Текст книги "Десятая жертва (сборник)"

Глава 1

Осенние сборы общественности города Кин-Уэлли, штат Нью-Йорк, одобрили предложение вооружить Хэрольда Эрдмана лучшим в поселении револьвером «смит-энд-вессон» 44-го калибра и отправить его на южный остров Эсмеральда, чтобы он смог принять участие в Охоте.

Кандидатуру Хэрольда одобрили потому, что он сам этого хотел: ни родных, ни жены у него не было, он отличался крепким здоровьем, умел постоять за себя, и его считали достаточно честным, чтобы верить – он выполнит свою часть договора: пришлет городу половину выигранной в Охоте суммы, если, конечно, не погибнет раньше, чем ему удастся получить деньги.

Добираться до Охотничьего Мира надо было сначала попутной машиной, а потом уже на автобусе вдоль американского побережья до самого Майами. А оттуда уже можно вылететь на Эсмеральду – маленький островок на юго-востоке Багамского архипелага, где Охота официально разрешена законом.

Хэрольд прекрасно понимал, что путешествовать из штата Нью-Йорк до Флориды очень опасно. Ходили слухи про необычайно жестоких бандитов, которые, жаждая крови, устраивали засады на дорогах и убивали всех подряд. Про покрытые зловонным туманом опустошенные земли, где раньше располагались свалки промышленных отходов, а теперь стоит только неосторожно шагнуть, как из-под ног вырываются фонтаны ядовитых газов, будто сама земля старается избавиться от ужасного бремени концентрированных химических веществ и радиоактивных продуктов распада. От такого выброса человек погибал на месте. А тем, кому и это удалось преодолеть, оставались еще дикие места Юга, где проживали существа, которых навряд ли уже можно было считать людьми. Убивая на своем пути всех встречных, они забирали вещи Жертвы, а иногда и лакомились ее мясом.

Вот такие слухи ходили про те места, обрастая со временем новыми неправдоподобными подробностями, которые иногда оказывались чистой правдой.

Хэрольда все это не особенно волновало. Он был готов идти на любой риск, лишь бы покинуть свой умирающий город, который ютился возле одного из каньонов отравленных Адирондакских гор. Ему хотелось сделать что-нибудь в своей жизни, и Охота была единственной для него возможностью.

Хэрольд отличался высоким ростом и для своего сложения двигался довольно легко и бегал быстрее, чем можно было ожидать. На круглом лице этого приятного деревенского паренька всегда играла улыбка, но по глазам было видно, что своего он никогда не упустит. Длинные спутанные волосы падали на воротник старенького пиджака из красной шотландки, а лицо покрывала двухдневная щетина. В начале путешествия ему исполнилось двадцать восемь лет, и он немного походил на разбуженного посреди зимней спячки медведя. Здоровый, сонный, но проворный парень. Однако разве по внешности можно судить о человеке?

Глава 2

– Значит, ты все-таки решился, – сказал Алан. – Действительно собираешься на Эсмеральду?

Хэрольд кивнул. Прошел уже час после сбора общественности. Они только что поужинали вдвоем и теперь сидели на веранде дома Алана на Спрус-хилл. Солнце опускалось за вершины гор.

Алан был лучшим другом Хэрольда. Он тоже мечтал стать Охотником, но у него были мать и две сестры. Бросить их в такое время означало бы обречь на верную смерть. А у Хэрольда не было никого. Мать умерла от туберкулеза, когда ему исполнилось пятнадцать. Отец – грустный, тихий человек – вскоре после ее смерти отправился на Юг в поисках работы. Больше его никогда не видели.

– Говорят, там, в Карибском бассейне, целый год лето, – мечтательно сказал Алан. – И все у них новое и современное. Как в тех старых журналах, которые нам показывали в школе. У всех дома ванны с горячей и холодной водой. Есть там и рестораны, где готовят блюда из натуральных продуктов. Все красиво одеты и счастливы.

– Потому что они занимаются только одним – убивают друг друга, – ответил Хэрольд.

– Ну и что тут такого?

– Не знаю. Я еще никогда никого не убивал. Ну ничего, как-нибудь привыкну.

– Главное, чтобы тебя самого не убили, – заметил Алан.

– Точно.

– Там Нору встретишь.

Хэрольд кивнул. Нора Олбрайт уехала из Кин-Уэлли два года назад, когда из Монреаля в Нью-Йорк еще ходил автобус, делая остановку в Платсбурге. Вместе с четырьмя подругами она отправилась на поиски работы. Смазливой девушке всегда легче устроиться, чем мужчине, хотя иногда ее работе и не позавидуешь. Обеспеченные иностранцы – особенно из Азии – с удовольствием нанимали хорошеньких американок домашней прислугой, как когда-то сами американцы нанимали миловидных немок и англичанок домработницами и нянями. Несколько девушек из Кин-Уэлли нашли работу на Юге. Нора же отправилась на Эсмеральду – независимый остров в Карибском море, где правил закон Охоты. Оттуда она регулярно присылала деньги.

– Будь осторожен, ладно? – попросил Алан.

– Хорошо.

– А Норе от меня привет передай.

– Конечно.

Они еще немного посидели, наблюдая, как садится солнце и темнеет небо, пока не стало прохладно. В Адирондакских горах всегда были чудесные закаты. Хэрольд внезапно подумал, что он, возможно, никогда уже их не увидит. Солнце будет садиться бесчисленное количество раз, но уже в другом месте.

Глава 3

На следующий день Хэрольд покинул родной город, имея при себе «смит-энд-вессон», тридцать четыре патрона к нему и двести семьдесят пять долларов семьдесят три цента, которые люди собрали ему на дорогу. Хотя сентябрь еще не закончился, в воздухе чувствовалось дыхание зимы, которая на севере штата Нью-Йорк наступала так стремительно, будто бы осени не существовало совсем.

Все свои вещи Хэрольд сложил в легкий рюкзак, «смит-энд-вессон» засунул за пояс, а патроны ссыпал в правый карман, чтобы удобней было доставать. Он надел свой единственный, практически неизнашиваемый костюм из толстой, тяжелой шерсти, доставшийся ему от дяди Люка, который прошлой весной умер от Т-вируса.

Последний раз он посмотрел на горы, на солнечные лучи, отражавшиеся от гладких валунов, на несколько уцелевших после последнего кислотного дождя деревьев и бросил рюкзак в кабину пикапа Биллингза. Машина тронулась с места, и Хэрольд ни разу не обернулся назад.

Джо Биллингз направлялся в Глен-Фоллз, где надеялся разжиться запасными частями для тракторов фермерского кооператива. Со временем стало тяжело поддерживать в рабочем состоянии старые «маккормики», а урожаи были такими скудными, что возникала мысль: нужны ли машины вообще? Впрочем, коней и ослов тоже не хватало, а яков, которых совсем недавно принялись разводить в этих местах, было еще недостаточно, чтобы значительно улучшить положение.

В конце двадцать первого века человеческая близорукость в конце концов проявилась и в Америке. Исчезли леса. Погибли перенасыщенные нитратами поля. В Средней Америке появилось бесконечное количество мертвых зон на местах свалок химических и радиоактивных отходов. В почве прекратились восстановительные процессы. Даже воздух стал портиться. Невозможно было найти работу, и у людей не хватало денег. Изнашивалось оборудование и ремонтные средства. И самое страшное – никому до этого не было дела.

«Холодная война» до сих пор не прекратилась, и государства время от времени бряцали оружием. Но это уже никого не интересовало. Все больше и больше людей желали, чтобы наконец были сброшены эти проклятые бомбы, и на этом все закончилось. Разве это жизнь? Лучше поскорее ее закончить. Старушка Земля летела в тартарары.

Зря вырубались леса и джунгли. Надо было срочно что-то предпринимать для защиты от кислотных дождей. Хэрольд еще помнил те дни, когда на склонах Адирондакских гор росла зелень. Но по-настоящему правительство начало заниматься проблемами экологии лишь пятьдесят лет назад. Но было уже поздно, к тому же денег не хватало. Земля была большой и поэтому выдерживала нескончаемое своеволие людей, пока те не зашли слишком далеко.

В сухих пустынях, на месте которых когда-то шумели леса, почти не осталось зверей. Сначала погибли крупные животные в Африке и Америке. А потом и вся уравновешенная экологическая система стала трещать по швам.

Когда-то плодородные прерии и саванны превратились в пустыни, теперь их покрывала сухая пыль. Опустошение продолжалось, и одна беда тянула за собой другую с такой быстротой, что их даже посчитать было трудно. Возникали эпидемии гриппа и других болезней. Те, кому удалось выжить, расползались по Соединенным Штатам в надежде продержаться до лучших времен. Но наступят ли когда-нибудь лучшие времена? По правде говоря, на это уже никто не надеялся.

Над Североамериканским континентом висела угроза смерти, смерти от голода, болезней и бесконечной цепи бед, в которых люди сами были виноваты.

И все равно людей было больше, чем Земля могла прокормить. Человечество увеличивалось, не имея возможности обеспечить себя едой. Общая гибель была неизбежной. Смерть стала таким привычным явлением, что обязательно должны были возникнуть города наподобие Охотничьего Мира, где как парадоксальная реакция на тяжелые времена возникла ситуация, когда люди аплодировали смерти, платили тем, кто играл с ней в прятки, и награждали победителей.

Глава 4

В Глен-Фоллз Хэрольду пришлось голосовать. Его согласился подвезти владелец магазинчика «Нью-Стенли Стимер», где торговали женским бельем. Они проезжали незасеянные поля, где острые камни торчали из пыльной земли, на которой ничего не росло с тех пор, как ядерные отходы отравили Гудзон, а озеро Чемплэйн превратилось в помойку.

После захода солнца продавец женского белья высадил его на перекрестке дорог на юг от Честертауна среди пустых полей и чахлых сосен. Хэрольд решил остановиться где-нибудь на ночлег, потому что голосовать ночью на шоссе было небезопасно.

Вечер был теплым. Хэрольд подкрепился жареным мясом, выпил воды из фляжки. Ему удалось обнаружить защищенную от ветра лощинку, незаметную с дороги. Не стоило привлекать к себе внимание.

Но его все же заметили. Уже темнело, когда на краю лощинки появились трое с собакой. У двоих были бороды. Невысокого роста, крепкие, одетые в нечто бесформенное серо-коричневого цвета, они нахлобучили шляпы на глаза. Третий из этой компании был высокий и стройный, даже выше Хэрольда. На нем были потертые джинсы и выцветшая пилотка времен гражданской войны. Неестественная кривая ухмылка придавала его лицу выражение умалишенного.

Собака была похожа на гончую, вся в белых и черных пятнах. Увидев Хэрольда, пес ощетинился, но лаять не стал.

– Спокойно, Дилси, – приказал человек в пилотке. – Он вам ничего плохого не сделает, мистер, он у нас только за птицами охотится.

– Хорошая собачка, – пробормотал Хэрольд. Он сидел, прислонившись к дереву спиной, а рюкзак лежал возле его ног.

– Впервые в наших краях? – поинтересовался человек в пилотке.

– Да, я с cевера.

– Собираешься здесь остаться?

– Я иду на юг, – ответил Хэрольд.

– После того, как там прошел Т-вирус, там нечего искать.

– Я слышал об этом, – ответил Хэрольд.

Двое уселись на землю по обе стороны от него на расстоянии пяти футов, а человек в пилотке сел на корточки напротив Хэрольда.

– Может, ты собираешься во Флориду, чтобы наняться рыбаком?

– Может быть.

– Забудь об этом. Рыба там вся передохла, даже вода воняет. Когда-то можно было уехать далеко на юг и жить там, обрабатывая землю. Но теперь, поверь мне, там уже не выжить. Оставайся лучше здесь, с нами. Это Карл, а тот – его брат Дэйл. Меня зовут Тэг Сэндерс.

– Рад с вами познакомиться, мистер Сэндерс. Меня зовут Хэрольд Эрдман. Спасибо за ваше любезное предложение, но лучше я пойду дальше на юг.

– Как хочешь, – сказал Тэг. – Уже поздно, так что будь так добр – брось нам свой рюкзак и выверни карманы. Мы возьмем все, что нам надо, и пойдем своей дорогой. Одежду можешь оставить себе. Как тебе такой вариант?

– Очень любезно с вашей стороны, но дело в том, Тэг, что у меня не так уж много вещей и все они мне нужны.

Тэг покачал головой и вздохнул.

– Все так говорят. Все всем нужно! Но мне и моим парням без этого тоже не обойтись.

– Вам придется довольствоваться вещами кого-нибудь другого.

– Но мне кажется, – продолжал Тэг, – что нас трое, а ты один, хотя и здоровенный. Думаю, что с моей стороны было довольно благородно оставить тебе одежду и жизнь. Как вы считаете, ребята? Но некоторые люди такие невоспитанные. Теперь у тебя только два выхода – или ты отдаешь нам рюкзак и выворачиваешь карманы, или мы это сделаем за тебя.

Братья подвинулись еще ближе. Хэрольд поднялся. В сумерках тускло блеснул «смит-энд-вессон», который он держал в руке.

– Не пойдет. Я буду делать то, что мне нужно, а вы – то, что нужно вам. Это самое лучшее, что я могу предложить. А теперь вставайте и валите отсюда.

Тэг с братьями немного отступили. Однако, казалось, оружие их не слишком напугало.

– В наше время у каждого есть оружие, – процедил сквозь зубы Тэг, – но не у каждого есть патроны. А у тебя, Хэрольд, они есть?

– Лучше это не выяснять.

Тэг рассмеялся.

– Надо же, какой он агрессивный! Чем больше угроз, тем меньше патронов. Дилси!

Собака бросилась на Хэрольда. Прозвучал выстрел – пуля попала в грудь собаке. Упав, Дилси катался по земле и выл, пока Тэг не присел рядом и не перерезал ему горло большим складным ножом.

– Бедный старина Дилси, – сказал Тэг, вставая и вытирая лезвие ножа о траву. – С его помощью мы проверяли наличие патронов. Ты первый, кто их имел и осмелился использовать. У тебя есть еще или это был последний?

– У меня их достаточно, – невозмутимо ответил Хэрольд.

– Тогда мы, конечно, уйдем. Ты же не станешь стрелять нам в спину, правда? Ладно, ребята, разворачиваемся и тихо-мирно уходим. Ладно, Хэрольд?

В этот момент Тэг внезапно бросился на Хэрольда, замахнувшись ножом, пытаясь нанести смертельный удар. Но тот ждал такого поворота событий. В штате Нью-Йорк тоже водились грабители, хотя не так уж и много – грабить было нечего, – но все знали, что так просто они не сдаются. Бандиты считали, что добропорядочные граждане не любят стрелять, даже если у них есть оружие, поэтому, когда нападали на вооруженного человека, рассчитывали на его нерешительность. Когда Тэг с криком бросился на Хэрольда, тот выстрелил ему в плечо, почувствовав отдачу своего «смит-энд-вессона». Братья завопили, будто он попал не в Тэга, а в них, и бросились наутек. Грабитель закрутился на месте и от резкой боли упал. Но тут же вскочил и побежал за братьями.

Хэрольд не стал их преследовать. Стрелять в темноте было делом почти безнадежным, и, кроме того, ему не хотелось никого убивать. Пока ему не станут платить за это деньги, как, по слухам, заведено в Охотничьем Мире.

Хэрольд собрал вещи и минуту постоял над телом собаки.

– Прости, Дилси, у меня не было другого выбора. Что ж, придется искать другое место для ночлега. По правде говоря, спать рядом с мертвой собакой мне не очень-то нравится.

