Текст книги "Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си"

Месть «собачьих дружин» не заставила себя долго ждать. Убийцы объявились в доме предателя и застали ее в постели с новым мужем. Они пустили в дел свои пистолеты «Маузер 7,65». Изрешеченная пулями и тяжело раненная, но все еще живая, Хэ Чжихуа бросила труп своего мужа и исчезла. Тем не менее, убийцам Теке удалось восстановить список имен и, что наиболее важно, передать пугающее сообщение о том, что «кинжал У Хао» никогда не спал. Он не знал ни жалости, ни раскаяния.

Однако из всех операций по проникновению, проведенных службой Дай Ли, самая успешная была скрытой: служба шифрования и связи. Боевиком, ответственным за эти миссии, был Ли Кенонг. Ли стоит рассмотреть более подробно, потому что позже он станет одной из самых важных фигур в мире китайского шпионажа.

За темными очками Ли Кенонга скрывалась душа журналиста. