Текст книги "Баллада об озере Правды"

Глава 4. Карта

Массивный фолиант падает на стол, поднимая в воздух облачко пыли. Эта часть дворцовой библиотеки давно не видела заботливых рук горничной. Запретные книги, пожелтевшие от времени свитки и трухлявые пергаменты лежат, забытые, на дальних полках. Карлетт смахивает с книги толстый слой пыли, разглядывая обитую металлом обложку.

– Апчхи! – Эмрис потирает свербящий нос. – Почему здесь так пыльно?

– После окончания войны и захвата дворца в этот павильон были убраны все вещи, связанные с кровавой магией. Рукописи, свитки, книги, магические предметы и атрибуты для ритуалов. Павильон закрыли, а матушка запретила кому-либо приближаться к нему, – отвечает ведьма, перелистывая жёлтые страницы. – Считай, мы нарушаем приказ Верховной Жрицы.

Эмрис пугливо ойкает.

– Вы считаете, в одной из этих книг есть информация об озере Правды?

– Должно быть хоть что-то, – Карлетт закрывает книгу и придвигает к себе несколько свитков. – Этим рукописям сотни лет. В одной из них точно найдётся упоминание об озере.

Затхлый, пыльный воздух проникает в лёгкие, заставляя девушку закашляться. Карлетт убирает свитки в сторону и, взяв подсвечник с наполовину сгоревшей свечей, идёт в сторону покрытых паутиной стеллажей.

– Моя Шерон, – начинает Эмрис осторожно. – Что будет, если вы не найдёте путь к озеру? Или не успеете дойти?

Карлетт останавливается, занеся руку над книгой в красной кожаной обложке. От подрагивающего пламени свечи на лицо падают тени.

– Я не хочу об этом думать, Эмрис, – тихий бесцветный голос кажется оглушающим в тишине закрытой библиотеки.

Эмрис кивает. Карлетт ставит подсвечник на полку и достаёт фолиант. На красной коже чёрным выбита надпись на леурдинском. Книга хрустит, когда ведьма открывает её на первой странице. Приписка в уголке страницы, написанная на древнем языке, гласила «Ища правду, будь готов ко лжи».

Карлетт хмурится и перелистывает слипшиеся страницы. Кривые буквы сливаются в непонятную для ведьмы кашу. Девушка захлопывает книгу и ставит её обратно.

– Ничего, – говорит она, переводя взгляд на Эмрис. – Ничего нет… Что это у тебя?

Ведьма указывает на вытянутую деревянную шкатулку, украшенную извитой резьбой.

– Не знаю. Он выпал вместе с той книгой, – пожимает плечами Эмрис и протягивает находку Карлетт.

Внутри пожелтевший, перевязанный бечёвкой конверт. Твёрдая пористая бумага неприятно шуршит между пальцев. На тёмно-бордовой, почти чёрной печати изображено дерево. Одна его сторона покрыта густой листвой, другая же, наоборот, лишена растительности. Карлетт аккуратно вскрывает конверт. От старой бумаги в стороны летят крошки пыли.

– Что там? – спрашивает Эмрис.

Карлетт достаёт сложенный несколько раз рваный листок.

– Похоже на часть карты, – отвечает Карлетт, разглядывая рисунок на старом пергаменте.

На стёршемся рисунке плохо угадываются очертания границ, рек и городов. Ведьма внимательнее вчитывается в названия.

– Не могу понять, что за язык. Карта какой это страны? – хмурится Карлетт. – Подожди, тут ещё что-то есть.

Девушка достаёт из конверта письмо. В размытых чернилах с трудом различаются очертания букв, записанные кривоватым, дрожащим почерком. Карлетт зачитывает:

«Дорогой мой друг,

Надеюсь, ты благополучно добрался до родных земель. Выполняю условия нашего уговора и отправляю тебе твою часть карты. Свою половину я уже спрятал. И пусть мне претит мысль о том, что путь к озеру Правды должен быть забыт, я сдержу своё слово.

