Текст книги "Под парусом в одиночку вокруг света. Первое одиночное, безостановочное, кругосветное плавание на парусной яхте"

Робин Нокс-Джонстон
Под парусом в одиночку вокруг света. Первое одиночное, безостановочное, кругосветное плавание на парусной яхте

Вступительное слово

…Рано или поздно, под старость или в рассвете лет, Несбывшееся зовет нас и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, спохватившись и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, что бы схватить и удержать его слабо мелькающие черты?…

Перед нами книга одного из самых выдающихся яхтсменов 20-го столетия, отчетливо и подробно рассказывающая о, может быть, последнем достигнутом рубеже в яхтинге – одиночном, безостановочном, кругосветном плавании под парусом. Помимо детального изложения технических нюансов и трудностей с которыми может столкнуться любой отправляющийся в подобное путешествие, книга является замечательным свидетельством напряженной внутренней жизни, взлетов и падений, духовной эволюции человека сознательно оставшегося один на один с Океаном. Из девяти участников стартовавших в гонке Sunday Times Golden Globe Race в 1968 году только одному удалось финишировать спустя 312 дней после старта.

В наши дни вряд ли кого удивишь кругосветным плаванием. Но были те Первые, которые проложили пути, раздвинув границы нашего познания и перевернув привычные представления о возможном и невозможном. Весь переход протяженностью более 30 000 миль, больше половины которого пролегало в штормовых широтах, по сути, совершен на утлом суденышке, с точки зрения современных яхтсменов не имеющем никаких шансов на благоприятный исход путешествия. Мы, избалованные современными технологиями и приборами, имеем гораздо больше возможностей и гораздо реже стремимся к испытанию пределов человеческих возможностей. Достаточно уже того что мы идем там же где прошли первооткрыватели, искренне радуясь легкому прикосновению к безбрежному существу Океана, такому же безбрежному как разум человека и глубокому как его бессознательное. Океан безграничен. У каждого свой путь. И коль скоро мужественный человек движимый главным образом «личным тщеславием и национальным эгоизмом», как он сам написал о себе, может совершить невозможное – то на что же способен ведомый к цели искренним любопытством и радостью познания?

Алексей Панасенко,

Старший преподаватель яхтенной школы RAYS

Предисловие

В наши дни, когда яхтсмены на быстроходных, выстроенных по особым проектам судах, облетают земной шар менее, чем за 100 дней, непросто поверить в то, что еще каких-то 35 лет назад не все верили в возможность безостановочного кругосветного плавания.

Но если осознание возможности путешествия можно назвать преимуществом, то отсутствие остроты ощущений, сопутствующих любому вторжению в зону неизведанного – явный недостаток, от которого нашим современникам никуда не деться. Пряный привкус приключения начал исчезать после того, как в океане проторили дорожку в кругосветки, и почти исчез, когда человек в яхте превратился в передовой компонент, зависящий от целой команды специалистов и помощников.

Есть что-то в высшей степени удовлетворительное в том, чтобы быть абсолютным хозяином собственной судьбы и знать, что если дела пойдут не так, то под рукой не окажется спутникового телефона, и раз отправившись в плавание, вы можете полагаться лишь на показания приборов.

Гонка The Golden Globe Race (гонка «Золотой глобус», организованна британской газетой The Sunday Time в 1968-69 годах – первая кругосветная, безостановочная гонка одиночек на яхтах – прим. пер.) была уникальной и навеки останется единственной в своем роде. Единственная цель гонки – первым обогнуть земной шар в одиночку без заходов в порты. Гонку даже сложно назвать гонкой в полном смысле этого слова: участники отправлялись в плавание по мере готовности, а правила так до конца никто и не сформулировал. Совершенно случайно, в один и тот же год девять человек решило попытать счастья в одиночной кругосветке. Френсис Чичестер (Sir Francis Chichester) и Алек Роуз (Alec Rose) показали возможность кругосветного плавания с остановкой в Австралазии (Океании), бросив тем самым вызов остальным спортсменам, но никто не знал, способна ли лодка выжить в море на вдвое большей дистанции и при отсутствии помощи. Задача никому не казалась легкой, многие считали ее неосуществимой, но в этом то и заключается прелесть серьезного вызова. Настоящее удовлетворение приносят только значительные достижения и преодоление колоссальных трудностей.

