Текст книги "Игры для вечеринки"

Глава 7
Бойся, Рэйчел

Сны у меня обычно заурядней некуда, а кошмары не снятся вовсе. Давным-давно я увидела самый страшный из своих снов. Мы с Бет зашли в бутик, я там заплутала и никак не могла ее найти.

Вот страсти-то какие, да?

Признаться, по утрам я почти и не помню своих снов. Видимо, потому, что все они жутко скучные.

Но в ночь накануне дня рождения Брэндана Фиара мне приснился самый безумный, самый кошмарный из снов, что я видела в жизни. До того бредовый и гнетущий, что даже после пробуждения накрепко отпечатался в моей памяти.

Все происходило в лесной чащобе. Всполохи света нет-нет да пробивались сквозь густые кроны деревьев, ослепляя меня. Я брела через лес куда глаза глядят, пока не заметила на земле подбитую пичужку.

Темно-бурая, с взъерошенными перышками, она тихо, жалобно чирикала, съежившись от боли. Я взяла ее в руки и попыталась успокоить. Когда я поглаживала ее спинку, птичка начала медленно превращаться.

Я держала ее, сложив ладони лодочкой. У меня на глазах она преображалась, вытягиваясь, отращивая волосатую морду. Птичка в моих руках превратилась в крысу. Я пыталась бросить ее, но она прилипла к ладоням. Хотела отшвырнуть, но тварь держалась крепко.

Я в ужасе закричала, когда вместо крысиной морды возникло лицо. Человеческое лицо. Оно открыло рот, и я увидела длинные, кривые резцы. Они блестели, точно слоновья кость. Крыса пронзительно зашипела и впилась длинными зубами в мое запястье.

Я завизжала, ярко-алая кровь хлестнула из руки фонтаном. Крыса пропала за кроваво-красными брызгами. И перед глазами у меня все тоже расцветилось красным. А потом краснота рассеялась. Я стояла в глухом лесу, чувствуя, что не одна. Кто-то следил за мной из-за деревьев. Но в ослепительном солнечном сиянии его нельзя было различить.

Потом свет померк, и я увидела Брэндана Фиара. Он стоял рядом со мной. Я двинулась к нему. Но остановилась, когда он, запрокинув голову, расхохотался. Ужасным, безумным смехом. Жестоким смехом.

И пока он хохотал, его лицо вдруг превратилось в крысиную морду. Крыса хохотала без умолку. Мне хотелось убежать от Брэндана. Я понимала, что пытаюсь проснуться, вырваться из этого пугающего сновидения. Но я застряла в нем. И не было мне спасения.

Брэндан приоткрыл свою крысиную пасть, обнажив кривые резцы, сочащиеся свежей кровью. Я отвернулась и помчалась прочь, прочь, сквозь темную чащу леса. Он бросился в погоню. Холодный, глумливый хохот преследовал меня повсюду. Я бежала, бежала, но от него было не скрыться.

Внезапно я поняла, что деревья живые. И не просто живые – они следили за мной. Я оказалась в западне. И поняла, что мне не выбраться. Темные стволы извивались и корчились. Оглушая меня ужасающим треском, деревья одно за другим выдирали из земли свои узловатые корни и со всех сторон устремлялись ко мне.

Брэндан схватил меня сзади за плечи. И развернул к себе. Теперь у него снова было человеческое лицо, не крысиная морда. Он притянул меня к груди, прижавшись щекой к моей щеке. Лицо его было холодным, холодным, как смерть.

Он прошептал мне на ухо:

– Бойся, Рэйчел.

Я проснулась, дрожа, подушка промокла от пота. Сон не выходил из головы. Я помнила каждое мгновение, каждое ужасающее мгновение.

Я выскочила из постели. Дотащилась до окна. Мне хотелось отогнать этот сон как можно дальше.

Я понятия не имела, что кошмар только начинается.

Часть вторая

Глава 8
Озноб

Хотя до Острова Страха плыть на лодке совсем недолго, я никогда там не бывала. Только слышала о нем от других. Это почти идеально круглый клочок земли, покрытый густыми лесами, немощеными тропками и летними домиками, что тянутся вдоль берега. Остров находится посреди Озера Страха, поэтому с берега его не видать.

В субботу после обеда папа отвез меня на пристань в конце Фиар-Стрит. Пасмурный день грозил дождем, но никакая погода не смогла бы охладить мой пыл.

Перед выходом я переодевалась раза три, пока не остановилась на черных джинсах в обтяжку, стоивших мне недельного заработка, любимых туфлях и кофточке, поверх которой я надела элегантный мандариновый жакет, присланный любимой тетей из Нью-Йорка.

Я поцеловала папу в щеку и вылезла из машины. Несколько ребят поднимались на белый катамаран, покачивающийся у причала.

Я побежала к берегу, но папа окликнул меня из машины:

– Рэйчел, ты ничего не забыла? – Он протягивал мне рюкзак.

Конечно, я слегка волновалась.

Схватив рюкзак и закинув его на плечо, я побежала к пристани. Что туда насовала, я и сама толком не помнила. Брэндан говорил, что вечеринка продлится всю ночь, так что брать с собой пижаму или ночную сорочку явно не имело смысла. Накидала несколько тюбиков губной помады, баночку румян, расческу, бутылку воды и черт-знает-что-еще. Рюкзак подпрыгивал у меня на плече, отчего все это противно дребезжало.

Озеро переливалось всеми оттенками изумруда, отражая сумрачное небо; барашки волн захлестывали деревянные сваи причала. На палубе катамарана сверху и снизу было по иллюминатору, и весь он походил на роскошную яхту. Я-то ожидала весельной шлюпки или самой простой моторки, но так, конечно, гораздо круче.

Катамаран лениво покачивался на воде, тихо постукивая бортом о причал. С телеграфного столба надсадно орали чайки.

Загорелый парень лет двадцати с хвостиком, с ног до головы одетый в белое вплоть до белой адмиральской фуражки с золотой окантовкой, стоял на краю причала, помогая ребятам подниматься на борт. Я смотрела, как он галантно придержал за руку Патти Берджер.

Когда я подошла, он кивнул. У него были красивые голубые глаза и дружелюбная улыбка.

– Я Рэнди, – представился он. – Штурман. Можешь присесть там, где тебе больше нравится.

– Отличный загар, – сказала я.

– Благодарю. – Он заломил фуражку назад, чтобы я могла полюбоваться им получше. – Я ходил под парусом вдоль Эльютеры на Багамах.

– Чудесно, – ответила я. Когда я сходила с пристани, высокая волна качнула моторку, так что я чуть не упала. Он поймал меня за руку и помог устоять.

– Не лучший денек для купания, – лукаво улыбнулась я. – Ты бы нырнул за мной, если бы я упала?

– Хочешь проверить? – Он указал на воду. – Вперед. Прыгай.

На пару мгновений мы оба смутились. Никак он меня подкалывает? Ну конечно, так оно и есть.

– Может, на обратном пути, – сказала я.

На белых скамьях вдоль палубы уже сидели семь-восемь человек. Посередине находились еще четыре ряда скамей, но их почти никто не занимал, кроме двух парней в джинсах и черных кожаных куртках.

Этих ребят я не знала. Вид у них был довольно кислый; не обращая внимания на остальных, они о чем-то шептались, склонившись друг к другу. Их темные волосы спадали на лоб, руки были спрятаны в карманах курток.

Судно снова сильно качнуло. На этот раз я удержала равновесие. Я уселась рядом с Патти. Та, как всегда, походила на маленькую куколку. На ней была блестящая серая юбчонка поверх черных джинсов. Курточка была расстегнута, открывая фиолетовую жилетку с голубой футболкой. Шею украшали голубые и желтые бусы, побрякивающие при каждом ее движении.