Это было удивительное, незабываемое путешествие. Я благодарен святым Альдьере и Альбьору, что связали мою жизнь с тобой, пусть и на такой короткий срок. Был рад знать тебя.

Твой верный друг, Лист».

Карлетт дочитывает письмо, переводит с него взгляд на карту и обратно, снова, а затем поднимает его на Эмрис.

– Вы смогли? Моя Шерон, вы смогли найти путь к озеру! – в глазах фамильяра искрит радость.

– Не спеши, – качает головой ведьма. – Это лишь часть, и неизвестно, где находится вторая. Тот, кто написал это письмо, навряд ли ещё жив.

– Но ведь это лучше, чем ничего, правда? – улыбается Эмрис.

Карлетт копирует улыбку и согласно кивает. Девушки выходят из библиотеки и расходятся по своим комнатам. Спальня ведьмы залита солнечным светом. Красивым бликом мерцает тёмное стекло винной бутылки. Карлетт откупоривает пробку, делает глоток и садится за письменный стол, зажигает свечу. Вертит в руках письмо, перечитывает ещё раз.

– Святые Альдьера и Альбьор, – хмурится девушка. – Хм, Леурдин? Но какой из?

Карлетт берёт в руки карту. Шершавая поверхность неприятно колет подушечки пальцев. Ведьма крутит пергамент в руках, но не может найти ничего, что помогло бы продвинутся в поисках озера дальше. Делает ещё глоток.

Неожиданно накатывает злость. Огромным потоком захлёстывает с головой, выбивая слёзы из глаз. Карлетт хочется кричать. Она бранится, вскакивая и опрокидывая стул. Ногти скрежещут по столу, впиваясь в деревянное покрытие. Девушка взмахивает рукой. Поток магии, неконтролируемый, толчками выбрасываемый из тела, сносит книги и вазу с цветами. Хрупкий фарфор разлетается на осколки. Бутылка вина падает, заливая паркет алкоголем. Карлетт дрожит, царапая ногтями собственные руки.

– Нет, нет, нет, нет. Нет! – яростно кричит ведьма. – Почему она? Почему?!

Поток магии вырывается из девушки неуправляемым импульсом, сбивая стоящую на столе свечу. Та падает, задевая пламенем край карты. Старый пергамент быстро возгорается, привлекая внимание тут же пришедшей в себя Карлетт.

– О, нет-нет-нет-нет-нет! – испуганно тараторит девушка, подбегая к карте и гася огонь.

Внимательно осмотрев пергамент и поняв, что большая часть не пострадала, девушка облегчённо выдыхает. А затем её взгляд цепляется за левый нижний угол карты. Там, под светом солнечного луча, бьющего из окна, виден еле различимый водный знак. Глаза ведьмы округляются, когда она понимает, что уже видела его раньше. Проверив свою находку ещё раз, Карлетт выбегает из комнаты. Постоянно кидая взгляд на карту, будто боясь, что она в любой момент может исчезнуть из рук, девушка добегает до родительских покоев. Мадам Лави сидит в любимом кресле под радужным светом витража, покручивая на пальце обручальное кольцо.

– Матушка? – Карлетт подходит ближе, восстанавливая дыхание.

– Что-то случилось, Карлетт? – Диона переводит на дочь уставший взгляд и слабо улыбается. Невооружённым глазом видно, как устала за эти несколько дней главная ведьма Акрата.

– Мы нашли письмо и… карту, – Карлетт протягивает ведьме конверт. – Я думаю, она сможет привести нас к озеру Правды.

– Где вы это нашли? – строгий взгляд мадам Лави изучает текст на трухлявой бумаге.

– Мы… – Карлетт ёжится от холодного тона.

