Электронная библиотека » Роберт Стивенсон » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 31 марта 2020, 11:40


Автор книги: Роберт Стивенсон


Жанр: Морские приключения, Приключения


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава V
Конец слепого

Оказалось, что любопытство мое было сильнее страха. Я не мог усидеть на месте. Осторожно вылез я из-под моста и спрятался за кустом ракитника. Отсюда я отчетливо видел дорогу перед дверью трактира.

Едва я занял свой наблюдательный пост, как появились враги. Их было человек семь или восемь. Они быстро приближались, громко и беспорядочно стуча башмаками. Человек с фонарем бежал впереди всех. За ним следовали трое, держась за руки. Несмотря на туман, я разглядел, что средний в этом «трио» – слепой нищий. Затем я услышал его голос и убедился, что был прав.

– Ломай дверь! – крикнул он.

– Есть, сэр! – отозвались двое или трое.

И они кинулись в атаку на дверь «Адмирала Бенбоу»; человек с фонарем шел сзади. У самой двери они остановились и принялись совещаться шепотом. Очевидно, их поразило, что дверь не заперта. Затем опять раздались приказания слепого. Нетерпеливый, бешеный голос его становился все громче и визгливее.

– В дом! В дом! – кричал он, проклиная товарищей за медлительность.

Четверо или пятеро вошли в дом, двое остались на дороге вместе с ужасным нищим. Потом после нескольких минут тишины раздался крик удивления и чей-то голос завопил изнутри:

– Билли мертвый!

Но слепой снова выругал их за то, что они так долго копаются.

– Обыщите его, подлые лодыри! Остальные наверх, за сундуком! – приказал он.

Они застучали башмаками по ветхим ступеням – верно, весь дом задрожал от их топота. Затем снова раздались удивленные голоса. Окошко в комнате капитана распахнулось настежь, и вниз со звоном посылались осколки разбитого стекла. Из окна высунулся человек. Голова его и плечи были хорошо видны при свете месяца. Он крикнул слепому нищему, стоявшему внизу на дороге:

– Эй, Пью, здесь уже успели побывать раньше нас!.. Кто-то перерыл весь сундук сверху донизу!

– А то на месте? – проревел Пью.

– Деньги тут.

– К черту деньги! – закричал слепой. – Я говорю о бумагах Флинта.

– Бумаг не видать, – отозвался человек.

– Эй, вы, там, внизу, посмотрите, нет ли их у покойного! снова крикнул слепой.

Другой разбойник, – вероятно, один из тех, кто остался внизу обыскивать труп капитана, – появился в дверях трактира.

– Его успели обшарить до нас, – сказал он, – нам ничего не оставили.

– Это все здешние хозяева да ихний щенок! – крикнул Пью. – Жаль, что я не выдавил ему глаза… Эти люди были здесь совсем недавно. Когда я хотел войти, дверь была заперта на засов. Ищите же их, ребята! Ищите во всех углах…

– Да, они были здесь. Они оставили горящую свечу, сказал человек в окне.

– Ищите! Ищите! Переройте весь дом! – повторил Пью, стуча палкой.

И вот в нашем старом трактире начался ужасный кавардак. Тяжелые шаги загремели повсюду. Послышался грохот падающей мебели, захлопали двери вверху и внизу, так что даже окрестные скалы подхватили этот бешеный шум. Но все напрасно: люди один за другим выходили на дорогу и докладывали, что не нашли нас нигде.

В это мгновение вдали снова раздался тот самый свист, который так напугал мою мать и меня, когда мы считали монеты покойного. На этот раз он прозвучал дважды. Прежде я думал, что этим свистом слепой сзывает своих товарищей на штурм. Но теперь я заметил, что свист раздается со склона холма, обращенного к деревушке, и догадался, что это сигнал, предупреждающий бандитов об опасности.

– Это Дэрк, – сказал один. – Слышите, он свистит два раза… Надо бежать, ребята.

– Бежать?! – крикнул Пью. – Ах вы, олухи! Дэрк всегда был дурак и трус. Нечего слушать Дэрка. Они где-то здесь, поблизости. Они не могли убежать далеко. Вы должны их найти. Ищите же, псы! Ищите во всех закоулках! О дьявол! воскликнул он. – Будь у меня глаза!..

Этот крик несколько приободрил разбойников. Двое из них принялись рыскать между поленницами дров, но нехотя, еле двигаясь. Они, как мне показалось, больше думали о бегстве, чем о поисках. Остальные растерянно стояли посреди дороги.

– У нас в руках тысячи, а вы мямлите, как идиоты! Если вы найдете эти бумаги, вы станете богаче короля! Бумаги здесь, в двух шагах, вы это сами знаете, а вы отлыниваете и норовите удрать! Среди вас не нашлось ни одного смельчака, который рискнул бы отправиться к Билли и дать ему черную метку. Это сделал я, слепой! И из-за вас я теряю теперь свое счастье! Я должен пресмыкаться в нищете и выпрашивать гроши на стаканчик, когда я мог бы разъезжать в каретах! Если б не ваши заячьи душонки, вам ничего не стоило бы изловить этих трусов!

– Но ведь дублоны у нас, – проворчал один.

– А бумаги они, должно быть, припрятали, – добавил другой. – Бери деньги, Пью, и перестань бесноваться.

Пью и правда был вроде бешеного. Последние возражения разбойников окончательно разъярили его. В припадке неистовой злобы он поднял свою клюку и, бросившись вслепую на товарищей, принялся награждать их ударами.

Те, в свою очередь, отвечали злодею ругательствами, сопровождая их ужасными угрозами. Они пытались схватить клюку и вырвать ее из рук слепого.

Эта ссора была спасением для нас.

Пока они дрались и переругивались, с холмов, со стороны деревушки, донесся топот скачущих лошадей. Почти в то же мгновение где-то за изгородью блеснул огонек и грянул пистолетный выстрел. Это был последний сигнал. Он означал, что опасность близка. Разбойники кинулись в разные стороны – одни к морю, по берегу бухты, другие вверх, по откосу холма. Через полминуты на дороге остался один Пью. Они бросили его одного – может быть, забыли о нем в паническом страхе, а может быть, нарочно, в отместку за брань и побои. Оставшись один, он в бешенстве стучал палкой по дороге и, протягивая руки, звал товарищей, но окончательно сбился с пути и побежал по направлению к деревне.

Он промчался в нескольких шагах от меня, приговаривая плачущим голосом:

– Джонни, Черный Пес, Дэрк… – Он называл и другие имена. – Ведь вы не кинете старого Пью, друзья, ведь вы не оставите старого Пью!

Топот коней между тем раздавался уже с вершины холма. Показались пять или шесть всадников, озаренных луной. Они понеслись во весь опор вниз по склону.

Тут слепой сообразил, что идет не туда, куда надо. Вскрикнув, он повернулся и побежал прямо к придорожной канаве, в которую не замедлил скатиться. Но сейчас же поднялся и, окончательно потерявшись, выкарабкался опять на дорогу, как раз под ноги коню, скакавшему впереди всех.

Верховой хотел спасти его, но было поздно. Отчаянный крик слепого, казалось, разорвал ночную тьму.

Четыре копыта лошади пронеслись по нему и отшвырнули его прочь. Он упал на бок, медленно перевернулся ничком и больше не двигался.

Я вскочил на ноги и окликнул верховых. Они остановились, потрясенные происшедшим. Я сейчас же узнал их. Скакавший позади всех был тот самый подросток, который вызвался съездить из деревушки за доктором Ливси. Остальные оказались таможенными стражниками, которых он встретил на пути. У него хватило ума позвать их на помощь. Слухи о каком-то люггере в Киттовой Дыре уже дошли до таможенного надзирателя мистера Данса, а дорога к бухте шла мимо нашего трактира. Данс тотчас же поскакал туда в сопровождении своего отряда. Благодаря этой счастливой случайности мы с матерью спаслись от неминуемой смерти.

