Текст книги "Между планетами"

5. «Терра-Орбитальная»

Разгон оказался не приятнее, чем на «Тропах Санта-Фе», но занял значительно больше времени, почти пять минут, растянувшихся в часы. После перехода через звуковой барьер внутри корабля стало тихо. Дон с трудом повернул голову. Гигантское тело Сэра Исаака Ньютона, прижатое ускорением к палубе, напоминало раздавленную ящерицу на дороге. Щупальца вокруг глаз безжизненно опали и походили на увядшую спаржу. Неясно было, жив ли он. Дон кое-как набрал воздуха в легкие и окликнул:

– У вас все в порядке?

Венерианин не двигался. Его водэр был скрыт в складках длинной шеи, да и вряд ли щупальца дракона сейчас смогли бы справиться с ним. Не ответил он и на своем языке.

Дон хотел подойти к нему, но не сумел даже пошевельнуться. Придавленный к креслу, он чувствовал себя футболистом, на которого навалилась куча игроков. Он расслабился, откинув голову на спинку кресла, и с усилием вздохнул. Когда шум двигателя окончательно затих, его желудок поначалу запротестовал, голова закружилась и подступила тошнота. Но вскоре все пришло в норму. То ли подействовал укол, то ли Дон вошел в форму бывалого космолетчика. А может, и то и другое.

Не дожидаясь разрешения из кабины управления, он быстро отстегнулся и поспешил к венерианину, придерживаясь одной рукой за стальные скобы, крепившие дракона к палубе.

Дракон уже не был приплюснут к палубе собственным весом. Единственное, что его удерживало, – это скобы, без них он воспарил бы. Сейчас же, задевая обшивку отсека и сдирая с нее кусочки краски, в воздухе плавал лишь гигантский хвост.

Веки Сэра Исаака Ньютона по-прежнему были полуопущены, а глаза казались затянутыми пленкой. Дракон шевелился, но не осмысленно: его движения напоминали изгибы тонущего в воде лоскута. Дон сжал кулак и ударил по плоской голове Сэра Исаака Ньютона.

– Вы меня слышите?! С вами все в порядке?!

Единственным результатом была боль в ушибленной руке. Сэр Исаак не отвечал. Дон некоторое время мешкал, не зная, что предпринять. Его знакомый очевидно чувствовал себя плохо, но знания Дона в области оказания первой помощи оставляли желать лучшего и, конечно, не простирались до того, что следует делать в подобных случаях с венерианскими псевдопресмыкающимися. Он постарался припомнить что-нибудь из своего далекого детства, но безуспешно. В верхний люк, хотя его теперь трудно было назвать верхним, просунул голову офицер, занимавшийся перемещением пассажиров.

– Все ли у вас в порядке? – вежливо спросил он и собрался исчезнуть.

– Нет! – воскликнул Дон. – Пассажир потерял сознание.

– Вот как? – Офицер проплыл в отсек, осмотрел дракона, невнятно выругался и насупился. – Тут я ничего не смогу сделать. Раньше я никогда не встречался с такими пассажирами. Интересно, как сделать искусственное дыхание такой громадине?

– Никак, – сказал Дон, – его легкие заключены в костяную броню.

– Похоже, он умер. Мне кажется, он перестал дышать.

Что-то всплыло в памяти Дона, и он ухватился за эту мысль.

– У вас есть сигарета?

– Да, а в чем дело? Сейчас не до курева. Тут такое…

– Вы не поняли, – не отставал Дон. – Если у вас есть сигарета, то, пожалуйста, раскурите ее. Вы можете выдохнуть дым ему в ноздри, и тогда мы увидим, дышит он или нет.

– Да? Неплохая мысль.

Офицер вытащил сигарету и раскурил ее.

– Только осторожно, – предупредил Дон. – Они не переносят никотина. Сделайте одну глубокую затяжку, выдохните и сразу же потушите сигарету.

– Вы говорите так, будто сами с Венеры, – сказал офицер.

Дон после секундного колебания ответил:

– Я – гражданин Федерации.

Момент для политической дискуссии был неподходящий. Дон подошел к морде дракона, взял его передние лапы, поставил их на палубу и подвинул так, чтобы освободить ноздри венерианина, расположенные на горле, в складках кожи. Конечно, если бы не невесомость, Дону бы ничего такого не сделать.