– Неважно, – Диона тяжело выдыхает и начинает изучать рисунок на пергаменте. – Это лишь часть карты. И насколько ты уверена в её достоверности? Знаешь ли ты, сколько раньше было подделок? Каждый второй искал путь к озеру. Продажа карт стала выгодным бизнесом. Треклятые торгаши дурили простаков почём зря.

– Уверена, что на подделки не ставили водяные знаки.

Мадам Лави хмурится и всматривается в карту внимательнее. Глаза бегают по рисунку на бумаге, а затем останавливаются на нижнем левом его углу. Верховная Жрица удовлетворённо хмыкает.

– Ты права, дочь моя, – ведьма отдаёт карту девушке и лукаво улыбается. – Думаю, ты уже знаешь, где находится это место, я права?

– Верно, матушка, – кивает Карлетт.

– Когда собираешься выезжать?

– Сегодня же.

Глава 5. Иршин

Карлетт придирчиво осматривает достаточно лёгкое для своих габаритов седло и, оставшись довольной выбором, подходит к своему коню. Черногривый жеребец мотает головой при виде хозяйки и, тихо фыркнув, опускает голову, подставляя мощную спину. Карлетт накидывает седло на коня, потуже затягивая приструги. Похлопывает по крепкой шее и поглаживает, перебирая пальцами короткий чёрный волос. Животное издаёт тихое ржание.

– Карлетт, – сухая трава под ногами Дионы шуршит при каждом её шаге. – Ты уверена, что не хочешь отправиться с экипажем и сопровождением?

– Нет, – качает головой девушка. – Времени и так мало. Нагруженная свита будет лишь мешать. Ты бы тоже отказалась.

– Верно, – усмехается ведьма. – Иногда я забываю, насколько ты на меня похожа.

Женщина протягивает руку, касаясь кончиками пальцев густых каштановых волос. Улыбается вымученно, с безнадёжной тоской. Смотрит с любовью и нежностью в глазах.

– Я и не заметила, как ты выросла, – шепчет ведьма, поджимая губы.

– Это проклятье всех родителей, – усмехается Карлетт.

– Верно, – вздыхает Диона. – Ты говорила с Алкеем?

– Да, – отвечает девушка, сразу погрустнев. – Он не был в восторге от этой идеи.

– И я его понимаю.

Карлетт бросает на матушку укоризненный взгляд. Люстра над потолком, сделанная из старого сломанного колеса, тихо покачивается, бросая на лица ведьм тень от пламени свечей. Конюшня наполнена тихим ржанием и цокотом копыт. Воздух пропитался кисло-сладким запахом сена и смолистым ароматом дерева.

– Я тут принесла тебе, – Диона протягивает дочери небольшую сумку. – Зная о твоих умениях в приготовлении отваров, тебе это пригодится.

Карлетт откидывает клапан из мягкой коричневой ткани. Внутри лежат флакончики с различными зельями и мешочки с ведьмовскими травами. До Карлетт доходит запах полыни, лаванды и зверобоя – самых часто используемых в заклинаниях трав.

– Из её личных запасов.

Карлетт не отвечает. Лишь слегка кивает, закрывает сумку, вешая себе через плечо.

– Ты уверена, что хочешь взять её с собой? – спрашивает Диона, недоверчивым взглядом наблюдая за тщетными попытками Эмрис сильнее натянуть стремена. Серые взъерошенные волосы делали её похожей на нахохлившегося воробья.

– Она мой фамильяр, – с нежностью смотря на Эмрис, отвечает Карлетт. – Я в ответе за неё. К тому же будет лучше, если в дороге я буду не одна.

– Ты права, – Диона улыбается мягкой, искренней улыбкой, заглядывая дочери в глаза. – Отец бы тобой гордился.

 
                                    * * *
 

Ночной лес шумит. Листья шепчутся друг с другом, как игривые светские сплетницы. Трава и ветки под ногами лошадей скрипят и трескаются от каждого шага в темноту. Накидка не спасает от холодного, влажного ветра, пропитанного запахом хвои и лесных ягод. Вечерний дождь размыл дорогу, и копыта лошадей теперь тонут в противно хлюпающей грязи. Карлетт сильнее натягивает капюшон и поправляет сумку. Склянки с зельями и отварами звонко ударяются друг об друга.

– Вы уверены, Моя Шерон? – Эмрис одёргивает лямку походной сумки на плече. – Ещё не поздно вернуться.

– Да, мышка, я уверена, – заверяет Карлетт и смотрит на своего фамильяра. Эмрис вся дрожит и стучит зубами от холода. – Иди сюда.

Ведьма стопорит лошадь и снимает с пояса небольшую пузатую склянку с мутно-голубоватой жидкостью. Фамильяр недоверчиво смотрит за тем, как Карлетт, снимая перчатку, капает на кончик указательного пальца маленькую каплю. Она трёт зелье между пальцев, согревая его. Эмрис наклоняется, чтобы ведьме было удобнее втереть зелье в ямочку под самым ухом. Кожу холодит и слегка щиплет. Через мгновение по телу проносится волна тепла. Дрожь унимается.

– Спасибо, Моя Шер… – Эмрис обрывается на полуслове, видя недобрый взгляд ведьмы. – Простите. Спасибо, Карлетт.

Карлетт улыбается и кивает головой в сторону. Они продолжают путь по лесной дороге. Чавкающие звуки разбивают романтику ночного леса. Из глубины чащи доносится стрёкот сверчков и уханье совы. Растущая луна, пробиваясь сквозь переплетения листьев и хвойных иголок, освещает лес и дорогу голубоватым свечением. Обгоняя друг друга и кружась между веток в своеобразном танце, два маленьких светлячка рисуют жёлтой краской узоры на тёмно-сапфировом полотне леса.

– Если судить по карте, – говорит Эмрис. – То до Иршина мы доедем только к утру.

– Это и лучше, – отвечает Карлетт. Конь под ней фыркает. – Остановимся в местном гостевом дворе.

И лошади отдохнут, и мы обдумаем дальнейший путь.

Эмрис кивает.

 
                                     * * *
 

Они доезжают до Иршина ближе к рассвету. Небольшой городок встречает их тишиной и сонными охранниками у главных ворот. Фахверковые дома заросли фиолетовыми и розовыми вьюнками. Флажковые ленты разноцветными зигзагами развешаны над главной улицей города. Девушки спрыгивают с лошадей у местного трактира и привязывают их к коновязи.

Деревянная вывеска с надписью «Одноглазый кот» призывно покачивается взад-вперёд. За дверью трактира слышится тихий гул, а ветер доносит запах похлёбки, специй и домашней настойки.

– Остановимся здесь на одну ночь, – говорит Карлетт. – Обдумаем план дальнейших действий.

Ржавые петли противно скрипят, когда они заходят внутрь. Внутри полумрак съедает большую часть помещения. На одном из столиков спит местный пьяница. За стойкой стоит толстая блондинка средних лет. Её сальные волосы завязаны в пучок, а грязный фартук порван в нескольких местах. Женщина бросает на Карлетт безразличный взгляд, когда та подходит к стойке.

– Доброе утро. Нам нужна комната на одну ночь.

Блондинка молча достаёт из-под стойки ключ, протягивая его ведьме, и так же молча забирает у Карлетт несколько блестящих фэс. Девушки поднимаются по массивной деревянной лестнице на второй этаж. Комната под номером 4 оказывается светлой, очень холодной и оборудованной только одной кроватью.

Карлетт бранится и разворачивается, чтобы попросить поменять комнату, но Эмрис останавливает её, говоря, что всё нормально.

Она проходит вглубь помещения, и через мгновение на месте девушки остаётся лишь ком упавшей на пол одежды, из которого высовывается острый маленький нос с трепещущими длинными усами.

– Мышка моя, – Карлетт поднимает маленькую серую крысу на руки и садит себе на плечо.

