Текст книги "Волшебное лекарство Джорджа"

Роальд Даль
Волшебное лекарство Джорджа

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с письменного согласия издательства.

This edition published by arrangement with David Higham Associates Ltd and Synopsis Literary Agency.

This edition published by arrangement with A P Watt Limited and The Van Lear Agency.

George’s marvelous medicine – Copyright © Roald Dahl Nominee Ltd., 1981

Illustrations Copyright © Quentin Blake, 1981

Серия «Роальд Даль. Фабрика сказок»

Перевод с английского Евгении Канищевой

Иллюстрации Квентина Блейка

© Канищева Е., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Самокат», 2019

* * *

Знакомьтесь…

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯМ:

не пытайтесь приготовить

Волшебное лекарство Джорджа

в домашних условиях.

Это небезопасно!

Бабушка

– Я еду в деревню за покупками, – сказала мама в субботу утром. – А ты будь хорошим мальчиком и не вздумай что-нибудь отмочить.

Вообще-то говорить такое мальчикам не очень разумно. Джордж немедленно задумался о том, что бы такое ему отмочить.

– И не забудь ровно в одиннадцать дать бабушке лекарство, – сказала мама. Потом она вышла и закрыла за собой дверь.

Бабушка, дремавшая в кресле у окна, приоткрыла злобный глазок:

– Слыхал, Джордж, что сказала мама? Смотри не забудь дать мне лекарство!

– Не забуду, бабушка, – ответил Джордж.

– И уж постарайся хоть раз в жизни вести себя прилично, пока её нет дома.

– Постараюсь, бабушка, – ответил Джордж.

Джорджу жилось скучно, хоть вой. Играть ему было не с кем: братьев и сестёр у него не было, друзей тоже не было, потому что их ферма – папа его был фермером – располагалась вдали от всего на свете. Джорджу опротивело целыми днями глазеть на свиней, и кур, и коров, и овец. Но больше всего ему опротивело жить под одной крышей с бабушкой, этой старой селёдкой. А сейчас ещё и возись тут с ней в одиночку. Не лучший способ провести субботнее утро.

– Для начала можешь заварить мне чаю, – сказала бабушка. – Хоть какое-то занятие. Несколько минут без баловства – и то хлеб.

– Хорошо, бабушка, – сказал Джордж.

Джордж терпеть не мог бабушку, да и за что её было любить? Только о себе и думает, злыдня старая. У неё были бледно-коричневые зубы и крошечный ротик, сжатый в кружочек, как собачий зад.

– Сколько тебе сегодня положить сахару, бабушка? – спросил Джордж.

– Одну ложку, – сказала она. – И без молока.

В большинстве своём бабушки – милые, ласковые, заботливые старушки. Но только не эта.

Эта каждый божий день с утра до вечера сидела в своём кресле у окна и без конца ворчала, бурчала, брюзжала, бухтела и бранилась. Ни единого разу, даже в самом хорошем настроении, она не улыбнулась Джорджу, не спросила: «Ну, как дела?», или «А не сыграть ли нам с тобой в “Змеи и лестницы”?», или «Что сегодня было в школе?».

Она, похоже, вообще никем не интересовалась, кроме собственной персоны. Несчастная старая грымза.

Джордж пошёл в кухню и сделал бабушке чай из пакетика. С одной ложечкой сахару и без молока. Он тщательно размешал сахар и понёс чашку в гостиную.

Бабушка сделала глоток.

– Несладко, – сказала она. – Ещё сахару.

Джордж отнёс чашку обратно в кухню и добавил ещё ложечку сахару. Снова перемешал и аккуратно понёс бабушке.

– А блюдце где? – спросила она. – Без блюдца пить не буду.

Джордж принёс ей блюдце.

– И ложечку, будь уж так любезен.

– Я размешал тебе сахар, бабушка. Хорошо размешал.

– Я уж как-нибудь сама размешаю, спасибо, – ответила она. – Принеси ложечку!

Джордж принёс ей ложечку.

Когда мама и папа были дома, бабушка с ним так не обращалась. Она начинала им помыкать, только когда он оставался в её полном распоряжении.

– Знаешь, в чём твоя беда? – спросила она, уставившись на Джорджа поверх чашки и гадко поблёскивая глазками. – Ты слишком быстро растёшь. Когда мальчик слишком быстро растёт, он вырастает лодырем и тупицей.