Офицер выдохнул клуб дыма в открытые ноздри. Дым потянуло внутрь – значит, дракон дышал.

Сэр Исаак был жив. Веки всех его глаз напряглись. Подбородок начал задираться, и Дон, все еще державшийся за него, оторвался от пола. Дракон чихнул, Дона отбросило далеко в сторону, и он долго барахтался в воздухе, прежде чем сумел ухватиться за какой-то поручень. Пилот потирал запястье.

– Это чудище царапается, – пожаловался он. – Больше никаких экспериментов с ним я ставить не намерен. Думаю, у него и так все в порядке.

Сэр Исаак что-то печально просвистел, и Дон ответил ему свистом. Офицер взглянул на него.

– Вы умеете говорить на этом странном языке?

– Да, немного.

– В таком случае попросите его, пожалуйста, включить переговорное устройство.

Дон сказал:

– Сэр Исаак, воспользуйтесь, пожалуйста, вашим водэром.

Венерианин попытался сделать это. Его щупальца зашевелились в поисках клавиш прибора и наконец нашли их. Но водэр не издал ни звука. Дракон направил на Дона один глаз и что-то просвистел.

– Он с сожалением сообщает нам, что аппарат неисправен, – перевел Дон. Офицер вздохнул.

– Боже мой, зачем я только бросил свой бизнес, свой бакалейный магазин! Но если удастся снять с него эту штуку, ее можно будет починить?

– Попробуем, – сказал Дон и протиснулся в пространство между головой дракона и палубой. Он увидел, что водэр четырьмя кольцами прикреплен к чешуйкам, покрывающим тело дракона.

Дон попробовал отстегнуть устройство, но у него ничего не получалось. Щупальца дракона коснулись его рук, мягко отвели их в сторону и сами отстегнули прибор и передали Дону. Тот вылез из-под дракона и отдал водэр офицеру.

– Похоже, он его придавил, – заметил Дон.

– Вдребезги, – согласился офицер. – Передайте ему, что мы попытаемся отремонтировать прибор. А сам он ничего не повредил во время взлета?

– Спросите сами, он понимает по-английски.

Он посмотрел на венерианина, который сразу же что-то пронзительно просвистел.

– Что он говорит?

Дон прислушался.

– Он очень ценит ваше участие, но, к сожалению, не может подтвердить, что чувствует себя хорошо. Ему срочно необходимо… – Дон умолк, с недоумением посмотрел на дракона и просвистел просьбу повторить последние слова.

Сэр Исаак ответил. Дон продолжил:

– Ему совершенно необходим сахарный сироп.

– Да?

– Так он говорит.

– Хорошо. Но сколько?

Дон пересвистнулся с драконом и ответил:

– Он говорит, ему нужна четверть… м-м-м… не подберу слова… в общем, поменьше половины барреля.

– То есть ему нужно полбарреля сахарного сиропа?

– Нет-нет, только четверть или, скорее, восьмую часть барреля. Сколько это примерно будет в галлонах?

– Не могу сосчитать без карандаша, боюсь запутаться. И не уверен, есть ли у нас на борту сахарный сироп.

Сэр Исаак издал свист, в котором ясно слышалось отчаяние.

– Но если у нас нет сиропа, я попрошу повара его сделать. Скажите ему, чтобы не волновался и немножко потерпел.

Он улыбнулся дракону и быстро вышел. Дон зацепился за один из проходящих вдоль стены ремней и спросил:

– Как вы себя сейчас чувствуете?

Дракон ответил, что ощущает потребность временно вернуться в яйцо.

Дон замолк и стал ждать. Появился капитан корабля – лично оказать внимание больному пассажиру. Корабль двигался по свободной траектории, направляясь к орбитальной станции, поэтому до двенадцати часов по нью-чикагскому времени присутствие капитана в кабине управления не требовалось. Он прибыл в сопровождении корабельного доктора и человека, тащившего большой металлический бак.

Оба сразу заговорили с драконом, не обращая внимания на Дона. Однако никто из них не понимал свистящих ответов дракона, и Дону пришлось выступить в качестве переводчика. Сэр Исаак еще раз попросил сахарный сироп. Капитан замешкался.