Найдя в сумке тёплую шаль, Карлетт сворачивает её в бублик и кладёт на прикроватную тумбочку. Эмрис аккуратно спрыгивает с плеча в самодельное шерстяное гнездо.

– Тебе нужно поспать, – говорит ведьма. – Я пока схожу в город.

Фамильяр кивает и удобнее устраивается на шали, укрываясь длинным хвостом.

Карлетт снимает плащ, оставаясь в дорожном костюме. Она выходит на улицу, которая постепенно заполняется людьми. Лавочники готовят магазины к открытию, подметая крыльцо от пыли и раскрывая ставни. Вдоль домов бегает ранняя детвора. Ведьма идёт вверх по улице, набредая на городской базар. В воздухе ароматно пахнет свежим хлебом, ягодами и пряностями.

Карлетт подходит ближе к девушке, что торгует фруктами и овощами.

– Подходи, не стесняйся. Чего желаешь, красавица? Томаты в этом году уродились на славу, – тараторит девушка. Чёрные кудри смешно подпрыгивают при каждом её слове.

– Сколько стоят яблоки?

– Один фэс за пять штук.

Карлетт протягивает монеты, которые девушка тут же прячет в карман платья. Ведьма забирает яблоки, покупает у других торговцев вяленое мясо, домашние лепёшки, мешочек со смесью орехов и идёт обратно в трактир. Проходя мимо лавки с драгоценностями, девушка слышит разговор двух стариков, сидящих рядом на скамейке.

– …вот так взял и узнал? – спрашивает первый, с большими обвисшими красными щеками, недоверчиво щуря глаза.

– Да говорю тебе! – возбуждённо восклицает второй старик, с забавным хохолком на голове. – Озеро ему всё рассказало! Даже про то, что жена его шашни мутила на стороне и сын их не его крови оказался.

Карлетт останавливается у витрины, делая вид, что разглядывает украшения.

– Да это любой дурак и без всякого озера знает, – язвит первый. Щёки его трясутся, когда он дёргает головой.

– Да? А то, от кого этот сын, дурак знает? То-то же, а озеро показало. Он, когда правду узнал, морду так разукрасил тому мужику, а жену с сыном выгнал из дома. Правда, цена за правду-то высоковатой оказалось.

Карлетт вся обращается в слух.

– С ума мужик сошёл, – возбуждённо шепчет второй. Он взмахивает руками, хохолок на его голове шевелится из стороны в сторону. – Недавно Елешку, портного дочку, чуть не зарезал. До сих пор бедняжка оклематься не может. А он в доме заперся, не выходит, только и слышно, как говорит сам с собой.

– Мда-а, – чешет лысину на макушке первый старик, – бедный мужик. Тут и задумаешься, нужна ли тебе эта правда…

Карлетт отходит от витрины, обдумывая услышанное. Брать на веру слова старых деревенских сплетников она не хотела, но любая информация об озере была для ведьмы дороже золота. Подходя к трактиру, в нос ударяет запах тушёного мяса и дешёвой выпивки. Он оказывается наполовину полон, и вдоль столов ходит официантка, разнося блюда и напитки. Карлетт садится за стойку и заказывает две мясные похлёбки. Когда приносят тарелки с едой, девушка забирает их с собой на второй этаж.

Эмрис оборачивается на звук открывающейся двери, оставляя заправлять постель. Она принимает из рук Карлетт тарелки и ставит их на прикроватную тумбу. Принимаясь за свою порцию, девушка следит за тем, как ведьма разворачивает карту на полу, изучает её, хмурясь своим мыслям.

– Вы говорили, что знаете, где искать вторую часть карты. Но что, если мы не найдём её там? – голос Эмрис звучит осторожным любопытством.

– Этому месту много лет, как и его хозяину. Если второй части там не окажется, надеюсь, что, хотя бы он сможет дать нам какую-нибудь подсказку.