Пройдя полмили, он обнаружил еще одну ложбину, где и устроился на ночлег. Никто в Кин-Уэлли не назвал бы Хэрольда агрессивным; просто у него была цель, к которой он упорно шел, преодолевая любые препятствия.

Глава 5

На следующий день Хэрольду удалось доехать на попутной машине до Олбани. Там он выяснил, что ближайший автобус в южном направлении ожидается только через четыре дня и придется ждать. Хэрольд остановился в приюте Армии спасения, бывшем ранее складом, где ютились более двухсот женщин и мужчин. Хозяева кормили каждого, но суп был таким пресным, что почти не утолял голода. Свободных мест в приюте не оказалось, поэтому Хэрольд получил лишь тарелку супа и приглашение переночевать во дворе.

…Наконец пришел автобус. Это был видавший виды «Грэйхаунд», обитый с двух сторон листами брони. В безлюдных районах штата промышляли банды грабителей. Диспетчер уверял, что местная полиция полностью контролирует местность, но этому никто не верил. Битком набитый старый автобус двигался по шоссе 1-95 на удивление быстро. До самого Сафферна, города на границе со штатом Нью-Джерси, ехали спокойно.

Когда автобус подкатил к местной автостанции, на платформе не было ни души. Внезапно из помещения станции выбежал коротышка в лохмотьях и забарабанил кулаком в дверь.

– Откройте! – завопил он. – Опасность!

– Где? – спросил водитель, открывая двери.

– Вот здесь, – ответил коротышка, вынимая из кармана автоматический пистолет. – Руки за голову, если вам дорога жизнь!

Хэрольд, как и все остальные пассажиры, подчинился приказу. Револьвер торчал у него за поясом, но он не мог его быстро вытащить – мешал рюкзак, лежавший на коленях. Коротышка что-то крикнул на непонятном языке – испанском, как оказалось потом, – и в автобус вошли еще двое тоже с пистолетами в руках. На голове у одного из них красовалась стетсоновская шляпа, когда-то серая, а теперь такого же непонятного цвета и грязная, как и вся его одежда. Одна нога у него была забинтована окровавленным бинтом, и он мог ходить, лишь опираясь на кого-то из своих спутников.

Поднявшись в автобус, он оскалил зубы в ухмылке, снял шляпу и закричал:

– Приветствую вас, леди и джентльмены! Сейчас мы будем вас грабить. Прошу вас, подчиняйтесь моим людям – и все будет хорошо. Comprende? – У него было противное, почти обезьянье лицо, разве что не такое волосатое. А тело казалось прямо созданным для лохмотьев, которые он носил. Правда, улыбка была приятной. – Хуан Лопес, или Малыш-кошкодав, – представился он. – Полагаю, вы уже поняли, что нам от вас нужно. Сейчас мои друзья пройдут между рядами и заберут все, что им понравится. Отдавайте все без сожаления, если не хотите, чтобы мы начали сердиться. Эй, ты! – небрежно бросил он Хэрольду.

– В чем дело? – спросил тот, готовясь выхватить пистолет.

– Вставай, амиго. Бери свой рюкзак. Пойдешь с нами. Но твою пушку я заберу.

Оказывается, он заметил револьвер. Забрав оружие Хэрольда, он сунул его в карман.

– Что вам от меня надо? – возмутился Хэрольд.

– Ничего плохого мы тебе не сделаем, – сказал Малыш-кошкодав, – просто я ранен в ногу, и ты мне немного поможешь.

Грабители закончили обход пассажиров и вылезли из автобуса, прихватив Хэрольда. Малыш свистнул. Из здания станции выбежал тощий человек.

– Сейчас, амиго, – сказал Малыш Хэрольду, – ты посадишь меня на свои широкие плечи, и мы отправимся восвояси.

Сделав красноречивый жест пистолетом, он улыбнулся. Хэрольд осторожно посадил грабителя на плечи. Малыш-кошкодав тихо ойкнул от боли в потревоженной ноге.

– Чато! – закричал он. – Быстро в машину, заводи мотор! А ты, – он похлопал Хэрольда по плечу, – vamos caballo![7]7
  Поехали, лошадка! (исп.)


[Закрыть]

Они бросились к стоянке. Чато, толстяк лет восемнадцати, первым добежал до старого «Бьюика». Когда все остановились возле машины, он попытался завести мотор, но безуспешно.

– Хватит шутить, – сказал Малыш. – В чем дело?

– Я же тебя предупреждал, что карбюратор ни к черту не годится, – стал оправдываться Чато. – Нужны запчасти.

– Но ты же уверял, что машина еще продержится, пока мы ее не отремонтируем.

– Я надеялся.

Мотор совсем заглох. Наверное, сел аккумулятор. Со станции донеслись чьи-то крики. По команде Хэрольд снова поднял Лопеса на плечи. Они засеменили к лесочку за автостоянкой. Позади раздались выстрелы.

– Черт побери, Эстебан! – закричал Малыш-кошкодав. – Как же мы попали в такую переделку? Смотри под ноги, амиго, – сказал он Хэрольду, – не хватало только, чтобы ты упал.

Хэрольд изо всех сил бежал к лесочку. Добежав до опушки, он бросился в густые заросли. Лопес едва успевал наклонять голову, чтобы ветки не били по глазам. Тоненькая ветка хлестнула Малыша по голове, а ветка потолще выбила пистолет из руки.

– Постой! – завопил он.

– Некогда! – прокричал в ответ Хэрольд.

Не снижая скорости, он бежал что было сил почти полмили, потом сбавил шаг, а вскоре и вовсе остановился. Опустив Лопеса на землю, он забрал у бандита свой револьвер и засунул за пояс.

– Ты сможешь как-нибудь собрать своих приятелей?

Малыш кивнул.

– Тогда зови их скорее. Вряд ли те люди со станции до сих пор нас преследуют. Одним словом, нам надо собраться всем вместе и подумать, как действовать дальше.

Малыш-кошкодав приложил ладонь к губам и пронзительно застрекотал.

– Крик сороки, – объяснил он. – Как, неплохо?

– Может, и неплохо, только ни одной сороки, кроме тебя, здесь нет.

Вскоре показались остальные трое грабителей. Они вышли из-за деревьев, целясь в Хэрольда из пистолетов. Малыш махнул рукой, и они опустили оружие.

– Когда я потерял пистолет, ты мог бы меня сбросить и вернуться к автобусу, – обратился он к Хэрольду. – Почему ты этого не сделал?

– По двум причинам. Во-первых, мне показалось, что хотя ты и bandido, но человек честный. Я не мог бросить тебя на произвол судьбы. Если бы пассажиры тебя поймали – не миновать бы тебе виселицы.

– А во-вторых?

– Когда людей разозлят, как сейчас, кровь ударяет им в голову и они уже ничего не соображают. Я подумал, что они могут и не вспомнить, что я не из вашей шайки. И, может быть, даже подумают, что специально подсел в автобус.

Малыш одобрительно посмотрел на Хэрольда.

– Правильно рассуждаешь. Но ты все равно рискуешь.

– Жизнь – штука рискованная, – ответил Хэрольд.

– Хочешь присоединиться к нам?

– Я не против, если вы направляетесь в сторону Флориды.

Малыш-кошкодав рассмеялся.

– Конечно, мы двигаемся на юг. На севере нет ничего, кроме голода. Ну что, пойдешь с нами? Мы хотим добраться до коммуны Ла-Испанидад – это где-то возле озера Окичоби. Там много кубинцев и есть врачи, которые смогут вылечить мою ногу. А теперь нам нужно найти машину. Неплохой план?

– Вроде ничего, пока мы никому не делаем зла.

– Это уж от нас не зависит, – сказал Лопес. – Лично мне никого трогать не хочется. Эстебан, дай мне пистолет. Пора двигаться.

Хэрольд посадил Малыша на плечи.

– Andale caballo! – крикнул Лопес, и его «конь» без перевода уяснил, что по-испански это означает «Но!».