Не существовало никакой концепции лодки, идеально подходящей для подобного плавания, никакой специальной литературы, если не считать содержащуюся в лоциях Адмиралтейства информацию. Средства связи в то время еще оставались достаточно примитивными и отнюдь не надежными, передатчики работали на средних и высоких частотах, а сверхвысокие частоты почти не использовались в море – на мачтах все еще продолжали гореть сигнальные лампы. На установление связи с электроламповыми передатчиками береговых станций уходило иногда по восемь часов. Никакой информации о погоде не существовало в природе. Были барометр, облака над головой и направление ветра – параметры, по которым вы составляли собственный прогноз. Спутниковые системы навигации еще не были изобретены. В вашем распоряжении был тот же набор инструментов, что и у капитана Кука двумястами годами ранее – секстант и хронометр. Заболев, можно было воспользоваться советами из Медицинского руководства капитана судна и маленькой аптечкой. Если радиосвязь не работала, диагноз вы ставили себе сами. Качество одежды оставляло желать лучшего – непромокаемая ткань довольно скоро теряла заявленное качество.

Еда была консервированной, лиофилизированных продуктов на рынке еще не было. Консервы намного тяжелее и обращаться с ними приходилось бережно. Консервированная пища, по крайней мере, втрое тяжелее лиофилизированной. Масса требующихся для длительного плавания консервов замедляла скорость движения судна. Во время плавания время от времени устанавливаешь радиосвязь с берегом или с проплывающим мимо судном, но в основном вы предоставлены самому себе. Случись беда, и рассчитывать пришлось бы только на себя, в эту доисторическую эру отсутствия аварийных спутниковых радиомаяков.

Каждый решал сам, какая лодка ему подходит больше всего, или же какую лодку он может себе позволить. Мой выбор остановился на том, что я имел – на Suhaili. Я задолжал банку половину ее стоимости, но решил не доверять никому своей тайны, настолько захватившей меня, что я не позволил бы никому встать на моем пути.

Выбор Suhaili оказался крайне удачным. 32-футовой длины яхта не столь быстра, но ее конструкция, созданная американцем Уильямом Аткинсом (William Atkins) из компании Eric, базируется на дизайне знаменитых норвежских спасательных шлюпок Колина Арчера (Colin Archer). Она чрезвычайно прочна, судоходные качества ее превосходны и помимо всего прочего, Suhaili великодушна и всепрощающа.

^{Маршрут кругосветного, одиночного, безостановочного плавания Робина Нокс – Джонстона на яхте Suhaili (14.06.68–22.04.69)}

^{Это карта мира, с обозначением названий, которые были в 1968-69 годах.}

Одним из важнейших ее преимуществ, не считая того, что проплыв на ней 17 тысяч миль и обогнув мыс Доброй Надежды, я близко с ней познакомился, была ее относительная простота в эксплуатации, почти все задачи технического обслуживания яхты были мне по силам.

Естественный для 300-дневного плавания износ узлов и конструкций ставил в повестку дня непрерывный процесс техобслуживания и устранения неполадок, что не являлось непреодолимой трудностью для человека, прошедшего школу Торгового флота Ее Величества. Бескрайность просторов Южного океана обескураживает, но у меня уже имелся опыт прохождения на Suhaili сквозь штормовые шквалы.

Прочная, выносливая, пригодная для дальних плаваний, верная и надежная – вот вам портрет моей Suhaili.

Благодарности автора

При подготовке Suhaili к плаванию, во время путешествия и после моего возвращения меня словом и делом поддерживали многие люди. Перечисляя имена некоторых из них, я не забываю и о тех, кто остается неназванным, но кому я адресую свою благодарность. Остается лишь надеяться на то, что эта книга, в какой-то степени поможет отдать долг, лежащий на Suhaili и на мне.

Своим путешествием я, главным образом, обязан Дэвиду Уотерхаузу и Джорджу Гринфилду; Дэвиду – тем, что он вселил в меня уверенность в успехе еще тогда, когда кругосветное плавание было чуть больше мечты, а Джорджу – тем, что он помог мечте материализоваться в реальность.

