Текст книги "Иллюзии ''Скорпионов''"

– Конечно. В интересах национальной безопасности. Мне нужно название компании, которой принадлежит самолет, его регистрационный номер, аэропорт назначения и количество пассажиров.

– Компания называется «Санберст джетлайнз», Флорида, регистрационный номер самолета NC 201 BFN, аэропорт назначения ФортЛодердейл. На борту три человека: пилот, второй пилот и пассажир-мужчина.

– Кто-нибудь, кого я должен знать?

– А почему бы и нет? Он не имеет даже самого отдаленного отношения в нашим прошлым делам. Мы не собираемся скрывать его имя или провозить в вашу страну нелегально, совсем наоборот. Через несколько дней о его присутствии в стране станет известно всем богатым людям, и о нем пойдет много разговоров. Однако он хотел бы эти несколько дней передвигаться свободно, без шумихи, и повидаться со старыми друзьями.

– Черт побери, да кто же он такой? Папа римский?

– Нет, но есть дома от Палм-Бич до Парк-авеню в Нью-Йорке, где его будут встречать как папу римского.

– Это значит, что я, наверное, никогда не слышал о нем.

– Возможно, что и не слышали, но уверяю вас, что в этом нет ничего зазорного. Однако если бы он летел обычным рейсом и его имя было бы указано в списке пассажиров, в аэропорту его осадила бы толпа репортеров. Безусловно, в Форт-Лодердейле все его документы будут представлены вашим чиновникам, которые, без сомнения, тоже никогда не слышали о нем. Мы просто хотели бы, чтобы он оставался на борту самолета, который затем приземлится на частном аэродроме в Палм-Бич, где вашего пассажира будет ожидать его лимузин.

– Так как же его зовут?

– Данте Паоло, младший барон ди Равелло, Равелло – это и его фамилия, и название провинции, в которой его предки обосновались несколько веков назад. – Падроне понизил голос. – Между нами говоря, ему даны очень большие полномочия, и все знают об этом. Он принадлежит в одной из богатейших итальянских семей. Баловень судьбы, не так ли?

– Безусловно. На их виноградниках производится прекрасное вино «Греко да Туфо», а промышленные инвестиции соперничают с инвестициями Джованни Аньелли. Данте Паоло будет изучать потенциальных партнеров в вашей стране и по возвращении домой доложит все своему отцу. Должен добавить, что все совершенно законно и, если мы сумеем оказать богатейшей итальянской семье услугу, о нас будут вспоминать с благодарностью. Разве не так поступают в нашем мире?

– Но я даже в не нужен вам для этого, министерство торговли в лепешку разобьется ради вашего богатого путешественника.

– Конечно, но это только лишние неудобства. Так что сделайте это для меня, хорошо?

– Считайте, что уже сделал. Свободный пролет, без всяких препятствий. Каково расчетное время прибытия в тип самолета?

– Семь утра завтра, самолет «Лир-25».

– Понял... подождите минутку, разрывается мой красный телефон, же кладите трубку. – Спустя минуту собеседник падроне продолжил разговор:

– Вы были правы, нам только что сообщили: самолет АВАК-2 базы ВВС Патрик взорван на Сен-Мартене, на борту находился один член экипажа. Все подняты по тревоге. Хотите обсудить ситуацию?

– Тут нечего обсуждать, «Скорпион-2». Ситуации уже нет, кризис миновал. После этого звонка я прерываю всякую связь и исчезаю.

В тысяче восьмистах милях к северо-западу от острова-крепости грузный рыжеволосый мужчина с веснушчатым лицом сидел в своем кабинете в ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния. Пепел с его сигары упал на галстук. Мужчина сдул пепел, но на водонепроницаемом материале, из которого был сделан галстук, остались следы. Он убрал сверхсекретный телефон в стальной ящик в тумбе стола. Не то что при случайном, даже при внимательном взгляде нельзя было разглядеть этот ящик: это просто была часть стола. Закурив новую сигару, он подумал, что жизнь хороша, очень хороша. Так что пошли все к черту.