– Я где-то читал, что от сахара они пьянеют, он действует на них так же, как на нас спиртное.

Дон перевел это венерианину и выяснил, что требуемая доза принимается в медицинских целях. Капитан повернулся к доктору.

– А вы что думаете, док?

Доктор уставился на дракона.

– Капитан, это настолько далеко от моих обязанностей, что может быть сравнимо, скажем, с отбиванием чечетки.

– Понятно, черт побери! Но я спрашиваю ваше официальное мнение по этому вопросу.

Доктор посмотрел на него.

– Ну, сэр, если этот пассажир умрет исключительно из-за того, что вы отказали ему в сахаре, получится очень и очень некрасиво.

Капитан закусил губу.

– Вы правы, но, черт возьми, мне не нужен на борту многотонный пьяный дракон. Выдайте ему необходимую дозу.

– Я, сэр?

– Да, вы, сэр.

Корабль находился в свободном полете, и невозможно было вылить сироп в какую-нибудь посуду, из которой венерианин смог бы его лакать. Невозможно было использовать и пластиковую упругую бутыль, которой для питья в невесомости обычно пользуются люди. Но об этом уже позаботились. Бак, в котором принесли сироп, был из тех, какими пользуются на корабельной кухне для приготовления в невесомости супа или кофе, то есть снабжен ручным насосом и длинным шлангом. Было решено, с согласия Сэра Исаака, засунуть конец шланга как можно глубже ему в горло. Но оказалось, что желающих осуществить план не находится. Хотя было известно, что Draco Veneris Wilsonii – цивилизованная раса, но соваться по плечи между рядами таких зубов… Дон вызвался добровольцем, но тут же пожалел об этом: все с готовностью согласились. Он доверял Сэру Исааку, но помнил, что порой Ленивчик нечаянно наступал ему на ноги. Мальчик надеялся, что дракон лучше контролирует свои двигательные функции, в противном случае извинения будут бесполезны, поскольку трупу они ни к чему.

Крепко держа в руке конец шланга, он задержал дыхание и порадовался, что перед полетом сделал укол против дурноты. Сэр Исаак не выдыхал огонь, как обычный сказочный дракон, но лезть ему в пасть все равно было не слишком приятно. Дон с облегчением вздохнул, когда вылез обратно.

Сэр Исаак через Дона всех поблагодарил и выразил уверенность, что скоро поправится. Прямо посреди одной из своих свистящих фраз он, казалось, заснул. Доктор приподнял ему веко и посветил в глаз карманным фонариком.

– Полагаю, зелье подействовало. Сейчас надо оставить его в покое и надеяться на лучшее.

Они вышли. Дон оглядел друга, решил, что нет никакой необходимости дежурить возле него, и вышел вслед за остальными. В отсеке не было иллюминатора, а ему хотелось в последний раз взглянуть на Землю, пока еще возможно. Пройдя через три палубы, он нашел то, что искал. Землю отделяли от корабля пятнадцать тысяч миль, и Дону пришлось проталкиваться через толпу, чтобы взглянуть в иллюминатор. Картина была очень красивая и грустная; повисшая в бархатной черноте, окруженная яркими точками звезд планета с пронизанной солнечными лучами атмосферой сверкала так, что больно было смотреть и захватывало дух.

Северо-запад Тихого океана закрывал тайфун, но прочее было видно как на ладони. Дон мог различить Нью-Чикаго, мог найти Большой Каньон и, ориентируясь по нему, примерно указать место, где стояла школа. С помощью небольшого телескопа удалось бы увидеть и ее. Наконец Дон покинул свой наблюдательный пост. Его охватила тихая приятная грусть, светлая печаль по покинутому дому. Комментарии, которыми обменивались пассажиры, начали раздражать; это было не радостное удивление туристов, а замечания якобы всезнающих, бывалых космических путешественников – хотя, в общем-то, все они покидали Землю самое большее во второй раз. Дон направился в свой отсек. Вдруг он с удивлением услышал, как кто-то окликнул его по имени. Он обернулся и увидел знакомого офицера. В руках у того был водэр Сэра Исаака.

– Вы расположились рядом с этим ненормальным крокодилом, верно? Не могли бы вы захватить это с собой и передать ему?

