Текст книги "Старые добрые времена (сборник)"

Глава 17

Мастер Церемониала, или просто МЦ, в плохо сидящем смокинге увел Дерринджера за кулисы. Он буквально тащил его по коридору мимо каких-то людей, приговаривая: «Пропустите, пропустите, мы опаздываем!»

Наконец они вошли в комнату, на двери которой было написано: «Костюмерная-А».

– Послушайте, я совсем не знаю, что все это значит, – пытался возразить Дерринджер.

– У нас нет времени на разговоры, – торопил МЦ. – Это Эдвин, ваш тренер. Быстро переодевайтесь. А мне надо вернуться к зрителям.

Он тут же убежал. Тренер Эдвин открыл шкафчик и вытащил ворох одежды. В руках Дерринджера оказались пара трусов, майка, кепка и пластиковые кеды. Он с сомнением посмотрел на все это.

– Не думаю, что такая одежда мне подойдет.

– Конечно, подойдет. Это как раз тебе впору.

– Я все же считаю, что я не тот человек, который вам нужен.

Эдвин взглянул на клочок бумаги.

– Ты Дерринджер?

– Да, но я не подписывал с вами контрактов и все такое прочее.

– Конечно, не подписывал, потому что у нас только добровольцы.

– Я никогда не изъявлял такого желания.

– Послушай, парень, – сказал Эдвин, – я здесь не для того, чтобы с тобой препираться. Или одевайся и мы начнем, или же будут последствия.

– Какие последствия?

– Или ты соревнуешься, или ты мертвяк. Выбирай.

– Вы шутите!

– Поупрямишься еще и узнаешь, как я шучу.

Дерринджер достаточно много слышал о Зоне Развлечений, чтобы поверить в то, что Эдвин не шутит. Произошло ужасное недоразумение, но если он не примет правил игры или хотя бы не сделает вид, что принял их, может случиться худшее, вероятно, даже смерть.

Дерринджер снял костюм шута, в который одел его Эбен, и последовал в раздевалку, указанную тренером. Одежда оказалась ему впору, пластиковая ткань выгодно облегала тело, не стесняя движений и подчеркивая мускулатуру. Даже кеды мгновенно приняли форму его ступни.

– О'кей, – сказал Дерринджер. – Что дальше?

– Как раз время начинать соревнования.

– Разве мне не надо хотя бы немного размяться? А потом получить инструкцию, что делать дальше.

– МЦ скажет вам, что делать. А что касается разминки, у вас будет уйма времени на это, когда начнутся соревнования.

– Как они называются?

Тренер заглянул в список.

– Ты участвуешь в одном из вариантов бега с препятствиями.

– Трудные? – не без опасения поинтересовался Дерринджер.

Эдвин поморщился.

– Это будет здорово. Пошли, нам пора.

Они снова вышли в коридор. Дерринджер чувствовал себя неловко в сильно обтягивающем спортивном наряде. Тренер подвел его к двери с надписью: «Выход на сцену: только для участников соревнований».

– Желаю успеха, – сказал он, открыл дверь и толкнул в нее Дерринджера.

Глава 18

Дерринджер, спотыкаясь, вылетел на сцену и был встречен всеобщим безжалостным гоготом. Оглянувшись, он увидел перед собой огромный амфитеатр. Купол потолка казался далеким, как небо, стены мерцали серебром.

На сцене в самом ее центре стоял МЦ в дурно сидящем смокинге. Рядом Дерринджер заметил человека, одетого так же, как и он сам. Видимо, это был его соперник.

– Подойдите-ка сюда, мистер Дерринджер, – позвал МЦ. – Мы ждем вас.

Дерринджер приблизился к ним. Микрофоны передавали все, что говорилось на сцене, зрителям, как сидевшим под куполом зала, так и тем, кто оставался за его серебряными стенами. Как только МЦ заговорил, включились электрогитары; их вой, чудовищно усиленный динамиками, наполнил воздух и заложил уши.