– Откуда вы о нём знаете?

– Мистер Тиндаль любит туда заглядывать, – отвечает Карлетт, поднося ложку с похлёбкой к губам.

Эмрис молчит некоторое время, а затем осторожно спрашивает, убирая пустую тарелку в сторону:

– Вы думаете, мы успеем вернуться к суду?

Карлетт смотрит на неё отстранённым, задумчивым взглядом.

– Надеюсь на это, – тихо произносит ведьма и убирает недоеденную похлёбку на прикроватную тумбу. – Давай спать. Завтра нам снова рано вставать, нужно быть выспавшимися.

Эмрис согласно кивает и, обратившись, снова забирается в шаль, сворачиваясь клубочком. Карлетт укрывается своим плащом и закрывает глаза. Сон не идёт. Воспоминания прошедшего дня мелькают на полотне закрытых век. Карлетт вертится под одеялом, в итоге открывая глаза, чувствуя, как слёзы бегут по вискам в уши. В груди отдаёт тупой, ноющей болью. Мысли, как закупоренные в улье пчёлы, который какой-нибудь деревенский мальчишка-хулиган с упоением потряс, бьются о черепную коробку, норовя выбраться на свет. Девушка встаёт и, решая утопить бушующие мысли в алкоголе, спускается на первый этаж.

Трактир гудит и пышет жизнью. Симпатичный бард-нафэнец напевает какую-то незнакомую Карлетт песню о неверном муже, веселя пьяную группу мужчин за дальними столиками. Официантки разносят еду под одобрительный гул пьяниц и простых путешественников. Весь пол липкий от пролитого алкоголя. Ведьма садится за стойку, подзывая к себе молодого парня. Тот резво подскакивает к девушке, светя приветливой улыбкой. Карлетт чувствует в нём зачатки магии, но слабые, только зарождающиеся.

– Налей-ка мне кружечку эля, – просит девушка, стуча пальцами по деревянной поверхности.

– Сейчас будет выполнено, мадам, – мальчишка аж подпрыгивает от нетерпения и бежит выполнять заказ.

Руки касается что-то мягкое и шерстяное. Худой чёрный кот, изогнув хвост, трётся мордой о ладонь Карлетт, тихонько мурча. Один его глаз жёлто-зелёный, другой полностью белый.

– А это символ нашего заведения, – гордо проговаривает вернувшийся малец, ставя перед Карлетт кружку с элем. – Хозяйка говорит, он приносит удачу.

Кот в подтверждение его слов громко мяукает. Девушка благодарит за принесённый эль и сразу же выпивает тот до дна. Горьковато-фруктовый вкус стекает по горлу, оседая вспененным осадком в животе. Девушка просит повторить, гладя кота по гладкой шерсти. После второй кружки Карлетт чувствует, как мысли в голове становятся легче и медленно тают. Ведьма заказывает третью кружку, за ней четвёртую и пятую. Далее в ход идёт вино. Переживания уступают место веселью. Карлетт смеётся на любое слово, прижимает кота к себе, гладя и шепча ему на ухо, что обязательно вернёт потерянный глаз. Поднимает тост со странниками из Южного Леурдина и танцует с незнакомой магиней под ритмичную песню барда. Когда на барную стойку со звоном ставится десятая кружка выпитого вина, Карлетт делает ещё один заказ и падает на сложенные руки, засыпая.

Глава 6. Попутчик

Голова раскалывается. Карлетт сжимает виски, пытаясь унять пульсацию в голове. Свет слепит даже сквозь закрытые веки. Девушка мычит что-то невнятное и накрывает рукой глаза. Рядом раздаётся смешок.

– Ты совершенно не умеешь пить, – незнакомый хриплый голос набатом бьёт по ушам.

Карлетт промаргивается, привыкая к солнечному свету. Она лежит на кровати в снятой комнате трактира. За окном раннее утро. Эмрис, склонившись над кроватью, смотрит встревоженно.

– Как вы себя чувствуете?

Карлетт пытается что-то сказать, но в горле сухо, как в пустынях Дендраста, и получается лишь знаками попросить воды. Эмрис тут же подаёт наполненный стакан. Утолив жажду, Карлетт переводит взгляд на другого человека в помещении.

На единственном стуле в помещении сидит девушка. Она дружелюбно улыбается, но глубоко посаженные карие глаза не выражают никаких эмоций. Светлые, чуть ли не белые волосы заплетены в тугую косу. Чёрный костюм подчёркивает худобу и крепость телосложения. На правое предплечье надет широкий металлический браслет. Рядом лежит походная сумка.

– А вы кто? – спрашивает Карлетт, морщась от звука своего же голоса.

Тонкие брови девушки взметаются вверх.

– Ты не помнишь? Хотя, если учесть, сколько ты выпила удивительно, что вообще сегодня проснулась. Фана, – девушка встаёт и протягивает ладонь.

– Приятно познакомиться…, наверное, – Карлетт отвечает на рукопожатие. Ладонь у Фаны сухая и холодная, неприятная на ощупь. – Прости, если покажется грубостью, но что ты здесь делаешь?

– Я? Зашла тебя проверить, – отвечает девушка. – Вчера ты была немного не в себе, а я помогла тебе добраться до комнаты.

Карлетт с немым вопросом бросает взгляд на Эмрис. Та активно кивает, нервно заламывая пальцы.

– Что ж, тогда спасибо тебе, – Карлетт встаёт, прижимая пальцы к вискам. – М-м-м, голова раскалывается.

– Ещё воды? – заботливо спрашивает Эмрис.

Карлетт вертит головой, зажмуривает глаза и трёт их пальцами. Голова гудит, и к горлу подкатывает тошнота. Девушка глубоко дышит, пытаясь привести скачущие мысли в порядок.

– Нет, нет. Мы уже должны были выйти. Нужно попасть в Игг-Сабетт как можно раньше.

– Игг-Сабетт? – переспрашивает Фана, закидывая сумку себе на плечо. – Какое совпадение, я тоже туда собираюсь. Может, тогда поедем вместе? Дорога всё равно одна.

Карлетт осматривает Фану с ног до головы, раздумывает над предложением несколько минут. Недоверие, как змея на нагретых камнях, поселяется где-то в глубине груди. Эмрис смотрит на новую знакомую с опаской, не переставая заламывать пальцы.

– Мы подумаем над этим предложением, – начинает ведьма и подчёркивает – на трезвую голову.

– Конечно, – соглашается Фана. – Если что, я внизу.

Блондинка подхватывает свои вещи и исчезает за деревянной дверью. В комнате повисает молчание. Карлетт падает на скрипучий матрас. Головная боль медленно сходит на нет, и девушка напрягает память, стараясь вспомнить события вечера прошлого дня. За закрытыми веками лишь смутные картинки, быстрыми всполохами проносящиеся один за другим.

– Что думаешь? – спрашивает у Эмрис.

Фамильяр переводит рассеянный взгляд от двери. Видно, что она тоже находится в своих мыслях.

– Я не уверена, – девушка замолкает на секунду, – но вчера вечером она принесла вас буквально на себе. Я не решилась обратиться при ней, но видела, как она позаботилась о вас, пока вы, кхм, спали.

Карлетт задумчиво жуёт губу и встаёт с постели. Живот протяжно урчит.

– Что ж, – начинает девушка, натягивая сапоги. – Как любит говорить мистер Тиндаль «проблемы решаются одна за другой. Если не знаете, с чего начать, начинайте с самого несущественного». Поэтому сначала мы поедим.

