Текст книги "Могила моей сестры"

Глава 20

Ощутив, как тихо подъехала машина, Трейси инстинктивно положила руку на рукоятку своего «Глока». Машина подъехала к ней и остановилась. В кабине сидел Рой Каллоуэй, высунув локоть из окна.

– Трейси!

– Вы преследуете меня, шериф?

– Насколько я понимаю, ты уехала.

Она посмотрела на стоянку у мотеля.

– Дя, я уехала. В Силвер-Спурс. Что вы здесь делаете?

Каллоуэй поставил машину на тормоз и вылез, оставив двигатель включенным, а дверцу открытой. Из радио на щитке доносились какие-то разговоры.

– Маленькая птичка насвистела мне, что ты разговаривала с людьми в городе.

– Это, кажется, долг вежливости после столь долгой разлуки. А вам какое дело?

– Я хочу знать, о чем ты с ними говорила.

Ей хотелось рассердиться и сказать Каллоуэю, что она уже не девочка, чтобы вестись на его манипуляции. Но это, скорее всего, только затянуло бы их конфронтацию, а она была душевно и физически опустошена. Ей хотелось лишь вернуться на ночь к себе в комнату.

– Не думаю, что это ваше дело, если только вы не собираетесь мне сказать, что разговаривать с людьми в Седар-Гроуве – преступление. – Он стала подниматься по ступеням. – Я устала и хочу принять горячий душ.

– О чем вы говорили с Дэном О’Лири?

– О старых временах, обычная прогулка по улице воспоминаний.

– И все?

– Это все, что вам нужно знать.

– К черту, Трейси. Не будь такой упертой.

Неколебимая твердость, с которой он говорил, заставила ее остановиться и повернуться к нему. Каллоуэй побагровел, что было на него непохоже – она никогда его таким не видела, но, возможно, это потому, что когда она его видела, никто ему не возражал. Вроде бы взяв себя в руки, Каллоуэй сказал:

– Думаешь, ты одна пострадала? Посмотри на всех, кто вчера пришел на похороны почтить ее память. – Он вышел из машины.

– Вы приложили к этому руку, Рой?

– Люди хотят завершения. Им нужно, чтобы с этим было покончено.

– Им или вам?

Он направил на нее палец.

– Я делал свою работу. Ты и остальные должны это понять. Я следовал свидетельским показаниям, Трейси.

– Но не до могилы.

– У нас не было могилы.

– Теперь есть.

– Точно. Мы нашли Сару. Так что пускай мертвые хоронят своих мертвецов.

– Как-то раз вы говорили мне это раньше. Помните? Но я кое-чему научилась, Рой: мертвые не хоронят мертвецов. Это могут лишь живые.

– А теперь вы похоронили Сару, и оставьте ее в покое. Она упокоилась. Она теперь вместе с родителями. Оставь это, Трейси. Просто оставь.

– Вы приказываете мне, шеф?

– Позволь мне объяснить. Ты, может быть, большая шишка как детектив по убийствам в Сиэтле, но здесь ты вне своей юрисдикции. Здесь ты всего лишь частное лицо. А я представляю закон. И предлагаю тебе помнить это и не гоняться за призраками.

Трейси сдержала злобу, зная, что Каллоуэй ничего не может ей сделать. Это пустые угрозы. Он выуживает информацию, пытается ее разозлить, чтобы она не сдержалась и проговорилась о чем-нибудь, что она делала и почему.

– Я не собираюсь гоняться за призраками, – сказала она.

Он как будто изучал ее.

– Значит, я могу заключить, что ты возвращаешься в Сиэтл.

– Да, уезжаю в Сиэтл.

– Хорошо.

Он кивнул ей, залез обратно в свой внедорожник и захлопнул дверь.

– Тогда счастливого пути домой.

Она смотрела, как его машина отъехала, смотрела, как зажглись задние фонари, когда Каллоуэй притормозил, чтобы повернуть, и автомобиль исчез за углом.

– Не за призраками, Рой. Я гоняюсь не за призраками, а за убийцей, – проговорила она.

* * *

Спеша в свою комнату в мотеле, Трейси порылась в сумочке, ища мобильник и визитную карточку Дэна. Когда она вышла снова, ее посетила новая мысль.

