Текст книги "Теодосия и жезл Осириса"

Глава десятая
Мышка, мышка, где ты?

Когда мы приехали в музей на следующее утро, у входа нас никто не поджидал, поэтому настроение у папы сразу же улучшилось. Строго говоря, он настолько расслабился, что даже не заметил, как всю меня передернуло, как только я вошла внутрь. Какой-то беспокойный дух – чтоб ему провалиться! – покинул мумию, на которой (или в которой) он сюда приехал, и теперь прятался в темных углах нашего холла.

Разумеется, кроме меня никто ничего не заметил. Мама и папа сразу же рванули наверх, в свою мастерскую, наверстывать упущенное за последние дни время.

Ну, а я решила задержаться в холле и провести тест второго уровня для «мут» – опасного духа мертвеца, покинувшего свою мумию. Если мне удастся точно определить место, где прячется дух, я, скорее всего, смогу прогнать его.

Все это было бы не очень сложно, если бы в холле не царила такая же суматоха, что и в предыдущие дни. Дольдж, Суини и двое незнакомых грузчиков продолжали сносить мумии вниз, к грузовым дверям. Странно. Я была уверена, что с выносом мумий уже закончено. Или мумий просто оказалось намного больше, чем мне вчера показалось?

Я обрадовалась, заметив, что Дольдж и Суини одеты в те же рабочие комбинезоны, что и вчера. Буду надеяться, что амулеты в виде Всевидящего ока, которые я тайком засунула им в карманы, остаются на месте и защитят наших сотрудников.

Дольдж крякнул и поднял обернутую в бинты мумию, Суини ухватил ее за другой конец и сказал:

– Клянусь, эти штуковины размножаются как кролики.

– Тише, не кричи, – пробормотал Дольдж. – Сюда Его милость катит.

Дольдж и Суини опустили головы и стали изображать кипучую деятельность. Они дружно потащили мумию через холл, да так ловко, что едва не сбили вывернувшего из-за угла Викери Вимса, за которым следовали съежившийся, словно полинявший Стилтон и вызывающе дерзкий на вид Фагенбуш.

– Видите? – произнес Вимс, указывая рукой на стену. – Вот о чем я толкую. Я совершенно четко распорядился еще вчера, чтобы все чужие мумии были отправлены владельцам. Поручил это дело вам. И что же я вижу? Мумии по-прежнему у нас! Позвольте узнать, чем вы занимались со вчерашнего дня и почему не выполнили мое поручение?

Что за бред! Только идиот мог устроить нагоняй нашим помощникам – я своими собственными глазами видела, как Дольдж и Суини вчера целый день таскали мумии. Или у Вимса глаз нет?

Впрочем, мумий в холле оставалось по-прежнему предостаточно, причем, что любопытно, сюда же вернулись и наши мумии, которые вчера при мне перенесли наверх, в выставочные залы. Подозрительно и непонятно, если только…

Если только мумии не вернулись в холл, повинуясь силе найденного мной жезла. Тогда легко объяснить и то, откуда здесь снова взялись чужие мумии…

Мои размышления прервал стук в дверь главного входа.

– Посмотрите, кто там, Стилтон, – распорядился Вимс.

Стилтон вздрогнул, потянул себя за ухо и пошел открывать дверь. Как оказалось, это пришел инспектор Тарнбулл. Увидев его, я потихоньку спряталась позади одной из мраморных колонн нашего холла.

Войдя, инспектор одним взглядом оценил обстановку и спросил:

– А не могли бы вы ускорить отгрузку? Меня уже буквально задергали разгневанные хранители музеев и владельцы частных коллекций.

– Прошу прощения, сэр, – выступил вперед Вимс. – Я приказал поторапливаться, но вы сами знаете, что такое наемные рабочие.

Тарнбулл мрачно взглянул на Вимса и спросил.

– А где Трокмортон? У меня к нему появилась еще пара вопросов.

– Не удивительно, – сказал Вимс таким тоном, что мне сразу же захотелось размазать его каблуком по земле. – Я пошлю Стилтона найти и позвать его. Не желаете ли пока присесть?

– Нет. Пожалуй, пойду сам вместе с вашим помощником. Ведите меня, старина.

Стилтон вопросительно посмотрел на Вимса, и тот утвердительно кивнул.