– Симпатичная юбка, – сказала я. – Это шёлк?

– Щёлк, – сказала она. Мы засмеялись.

Я огляделась:

– А Керри где?

Патти закатила глаза:

– Как всегда опаздывает.

Над моторкой, громко крича, пронеслась в поисках добычи одинокая чайка. Небо заволокли угрюмые грозовые тучи.

Я огляделась вокруг, рассматривая других ребят.

Эйприл Конклин обернулась и помахала мне рукой. Невысокая и худенькая, она выглядит скорее на двенадцать лет, нежели на шестнадцать. У нее прямые волосы до плеч, темные глаза, всегда скрытые за очками в красной оправе, и прекрасная улыбка. На ней были узкие, с заниженной талией, джинсы, коричневые сапожки и пара футболок, голубая и белая, надетые одна поверх другой.

Эйприл блестящая виолончелистка. Она играет в юношеском симфоническом оркестре Шейдисайда, а в следующем году должна получить стипендию Дартмурского колледжа. Она очень талантливая, но слишком скромная, чтобы этим хвастаться. Они с моей сестрой здорово дружили именно потому, что обе серьёзно занимались музыкой.

На другой стороне палубы я увидела Делию Роджерс и Джину Стивенс. Делия – веселая девчонка с очень коротко стриженными светлыми волосами, сияющими голубыми глазами, густо подведенными темным макияжем, и как минимум пятью кольцами в каждом ухе. На лодыжке у нее татуировка в виде цветочка, а на спине – еще одна, за которую, по словам Делии, родители убьют ее, если увидят.

Делия бывает изрядной задирой. В прошлом году на баскетбольном матче она устроила драку с взаимным тасканием за волосы и выкручиванием рук с какой-то наглой девицей из Оклахомы. За это ее на неделю вытурили из школы. Делия утверждает, что оно того стоило. С тех пор все стараются не попадаться ей под горячую руку.

Большие пальцы Делии яростно давили на экранчик мобильника. Когда Джина что-то ей сказала, она даже не подняла головы.

Джина – высокая, стройная и привлекательная девушка с кремово-белой кожей, темно-карими глазами и волнистыми медно-рыжими волосами до плеч. Ее отец владеет автосалоном «Шевроле» в Уэйнсвилле и снимает Джину в рекламе своей компании, вовсю используя ее яркую внешность. Джина посещает курсы актерского мастерства, а в свободное время проходит пробы в рекламу других компаний.

В детстве мы с ней были не разлей вода, но в средней школе как-то отдалились. Безо всякой причины. Впрочем, мы по-прежнему в неплохих отношениях.

Джина болтала с Робби Паутеничем. Робби поступил к нам в прошлом году. Уж не знаю, где он учился раньше. Робби – чернокожий, высокий и очень худой, с большими темными глазами и замечательной дружелюбной улыбкой. Он всем говорит, чтобы его называли Паукан. Паукан Паутиныч.

Парень он вроде неплохой, но никто из нас его толком не знает. После занятий он подрабатывает в закусочной «Дэйри Куин» и не участвует ни в каких играх, танцах и прочих школьных мероприятиях.

– Я думала, ребят больше будет, – обратилась я к Патти.

Та набирала кому-то сообщение в телефоне. Керри, наверное. Не иначе интересовалась, где его носит. Закончив, она подняла глаза:

– Ага, типа междусобойчик. Никогда не знаешь, чего ждать от Брэндана. Уж больно он чудной.

– Ты всерьез считаешь его чудным?

Она пожала плечами:

– Ты знаешь, мне кажется, в чем-то он поумнее многих. Голова у него… он просто фонтанирует идеями. Хотя Керри общается с ним гораздо больше, чем я. Он говорит, что Брэндан одержим всеми играми, в которые играет. Как будто вся его жизнь – игра.

Она глянула на экран телефона, после чего снова повернулась ко мне:

– Вы с Брэнданом… не знала, что вы друзья.

Я покачала головой:

– Мы не друзья. Сама не знаю, почему он меня пригласил.

Она улыбнулась:

– Может, Брэндан на тебя запал.

– Может, – засмеялась я. – А может, я сейчас взмахну руками и улечу на Марс.

– Нет. Правда. Чем черт не шутит, – возразила она.

К нам вприпрыжку бежал Эрик Финн – он размахивал руками и громко курлыкал, изображая подлетающую чайку. Некоторые из ребят закурлыкали в ответ.

Эрик бухнулся рядом со мной. Скинув на палубу туго набитый рюкзак, он повернулся к нам с Патти.

– Эй, девчонки, простите, что заставил вас ждать. Беспокоились обо мне?

– Нет, – дружно ответили мы с Патти.

– А я туточки. Пошла потеха. – Он ухмыльнулся мне. – Тебе бы отсесть от меня, Рэйчел.

– А что?

– На меня иногда морская болезнь накатывает. Чесслово. Даже на озере.

– Спасибо, что предупредил, – сказала я. – Снова шутим, да? Я с тобой больше не разговариваю.

– Ей-богу! Я чемпион по метанию блевотины на плавсредствах. Постараюсь, конечно, чтобы на тебя ничего не попало. А я как назло плотно похавал. – Он дернул меня за рукав жакета: – Слушай, ты очень кстати надела жакет блевотного цвета.

Я выдернула руку:

– Ничего не блевотного, болван. Это мандариновый. И нефиг его растягивать.

– Ты хоть принял что-нибудь от морской болезни? – поинтересовалась Патти.

Эрик кивнул.

– Папа дал мне «Меклизин». Видать, поэтому у меня так кружится голова… О-о! – слабо вскрикнул он и повалился головой мне на колени.

Патти захохотала. Паукан с Джиной тоже засмеялись.

– Не подзуживайте его, – буркнула я, спихнув его с себя. – Ты ужасно несмешной.

– Признай, ты не можешь меня не пощупать? – сказал Эрик. – Ты ведь хочешь меня, не отпирайся!

– Чего я хочу, так это чтоб ты свалил.

Он фыркнул и ущипнул рукав моего жакета.

– У меня есть спортивные носки такого же цвета.

– Оставь Рэйчел в покое, – вмешалась Патти. – Зашибись у нее жакет. По-моему, она шикарно смотрится.

– Почему ты вчера так быстро ушла с баскетбола? – не унимался Эрик. – Я что, забыл спрыснуться дезодорантом?

– Ты всегда отвечаешь на собственные вопросы? – парировала я. – Скажем так: сидеть рядом с тобой у меня нервов не хватит.

– Да, я такой, – осклабился Эрик. – Вот бы еще твою подружку Эми пригласили. – Он окинул взглядом других гостей.

– Почему? – спросила я.

– Потому что она горячая штучка.

Я тоже жалела, что со мной нет Эми. Восторженно предвкушая вечеринку, я в то же время нервничала. Я пообещала себе, что перестану строить догадки, почему меня пригласили, и буду просто наслаждаться праздником, но было бы гораздо легче с верной подругой рядом…

Внезапно Эрик вскочил.

– Эге-гей, – завопил он, – устроим оргию прямо здесь или досидим одетыми до самого дома Брэндана?

Ответом ему были смешки и улюлюканье. Кто-то запустил в Эрика пустой банкой из-под кока-колы. Она отскочила от его плеча и покатилась по палубе.

Мотор взревел басом. На палубе появился Рэнди и помахал над головой белой фуражкой, привлекая наше внимание.

– Ладно, ребята, – окликнул он, – присаживайтесь, пожалуйста. Мы отплываем. Озеро сегодня слегка штормит, так что…

Мы с Патти перебили его окриком. К катамарану мчался на всех парах Керри Ричер, рюкзак летел позади него.