– Но, бабушка, я же сам по себе расту. Я ничего не могу с этим поделать.

– Очень даже можешь, – возразила она. – Расти – это просто дурная детская привычка.

– Но человек должен расти, бабушка. Если не расти, никогда не станешь взрослым.

– Чепуха и вздор, – сказала она. – Посмотри на меня. Я расту? Расту или нет, скажи? Вот то-то же.

– Но ведь когда-то ты росла, бабушка.

– Разве что самую малость, – ответила старуха. – Я бросила это дело ещё в младенчестве, вместе с прочими дурными детскими привычками, такими как лень, непослушание, и жадность, и неряшливость, и расхлябанность, и глупость. А ты, насколько мне известно, ни от одной из этих привычек так и не отказался.

– Но я ещё маленький, бабушка.

– Тебе уже восемь, – припечатала она. – В твоём возрасте можно быть и поумнее. Если не прекратишь расти в самое ближайшее время, будет слишком поздно.

– Слишком поздно для чего, бабушка?

– Это же стыд и срам, – гнула она своё. – Смотри, ты уже почти с меня ростом!

Джордж вгляделся в бабушку. Она, что ни говори, была совсем крошечная. Ножки у неё были такие коротенькие, что приходилось приставлять к креслу скамеечку, а голова доставала всего лишь до середины спинки кресла.

– Папа говорит, мужчина должен быть высоким, – сказал Джордж.

– А ты не слушай своего папочку, – сказала бабушка. – Ты меня слушай.

– Но как же мне перестать расти? – спросил Джордж.

– Ешь меньше шоколада, – ответила бабушка.

– А что, от шоколада растут?

– Да, причём не туда. – Она скривилась. – Вверх, а не вниз.

Бабушка отхлебнула ещё чаю, сверля взглядом стоящего перед ней мальчика.

– Никогда не расти вверх, – сказала она. – Только вниз.

– Хорошо, бабушка.

– И прекрати есть шоколад. Ешь капусту.

– Капусту? Ну нет, капусту я не люблю! – сказал Джордж.

– Вопрос не в том, что ты любишь или не любишь, – отрезала она. – Вопрос в том, что тебе полезно. Отныне ты будешь есть капусту три раза в день. Целые горы капусты! А если в ней будут попадаться гусеницы – тем лучше.

– Фу, – сказал Джордж.

– Гусеницы улучшают работу мозга, – сказала бабушка.

– А мама смывает их в раковину, – сказал Джордж.

– Твоя мамочка такая же безмозглая, как и ты, – сказала бабушка. – Чтобы у капусты был хоть какой-то вкус, в ней непременно должны быть варёные гусеницы. Хотя бы парочка. И желательно ещё слизняки.

– Только не слизняки! – воскликнул Джордж. – Я не стану есть слизняков!

– Когда я вижу на листке салата живого слизняка, – сказала бабушка, – я его сразу хвать – и в рот, пока не уполз. Объедение! – Она сжала губы с такой силой, что рот её превратился в махонькую сморщенную дырочку. – Объедение, – повторила она. – Червяки, слизни, всякие букашки-таракашки. Ты просто ничего не понимаешь в здоровой пище.

– Ты ведь шутишь, бабушка, правда?

– Я никогда не шучу. Жуки, кстати, вкуснее всего. Они хрустят.

– Бабушка! Перестань! Какая гадость!

Старая карга ухмыльнулась, оскалив бледно-коричневые зубы.

– Иногда, если повезёт, жуки заползают прямо в стебли сельдерея. Вот это я обожаю.

– Бабушка! Как ты можешь?!

– В стеблях сельдерея часто попадается всякая вкуснятина, – продолжала она. – Например, уховёртки.

– Бабушка, хватит! Я не хочу! – взмолился Джордж.

– Ничего нет вкусней крупной, жирной уховёртки, – сказала бабушка и облизнулась. – Но уж если положил её в рот, милый мой, то не зевай. У неё сзади острые клещи, и если она вцепится тебе в язык, ни за что не выпустит. Так что уховёртку надо быстро кусать – и хрум-хрум. Не то она цапнет тебя первой.

Джордж начал тихонько пятиться к двери – подальше, как можно дальше от этой старой гадины.

– Значит, хочешь сбежать от меня? – Она наставила палец ему в лицо. – Сбежать от своей бабули?

Джордж замер у двери, уставившись на старую ведьму. Она в ответ тоже не сводила с него глаз.

А что, если она и вправду ведьма, подумал Джордж. Он всегда считал, что ведьмы бывают только в сказках, но теперь засомневался.

– Подойди ко мне ближе, дитя моё. – Она поманила его скрюченным пальцем. – Подойди, и я открою тебе секреты.

Джордж не шелохнулся.

Бабушка тоже не шевелилась.

– Я знаю много секретов, ох как много, – сказала она и вдруг улыбнулась. Так могла бы улыбнуться змея перед тем, как наброситься и укусить. – Подойди к своей бабуле, и она нашепчет их тебе на ушко.

Джордж отступил назад, ещё ближе к двери.

– Не нужно бояться доброй старенькой бабушки, – сказала она всё с той же ледяной улыбочкой.

Джордж сделал ещё один шаг назад.

– Кое-кто из нас, – сказала она и вдруг резко подалась вперёд в своём кресле и прошептала хриплым голосом, какого Джордж никогда ещё от неё не слышал: – Кое-кто из нас обладает волшебной силой, способной превращать земных тварей в дивные существа…

У Джорджа по спине пробежал разряд тока.

– Кое у кого из нас, – продолжала старуха, – на языке пламя, в животе искры, а на кончиках пальцев – волшебство… Кое-кому из нас известны такие тайны, от каких у тебя волосы встанут дыбом, а глаза полезут на лоб…

Джордж хотел убежать, но ноги словно приросли к полу.

– Нам ничего не стоит сделать так, чтобы у тебя выпали все ногти, а на их месте выросли зубы…

Джордж задрожал. Страшнее всего было её лицо, эта ледяная улыбочка, эти блестящие немигающие глазки.

– Нам ничего не стоит сделать так, что в одно прекрасное утро, когда ты встанешь с кровати, за тобой будет волочиться длинный хвост…

– Бабушка! – закричал он. – Не надо!

– Нам кое-что известно, мой милый, о тёмных местечках, где тёмные ползучие твари извиваются и скользят друг по другу…

Джордж рванулся в дверной проём.

– И куда бы ты ни убежал, – донеслось до него, – тебе всё равно не скрыться…

Джордж влетел в кухню и захлопнул за собой дверь.

Чудесный план

Джордж уселся на кухонный стол. Он всё ещё дрожал. Ох, как же он ненавидел бабушку! Именно что ненавидел эту кошмарную старую ведьму.

И внезапно ему нестерпимо захотелось сделать с ней что-нибудь этакое. Потрясающее. Сногсшибательное. Оглушительное. Что-то вроде взрыва. Чтобы рассеялся этот жуткий ведьминский запах, окутавший гостиную. Пусть ему всего лишь восемь, но он не трус. Старуха бросила ему вызов – он его примет.

– Я её не боюсь! – прошептал он себе.

Но на самом деле он боялся. Потому-то ему и захотелось её взорвать.

Ну… не совсем взорвать. Но хорошенько тряхнуть.

Но как же это сделать? Как устроить этот потрясающий, сногсшибательный, оглушительный бабушковзрыв?

Хорошо бы подложить ей под кресло петарду – но у него нет петарды.

Хорошо бы подбросить ей сзади на платье длинную зелёную змеюку – но у него нет длинной зелёной змеюки.

Хорошо бы запустить к ней в комнату шестёрку здоровенных чёрных крыс – но у него нет шестёрки здоровенных чёрных крыс.

Пока Джордж сидел и размышлял над этой увлекательной задачей, взгляд его упал на пузырёк с бабушкиным коричневым лекарством. Наверняка жуткая дрянь. Четыре раза в день бабушке вливали в рот полную ложку этой гадости – и не похоже, чтобы от этого был хоть малейший прок. После приёма лекарства старая гиена оставалась такой же гнусной, какой была до того. Смысл-то лекарства в чём? В улучшениях. А если всё остаётся как было, значит, никакой пользы от лекарства нет.

«Ага! – вдруг осенило Джорджа. – Угу… Ого! Я знаю, что я сделаю. Я сделаю ей новое лекарство, такой красоты и силы, что оно вылечит её напрочь – или снесёт ей скальп. Это будет волшебное лекарство! Лекарство, какого не делал ещё ни один доктор в мире».

Джордж посмотрел на кухонные часы. Они показывали пять минут одиннадцатого. Очередную порцию лекарства нужно дать бабушке в одиннадцать. Ещё почти час.

– Йо-хо! Поехали! – крикнул Джордж и спрыгнул со стола.

 
Волшебное будет лекарство, ха-ха!
Теперь мне нужны таракан и блоха,
Горстка улиток, ящериц пара,
Склизкие щупальца кальмара,
Яд из коры и листьев анчара,
Жало шмеля, три зерна граната,
И порошок из костей вомбата,
И тысяча разных прочих штучек,
Ужасно противных, ужасно вонючих.
Смешать, вскипятить, настоять – и привет!
Микстурки такой не видывал свет.
Мы подождём, пусть остынет немножко,
И полную ложку, полную ложку!
Носик зажала? Зажмурила глазки?
Не бойся, бабуся, глотай без опаски!
Она подпрыгнет? Она взорвётся?
Она задымится? К небу взовьётся?
Вдаль полетит, как из пушки снаряд?
Запузырится, как лимонад?
Не знаю, не знаю. Увидите сами.
(Главное, чтоб это было не с вами.)
Если б ты только знала, бабулька,
Что поджидает тебя в кастрюльке!
 

Джордж начинает готовить лекарство

Джордж достал из буфета огромную кастрюлю и поставил её на кухонный стол.

Из гостиной донёсся визгливый голос:

– Джордж! Что ты там делаешь?

– Ничего, бабушка! – крикнул он в ответ.

– Думаешь, раз ты захлопнул дверь, так я тебя не слышу? Я прекрасно слышу, как ты гремишь кастрюлями!

– Я просто убираю в кухне, бабушка!

После этого она утихомирилась.

Джордж точно знал, как он будет делать своё великое лекарство. Он не станет ломать голову – положить ли туда щепотку того или щепотку сего. Он просто положит туда понемножку ВСЕГО. Всего, что найдёт. И никаких сомнений, колебаний, метаний, треволнений, мучительных раздумий – сшибёт та или иная штука бабку с копыт или не сшибёт. Правило одно, и оно простое: всё, что он найдёт, будь оно текучее, сыпучее или тягучее, отправляется прямиком в кастрюлю.

Никто и никогда ещё не готовил такой микстуры. Даже если бабушку она и не вылечит, всё равно выйдет что-то любопытное, и на это стоит взглянуть.

Джордж решил обойти все комнаты одну за другой и поглядеть, чем можно поживиться.

Начнём с ванной, подумал он, там всегда полно разных странных штучек. И он двинул вверх по лестнице, неся перед собой за обе ручки гигантскую кастрюлю.

В ванной он мечтательно посмотрел на шкафчик с аптечкой, такой прекрасный и такой недоступный. Приблизиться к нему он не осмелился. Это была единственная вещь во всём доме, к которой ему было запрещено прикасаться. Он поклялся маме и папе, что не тронет этот шкафчик, и не собирался нарушать эту клятву. Родители говорили, что там, внутри, есть средства, способные по-настоящему убить человека, и хотя Джордж как раз собирался смешать бабушке что-то убойное, возня с трупом в его планы не входила. Он поставил кастрюлю на пол и принялся за дело.

ШАМПУНЬ «ЗОЛОТЫЕ ЛОКОНЫ» – было написано на первой бутылочке. Джордж вылил шампунь в кастрюлю.

– Это ей неплохо промоет желудок, – сказал он.

Потом он взял полный тюбик ЗУБНОЙ ПАСТЫ и выдавил его в кастрюлю весь целиком – получился один длиннющий червяк.

– Может, эти её жуткие бурые зубищи хоть слегка побелеют, – сказал он.

Дальше настала очередь папиного аэрозоля СУПЕРПЕНА ДЛЯ БРИТЬЯ. Джордж обожал аэрозоли. Он надавил на клапан и не отпускал палец, пока баллончик не опустел. Зато в середине кастрюли теперь возвышалась великолепная белопенная гора.

Потом он пальцем выковырял из баночки КРЕМ ДЛЯ ЛИЦА ВИТАМИНИЗИРОВАННЫЙ.

Следующим в дело пошёл алый пузырёк с надписью ЛАК ДЛЯ НОГТЕЙ.

– Если её зубы не побелеют от зубной пасты, – сказал Джордж, – то от этой штуки они точно заалеют, как розы.