Как ни хотелось мне послушать, о чем будет говорить с моими родителями инспектор, возвращение мумий требовало и моего возвращения к книгам, чтобы продолжить свое исследование. И я поспешила в библиотеку.

* * *

Сегодняшний день я собиралась посвятить Осирису, ища в первую очередь любые упоминания о его жезле. Прежде чем войти в библиотеку, я проверила свой волосок над защелкой. Он оказался на месте – в мою клетушку никто без меня не заходил.

Первой я открыла книгу Анатоля Квиллингза «Осирис – повелитель Подземного царства». В ней было написано: «Осирис не только бог Подземного царства и посмертной жизни, но и воскрешения. Именно к нему обращали свои молитвы египтяне, надеявшиеся воскреснуть после смерти».

Хммм… Можно ли считать мумии воскресшими, если они поднимаются и начинают двигаться? Если и нет, то очень близко к этому.

Я перевернула страницу и едва не взвизгнула от восторга. «Кроме посоха и серпа Осирис владеет жезлом, обладающим огромной властью над мертвыми». Я наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть помещенную в книге иллюстрацию. На ней был изображен Осирис, сидящий во время процедуры взвешивания сердца умершего человека.

В руке Осирис держал жезл, который мог быть тем же самым, что я нашла в подвале нашего музея. Но мог и не быть – книга была старой, с иллюстрациями, напечатанными с грубо сделанных, нечетких гравюр.

Расстроенная, я взяла следующую книгу – ее я обнаружила на библиотечной полке всего лишь в прошлом месяце: «Мифы о египетском Подземном царстве». Я даже задрожала от нетерпения, обнаружив в этой книге целый раздел, посвященный Осирису. Может быть, там я найду, наконец, разгадку мучившей меня тайны? Я быстро пробегала глазами страницу за страницей, ища упоминания о жезле… Ага, вот оно!

«Жезл был одним из величайших сокровищ бога Осириса. Вставленный в пасть шакала золотой шар был создан, как считалось, самим богом Ра и наполнен силой жизни. Благодаря этому источнику силы жезл дает Осирису власть над мертвыми, обещая им вечную жизнь. С помощью этого жезла Осирис воскрешает их в загробной жизни».

Я сглотнула. Каким образом мог попасть мне в руки один из самых могущественных и легендарных во всей истории Египта артефактов? Этот жезл всегда считался мифическим. Однако миф не объясняет, почему мумии собрались возле жезла в подвале нашего музея. И о том, почему они собираются в нашем холле, он тоже ничего не говорит. Как же распутать этот узелок?

Правильно, провести тест.

* * *

Этот тест должен быть строго научным. Мне предстоит выяснить, действительно ли я могу с помощью этого жезла оживить мертвого. Для этого, разумеется, в первую очередь нужен мертвец.

Попросить родителей остановиться на полчасика возле кладбища по дороге домой? Вряд ли они согласятся, да и мне, честно говоря, страшновато.

В моем распоряжении есть, конечно, мумии, но как жезл действует на них, мне уже известно. Именно из-за этого жезла они и тянутся к нам в музей, как мотыльки на свет.

Я медленно брела в направлении музейных катакомб, размышляя над тем, где же мне добыть чей-нибудь труп. Я вошла в холл, и тут меня осенило: мышь! Если мне повезло, вчерашняя мышь так и должна валяться до сих пор у стены среди мумий. Флимп очень хороший сторож, но в пристрастии к чистоте и порядку его не обвинишь.

Я огляделась по сторонам. В холле было пусто, все были заняты переноской и погрузкой мумий. Не отрывая глаз от пола, я поспешила к стене, возле которой стояли оставшиеся мумии. Я совершенно четко помнила, что та несчастная мышь отскочила от лба Джа Джа Бетуке, мумии времен Средней династии. Эту мумию можно очень легко узнать по ее огромной и круглой, как арбуз, голове. Я сразу увидела, что эта мумия все еще у нас в холле – другой вопрос, стоит ли она на том же месте, что и вчера, когда мисс Читтл запустила в нее дохлой мышью?

– Простите меня, – пробормотала я, пытаясь просунуть голову между Джа Джа и соседней с ней мумией. От мумий падали густые тени, из-за которых был плохо виден пол – а ведь мышка такая маленькая!