– Дэн? Это Трейси.

– Ты не станешь одним из тех клиентов, которые постоянно звонят, а? Если да, то ничего. Я как раз собирался тебе позвонить.

– Моя папка все еще у тебя?

– Да, здесь, у меня на кухонном столе. Мы вчера провели полдня вместе. Что случилось? Что-то не так?

Она облегченно вздохнула.

– Ко мне привязался Рой Каллоуэй. Он знает, что я приходила к тебе, и хотел узнать зачем.

– Что значит привязался?

– Значит, он просто пристал ко мне у моего мотеля в Силвер-Спурсе и допытывался, зачем я к тебе приходила. Он не пытался поговорить с тобой?

– Нет, но я рано ушел из офиса. Его здесь не было. Почему ты остановилась в Силвер-Спурсе?

– Просто не хотелось оставаться в Седар-Гроуве. После похорон для меня это было слишком.

– Нет, я хотел сказать: почему ты не вернулась в Сиэтл?

Когда она не ответила, Дэн спросил:

– Ты знала, что я тебе позвоню, верно? Знала, что позвоню насчет папки.

– Я подозревала, что можешь позвонить.

– Где ты остановилась в Силвер-Спурсе?

Она посмотрела на ключ – это был действительно старомодный ключ, а не активационная карта. Мотель назывался «Эвергрин Инн».

– Расплатись и съезжай. Можешь остановиться здесь. У меня есть свободная комната.

– Мне здесь прекрасно, Дэн.

– Может быть, и так, но я просмотрел материалы, что ты мне дала, Трейси, – не очень подробно, но все равно у меня возникло множество вопросов.

Она ощутила знакомый прилив адреналина.

– Какие вопросы?

– _{Мне нужно ознакомиться со всем, что у тебя есть еще.}

– Я могу тебе передать.

– Это в другой раз. А сейчас выпишись из своего мотеля и приезжай сюда. Тебе незачем останавливаться в мотеле.

Она была не совсем уверена, чем вызвано его приглашение. Он беспокоился о ней из-за Каллоуэя или из-за того, что обнаружил в папке? Просто гостеприимство старого друга или у него были какие-то еще мотивы, вроде влечения, которое Трейси ощутила, когда Дэн подошел к ней на похоронах Сары и поцеловал в щеку? Она отодвинула штору и выглянула в окно на засыпанную гравием автомобильную стоянку и рощицу за ней. Среди деревьев начали красться тени.

– Кроме того, ты должна мне ужин, – сказал Дэн.

– Где мы встретимся?

– Помнишь, как добраться до дома моих родителей?

– Знаю как свои пять пальцев.

– Встретимся там. У меня лучшая охранная система в городе.

Глава 21

Трейси услышала эту охранную систему, когда заехала на дорожку к дому, где Дэн О’Лири жил в детстве, хотя не узнала Кейп-Код-хауз на большом участке. Ей помнился одноэтажный, обшитый желтой вагонкой домик. Теперь на ухоженном газоне стоял двухэтажный дом с мансардными окнами и большой верандой с парковыми креслами. Вагонку заменили светло-голубым гонтом с серым рисунком, и во внешности дома было определенно что-то от Восточного побережья. Дэн открыл дверь и вышел в лунный свет. Рядом с ним были два очень больших пса. Они смахивали на накачанных стероидами бульдогов, с мрачными черными мордами и короткой шерстью, дающей рассмотреть широкую мускулистую грудь. Когда они улеглись у ног Дэна, он стал похож на египетского фараона.

Трейси с большой сумкой на плече вышла из машины.

– Они не кусаются?

– Не будут кусаться, когда тебя должным образом им представят.

Дэн, похоже, чувствовал себя комфортабельно босиком, в линялых джинсах с дырой на коленке и черном свитере с треугольным вырезом поверх белой рубашки.

– Мне не нравится этот звук, – сказала Трейси, подходя по мощеной дорожке, тянущейся через коротко подстриженный газон.

– Просто протяни руку и дай им тебя понюхать.

– Что-то мне как-то не хочется.

– Не будь дурочкой.

Трейси протянула руку. Первый пес вытянул шею и провел холодным носом по тыльной стороне ладони.