Внизу тихо и практически безлюдно. Символ заведения гоняет по залу жирную мышь. Со стороны кухни разносится аромат пряностей и свежеиспечённого хлеба. Девушки садятся за стойку и заказывают завтрак. От тарелки с яичницей исходит пар и будоражащий желудок запах. Еда быстро исчезает с тарелок. Карлетт и Эмрис рассуждают, что делать с предложением новой знакомой и приходят к единому мнению:

– Она права, к Игг-Сабетту ведёт всего одна дорога. Так или иначе, какое-то время придётся ехать вместе, – говорит ведьма. – Доедем до города, а дальше наши пути разойдутся. Не думаю, что присутствие Фаны нам как-то помешает.

Карлетт толкает двери трактира, пропуская Эмрис на улицу. Фана, прислонившись к деревянной стене, наблюдает за тем, как пьёт её лошадь. Замечая девушек, она подходит к ним.

– И каков ваш вердикт? – карие глаза смотрят на Карлетт пристально, не отрываясь.

– Едем быстро и без лишних разговоров. Отстанешь – ждать не будем, – отвечает девушка, запрыгивая на своего коня. – Поехали.

 
                                     * * *
 

Когда они выезжают из города, солнце, скрытое за облаками, уже не слепит глаза. Намечается дождь. Карлетт держит в руках карту, сверяясь с дорогую каждую минуту. Тихо бурча себе под нос, кивает своим мыслям. Через час ровная дорога сменяется ухабами и кочками. Цокот копыт врезается в лесную песнь мерным стуком. Девушки едут молча, каждая думая о своём. Когда солнце начинает клониться к закату, путницы доезжают до блокпоста. Двухэтажная каменная постройка прямоугольной формы стоит прямо на выходе из леса. Рядом расположилась башня на два этажа выше основного здания. Граница символично обозначена двумя высокими столбами. Один разукрашен цветами флага Акрата, другой – Ихт-Карая. Карлетт спрыгивает с лошади и подходит к стражу, стоящему у входа в постройку.

– Добрый вечер, мне нужно поговорить с офицером Мемуром, – говорит девушка.

– Он сейчас занят, – поправляя меч на поясе, отвечает стражник, явно не предрасполагая к разговору.

– Уверена, он найдёт для меня время.

Стражник окидывает Карлетт внимательным взглядом, а затем его глаза расширяются, он извиняется, смазано кланяясь, и просит ведьму следовать за ним. Девушка бросает Эмрис и Фане, чтобы ждали её здесь, а сама идёт вслед за стражем. Он заводит её на второй этаж постройки и открывает дверь в самую дальнюю комнату на этаже. За столом сидит, зарытый в кипах бумаг, маг средних лет. Свет от свечей в канделябре тускло подсвечивает его лицо.

– Офицер Мемур, – стражник отдаёт честь. – Прибыла миссис Тиндаль.

Мужчина отрывается от чтения писем и переводит взгляд на девушку. Под глазами офицера залегли тени. Он машет рукой, и стражник выходит из комнаты, закрывая за собою дверь.

– Приветствую вас, Моя Шерон, – мужчина выходит из-за стола и кланяется. – Что привело вас на второй восточный блокпост?

Офицер хмурится, и Карлетт спешит ответить, успокаивая мага:

– Вынужденные обстоятельства, офицер. Не стоит волноваться. Правда, мне и моим спутницам понадобятся комнаты для ночлега.

– Конечно. С радостью организуем, Моя Шерон, – кивает мистер Мемур.

Стражники провожают Карлетт и её спутниц до спален. Комната ведьмы небольшая, но уютная и тёплая, несмотря на каменные стены. Из небольшого окна закат заливает комнату нежно-оранжевыми красками. Повесив пояс с мечом и походной сумкой на спинку кровати, девушка садится писать отчёт своей матери. Она умалчивает о своей выходке в трактире и упоминает только встречу с Фаной и приезд на блокпост. Лёгкий взмах руки заставляет свёрток письма исчезнуть из ладони. Убрав перо в чернильницу, Карлетт, уставшая и измученная долгой дорогой, переодевается и ложится спать.