– Что вы ищете, Тео?

Голос Эдгара Стилтона напугал меня так сильно, что я дернулась, врезалась в мумию Джа Джа и едва не свалила ее на пол.

– Н-ничего, – сказала я, пытаясь взять себя в руки. – Точнее, игрушку моей Исиды. Набивную мышку. Она случаем не попадалась вам на глаза?

– Нет. Думаю, что нет, – левый глаз Стилтона начал дергаться так часто, что Эдгар поднес к нему руку, пытаясь успокоить нервный тик – со стороны могло показаться, что он просто потирает себе висок. – Вам помочь поискать ее?

– Нет, спасибо. Мистеру Вимсу это явно не понравится. Не хочу накликать на вас новые неприятности.

– Ему не понравится, это верно, – бледно улыбнулся Стилтон.

В это время подошел Клайв Фагенбуш, и они со Стилтоном принялись решать, какую из мумий унести на этот раз. А я продолжила свой путь позади выстроившихся в ряд мумий и дошла уже почти до самого конца, когда заметила лежащий возле плинтуса маленький серый комочек – как раз позади мумии, которую раньше звали Тетли. Приближаться к этой мумии мне хотелось меньше, чем к любой другой. Древние мумии не вызывают такого страха и гадливости, как мумия человека, которого ты совсем недавно знала живым.

– Прошу прощения, – пробормотала я, наклонилась и подняла с пола мышь – слава богу, я давно уже приучила себя всегда находиться в музее в перчатках. Как оказалось, они отлично защищают не только от темных магических сил, но и от прикосновения голыми руками к покрытому шерстью мышиному трупику.

Я выпрямилась и увидела, что за мной пристально наблюдает Клайв Фагенбуш.

– Что вы там делаете? – спросил он, стараясь удержать в руках прекрасно сохранившуюся мумию писца времен последнего периода Нового царства.

Державший мумию с другого конца Стилтон тоже взглянул на меня и сказал.

– Она ищет одну из игрушек своей Исиды. О, нашли? Поздравляю! – с этими словами он слегка подтолкнул Фагенбуша вперед и добавил: – Двигайтесь же. Или хотите дождаться, пока придет Вимс стоять у нас над душой?

Мысленно поблагодарив Стилтона, я подхватила мышку за хвостик и поспешила в катакомбы.

* * *

Открыв дверь в подвал, я прислушалась. Ничего подозрительного не услышала и решила, что можно спускаться. Сойдя с последней ступеньки, я огляделась. Все мумии оставались на прежних местах, статуя Анубиса тоже, судя по всему, больше не двигалась. Кстати, об Анубисе. Не забыть выяснить, каким образом можно навсегда снять с этой статуи проклятие, чтобы в один прекрасный день она вновь не ожила.

Но это потом, потом.

Я положила маленькую мертвую мышку на пол, а затем вынула спрятанный за стеллажами жезл. Семь мумий немедленно повернули к жезлу свои головы – жуть!

Я направила на мышь набалдашник жезла, размышляя, будет ли этого достаточно. Может быть, чтобы жезл заработал, нужно его встряхнуть, например, или сказать что-нибудь? Не успела я додумать эту мысль до конца, как мышка дернулась.

Я посмотрела на мумии – не пустятся ли они в пляс? Слава богу, нет, только таращат на жезл свои нарисованные на футлярах глаза.

А мышка тем временем дернулась еще раз, и я наклонилась, чтобы лучше видеть. Мышь задрожала всем телом, распрямила лапки и открыла свои глазки-бусинки. Потом встала, принюхалась и дала деру под ближайшую полку, где и исчезла.

– Так, – вздохнула я. Сработало. Это действительно жезл Осириса.

Позади меня что-то треснуло. Встрепенувшись, я огляделась, опасаясь, что одна из мумий решила подобраться ближе ко мне. Нет, мумии все так же стояли на прежнем месте.

Теперь нужно было позаботиться о жезле. Мне очень не хотелось выпускать из рук такой удивительный артефакт, но не могла же я взять его с собой! Я спрятала жезл под полкой, за которой исчезла мышь. Здесь жезл оставался очень близко от мумий, но при этом не был заметен со стороны.

Затем я поднялась на ноги и отряхнула свою юбку. Теперь мне необходимо связаться с Вигмером.