Потом он обнаружил ещё одну баночку чего-то кремоподобного с надписью КРЕМ ДЛЯ УДАЛЕНИЯ ВОЛОС. «НАНЕСИТЕ РОВНЫМ СЛОЕМ НА НОГИ, – прочёл Джордж на баночке, – И ПОДОЖДИТЕ ПЯТЬ МИНУТ». Крем для удаления волос отправился в кастрюлю.

Следом ему попалась бутылка с чем-то жёлтым – ПАТЕНТОВАННОЕ СРЕДСТВО ДОКТОРА БЛЮДЦЕРА ОТ ПЕРХОТИ. В кастрюлю его!

Потом – нечто под названием БРИЛЛИДЕНТ ДЛЯ ЧИСТКИ ЗУБНЫХ ПРОТЕЗОВ. Белый порошок. И его в кастрюлю.

Дальше Джордж нашёл ещё один аэрозольный баллон. ДЕЗОДОРАНТ «ВЕЧНАЯ СВЕЖЕСТЬ». ГАРАНТИРУЕТ ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ НЕПРИЯТНОГО ЗАПАХА НА ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА.

– Вот этого чем больше, тем лучше, – сказал Джордж и выпустил весь баллон в кастрюлю.

Следующей оказалась большая бутылка с надписью ЖИДКИЙ ПАРАФИН. Джордж понятия не имел, что это такое и какая от него польза, однако весь жидкий парафин тоже пошёл в дело.

Похоже, подумал он оглядываясь, с ванной покончено.

В спальне на мамином туалетном столике Джордж обнаружил ещё один симпатичный аэрозольный баллончик. На нём значилось: ЖИДКОСТЬ ДЛЯ УКЛАДКИ ВОЛОС «ХЕЛЬГА». РАСПЫЛЯТЬ С РАССТОЯНИЯ 12 ДЮЙМОВ. Джордж давил на клапан, пока не выпустил в кастрюлю всю «Хельгу» до последней капельки. Он просто обожал опустошать аэрозольные баллоны.

Флакончик духов «ЦВЕТЫ ТУРНЕПСА». С запахом заплесневелого сыра. В кастрюлю!

Туда же отправилась ПУДРА ТОНАЛЬНАЯ РОЗОВАЯ. К пудре прилагалась пуховка. Её Джордж тоже запулил в кастрюлю – на счастье.

Он нашёл пару тюбиков ПОМАДЫ, выковырял жирную красную мазь и добавил её в свою микстуру.

Больше в спальне ничего интересного не оказалось. Джордж снёс кастрюлю вниз и потопал с ней в постирочную, где на полках стояли всякие полезные штуковины для дома.

Первым, до чего он дотянулся, была большая коробка стирального порошка – СУПЕРБЕЛИЗНА ДЛЯ АВТОМАТИЧЕСКИХ СТИРАЛЬНЫХ МАШИН. «ГРЯЗЬ ИСЧЕЗАЕТ КАК ПО ВОЛШЕБСТВУ» – гласила надпись на коробке. Джордж не знал, автоматическая у него бабушка или нет, но в том, что она – грязная старуха, сомнений у него не возникало.

– Значит, всю коробку, – рассудил он и высыпал порошок в кастрюлю.

Дальше шла МАСТИКА ДЛЯ НАТИРКИ ПОЛОВ: «УДАЛЯЕТ ГРЯЗЬ И ПЯТНА. ВАШ ПАРКЕТ СИЯЕТ ЗНАТНО!»

Ярко-оранжевая восковая гуща из жестянки отправилась в кастрюлю.

В круглой картонной коробке хранился ПРОТИВОБЛОШИНЫЙ ПОРОШОК ДЛЯ СОБАК. «ХРАНИТЕ ПОДАЛЬШЕ ОТ СОБАЧЬЕЙ ПИЩИ, – гласила инструкция. – В СЛУЧАЕ ПРОГЛАТЫВАНИЯ СОБАКА МОЖЕТ ЛОПНУТЬ!»

– Отлично, – сказал Джордж, высыпая порошок в кастрюлю.

Он нашёл на полках коробку с надписью КАНАРЕЕЧНОЕ СЕМЯ.

– Ну, старая курица, ты у меня запоёшь, как канарейка!

И семена полетели в кастрюлю.

Джордж тщательно исследовал ящик с принадлежностями для чистки обуви – щётки, тряпочки, кремы. Бабушкино лекарство – коричневое, подумал он, значит, моё тоже должно быть коричневым, иначе она учует подвох. Тут как нельзя лучше подойдёт КОРИЧНЕВЫЙ КРЕМ ДЛЯ ОБУВИ. Джордж выбрал большую круглую банку с надписью «КАШТАН». Отлично! Он старой ложкой выскреб весь крем и плюхнул в кастрюлю. Перемешаю попозже, решил он.

По пути в кухню Джордж заметил на полке бутылку джина. Бабушка обожала джин. Ей разрешалось каждый вечер перед сном пропускать малюсенькую рюмочку. Ну что ж, он её угостит. Никаких рюмочек, решил он. Всю бутылку. Сказано – сделано.

В кухне Джордж поставил кастрюлищу на стол и подошёл к шкафу, служившему кладовкой. Полки были забиты бутылками и банками всех форм и размеров. Вот что выбрал Джордж:

ПОРОШОК КАРРИ

ГОРЧИЧНЫЙ ПОРОШОК

СОУС ЧИЛИ ЭКСТРАОСТРЫЙ

ПЕРЕЦ ЧЁРНЫЙ

ХРЕН —

и всё это он вылил и высыпал в кастрюлю.

– Вот теперь, кажется, готово, – сказал он вслух.

– Джордж! – раздался скрипучий голос из-за двери. – С кем ты там болтаешь? Что задумал отмочить?

– Ничего, бабушка, совсем ничего, – откликнулся он.

– Мне ещё не пора пить лекарство?

– Нет, бабушка, ещё полчасика.

– Смотри не забудь!

– Не забуду, бабушка, – ответил Джордж. – Что-что, а это я тебе обещаю.

Лекарства для животных

И в этот миг в голову ему пришла гениальная хитрость. Да, аптечный шкафчик в ванной – запретная территория, но есть же ещё лекарства, которые папа хранит на полке в том сарае, что рядом с курятником. Лекарства для животных.

Вот их ему никто и никогда не запрещал трогать!

Если посмотреть правде в глаза, сказал себе Джордж, то жидкость для укладки волос, пена для бритья и крем для обуви – из всего этого, конечно, получится достойный фейерверк в бабкином животе; однако чтобы микстура стала настоящим лекарством, целебным и мощным, нужны настоящие таблетки и порошки.

Джордж не без труда поднял заполненную на три четверти кастрюлю и вынес её через заднюю дверь. Он пересёк двор фермы и направился к тому сараю, что рядом с курятником. Он точно знал, что папу там не застанет: тот был далеко, на лугу, где занимался заготовкой сена.

Джордж вошёл в старый пыльный сарай, водрузил кастрюлю на скамью и, задрав голову, уставился на полку с лекарствами. Там было пять больших бутылей. Две с таблетками, две с чем-то жидким и одна – с порошком.

– Возьму все, – сказал он. – Бабушке это поможет. Ой как поможет!

Первая бутыль, которую он снял с полки, была заполнена оранжевым порошком. На этикетке было написано: ДЛЯ КУР. ПРОТИВ ПАРАЗИТОВ, ПТИЧЬЕГО ГРИППА, СЛАБОСТИ КЛЮВА, КУРИНОЙ СЛЕПОТЫ, КУРИНОЙ ХРОМОТЫ, КУДАХТАХИКАРДИИ, НЕДЕРЖАНИЯ ЯИЦ И ВЫПАДЕНИЯ ПЕРЬЕВ. ОДНА СТОЛОВАЯ ЛОЖКА НА ВЕДЁРКО КОРМА, ТЩАТЕЛЬНО ПЕРЕМЕШАТЬ, УПОТРЕБЛЯТЬ С КАЖДЫМ ПРИЁМОМ ПИЩИ.

– Ну что ж, – сказал Джордж, высыпая весь порошок в кастрюлю, – после хорошей дозы этого снадобья старая курица больше ни единого пёрышка не потеряет.

В следующей бутыли было сотен пять громадных фиолетовых таблеток. Надпись сообщала: ОТ КОНСКОГО ХРАПА И ХРИПА. ЛОШАДЯМ С БОЛЬНЫМ ГОРЛОМ ПРИНИМАТЬ ПО ОДНОЙ ТАБЛЕТКЕ ДВА РАЗА В ДЕНЬ.

– Может, с горлом у старухи всё и в порядке, – сказал Джордж, – но не с языком. Язык у неё чересчур острый. Вдруг эти таблетки как раз помогут? – И пять сотен громадных фиолетовых таблеток полетели в кастрюлю.

В следующей бутыли была густая желтоватая жидкость. ДЛЯ КОРОВ, БЫКОВ И ВОЛОВ, – говорилось на этикетке. – ОТ КОРОВЬЕЙ ОСПЫ, КОРОВЬЕЙ ЧЕСОТКИ, ИСКРИВЛЕНИЯ РОГОВ, НЕПРИЯТНОГО ЗАПАХА ИЗ БЫЧЬЕЙ ПАСТИ, УШНОЙ, ЗУБНОЙ И ГОЛОВНОЙ БОЛИ, А ТАКЖЕ БОЛИ В КОПЫТАХ, ХВОСТЕ И ВЫМЕНИ.

– Злобная старая корова наверняка больна всеми этими мерзопакостными болезнями, – сказал Джордж. – Значит, берём всю бутылку. – С чавканьем и хлюпаньем жёлтая жидкость полилась в кастрюлю, уже почти полную.

Жидкость в следующей бутыли была ярко-красной. «КУПАНИЕ ЯГНЯТ», – значилось на этикетке. – ДЛЯ ИЗБАВЛЕНИЯ БАРАНОВ, ОВЕЦ И ЯГНЯТ ОТ КЛЕЩЕЙ И БЛОХ, А ТАКЖЕ ПРОТИВ КОПЫТНОЙ ГНИЛИ. РАЗВЕСТИ ОДНУ СТОЛОВУЮ ЛОЖКУ В ОДНОМ ГАЛЛОНЕ ВОДЫ И ПОЛИТЬ ОВЦУ. ВНИМАНИЕ: НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ УВЕЛИЧИВАТЬ КОНЦЕНТРАЦИЮ, ИНАЧЕ НАЧНЁТСЯ ВЫПАДЕНИЕ ШЕРСТИ ВПЛОТЬ ДО ПОЛНОГО ОБЛЫСЕНИЯ.

– Эх, мошки-букашки, – сказал Джордж, – до чего же охота выплеснуть всё это на бабку и посмотреть, как разбегаются во все стороны клещи и блохи. Но нет. Придётся ей употребить это внутрь. – И он перелил ярко-красное лекарство в кастрюлю.

Последняя бутыль была полна бледно-зелёных таблеток. «ПОРОСЯЧЬИ ПИЛЮЛИ», – гласила надпись. – ОТ ЧЕСОТКИ У ЧУШЕК, ХРОМОТЫ У ХРЯКОВ, КВЁЛОСТИ У КАБАНОВ И СВИНКИ У СВИНЕЙ. В ОСТРЫХ СЛУЧАЯХ МОЖНО ДАВАТЬ ПО ДВЕ ТАБЛЕТКИ, НО НЕ БОЛЬШЕ, ИНАЧЕ СВИНКИ НАЧНУТ ОТПЛЯСЫВАТЬ ТВИСТ.

– Как раз для несчастной старой хавроньи, – сказал Джордж. – Только ей нужна очень большая доза. – И он высыпал в кастрюлю зелёные таблетки – сотни и сотни зелёных таблеток.

На скамье лежала старая палка, которой перемешивали белила. Джордж схватил её и стал перемешивать своё чудесное лекарство. Микстура получилась густая, как сметана. Он мешал и мешал, и из глубины поднимались всё новые и новые цвета – оттенки розового, голубого, зелёного, жёлтого, коричневого.

Джордж всё мешал и мешал, и даже когда всё перемешалось, на дне оставались еще сотни нерастворённых таблеток, а на поверхности плавала мамина шикарная пуховка.

– Теперь надо вскипятить, – сказал Джордж. – Поставить на сильный огонь, и пускай закипит.

С этими словами он заковылял обратно к дому, еле удерживая тяжеленную кастрюлю.

По пути он заглянул в гараж – посмотреть, нет ли там ещё чего-нибудь интересненького. В итоге он добавил в лекарство:

Полпинты МАШИННОГО МАСЛА – чтобы бабушкин мотор работал бесперебойно.

Немного АНТИФРИЗА – чтобы её радиатор не замерзал зимой.

Чуточку СМАЗКИ – смазать её скрипучие суставы.

И поспешил в кухню.