– Это Шерлок.

– Ты шутишь?

«Да что ты, Шерлок!» было одним из излюбленных выражений Дэна.

Он переключил внимание на пса, который был еще больше:

– А это…

– Дай мне угадать. Пурген, – сказала она.

Другим его излюбленным выражением в детстве было «легко, как после пургена».

– Теперь это звучало бы грубовато. Нет, этого парня зовут Рекс, как тираннозавра.

Тираннозавр Рекс не удосужился обнюхать ее руку.

– Он более сдержан, чем Шерлок.

– Что это за порода?

– Помесь родезийского риджбека и мастиффа. Вместе они весят двести восемьдесят шесть фунтов, и я трачу на их прокорм вдвое больше, чем на свой. Пошли, отведем их внутрь. Я поставлю твою машину в гараж на случай, если кто-то проявит любопытство.

Трейси заметила свободный гараж за домом.

Она вошла в комнату с Г-образной кушеткой у кирпичного камина, над которым висел большой телевизор с плоским экраном. Комната переходила в освещенную лампами накаливания кухню со столом и стульями и с табуретами у гранитной стойки. Напротив мойки за раковиной стена была выложена кафелем. Дэн закрыл дверь и отдал ей ключи.

– Ты перестройщик, – сказала Трейси.

– Не то слово. Спустя сорок лет дому требовался новый облик.

Он зашел на кухню, но псы не спускали глаз с Трейси. Она бросила сумку на один из табуретов у стойки.

– Ты планируешь здесь остаться?

– После того, что я вложил сюда, после всех трудов надо насладиться всем этим.

– Это сделал ты?

– Не надо так удивляться.

Он открыл холодильник.

– Я просто не помню, чтобы ты любил работать руками.

– Ты удивишься, чему человек может научиться от скуки, когда есть мотив и доступ к Интернету, – отозвался он из кухни. – Хочешь есть?

– Не беспокойся, Дэн.

– Никакого беспокойства. Я говорил тебе, что знаю прекрасный ресторанчик. – Он вернулся с тарелкой, на которой лежали четыре большие булочки для гамбургеров. – Я как раз собирался приготовить свои фирменные чизбургеры с беконом.

Она рассмеялась.

– Я уже чувствую, как мои артерии затвердевают от холестерина.

– Только не говори мне, что стала одним из этих травоядных веганов.

– С моим-то расписанием? Я счастлива, когда вижу овощи, если это не помидоры на гамбургере.

– Технически помидор – это ягода.

– Все равно. Ты теперь еще и садовод-огородник?

– Если после ужина будешь хорошо себя вести, я покажу тебе мой огород.

– Да, тебе, наверное, было действительно скучно. – Она зашла к нему за стойку. – Тебе помочь чем-нибудь?

Встав рядом с Дэном, она увидела, что он на добрых четыре дюйма выше ее. Свитер подчеркивал широкие плечи и мускулистую грудь. Трейси игриво пихнула его локтем в твердый торс.

– Мне запомнился более пухлый мальчик. Я знаю, что это не из-за диеты.

– Да, некоторых из нас бог не наградил длинными ногами и мышечным тонусом Кроссуайтов.

– Могу тебе сообщить, что я четыре раза в неделю хожу на тренировки, – сказала она.

– Могу тебе сообщить, что это видно.

– Боже, я похожа на стареющую женщину, набивающуюся на комплимент, да?

– Если набивалась, то я попался на провокацию. Пошли, почему бы не показать тебе твою комнату? Можешь принять горячий душ и отдохнуть, пока я приготовлю ужин.

– Пожалуй, это звучит еще лучше.

Она направилась вслед за ним к лестнице.

– Налить тебе бокал красного вина или ты скажешь, что завязала с алкоголем?

– Только такого, каким ты сам не брезгуешь.

Он ввел ее в комнату наверху, и она снова удивилась мебели, кованой кровати и раннеамериканскиму антиквариату, метелке из прутьев в углу и постельной грелке в другом. Над кроватью висела картина с изображением женщины, разжигающей камин в полутемном пионерском доме. Трейси бросила сумку на кровать.

– Ладно, я поверю в перестройку, но не может быть, что и это ты сделал сам.