Пью был убит наповал. Мать мою мы отнесли в деревню. Там дали ей понюхать ароматической соли, обрызгали ее холодной водой, и она очнулась. Несмотря на все перенесенные страхи, она вновь принялась сетовать, что не успела взять из капитановых денег всю сумму, которая ей причиталась по праву.

Тем временем таможенный надзиратель Данс поскакал со своим отрядом к Киттовой Дыре. Но стражники спешились и осторожно спускались по склону, ведя лошадей под уздцы, а то и поддерживая их и постоянно опасаясь засады. И, естественно, к тому времени, когда они добрались наконец до бухты, судно уже успело поднять якорь, хотя и находилось неподалеку от берега. Данс окликнул его. В ответ раздался голос, советовавший ему избегать освещенных луной мест, если он не хочет получить хорошую порцию свинца. И тотчас же возле его плеча просвистела пуля.

Вскоре судно обогнуло мыс и скрылось.

Мистер Данс, по его собственным словам, торчал на берегу, точно «рыба на песке». Он сразу послал человека в Б…, чтобы выслали в море сторожевой катер.

– Но все это зря, – сказал он. – Они удрали, и их не догонишь. Я рад и тому, – добавил он, – что наступил господину Пью на мозоль.

Я ему уже успел рассказать о слепом.

Вместе с ним я вернулся в «Адмирал Бенбоу». Трудно передать, какой там был разгром. Бандиты, ища меня и мать, сорвали со стены даже часы. И, хотя они ничего не унесли с собой, кроме мешочка с золотом, принадлежавшего капитану, и нескольких серебряных монет из нашей кассы, мне сразу стало ясно, что мы разорены.

Мистер Данс долго ничего не мог понять.

– Ты говоришь, они взяли деньги? Объясни мне, Хокинс, чего же им еще было нужно? Они еще каких-нибудь денег искали?

– Нет, сэр, не денег, – ответил я. – То, что они искали, лежит у меня здесь, в боковом кармане, и, говоря по правде, я хотел бы положить эту вещь в более безопасное место.

– Верно, мальчик, верно, – сказал он. – Дай ее мне, если хочешь.

– Я думал дать ее доктору Ливси… – начал я.

– Правильно! – с жаром перебил он меня. – Правильно. Доктор Ливси – джентльмен и судья. Пожалуй, и мне самому следовало бы съездить и доложить ему или сквайру о происшедшем. Ведь как-никак, а Пью умер. Я нисколько не жалею об этом, но могут найтись люди, которые взвалят вину на меня, королевского таможенного надзирателя. Знаешь что, Хокинс, поедем, я возьму тебя с собой, если хочешь.

Я поблагодарил его, и мы пошли в деревушку, где стояли лошади. Пока я прощался с матерью, все уже сели в седла.

– Доггер, – сказал мистер Данс, – у тебя хороший конь. Посади этого молодца к себе за спину.

Как только я уселся позади Доггера и взялся за его пояс, надзиратель приказал трогаться в путь, и отряд крупной рысью поскакал по дороге к дому доктора Ливси.

Глава VI
Бумаги капитана

Мы неслись во весь опор и наконец остановились у дома доктора Ливси. Весь фасад был погружен во мрак.

Мистер Данс велел мне спрыгнуть с лошади и постучаться. Доггер подставил мне стремя, чтобы было удобнее сойти. На стук вышла служанка.

– Доктор Ливси дома? – спросил я.

– Нет, – отвечала она. – Он заходил домой днем, а теперь ушел в усадьбу пообедать и провести вечер со сквайром.