Глава 8

При свете прожекторов аэропорта тело накрыли простыней и увезли в машине «скорой помощи». Хоторн произвел формальное опознание останков, настояв при этом, чтобы Нильсен и Пул не подходили к трупу. Невдалеке дымился корпус разведывательного самолета, прогоревший до каркаса, покореженные и почерневшие стойки шасси выступали над дымящимся, обугленным, бесформенным фюзеляжем. Металлические листы обшивки загнулись, словно обнажив полость грудной клетки громадного, перевернутого лапами вверх насекомого.

Джексон Пул плакал, не стесняясь, потом опустился на землю, его скрючило и вырвало. Тайрел встал на колени рядом с ним, он ничего не мог сделать, а просто обнял лейтенанта за плечи. Любые слова утешения по поводу смерти друга из уст почти незнакомого человека звучали бы бестактно. Тай посмотрел на майора ВВС Кэтрин Нильсен и увидел ее – оцепеневшую, с напряженным лицом, шатающуюся сдержать слезы. Он медленно отпустил Пула, поднялся и подошел к Кэтрин.

– Знаете, вам лучше поплакать, – ласково произнес он, стоя перед ней, но не пытаясь обнять. – В уставе нет ни слова о том, что это запрещено. Вы ведь потеряли близкого человека.

– Я знаю... – Майор сглотнула слюну, в глазах ее появились слезы, но она сдержала их, потому что не хотела, чтобы ее видели плачущей. – Я чувствую себя такой беспомощной, такой растерянной.

– Почему?

– Я потеряла контроль над собой, а меня тренировали для того, чтобы я его никогда не теряла, – добавила она.

– Нет, вас учили не проявлять своей нерешительности перед подчиненными. А это совсем другое дело.

– Я... я никогда не участвовала в боевых действиях.

– А сейчас участвуете, майор. Может быть, вам никогда больше и не придется увидеть бой, но сейчас вы видите его.

– Вижу бой? О Боже, но я никогда не видела убитых... тем более кого-нибудь из близких мне людей.

– Но это и не входит в программу полетной подготовки.

– Я должна держаться.

– Тогда это будет выглядеть фальшиво и чертовски глупо с вашей стороны, а это недостойно офицера. Это не кино, Кэти, а реальность. Никто не доверяет военачальнику, который не выражает никаких эмоций при потере близких. А знаете почему?

– Сейчас я вообще ничего не знаю...

– Тогда я скажу вам. Потому что он может погубить своих подчиненных.

– Вот я и погубила Чарли.

– Нет, вы не виноваты, я ведь тоже был там. Чарли сам настоял на том, чтобы остаться в самолете.

– Я должна была приказать ему не делать этого.

– Вы так и сделали, майор, я слышал. Вы действовали по уставу, но он отказался выполнить ваш приказ.

– Что? – Она уставилась на Хоторна. – Вы ведь просто стараетесь успокоить меня, да?

– Только самым разумным образом, майор. Если бы я пытался смягчить ваше горе, то, наверное, обнял бы вас и позволил выплакаться. Но я не собираюсь делать этого. Во-первых, вы будете потом презирать меня за это, а во-вторых, вам сейчас предстоит встреча с американским генеральным консулом и несколькими людьми из его администрации. Их задержали возле ворот, но они подняли шум по поводу дипломатического статуса, так что их пропустят, и минут через пять они будут здесь.

– Это вы юс вызвали?

– А теперь поплачьте, леди, поплачьте о Чарли, а потом возвращайтесь к уставу. Все в порядке, я буду рядом с вами, и никто не сможет запретить мне этого.

– О Боже, Чарли, – заплакала Нильсен, уронив голову на грудь Хоторна. Он ласково обнял ее.

Прошло несколько минут, плач Кэтрин потихоньку стих, и Тайрел погладил ее по щеке свободной рукой.

– Вот и все время, отведенное вам на слезы, а теперь как можно тщательнее вытрите глаза, но это совсем не значит, что вам надо забыть о своих чувствах... Вот, можете воспользоваться рукавом моего комбинезона.

– Что... о чем вы говорите?

