голове проносится, что всего этого можно было избежать, но гордость душит праведные мысли. Он парирует удары, уворачиваясь от потока магии. Острозаточенный меч рассекает плоть, как масло, и ведьма, задыхаясь, валится на землю, окрашивая выжженную траву алым. Пот льётся ручьём под забралом. Шлем летит в сторону. На языке привкус пепла, соли и крови. Мышцы ноют, требуют передышки, но он терпит боль, замахиваясь мечом для нового выпада.

Когда из очередного пронзённого клинком мага уходит жизнь, глаза ослепляет магическая вспышка, а ноги пронзает болью, пригвождая их к земле.

Поступь девушки легка и грациозна. Он смотрит на неё, как будто только что сошедшую с картины, а не находящуюся посреди поля боя. Чёрно-зелёный боевой костюм в идеальном состоянии, и только края плаща испачканы кровью. Улыбается издевательски, в глазах насмешка. Говорит сдаться. Говорит, что его войска разгромлены. Что иного пути нет, и она пощадит его и его людей, сдайся он прямо сейчас. Она чувствует вкус победы на губах и наслаждается отчаянием и злостью в чужих глазах. Ведьма подходит всё ближе, наблюдая, как мужчина, опираясь на свой меч, поднимается с колен. Проклинает стоящую перед ним девушку. Бросает ядом в лицо, что сдаваться не намерен и пусть погибнет в этом бою, но защитит свою землю любой ценой.

Замахивается мечом, отточенными движениями метя в самые незащищённые места. Ведьма ловко уклоняется, отбивая и блокируя атаки потоками магии. Они будто танцуют в этом поединке жизни и смерти. И танец этот ведёт она. Магия искрами плавится о закалённый металл, слепя глаза всполохами света. Сердце бьётся в бешеном ритме, попадая в такт лязгу меча. Дыхание давно сбилось, силы на исходе, но никто из них не остановится, пока враг не издаст последний вздох. Последний пируэт, шёпот из алых губ, и вот он снова у её ног. Дёргается в тщетных попытках вернуть свободу движений, но сковывающее заклинание лишь сильнее опутывает конечности. Глаза его блестят яростью, на скулах играют желваки.

Ведьма склоняется к нему, глаза её горят безумием. Она шепчет: «Любой ценой, говоришь?», а затем кричит с жуткой ухмылкой на лице: «Сюда её!», и тут же за спиной появляется маг, сверкая жёлтыми радужками глаз. Он держит под руку женщину в королевских красно-жёлтых доспехах. Та брыкается, пытается вырваться из крепкой мужской хватки, но встречаясь взглядом со своим мужем, тут же затихает. В глазах страх и тревога. А ещё желание биться до конца.

Ведьма обходит его кругом. Изумрудный плащ струится следом. В ней грация и жестокость слились в одно. Идут рука об руку с мечом в руках и цветами мирта в волосах. Она говорит о договоре, о землях, которые можно было бы отдать без кровопролитной войны, о той цене, которую её соперник готов заплатить за мнимую победу. Он слушает её сквозь шум в ушах и дикое биение сердца. Смотрит на жену, чьи светлые пряди грубо тянут вниз, вынуждая смотреть себе в глаза. Ведьма склоняется к его любимой, шепчет ей в самые губы: «Но готов ли он пожертвовать самым дорогим?» – и впивается ей в рот острым поцелуем.

Король кричит, не слыша собственного крика. Слёзы катятся по щекам, застилая обзор мутной солёной пеленой. Будто оказавшись в толще воды подо льдом, где не слышны звуки битвы, грудь сковало тисками ужаса и боли. Перед взором лишь лицо жены, чьё тело медленно покидает жизнь. На чьих щеках ещё сегодня утром цвёл румянец от вскользь брошенного комплимента. Теперь же аристократическая бледность сменяется серостью. Осунувшееся лицо выделяет и без того острую линию скул. Карие глаза тускнеют, закатываются, превращаясь в безжизненные стекляшки. Короткий поцелуй прерывается. Ведьма отрывается от омертвевших губ. Тело грузным мешком с лязгом доспехов падает на землю. Пара грязных кристаллов глаз смотрит прямо в душу короля.

– Нет…

Глава 1. Начало

25 лет спустя

В розарии приторно пахнет цветами, да так, что голова идёт кругом. Бутоны камелии, которую в прошлом месяце приказала посадить Верховная Жрица, уже зацвели и собрали с округи всех насекомых. Весь сад пышет жизнью под лучами летнего солнца. Со стороны искусственного водопада слышится стрекочущее пение заморских птиц.

– Скучаешь в одиночестве? – Марона поднимается по каменным ступенькам, садясь на стул рядом с Карлетт. – Что я вижу? Твоё любимое вишнёвое вино?

Дамкер берёт у подруги бокал, поднося его к носу. Вечно ухмыляющийся правый уголок губ дёргается в победной усмешке. Одетая в длинное, закрывающее шею синее платье с чёрным корсетом, Марона выглядит одновременно завораживающе и очень скромно. Волосы её распущены и чёрными локонами спадают на плечи. Магия девушки игриво вибрирует. Во взгляде отражается вопрос.

– Хочу отдохнуть, – Карлетт с лёгкой полуулыбкой смотрит на дворец, где в окнах мельтешит прислуга. Из открытых ставень слышатся указания гофмейстерины. С первого этажа, со стороны кухни, доносится аромат свежей выпечки, фруктов и жареного гуся. На флагштоке развевается на ветру флаг Акрата – оплетённая ракитником триединая луна. Над ухом пролетает толстый, мохнатый шмель, и Карлетт думает, что всё-таки надо было наложить на себя заклинание отпугивания насекомых перед походом в сад. – Уж кому, как не тебе, знать, как мне противна суета. А с началом подготовки к твоей инициации в замке и дня нельзя провести в тишине.

– Великодушно просим прощения, мадам Тиндаль! – Марона шутливо кланяется. В зелёных глазах блестят искорки смеха.

Карлетт хмыкает, допивает своё вино и спрашивает: – Не желаешь прогуляться?

– Желаю, – улыбается Дамкер, убирая прядь волос за ухо. Маленькая серёжка-колечко потрясывается от лёгкого взмаха головы. – Погода сегодня чудесная, правда?

Они идут по саду молча. Марона, подпрыгивая на носочках, с любопытством разглядывает свежепосаженные цветы, шумно вдыхая их аромат. Карлетт, прикрыв веки, уверенно шагает по давноизученным тропинкам, слушает пение птиц и шум, доносящийся из стен дворца. Вот уже больше месяца вся знать и прислуга изо дня в день, с утра до ночи готовится ко дню инициации. Дворец стоит на ушах, все разговоры сводятся к одному, а поговорить с матерью у Карлетт не получается уже которую неделю.

– До инициации осталось совсем немного. Уже знаешь, каков будет твой первый указ? – спрашивает Карлетт.

– Я раздумывала открыть больше школ и университетов. Не только в Акаро, но и на территории всего Акрата, – отвечает Дамкер. Прядь волос снова оказывается за ухом.

– Это чудесная мысль, – улыбается Карлетт. – Но согласится ли на это градэн Ауман? Она довольно принципиальна в подобных вопросах.

– Твои слова меня обижают, – дует губы Марона. – Разве ты не знаешь, что я смогу уговорить кого угодно?

Ведьма лёгким жестом руки отбрасывает свои волосы в сторону и стреляет в подругу глазами, заставляя Карлетт хихикнуть.

– Но, если серьёзно, у меня много идей, – Марона останавливается у высокого куста декоративных голубых роз. Девушки присаживаются на скамейку. Растущие вокруг бутоны усеяны жужжащими шмелями и бабочками. – Акрат до сих пор не восстановился после войны. В провинциях ещё случаются стычки между людьми и ведьмами. Недавно в Лелесе бунтующие разграбили корабль из Южного Леурдина.

– Я слышала об этом, – хмурится Карлетт. – Насколько мне известно, никто не пострадал. Но такие волнения надо вырывать с корнем ещё в начале их зарождения.

– Верно, – кивнула Марона. – Такого не должно произойти впредь. Мой долг как Верховной Жрицы – делать всё для своего народа.

Весёлость пропадает с лица ведьмы вместе с улыбкой. Марона заправляет прядь за ухо большой, совершенно не женской ладонью, перетирая волосы между пальцами. Несмотря на всю задорность своего характера, она была на удивление мудра и серьёзна, когда дело касалось страны, подданных и её близких. Именно за незаурядный ум и волевые качества Ковен избрал Марону будущей Верховной Жрицей.

Карлетт берёт подругу за руку, переплетая пальцы, и заглядывает ей в глаза.

– И ты сделаешь, – говорит она уверенно. – А я тебе в этом помогу.

Марона благодарно улыбается. В её глазах снова загораются озорные огоньки.

– Не хочу о серьёзном сегодня, – девушка встаёт со скамейки и подаёт руку подруге. – Пойдём сходим к фонтану. Я не была около него уже несколько недель. Так соскучилась! Говорят, привезли новых птиц.

Не отпуская ладонь подруги, Марона тянет её через увитую вьюном арку.

– Как обстоят дела в семейной жизни? – неожиданно спрашивает Марона. – Отправляет ли муженёк тебе невидимые письма?

– В последнее время Алкей занят государственными делами. Последнее письмо он отправил позавчера. В прошедшие дни участились случаи нелегального перехода через границу. Оборванцы лезут из Вителии в поисках лучшей жизни. Мне это так не нравится. Всё это может повлиять не только на безопасность, но и на экономику страны. Северный Леурдин прекратит поставки своих металлов, если посчитает, что Ихт-Карай ослабел настолько, что не может защитить даже собственные границы, не то что их, – отвечает Карлетт и с грустью вздыхает.

– Скучаешь по нему?

– Безумно.

Марона улыбается, смотря на подругу. В глазах той блестит счастье и любовь при мыслях о муже. Они проходят ещё немного, останавливаясь у искусственного водопада, где вовсю поют птицы. Половина из них была привезена из-за моря, другая из Дендраста, небольшого островного государства на юге.

Карлетт любит этот водопад. В детстве матушка каждые выходные приводила её сюда и под пение птиц рассказывала истории из своей жизни. Обычно они сидели на холодном каменном бортике, до которого изредка долетала мелкая россыпь воды, и мадам Лави заплетала своей дочери косы. Карлетт вспоминает это время с тёплой, щемящей грудь тоской.

Девушки присаживаются на лавочку около водопада. Журчание воды расслабляет и успокаивает.

– Так хорошо, – Марона откидывает голову назад, подставляя бледное лицо лучам солнца. – Знаешь, Летта, я бы просидела так всю оставшуюся жизнь, отбросив прочь все заботы.

– И истлела бы через несколько дней без еды и воды, – смеётся Карлетт. Марона зачерпывает ладонью воду и мстительно запускает её в подругу.

Солнце создаёт красивые блики на водной глади. От выпрыгивающих из водопада капель солнечные лучи образуют красивый радужный шлейф.

– Моя Шерон! Моя Шерон! – слышится издалека, и ведьмы оборачиваются.

К ним, развевая лёгкое льняное платье, бежит хрупкая короткостриженая девушка. Рядом с ней летит маленький попугайчик. Его оперение персикового цвета красиво блестит под лучами солнца. Девушка добегает до Мароны и Карлетт и устало опирается ладонями в колени, переводя дыхание.

– Эмрис, дорогая моя, к чему такая спешка? – Карлетт с нежностью смотрит на своего фамильяра. Щёки покраснели от быстрого бега, а волосы смешным серым ёжиком торчат во все стороны. Фамильяр Мароны, Диваль, садится ей на плечо. – И прошу тебя, называй меня просто Карлетт.

– Там… Там прибыл мистер Тиндаль, Моя Шерон, – пропустив последнюю фразу мимо ушей, отвечает Эмрис, указывая пальцем в сторону главных ворот.

Карлетт вздрагивает, услышав имя своего мужа, и, подобрав полы платья, бежит в указанную сторону, звонко цокая каблучками лакированных туфель по каменной дорожке.

– Этому магу несказанно повезло, – говорит Марона, глядя вслед убегающей подруге.

Диваль на её плече согласно чирикает.

Глава 2. Ведьмин сон

Воздух спёрт и пропитан запахом масел. Кровать скрипит и с каждым толчком глухо ударяется о стену так, что свечи в настенном канделябре дрожат. Комнату наполнили звуки влажных шлепков и несдержанных стонов. Маг держит тело своей жены за бёдра, выцеловывает шею, мажа языком по чувствительному местечку за ухом. Он двигается резко и быстро, оставляя красные отметины на шее и ключицах. Ведьма прогибается в спине, запрокинув голову, и до белых костяшек сжимает прутья кровати. В голове мысли летают хаотичным порядком, превращаясь в сумбурную кашу. Темп усиливается, хватка на бёдрах становится крепче, а толчки резче. Девушка вскрикивает, резко поднимаясь и прижимаясь к мужу плотнее. Уткнувшись в его плечо, она дрожит всем телом, чувствуя теплоту, что стекает по внутренней стороне бедра.

– Всё хорошо, малышка? – Алкей мягко отцепляет от себя Карлетт и, придерживая её за спину, укладывает на подушки.

– Да… – пытаясь выровнять дыхание, отвечает девушка. – Необыкновенно хорошо.

– Рад это слышать, – игриво улыбается маг, разглядывая любимую.

Раскрасневшиеся щёки и каштановые волосы, разбросанные по подушке. Серые глаза блестят, ресницы дрожат, а губы припухли от поцелуев и укусов. Нежная грудь тяжело поднимается с каждым вздохом. Карлетт протягивает руку, убирая с мужского лица мокрую прядь. Смотрит настолько нежно, что сердце сладко сжимается.

– Ты устал, – говорит ведьма, мягко касаясь кругов под глазами мужчины. – Не думала, что ты приедешь так скоро. Ждала тебя ближе к инициации.

Алкей перехватывает её руку, поочерёдно целуя каждый палец. Задерживает ладонь у губ, щекоча дыханием и колкостью бороды.

– Устал ждать. Хотел поскорее тебя увидеть.

Карлетт улыбается, придвигаясь к мужу ближе, и, грациозно перекинув ногу, садится ему на бёдра. Алкей устраивает руки у девушки на талии. Они молчат, изучая друг друга взглядами и прикосновениями. Передают магию через кончики пальцев. Она льётся мягким потоком, проникает под кожу, отдаётся пульсацией в мышцах. Карлетт мягко убирает волосы мага, открывая лоб. Глаза Алкея под густыми чёрными бровями начинают светиться. Девушка разглядывает переливы золота, нежно целует мужа в щёку и отстраняется, разрушая интимность момента.

Карлетт встаёт, чуть морщась, и подходит к окну, распахивая тяжёлую портьеру. В комнату проникает солнечный свет, освещая кровать, массивный дубовый шкаф, стены, украшенные картинами, и голого Алкея.

– Я хотела бы прогуляться, – говорит Карлетт, наклоняясь, чтобы поднять с пола своё платье. Со спины слышится одобрительное мычание Алкея. – Не хочешь составить мне компанию?

– С удовольствием, малышка, – отвечает маг, вставая с постели и притягивая жену к себе.

 
                                    ***
 

Солнце начинает клониться к закату, окрашивая Эвдинский дворец тусклой лавандовой акварелью. Нежное розовое марево окутывает дворцовый лабиринт романтической дымкой. Алкей придерживает жену за талию, зарываясь носом в уложенные волосы. От Карлетт пахнет ландышем и иргой. Магия Алкея тягучая, как карамель, окутывает любимую мягким коконом, оседая на языке хвойной свежестью.

– Как прошла встреча с представителем Северного Леурдина? – спрашивает Карлетт, склоняя голову мужу на плечо. Они заворачивают в очередной коридор лабиринта.

– Мы смогли уладить вопрос о поставке магриума, – отвечает Алкей. – Начиная со следующего месяца привозы удвоятся.

– Замечательная новость, – Карлетт оборачивается к мужу. – Не мешало бы нам обновить оружейную. А мистер Фастон будет рад узнать, что его мечты о курсе кузнечного мастерства будут воплощены в реальность. Целый год он ходил к тебе с этой просьбой. С таким запасом магриума будет возможно построить даже несколько дополнительных корпусов. Учеников с каждым годом становится всё больше, а в академии уже не хватает места.

– Кстати, о мечтах, – говорит Алкей, внезапно останавливаясь. Карлетт замечает предвкушающие хитрые искринки в его глазах. – Закрой глаза.

Карлетт недоумённо хмурится, но послушно прикрывает веки. Слышит, как муж обходит её, вставая за спиной и аккуратно убирая волосы, а потом шеи и груди касается что-то холодное.

– Открывай, – в голосе Алкея Карлетт слышит улыбку.

Ведьма открывает глаза, тут же опуская взгляд вниз, и восхищённо втягивает воздух. Широкое, украшенное рубинами, изумрудами и жемчугом ожерелье приятно оттягивает шею, сверкая в лучах заходящего солнца. Ведьма счастливо улыбается, во все глаза разглядывая украшение. Алкей наблюдает за ней с влюблённой полуулыбкой. Сердце начинает щемить от нежности. Он аккуратно заправляет выбившуюся прядь чужих волос за ухо и проводит пальцами по щеке любимой. Карлетт застывает, заворожённо смотря в жёлтые глаза мужа.

Поцелуй выходит нежным и чувственным. Алкей прижимает ведьму к себе, мягко поглаживая спину. Мнёт мягкие девичьи губы своими, проводит по ним языком. Карлетт смеётся в поцелуй. Борода мужа колет чувствительную кожу, но она лишь льнёт ближе, закидывая руки на широкие плечи.

– Малышка, – шепчет Алкей и целует Карлетт в кончик носа. – Как же я люблю тебя. Не описать словами.

Маг подхватывает девушку на руки и кружит осторожно, стараясь не задеть платьем колючий кустарник. Над поющим тишиной садом разносится счастливый девичий смех.

 
                                    * * *
 

Ужин начинается около семи часов вечера. За столом уже сидят Диона Лави – Верховная Жрица Клана, её правая рука – миссис Ариаль Дамкер, матушка Мароны, и сама Марона. Поздоровавшись со всеми и извинившись за опоздание, Карлетт и Алкей занимают свои места.

Марона замечает ожерелье на шее подруги и играет бровями, когда ловит взгляд той на себе. Карлетт улыбается, притягивает к себе бокал с вином.

– Как проходит подготовка к инициации, мадам Дамкер? – продолжает прервавшийся разговор Верховная Жрица, аккуратно разрезая овощи у себя на тарелке. Она одета в своё любимое серое платье, а волосы по традиции убраны наверх и украшены дубовой шпилькой с рубином. Острое благородное лицо уродует шрам, рассекающий тонкие губы. В детстве Карлетт много раз пыталась узнать, откуда матушка его получила, но Диона лишь отмахивалась, хмурясь, и переводила тему.

– Хорошо, Ваше Верховенство, не побоялась бы даже сказать, отлично. Я договорилась с председателем земледельческих сословий Пле́нто о поставке фруктов ко дню инициации. А также представитель ботанического сада Мэ́ки пообещал отправить человека для украшения зала к церемонии, – Ариаль приосанивается. – Ко всему прочему, новая прислуга довольно хорошо справляется со своей работой.

Мадам Дамкер – милая женщина с добрыми глазами и нежной улыбкой. Именно от неё Марона приобрела свою любознательность, весёлый нрав и любовь к миру, от отца получив лишь тонкую фигуру и высокий рост.

– Это хорошо, – сухо проговаривает Верховная Жрица. Её взгляд падает на Алкея. – Приятно видеть вас, шерон, в Кара́ндэ, особенно перед таким знаменательным событием. До меня дошёл слух, что на границе Ихт-Карая начались беспорядки. Неужели это правда? – ведьма хмурится, пристально смотря на мага. Взгляд её был пронзительный, холодный, подобный остро заточенному клинку. Не каждый мог выдержать его на себе, и Карлетт всегда поражалась той лёгкости, с которой муж смотрит её матери в глаза.

– Мне тоже приятно быть здесь, – отвечает на любезность Алкей. – Да, вы правы, с два месяца назад на границе стали замечать беженцев из Вителии. Люди в поисках лучшей жизни незаконно пересекали границу. Мы усилили охрану и построили дополнительные таможенные посты. Сейчас ситуация находится под контролем.

Верховная Жрица одобрительно качает головой. Остальная часть ужина проходит в тишине. Основные блюда заменяются десертами, а после того как и те съедаются, прислуга тихо уносит тарелки.

В столовой, напротив окна, стоит красивый белый рояль. Раньше каждый вечер отец Карлетт устраивал для своей семьи музыкальные номера. Тогда ещё совсем юная ведьмочка отплясывала под разные мелодии под нежным взглядом матери. Сейчас, повзрослев, она танцует вместе с мадам Дамкер. Они кружатся по залу в каком-то замысловатом танце и весело хохочут. Подолы платьев взметаются вверх, не успевая касаться пола. Обе ведьмы, покрасневшие от сбившегося дыхания и счастливые, начинают путаться в ногах. За роялем сидит Марона. Из-под её длинных, музыкальных пальцев доносится весёлая незатейливая мелодия. Она вся отдаётся музыке, закрывая глаза и покачиваясь в такт мелодии. Губы тихо напевают только ей известную песню. Алкей и Верховная Жрица стоят чуть поодаль, наблюдая за танцующими и изредка перебрасываясь парой слов. В их бокалах плещется домашнее вино.

В этот день в столовой царит веселье и уют.

 
                                     * * *
 

Выпад. Разворот. Карлетт приседает и заносит меч. Переливающийся жёлтым цветом магический щит Алкея принимает удар на себя. Маг подмигивает жене и, выбрасывая руку вперёд, толкает её щитом на землю. Карлетт падает, тут же перекатываясь и блокируя новый удар. Звон клинков разносится по тренировочной площадке звонким эхом. Алкей отбивается, делает разворот, плашмя ударяя ведьму по спине. Та, теряя равновесие, летит вперёд. Сгруппировавшись, Карлетт перекатывается через голову и поворачивается лицом к магу. Алкей стоит с наглой улыбкой на лице, уверенно держа в руках меч и свой боевой посох. Ведьму захлёстывает азарт. Они ходят друг перед другом, как два льва, выжидающие прыжка соперника. Девушка делает резкий выпад вперёд, подсекая ногу мужа. Алкей падает на спину, меч и посох вылетают из его рук. Карлетт становится одной ногой магу на грудь, приставляя к шее кончик меча.

– Признаю поражение, победа за тобой, – улыбается Алкей, показывая безоружные ладони. – Это было неплохо.

– Ты так думаешь? – смеётся Карлетт, помогая магу подняться.

Они подходят к трибунам. На нижних платформах сидят Марона, Диваль и Эмрис. Ведьма активно машет рукой, зазывая друзей к себе. Диваль рядом с ней собирает венок из ромашек. Второй, уже готовый, лежит на его розовых волосах.

– Какая превосходная дуэль! – восторгается Марона. – Хоть есть у меня уверенность, что мистер Тиндаль в очередной раз поддался тебе, моя дорогая подруга.

– Будем считать, его сбила с ног моя красота, – смеётся Карлетт и чувствует нежный поцелуй на щеке.

– В Ихт-Карае прошёл слух, что будущая Верховная Жрица ищет себе мужа. Это правда, Марона? – спрашивает Алкей, стирая пот полотенцем.

Марона корчит жалостливое лицо и стонет в ладони. Диваль застывает с цветами в руках. Его круглое лицо с необычным разрезом глаз чуть морщится. Он аккуратно надевает венок Мароне на голову. Девушка в ответ дарит фамильяру нежную улыбку.

– Матушка пригласила всю холостую знать Акрата и Ихт-Карая. Возможно, даже отправила пару пригласительных в Леурдин. Она не теряет надежды найти мне завидную пару, – морщится Марона и спрашивает скорее в шутку, чем всерьёз. – Может, попытать счастья в Вителии? Я слышала, в королевстве сменилась власть. Вдруг новая королева приведёт страну к процветанию, а вместе с ней и появятся хорошие партнёры для брака?

– Павлена? Маловероятно, – хмурится Карлетт, критично осматривая свой полутораручник. – Не знаю о смене власти, но с таким отцом, как Кэлвард, вряд ли из Павлены выйдет хорошая королева. Одна только Богиня ведает, что ждёт Вителию с таким правителем.

– Ничего хорошего, это уж точно, – продолжает мысль жены Алкей. – Королевство загибается, жители бегут оттуда, как от проказы. Беженцы молят пропустить их через границу. Готовность отдать последнее, что у них есть, лишь бы сбежать из страны, неприятно поражает.

– Быть королём умирающей страны – тяжёлая ноша, – тянет Марона и куксится. – Жаль, что отсутствие Павлены Грайт не отменит слащавых своднических речей матери.

– Умей извлекать выгоду, – советует Карлетт. – Ты не обязана выбирать себе мужа, но приобрести экономически крепкие связи лишним никогда не будет.

– Хороший совет, – кивает Марона.

Они возвращаются во дворец, обсуждая предстоящую инициацию. В тот момент, когда между Алкеем и Мароной начинает разгораться спор о том, какие напитки лучше подавать в начале вечера, Карлетт предлагает разойтись по комнатам, а вечером устроить пикник. Все соглашаются.

В комнате тепло, солнечно и пахнет персиками и памелой. Фрукты стоят на прикроватной тумбочке в красивой плетёной корзинке.

– Наверняка от матушки, – Карлетт подходит ближе, разглядывая корзинку внимательнее. – Её намёки на внуков скоро начнут меня раздражать.

– Не думаю, что следует разочаровывать Верховную Жрицу Акрата, – маг валит жену на кровать.

Карлетт смеётся, пока Алкей покрывает поцелуями её шею, колет бородой, медленно переходя на ключицы. Пальцы проходятся по корсету, чуть надавливая, щекоча рёбра. Ведьма бьёт его ладонью по плечу, прося остановиться.

– Что-то не так? – маг смотрит обеспокоенно.

– Нет, просто… – Карлетт замолкает, подбирая слова. – Ты уверен, что мы готовы стать родителями? Уверен, что хочешь детей?

Алкей смотрит внимательно. Изучает. Радужки глаз отливают жидким золотом. Он всматривается в серые глаза ведьмы, пытаясь найти там ответ на поставленный ею же вопрос.

– Моя любовь, – Алкей нежно улыбается, – мог бы я поделиться своими мыслями, видит Богиня, все твои переживания испарились бы. Я хочу детей. Хочу детей от тебя, моя малышка. Уверен: ты станешь прекрасной мамой, а я буду чудесным отцом. Клянусь: буду стремиться к этому. Но если ты не готова…

– Нет, просто, – перебивает мага Карлетт, – я всегда мечтала о детях. И так боюсь оплошать, стать плохой мамой.

Девушка замолкает, отворачиваясь. Алкей замечает слёзы в уголках её глаз и прижимает к себе, переворачиваясь на спину.

– Не стоит переживать об этом, солнце. Ты будешь замечательной мамой. Доброй, заботливой и понимающей, – маг поднимает лицо жены за подбородок и большим пальцем руки стирает капли слёз. – Не думай о плохом. Никогда.

Ведьма не отвечает. Лишь поддаётся вперёд, накрывая губами губы мужа, пытаясь в поцелуе передать все свои эмоции, благодарность и любовь. Оттягивает нижнюю губу, проходясь языком по задней кромке зубов. Алкей отвечает с не меньшим напором. Кладёт ладонь на затылок, притягивая к себе ближе. Языки сплетаются в единое целое, танцуют под ритм сбившегося дыхания. Одежда летит на пол…

 
                                     * * *
 

– …А он мне и говорит: «Не желает ли юная леди провести со мной самую незабываемую ночь в своей жизни?», – Марона кривит голос, пародируя мужчину из своего рассказа. – И Богиня подтвердит, я не вру, ему пошёл шестой десяток! Не такое должна слышать юная девушка в празднование своего семнадцатилетия. Как мне повезло, что Диваль тогда вовремя подоспел. И знать не хочу, что было бы в противном случае.

Карлетт переводит взгляд на лужайку, где Диваль и Эмрис собирают цветы в плетёные корзины. Тёплый ветер развевает их волосы. У ведьмы мелькает мысль о схожести фамильяров с братом и сестрой из старой сказки.

– Лишилась бы чести в старческих объятьях, – хихикает Карлетт.

Марона награждает её укоризненным взглядом и кидает в подругу яблоком.

– Что я упустил? – Алкей садится на плед, чуть не задевая поднос с чаем.

– Рассказ о том, как доблестный Диваль спас будущую Верховную Жрицу от несмываемого позора, – улыбается Карлетт.

Алкей переводит недоумённый взгляд на Марону, но та лишь отмахивается.

– Вам уже известны слухи? – глаза Дамкер загораются, она забрасывает в рот виноградину. – Говорят, на инициацию приедут представители Эрданского леса.

– Невозможно, – Алкей хмурится. – Эрданцы не выходили за пределы своего леса уже более века.

– Быть может, они решили изменить своим старым укладам, – задумчиво проговаривает Карлетт. – Но представьте, если все рассказы о них окажутся правдой. Не хотелось бы видеть таких дикарей на твоей инициации, Ро.

– Уверена, они не так ужасны, как о них говорят легенды. До инициации тем более ещё дожить надо, – весело хмыкает Марона, наливая чай в фарфоровые чашки. – Кто-нибудь хочет погадать?

Дамкер подзывает успевших собрать практически полные корзины цветов фамильяров и достаёт заранее приготовленные карты. Тасует их.

– Кому будем гадать первому? – спрашивает она с энтузиазмом.

– Давай мне, – взмахивает рукой Алкей.

Марона выкладывает карты перед собой. Она медленно водит рукой над ними, останавливаясь, только чтобы вытащить из колоды и перевернуть рубашкой вниз. Вытащив все нужные карты, она осматривает их, закусив губу. Карлетт, сидящая рядом с ней, хмурится.

– Что-то плохое? – спрашивает Алкей, подаваясь вперёд.

– Не сказала бы, – отвечает Марона. – Смотри, это ты.

Она указывает на карту, которую вытащила самой первой.

– Твоя карта сильна и активна. Такая же, как ты.

Алкей самодовольно улыбается, на что Карлетт закатывает глаза. Марона стучит пальцем по второй карте.

– Скоро в твоей жизни наступят перемены.

– Хорошие?

– Нет, – черноволосая ведьма переводит взгляд на третью карту. – Твои руки будут связаны, и исход твоей судьбы будет зависеть от другого человека.

С каждым сказанным словом голос Мароны становится всё тише и напряжённее. Она переходит к последней карте.

– В конце ты либо что-то потеряешь, либо что-то приобретёшь.

Марона обводит карты глазами, кивает сама себе и убирает их обратно в колоду. Алкей смотрит на неё задумчивым, напряжённым взглядом, а затем говорит: – Плохие у вас карты.

Карлетт и Марона смеются с его слов.

– Не стоит воспринимать карты буквально, – улыбается Карлетт. – Чаще всего их смысл нужно понимать сквозь призму.

– Именно, – кивает Марона и обводит всех взглядом. – Кто следующий?

 
                                    * * *
 

Время тянется медленно и лениво. До инициации остаётся всего три дня, когда Марона без стука врывается в покои Карлетт, босиком, в одной ночной сорочке, и падает на кровать лицом в подушки. Слышится невнятное мычание.

– Что случилось? – Карлетт, откладывая в сторону расчёску, садится на край кровати и кладёт руку подруге на плечо.

Невнятное мычание повторяется, и Марона плотнее подминает под себя подушки.

– Если ты хочешь просто полежать на моей кровати, то да, пожалуйста, я не против, – по-дружески язвит Карлетт, снова подходя к зеркалу и беря в руку заколку.