Молодой человек, как правило, лишен финансовых средств, требующихся для такого рода плаваний, поэтому в наше время ему неизбежно приходится заниматься поиском спонсоров. Я от души благодарю Дэвида Асколи из издательства Cassel и Майка Кристиансена из газеты Sunday Mirror в Лондоне, Чарльза Барнарда из журнала True magazine и Ларри Хьюза из нью-йоркского издательства William Morrow[1]1
  В настоящее время – Harper Collins, прим. пер.


[Закрыть] за веру в Suhaili и в меня, позволившую им уговорить руководство компаний поддержать кругосветное плавание. Эта поддержка и завязавшаяся дружба с сотрудниками компаний стали неожиданным и чрезвычайно приятным бонусом путешествия.

На всем протяжении плавания персонал компании British-India Steam Navigation Company оказывал мне всестороннюю поддержку, как в море, так и на берегу. Без их помощи я навряд ли сумел бы благополучно вернуться домой.

Помощью в подготовке Suhaili к плаванию я обязан Дэвиду Уотерхаузу, Клайву Хендерсону, Майку Соутеру, Ричарду Карпентеру, Кену Паркеру, Брюсу Максвеллу, Биллу Раунтри, моему брату Майклу, Хейзелу Крессвеллу, Стелле и Джиму Френду, Уиллу Дизу, многим членам команды эскадренного миноносца Duncan, господину МакКею из компании Mills&Knight, Джиму Джонсу и морским кадетам с Deptford, членам трупы театрального центра в Бэкенхеме, Пэту Флюксу, сотрудникам судоремонтного предприятия в доках Surrey Commercial Docks, яхт-клуба Newhaven Marina, а также директорату порта Фалмута. Уильям Маконахи и Джордж Гардинер из компании Marconi Marine, Клифф Пирсон из газеты Sunday Mirror и Мэтью Джонстон с радиостанции Baldock GPO Radio Telephone Station главного почтового управления в Бальдоке блестяще справились с организацией моей радиосвязи с радиостанциями по всему миру.

До моего отплытия из Фалмута члены Клуба поддержки Suhaili – Кен Паркер из издательства Cassell, Брюс Максвелл, Билл Раунтри и Вик Робертс из газеты Sunday Mirror – полностью избавили меня от всех забот, так что я ничем кроме подготовки Suhaili к плаванию не занимался. Благодаря Его преподобию Дэвиду Робертсу и Рону Стрингеру из компании Marconi Marine я обрел дополнительную уверенность в своих силах. С особенной теплотой хочется поблагодарить Ди и Боба Бреннанов из отеля Marine Hotel, персонал гостиницы и многих ее постояльцев.

Во время моего отсутствия Иен Мюррей, Норман Александер и Джордж Гринфилд вели мои дела, причем намного более эффективно, нежели я это делал сам, когда находился дома.

В течение всего путешествия я получал огромную помощь со стороны радиостанции GPO Radio Station at Baldock, радиостанции Кейптауна – Cape Town Radio, новозеландских радиостанций Radio Arawua и Land’s End Radio. Газета Sunday Mirror сделала все возможное для того, чтобы на протяжении всего плавания я получал новости из дома; за это я должен сказать спасибо Брюсу Максвеллу, немало поработавшему для этого в Лондоне, Новой Зеландии и на Азорах, а также Нати Феррейра в Кейптауне.

После моего возвращения в Фалмут Клифф Пирсон и вся команда Sunday Mirror, Роберт Риддел из Sunday Times, Ди и Боб Бреннаны вместе со всем персоналом Marine Hotel, Джон Лодж, начальник порта капитан Эдвардс, командор Фокс из Королевского яхт-клуба в Корнуолле, судостроительная компания Falmouth Boat Construction Со Ltd, клуб болельщиков и последние в списке, но не менее важные для меня – моя сестра Диана, а также братья Дик, Крис и Майк, делали все возможное для того, чтобы помочь мне справиться с суматохой первых дней. Я благодарю также Гая Кроссли-Мигса и экипаж катера Fathomer, нанятого газетой Sunday Mirror, за эскорт для Suhaili на финишной прямой, равно как и капитана Эванса и экипаж яхты Queen of the Isles, зафрахтованной газетой Daily Express. Вспоминая проведенные в Фалмуте дни, я чувствую, что мне не хватает слов выразить всю глубину признательности мэру Алдерману, его супруге и госпоже Норман Фруттис, а также сотрудникам городского совета и всем горожанам за устроенный 22 апреля 1969 года праздник и за их доброе отношение ко мне, моим родственникам и друзьям.

При написании книги я пользовался советами и помощью Кена Паркера. Джил Пирсон выполняла всю машинописную работу, разбирала мои записи и перепечатывала их набело, так что уже на следующий день в моем распоряжении был превосходно отредактированный текст.

В заключение, мне хотелось бы отметить поддержку моих родителей, которую я ощущал при подготовке к путешествию, во время плавания и после возвращения домой. То, что пришлось перенести им, во многих отношениях оказалось наиболее трудным.

Робин Нокс-Джонстон

Доуни, Кент

июль 1969 года

Suhaili

«Табарли строит тримаран[2]2
  Эрик Табарли (Eric Tabarly) (1931–1998) – известный французский яхтсмен – прим. пер.)


[Закрыть], – сказал мне отец однажды утром, – Как думаешь, это судно годится для трансатлантической гонки?»

За окном стоял март 1967 года, я наслаждался покоем в кентском доме своих родителей в Доуни, где проводил месячный отпуск перед тем, как приступить к выполнению обязанностей старшего помощника на Kenya. За пару недель до этого мы с моим братом Крисом и Хайнцем Фингерхатом привели Suhaili в Лондон, совершив плавание длиной 15000 миль от берегов Индии. Теперь Suhaili стояла на якоре в одном из илистых притоков Темзы, у Бенфлига, а я раздумывал, как с ней быть дальше.

«Не думаю, – ответил я, – тебе известны, какие то подробности?»

«Нет, но мне интересно, не собирается ли он побить время Чичестера[3]3
  Фрэнсис Чичестер (Sir Francis Chichester) (1901–1972) – авиатор и моряк, первым совершивший одиночное кругосветное плавание по маршруту чайных клиперов – прим. пер.


[Закрыть], а может быть, даже отправиться в кругосветку без остановок. Это ведь единственное в яхтинге, что до сих пор остается несделанным, все остальное уже проделано, не так ли?»

С этими словами отец отправился в свой офис, оставив меня наедине с чашкой кофе и моими мыслями. «Это единственное, что остается несделанным», – вертелось у меня в голове. Безостановочное кругосветное плавание – единственная вершина морских марафонов, все еще остававшаяся непокоренной. Чичестер заходил в Австралию и Алек Роуз[4]4
  Алек Роуз (Sir Alec Rose), (1908–1991) – торговец фруктами и владелец тепличного хозяйства, страстный любитель одиночных плаваний – прим. пер.


[Закрыть] собирался сделать то же самое. Кто первым отправится в безостановочное кругосветное плавание в одиночку? Рано или поздно это случится и было бы резонно предположить, что Табарли, – сильный и опытный яхтсмен, – планирует подобное плавание. Он был способен на такое. Его незаурядное мастерство проявилось еще в 1964 году, во время трансатлантической гонки на одиночках. Мне запомнилась шумиха, поднятая французскими газетами, которых успех соотечественника привел в исступление. «Француз повелевает англосаксонским океаном», – кричала Paris-Match, делая вывод о превосходстве французских моряков над участниками Island Race[5]5
  Гонка на яхтах вокруг английского острова Уайт (Isle of Wight) – прим. пер.)


[Закрыть]. Помню, кровь кипела в моих жилах, когда я читал эту статью, а теперь перед глазами мелькали кошмарные заголовки, которыми станут упиваться французы, окажись Табарли первым человеком, в одиночку обогнувшим земной шар без заходов в порты. Случись такое – поднимется шумиха, которая не закончится никогда.

Правда, не существовало никаких свидетельств того, что Табарли планирует путешествие, но с другой стороны, ему это было по силам, да и в любом случае, рано или поздно кто-нибудь замахнулся бы на такое. Было бы справедливо, если первым оказался бы британец.

Но кто отправится в плавание? Все известные одиночники либо были уже в море, либо готовились к другим путешествиям. Мог ли я стать этим человеком? Ясное дело, что не на Suhaili, она была слишком мала. Несмотря на то, что я прекрасно узнал ее, и она уже стала частью меня, я не смел надеяться угнаться на ней за Табарли. Для этой работы мне понадобилась бы новая лодка, а лодки стоили больших денег. Возможно, я смог бы позволить себе покупку новой лодки, но для этого пришлось бы продать Suhaili или найти спонсора.

Я начал размышлять над трудностями одиночного путешествия, которое продлилось бы от семи до десяти месяцев. Половина этого времени ушла бы на плавание в Ревущих сороковых широтах Южного полушария, вдали от оживленных торговых маршрутов. Случись беда – на помощь рассчитывать не стоило бы.

Интересно, смогу ли я вынести столь долгое одиночество или сойду с ума? Трудно было ответить на этот вопрос, ведь до этого мне еще не приходилось оставаться в одиночестве, более чем на 24 часа. Правда, меня не долго занимал этот вопрос. Неожиданно даже для самого себя, я пришел к выводу о его несущественности, тут же осознав, что попался на крючок.

Корни нашей семьи находятся в Ольстере и в Англии. Предки отца – Ноксы и Джонстоны – были пресвитерианскими фермерами, переселившимися в начале 17-го века с Шотландской низменности в Ирландию. Согласно семейному преданию, одним из наших Ноксов считается Роберт Нокс (1640–1720), чей портрет висит в зале Королевы в Национальном морском музее в Гринвиче. Говорят, я на него похож. Находясь, как и его отец, на службе в East India Company, он провел в плену на острове Цейлон около 20 лет, в течение которых ему приходилось изыскивать способы выживания – порой, довольно необычные – так, он овладел искусством вязания шапочек, которые сбывал, разъезжая по всему острову. В конце концов, Роберт Нокс сумел совершить свой знаменитый побег, и после отставки с поста командира флота Компании Джона (John’s Company так часто называли East India Company), он написал первую англоязычную историю острова Цейлон – этот труд ценится до сих пор. У нас в семье существует также достаточно темное предание об одном из Ноксов, который был последним пиратом, жизнь которого оборвала виселичная петля на западном побережье Шотландии. Впрочем, помимо этих трех, Ноксы и Джонстоны не имели никакого касательства к морю.

Предки со стороны матери – Кри (Crees), несмотря на свою шотландскую фамилию, были юристами из Стоктон-на-Тизе, переехавшими на юг в кентский Бекенхэм. Не знаю, насколько мой дедушка, капитан военно-морского флота Т. Кри (T.Cree, R.N.), являет собой генетическое обоснование принятия мной решения отправиться в кругосветку.

Действительно, отцу до войны пришлось поработать в офисе компании, занимавшейся морскими перевозками, но верно и то, что из пяти детей – моих младших братьев Дика, Криса, Майка, сестры Дианы и меня – только во мне проявилась склонность к карьере на море.

Я родился в день Св. Патрика, 17 марта 1939 года, что привело в состояние восторга моего деда со стороны отца, в честь которого я был назван Уильямом-Робертом – с обязательным добавлениям Патрика (William-Robert-Patrick), конечно же. Во избежание недоразумений меня всегда звали Робином (Robin).

О войне я помню совсем немного. Наш дом в Нью-Брайгоне недалеко от Ливерпуля разбомбили и я помню, как в ту ночь, когда двигатель немецкого снаряда Фау решил заглохнуть прямо над крышей тетушкиного дома, меня подняли ночью с постели и понесли, укутанного в стеганое одеяло, в бомбоубежище. Еще я помню приезд на побывку отца после того, как он был ранен в Антверпене. Вот, собственно и все, что отложилось в моей памяти о Второй Мировой войне.

Потеряв пристанище в Нью-Брайтоне, мы переехали в Хезуолл, расположенный в устье реки Ди, где впервые в моей жизни, я проявил интерес к лодкам и кораблям. Когда мне было четыре года, я соорудил свой первый плот. Материалом для плота послужили дощечки от ящиков из-под апельсинов, которые мне пришлось тащить до берега целую милю. Спуск на воду прошел успешно, но стоило мне только взобраться на борт, плотик немедленно пошел ко дну.

