Текст книги "Баллада об озере Правды"

Глава 7. Эрбин Тиндаль

С первых этажей слышится грохот открывающихся дверей, ругань и топот поднимающихся по лестнице ног. Диона устало вздыхает, потирая переносицу, и разворачивается в тот момент, когда отворившиеся двери с жалобным скрипом стукаются о стены. Мужчина стремительно пересекает комнату, останавливаясь вплотную к ведьме. Жёлтые глаза раздражённым огнём пробегаются по её лицу.

– Где. Мой. Сын? – чеканит маг. – Приведи его сюда. Немедленно. Я хочу поговорить с ним.

– Где твои манеры, Эрбин? – тонкая бровь Верховной Жрицы взметается вверх. – А как же «пожалуйста»?

Мужчина в ответ гневно сжимает губы, явно сдерживая себя от грубого ответа. Ведьма с усмешкой создаёт в воздухе бумагу, перо и чернила. Письмо исчезает в воздухе в красноватом мерцании. Диона подходит к креслу у окна и садится, элегантно закинув ногу на ногу. Эрбин начинает мерить шагами комнату.

– Не мельтеши перед глазами, скоро его приведут, – бросает женщина, смотря на гуляющую на заднем дворе прислугу.

– Как ты вообще допустила этот суд?! – вспыхивает маг, опираясь руками о письменный стол.

Диона чувствует кожей чужую горячую вибрирующую магию. Она дёргает плечом, прогоняя неприятные ощущения.

– Неужто ты думал, что я пойду против Совета?

– Диона, которую я знал, пошла бы, – разочарование в глазах Эрбина бьёт ведьму наотмашь.

Она открывает рот, чтобы ответить, но двери внезапно отворяются, и стража заводит Алкея. Маг выглядит утомлённо, на запястьях висят магические оковы. Эрбин кидается к сыну, порывисто обнимая и бегло оглядывая с ног до головы.

– Почему мой сын в кандалах? – прикрикивает мужчина на стражу. – Снимите это немедленно.

Стражники вопросительно смотрят на Верховную Жрицу и после её кивка снимают звенящие цепи и выходят из комнаты. Алкей растирает запястья и улыбается отцу.

– И как ты собираешься решать эту проблему, ведьма? – спрашивает Тиндаль-старший у Дионы. – Ты же понимаешь, что во дворце завелась крыса. Только через посредника убийца смог бы попасть в покои Мароны.

– Я прекрасно это знаю, Тиндаль, – огрызается ведьма. – Знать, что в твоей отлаженной системе есть брешь. От этого не становится лучше. Завтра я прикажу Мадвесту допросить каждого во дворце, включая членов Совета, которые ещё не успели уехать.

– Мадвест? – маг с насмешливым удивлением поднимает брови. – Давненько я его не видел. Кстати, о тех, кого давно не видел. Где Карлетт?

– Поехала решать проблему, – отвечает ведьма, взмахивая рукой и снова отворачиваясь к окну.

Эрбин вопросительно хмурится, переводя взгляд на сына. Алкей садится за шахматный стол, берёт фигурку королевы, вертя её между пальцев, и вздыхает.

– Она убедила Совет дать ей время, чтобы доказать, что я невиновен. Сказала, что найдёт озеро Правды…

– Озеро Правды?! – перебивает сына Эрбин. – Это выдумки. И только не говорите, что отправили её одну!

– Карлетт нашла карту к озеру.

– Часть карты, – поправляет Верховная Жрица, не отрываясь от окна.

– И вы не подумали, что это может быть просто старая подделка?

– Конечно подумали, Эрбин, – отвечает ведьма, вставая с кресла и подходя к магу ближе. – Но не на каждой подделке есть фирменный водяной знак семьи Ласкьер.

Брови мага удивлённо приподнимаются. Тиндаль-старший присвистывает.

– Тогда Карлетт права, карта подлинная… Сколько времени дали градэны на поиски озера?

– Месяц, – выдыхает Алкей.

Повисает напряжённое молчание. Тиндаль-старший снова начинает расхаживать по комнате, цокая и скрипя зубами. Затем останавливается, чешет бороду и спрашивает:

– Где она сейчас?