– В таком случае едем туда, – сказал мистер Данс.

До усадьбы было недалеко. Я даже не сел в седло, а побежал рядом с лошадью, держась за стремя Доггера.

Мелькнули ворота парка. Длинная безлиственная, озаренная луной аллея вела к помещичьему дому и службам, белевшим по обе стороны просторного старого сада. Мистер Данс соскочил с лошади и повел меня в дом. Нас тотчас же впустили туда.

Слуга провел нас по длинному коридору, застланному ковром, в кабинет хозяина. Стены кабинета были уставлены книжными шкафами, а на каждом шкафу стоял бюст. Сквайр и доктор Ливси сидели возле яркого огня и курили.

Я никогда не видел сквайра так близко. Это был высокий мужчина, более шести футов ростом, дородный, с толстым, добродушным и энергичным лицом, огрубевшим за время долгих странствий. У него были черные подвижные брови, выдававшие незлой, но надменный и вспыльчивый нрав.

– Войдите, мистер Данс, – сказал он важно и снисходительно.

– Добрый вечер, Данс, – сказал доктор и кивнул головой. – Добрый вечер, друг Джим. Какой попутный ветер занес вас сюда?

Таможенный надзиратель выпрямился, руки по швам, и рассказал все наши приключения, как заученный урок. Посмотрели бы вы, как многозначительно переглядывались оба джентльмена во время его рассказа! Они подались вперед всем телом и слушали с таким любопытством, что даже перестали курить. А когда они услыхали, как мать моя отправилась ночью обратно в наш дом, доктор Ливси хлопнул себя по колену, а сквайр крикнул «браво!» и разбил свою длинную трубку о решетку камина. Мистер Трелони (так, если вы помните, звали сквайра) давно уже оставил свое кресло и расхаживал по комнате, а доктор, словно для того, чтобы лучше слышать, стащил с головы свой напудренный парик. Странно было видеть его без парика, с коротко остриженными черными волосами.

Наконец мистер Данс окончил свой рассказ.

– Мистер Данс, – сказал сквайр, – вы благородный человек! А прикончив одного из самых кровожадных злодеев, вы совершили доблестный поступок. Таких и надо давить, как тараканов!.. Хокинс, я вижу, тоже малый не промах. Позвони в тот колокольчик, Хокинс. Мистер Данс должен выпить пива.

– Значит, Джим, – сказал доктор, – то, что они искали, находится здесь, у тебя?

– Вот оно, сэр, – сказал я и протянул ему завернутый в клеенку пакет.

Доктор осмотрел пакет со всех сторон. По-видимому, ему не терпелось вскрыть его. Но он пересилил себя и спокойно положил пакет в карман.

– Сквайр, – сказал он, – когда Данс выпьет пива, ему, разумеется, надлежит вернуться к своим служебным обязанностям. А Джим Хокинс будет ночевать у меня. Если позволите, я попрошу сейчас подать ему холодного паштета на ужин.

– Еще бы, сделайте милость, Ливси! – отозвался сквайр. Хокинс сегодня заслужил кое-что и побольше.

Передо мной на одном из маленьких столиков поставили большую порцию голубиного паштета. Я был голоден как волк и поужинал с большим удовольствием. А тем временем Данс, выслушав немало новых похвал, удалился.

– Ну, сквайр…

– Ну, Ливси…

В одно слово сказали доктор и сквайр.

– По порядку, не все сразу, – засмеялся доктор Ливси. Надеюсь, вы слышали об этом Флинте?

– Слыхал ли я о Флинте?! – воскликнул сквайр. – Вы спрашиваете, слыхал ли я о Флинте? Это был самый кровожадный пират из всех, какие когда-либо плавали по морю. Черная Борода[3]3
  Прозвище пирата Эдварда Тича (начало XVIII в.), известного своей кровожадностью.


[Закрыть]
перед Флинтом младенец. Испанцы так боялись его, что, признаюсь вам, сэр, я порой гордился, что он англичанин. Однажды возле Тринидада я своими глазами видел вдали его паруса, но наш капитан струсил и тотчас же повернул обратно, сэр, в Порт-оф-Спейн.

– Я слышал о нем здесь, в Англии, – сказал доктор. Но вот вопрос: были ли у него деньги?

– Деньги! – вскричал сквайр. – Разве вы не слыхали, что рассказывал Данс? Что могли искать эти злодеи, если не деньги? Ради чего, кроме денег, они стали бы рисковать своей шкурой?

– Мы скоро узнаем, ради чего, – ответил доктор. – Вы так горячитесь, что не даете мне слова сказать. Вот что я хотел бы выяснить: предположим, здесь, у меня в кармане, находится ключ, с помощью которого можно узнать, где Флинт спрятал свои сокровища. Велики ли эти сокровища?

– Велики ли, сэр! – закричал сквайр. – Так слушайте! Если только действительно в наших руках находится ключ, о котором вы говорите, я немедленно в бристольских доках снаряжаю судно, беру с собой вас и Хокинса и отправляюсь добывать это сокровище, хотя бы нам пришлось искать его целый год!

– Отлично, – сказал доктор. – В таком случае, если Джим согласен, давайте вскроем пакет.

И он положил пакет перед собой на стол.

Пакет был крепко зашит нитками. Доктор достал свой чемоданчик с инструментами и разрезал нитки хирургическими ножницами. В пакете оказались две вещи: тетрадь и запечатанный конверт.

– Прежде всего посмотрим тетрадь, – предложил доктор. Он ласково подозвал меня к себе, и я встал из-за стола, за которым ужинал, чтобы принять участие в раскрытии тайны. Доктор начал перелистывать тетрадь. Сквайр и я с любопытством смотрели через его плечо.

На первой странице тетради были нацарапаны всевозможные каракули. Было похоже, что их выводили от нечего делать или для пробы пера. Между прочим, здесь была и та надпись, которую капитан вытатуировал у себя на руке: «Удачи Билли Бонсу», – и другие в том же роде, например: «Мистер У. Бонс, штурман», «Довольно рому», «У Палм-Ки[4]4
  Островок у берегов Флориды.


[Закрыть]
он получил, что ему причиталось». Были и другие надписи, совсем непонятные, состоявшие большей частью из одного слова. Меня невольно занимала мысль: кто был тот, который получил, «что ему причиталось», и что именно ему причиталось. Быть может, удар ножом в спину?

– Ну, из этой страницы не много выжмешь, – сказал доктор Ливси.

Десять или двенадцать следующих страниц были полны странных записей. На одном конце строки стояла дата, а на другом значилась сумма, как обычно в бухгалтерских книгах. Но вместо всяких объяснений в промежутке стояло только различное число крестиков. Двенадцатым июня 1745 года, например, была помечена сумма в семьдесят фунтов стерлингов, но все объяснения, кому и за что она причиталась, заменяли собой шесть крестиков. Изредка, впрочем, добавлялось название местности, например: «Против Каракаса», или просто помечались широта и долгота, например: «62°17′20'', 19°2′40''».

Записи велись в течение почти двадцати лет. Заприходованные суммы становились все крупнее. И в самом конце, после пяти или шести ошибочных, зачеркнутых подсчетов, был подведен итог, и внизу подписано: «Доля Бонса».

– Я ничего не могу понять, – сказал доктор Ливси.

– Все ясно, как день! – воскликнул сквайр. – Перед нами приходная книга этого гнусного пса. Крестиками заменяются названия потопленных кораблей и ограбленных городов. Цифры обозначают долю этого душегуба в общей добыче. Там, где он боялся неточности, он вставлял некоторые пояснения. «Против Каракаса», например. Это значит, что против Каракаса было ограблено какое-то несчастное судно. Бедные моряки, плывшие на нем, давно уже гниют среди кораллов, упокой, Господи, их души!