– Подождите Керри! – закричала Патти.

Керри совершил головокружительный прыжок с причала, его длинные ноги стригли воздух, словно ножницы. Он приземлился на палубу, взмахнув руками над головой, чтобы удержать равновесие. Идеальное приземление.

Все закричали: «Ура!»

– В баскетболе это называется «слэм-данк», – сообщил Керри, триумфально воздев руки над головой.

Снова крики.

Рэнди снял фуражку и поскреб свои каштановые волосы.

– Отлично. Кажется, все в сборе. Отчаливаем. Если понадоблюсь, я буду там. – Он указал на рулевую рубку.

Керри втиснулся между мной и Патти. Теперь я была вынуждена сидеть чуть ли не у Эрика на коленях.

– Я так и знал, Рэйчел, – провозгласил Эрик. – Ты не можешь меня не лапать. – Он потрепал рукав моего жакета.

Я двинула его локтем:

– У тебя еще не проявилась морская болезнь? Почему бы тебе не перевеситься через борт? И подальше, подальше.

– Рэйчел, не пытайся скрывать своих чувств!

Мы дружно расхохотались. Эрик далеко не так остроумен, как о себе мнит, но все равно обаяшка.

Мотор снова взревел. Задрожав, катамаран пришел в движение. Эрик отвернулся поболтать с Эйприл, сидевшей на другой стороне палубы:

– Виолончель захватила?

Она засмеялась:

– А ты как думаешь?

– Помните десятый день рождения Брэндана? – спросил Керри. – Вот было круто. Его предки превратили задний двор в луна-парк. Брэндан-Лэнд. Правда. Там даже американские горки имелись!

Эрик ухмыльнулся:

– Был я там. У них еще были такие машинки, чтобы сталкиваться. А ты был на его пляжной вечеринке два года назад? Мы запускали фейерверки, а в полночь все пошли купаться на озеро.

Эйприл кивнула:

– Красотища, да. Там еще были плавучие платформы, а на них фонарики светились.

Эрик усмехнулся ей:

– Помню, вы с Дэнни Гольдманом уединились, и никто не мог вас найти, так мы уж собрались звонить в береговую охрану…

Эйприл густо покраснела:

– Заткнись, Эрик.

Все расхохотались.

Внезапно я почувствовала озноб.

На озере было прохладно. Но то был иного характера озноб. Меня пробирала мелкая дрожь.

Бывают у меня такие чувства. Предчувствия, что ли. Ничего особенного. Думаю, такое с каждым случается. Возникает, знаете, такое ощущение, когда вы вот прям уверены, что за вами кто-то следит. А потом оказывается, что так оно и есть.

Чайки с криком метались в небе, словно указывая нам путь к острову. Их вопли заглушали даже мерный рокот мотора.

– Слушай, Рэйчел. – Эйприл перегнулась через Эрика, чтобы поговорить со мной. – Что там между тобой и Маком?

– Мы расстались, – ответила я. – Точнее, это я с ним порвала. А что?

– Да просто я видела его. Думала, может, он едет на вечеринку с тобой…

– Что-о? – я вскочила на ноги. – Правда видела?

Я повернулась к берегу. Моторка уверенно шла вперед. Но прищурившись от зеленоватых световых бликов на воде, я кого-то разглядела. Кого-то, наполовину скрытого телеграфным столбом у дороги. Он стоял, обняв рукой столб, и смотрел вслед уходящей моторке, смотрел прямо на меня.

Мак. Даже на таком расстоянии я узнала его.

Мак следит за мной.

Шпионит за мной.

– Рэйчел? Ты в порядке? – нарушил мои мысли голос Эйприл. Она пристально смотрела на меня. – У тебя лицо какое-то странное…

– Э-э… А, ничего страшного, – отозвалась я, не переставая следить за Маком. – Просто слегка продрогла.

Глава 9
Кровь в воде

К тому времени, как мы подошли к Острову Страха, грозовые тучи разошлись и косые лучи солнца озарили голые деревья. Приставив ладонь козырьком ко лбу, я смогла разглядеть пару небольших летних домиков, заколоченных на зиму; ведущие к ним узенькие причалы пустовали.

Я великолепно проведу время, твердила я себе. Я рассталась с Маком, еду на вечеринку в огромном особняке, буду веселиться всю ночь напролет, заведу новых друзей, возможно сближусь с Брэнданом Фиаром и уж точно оторвусь на всю катушку.

И почему-то… на сей раз я действительно в это верила.

Когда Рэнди вел моторку вдоль изгиба берега, нашим глазам предстал особняк Фиаров, темной башней возвышающийся над деревьями. Логово Брэндана уж точно нельзя было назвать «летним домиком». Скорее оно походило на замок высотой по меньшей мере в три этажа, построенный из черного камня, сверкающего на солнце, с высокими окнами, совершенно темными, покатой красной крышей, по всей длине утыканной дымоходами, и широкими балконами, выходящими на лес.

Я буквально вступаю в другой мир, думала я, глядя сквозь игру солнечных бликов на потрясающий особняк.

– Симпатичный домик, – небрежно обронила Патти, сняв его на телефон. – Как думаете, тут хватит комнат для вечеринки?

– Всю жизнь прожила в Шейдисайде, а этого места никогда не видела, – сказала я. – Я, конечно, знала, что Фиары богаты, но и представить не могла…

Моторка закачалась на волнах, сбавляя ход – мы подходили к деревянному пирсу. Я повернулась к Эрику:

– Вы с Брэнданом часто сюда приезжаете, да?

Он кивнул:

– Ага. Хочешь верь, хочешь нет, но этот громадный замок – всего лишь летний дом. В сентябре его закрывают. Мы с Брэнданом частенько тут тусуемся. Скукотища.

– Скукотища?

– Ни тебе интернета, ни вай-фая, ни сотовой связи. Типа, добро пожаловать в каменный век.

Я засмеялась:

– Ну, оно, наверно, и к лучшему.

Порыв ветра взметнул его волосы.

– Тут впору ужастик снимать, – продолжал Эрик, тщетно пытаясь зачесать рукой непокорную прядь. – Огромные залы, забитые старой мебелью. Длиннющие темные коридоры, петляющие туда-сюда. По идее, это летний дом, а на деле – тоска и мрак кромешный. – Он показал пальцем: – Видишь все эти огромные окна? Так вот, даже в солнечные дни кажется, что свет не проникает внутрь от слова «совсем».

– Странно.

Он сделал страшные глаза:

– А еще длинные жуткие тени повсюду. Причем кажется, будто они движутся сами по себе. И я постоянно слышу жуткие завывания с чердака.

Я засмеялась:

– Ты сейчас просто пытаешься меня напугать, я угадала?

Он ухмыльнулся:

– Думаешь?

Моторка стукнулась о деревянный причал. Некоторые из ребят вскрикнули от неожиданности. Эрик сделал вид, будто свалился со своего сиденья, и плюхнулся задницей на палубу. Он и впрямь совсем как пятнадцатилетний мальчишка. Вроде рубаха-парень, а в сущности – большой ребенок. Его хлебом не корми – дай побыть в центре внимания.

Керри помог ему встать. Рэнди спрыгнул на причал и привязал катамаран к свае. Мы стали выбираться на пристань. От водяной пыли мое лицо было холодным и мокрым. Я вдохнула полной грудью, наслаждаясь пряным ароматом листвы.

– Пока, ребята, – сказал Рэнди, помогая Эйприл слезть с моторки. – Антонио с Мигелем отведут вас к дому.