– Проехали второй восточный блокпост, – отвечает Диона.

– Значит, скоро будут в Игг-Сабетте. Но что, если озеро находится в Леурдине? Эрдане? Или, не приведи Богиня, Дендрасте? Карлетт не успеет.

Слышится хруст. Алкей разжимает пальцы. На чёрно-белую клетку падает сломанная фигурка королевы.

– Моя дочь – смышлёная девушка. Что-нибудь придумает, – говорит Верховная Жрица, складывая руки на груди.

– Я и не сомневаюсь в своей невестке, – отрывисто произносит маг.

– Это слишком опасно! – Алкей вскакивает, хлопнув ладонью по столу. Шахматные фигуры испуганно вздрагивают. – В Ихт-Карае сейчас особенно неспокойно, а она отправилась совсем одна! Если с ней что-нибудь случится…

Эрбин перехватывает сына за плечи и чуть встряхивает.

– Успокойся! И не веди себя, как баба на выданье. Ты доверяешь своей жене? – спрашивает старший маг, всматриваясь в жёлтые глаза сына.

– Да, – уверенно отвечает Алкей.

– Тогда не волнуй сам себя. Запомни, доверие – это остов любых отношений. Карлетт со всем справится.

Эрбин говорит это сыну, но глаза его направлены на Верховную Жрицу. Диона сжимает губы на мгновение, а потом, гордо вскинув голову, произносит:

– Ты, должно быть, устал после долгой дороги. Прислуга отведёт тебя в приготовленные покои.

– И…

– И я накажу перевести Алкея в его прошлую комнату, – кивает ведьма на вопросительный взгляд мага.

Тиндаль-старший задумчиво жуёт губу, медленно кивает. Ведьма берёт в руки маленький колокольчик. Звук нежного перезвона заполняет пространство, и в комнату входит миловидная девушка. Верховная Жрица кивает ей, указывая на Тиндаля-старшего. Девушка подскакивает к магам, кланяется и выходит вместе с ними из покоев, провожая до комнаты старшего мага. Ещё раз кланяясь, она уходит, скрываясь за коридорным поворотом.

– Отец, – Алкей провожает служанку взглядом и говорит – Ты сказал, что во дворце завелась крыса. Необходимо узнать, кто это, и как можно скорее. Возможно, он или она ещё не успели покинуть Карандэ.

Эрбин вздыхает, зачёсывает пятернёй седые волосы, и с тревогой смотрит на сына.

– Оставь это мне и мадам Лави, Алкей. Если ты будешь недоверчиво себя вести в сторону других ведьм, подозрения, павшие на тебя, лишь усилятся.

– Но…

– Никаких «но», сын. Это приказ, – старший маг смотрит строго и властно. – А теперь иди к себе. И не загружай свою голову мыслями.

– Как скажешь, отец, – кивает Алкей.

Эрбин хлопает сына по плечу, ободряюще улыбается и скрывается за дверьми. Алкей качает головой и идёт в сторону восточного крыла дворца. По полу гуляет сквозняк. Он забирается под ткань штанов, щекоча щиколотки. Настенные канделябры создают блики танцующим пламенем свечей. У дверей стоят уже знакомые неприветливые охранники. Маг кивает им, заходя внутрь. Комната холодная, серая и пахнет камнем, уже ставшая привычной, без лишних изысков и украшений. Только кровать, шкаф, стол со стулом и прикроватная тумба. Алкей подходит к столу, зажигая обрубок свечи. Кидает на кровать пояс и тянется снять рубаху, но останавливается, слыша за спиной шорох. Не успевает маг обернуться, как сильный удар по голове заставляет его провалиться во тьму.

Глава 8. Магазин на колёсах

Девушки выезжают с блок-поста ранним утром. Солнце только показывается из-за горизонта, а трава ещё покрыта росой. Офицер Мемур стоит у одного из столбов, наблюдая, как Карлетт и сонная Эмрис запрягают лошадей. Фана уже сидит в седле и делает пометки в своём блокноте.

– Спасибо за предоставленный ночлег, офицер, – подъезжает к мужчине Карлетт.

– Рад служить, миссис Тиндаль, – маг прикладывает кулак к груди с левой стороны и кланяется. – Могу ли я вам ещё чем-либо помочь?

– Скажите, сколько осталось до столицы?

– Дня два, если не делать частых привалов.

– Благодарю, – Карлетт обменивается с мужчиной кивками и, крикнув Фане и Эмрис, выезжает с территории блокпоста.

Холмистая местность Ихт-Карая окрашена золотом ржи. Перья ковыля по краю дороги рябью колышутся от лёгкого ветра. Незасеянные возвышенности, словно застывшие во времени зелёные волны, накрывают одна другую. В воздухе пахнет летом свежестью, скошенной травой и солнечным теплом. Лошади идут неспешно, тихо цокая копытами. Карлетт подставляет лицо свежему ветру, вдыхая запах мокрой травы.

– Мы едем в замок? – спрашивает Эмрис, подводя свою лошадь ближе.

– Нет, мышка, – Карлетт отрицательно мотает головой. – Поедем в замок – лишь время потеряем. Останемся в Игг-Сабетте на одну ночь, не больше.

– Замок? – Фана подъезжает настолько внезапно, что Эмрис от испуга подпрыгивает в седле и икает. – Тот замок, о котором я думаю? Ивив-Серип?

– Неважно, – чеканит ведьма и дёргает поводья.

Лошадь ускоряет шаг. Карлетт слышит за спиной недовольное бормотание, но не обращает на него внимания. Голова почему‐то начинает болеть. Солнце поднимается всё выше, лучи его теплеют с каждым часом. По небу лениво расплываются перистые облака. Карлетт оглядывает горизонт. На ровном участке земли пахари запрягают в плуги лошадей. Издалека слышатся приглушённые ветром ругательства мужиков. Эмрис едет, зевая и грызя смесь орехов. Когда лакомство заканчивается, она причмокивает, убирая мешочек с оставшейся в нём шелухой за пазуху. Причмокнув, Эмрис щурит глаза, рассматривая неровный горизонт.

– Смотрите! – девушка указывает пальцем на точку, чернеющую среди островков кустарников и деревьев. – Кажется, это передвижная лавка.

Девушки подъезжают ближе, осматривая небольшую повозку-фургон с деревянной крышей, запряжённую старой рыжей лошадью. На краю повозки, свесив ноги и подтягивая к себе клубок пряжи, вяжет ведьма лет восьмидесяти. Заслышав цокот копыт, она поднимает голову и расплывается в приветливой улыбке.

– Какие девушки-красавицы ко мне пожаловали, – лепечет старушка, торопливо убирая спицы и пряжу в сторону. – Забирайтесь, не стесняйтесь, у меня тут много интересного, каждая найдёт себе вещичку.

Путешественницы слезают с лошадей и забираются внутрь. Повозка забита украшениями ручной работы, плетёными сумками и корзинами, шалями, шарфами и раритетной одеждой. Старые книги и рукописи стопкой пылятся на полу. С крыши повозки свисают сушёные травы, бьющие в нос пряным запахом, и самодельные светильники.

– Выбирайте, красавицы, – ведьма умилённо осматривает своих гостей. – Спрашивайте, коль что интересует.

– Вы знаете, что в Ихт-Карае запрещено торговать на дорогах? Особенно без лицензии? – спрашивает Карлетт, стирая пальцем пыль с книги со старым названием.

– Да что ты, дорогая моя, – испуганно охает женщина, – да что ты. Знаю, знаю, конечно. Но что поделать-та? Одна-одинёшенька совсем осталась. Никого из ро́дных нет больше в живых. А вещей-та много, куда их мне. Вот колешу, торгую или просто отдаю в хорошие, добрые руки.

– Да ладно тебе, ведьмочка, – улыбаясь, говорит Фана, приложив к груди платье и вертясь перед зеркалом. – Не будь такой ворчуньей.

– Я не ворчунья, – устало вздыхает Карлетт, дёргая серёжку в ухе, и поворачивается к пожилой ведьме. – Просто хочу предупредить. Постарайтесь не попадаться на глаза страже. Особенно в конце месяца, когда проходит обход по стране. И не приближайтесь к крупным городам, там с этим строже.