Она заподозрила существование подруги.

– «Сансет Мэгазин»[16]16
  Американский журнал, посвященный обустройству дома, приготовлению пищи, огороду и т. п.


[Закрыть], – пожал плечами Дэн. – Как я уже говорил, это все от скуки.

Он закрыл дверь и оставил ее обустраиваться.

Трейси села на край кровати, раздумывая об их взаимном подтрунивании, которое в некотором отношении напоминало старые времена, хотя Дэн стал определенно лучше в своих репликах, чем она его помнила. Она поймала себя на том, что улыбается. Дэн флиртовал с ней или его комментарии были просто взрослой версией шуточек, к которым они привыкли в детстве?

– «Могу тебе сообщить, что это видно», – повторила она, застонав от звука слов. – Способ сказать, что выгляжу убого.

* * *

Когда она вышла из душа, ограниченный выбор нарядов расстроил ее еще больше. Она оставила свою блузку навыпуск, чтобы придать ей новый вид, и стянула волосы в хвост – черт с ними, с морщинами, – потом накрасила глаза и немного подушила запястья и шею, после чего спустилась по лестнице на доносившийся из гриля запах бекона и гамбургеров и звуки студенческого футбольного матча из плоского телевизора.

Дэн стоял за стойкой, взбивая веничком содержимое стеклянной чаши. На стойке виднелся еще не запеченный пирог с лимонной начинкой.

– Ты делаешь пирог с лимонными меренгами?

Он выключил звук телевизора.

– Не смейся. Это рецепт моей мамы, мой любимый. И если я когда-нибудь взобью эти чертовы яичные белки, ты поймешь почему.

– Ты взял неподходящую посудину.

Он скептически посмотрел на нее.

– Как это посудина может быть неподходящей?

Она подошла к нему.

– Где ты держишь посуду?

Он показал на нижний шкаф. Она выбрала медную миску, перелила яичные белки туда и взяла веничек. Практически сразу они взбились в пену.

– Миссис Аллен пришла бы в ужас. Разве ты ничего не запомнил из ее уроков химии?

– Это не те ли уроки, на которых я у тебя списывал?

– Ты списывал у меня на всех уроках.

– И посмотри, как здорово это на меня подействовало. Я даже не умею взбивать яичные белки.

– Тут дело в одном из протеинов в яичном белке, который реагирует с медью на поверхности миски. То же происходит в посеребренной миске.

Она добавила сахар из мерной чашки Дэна, чтобы закончить меренги, намазала массой начинку и, задвинув пирог в духовку, установила таймер.

– Не ты ли обещал мне бокал вина?

Он наполнил два бокала, протянул один ей и поднял свой.

– За старых друзей.

Трейси обошла стойку и села под лампой, глядя, как он переворачивает лук на гриле. Чувствовался сладкий запах лука.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Я весь – открытая книга.

– Ты живешь здесь один?

– Только я и эти два парня, – ответил он.

Два пса сидели на краю кафельного пола, следя за каждым движением Дэна.

– Так зачем ты связался со всей этой морокой?

Он поднял на нее глаза.

– Ты имеешь в виду перестройку дома?

– И все прочее. Перестройку, меблировку, двух собак. Это наверняка требовало больших хлопот.

Он вернулся, взяв из холодильника банку маринованных огурцов и помидоров, выудил огурец и нарезал его.

– Да. Вот поэтому я этим и занялся. В свое время я испытал это несчастье, Трейси. Когда узнаешь, что жена тебе изменяет, это не очень добавляет самоуверенности. Какое-то время я жалел себя. Потом разозлился на весь мир, на нее, на моего бывшего делового партнера за то, что тот спал с ней. Когда умерла мама, я погрузился в еще большую депрессию. Однажды утром я проснулся и решил, что мне надоело смотреть на эти чертовы стены, пошел в сарай, взял кувалду и стал все громить. И чем больше громил, тем мне становилось легче. А когда разгромил все, мне ничего не оставалось, как построить все заново.

– Значит, ты просто отвлекал себя.

Он вымыл помидор в раковине и начал нарезать его точными движениями ножа.