Антонио был высокий, худощавый молодой человек с маленькими темными глазками, острым носом, блестящей булавкой в ноздре и черными волосами, стянутыми в хвост на затылке. Чернокожий Мигель возрастом был постарше, ростом пониже, грузный, с широким лбом, волосы обильно тронуты сединой. Оба в униформе: строгая черная рубашка, черный галстук и черные брюки. У обоих к нагрудному карману крепились именные бейджики.

– Видимо, новички, – прошептал мне на ухо Эрик. – Обоих вижу впервые. Впрочем, на Фиаров куча народу пахать должна.

– Но дом ведь был закрыт, правильно? – сказала я. – Они просто открыли его для вечеринки.

Эрик кивнул. Потом подлетел к Джине и обнял ее рукой за талию.

– Я смотрю, ты только на меня и глядишь, Джина. Глаз оторвать не можешь, не правда ли? Не ускользнуть ли нам с тобой ото всех? Не прогуляться ли по острову, любуясь здешними красотами? Любишь ли ты природу, как люблю ее я?

Она засмеялась:

– Скорее «не», Эрик.

– Это стоит понимать как «да»?

Джина покачала головой:

– «Не» – это «нет».

– А по-моему – «да», – возразил Эрик.

– Нет.

– Буду считать, что это значит «да».

Небо снова потемнело, стало прохладно. Позади нас катамаран то приподнимался на воде, то с плеском опускался снова, а волны разбивались об узкий причал.

– Так, ребята! Пойдемте-ка в дом, пока не полило! – провозгласил Антонио. В его голосе проскальзывал легкий иностранный акцент. Я решила, что итальянский. Он указал на немощеную тропинку, уходившую от берега через заросли высокой травы. – Это кратчайший путь через лес. Смотрите, держитесь дорожки. Тут полно змей.

– Каких именно змей? – спросила Патти.

– Таких, с которыми ты не захочешь встретиться, – ответил Антонио.

Все направились к тропинке, но я остановилась, услышав пронзительный крик.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рэнди упал. Его нога угодила в петлю каната, и он, снова завопив, рухнул на причал. Я ахнула, когда его голова с отвратительным стуком ударилась о толстую бревенчатую сваю.

Его белая фуражка шлепнулась на настил книзу донышком. Руки бессильно повисли, и Рэнди свалился в бурлящие воды озера.

В испуге заголосив, мы гурьбой кинулись к пристани. Антонио и Мигель уже стояли на коленях, вглядываясь в воду. Они замахали на нас руками, отгоняя назад.

– Ничего с ним не сделается! – прокричал Антонио. – Он хороший пловец!

– Все назад! – скомандовал Мигель. – Назад!

Никто не сдвинулся с места. Мое сердце отчаянно колотилось. Я пыталась отдышаться.

А потом я сдавленно вскрикнула: на колышущейся поверхности воды вдруг расцвело алое пятно. Оно стремительно расплывалось, обагряя волны.

– Кровь! Это его кровь! – завизжала Джина.

– Где он?! Почему не всплывает? – кричала Делия.

Все это время я стояла, не дыша. Усилием воли я заставила себя вздохнуть. В ногах разлилась противная слабость.

Рэнди нигде не было видно.

Антонио отчаянно замахал руками.

– Быстро в дом! Все! Отведи их, Мигель, я разберусь. Ну-ка, все, живо! – Он скинул туфли и начал раздеваться.

– Все с ним будет хорошо. Рэнди будет в порядке, – твердил Мигель. Раскинув руки, он принялся лихорадочно оттеснять нас от пристани. – Пойдемте, все. Антонио его вытащит. Не волнуйтесь. Заверяю вас. Не волнуйтесь.

Делать было нечего. Вслед за остальными я побрела к тропинке, ведущей к дому.

Но, уже сойдя с причала, я все-таки обернулась. И увидела воду, переливающуюся багрянцем, кровь, расходящуюся по волнам вокруг причала. И никаких следов Рэнди – только его кровь, густыми клубами поднимающаяся с глубины.