– Сюда едут консул и его люди. Я пойду посмотрю, как там Пул. Скоро вернусь.

Кэтрин остановила его, положив руку на плечо.

– Что такое? – спросил он, оборачиваясь.

– Я не знаю, – ответила она, качая головой и наблюдая за служебной машиной с флажком, направляющейся к ним через летное поле. – Наверное, просто хочу поблагодарить вас... Теперь настало время официальных властей, – добавила она. – Я займусь с ними, сейчас это уже дело Вашингтона.

– Тогда держитесь, майор... и все будет в порядке. – Тайрел подошел к Джексону Пулу, который, держась за кожух обгоревшего двигателя, вытирал носовым платком губы. Голова его была опущена на грудь, лицо опечалено. – Ну как вы, лейтенант?

Пул внезапно отшатнулся от кожуха двигателя и схватил Хоторна за комбинезон на груди.

– Черт возьми, да что все это значит? – закричал он. – Ты убил Чарли, сволочь!

– Нет, Пул, я не убивал Чарли, – сказал Тай, не делая даже попытки отцепить руки лейтенанта от комбинезона. – Его убили другие, не я.

– Ты обозвал моего друга занозой в заднице!

– Это не имеет никакого отношения ни к его смерти, ни к взрыву самолета, и вы это знаете.

– Да, наверное, знаю, – тихо сказал Пул, отпуская Тайрела. – До вашего появления мы были вместе – Кэти, Сан, Чарли и я, и все у нас шло хорошо. А теперь среди нас нет Чарли. Сел исчез, а «Большая леди» похожа на руины Бейрута.

– "Большая леди"?

– Это наш самолет, так мы его называли в честь Кэти... Какого черта вы вторглись в нашу жизнь?

– Это не моя инициатива, Джексон. На самом деле это вы вторглись в мою жизнь, я ведь даже не знал о вашем существовании.

– Да, все так перемешалось, что я больше ничего не могу просчитать, я, просчитывающий события лучше всех, кого знаю!

– С помощью компьютеров, лазерных лучей, входных кодов и прочего, в чем остальные не разбираются, – хриплым голосом резко бросил Хоторн. – Но позвольте и мне кое-что сказать вам, лейтенант. Существует другой мир, о котором вы не имеете представления. Он называется «отношения между людьми», и, черт побери, в нем нет места вашим машинам и электронным чудесам. Это тот мир, с которым людям, подобным мне, все время приходится иметь дело, и это не символы на распечатках, а мужчины и женщины, которые могут быть нашими друзьями или стараться убить нас. Попробуйте решить такие уравнения с помощью вашей железной машины!

– Да вы действительно разозлились.

– Вы правы, черт побери, разозлился. То, что я только что сказал, я слышал несколько дней назад от одного из лучших разведчиков, которых знаю. И я сказал ему, что он сумасшедший, но теперь я должен взять назад свои слова!

– Нам, наверное, надо успокоиться обоим, – произнес подавленный лейтенант, и в этот момент машина консула на скорости рванула назад через летное поле. – Кэти только что закончила разговор с правительственными чиновниками и выглядит несчастным ребенком.

К ним подошла нахмурившаяся Кэтрин, лицо ее одновременно выражало недоумение и печаль.

– Они поехали назад к своим шифраторам и специальным инструкциям, – сказала она и подняла тяжелый взгляд на бывшего офицера военно-морской разведки. – Во что вы втянули нас, Хоторн?

– Не знаю, что и ответить вам, майор. Я только убежден, что все гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нынешняя ночь доказала это, и Чарли доказал.

– О Боже, Чарли!..

– Прекрати, Кэти, – внезапно жестко сказал Пул.

У нас есть работа, которую надо выполнять, и, клянусь Господом, я хочу выполнять ее. Ради Чарли!