Немедленно.

Глава одиннадцатая
А вас щипали когда-нибудь?

Я поспешила наверх, в холл музея, сгорая от нетерпения увидеть за окном Уилла, готового – так распорядился Вигмер – передать мое послание. Но вместо этого меня поджидала крупная неприятность. В холле были мои родители, они вышли встречать бабушку Трокмортон, которая – вот упрямая старуха! – привезла очередную кандидатку в мои гувернантки. Боже, где бабушка находит их, да еще так быстро?

– Доброе утро, мама, – сказал папа.

– Алистер. Генриетта, – величественно кивнула им бабушка. – Я решила, что нам лучше будет приехать прямо сюда и поговорить с Теодосией с глазу на глаз, прежде чем разразится очередной скандал.

– Но, мама… – начал папа.

Но тут бабушка увидела меня и прервала его.

– Теодосия, – бабушка улыбнулась мне, и это было настолько неожиданно, что я даже забыла сделать книксен. – Я нашла для тебя прекрасную гувернантку. Это мисс Элизабет Шарпи, и она согласилась привести тебя в порядок.

Стоявшая рядом с бабушкой молодая женщина слегка покраснела и стала от этого еще очаровательнее. Золотоволосая, голубоглазая, она скромно улыбнулась и опустила глаза. Папа ошарашенно смотрел на нее до тех пор, пока мама не толкнула его локтем под ребра.

– Хорошо! – произнес он, выходя из своего ступора. – Мы оставим вас наедине с Теодосией.

Мама коротко кивнула и потащила папу в сторону их мастерской.

Я улыбнулась мисс Шарпи. Конечно, мне нужно было бы с большой осторожностью отнестись к новой бабушкиной кандидатке, но мисс Шарпи была такой очаровательной, что мне сразу захотелось, чтобы мы с ней подружились.

– Как поживаете, мисс Шарпи?

– Хорошо, спасибо, Теодосия. Я уверена, что мы с тобой поладим.

Я тоже искренне надеялась на это. Впервые в жизни я встретила гувернантку, которая внушает некоторый оптимизм. Мисс Шарпи не была ни робкой, ни суровой, и лицо у нее было красивым, а не кислым.

Бабушка, казалось, была очень довольна собой, а я была настолько очарована своей новой гувернанткой, что даже не поверила своим ушам, когда услышала, как они коротко обмениваются репликами.

– Беретесь обтесать ее? – спросила бабушка так, словно мисс Шарпи была не гувернанткой, а скульптором.

– Да, мадам, – улыбнулась в ответ мисс Шарпи, но на этот раз ее улыбка была какой-то двусмысленной, для меня в ней таилась угроза и напоминание о том, что инструменты скульптора бывают очень, очень острыми.

– Мисс Шарпи… – начала я.

– Тс-тс-тс! – подняла она вверх свой палец. – Молчи. Дети должны отвечать, только когда их спросят. Это Золотое правило номер один.

Бабушка самодовольно ухмыльнулась.

Вот гадство! Я подняла руку, давая знать, что у меня есть вопрос, и мисс Шарпи ласково сказала, изящно склонив голову набок:

– Да, Теодосия?

– Как же я смогу задавать вопросы, если мне не будет позволено говорить без разрешения?

– Ты вскоре поймешь, что настоящие леди не задают вопросов. Настоящие леди усваивают только то, что им говорят, и ограничиваются этим.

– Но Сократ говорил, что лучший способ обучения – это свободная беседа, во время которой учитель отвечает на вопросы ученика. Надеюсь, вы слышали о методе Сократа?

Мисс Шарпи притворно прикрыла свои уши ладонями и пропела:

– О, мои бедные уши, как они заболели от таких дерзких слов, – тут она обернулась к бабушке и добавила: – Мадам, боюсь, вы несколько запоздали с обращением ко мне.

– Согласна, – кивнула бабушка.

Я снова подняла руку, но они обе предпочли этого не заметить.

– Как вы собираетесь поступить? – спросила бабушка.

– Думаю, для начала нам с Теодосией полезно будет пройтись про музею, чтобы поближе познакомиться друг с другом. Вы говорили, что она проводит здесь большую часть своего времени. Мне хочется самой получить представление о вещах, которые оказывают дурное влияние на Теодосию, чтобы приступить к их выкорчевыванию, – на губах мисс Шарпи вновь появилась ее зловещая двусмысленная улыбка.

– В нашем музее нет ничего дурного, – пылко возразила я. На самом деле кое-что дурное в нем водилось, но что эта мисс Шарпи может знать о проклятиях и черной магии? И вовсе не их она имела в виду, когда говорила о дурном влиянии на меня, это совершенно ясно.

Мисс Шарпи прищурилась и схватила меня за руку.

– Пойдем, – произнесла она приторно-сладким голоском. – Начнем знакомиться друг с другом.

И с этими словами она потащила меня из холла в коридор.

– Но, мисс Шарпи, – гневно взвизгнула я, когда она ущипнула меня.

– Я тебе не давала слова, Теодосия, – сказала мисс Шарпи и с вызовом взглянула на меня своими ясными голубыми глазами.

– Но вы ущипнули меня… ой! – она вновь ущипнула меня, да еще как сильно!

– И буду щипать каждый раз, когда ты нарушишь правила. У меня имеется много инструментов, помогающих превратить маленьких непослушных девчонок в настоящих юных леди.

Я смотрела на мисс Шарпи, потирая руку. Что ж, я получила прекрасный урок – поняла, насколько отвратительным может оказаться то, что скрывается под красивой оберткой.

– Итак, – вновь схватила меня за руку мисс Шарпи, – что ты мне покажешь в первую очередь?

В первую очередь я удержалась от того, чтобы не вырвать свою руку – знала, что мисс Шарпи снова меня ущипнет за это. А рука у меня уже и без того вся в синяках, наверное. Я искоса глянула на белокурую злыдню, ожидая от нее какого-нибудь нового подвоха.

– Ты можешь говорить, Теодосия, – словно прочитав мои мысли, сказала мисс Шарпи. – Я же задала тебе вопрос, отвечай, не упрямься. Упрямство – самая отвратительная черта характера.

«Ха-ха-ха! – подумала я. – Расскажи об этом бабушке Трокмортон». Тем временем я уже лихорадочно прикидывала, как мне избавиться от мисс Шарпи. Только как это сделать, как? Я повела ее по коридору, но она тут же сильно и больно дернула меня за руку.

– Леди никогда не торопятся, – сообщила мне мисс Шарпи. – Они плавно передвигаются.

– Да, мисс Шарпи, – «пропади ты пропадом, чертова корова». – Мы говорили с вами о Сократе, не хотите взглянуть на наш Античный зал?

– Почему бы нет, Теодосия? Думаю, это будет интересно.

Когда мы подошли к залу, я посторонилась так, чтобы мисс Шарпи могла первой просунуть в дверь свою голову. Она просунула, окинула ленивым взглядом так возмутившую мисс Читтл статую обнаженного Адониса, остальные статуи и произнесла, вновь вынырнув из двери в коридор:

– Ничего особенного.

Я обиделась за свой музей. Ничего особенного, значит?

– Хорошо. Прошу вас сюда.

Никакого впечатления не произвели на мисс Шарпи и наши другие залы – Китайский, Средневековый, Ассирийский, Шумерский. Каждый раз она окидывала их беглым взглядом, и мы трогались дальше. Когда я, наконец, привела мисс Шарпи в Египетский зал, она сказала только:

– О боже, по-моему, эти бинты давно пора постирать.

По-моему, мы установили рекорд. Еще никому и никогда не удавалось осмотреть наш музей за такое короткое время. Очень скоро мы уже оказались рядом с маленькой гостиной, где нас собиралась ожидать бабушка. Когда мы уже подходили к двери, мисс Шарпи наклонилась и взглянула мне прямо в глаза.

– Твоя бабушка говорила, что ты яркая, как язычок пламени, – и не успела я приятно удивиться этому, как она продолжила: – Но не беспокойся, я научу тебя не выставлять свой внутренний свет напоказ. Тебе же не захочется выглядеть перед другими белой вороной.

Я изумленно посмотрела на мисс Шарпи, у меня не было слов. Она продемонстрировала свою очаровательную улыбку и, прошелестев шелковыми юбками, исчезла за дверью гостиной.

Я вошла следом. В гостиной было полно людей – похоже, именно сейчас все помощники вдруг, как один, захотели выпить чаю. Увидев мисс Шарпи они дружно замолчали, а папа представил их ей. Наверное, все это выглядело бы смешно, но я хорошо помнила, как сама обманулась, когда впервые увидела эту эффектную блондинку.

Мне казалось, прошла целая вечность, пока, наконец, бабушка и мисс Шарпи не собрались уходить. Когда это, наконец, свершилось, я вызвалась проводить их до двери. Обе они обрадовались, решив, что я уже стала на правильный путь. Интересно, что они сказали бы, узнав, что я потащилась провожать их с единственной целью – высмотреть уличного мальчишку, через которого можно передать послание для одной тайной организации.

Я помахала бабушке и гувернантке ручкой и осмотрелась вокруг, но так и не увидела Уилла. Улица была совершенно пустынна, если не считать какого-то долговязого тощего мужчину в шляпе-котелке, читавшего газету, сидя на скамье. Наверное, Уилл решил, что сегодня сообщений не будет, и отправился по своим делам.

Мисс Шарпи появилась в самое неподходящее время и была очень грозным противником.

Но и я была не лыком шита.

Глава двенадцатая
Сопляк

На следующий день мумии вновь вернулись.

Об этом мы догадались, увидев ожидавшую нас у входа в музей толпу. В ней встречались знакомые лица – инспектор Тарнбулл, лорд Чадли, Сноуторп, – но большинство людей я видела впервые.

– О господи! – воскликнул папа, выпрыгивая из кэба. – Что все это значит?

Он был так взволнован, что даже забыл протянуть маме руку, чтобы помочь выйти наружу.

– Именно этот вопрос я хотел бы задать вам, сэр, – парировал инспектор Тарнбулл, сердито глядя на папу.

– Что все эти люди делают возле нашего музея? – спросила мама, выбираясь из экипажа.

– Мы требуем вернуть наши мумии назад, Трокмортон, – сказал Сноуторп, приближаясь на шаг к папе. – Ваша шутка зашла слишком далеко.

– Какая шутка? – удивился папа. – О чем вы вообще толкуете?

Ну, я-то знала, о чем толкует Сноуторп. Я все поняла, когда увидела столпившихся возле нашего музея людей – они заглядывали в окна, указывали пальцами, перешептывались. Я потянула папу за карман сюртука и произнесла:

– Думаю, мумии вернулись, папа.

Он разом смолк и побледнел.

– А вам откуда это известно? – спросил инспектор Тарнбулл, пронзив меня взглядом.

– А зачем иначе они все здесь собрались? – ответила я вопросом на вопрос, кивком указывая на толпу.

Тем временем папа немного пришел в себя и поспешил к двери музея. Дернул ее на себя, но дверь не поддалась, а из-за нее послышался приглушенный голос.

– Отойдите! Я никого не впущу без разрешения хозяина и не стану отвечать ни на какие вопросы.

– Это я, Флимп, – сказал папа. – Можешь отпирать дверь.

Флимп не торопясь отпер дверь, взглянул на собравшуюся толпу и проговорил:

– Рад видеть вас, сэр.

Но папа уже протиснулся мимо Флимпа и с нескрываемым отвращением оглядел холл. Точнее, поник всем телом, увидев ряды выстроившихся вдоль всех стен мумий.

– Трокмортон, это черт знает что! – сказал, выдвигаясь вперед, лорд Чадли. – Что вы собираетесь доказать всем этим? Знаете, я уже почти принял решение собрать совет директоров музея и требовать вашей отставки!

– Но, сэр… – попытался возразить папа.

– А я почти уже принял решение арестовать вас, – добавил инспектор Тарнбулл.

– На каком основании? – спросила мама.

– В самом деле! – подхватил папа. – Что я сделал, по-вашему? Я всего лишь приехал на работу и обнаружил в своем музее новую толпу мумий. Но я-то никакого отношения ко всему этому не имею.

– Не имеете, вот как? – грозно переспросил Тарнбулл.

– Тише, тише, джентльмены. Во всем этом нет никакой необходимости, – это был пробившийся к нам сквозь толпу адмирал Сопкоут. За его спиной, на улице, виднелась карета бабушки Трокмортон, я даже рассмотрела за занавесками острый бабушкин нос. Впервые за все это утро я почувствовала некоторое облегчение. Сопкоут обладал ценным даром успокаивать людей. Может быть, ему удастся сделать так, чтобы папу не арестовали, с целью потом сжечь на костре.

Инспектор Тарнбулл уважительно кивнул адмиралу и уже почти спокойно произнес:

– Но, сэр, неужели вы хотите сказать, что мистер Трокмортон действительно не имеет к этому делу никакого отношения?

Сопкоут обнял одной рукой Тарнбулла, другой лорда Чадли и сказал.

– Прежде всего, я хочу заметить, что не стоит устраивать разборки там, где вас может слышать любой зевака и даже, прости господи, репортер. Подумайте, какой скандал может из этого получиться, – последнюю фразу он адресовал лорду Чадли, а затем закончил, уже обернувшись к Тарнбуллу: – А вы подумайте, как могут расписать в газетах ход вашего расследования!

Тарнбулл крякнул, признавая справедливость слов адмирала, и приказал своим констеблям:

– Следите, чтобы никто не входил в музей, пока я не вернусь.

– Будет сделано, сэр!

Тарнбулл кивнул и пошел вслед за адмиралом и остальными к папиному кабинету, где они могли поговорить безо всяких помех.

– Эй, эй, куда ты, парень? – прикрикнул один из констеблей, заставив меня обернуться. – Ты же слышал приказ. Вход для всех закрыт.

– Но сегодня здесь день открытых дверей, начальник. Для меня это единственный шанс бесплатно осмотреть музей, – возразил мальчишка-газетчик, пытаясь протиснуться мимо Биггза. – Или ты хочешь заставить меня еще целый месяц ждать такого случая, а, начальник?

Хотя газетчик разговаривал вроде бы с констеблем, смотрел он все время только на меня.

И, разумеется, никакой это был не мальчишка-газетчик, а Уилл.

Я наклонила голову, давая Уиллу понять, чтобы он подождал меня снаружи.

– Сдохнуть можно, пока вы тут будете разбираться. Ну вас, – с явным удовольствием объявил Уилл и начал выбираться из толпы. Следя за ним, я вдруг заметила стоящую в задних рядах элегантную женщину.

Это была мисс Шарпи, и она явно собиралась пробиться к дверям. Мисс Шарпи попыталась привлечь мое внимание, но я сделала вид, что не замечаю ее, и поспешила к боковому входу.

Когда я добралась до этого входа, Уилл уже поджидал меня снаружи за дверью.

– Почему так долго? – раздраженно спросил он вместо приветствия и оглянулся через плечо.

– Как смогла, так и пришла, – также раздраженно ответила я, надеясь, что Уилл злится не на меня, а на то, что вокруг полно полицейских. На его месте и с его… э… профессией я тоже, наверное, чувствовала бы себя неуютно.

Тут я услышала громкий хлюпающий звук и сказала:

– Тише.

Уилл тут же замер и чуть слышно проговорил:

– В чем дело?

– Не знаю, но мне показалось, что кто-то скрывается там, в кустах, – я осторожно скосила глаза – вдруг удастся увидеть, кто там прячется.

– Кто там? – напрягся Уилл.

– Плохо видно, но, похоже, кто-то в шляпе-котелке. И очень длинной черной визитке, которая ему явно велика.

– А, это, – сразу расслабился Уилл. – Не обращай внимания. Это мой брат, Сопляк.

– Сопляк? – переспросила я.

– Ну, да, – кивнул Уилл. – У него всегда сопли из носа текут, и он им шмыгает. Так его все и зовут Сопляком.

Словно в подтверждение этим словам в кустах снова громко шмыгнули.

– Хорошо, это Сопляк, – произнесла я. – Но зачем ему в кустах-то прятаться?

– Он практикуется, мисс.

– Практикуется? В чем именно?

– В своем ремесле, разумеется. Учится бесшумно передвигаться и следить за людьми, иначе его никогда не примут в наш семейный бизнес. – Уилл наклонился ближе ко мне и, понизив голос, продолжил: – Честно говоря, надежд у него на это маловато. Он так возит своим носом, что его любой за километр услышит.

– Ладно, сейчас не время обсуждать все это. Пойдем, – сказала я и потянула Уилла за руку. – Нам нужно отойти куда-нибудь, где нас никто не услышит.

