Книга: Лес Мифаго. Лавондисс - Роберт Холдсток

События романа разворачиваются в Англии середины XX-го века, после окончания Второй мировой войны. Главный герой, Стивен Хаксли, возвращается в родной дом после нескольких лет отсутствия и тяжелого ранения. Но ему не суждено насладиться покоем сельской жизни в Оук Лодж: от своего брата Кристиана и из дневника умершего отца Стивен узнает поразительные вещи о расположенном неподалеку Райхоупском лесе. Контактируя с сознанием живущих рядом людей, этот лес способен воссоздавать в себе персонажей мифов разных эпох — мифаго. Мифаго — ожившие архетипы, они возникают, умирают и возрождаются вновь. Их качества могут меняться под влиянием разума, их породившего. Ну как тут не вспомнить «Солярис» Лема? Загадка леса когда-то поглотила разум отца главного героя, а после и его брата, сможет ли Стивен не пойти по той же дорожке?

Действие развивается неспешно, события постепенно затягивают героя в свою сеть. И после знакомства с девушкой-мифаго Гуивеннет обратного пути для Стивена уже нет. В какой-то момент невольно возникает сомнение, свободный ли он человек, или сам стал персонажем легенды, и судьба его теперь предрешена? И сам Стивен, и его брат, и отец — не играют ли все они давно написанные роли?

Самым слабым местом романа, как ни странно, является главный герой. Он не обладает яркими чертами характера, которые бы помогли читателю в него поверить. Хотя повествование и ведется от первого лица, трудно проникнуться сопереживанием к нему и его цели. Даже друг и спутник Стивена — летчик Гарри Китон — и тот вызывает больший интерес и симпатию. Главное же достоинство Стивена как персонажа заключается в том, что именно его глазами мы видим лес.

Автор обладает замечательным талантом создавать атмосферу. Он не просто описывает лес, мы словно чувствуем его запахи, ощущаем влажность росы и шероховатость коры деревьев. Окружение завораживает даже больше, чем происходящие с героем события. Да и является ли главным героем Стивен или же эта роль принадлежит самому лесу? Он обладает характером, не впускает в себя чужаков, но готов помогать своим избранникам. Совсем небольшой, если смотреть на него снаружи, лес необъятен внутри. Время и пространство работают здесь по своим законам, и герои разных эпох существуют одновременно. А в сердце леса за стеной из огня лежит Лавондисс, страна вне времени. Но это уже другая история...

Кстати, возникает интересный вопрос: к какому жанру ближе роман — к фэнтези или научной фантастике? На первый взгляд, ответ очевиден, ведь присутствуют все признаки фэнтези: легендарные герои, таинственная сила из леса, духи и призраки, магия шаманов. Однако, если верить исследованиям отца Стивена — Джорджа Хаксли — источник этих явлений лежит в сфере науки. Есть особая область мозга, в которой хранится «память поколений», именно с ней и взаимодействует энергия леса. Есть даже приборы, позволяющие эту область стимулировать. В конце концов, о механизме появления двойников все в том же «Солярисе» мы знаем еще меньше, но ведь никто не причисляет знаменитый роман Лема к фэнтези?

Итог: «Лес Мифаго» — очень атмосферный и неспешный роман, в котором концепция, декорации и фоновые персонажи куда интереснее главного героя и магистрального сюжета. Это «Сказки Старой Англии» Киплинга, но более мрачные и натуралистичные. И это только первый роман из цикла, который, я надеюсь, когда-нибудь целиком будет издан на русском.

Занятное такое фэнтези, почти как все книги этого жанра, выросло из мифов и сказок, но конкретно эта книга вывела сей жанр на новый уровень. Автор занялся исследованием мифов вообще, пра-мифов, мифов-оригиналов, и отправил героев, во-первых, жить на краю мифогенного Леса, который сам как некое существо а-ля Солярис, выуживает из подсознания пробегающих мимо людей мифических существ, а во-вторых, захотел поисследовать содержимое коллективного бессознательного человечества (по крайней мере британского человечества) и узнать, насколько же оно коллективное. Если у вот этого британца одно представление о Робин Гуде, не знаю, в зеленой шапочке с пером и пряжками на сапогах, а у вот того британца другое представление - пусть шапочка без пера и недостаточно злости ибо совесть не позволяет, это один и тот же Робин Гуд? Или разные. И насколько смена имени влияет на архетип? Передур и Персиваль - это один и тот же герой сказок, но в разных эпохах, или разные? И как язык влияет на сознание? Какие-то вопросы диалектики, которые никак не ожидаешь от книги про лес.

Кстати, сначала хотела сказать, что автор помимо мифов широко использует и современную психологию, вроде эдипова комплекса и братское соперничество, но потом увидела слово "эдипов" и как все поняла.

Стоит ли рассказывать сюжетно? Отец Стивена и Кристиана, Джордж, живет с женой на окраине леса. Лес сгенерил на основе сознания Джорджа различных мифаго, Урскумуга, он же Уршак, носителя изначального прапрамифа, клыкастая шерстяная страхолюдина, которым наверняка неолиты пугали детей, но которого они же и выдумали как устрашающего защитника племен, аналог Бабайки? Или еще сгенерил странно пахнущую феромонами Гуивеннет, она же Джиневра, Гвиневера, обольстительная самочка, молчаливая девственница опытная в постели, мускулистая охотница с формами, ну да это вечный миф, видимо, начиная с тех же неолитов и заканчивая 15-летним школьником Юрой. Джордж из-за лесной Джиневеры бросает семью и удаляется в лес. Потом за ним проследует его старший сын, Кристиан. А потом Гуивеннет увидит и младший, наш ГГ, Стивен. От лица Стивена и начнется повествование. Ну и да, везде во всех бедах (или приключениях, как посмотреть) стоит шерше ляфам.

Стивен, в компании с верным спутником, кстати, тоже еще один миф о верном Пятнице, то есть компаньоне, как мне кажется, тут автор прописал, в компании с верным спутником отправится в самое сердце Леса Мифаго, чтобы найти украденную братом Гуивеннет и убить соперника. А там, глядишь, и до центра Вселенной недалеко.

Совершенно необычное чтение, правда, очень зыбкое и ускользающее, автор расскажет помимо основной еще целую кучу различных историй, мифов в переработке, и далеко не всегда они узнаваемы. Иногда герои мифов меняют имена, иногда внешность, иногда история меняется на совершенно противоположную по смыслу, иногда приобретает еще один слой сверху. Должно быть, очень сложно быть культурологом. Люди - очень противоречивые животные. И история еще не закончена!

Занятное такое фэнтези, почти как все книги этого жанра, выросло из мифов и сказок, но конкретно эта книга вывела сей жанр на новый уровень. Автор занялся исследованием мифов вообще, пра-мифов, мифов-оригиналов, и отправил героев, во-первых, жить на краю мифогенного Леса, который сам как некое существо а-ля Солярис, выуживает из подсознания пробегающих мимо людей мифических существ, а во-вторых, захотел поисследовать содержимое коллективного бессознательного человечества (по крайней мере британского человечества) и узнать, насколько же оно коллективное. Если у вот этого британца одно представление о Робин Гуде, не знаю, в зеленой шапочке с пером и пряжками на сапогах, а у вот того британца другое представление - пусть шапочка без пера и недостаточно злости ибо совесть не позволяет, это один и тот же Робин Гуд? Или разные. И насколько смена имени влияет на архетип? Передур и Персиваль - это один и тот же герой сказок, но в разных эпохах, или разные? И как язык влияет на сознание? Какие-то вопросы диалектики, которые никак не ожидаешь от книги про лес.

Кстати, сначала хотела сказать, что автор помимо мифов широко использует и современную психологию, вроде эдипова комплекса и братское соперничество, но потом увидела слово "эдипов" и как все поняла.