Это было нелегкое решение, но разгневанное командование базы ВВС в Тампе, штат Флорида, было вынуждено принять его под нажимом одновременно со стороны штаба ВМС, ЦРУ и, наконец, в силу безоговорочных приказов из Белого дома. Диверсия в отношении разведывательного самолета должна была оставаться в тайне, по легенде взрыв произошел из-за неисправности в топливной системе, самолет с базы ВВС Патрик был учебным, а на французской территории приземлился для срочного устранения неисправностей. К счастью, при взрыве никто не пострадал. Родственники неженатого сержанта Чарльза О'Брайана были доставлены в Вашингтон, где с каждым из них побеседовал директор ЦРУ, который отдал приказ группе, расследующей это дело: «Копайте тихо, но глубоко».

«Кровавая девочка», как называли эту операцию, была строго засекречена, вся информация передавалась только по закрытым каналам связи. Международные рейсы абсолютно всех направлений тщательно обследовались, некоторые подозрительные пассажиры задерживались на несколько часов, их документы проверялись на компьютерах на предмет источника происхождения и подлинности. Количество задержанных насчитывало несколько сотен, а потом перевалило за тысячу. «Нью-Йорк Таймс» назвала это «чрезмерным безосновательным усердием», тогда как «Интернэшнл геральд трибюн» писала: «Паранойя по-американски: не было найдено ни одной единицы оружия или нелегального груза». Но никаких ответов и объяснений почти не поступало из Вашингтона, Лондона или Парижа. Имя Бажарат никогда не упоминалось, цель операции также держалась в строгом секрете. Разыскивается женщина, путешествующая с молодым человеком, национальность неизвестна.

Пока эти поиски шли полным ходом, в аэропорту Форт-Ледердейла приземлился самолет «Лир-25», в котором находились пилот, который сотни раз летал по этой трассе, второй пилот – грузная женщина с темными волосами, заправленными под шлем, и высокий юноша, расположившийся на заднем сиденье. Среди таможенников, обслуживавших этот самолет, был приятный чиновник, который поприветствовал всех на итальянском и быстро оформил въездные документы. Амайя Бажарат и Николо Монтави из Портичи ступили на американскую землю.

– Клянусь Богом, не знаю, как вам удалось добраться до такого высокого начальства, – начал Джексон Пул, входя в гостиничный номер на Сен-Мартене, где Хоторн и Кэтрин Нильсен изучали компьютерные распечатки, – но уверен, что лапы у вас подлиннее, чем у дьявола.

– Означает ли это, что мы уволены? – спросила Кэти.

– Черт побери, майор, этот пират-янки, можно сказать, усыновил нас с нашего согласия – или без оного.

– Я также являюсь капитаном рабовладельческого судна, – тихо сказал Тайрел, возвращаясь к компьютерным таблицам, освещенным настольной лампой, и примериваясь к чему-то с помощью линейкой.

– Поясните, пожалуйста, лейтенант, – попросила Кэтрин.

– Он владеет нами, Кэти.

– Могу заверить тебя, что не полностью, – ответила майор Нильсен.

– Ладно, мы ведь и сами изъявили желание. Из-за взрыва «Большой леди» приказано не использовать здесь летчиков, а о самом взрыве молчать. Твоя кандидатура, Кэти, одобрена, потому что у тебя есть опыт морских операций, а моя – потому что я моложе его и, наверное, сильнее. База Патрик сдалась и сказала: «Все, что он пожелает».

– Может быть, ты еще что-нибудь хочешь добавить? – поинтересовался Хоторн. – Как, например, пригласил меня на прогулку и убеждал подключить тебя к этому делу?

– Эй, постой, – вмешалась Кэтрин. – Ты дал понять, что хотел бы воспользоваться нашей помощью, но тебе для этого не надо было просить нас, а тем более приказывать. Мы же сказали тебе, что сами хотим этого. Из-за Чарли.

– Я не знаю, как повернется ситуация, поэтому ограничиваю свои властные полномочия.

– Не пори чепуху, Тай, – потребовала Кэти. – Куда мы отправляемся отсюда?

– Я знаю эти острова, они не заслуживают внимания, потому что там ничего нет. Только скалы и крохотные пляжи. Это просто обломки камня.

– Один из них не обломок, – возразил Пул. – Мое оборудование отвечает за это.

– Я тоже ему доверяю, – согласился Хоторн, – поэтому нам нужно подойти к ним поближе. Французы дают нам гидроплан, и сегодня ночью в пяти милях к югу от самого южного острова нас будет ждать катер на воздушной подушке, который доставит туда с Горды двухместную минисубмарину.

– Двухместную? – воскликнула Кэтрин. – А как же я?

– Ты останешься с самолетом и катером.

– Черта с два. Ты скажешь, чтобы с катером прислали пилота, и не будешь ничего объяснять... Забудем о званиях, Чарли был мне как старший брат. Я пойду вместе с тобой и Джексоном, в любом случае вам потребуется моя помощь.

– Могу я узнать для чего?

– Конечно. Что вы собираетесь делать с субмариной, пока оба будете осматривать остров? Затопите ее в иле?

– Нет, мы замаскируем ее на пляже, я, к счастью, разбираюсь в таких вещах.

– С точки зрения разведывательной тактики это плохое решение, уж в этом и я, к счастью, разбираюсь. Вы надеетесь отыскать остров...

– Он там, – оборвал ее Пул, – мои машины не лгут.

– Значит, вы его найдете, – согласилась Кэти. – Я предполагаю, что такое место должно тщательно охраняться как людьми, как и техническими средствами, и последнее более вероятно. Ведь довольно просто расположить на небольшой береговой линии электронные детекторы... Ты согласен, Джексон?

– Да, согласен, Кэти.

– Предполагаю, что будет разумнее всплыть вблизи острова, высадить вас, а вы уже вплавь доберетесь в ту точку, которую мы сможем определить на месте.

– Мы попробуем просто пробраться на него без всяких там высадок в море и полетов по воздуху. Ты слишком преувеличиваешь технические возможности какого-то малонаселенного островка.

– Об этом я ничего не знаю, – возразил ему лейтенант, – но я могу установить систему компьютерного слежения, какой она представляется Кэти, с помощью персонального компьютера, трехсотдолларового генератора и нескольких дюжин сенсорных датчиков. Я не преувеличиваю.

– Ты серьезно? – Тайрел внимательно посмотрел на Пула.

– Не знаю, как бы это объяснить тебе, – продолжил Пул, – но десять или двенадцать лет назад, когда я был подростком, мой отец купил видеомагнитофон с дистанционным управлением. Это было худшее, что он мог сделать, за исключением, пожалуй, покупки персонального компьютера. Отец так никогда и не научился им как следует пользоваться, особенно когда пытался записать телевизионные программы, которые не мог увидеть вовремя, чтобы просмотреть их позже в записи. Он буквально выходил из себя, кричал, ругался и в конечном итоге выбросил своего мучителя вместе с мусором. А мой отец, черт возьми, толковый адвокат, богатый человек, но все эти цифры, символы, кнопки, на которые надо нажимать, чтобы добиться желаемого, стали его личными врагами.

– И какое это имеет отношение к делу? – спросил Хоторн.

– Прямое, – ответил Пул. – Он ненавидит то, чем не умеет пользоваться, я имею в виду технические средства.

– При чем здесь?..

– Он очень здорово разбирается в человеческих отношениях, но совершенно не умеет пользоваться техническими достижениями. Он боится техники.

– Что ты пытаешься объяснить мне, лейтенант?

– На самом деле все очень просто, если ты умеешь пользоваться техникой. Мы с младшей сестренкой с детских лет увлекались компьютерными и видеоиграми, отец никогда не возражал против этого, просто всегда отказывался участвовать в наших занятиях, и мы освоили все эти кнопки и символы и даже собирали интегральные схемы.

– Да к чему ты клонишь, черт бы тебя побрал?

– Сейчас моя сестренка работает программистом в Силиконовой Долине и уже зарабатывает денег больше, чем я смогу когда-нибудь заработать. Но зато я работаю с оборудованием, при виде которого она бы рот раскрыла от изумления.

– Ну и что?

– Значит, мы с Кэти правы, ее предположения и моя оценка совпадают. Она выдвинула гипотезу по поводу того, что может оказаться на этом острове, а моя возможная концепция о простом персональном компьютере, трехсотдолларовом генераторе и нескольких дюжинах сенсорных датчиков подтверждает ее гипотезу. Это совсем не сложно технически, но нам может доставить большие неприятности.

– И ты нес всю эту чепуху только для того, чтобы убедить меня взять ее с нами, да?

– Послушай, Тай, эта деда очень важна для меня, и мне не нравится, когда она занимается любыми твоими делами. Но я ее знаю. Если она права, то права чертовски, особенно когда дело касается тактики и планирования. Она прочитала все книжки на эту тему.

– А как насчет управления мини-субмариной?

– Я могу управлять всем, что движется вперед или назад в небе, на земле и в воде, – вмешалась в разговор майор. – Дайте мне чае на изучение приборов и схем, и я, доставлю вас из пункта "А" в пункт "Z" с двадцатью пятью промежуточными остановками.

– Мне нравится твоя скромность, но я ей не доверяю.

– Я даже знаю, что подводные диверсанты обучаются управлению такими субмаринами за двадцать минут.

– У меня это заняло полчаса, – как бы между прочим заметил Хоторн.

– Ты медлителен, насколько я понимаю. Послушай, Тай, я ведь не идиотка. Если бы мне предложили отправиться с тобой на разведку острова, то я была бы вынуждена отказаться. И не потому, что трушу, а потому, что ни физически, ни умственно не подхожу для такой работы и могла бы стать тебе только помехой. Но что касается машин, которыми я могу управлять, то здесь я принесу пользу. Мы будем поддерживать связь по радио, и я окажусь в том месте, где прикажешь, в любое время. Я буду прикрывать вас на случай неприятности.

– Она всегда рассуждает так логично, Джексон?

Прежде чем усмехающийся Пул успел ответить, зазвонил телефон, а так как он был ближе всех к нему, то подошел к столику и снял трубку.

– Да? – осторожно спросил он, лотом послушал несколько секунд и повернулся к Хоторну, зажав рукой микрофон трубки. – Тебе звонит какой-то Кук.

– Как раз вовремя! – Тайрел взял трубку у лейтенанта. – Где ты был, черт побери? – грозно поинтересовался он.

– Я должен то же самое спросить у тебя, – ответил голос с ВерджинГорды. – Мы только что вернулись сюда, но не нашли от тебя абсолютно никаких сообщений и ко всему обнаружили, что нас обворовали!

– О чем ты говоришь?

– Я был вынужден позвонить этой заднице Стивенсу чтобы выяснить, где ты.

– Не мог узнать у Марти?

– Марти пропал, как и его друг Мики. Они просто исчезли, старина.

– Сукин сын! – воскликнул Хоторн. – А что за кража?

– Пропал конверт, который я оставил здесь в сейфе для тебя. Там все наши данные на сегодняшний день.

– Что?

– В чужих руках этот материал...

– Да, мне наплевать, в чьих он руках, я хочу звать, где Марти и Мики! Они не могли упорхнуть как птички, это на них не похоже. Они должны были оставить записку с указанием причины своего исчезновения... Кто-нибудь что-нибудь знает?

– Нет. Говорят, что человек, которого они называют старина Риджели, пошел в мастерскую, где наши парни должны были ремонтировать его двигатели, и нашел там два разобранных двигателя, а Марти и Мики не было.

– Здесь явно нечисто! – вскричал Хоторн. – Они мои друзья... черт возьми, что же я натворил!

– Если тебя это тревожит, то тебе надо знать и худшее, – сказал Кук. – Клерк, который отдал конверт, утверждает, что передал его джентльмену по фамилии Гримшо, который пользуется высокой репутацией в Лондоне. Этот Гримшо назвал нас всех и убедил клерка, что конверт является его законной собственностью, так как он уплатил нам за содержащуюся в нем информацию.

– Какую информацию?

– Данные осмотра яхты, которую собирается покупать его клуб в СанДиего: спецификации и стоимость оборудования, подлежащего замене, и общая оценка мореходных качеств. Должен сказать, что звучит вполне убедительно. К несчастью, юноша купился на это.

– Этот сукин сын получил по заслугам? Его хотя бы уволили?

– Он уже уехал, старина, сразу уволился, как только его стали ругать. Сказал, что его ждет место в «Савое» в Лондоне и что его тошнит от этого Богом забытого грязного острова. Улетел последним рейсом в Пуэрто-Рико, высокомерно заявив, что утром полетит в одном самолете с Гримшо в Лондон. А еще предупредил местного управляющего, что тому вскоре придется расстаться со своим местом.

– Проверь список пассажиров всех рейсов из Пуэрто-Рико в... – Тайрел замолчал и громко вздохнул. – Хотя ты уже наверняка сделал это.

– Естественно.

– Никакого Гримшо, – сказал Хоторн.

– Никакого Гримшо, – подтвердил Кук.

– И в клубе его наверняка нет.

– В номере никаких следов, телефонная трубка вытерта, как, впрочем, и обе дверные ручки.

– Отпечатков не оставляет. Профессионал...

– Что сделано, то сделано, не стоит останавливаться на этом, Тай.

– Меня интересуют Марта и Мики, и ты должен заняться этим!

– Мы выслали английские морские патрули, а местные власти ведут поиски на острове... Подожди минутку, Тайрел, вот только что вошел Жак. У него что-то есть, подожди.

– Подожду, – буркнул Хоторн, зажал рукой трубку и повернулся к Кэтрин и Джексону. – У нас неприятности на Горде, – пояснил он. – Исчезли мой друг, который был моим связным, и его напарник, тоже мой друг. А еще – все материалы, которые мы имели на эту суку.

Нильсен и Пул переглянулись. Лейтенант пожал плечами, подтверждая, что он ничего не понял из слов Тайрела. Майор согласилась с ним, удивленно подняв брови и тоже пожав плечами. Потом она покачала головой, отдавая тем самым приказ лейтенанту не приставать с объяснениями.

– Джефф, ну где ты? – крикнул Хоторн в трубку. Длительное молчание не только утомляло его, но и казалось зловещим. Наконец в трубке раздался голос.

– Мне очень жаль, Тайрел, – тихо начал Кук, – мне бы хотелось не сообщать тебе этого. Патрульный катер выловил тело Майкла Симса в девятистах метрах от берега. Убит выстрелом в голову.

– Мики... Как он попал туда?

– Судя по предварительной оценке и по следам краски на одежде, власти считают, что его застрелили, уложили в небольшую моторную лодку, поставили газ на автомат и направили лодку в открытое море. Они думают, что он просто висел на борту лодки и волной его сбросило в воду.

– И это означает, что мы никогда не найдем Марти. Или кто-нибудь обнаружит лодку с его телом и пустыми топливными баками.

– Боюсь, что английские моряки согласны с этим предположением. Нет нужды говорить, что из Лондона и Вашингтона поступили приказы сохранять все в тайне.

– Это я втравил парией в это дерьмо. Они были героями на войне, а теперь погибли из-за этого дерьма... – Извини меня, Тай, но я не считаю все это дерьмом. И резня в Майами, и покушение на тебя на Сабе, и взрыв самолета на Сен-Мартене – все это доказывает, что мы имеем дело с изощренной жестокостью. Эта женщина, эта необычная террористка, да и вообще все эти люди – мы не предполагали, что они располагают такими средствами.

– Я знаю, – совсем тихо сказал Хоторн. – А еще я знаю, как мои новые помощники жалеют о Чарли.

– Кто?

– Никто, не обращай внимания, Джефф. Стивенс посвятил тебя в наши здешние планы?

– Да, посвятил, но, откровенно говоря, Тайрел, я должен задать тебе вопрос. Ты действительно считаешь, что справишься? Я имею в виду, что ты уже несколько лет не занимался подобными вещами...

– А вам со Стивенсон уже нужны старушечьи пяльцы для вышивания? – сердито оборвал его Хоторн. – Позволь мне кое-что объяснить тебе, Кук. Мне сорок лет...

– Сорок два, – шепотом поправила его Кэтрин Нильсен. – В досье...

– Заткнись! Нет-нет, это не тебе, Джефф. На твой вопрос я отвечаю «да». Мы отправляемся через час, и у нас еще много дел. Свяжусь с тобой позже. Назови мне своего связного.

– Может быть, управляющий клубом? – спросил сотрудник МИ-6.

– Нет, он не годится. Слишком занят работой... используй бармена Роджера, это надежный человек.

– А-а, тот черный парень с пушкой! Хороший выбор.

– Держи со мной связь. – Тайрел повесил трубку и повернулся к майору Нильсен. – Напоминание о моем возрасте было неуместным с твоей стороны. Я был прав, когда говорил, что в субмарине нас будет двое, потому что так оно и будет. Не трое, не четверо, а именно двое. Надеюсь, что у тебя с твоим «дорогим» чертовски близкие отношения, потому что, если ты будешь настаивать, чтобы тебя взяли на борт, тебе придется лежать на нем или под ним!

– Относительно мини-субмарины надо внести небольшую поправку, коммандер Хоторн, – уточнила майор. – В задней части... или мне следует сказать – в кормовой части заднее сиденье представляет собой горизонтальный стеллаж, такой же по размеру, "ели не больше, как передние сиденья. На нем хранится надувной спасательный плот, запас провизии на пять дней, а также оружие и сигнальные ракеты. Я предлагаю выгрузить провизию, положить туда необходимое оборудование, и тогда не будет никаких проблем с местом для меня.

– Откуда ты так осведомлена о мини-субмаринах?

– Ей приходилось плавать на них с одним морским летчиком из Пенсаколы, который очень увлекался подводным спортом, – ответил за Кэтрин лейтенант. – Сал, Чарли и я были рады, как свиньи, нашедшие грязь, когда она предложила ему убираться на Сатурн. Ничтожный и заносчивый тип.

– Джексон, прошу тебя, некоторые вещи не подлежат обсуждению.

– Такие, как досье? – поинтересовался Хоторн.

– Досье – это официальный военный документ.

– Старье времен войны 1812 года... Ладно, забудем об этом. – Хоторн подошел к столу, на котором были разложены бумаги. – Мы можем встретить катер, скажем, в миле к югу от первого острова. Все огни, естественно, будут потушены. Теперь смотрите сюда. – Тайрел указал линейкой на полученные из Вашингтона бумаги, в которых была вся известная информация об островах. К счастью, среди документов находились лоции, составленные шестьдесят лет назад каким-то капитаном вроде Хоторна. Там указывались все рифы, невидимые вулканические скалы, чтобы моряки не разбились о них и не затонули в этих опасных водах. – Вот здесь проход во внешнем кольце рифов, – сказал Тайрел, указывая точку на лоции.

– Наш гидролокатор обнаружит его? – спросил Пул.

– Если пойдем в подводном положении, то, возможно, обнаружит, – ответил Тайрел. – Но если в надводном, то нет, и тогда мы можем напороться на коралловую гряду.

– Значит, будем оставаться под водой, – решила Кэтрин.

– После внешнего мы подойдем к внутреннему кольцу рифов, описания которого здесь нет, и придется плыть вслепую, – пояснил Хоторн. – А ведь это только первый остров. Черт побери!

– Могу я высказать предложение? – поинтересовалась Кэтрин.

– Прошу.

– Во время тренировочных полетов в условиях сильной облачности мы стараемся лететь как можно ниже, прямо над нижним ярусом облаков, что позволяет максимально использовать аппаратуру слежения. Почему бы нам и здесь не применить этот принцип? Пойдем как можно ближе к поверхности, используя широкозахватный перископ для обзора. На минимальной скорости мы будем просто отталкиваться от рифов и скал в случае контакта с ними.

– И впрямь очень просто, – согласился Пул. – Как при работе на компьютере. Глаза частично следят за экраном, а десять пальцев на кнопках.

– Каких кнопках?

– Вы можете найти мне обычный кронштейн и дюжину сенсорных датчиков, которые я мог бы быстро установить на корпусе субмарины?

– Конечно, нет, время поджимает.

– Тогда давите на кнопки. Остается вариант, предложенный Кэти.

– Ну что ж, надеюсь, он сработает.