Женщина кивает усиленно, благодарит Карлетт, а затем, как будто что-то вспомнив, убегает в начало повозки. Возвращается она с маленькой серебряной фибулой в руках. Овальная, с заострёнными концами. Извитые нити серебра удерживают внутри небольшой кристалл. Камень сияет белым, голубым и розовым переливами. Ведьма вкладывает фибулу в ладонь Карлетт.

– Держи, – старушка вглядывается девушке в глаза. – Чувствую, понадобится он тебе.

– Это ларгиит? – Карлетт с изумлением рассматривает камень. – Его не добывают уже несколько столетий. После запрета использования кровавой магии.

– Именно он, моя хорошая, именно он. Передавался в моей семье из поколения в поколение, – говорит ведьма. – А ты бери, не боись. Вижу я около тебя смерть. Идёт она за тобой по пятам. А камень защитит, убережёт. Да и такие красивые густые волосы грех не украсить.

Старушка тепло улыбается. Из копны седых волос, завязанных в пучок, выбивается прядка. От ведьмы исходит тёплая густая магия, завлекающая в кокон уюта и спокойствия. Карлетт благодарит женщину, тут же закалывая волосы подаренным украшением.

– Ой! – слышится из дальнего угла повозки. Эмрис выскакивает на всеобщее обозрение, сжимая в руках клетчатую шаль. – Какая прелесть! Сколько стоит?

Пока хозяйка повозки и Эмрис обсуждают цену шали, Карлетт отходит к Фане, которая держит в руках кулон из тёмного металла с крупным зелёным камнем.

– Красивый, да? – тонкие пальцы девушки подносят кулон к свету, но камень не блестит в лучах, а матовостью поглощает солнечные блики.

– Возьми. Он подходит тебе. Подчёркивает аристократическую бледность, – поддразнивает Карлетт, смотря на украшение в чужой ладони.

– Ха-ха, – Фана закатывает глаза с улыбкой и кладёт кулон на место, отходя к полке с набором посуды.

Карлетт бросает ещё один взгляд на украшение и возвращается к Эмрис, которая уже кутается в новоприобретённую шаль. Ведьма говорит, что им пора снова выдвигаться в дорогу. Фана и Эмрис спрыгивают с повозки и направляются в сторону своих лошадей. Карлетт перед уходом покупает ещё одну приглянувшуюся вещицу. Старая ведьма машет девушкам на прощание и грустно, но с лёгкой улыбкой на лице вздыхает, когда три фигуры скрываются за горизонтом.

 
                                     * * *
 

Когда солнце прячется за холмами, а дорога снова заводит в лес, девушки решают сделать привал. Они привязывают лошадей и разводят костёр. Эмрис разбирает продукты для ужина. Вокруг себя она раскладывает несколько яблок, кусок хлеба и вяленое мясо.

– Скудновато, – шепчет девушка себе под нос, жалостливо сводя брови на лбу.

Карлетт осматривает провизию, хмурится и встаёт с промёрзшей земли, поправляя лук и колчан. Она снимает с поясной сумки флакончик с серебристым порошком. Высыпает щепоть порошка себе в ладонь, а затем подносит к лицу и вдыхает. По телу проходится волна. Зрачок тонкой линией рассекает полностью побелевший глаз на две части.

– Я поохочусь, а вы пока соберите ягод или грибов, – говорит ведьма и скрывается в лесной чаще.

Заходя всё дальше в лес, Карлетт ступает тихо и осторожно. Дыхание смешивается с лесным воздухом. Зрение и слух обостряются до предела. Карлетт видит, как в километре перед ней скачет олень, но ведьма ищет более мелкую добычу. Трава и прогнившие ветки мягко гнутся под ногами. Через несколько минут поисков девушка замечает шевеление в кустах справа от себя. Пушистый серый хвост и часть уха маняще торчат из-под листвы. Карлетт бесшумно достаёт стрелу и прицеливается. Выстрел. Заяц дёргает лапой в последний раз.

– Прости, – шепчет Карлетт и, беря мёртвое животное за лапы, возвращается к попутчицам.

Ужин проходит в тишине, нарушаемой лишь тихими ударами капель о листву. Дождь начинается незаметно, гася небольшой костерок. Из-за густой кроны деревьев девушки не ощущают на себе холодные капли, но температура вокруг резко снижается. Карлетт плотнее кутается в плащ, доедая кусок жареного зайца. Она вздыхает, вспоминая вкус блюд, которые готовили во дворце. Главная кухарка, миссис Нанэй, всегда журила их с Мароной, когда они воровали пирожные до обеда. Сладости были главной слабостью черноволосой ведьмы, и она всегда подначивала Карлетт на шальную кражу. А та и не была против, поддерживая подругу во всём.

Тряхнув головой, девушка отбрасывает навязчивые воспоминания в сторону. Голова на безобидный жест отзывается колющей болью в висках. Карлетт списывает это на усталость и плохие мысли. Сидящая рядом Эмрис дрожит, стуча зубами. И даже недавно купленная шаль не спасает её от лесного холода. Карлетт открывает поясную сумку и достаёт согревающее зелье.

– Для чего ты едешь в Игг-Сабет? – спрашивает у Фаны Карлетт, заканчивая мазать шею Эмрис. – У тебя там родня?

– Ты вроде говорила никаких разговоров, – подначивает Фана, улыбаясь.

– Если не хочешь, можешь не говорить, – пожимает плечами Карлетт.

– Нет. Моя родня далеко отсюда. Я просто путешествую. В столице Ихт-Карая не была с самого детства. Захотелось посмотреть, как там всё изменилось, – отвечает девушка, почёсывая нос и перемешивая угли в затухающем пламени костра длинной палкой. – А вы зачем туда отправляетесь?

– Нужно посетить одно место, – хмурясь, отвечает ведьма.

Фана кивает, не отрывая взгляда от затухающего пламени.

– Пора ложиться спать. До Игг-Сабетта ещё день пути. Если встанем на рассвете, будем в городе к вечеру.

Карлетт согласно кивает и встаёт с намерением затушить костёр, как тут же колени её содрогаются, и она падает на грязную, влажную листву. Голова раскалывается от нестерпимой звенящей боли. Ведьма чувствует, как сознание её будто сдавливают верёвкой, безжалостно сжимают чьи-то сильные руки. Девушка пальцами зарывается в волосы, оттягивает их в жалких попытках уменьшить боль. Она кричит. Перед глазами мелькают картинки. Сменяются быстрым калейдоскопом. Видения из прошлого и то, что ещё не произошло. Карлетт не успевает их разобрать, запомнить. От пестроты видений голова начинает болеть ещё сильнее. Затем всё пропадает. Боль уходит так же внезапно, как и началась. Карлетт открывает глаза, видя склонившихся над ней Фану и Эмрис. Фамильяр смотрит с тревогой. В уголках её больших чёрных глаз собрались капельки слёз. Взгляд Фаны же хмурен и в глубине блестит непонятным ведьме огоньком.

– Как вы, Моя Шерон? О Богиня, я так перепугалась за вас! Случись с вами что-то, я себе этого не прощу, умру на месте, Моя Шерон, – тараторит Эмрис, не обращая внимания на то, что говорит. Карлетт стискивает зубы и берёт в руки дрожащие ладони своего фамильяра.

– Успокойся, мышка моя, всё хорошо. Просто небольшой приступ. Скорее всего, последствие похмелья, – слова ведьме даются тяжело, но она пытается успокоить Эмрис, хоть и видит, что та не верит её словам, но дрожать и плакать фамильяр перестаёт.

Карлетт переводит взгляд на Фану. Та смотрит на неё с весёлой ухмылкой.

– Моя Шерон, значит? – произносится насмешливо и в какой-то степени издевательски.

Внутри Карлетт растёт раздражение, подпитываемое отголосками головной боли, но она гасит в себе это чувство.

– Да. Но это ничего не значит.

– Конечно, – Фана поднимает руки в примирительном жесте, продолжая улыбаться.

Карлетт шумно выдыхает и молча тушит костёр. Это служит знаком отхода ко сну.

Глава 9. Аллипий Плюккер

– Что значит «пропал»?! – Эрбин, вне себя от бешенства, кричит на сжавшегося в ужасе охранника.

Молодой ведьмаг пытается выдавить из себя хоть слово, но получаются лишь нечленораздельные звуки. Рядом стоящий товарищ не поднимает голову в страхе перенести гнев на себя.

– Да чтоб вас всех эрданские тролли отымели, бесполезные олухи! Как можно было так отвратно следить за безопасностью моего сына? Правителя соседней страны, тупые вы ублюдки!

Ругательства заполняют весь коридор. Маг ходит из стороны в сторону, до побеления костяшек сжимая позолоченное навершие меча. На побагровевшем от ярости лице выступают вены. Глаза блестят жёлтыми искрами.

– Почему мне сразу не доложили? – Тиндаль резко поворачивается к стражникам.

– М-мы доложили мистеру Мадвесту, м-мы думали… – Вы думали! Ни хрена вы не думали! Где Мадвест?

– Здесь, – раздаётся спокойный женский голос за спиной.

Эрбин разворачивается, тут же меняясь в лице. Злость уходит, морщины разглаживаются, и желваки на щеках пропадают. Диона плывёт по красному ковровому покрытию, которое заглушает стук её каблуков. Подол серого блестящего платья тихо шуршит из стороны в сторону. За ней идёт низкий плотный маг с седой головой – начальник охраны, Филлис Мадвест.

– Мадам Лави, – Эрбин приветственно кланяется. – Могу я поинтересоваться, почему узнаю о пропаже своего сына последним?

– Прошу прощения за этот казус, мистер Тиндаль, – Верховная Жрица бросает быстрый взгляд на охранников. – Стража в первую очередь должна была передать эту новость вам. Но не волнуйтесь, мы уже приняли все необходимые меры для поиска Алкея.

Маг хмурится и переводит взгляд на начальника охраны.

– И какие же это меры? Я могу просто сложить руки и ждать возвращения сына? – сарказм ядом льётся из его рта, когда он наклоняется к Мадвесту.

– Мы разослали письма на блокпосты, оповестили офицеров ближайших городов и начали опрос всех, кто находился во дворце во время похищения, – чеканным говором отчитывается Филлис, смотря Эрбину прямо в глаза.

– Неплохо, – шипит маг. – Но как скоро такими темпами вы найдёте моего сына? Почему не задействуете магию поиска?

– Мистер Тиндаль! – пытается осадить мага Диона.

Эрбин поднимает на неё взгляд, встречаясь с укоризненным взором голубых глаз. На лице ведьмы читается крайняя степень неодобрительности. Маг выпрямляется и холодно бросает начальнику охраны:

– Надеюсь, ваше расследование принесёт плоды, – и обогнув Филлиса, уходит по коридору.

Верховная Жрица смотрит ему вслед, а затем, поблагодарив Филлиса, идёт за магом. Диона нагоняет его у поворота в главный холл.

– Эрбин, – от звука голоса мужчина останавливается, но в сторону ведьмы не смотрит. – Мы найдём Алкея, я обещаю.

– Что мне твои обещания? – Эрбин круто разворачивается на каблуках. – Твоя охрана не смогла защитить будущую Верховную Жрицу, а теперь пропал мой сын. Не наводит ли тебя это на определённые мысли? А, ведьма?

– Что ты имеешь в виду? – Верховная Жрица внимательно вглядывается в золото чужих глаз.

– Не кажется ли тебе, моя дорогая Диона, что именно твоя охрана в сговоре с убийцей Мароны? Или кто-то из стражи и является убийцей.

Мимо проходит служанка, и Эрбин, взяв ведьму под руку, отводит её в зал Совета, подальше от лишних ушей. Диона садится на один из резных стульев за круглый стол, а маг подходит к камину.

– Эрбин, – женщина говорит тихо, но голос её эхом заполняет весь зал. – Ты же понимаешь, насколько серьёзны твои обвинения?

– Прекрасно понимаю, Диона, – маг создаёт на кончиках пальцев огонь и, тряхнув рукой, отправляет его в камин, зажигая поленья. – Только не ври, что не думала об этом.

Диона сжимает губы в тонкую полоску и уводит взгляд в сторону.

– То-то же, – Эрбин нервным движением зачёсывает волосы.

– Если ты прав, Эрбин, то доверять мы можем только друг другу, Совету и Храму.

– Что? – маг разворачивается к Верховной Жрице. В глазах его можно прочесть недоумение. – Ты всерьёз хочешь довериться этим старым хрычам, которые без разбирательств хотели казнить моего сына?

– Именно так, – Диона встаёт из-за стола и подходит ближе к магу. – Я поговорю с градэном Плюккером. Он знает всё об охране дворца и всех, кто здесь служит.

– А если его тоже подкупили? – Эрбин хмурится.

– Это исключено, – Диона качает головой. – Аллипий отвечает за безопасность страны и дворца в том числе. Если кто и знает что-то о предателе, то это он.

– Хм. Ну ладно. Пойдём. Где этот твой Плюккер живёт?

 
                                     * * *
 

Экипаж выезжает за пределы Эвдинского дворца. Путь до Улонта занимает не больше часа, но и за это время мадам Лави успевает накрутить себя до головной боли.

– Как ты думаешь, кто это? – подаёт голос маг.

– Не знаю, – отвечает Диона, наблюдая за сменяющимся пейзажем за окном кареты. – Все маги и ведьмаги, присягнувшие Богине, проверены временем. Половину из них ты знаешь сам, за другую могу поручиться я. С некоторыми из них мы бились плечом к плечу.

– Больше двадцати лет прошло, Ди. Многое могло измениться.

Ведьма вздрагивает от обращения, но тут же берёт себя в руки, гордо расправляя плечи в надежде, что Тиндаль-старший этого не заметил. Карета подъезжает к двухэтажному каменному дому и останавливается. Ставни окон закрыты, а из трубы идёт дым. Диона и Эрбин выходят из кареты и, ступая по каменной дорожке, украшенной кустами гортензии, подходят к двери. Ведьма берётся за дверной молоток и стучит два раза. Через несколько секунд дверь отворяется, и в проёме появляется тонкий высокий мужчина. Увидев перед собой Верховную Жрицу, дворецкий кланяется и отходит в сторону, провожая гостей внутрь. Диона и Эрбин проходят в просторную тёплую гостиную, украшенную картинами и трофеями с охот.

– Мы не были предупреждены о вашем визите, Ваше Верховенство. Прошу простить, что не подготовились. Мне позвать мистера Плюккера?

– Да, будь так добр.

Мужчина снова кланяется и уходит. Ведьма и маг садятся на мягкие пуфы, и через пять минут служанка приносит им поднос с бокалами вина. Как только она, откланявшись, выходит из комнаты, в арочном проёме, напротив главного входа, появляется Аллипий Плюккер.

– Не ждал вас сегодня, Верховная Жрица.

– Градэн Плюккер, – Диона встаёт и кланяется. – Простите за столь неожиданный визит, но мы пришли по очень важному делу.

– Пропаже Алкея? – мужчина делает глоток вина.

Его большой крючковатый нос задевает кромку бокала.

– Вы уже знаете? – с возмущением спрашивает молчавший до этого Эрбин.

– Конечно, – градэн отвечает так, будто это самая очевидная вещь на свете. – Мне доложили одному из первых. А вам разве нет?

Тиндаль не отвечает. Лишь крылья носа его гневно раздуваются. Аллипий отставляет бокал в сторону и внимательно оглядывает своих гостей.

– Что конкретно вы хотели узнать? Поиски Алкея уже начаты. Мистер Мадвест, как по мне, разработал неплохую тактику.

– Как по мне, в вашей охранной гвардии завёлся паразит. И может быть, не один.

Мадам Лави шикает на мага, пытаясь осадить его, но тот лишь ведёт плечом. Мистер Плюккер улыбается.

– Возможно, вы правы, – говорит он загадочно.

– Так возможно или прав? – Диона чувствует, как стоящий рядом Эрбин начинает выходить из себя.

– Вы ведь что-то знаете, градэн Плюккер. Расскажите, – просит мадам Лави.

Аллипий скрещивает руки за спиной и медленным шагом начинает обходить комнату.

– Могу я сказать лишь одно, Верховная Жрица. Присмотрись к тем, кому разбила сердце, но кто всё равно остался рядом с тобой.

Диона хмурится, не понимая, о чём говорит градэн, а затем столбенеет, пронзённая догадкой.