Следующей моей лодкой стало 10-футовое каноэ, над постройкой которого я трудился на мансарде дедушкиного дома. Мне было уже четырнадцать лет и я посещал дневную школу в Беркхэмстеде. Каноэ тоже потонуло, не выдержав заводских испытаний на Гранд-Юнион-Канале[6]6
  Grand-Union-Canal – самый длинный канал в Великобритании протяженностью 385 км, соединяет Лондон с Бирмингемом – прим. пер.


[Закрыть], – факт, обнародование которого уже не повредит моим отношениям со спонсорами кругосветного плавания. Впрочем, когда мы привезли каноэ в Селси, в Сассексе, ее судоходные качества не вызывали сомнений, о чем свидетельствует опубликованная в Junior Express фотография лодки и ее гордого владельца.

В возрасте 17 лет я принял решение о поступлении на военно-морскую службу, для чего мне необходимо было успешно сдать экзамены в Комиссии по делам гражданской службы. Я получил хорошие оценки по географии и истории, но срезался по физике – обязательному предмету для желающих поступить на флот. Раздумывая над этой моей неудачей сегодня, когда физика стала составной частью моей повседневной жизни, причем увлекательной, доставляющей удовольствие частью, я прихожу к выводу, что причиной поражения стала моя неспособность применять на практике теоретические познания, полученные в процессе усвоения школьной программы. Отличительной чертой моего характера было нежелание выполнять неинтересуюшую меня работу. Я делал все от меня зависящее для того, чтобы увильнуть от нее, хватаясь подчас за более трудные, даже опасные задачи, которые казались мне достойными внимания. С годами я, в некоторой степени, сумел справиться с этим недостатком, но видимо, не до конца. В процессе подготовки Suhaili к кругосветному плаванию, это мое качество иногда приводило моих друзей в отчаяние. Перечитывая вновь при написании этой книги дневник времен доводки Suhaili, я наталкиваюсь на последствия присущей мне тактики поведения и на все те же сознательные усилия по ее преодолению. Однако, к моему удовольствию, я считаю также

что единственным способом избавиться от депрессивного состояния, в которое я погружен в настоящее время, является, по-возможности, более полная занятость повседневной текучкой. Поэтому, я тщательно вычистил всю нарезку винтовых домкратов и смазал их стокгольмским дегтем[7]7
  Stockholm tar – сорт высококачественного соснового дегтя, используемого на флоте – прим. пер.


[Закрыть]. Затем были отполированы и выкрашены олифой вентиляционные клапаны. По ходу я смазал и тронутые ржавчиной приводные соединения… – 9 июля 1968 года, 25-ый день плавания.

Провалив экзамены в Комиссии по делам гражданской службы, я оказался перед выбором: либо ждать следующих экзаменов – без гарантии того, что я их выдержу, либо идти учеником на торговый флот. К счастью, я предпочел второй сценарий и поступил на учебный корабль Chindwara, принадлежавший компании British India Steam Navigation Company. Учебные курсы по подготовке кадетов находились в доке Royal Albert Dock в Лондоне.

Команда Chindwara – одной из двух 7500-тонных грузовых посудин, была почти полностью укомплектована кадетами компании. На борту нас было около сорока человек, работавших под руководством офицерского состава и боцмана Берти Миллера, который уже тогда являлся ходячей легендой компании. Если руководитель курса обучения Дэвид Колли был ответственен за наше успешное прохождение сквозь лабиринт теоретических и технических знаний, требующихся офицерам торгового флота, то Берти должен был сделать из нас моряков. Берти, из которого энтузиазм и энергия били ключом, знакомил нас с узлами и сплеснями, такелажем и парусами, учил правильно держать в руке малярную кисть и делать тысячу разных вещей, отличающих моряка от простого человека. Он научил нас уважительному отношению к рабочему материалу и инструментам. Берти всегда проявлял огромное беспокойство относительно того, как именно мы приступаем к работе и как завершаем ее. В его мировоззренческой системе не было места дрянной, низкопробной работе. Ничто не ускользало от его дотошного взгляда и довольно скоро мы пришли к убеждению, что плохо выполненная работа не стоит усилий, на нее затраченных и не приносит никаких дивидендов.

Три увлекательных года я проплавал на Chindwara,, курсируя между Лондоном и восточноафриканскими портами. Затем, после прохождения практики на других судах компании, в октябре 1960 года я выдержал экзамен на получение сертификата Министерства транспорта, который наделял меня правом работать вторым помощником капитана. Сначала я плавал на грузопассажирском корабле компании Dwarka, курсировавшем между Индией и портами в Персидском заливе. К этому времени я уже был помолвлен, а год спустя, получив сертификат первого помощника капитана, женился.

Мы поселились в Бомбее и я поступил третьим помощником капитана на Dumra. Со мной на корабле дополнительным третьим помощником плавал еще один кадет с Chindwara Питер Джордан. Вместе с ним мы разработали план покупки day[8]8
  Dhow, одномачтовое арабское каботажное судно – прим. пер.


[Закрыть], на которой собирались плыть домой в Англию. Однако довольно быстро мы сообразили, что шансов продать ее в Англии, практически нет, поэтому, сколь ни соблазнительной была перспектива путешествия на судне времен Синдбада, с практической точки зрения инвестиция была обречена на провал. Поэтому мы решили заняться постройкой яхты, которую можно было бы использовать при подводном плавании и фотографировании, что как мы надеялись, окупило бы наши дорожные расходы. После возвращения в Англию мы продали бы яхту.

Наш выбор был сделан в пользу семейной яхты, подходящей для плавания в открытом океане. Мы засели за журналы и книги по яхтингу, стараясь выбрать подходящий проект. Остановившись на кече[9]9
  Ketch, кэч – небольшое двухмачтовое судно – прим. пер.


[Закрыть], мы отправили письмо в Пул, в Дорсете, где находилась штаб-квартира фирмы, рекламировавшей полные проекты и бесплатные консультационные услуги. Мы получили от них совершенно не то, на что рассчитывали – проект достаточно старомодного кеча, к которому прилагалось два варианта парусов, один гафельный и один бермудский. План такелажной оснастки отсутствовал. Впрочем, поскольку мы обязательно должны были поймать северо-западный муссон следующего года, не было резона ввязываться в длительную переписку. У нас уже был проект прочной и устойчивой лодки, которая подходила нам больше, нежели тонкая быстроходная красавица.

^{Схема и список парусного вооружения яхты (видны изменения связанные с расположением рулевого автоуправления Admiral)}