– Да, конечно.

– Наш радиотехник говорит, тут нужно менять половину деталей. Но сейчас эта штука работает.

Дон взял водэр и отправился на третью палубу. Казалось, дракон спит, но вдруг один его глаз открылся и уставился на Дона. Сэр Исаак просвистел приветствие.

– Я принес ваш водэр, – сказал Дон. – Подвесить на место?

Сэр Исаак вежливо отказался от помощи. Дон передал прибор в его еще слабо дрожащие щупальца, и дракон сам приладил переводчик. Он прошелся щупальцами по клавишам, извлекая из водэра звуки, напоминающие крики испуганных уток. Удовлетворенный проверкой, он заговорил по-английски:

– Очень благодарен вам за все, что вы для меня сделали.

– Пустяки, – ответил Дон. – На смотровой палубе я случайно встретил офицера корабля, и он попросил отнести вам аппарат.

– Я имею в виду не это, а вашу помощь, когда я занемог и мне грозила опасность. Не будь вы так сообразительны и доброжелательны, не знай вы настоящий язык, я мог бы лишиться возможности когда-либо встретить свою счастливую смерть.

– Ерунда, – повторил Дон, чувствуя, что краснеет. – Я был рад помочь.

Он заметил, что речь дракона была прерывистой и не вполне внятной, а щупальцам как будто бы недоставало обычной подвижности. Кроме того, речь Сэра Исаака стала менее правильной, чем обычно, и сильнее чувствовался выговор кокни – водэр путал ударения и часто произносил «т» как «ф». Дон подумал, что землянин, обучавший Сэра Исаака английскому языку, вероятно, родился недалеко от церкви Боу Беллз. [3]3
  То есть: был настоящим лондонцем (английская идиома). – Прим. перев.


[Закрыть]

Он также заметил, что у его друга проблема с глазами: дракон все время направлял на Дона то один, то другой глаз, как будто плохо различал его. Дон подумал, что Сэр Исаак, должно быть, несколько превысил лечебную дозу.

– Нет уж, позвольте мне, – продолжал венерианин с достоинством, – оценивать величину той услуги, которую вы мне оказали. – Сменив тему, он добавил: – Я хотел бы спросить насчет слова «ерунда». Я не совсем точно понимаю его значение. Это имеет какое-то отношение к растениям?

Дон попытался объяснить значение слова. Дракон обдумал услышанное и ответил:

– Я полагаю, что частично понял ваши объяснения. Семантическое значение этого слова довольно многозначно и эмоционально. Оно скорее передает эмоциональное состояние того, кто его произносит.

– Именно так, – сказал Дон с облегчением. – Оно приобретает тот смысл, который вы хотите в него вложить. Все зависит от того, как вы его произносите.

– Ерунда, – произнес дракон, как бы пробуя слово на вкус. – Ерунда. Мне кажется, я начинаю чувствовать его. Отличное слово. Ерунда! Очень тонкие оттенки языка, конечно, нужно изучать, разговаривая с теми, для кого этот язык родной. Может быть, я смогу отплатить вам тем, что научу вас тонкостям нашего языка, которым вы и без того пользуетесь весьма искусно. Ерунда!

Так подтвердились подозрения Дона, что его умение изъясняться по-венериански пригодно лишь для того, чтобы торговать в уличном киоске, но не для бесед.

– Я, конечно, был бы благодарен за такую возможность, – ответил он. – Я не пользовался языком, который вы называете настоящим, долгие годы, с раннего детства. Я учил ваш язык, беседуя с историком, который вместе с моим отцом исследовал… – он просвистел слово «развалины». – Может быть, вы знаете его? Его звали Профессор Чарльз Дарвин.

Дон просвистел имя профессора и по-венериански.

– Знаю ли я его?! – последовал свист. – Это же мой брат! Его бабушка в девятом колене и мой дедушка в седьмом колене, можно сказать, произошли из одного яйца. Ерунда! Весьма и весьма ученая персона, хоть и очень молод.

Дон удивился, услышав, что Профессор Дарвин «молод». В детстве он считал его почти таким же древним, как руины, которые тот изучал. Но, должно быть, Сэр Исаак смотрел на это по-иному.

– Вот здорово, – сказал Дон. – Может быть, вы знаете и моих родителей? Доктора Джеймса Харви и доктора Синтию Харви?

Дракон устремил на него все свои глаза.

– Вы – их яйцо? Я не имел чести встречаться с ними, но все цивилизованные существа знают и о них, и об их работе. Теперь я уже не удивляюсь тому, что вы сами столь блестящая личность. Ерунда!

Дон смутился, но к его смущению примешивалось удовольствие. Не зная, что сказать, он попросил Сэра Исаака помочь ему попрактиковаться в языке, который тот называл настоящим. Это предложение дракон принял с удовольствием. Они так увлеклись своим занятием, что едва не пропустили сообщение: «Всем пристегнуться! Сейчас будут включены двигатели! Приготовиться к изменению траектории!»

Дон взялся за бронированные бока своего друга и подтолкнул его к месту. Потом спросил:

– Вы уверены, что все будет в порядке?

Дракон издал звук, похожий на икоту, и с помощью водэра ответил:

– Уверен, что все будет в порядке. На этот раз я хорошо подготовился.

– Надеюсь. Не хотите снять водэр? Я помогу.

– Да, пожалуйста.

Дон подошел к дракону, взял у него водэр и закрепил его вместе со своим багажом. Он едва успел пристегнуться ремнями к креслу, как ощутил нарастающее ускорение. На этот раз разгон был не столь сильным и продолжительным, как при старте. Происходила корректировка траектории «Дороги Славы» для сближения с «Террой-Орбитальной».

Командир корабля искусно управлял двигателями и обошелся без сложных маневров. Дон подумал, что капитан – хороший навигатор и отлично знает свое дело. По системе оповещения передали: «Можете отстегнуть ремни. Приготовьтесь к выходу!»

Дон вернул водэр Сэру Исааку и распрощался с ним: дракону предстояло покинуть корабль через грузовой шлюз. Дон просвистел слова прощания и с багажом в руках направился к выходу.

«Терра-Орбитальная» представляла собой огромную бесформенную массу, висящую в космическом пространстве. Ее строили, потом перестраивали, добавляли новые конструкции, приспосабливали в течение многих лет для разнообразных целей. Она была и станцией наблюдения за погодой, и астрономической обсерваторией, и станцией слежения за метеоритами, и телетрансляционной станцией, и пунктом наведения баллистических ракет, и вакуумной лабораторией, и биологической лабораторией для работ в условиях полной стерильности, и многим другим.

Но главное – для грузовых и пассажирских кораблей она служила посадочной станцией, куда крылатые ракеты малого радиуса доставляли груз со всей Земли и где встречались с космическими лайнерами, летающими между планетами. Для них здесь имелись заправочные цистерны, ремонтные доки, способные принять любой корабль, от исполинского лайнера до маленькой крылатой ракеты, мастерские, а еще – гигантский вращающийся барабан под названием «Годдард-отель», с искусственным притяжением и земной атмосферой, где жили транзитные пассажиры и персонал станции.

«Годдард-отель» выдавался из корпуса станции, как старая двухколесная тележка из кучи металлолома. Ось его вращения проходила через центр цилиндра и выступала далеко в космос. Именно к этой оси корабль присоединял свой шлюз-туннель. Пассажиры высаживались, а корабль уходил в грузовой порт, расположенный в основной, невращающейся, части станции. Когда «Дорога Славы» прибыла на станцию, там уже были три корабля: «Валькирия», на которой Дону предстояло отправиться на Марс, «Наутилус» с Венеры, на котором должен был вернуться домой Сэр Исаак, и «Весна», курсирующая между Луной и «Террой-Орбитальной».

Два лайнера и лунный корабль были уже пришвартованы к корпусу станции. «Дорога Славы» прикрепила переходник к оси отеля и сразу же начала высадку пассажиров. Дон подождал своей очереди, затем, подтягиваясь на руках, хватаясь за скобы, проследовал через туннель и оказался в отеле, по-прежнему в невесомости.

Человек в комбинезоне указал Дону и еще десятку пассажиров дорогу к месту в середине туннеля, где располагалась кабина большого лифта. Ее круглая дверь была открыта, кабина медленно вращалась – она была частью самого отеля.

– Входите, – распорядился человек, – и следите, чтобы ваши ноги были направлены к полу.

Дон вошел и обнаружил, что одна из стен помечена крупными буквами: «ПОЛ». Дон взялся за скобу и устроился ногами к «полу». Человек в комбинезоне вошел следом и включил лифт. Сначала притяжение не чувствовалось. Дон ощутил слабое головокружение из-за вращения. Он знал, что и раньше, когда был помоложе, ездил на этом лифте, но уже не помнил, какие ощущения испытывал при этом.

Вскоре лифт остановился. «Пол», хотя притяжение было значительно меньше земного, стал настоящим полом, неприятное головокружение прекратилось. Лифтер открыл дверь и крикнул:

– Освобождаем кабину!

Дон вышел в большое внутреннее помещение. Здесь уже собрались почти все пассажиры корабля. Дон огляделся в поисках своего друга дракона, но вспомнил, что венерианин высаживается в грузовом порту. Он поставил вещи на пол и уселся на них.

Люди, казалось, были чем-то обеспокоены. Одна женщина сказала:

– Возмутительно! Мы торчим здесь уже полчаса. Похоже, о нас забыли.

– Потерпи, Марта, – ответил мужской голос.

– Ишь ты, «потерпи»! Отсюда только один выход, и он закрыт. А если случится пожар?

– Ну и куда же ты тогда побежишь, моя дорогая? Снаружи ведь нет ничего, кроме вакуума.

Женщина повысила голос:

– Я же говорила, лучше поехать на Бермудские острова.

– Разве?

– Перестань цепляться!

Лифт еще раз высадил пассажиров, затем доставил последнюю партию. Корабль опустел. Довольно долго отовсюду раздавались возмущенные голоса, и даже Дон начал про себя поругивать обслуживание, потом единственная дверь наконец открылась. Но вместо предупредительного служащего отеля вошли трое в военной форме. Двое были с лучевыми ружьями. Третий, с пистолетом на боку, шагнул вперед, твердо расставил ноги, упер кулаки в бока и сказал:

– Внимание! Сохраняйте спокойствие.

Наступила тишина. В голосе было нечто такое, что заставляло подчиняться не раздумывая. Вновь прибывший продолжал:

– Я – Макмастерс, сержант сил обороны Республики Венера. Мой командир приказал объяснить вам ситуацию.

Толпа некоторое время молчала, затем раздались возгласы удивления, беспокойства, недоверия и возмущения.

– Все заткнитесь! – крикнул сержант. – Успокойтесь. Никто не пострадает, если вы будете паиньками. Станцию захватила Республика, поэтому все подлежат проверке. Все земные пресмыкающиеся будут немедленно возвращены на Землю. Те, кто направляется домой, на Венеру, полетят, если пройдут проверку на лояльность. А теперь мы вас рассортируем.

Взволнованный полный мужчина протолкался вперед.

– Вы понимаете, сэр, что вы говорите? «Республика Венера», подумать только! Да это же пиратство чистой воды!

– Ступай на место, толстяк.

– Вы не имеете права! Я хочу говорить с вашим командиром.

– Вали на место, – медленно повторил сержант, – или придется пнуть тебя в живот.

Человек, казалось, возмутился еще больше, но быстро смешался с толпой. Сержант продолжал:

– Кто направляется на Венеру, постройтесь в очередь у двери. Приготовьте удостоверения личности и свидетельства о рождении.

Пассажиры, еще недавно представлявшие дружную компанию путешественников, разделились на два враждебных лагеря. Кто-то воскликнул: «Да здравствует Республика!», после чего раздался звук пощечины. Один из военных протолкался в толпу и прекратил стычку, грозившую перейти во всеобщую драку. Сержант положил руку на кобуру и устало сказал:

– Никакой политики, пожалуйста. Давайте приступим к делу.

Каким-то образом очередь установилась. Вторым в ней стоял человек, с радостью приветствовавший образование нового государства. Из носа у него сочилась кровь, но глаза сияли.

– Великий день! Я ждал его всю жизнь, – сказал он, подавая документы сержанту.

– Все ждали, – ответил сержант. – Порядок. Проходите дальше, для дальнейшей проверки. Следующий!