– Я знаю лишь, что чем больше я перестраивал, тем яснее понимал, что если все пошло не так, как я планировал, это еще не значит, что все не может исправиться. Я хотел иметь дом. Хотел иметь семью. Новой жены на горизонте не было, и, честно сказать, я и не искал. Поэтому я приобрел Рекса и Шерлока, и мы создали домашний уют.

Услышав свои имена, псы заскулили.

– С чего ты начал?

– Со взмаха кувалдой.

– Ты разговариваешь со своей бывшей?

– Время от времени она звонит. Отношения с моим партнером у нее не сложились.

– Она хочет вернуться к тебе.

Он лопаточкой переложил гамбургеры на тарелку.

– Думаю, она закидывала удочку насчет такой возможности. Но по чему она действительно тоскует – это по загородным клубам и такому стилю жизни. Довольно быстро она поняла, что парня, за которым она была замужем, больше нет.

Трейси улыбнулась.

– Думаю, получившийся продукт довольно неплох, Дэн.

Он перекладывал нарезанные помидоры и огурцы с разделочной доски на тарелку, но остановился.

– Не надо.

– Что?

– Я похож на стареющего мужчину, напрашивающегося на комплимент?

Она швырнула в него скомканной салфеткой.

Пока Трейси была в душе, Дэн накрыл стол. Он поставил тарелку с гамбургерами рядом с салатом из помидоров и огурцов и спросил:

– Годится?

– Снова напрашиваешься на комплимент?

– Ты же знаешь.

– Стол превосходный.

Когда Трейси взяла гамбургер с приправой, Дэн сказал:

– Ладно, теперь моя очередь. Ты все еще выступаешь в соревнованиях по стрельбе?

– У меня не так много свободного времени.

– Но у тебя были такие успехи.

– Слишком много горьких воспоминаний. Последний раз я видела Сару на соревнованиях в Олимпии в 1993 году.

– И поэтому ты не приезжала в Седар-Гроув – из-за слишком горьких воспоминаний?

– Отчасти.

– И все же ты готова снова выкопать эти воспоминания.

– Не выкопать, Дэн. Я надеюсь похоронить их навсегда.

Глава 22

После ужина Трейси зашла в комнату и взяла прислоненную к стене клюшку для гольфа. На другом конце узкой полоски искусственного газона располагалось нечто вроде жестяной пепельницы.

– Ты играешь?

Дэн стоял на кухне, вытирая последние тарелки и выставляя их на полку.

Она установила мяч, слегка ударила и посмотрела, как он катится по ковру. Мяч попал в пепельницу, перекатился и проследовал по паркету к плинтусу, привлекая внимание лежавших на ковре Рекса и Шерлока.

– Как я уже сказала, у меня мало времени на хобби.

– Ты быстро наверстаешь, ты всегда была хорошей спортсменкой.

– Это было давно.

– Ерунда. Нужен только подходящий инструктор.

– Да? Можешь кого-нибудь порекомендовать?

– Я заплатил кучу денег, чтобы стать членом местного клуба. Хотел что-то извлечь из этого. Ну-ка, поставь мяч.

– Не думаю, что что-то получится.

– Ноги на ширине плеч.

– Ты серьезно?

– Я вообще серьезный человек.

– Что-то я такого не припоминаю.

– Да, но я же тебе сказал, что изменился. Я бесчувственный юрист.

– А я тренировалась в рукопашном бое.

– Я это вспомню, если понадобится телохранитель. А теперь повернись. Ноги на ширине плеч.

Она улыбнулась и сделала, как он велел. Дэн подошел сзади и взял ее за плечи, потом коснулся ее рук и поправил хватку.

– Не так крепко. Расслабься. Ты задушишь эту клюшку.

– Я думала, положено держать руки жестко, – сказала она, ощутив неожиданное тепло.

– Руки, но не кисти рук. Кисти мягкие. Легкое касание.

Он положил свои ладони на клюшку поверх ее рук, его дыхание согревало ей шею, голос тихо лился в ухо:

– Согни колени. – Он сзади коснулся коленями сгиба ее коленей, заставляя согнуть их.

Она рассмеялась.

– Ладно. Ладно.

– Теперь хороший легкий взмах назад-вперед, как маятник.

– Это мне знакомо, – сказала она.

– Я так и предполагал.

Он сопроводил ее руки назад и легонько вперед. Клюшка ударила по мячу, и он медленно покатился по зеленому ковру. На этот раз, когда он попал в жестянку, ее края изогнулись, он перекатился и остановился в самом центре.

– Эй, у меня получилось! – воскликнула Трейси.

– Вот видишь, – сказал Дэн, не убирая рук. – Я, может быть, не очень силен в химии, но кое-чему могу тебя научить.

Она закрыла глаза, представляя, что она могла бы сделать, если бы Дэн поцеловал ее в шею. При этой мысли она ощутила слабость в коленках.

– Трейси.

– А?

Он отпустил ее руки.

– Может быть, нам стоит поговорить о папке?

Она выдохнула.

– Да, думаю, было бы неплохо. Где у тебя туалет?

– Под лестницей.

Отыскав туалет, она закрыла дверь и встала перед раковиной. Ее отражение в зеркале смотрело на нее с раскрасневшимися щеками. Придя в себя, она открыла кран и плеснула себе в лицо холодной водой. Потом вытерла руки полотенцем с эмблемой команды «Бостон Ред Сокс» и вернулась на кухню.

Дэн стоял у стола, переворачивая страницы желтого блокнота с записями. Он положил папку на середину и снова наполнил бокалы вином.

– Не возражаешь, если я постою? Мне лучше думается стоя.

– На здоровье, – сказала она, села за стол и отпила вина, ей очень было это нужно.

– Должен тебе сказать, – проговорил Дэн, – когда ты пришла утром, я отнесся к этому делу скептически. Я действительно думал, что просто выполняю твою блажь.

– Я знаю.

– Я такой прозрачный?

– Я детектив, Дэн. – Она надела очки. – Я бы тоже отнеслась скептически. Спрашивай меня о чем угодно.

– Давай начнем с коммивояжера Райана Хагена.

* * *

Вэнс Кларк стоял у стола.

– Штат Вашингтон вызывает свидетеля Райана П. Хагена.

Эдмунд Хауз, сидевший рядом с назначенным судом адвокатом, седар-гроувским старожилом Деанджело Финном, впервые повернулся с тех пор, как в наручниках вошел в зал суда. Чисто выбритый и коротко подстриженный, Хауз был похож на студента-первокурсника.

В серых слаксах, с белым воротничком над черным свитером с треугольным вырезом, он смотрел на входившего в зал суда Хагена, но потом перевел взгляд через заполненную народом галерею и посмотрел на Трейси. От этого у нее пробежали мурашки по коже, она взяла Бена за руку и крепко сжала.

– Что с тобой? – прошептал Бен.

Хаген прошел через проход в ограде и занял место свидетеля; он был в рубашке цвета хаки, синей спортивной куртке и пестром галстуке. Его расчесанные на прямой пробор редеющие волосы вызвали у Трейси мысли об эльфе. Вэнс Кларк спросил коммивояжера о его работе и почему ему 25 дней в месяц приходится разъезжать по штатам Вашингтон, Орегон, Айдахо и Монтана.

– Для вас не так уж необычно не быть в курсе местных новостей?

– Да, если только это не новости о «Маринерах» или «Суперсоникс»[17]17
  «Маринерз» и «Суперсоникс» – бейсбольная и баскетбольная команды в Сиэтле.


[Закрыть]. – Хаген был улыбчив, как большинство коммивояжеров, и, похоже, ему нравилось быть в центре внимания. – Я редко покупаю газеты или смотрю вечерние новости, когда добираюсь до отеля. Я обычно ищу спортивные передачи.

– Значит, вы не знали о похищении Сары Кроссуайт?

– Нет, я ничего не слышал об этом.

– Вы можете сказать присяжным, как вы услышали об этом?

– Конечно. – Хаген повернулся лицом к присяжным, это были пять женщин и семеро мужчин, все белые. Двое дублеров сидели сразу за загородкой. – Однажды вечером я пришел домой, сняв деньги со счета, чтобы иметь мелочь, и пил пиво на диване, смотря «Маринеров», когда в перерыве сообщили о пропавшей женщине из Седар-Гроува. У меня были клиенты в тех краях, и потому я обратил внимание. Показали ее фотографию.

– Вы узнали ту женщину?

– Я никогда ее не видел.

– Что было потом?

– Сказали, что она пропала некоторое время назад, и показали фотографию ее машины, синего «Форда»-пикапа, оставленного на обочине местной дороги. Это зацепило что-то у меня в памяти.

– Что значит «зацепило», мистер Хаген?

– Я видел этот пикап. Я был уверен, что видел его как-то вечером, когда ехал домой после встречи с заказчиками на севере. Я запомнил это, потому что теперь не многие пользуются местной дорогой, когда есть федеральное шоссе, к тому же шел сильный дождь, и я подумал: «Досадно, если в такую ночь сломается машина».

– Почему в тот вечер вы ехали по местной дороге?

– Так короче. Когда разъезжаешь так много, как я, то узнаешь короткие пути.

– Вы вспомнили тот вечер?

– Сначала нет. Но я вспомнил, что это было летом, потому что меня застала гроза. Я даже решил было из-за грозы не ехать по местной дороге. Там темно. Там нет фонарей.

– Как вы потом смогли определить дату?

– У меня в календаре отмечены мои встречи, и я проверил. Это было двадцать первого августа.

– Какого года?

– 1993-го.

Хаген держал этот календарь на коленях. После приобщения его к свидетельствам Кларк попросил показать его присяжным. Потом Кларк обратился к Хагену:

– Помните ли вы что-нибудь еще про тот вечер?

– Помню, что я видел красный пикап. Он ехал мне навстречу.

– И почему вы это запомнили?

– Как я сказал, в тот вечер не было других машин на местной дороге.

– Вы заглянули в кабину?

– Нет, на самом деле не заглянул. Но я хорошо рассмотрел саму машину. Это был «Шевроле». Вишнево-красного цвета. Такие не часто встречаются. Это классическая модель.

– И что вы сделали?

– В новостях дали телефонный номер офиса шерифа, я позвонил и рассказал о машине, которую видел. Потом мне позвонил сам шериф и сказал, что хочет выслушать сам. И я рассказал ему то, что только что рассказал вам.

– Вспомнили ли вы что-нибудь еще, когда говорили с шерифом Каллоуэем?

– Я вспомнил, что в тот вечер, кажется, останавливался, чтобы заправиться и перекусить, и что если бы не останавливался, то встретил бы ту девушку первым.

Деанджело Финн выразил протест и попросил исключить это показание. Судья Шон Лоуренс, крупный мужчина с копной рыжих волос, поддержал протест.

Оставив эту последнюю мысль в голове у присяжных, Кларк сел.

Вперед вышел Финн с блокнотом в руке. Трейси знала Деанджело и его жену Милли. Ее отец заботился о Милли, у которой был тяжелый артрит. Лысеющий Финн зачесывал волосы на макушку. Он был ростом не выше пяти футов и шести дюймов, и края его брюк волочились по мраморному полу, когда он выходил на возвышение, а обшлага пиджака доходили до середины ладони, как будто он купил этот костюм сегодня утром и не имел времени подогнать.

– Вы говорите, что видели эту машину на обочине. А вы видели, чтобы кто-то стоял рядом или шел по дороге? – У Финна был визгливый голос, тонувший в обширном зале суда.

Хаген ответил, что нет.

– А этот красный пикап, что вы увидели, – вы не заглянули в кабину, верно?

– Верно.

– Значит, вы не видели внутри светловолосую женщину, не так ли?

– Не видел.

Финн указал на Хауза.

– И не видели обвиняемого в кабине, верно?

– Не видел.

– И не заметили номерного знака?

– Не заметил.

– И все же вы утверждаете, что запомнили эту машину, хотя признаете, что видели ее всего долю секунды в темный дождливый вечер?

– Это моя любимая модель, – прервал его Хаген, снова улыбнувшись. – Я продаю легковые машины и грузовики. Я знаю их, это моя работа.

Финн раскрыл и закрыл рот, как вынутая из воды рыба. Его глаза несколько раз перебежали с блокнота на Хагена и обратно.

– Значит, вы сосредоточились на машине и не видели никого в кабине. У меня больше нет вопросов.