^{1. Спинакер, 1 шт. (270 кв. футов);}

^{2. Быстрый кливер (Big Fellow), 1 шт. (220 кв. футов);}

^{3. Быстрый кливер (Little-un), 1 шт. (180 кв. футов);}

^{4. Кливер, 3 шт. (135 кв. футов);}

^{5. Штормовой кливер, 1 шт. (40 кв. футов);}

^{6. Стаксель, 2 шт. (84 кв. футов);}

^{7. Грот, 2 шт. (300 кв. футов);}

^{8. Бизань, 2 шт. (147 кв. футов).}

^{1. Кормовой релинг;}

^{2. Рукоять автоуправляемого румпеля;}

^{3. Перо автоуправляемого руля;}

^{4. Конечная обвязка головки руля с румпелем;}

^{5. Опора для штанги автоуправляемого руля;}

^{6. Бизань-гик;}

^{7. Кокпит;}

^{8. Топливный бак;}

^{9. Кормовая бизань-мачта;}

^{10. Вертлюжный штырь;}

^{11. Фаловая лебедка;}

^{12. Ходовой конец оснастки, блок;}

^{13. Моторный отсек;}

^{14. Трюмная осушительная помпа;}

^{15. Входной люк в каюту;}

^{16. Полка для посуды;}

^{17. Камбуз (радио и штурманский стол напротив, см. следующий рисунок);}

^{18. Бак для питьевой воды;}

^{19. Гик грот-мачты;}

^{20. Световой люк;}

^{21. Основная каюта;}

^{Общее устройство, данные и характеристики яхты SUHAILI}

^{22. Спальное место-койка, подвесная;}

^{23. Спальное место-диван;}

^{24. Грот-мачта;}

^{25. Днище;}

^{26. Носовая каюта;}

^{27. Носовой люк;}

^{28. Дополнительный гик, крепящийся к вантам, по левому и правому борту;}

^{29. Средняя стойка шпренгельной балки;}

^{30. Стаксель-гик;}

^{31. Хайфилдский рычаг, гандшпуг;}

^{32. Релинг;}

^{33. Бушприт;}

^{34. Ватерштаг}

^{Название яхты: SUHAILI}

^{Дата и место регистрации: 8-1965, Лондон}

^{Тип яхты: Бермудский кеч}

^{Идентификационный код: MHYU}

^{Грузовместимость: 14 тонн}

^{Брутто: 9,72 тонн}

^{Нетто: 6,29 тонн}

^{Наибольшая длина яхты (LOA): 44 фута}

^{Длина корпуса яхты (hull LOA): 32 фута и 5 дюймов}

^{Длина корпуса яхты по ватерлинии (LWL): 28 футов}

^{Ширина яхты: 11 футов 1 дюйм}

^{Осадка: 5 футов 6 дюймов}

^{Вес железного (балластного) киля: 2,25 тонны}

^{Место и дата постройки: мастерская Колаба,}

^{Бомбей, Индия, 1964-65 г.}

^{Общая площадь парусов: 666 кв. футов}

^{Вид правого борта, каюта шкипера, вид на корму}

^{1. Спальное место-диван с пазами для бортика;}

^{2. Радио;}

^{3. Штурманский стол для навигационных карт;}

^{4. Навигационные инструменты и книги;}

^{5. Внутреннее подключение к антенне;}

^{6. Вход в каюту;}

^{7. Вход в моторный отсек, виден топливный бак по правому борту;}

^{8. Трюмная осушительная помпа.}

Пришлось смириться с отсутствием плана такелажа, удовлетворившись обещанием, что он будет предоставлен в рамках бесплатных консультационных услуг. Времени оставалось в обрез, поэтому мы сами составили проект такелажа, воспользовавшись информацией, почерпнутой из книг Оснастка и такелаж яхт – Дугласа Филиппс-Берта и Плавание под парусом – Эрика Хискока.

Одно из преимуществ судостроительства в Индии – наличие относительно дешевого индийского тикового дерева, хотя и уступающего по качеству бирманскому тику, но все же являющегося одним из лучших материалов для постройки лодки. Кильсон, 25-футовый брус, привезли на стапель мастерской Колаба в ноябре 1963 года, и закипела работа. Индийские плотники не изменяют традиционным методам работы и инструментам, а в Бомбее существует многовековая традиция постройки деревянных судов. Всего в полумиле от того места, где делалась наша лодка, в 1819-21 годах мастер Вадья построил из индийского тика 84-пушечный линкор второй линии Ganges. Помимо прочности, преимуществом тика было и то, что он трудно раскалывался, а на деревянных военных кораблях одной из главных причин ранений были разлетающиеся после взрыва щепки. Ganges был последним действующим парусником на британском флоте, а после списания в 1861 году, корабль положил начало знаменитой серии учебных судов Ganges. По знаменательному совпадению, тридцать три года Ganges базировался в Фалмуте. Корабль оставался в строю до 1929 года, когда он, – к тому времени называвшийся Imregnable III – был продан. Еще до Ganges на верфи Вадья был построен Trincomalee – в 1817 году, который, как и Foudroyant, все еще можно увидеть в Портсмуте. Четырьмя годами ранее с тех же самых стапелей сошел на воду Cornwallis, которым командовал сэр Эдвард Пеллью, фигурирующий в романах Форестера о легендарном капитане Хорнблоуэре.

При постройке нашего кеча использовались тесло, лучковая дрель и другой инструментарий индийских корабельных плотников, предки которых в девятнадцатом веке пользовались такими же орудиями, строя деревянные парусники для королевского флота. Мы заворожено наблюдали за движениями индийских умельцев, тесла которых выдавали стружку тоньше любого современного рубанка. Лодка почти целиком была построена из тика – киль, обшивка, шпангоуты, палуба и каюта. О степени прочности судна можно судить хотя бы по тому, что стрингеры, продольные ребра жесткости, были 6 на 6 дюймов, а толщина всех досок обшивки 1,25 дюйма. Когда Suhaili спустили на воду, она тут же погрузилась на два дюйма ниже проектной ватерлинии.