Сначала я подумала о библиотеке, но слишком велик шанс, что именно там сейчас сидят помощники хранителя, дожидаясь дальнейших распоряжений полицейского инспектора. И Фагенбуш в их числе, между прочим, а вот с ним-то я уж никак не хотела бы столкнуться.

В результате я повела Уилла в мой тесный чуланчик – единственный уголок в музее, который я могла назвать своим. Когда я втолкнула Уилла за дверь и зажгла керосиновую лампу, его внимание сразу приковал к себе стоящий рядом со стеной саркофаг.

– Куда я попал? – спросил Уилл.

Я подумала, что он вряд ли поймет, почему я сплю в саркофаге, когда остаюсь на ночь в музее. А ведь саркофаг – единственное надежное место, где можно укрыться от беспокойных духов и всевозможных проклятий, которые носятся по ночам по всему музею.

– Скажем так, моя комната. Послушай, у нас совершенно нет времени, поэтому давай сразу к делу. Мне нужно передать Вигмеру важное сообщение, но у меня теперь появилась гувернантка…

– Ты решила обзавестись одной из этих мымр?

– Можешь поверить, это была не моя идея. Короче, я хочу, чтобы ты передал Вигмеру, что мне удалось выяснить, почему все мумии собираются именно сюда.

– Ты узнала это? – поразился Уилл, широко раскрывая глаза.

– Да. Передай Вигмеру: мне кажется, что я нашла жезл Осириса. Здесь. В нашем музее. Повтори, я хочу проверить, правильно ли ты все запомнил.

– Сейчас. Ты считаешь, что нашла жезл Ириса.

– Нет, нет. Жезл Осириса. О-си-рис. Повтори, пожалуйста.

– О-си-рис. Ты нашла его жезл. А что этот жезл делает с мумиями?

Даже здесь, где мы были наедине с Уиллом, я не могла не понизить голос.

– Этот жезл обладает властью над мертвыми, в том числе над теми покойниками, которых мы называем мумиями. Правда… правда, передвигаться они, похоже, могут только по ночам.

– Мертвяки! – нервно сглотнул Уилл и покосился в сторону саркофага.

– Тссс! Да, мертвые. И я думаю, что именно поэтому Хаос стремится завладеть жезлом. Ну что, все запомнил, или мне все-таки лучше написать записку?

– А чем тебя не устраивает моя память, хотел бы я знать? – обиделся Уилл.

– Всем устраивает, – поспешила я успокоить его. – Просто спросила на всякий случай. А теперь…

А теперь послышался стук в дверь и голос Стилтона.

– Теодосия!

Мы с Уиллом замерли.

– Я спрашиваю, вы здесь, Теодосия? – повторил Стилтон.

– Да, подождите минутку.

Я кивком указала Уиллу на саркофаг. Он посмотрел на меня как на сумасшедшую и прошипел.

– В эту штуковину я не полезу!

– Полезешь, – так же шепотом ответила я. – Если не полезешь, тебя найдут. А что ты будешь делать, если тебя отведут в полицию?

Уилл побледнел, но продолжал отрицательно качать головой.

– Не полезу я в каменный гроб!

– Глупости! Я постоянно сплю в этом саркофаге, и, как видишь, ничего плохого со мной не случилось.

Уилл выпучил от удивления глаза и раздельно повторил.

– Ты… спишь… в этом…

– Теодосия? – вновь постучал в дверь Стилтон.

– Да, иду, – громко ответила я, а затем тихо добавила. – Полезай, живо!

Уилл страдальчески поморщился, но все же залез в саркофаг и улегся на его дне.

– И чтобы ни звука! – предупредила я Уилла, а затем повернулась и открыла дверь. – Здравствуйте, Стилтон.

– По-моему, вы здесь с кем-то разговаривали? – спросил Стилтон, пытаясь заглянуть в мой чуланчик.

Я развернулась так, чтобы максимально перекрыть ему видимость, и ответила.

– Нет. С чего вы взяли?

– Мне показалось, что я слышал голоса, – ответил он, шаря глазами по углам моей каморки.

– А, это. Знаете, у меня снова начались занятия, и я повторяла латинские глаголы, которые задала мне мисс Шарпи, – и, помня о том, как сильно очарован был Стилтон этой леди накануне, я добавила: – Кстати, вы не видели ее? Она должна была уже прийти.