МЦ говорил быстро, и Дерринджер не мог уловить ни единого слова. Казалось, он общался с аудиторией на каком-то местном диалекте, который вполне понимали все, кроме Дерринджера. Пока все это происходило, Дерринджер внезапно заметил, что его самого и его соперника окружают какие-то призрачные, почти прозрачные тени. Вскоре он уже мог разглядеть отдельные фигуры мужчин и женщин. Однако все они были почти бестелесными.

– Кто это? – спросил Дерринджер своего соперника.

– Это Джекеры. Разве ты не слышал о них?

– Никогда не слыхал.

– Где же ты был все это время, парень? Но, видимо, не здесь, на ВСР.

– А что такое ВСР?

– То место, где мы сейчас с тобой находимся. Всемирная Сеть Развлечений, пропагандирующая новейшие способы и виды массовых развлечений. Эти призраки покупают себе право побывать в виртуальных человеческих обликах. Таким образом они могут все наблюдать с самого близкого расстояния.

Когда свет попадал на лица Джекеров, они казались Дерринджеру хмурыми и недобрыми. Все они были похожи на кастратов. Стоило Дерринджеру посмотреть на Джекеров, как они начинали строить рожи и кривляться.

– Не обращай на них внимания, – сказал МЦ. – Многие из них не подключены к звуку. Делай вид, что их просто нет. Приготовься лучше к тому, что тебя ожидает.

Дерринджер изо всех сил старался не смотреть на зрителей-призраков. Но один из них, ростом вдвое ниже других, то ли подросток, то ли кто-то, вселившийся в тело мальчишки, был особенно настойчив и сам окликнул его:

– Эй, мистер! Вы, похоже, новичок здесь?

– Отстань, – огрызнулся Дерринджер. – У меня и без тебя забот по горло.

– Я хочу помочь вам, вот и все.

– Помочь поскорее сыграть в ящик?

– Вы меня не поняли, мистер. Я Эдди Бэйкер, президент Общества помощи жертвам. Мы хотим помочь вам!

МЦ заметил мальчишку.

– Молодой человек, – сказал он резко, – вы не должны разговаривать с соревнующимися, когда я их инструктирую. Прошу подчиняться порядкам или тут же лишитесь своего виртуального тела и будете удалены с Игр.

– Извините, сэр, – ответил мальчишка.

Но МЦ уже обратил свое внимание на Дерринджера и его противника.

– О'кей. Вы, ребята, находитесь в секции Таинственного оружия. Тут много призов. А теперь смотрите в оба и слушайте.

МЦ драматически вскинул руки. Занавес за кулисами поднялся, открыв кучу всяких предметов, залитых светом софитов. В основном это были самые обыкновенные предметы домашнего обихода.

– Но это еще не все, – гордо сказал МЦ. – Каждый из этих предметов, необходимых в хозяйстве и знакомых нам, является также смертельным оружием. Весь смысл поединка состоит в том, чтобы вовремя сообразить, как первому воспользоваться своим оружием, прежде чем это сделает противник. Тот, кто в конце состязания останется жив, получит все эти предметы. Начинайте!

МЦ нырнул в пластмассовый шар, свисавший с потолка, и исчез. Противник Дерринджера, не теряя ни секунды, бросился к куче. Дерринджер, не задумываясь, последовал его примеру.

Первое, что ему попалось в руки, был фен для сушки волос, его же противник схватил электрическую зубную щетку. Дерринджер щелкал кнопками, но фен оставался мертвым. Его противник так же безрезультатно пытался оживить свой трофей. Наконец Дерринджеру удалось коснуться чего-то, что сразу поддалось нажиму, и фен выбросил сильную струю синего пламени, которая едва не обожгла Дерринджеру лицо, потому что он держал фен неправильно, направив его на себя. Он быстро направил струю на своего соперника. Однако тот уже сообразил, как превратить электрическую зубную щетку в оружие. Теперь она внезапно удлинилась, и из нее вылетели красные и желтые шарики величиной с бусину и тут же взорвались. Будь Дерринджер рядом, он непременно пострадал бы.

Поединок, начатый феном и зубной щеткой, длился минут десять или около того. Его продолжили другие предметы, как-то: стальные дротики из бешено вертящихся автоматических мешалок, дождем сыпавшиеся на головы противников, крохотные хищные птички, вылетавшие из шляпной коробки, ручки-самописки, превращенные в орудия пытки, которыми как Дерринджер, так и его соперник пытались нанести роковой укол. Оба только чудом избежали катастрофических последствий. Силы сторон были настолько равны, что невозможно было назвать победителя, и поединок мог бы продолжаться до бесконечности, если бы Дерринджеру не повезло. Его противник внезапно застыл, схватился за грудь, издал какой-то звук, который тут же был воспроизведен всеми телевизорами страны, и упал бездыханный, никому уже не нужный и неинтересный, как недельной давности селедочный салат. Дерринджера объявили победителем.

Однако ощущение торжества победы было недолгим. Впереди Дерринджера ожидали новые бои.

Глава 19

– Неплохое местечко, как ты считаешь, напарник? – спросил Эбен Такиса.

Покинув участок отдыха Зоны Развлечений, где им встретился Дерринджер, они, подняв корабль, довольно быстро долетели до посадочной площадки для космокораблей и приготовились к приземлению. Корабль, легкий и послушный в космосе, на земле был тяжелым и неуклюжим. Понадобилось немало усилий, чтобы аккуратно посадить его на четко отмеченную белой полосой площадку рядом с уже стоящими кораблями.

– Что ж, место удачное, – согласился Такис. – И наш корабль хорошо смотрится здесь, ты не считаешь, партнер?

Корабль действительно хорошо вписался в ровный ряд из десятка таких же космических кораблей на специально построенном для них космодроме в одном из секторов парка. Все это были торговые корабли с далеких планет. Они прибыли сюда с одной целью: продать свой товар. Рядом с каждым из них предусмотрительно был установлен легкий деревянный столик, а чуть подальше – палатка для хранения товара.

Эти корабли были специально приспособлены для посадки на Землю, что обошлось недешево, если говорить о топливе, но было совершенно необходимо, учитывая местные условия. Зато теперь космодром принимал не только торговые космические корабли, но и сверхтяжелые трейлеры и личные транспортные средства туристов. Воскресная ярмарка игрушек и прочих забавных мелочей были излюбленным развлечением обитателей этих мест. Так было испокон веков, так осталось и теперь. Сегодня было воскресенье, поэтому Эбен и Такис разложили свой товар и приготовились встречать первых покупателей.

Кое-кто, пожалуй, мог бы возразить и сказать, что корабли лучше оставлять на орбите, а для спуска пользоваться спейс-шаттлами и на них же доставлять груз на Землю. Но это означало бы недооценивать ум и смекалку человека, а также его страсть к преодолению препятствий и к острым ощущениям. Чтобы официально прибыть на планету Земля, – то есть оставить корабль на орбите и приземлиться на шаттле, – нужны всякого рода официальные разрешения. С другой стороны, если без разрешения посадить корабль на космодроме в Зоне Развлечений и тут же, не отходя от него, начать торговать товаром с лотка, бюрократической волокиты можно избежать, да и риска почти никакого, разве что таможенники проявят чрезмерный интерес.

Кто-то удачно сравнил космические корабли с фургонами будущего.

Корабль Эбена был рассчитан на доставку мелкого штучного товара. Быстро раскрылись створки грузового люка, были вынуты тент, складные столы и стулья. Все, как обещала реклама «Суперэксплорер»: через полчаса после приземления можно начинать торговлю.

Приятно было торговать на свежем воздухе и без особой подготовки, как это делали в древней Ниневии или в халдейском Уре, не говоря уже о греческих и римских рынках.

– Ты долго отсутствовал, – сказал Такис. – Приятно вернуться домой на Землю?

Эбен был из второго поколения людей, сын эмигрантов первой волны великого исхода, вызванного бесчисленными малыми атомными войнами недоброй памяти двадцать второго столетия. Но всю свою жизнь он провел на Калпурнии в Секторе Эрроэн, поэтому не испытывал особых чувств к Земле, хотя это и была его родная планета.

– Она ничего для меня не значит, – ответил Эбен. – Ты проверил двигатели?

– Проверил. Все в порядке, партнер, – сказал Такис.

У торговцев с Калпурнии вошло в обычай брать в партнеры кого-нибудь с других планет, если удавалось подобрать подходящего. У Эбена оказался очень хороший партнер. Такис был гением в технике и электронике. Никто лучше него не мог устранять поломки корабля и разбираться в его сложных системах.

– Мне приятно ощущать тепло солнечных лучей на моем панцире, – признался Такис, поудобней устраиваясь на круглом сиденье складного стула, чтобы насладиться несколькими минутами покоя, пока не появились покупатели. Он был крабоподобным существом с десятью конечностями вокруг крепкого компактного тела, похожего на расплющенный сфероид. Эбену говорили, что Такис считается красивым среди крабовидных. Эбену трудно было судить, насколько это верно. Даже после нескольких лет знакомства он не мог отличить своего партнера от других крабоподобных. Когда он сообщил об этом Такису, тот сказал, что это его ничуть не удивляет. Земляне удивительно слепы и не различают нюансов. А вся красота крабовидных в нюансах, и в этом они похожи на японцев. Такис казался приятным, удивительно хрупким и беззащитным, но на самом деле он был крепок и из крепкого рода. Крабообразные подобно амебам умеют восстанавливаться. У них вырастают новые конечности вместо потерянных. Вопреки всем законам биологии они могут даже восстанавливать свое туловище, если уцелели хотя бы три или четыре конечности.

Обладая десятью конечностями, они вполне логично приняли десятичную систему, стали вегетарианцами и предпочитают овощи, выращенные на Земле, особенно морковь, которую потребляют в больших количествах. Однако нередко можно увидеть крабовидного, жующего яблоко или бельгийскую молодую морковь с фруктовым сахаром. От крабовидных всегда исходит приятный запах, чего, по их утверждению, нельзя сказать о землянах, от которых дурно пахнет, даже когда они моются. Многие считают, что именно после мытья запах особенно противный.

Эбен наслаждался утренней тишиной и покоем, как вдруг заметил, что Такис, взяв маленький электронный калькулятор, что-то старательно подсчитывает.

– Ну как, собрал? – спросил он.

– Нет еще, но скоро соберу.

Эбен знал, что Такис подсчитывает свои сбережения. Он копил деньги для брачной платформы – старинной, с резными перемычками из дерева, из которого изготовляются музыкальные инструменты. Она будет в одном из лучших уголков Глемдера, главного города крабообразных.

Хотя день начался неплохо, вскоре все пошло наперекосяк.

– О… о! – покой Эбена нарушил испуганный возглас Такиса. – Посмотри, кого я вижу.

Эбен взглянул туда, куда своей клешней указывал Такис. Вдоль ровной шеренги кораблей с самодовольной улыбкой на лоснящейся физиономии к ним шел чиновник таможенной службы в ярко-красном мундире. Хотя они находились в свободной торговой Зоне, таможенные чиновники могли причинить любую гадость, а у этого на отвратительном лице было написано, что он крутой взяточник: не дашь на лапу, жди неприятностей.

– Ненавижу этих типов, – выругался Такис. – Сам с ним сговаривайся, а я спущусь вниз. Слушать не хочу то дерьмо, которое он станет тут говорить.

Такис исчез в люке корабля. Таможенник медленным шагом приблизился к Эбену, сидевшему на раскладном стуле перед столиком с товарами. На маленьком недобром лице чиновника играла самодовольная улыбка. Те жалкие пряди волос, что еще обрамляли его череп, были щедро смазаны липким лосьоном. Для Эбена все здешние чиновники представлялись ходячим злом. Они существовали лишь для того, чтобы причинять одни неприятности.

– С Калпурнии? – справился таможенник. – Что-то не видел вас здесь раньше.

– Ровно год назад я был на этом самом месте, – ответил Эбен.

– Меня здесь тогда еще не было. Вот, наверное, почему мы не встречались.

Эбен кивнул и передвинул поднос с образцами мелкой мозаики из коллекции, привезенной с Антарии.

– Камешки, – произнес чиновник, останавливая жадный взгляд на яркой мозаике.

– У вас верный глаз, – похвалил Эбен с тем сарказмом, за который расплачивался уже не раз, и, должно быть, расплатится и теперь.

– Красивые, – протянул таможенник. – Думаю, они будут хорошо смотреться в плавательном бассейне?

– Они хороши в любой воде, – согласился Эбен.

– Вы не возражаете, если я возьму парочку в подарок моим ребятишкам?

Эбен хотел было сказать: «Берите на здоровье», но в этот момент из люка высунулся Такис.

– Эбен, тебя срочно кто-то желает видеть.

– Кто-то на моем корабле? Ты уверен?

– Как никогда. Зайди и убедишься сам, – ответил Такис. – Я не собираюсь торчать здесь и спорить с тобой.

– Прошу прощения, я сейчас вернусь, – сказал Эбен таможеннику и спустился в люк.

– Каким образом кто-то мог проникнуть на наш корабль? – недоумевал Эбен. – Мы только что приземлились. Неужели нас поджидали?

Такис отрицательно помотал клешней.

– Нет, тут совсем другое.

– Кто это? Как он попал сюда?

– Спроси сам.

Такис повел Эбена в запасную душевую в самом хвосте корабля, за машинным отделением. Открыв дверь, он указал на пластиковый таз с водой на полу. В нем плавала голова.

– Привет, – произнесла она. – Я надеялся на встречу.

– Вы – голова, – растерянно произнес Эбен, – однако говорите.

– Верно подмечено.

– Говорите с помощью известного фокуса с зеркалами, не иначе.

– Поверьте, никаких фокусов здесь нет.

– Как вас зовут?

– Все зовут меня Орфеем, – ответила голова.

– Как вы потеряли свое тело? – не удержавшись, спросил Эбен. – Если, конечно, я могу это спросить.

– Можете. Менады по велению бога Диониса разорвали меня на куски.

– Менады, – задумчиво произнес Эбен. – Вы говорите о красотках в чуть прикрывающих их одеждах?

Голова кивнула.

– И тем не менее у них очень острые ногти.

– Зачем они это сделали?

– Это было недоразумение, и случилось оно в очень далекие времена. Теперь же я просто поющая голова, умеющая предсказывать.

– Неужели это правда? И у вас есть предсказание для меня?

– Да, есть, – ответил Орфей. – Вы только что познакомились с таможенным чиновником. Он сделал вам недозволенное предложение, ведь так?

– Это верно. Я собирался откупиться от него, как мы говорим, «дать на лапу», чтобы он оставил меня в покое. Вы против?

– Да, против, – серьезно ответил Орфей. – Вы, Эбен, такой храбрый человек, готовы заплатить коррумпированному чиновнику, лишь бы он не тревожил ваш покой?

– В том виде, в каком вы все это представили, получается довольно неприглядная картина.

– Оценку дали вы, а не я.

– А что предлагаете вы?

– Вам действительно хочется это знать?

– Да, хочется.

– Я бы послал его подальше, – решительно сказал Орфей.

– А последствия?

– Черт с ними, с последствиями.

– Вы смелый, – заметил Эбен.

Голова качнулась, словно пожала плечами.

– Я Орфей, я полагаюсь только на себя.

– А я Эбен и тоже полагаюсь на себя. Спасибо за совет, говорящая голова. Он мне был нужен.

Эбен покинул душевую и поспешил к выходу. Он стиснул зубы, и вид у него был решительный. Когда Такис спросил, в чем дело, он огрызнулся:

– Не мешай мне, парень!

Парень? Эбен никогда еще так его не называл. Что ему сказала голова?

– Вы спрашивали, не возражаю ли я, если вы возьмете парочку камешков на память?

– Да, спрашивал.

– Так вот, я возражаю, – ответил Эбен. – То, что вы видите, это целый набор. Если вы что-то возьмете из него, он потеряет свою цену.

– Тогда почему бы мне не взять все? – спросил чиновник.

– Как вас зовут? – спросил Эбен.

– Я Монровия-старший, – ответил тот.

– Что ж, Монровия-старший, уберите-ка ваши грубые руки от моего товара. Я не для того вез эти хрупкие штучки через всю Галактику, чтобы дарить их ничтожным чиновникам.

– Ничтожным? А разве мы не ровня? Чем вы выше меня?

Эбен догадался, что таможенник не так его понял, и поспешил взять из его рук мозаику.

– Положите это туда, где взяли, если не собираетесь покупать. А если готовы, то покажите ваши деньги.

– Вы делаете ошибку, – предупредил таможенник. – Там, откуда я, принято получать небольшие комиссионные.

– Вот и возвращайтесь туда, откуда прибыли, – ответил Эбен. – Я не плачу комиссионных.

– Вы об этом пожалеете, – пообещал чиновник.

– Если бы я жалел каждый раз, когда мне такое говорят, я был бы самым несчастным человеком. А теперь уносите ноги.

Он и Такис смотрели вдогонку рассерженному таможеннику.

– О чем речь? – полюбопытствовал Такис.

– Я сказал ему все, что думаю о нем. Вот так, – ответил Эбен.

– Ты считаешь, что поступил разумно?

– Зато я чувствую себя намного лучше.

– А как наша торговля здесь?

– Об этом не беспокойся, – заверил Эбен. – Этот хмырь ничего нам не сделает.

Но, остыв немного, он и сам удивился тому, как расшумелся из-за такой банальной и привычной вещи, как взятка. Однако теперь речь шла о его гордости, и Эбен решил, что будет стоять на своем.

Глава 20

В это утро торговля шла вяло. Группа туристов из Огайо приценивалась к специям, привезенным из далеких стран. Эбен привез новую партию чагасты, приправы, делающей мясо нежным и вкусным, особенно ценной, если мясо не первого сорта и свежести. Пользовался спросом кордиал с Альмагасты с фруктовым вкусом и добавкой еще чего-то пикантного и неузнаваемого. Попытки воспроизвести его заменитель на Земле, предпринимаемые уже целый год, не увенчались успехом. Товар Эбена смотрели и покупали, расплачиваясь талерами времен правления Марии-Терезии. Новая валюта была введена Вишну, приверженным всему, что достоверно и проверено опытом. Однако талеры не были копией прежних, ибо Вишну не терпел провинциализма.

– Эй, что у нас тут? – Этот голос разбудил задремавшего Эбена. Он выпрямился на своем стуле. Их было трое – типичные земляне, но из хулиганов. Одеты, как настоящие байкеры, – в черную кожу с нашлепками из нержавеющей стали и с обилием цепей, в блестящие черные сапоги и смятые офицерские фуражки, а также в широкие кожаные пояса, к которым крепились различные смертоносные предметы. Вид этих молодчиков пугал, они были опасны. Их настроение и насмешки не сулили ничего хорошего. Глядя на них, Эбен понял, что неприятности пожаловали на черных кожаных крыльях.

– Привет, ребята. Чем могу помочь? – спросил он с самой щедрой улыбкой.

– Хотим поглядеть, чем торгуешь, что тут самое безобидное. – Лидер байкеров с презрительной усмешкой взял в руки стеклянный шар.

– Осторожно, это очень хрупкий предмет, – предупредил Эбен.

– Неужели? – ответил байкер и, разжав ладонь, позволил шару упасть. Стекло разлетелось на мелкие кусочки.

– Это будет вам стоить двести талеров, – сказал Эбен.

– Разве? – нехорошо осклабился байкер. Что касалось его манеры выражаться, его слова были кратки и монолитны. Глядя на него, Эбен почувствовал на своем лице ту скрытую, еле уловимую и незаметную чужому взгляду улыбку человека, приготовившегося к драке, которая освободит его от напряжения и позволит уснуть ночью крепким сном. Эбен в последнее время плохо спал, ему не хватало активности и движений. А он это любил.

– Вы хотите сказать, – медленно произнес он, – что не собираетесь платить за разбитую вещь?

– Ты прав, умник, – ответил байкер. – Что теперь будешь делать?

В это время к ним подошел Такис.

– Ладно, не беспокойтесь, – успокоил он парня. – Фирма заплатит. – Затем, повернувшись к Эбену, он спросил: – Могу я с тобой поговорить?

– Черт побери, нет, конечно! – взорвался Эбен. – Он заплатит мне!

– Позволь мне все-таки кое-что сказать тебе. Отойдем подальше, за корабль, – настаивал Такис.

– Эй, малыш, убирайся-ка ты отсюда, – сказал байкер и снова осклабился.

Эбен тоже улыбнулся и опустил левое плечо. Байкер потянулся к поясу. Он попытался отстегнуть плетку с кожаной плетеной ручкой. Но Эбен опередил его и удержал руку.

– Ты не хочешь этого делать, – заметил он.

– Почему? – оскалил зубы байкер.

– Потому что у тебя сломана рука, – ответил Эбен и двумя быстрыми нажатиями сломал байкеру тонкую кость у локтя.

– Эй! – не выдержав, подал голос кто-то из дружков байкера.

– Тебе тоже не терпится попробовать? – спросил Эбен, приближаясь. Взмах правой, взмах левой, поворот, удар ногой. Этому его когда-то научили в Школе обороны в Нурме, его родном городе на Калпурнии. Этот технически трудный прием казался немного неуклюжим, медленным, словно давал шанс на ответ более быстрому противнику, если тот, конечно, о нем знал. Но, как догадался Эбен, здесь был не тот случай.

– Речь идет о микросекундах, – учил его старик Эберхардт, лысый и старомодно заботливый. – Наносить удар следует, когда противник нагнулся вперед. Даже самому осторожному и хитрому человеку, если он нагибается и тем самым переносит свой центр тяжести, нужно время, чтобы выпрямиться и вернуться обратно в устойчивое положение. К тому же надо успеть уйти от удара, если, конечно, противник сообразит, как ты собираешься его нанести. А пока он этим занят, ты уже делаешь поворот. Он инстинктивно отшатывается, но уже поздно, так как твоя левая нога бьет ему прямо по шее. Его собственная попытка избежать удара оказывается несостоятельной.

Эбен вначале не очень-то верил этому. Но Эберхардт был одним из лучших специалистов по технике рукопашного боя без оружия, и, поверив ему, Эбен долго тренировался, пока этот прием не стал его второй натурой. Его первое «я» приветствовало вторую его ипостась. Было приятно сознавать, что почти автоматическое движение, вернее, серия движений, сделанных в нужный момент, позволяет нокаутировать любого, кроме разве равного ему мастера рукопашного боя.

– Что бывает, если такие мастера встречаются? – как-то поинтересовался Эбен.

– Мастера рукопашного боя не лезут в драку без причины, – ответил Эберхардт. – Такое случается, но редко.

– И что тогда?

– Тогда надо иметь какое-то оружие в руках, иначе мастер снесет тебе голову.

Тогда это объяснение не очень обрадовало Эбена. Но он знал, что старый учитель прав. Мастера рукопашного боя не лезут на рожон и не ищут драк. Прежде всего у них не тот характер. А потом они слишком заняты, обучают других своему искусству за хорошие деньги, им некогда думать о драках. Однако сейчас противником Эбена оказался отнюдь не мастер.

Отшатнувшись от поднятой ноги Эбена, байкер тут же получил удар по шее. Результат был сокрушающим. Второй удар сапогом под подбородок поднял байкера в воздух дюймов на шесть. Рухнув на землю, он пытался что-то произнести, но голосовые связки отказали ему.

Его друзья благоразумно не стали ждать, что решит делать далее этот калпурниец, тем более что его крабообразный приятель уже вооружился. Подхватив бездыханное обмякшее тело своего лидера, байкеры потащили его за собой. Острые носки пижонских ковбойских сапог поверженного противника прочертили узкие глубокие линии в грязи.

– Неплохой удар, – одобрительно сказал Такис.

Эбен пожал плечами.

– Все бы мои проблемы решать так же просто, – заметил он. – Давай-ка помоги мне разложить товар.

Это была лишь небольшая стычка, но она льстила самолюбию Эбена. А апломба ему было не занимать. Но на сей раз он просчитался. Этой короткой драке, а таких у него случалось немало в Галактике, предстояло вызвать череду непредсказуемых последствий.