Стоит ли рассказывать сюжетно? Отец Стивена и Кристиана, Джордж, живет с женой на окраине леса. Лес сгенерил на основе сознания Джорджа различных мифаго, Урскумуга, он же Уршак, носителя изначального прапрамифа, клыкастая шерстяная страхолюдина, которым наверняка неолиты пугали детей, но которого они же и выдумали как устрашающего защитника племен, аналог Бабайки? Или еще сгенерил странно пахнущую феромонами Гуивеннет, она же Джиневра, Гвиневера, обольстительная самочка, молчаливая девственница опытная в постели, мускулистая охотница с формами, ну да это вечный миф, видимо, начиная с тех же неолитов и заканчивая 15-летним школьником Юрой. Джордж из-за лесной Джиневеры бросает семью и удаляется в лес. Потом за ним проследует его старший сын, Кристиан. А потом Гуивеннет увидит и младший, наш ГГ, Стивен. От лица Стивена и начнется повествование. Ну и да, везде во всех бедах (или приключениях, как посмотреть) стоит шерше ляфам.

Стивен, в компании с верным спутником, кстати, тоже еще один миф о верном Пятнице, то есть компаньоне, как мне кажется, тут автор прописал, в компании с верным спутником отправится в самое сердце Леса Мифаго, чтобы найти украденную братом Гуивеннет и убить соперника. А там, глядишь, и до центра Вселенной недалеко.

Совершенно необычное чтение, правда, очень зыбкое и ускользающее, автор расскажет помимо основной еще целую кучу различных историй, мифов в переработке, и далеко не всегда они узнаваемы. Иногда герои мифов меняют имена, иногда внешность, иногда история меняется на совершенно противоположную по смыслу, иногда приобретает еще один слой сверху. Должно быть, очень сложно быть культурологом. Люди - очень противоречивые животные. И история еще не закончена!

Глобальным разобщением и в конечном итоге камнем преткновения для семьи Хаксли стало некое создание. По мнению отца Хаксли - мифаго идеализированной рыжеволосой кельтской принцессы-воина, которая время от времени мощно выходит из леса, эротично пахнет землёй и феромонами. Все мужчины рода Хаксли не могут устоять, и я понимаю, что многих читателей это может взбесить. Непонятно почему эти люди влюбляются в Гвин. Объяснение простое - it's a kind of magic, мужчины не могут не влюбляться в нее. Рыжие волосы, бледная кожа, стройная и юная хихикающая особа, ни слова которой Стивен не понимает на первых порах, но прям сразу хочет. Мне не помешало это додумывать картинку, однако считаю это минусом в глобальном смысле.

С первой страницы меня очаровала эта книга. Очень просто, не вычурно, но красиво и детально до мурашек. Я вспоминал "Дом в котором" и моменты, когда Слепой в комнате Ральфа чувствует Лес, вот это было прям оно. Повествование идёт от первого лица, используются дневниковые записи и иногда письма, поэтому чувствовал себя при чтении почти максимально вовлечённым. Сюжет не оставляет дыр, и объясняются почти все необычные вещи, пусть и через сложные конструкции предложений, которые я скорее ставлю в вину переводчику, нежели автору. Больше всего нравятся вопросы, которые Холдсток ставит перед читателями. Можно ли считать Геракла единственно настоящим, если в него верило множество разных групп людей? А если посчитать искажения от каждой конкретной личности из этих групп? Сколько получается воплощений? Где грань между реальностью и писательским вымыслом? С точки зрения психологии всё выглядит презанятно. Все трое членов семьи Хаксли пытаются познать себя (лес, заселяемый их бессознательным) через некую любовную проекцию (Гвин). При этом у главного героя это созависимые отношения, потому что множество раз подчеркивается невозможность функционировать нормально без объекта любви, Стивен даже не может собрать и оставить её ненадолго, чтобы съездить по делам. При этом можно не вдаваться в анализ и читать отличный роман, вдыхая аромат сырого мха и похлёбки из кролика.

Признаюсь, я так и не понял до конца ситуацию с Гарри Китоном, который имел свой интерес в путешествии в Лес, однако кроме идеи, что он надеялся вернуться прошлым собой, нет предположений. А также трое мифологических фигур, шедших за Стивеном и потенциально могущих помочь. Я говорю о Стрелке, Рыцаре и Мертвяке. Они так и не сыграли свою роль, и их линия не получила развития от слова совсем. Возможно, они нужны в других книгах, но как, Шерлок? Это не помешало поставить высшую оценку книге, потому что несмотря на все недостатки она глубоко психологична и ярко напомнила мне любимый Солярис Лема.

История трансформации поделена на две части, в первой из которых герой уходит в Лес Познания себя, назову так, за своей любовью (а вовсе не за разгадкой отцовской тайны, как говорится в аннотации) к женщине, а во второй - сестринской. Т.е. мотивом изменения служит любовь - самое мощное чувство, лучший стимулятор для трансформации. Когда-то отец Стивена вместе с дедушкой Таллис обнаружили, что находящийся рядом лес не прост - из него на мгновения показываются те, кого не должно существовать, они назвали и мифаго и определили, что где-то в нашем мозгу, между полушариями образуется связь, позволяющая улавливать архетипические образы, таящиеся в нашем бессознательном, пришедшие в него из коллективного (и как бы я пропустить могла такую книгу). Однако, как известно, именно в бессознательном живет все известное миру на протяжении веков с его сотворения и все "изгнанное" сознанием - утопическое и убийственное. нирвано-подобное и извращенное. Поэтому лес притягателен, затягивает в свою чащу, но никто не способен предсказать, удастся ли оттуда вернуться и с чем там можешь встретиться...

...я вошла в собственное подсознание… даже не подозревала, что может быть так больно. Я чувствовала себя изнасилованной, поглощенной, но все-таки любимой.

Персонаж первой истории Стивен, таким образом, утрачивает своего отца, а в последствии и его брат Кристиан отправляется в тягуче-притягивающий лес с каждым разом все на дольше. Но из Райхоупа, аллегорически - ему на замену, выходит мифаго отца братьев - женщина, ставшая для них троих "обителью" Анимы, проекцией их бессознательных истинных потребностей, и превращается в смысл их движения. утаскивая в свой мир, т.е. в их глубинные "подземелья". У героини второй части, сводной сестры человека, сопровождавшего в конце Стивена в его поисках, Таллис притяжение просыпается вместе с голосами и желанием отыскать Гарри, сгинувшего в Райхоупе. Напоминаю, что "сгинуть", "пропасть" там можно метафорически - вся книга о путешествии внутри самого себя с фантастическим намеком на возможность физического отображения этого процесса. Девочка движима желанием, движим желанием и Стивен - они оба подвластны своей потребности в придерживании объекта своей любви рядом и они уходят в лес, думая, что это они занимаются поиском, а не лес и объекты чувств (символически - по сути проекции) влекут их за собой.

Сложно передать словами метафоричность, аллегорию, символизм того, что подразумевает автор, - наверное, именно поэтому, любые попытки облечь в какую-то привычную форму такие глубинные смыслы ставят меня в тупик: любого описания любому автору подобных книг недостаточно, чтобы передать внематериалистичный смысл (да-да, я махровый идеалист по самые уши и до кончиков ногтей), но все они пытаются и пытаются выразить невыражаемое... Холдсток, тем не менее, пожалуй, едва ли не единственный писатель, которому удалось максимально приблизиться к тому, чтобы все же суметь передать архетипическую начинку наших голов, показать связь между индивидуальностью и зародившимся с миром коллективным скоплением знаний и подчеркнуть, что здесь нет однозначности: душа она и в теле, и вне его, и отдельна, и часть энергии всех душ; человек жив физически, но может не присутствовать в этом "измерении" своей духовной сутью, душа не может быть мертва или жива, она вне этих рамок, перерождается; бессознательное - и ад, и рай, и ничто, и все вне любой плоскости и измерений.

Иногда Холдсток, правда, срывался с высоты глубинного смысла на дно выдуманных образов, которые как ни описывай не могут передать прикосновение к внутренним таинствам человека - это лишь обертка, причем у каждого разная, которая покрывает ощущения связи с архаическим, глубинным и внеосязаемым в человеческой нам привычной системе координат. Однако то, что хотел передать автор, суть его произведения, так редко сейчас встречается в историях для широкого употребления, что своим наличием просто перекрывает личные попытки Роберта передать символизм через красочно-необычную, но никогда ни у кого не способную стать полноценным описанием такого опыта либо мыслей о нем, картинку.

В нашем языке, нашем восприятии не существует пока символо-знаковой системы для описания чего-либо хотя бы на ступеньку выше находящегося над парами антонимов - "жив-мертв", к примеру. Поэтому угадывать смыслы тем, кто не рожден с либо не развил в себе ощущение этого на бессознательном уровне, приходится как слепому котенку - возможно, отсюда такая любовь к фэнтези в целом у большинства. Но, когда ты просто чувствуешь, будто открывшийся купол, вокруг себя энергию, переливающуюся, принимающую разные и часто совершенно противоположные формы (а также одновременно и то, и иное), знаешь, что не только за гранью ничего не завершается, а вообще грани нет, ощущаешь, что кроме времени-пространства есть еще миллионы типов систем восприятия, описания, понимания, чувствования и основ для процессов - остается читать что-то вроде "Леса Мифаго и Лавондисса", в которых потусторонний мир - тот же наш, любой кто-то - те же мы, каждое совершаемое - проекция нашего сделанного либо лишь желаемого.

Они соединятся… тело и душа… в месте великой битвы… там они выполнят свой долг… все легенды о поисках похожи на эту… главное в них — найти внутреннее я…

"Лес Мифаго" - как введение в этот странный мир. Роберт Холдсток тут использует старый прием мира в мире, когда в нашей реальности существуют заповедные места, где присутствует магия. Причем магия Холдстока совсем не такая, к которой мы привыкли в других фэнтези историях. Здесь само место, его природа и есть та сила, которая создаёт магию - мифологических существ из легенд и мифов, которые сохранились в пластах человеческой памяти. При соприкосновении сил таинственного леса с разумом людей происходит своего рода возрождение старых легенд. И вот Робин Гуд бегает по лесу, Магидион благословляет любовь, а вот волею старшего Хаксли пробудился ужасный Урскумуг. Чем больше образов вытаскивает лес из памяти живущих рядом с ним, тем больше персонажей там появляется. Причем процесс влияния обоюдный, не только человек может создавать мифаго, но и лес влияет на этого человека, как бы забирая его в себя, меняя. И так появляется новая легенда, которая была предсказана. "Волшебная страна" творит свою историю и вписывает события и пришлых людей в свою легенду.

Начинается "Лес Мифаго", как приключенческая история о загадочном месте, тайны которого пытается раскрыть старый ученый, а дальше и его сын. Но всё оказывается нет так, всё переворачивается, когда происходит создание своих мифаго, а дальше вмешивается любовь. В принципе, первую часть дилогии можно смело записать в истории о любви, немного безумной, даже болезненной, но очень яркой. Если бы не новая, созданная автором реальность, со семи своими особенностями, тайнами, чудесами создания и возрождения населяющих её существ и сложной взаимосвязью магии колдовского леса с человеческим разумом, то это могла бы быть ещё одна легенда о любви, с классическим построением. А тут получилось сложно, но при этом, как ни странно, немного наивно и печально. Особенно печально от осознания того, сколько старых, более слабых мифов было вытеснено, выжито более новыми, более сильными из-за большего числа людей, их знающих. Тоже своего рода естественный отбор, только в мире мифов.

"Лавондисс" - более сложное произведение, более глубокое. Здесь Холдсток выводит связь человека и леса на новый уровень. Он погружает в легенду, показывая само сердце таинственного места, которое живёт, как оказывается, по своим законам. Здесь основным персонажем становится сводная сестра Гарри Китона, который ушёл в лес в первой части. Сразу понятно, что девочка необычная, что у неё особенная связь с миром мифов. Сначала думаешь, что это она их создаёт, потом оказывается, что её ведут по особой дороге судьбы для того, чтобы она совершила нечто особенное. История о странной девочке, рассказывающей сказки и делающей странные маски превращается в какую-то фантасмагорию. также автор здесь часто использует приём "отмотаем назад" и мы часто возвращаемся к тому, как что произошло уже после свершившегося события. Так было с рассказом о взрослении Таллис. Потом Таллис в лесу и "отмотка" к тому, что же произошло с ней после того, как открылся путь. Туда-сюда, то тут, то там. Что происходит к концу повествования, все эти ужасные метаморфозы, происходящие с Таллис, её превращения, умирания и возрождения, становится непонятным, как какой-то кошмарный сон. Холдсток то выписывает каждую детальку, каждый вздох персонажа, то включает режим "кадровости", перематывая свои зарисовки со скоростью черно-белого кино. Музыки только не хватает. Что-то вроде "Dead Can Dance" или какого-нибудь фолк-металла с высоким женским вокалом. Образность, сплошная образность. Но при этом понимание связей, как кто мыслит, как выстраивает в голове те или иные события, как чувствует, как погружается в мир леса, происходит на интуитивном уровне, больше чувствуешь, чем понимаешь. А ещё вся эта жуть с описаниями ощущений - ох, прям Кларк Эштон Смит вспомнился со своей эстетикой смерти.

Такие вот впечатления. Странные, больше на эмоциональном и интуитивном уровне. Как будто с книгой произошел эмпатический контакт. К такому сложно подобрать слова.

Ну и в конце хочу сказать, что "Лавондисс" показался интереснее, сложнее, насыщеннее, зато "Лес Мифаго" более понятен и близок, потому что по сути история-то о борьбе за любовь, о поиске своего места, о выборе и предназначении. И ещё - это самое мифологическое фэнтези из всего, что я когда-либо читала, потому что эта книга и есть сам миф.

Сама идея мифаго мне очень нравится. "Живые воплощения мифов и легенд, порожденных коллективным бессознательным человечества", герои историй, затерявшиеся в лесу, который снаружи занимает всего ничего, а вот внутри огромен настолько, что кораблик проплывает по ручью сквозь него за шесть недель, хотя оббежать-то там всего минут 15... Братья, выросшие под его влиянием, отец которых на нем помешался, в первой книге, и девушка, которая ищет своего брата (второстепенного героя первой книги)... Все это очень, очень привлекательно звучит.

Но вне зависимости от того, в каком состоянии я нахожусь, я хочу получать удовольствие от текста. Если честно, я не самый взыскательный человек: я могу увидеть прелесть и в нарочито примитивном тексте, и в хитросплетениях языка, и в парцелляциях, и в предложениях на страницу, и в персонажах с очевидной мотивацией, и в раскрытии персонажей через совсем тонкие намеки... Лишь бы это лилось единым потоком мне в сознание, цепляло и, главное, приносило удовольствие. Думаю, этим абзацем я объяснила, за что эта книга потеряла полтора балла (один за первую книгу, половинку за вторую - вторая получше все-таки).

Язык перевода бедноват однозначно, повторы в количестве. Не готова пока брать в руки оригинал, но если буду перечитывать - дополню рецензию, а пока не мое.

Герои так же не очень вовлекают, какого-то сопереживания особо не испытываешь. Нет, ну понятно, лес странный, сначала Кристиан, потом Стивен оказываются под его влиянием, но через них этот самый лес должен был завладеть и мной! Смысл иначе об этом читать тогда? Или вот роман Стивена и Гуин. Она вся такая дикая, немытая и пышет животной силой - в теории даже понятно, что именно Стивена в ней зацепило. А на практике - ну куда внезапно девается все то, что современное общество посадило Стивену в голову? Ну напиши ты об этом побольше, дай почувствовать внутренний конфликт! Или что, это он уже под таким влиянием леса, что ему это уже не важно? Ну так возвращаемся к началу абзаца. Не очень верю.

Ко второй книге такие же, в целом претензии, но в меньшей степени. Однозначно и читается лучше, и главная героиня поинтереснее... Но без первой книги читать вроде и не очень - а жаль. Конечно, можно воспринимать ее как Око мира - необходимое вступление, просто способ познакомить с миром... Но и это ж можно, в самом деле, делать хорошо!

Ну и, наконец, последняя претензия. Кто, скажите мне на милость, решил, что это хорошая идея: собрать в сборник вторую и четвертую книгу цикла, перевести и издать только их? Вы странные. Нет, было бы у меня времени побольше, может, на английском бы почитала, почему да как так получилось, но вообще-то такие вещи в предисловии принято писать.