Дон старался успокоиться и привести мысли в порядок. Приходилось признать, что невероятное все-таки случилось. Война началась. Война, которую он считал невозможной. Города еще не бомбили, но происходящее вполне можно было назвать «Фортом Самтер»[4]4
  Обстрелом форта Самтер 12 апреля 1861 года началась Граждан-ская война в США. – Прим. перев.


[Закрыть] новой войны; Дон был достаточно умен, чтобы понимать это. Ему не нужно было угрожать пинком в живот, чтобы он осознал происходящее.

Потрясенный, он понял, что сбежал вовремя. «Валькирия», очевидно, была последним кораблем на Марс. Поскольку пересадочная станция в руках восставших, новых кораблей не будет много-много лет.

Сержант еще ничего не сказал о пассажирах, направлявшихся на Марс; Дон подумал, что главное для сержанта – разделить граждан враждующих планет. Он решил, что пока следует держать рот на замке и ждать. В очереди произошла заминка. Дон услышал, как сержант сказал:

– Вы стоите не в той очереди, приятель. Вам нужно обратно на Землю.

Человек, к которому он обращался, ответил:

– Нет, нет. Посмотрите внимательнее на документы. Я эмигрирую на Венеру.

– Вы чуть опоздали эмигрировать. Ситуация изменилась.

– Ну конечно. Я знаю, что она изменилась, и принимаю сторону Венеры.

Сержант почесал голову.

– Этого нет в инструкциях. Аткинсон! Пропустите этого человека, пусть с ним решит лейтенант.

Закончив с теми, кто отправлялся на Венеру, сержант подошел к телефону на стене.

– Джон? Это Марк. Я говорю из ясель. Удалось вытащить дракона? Нет? Дайте знать, когда «Дорога Славы» снова будет в шахте приемника; я буду грузиться. – Он повернулся к толпе. – Ну ладно, земляне. Произошла небольшая заминка, и мне придется перевести вас в другое помещение до тех пор, пока мы не будем готовы послать вас обратно на Землю.

– Минуточку, сержант! – воскликнул какой-то мужчина.

– В чем дело?

– Где ожидать пассажирам, направляющимся на Луну?

– На Луну? Обслуживание на этой линии прекращено. Вы отправляетесь на Землю.

– Послушайте, сержант! Будьте благоразумны. Я не занимаюсь политикой; мне безразлично, в чьих руках эта станция, но на Луне у меня дело, настоятельно требующее моего присутствия. Задержка может стоить миллионы.

Сержант уставился на него.

– Да, неудачно получилось. Вы знаете, братец, у меня в кармане за всю жизнь не набиралось больше тысячи. Мысль о том, что можно потерять миллионы, меня ужасает. – Его тон резко изменился. – Болван. Вы когда-нибудь думали о том, что будет, если на крышу Тихо-Сити упадет бомба? Никакой купол не поможет.

Дон с беспокойством слушал. До сих пор сержант ничего не говорил о тех, кто летит на Марс. Он встал в самый конец очереди. У двери он замешкался.

– Пошевеливайся, парень, – сказал сержант.

– Я не собираюсь возвращаться на Землю, – ответил Дон.

– Вот как?

– Я лечу на Марс на корабле «Валькирия».

– Летел. А теперь вернешься на Землю на «Дороге Славы».

– Послушайте, мистер, – упрямо сказал Дон. – Я должен попасть на Марс. Там мои родители, и они меня ждут.

Сержант покачал головой.

– Паренек, мне очень жаль тебя. Честное слово. «Валькирия» не полетит на Марс.

– Как так?

– Ее передают верховному командованию в качестве крейсера и отправляют на Венеру. Думаю, тебе лучше вернуться на Землю. Очень жаль, что тебе не удастся встретиться с родителями, но война есть война.

Дон заставил себя сосчитать до десяти.

– Я не собираюсь возвращаться на Землю. Я буду ждать здесь, пока какой-нибудь корабль не полетит на Марс.

– В таком случае тебе придется держаться за какую-нибудь звезду.

– Почему? Что вы имеете в виду?

– Потому, – медленно сказал сержант, – что сразу после того, как мы отсюда улетим, здесь не останется ничего, кроме радиоактивного облака. Хочешь поработать эталоном для счетчика Гейгера?