– Правильно! – сказал доктор. – Вот что значит быть путешественником! Правильно! И доля его росла, по мере того как он повышался в чине.

Ничего больше в этой тетради не было, кроме названий некоторых местностей, записанных на чистых листах в конце, и таблицы сравнительного достоинства английских, испанских и французских денег.

– Бережливый человек! – воскликнул доктор. – Такого не обсчитаешь.

– А теперь, – сказал сквайр, – посмотрим, что здесь.

Конверт был запечатан в нескольких местах. Печатью служил наперсток, – может быть, тот самый наперсток, который я нашел у капитана в кармане. Доктор осторожно сломал печати, и на стол выпала карта какого-то острова с указанием широты и долготы, с обозначениями промеров дна, с названиями холмов, заливов и бухт. Вообще здесь было все, что может понадобиться, чтобы без всякого риска подойти к неведомому острову и бросить якорь.

Остров имел девять миль в длину и пять в ширину. Он напоминал жирного дракона, ставшего на дыбы. Мы заметили две гавани, хорошо укрытые от бурь, и холм посередине, названный «Подзорная Труба».

На карте было много добавлений, сделанных позже. Резче всего бросались в глаза три крестика, нарисованные красными чернилами, – два в северной части острова и один в юго-западной. Возле этого последнего крестика теми же красными чернилами было написано мелким, четким почерком, совсем не похожим на каракули капитана:

«Главная часть сокровищ здесь».


На оборотной стороне карты были пояснения, написанные тем же почерком. Вот они:


«Высокое дерево на склоне Подзорной Трубы, направление к С. от С.-С.-В.

Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В.

Десять футов.

Слитки серебра в северной яме. Отыщешь ее на склоне восточной горки, в десяти саженях к югу от черной скалы, если стать к ней лицом.

Оружие найти легко в песчаном холме на С. оконечности Северного мыса, держись на В. и на четверть румба к С.

Дж. Ф.»


И все. Эти записи показались мне совсем непонятными. Но, несмотря на свою краткость, они привели сквайра и доктора Ливси в восторг.

– Ливси, – сказал сквайр, – вы должны немедленно бросить вашу жалкую практику. Завтра я еду в Бристоль. Через три недели… нет, через две недели… нет, через десять дней у нас будет лучшее судно, сэр, и самая отборная команда во всей Англии. Хокинс пойдет юнгой… Из тебя выйдет прекрасный юнга, Хокинс… Вы, Ливси, – судовой врач. Я адмирал. Мы возьмем с собой Редрута, Джойса и Хантера. Попутный ветер быстро домчит нас до острова. Отыскать там сокровища не составит никакого труда, и денежки наши: хоть пируй, хоть купайся в них, хоть бросай их на ветер.

– Трелони, – сказал доктор, – я еду с вами. Ручаюсь, что Джим – тоже и что он оправдает ваше доверие. Но есть один человек, на которого я боюсь положиться.

– Кто он? – воскликнул сквайр. – Назовите этого пса, сэр.

– Вы, – ответил доктор, – потому что вы не умеете держать язык за зубами. Не мы одни знаем об этих бумагах. Разбойники, которые сегодня вечером разгромили трактир, – как видите, отчаянно смелый народ, и те разбойники, которые оставались на судне, и, кроме них, смею сказать, есть и еще кто-нибудь поблизости – сделают, конечно, все возможное, чтобы завладеть сокровищами. Мы нигде не должны показываться поодиночке, пока не отчалим от берега. Я останусь здесь вместе с Джимом до отъезда. Вы берите Джойса и Хантера и отправляйтесь с ними в Бристоль. И, самое главное, мы никому не должны говорить ни слова о нашей находке.

– Ливси, – ответил сквайр, – вы всегда правы. Я буду нем как могила.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации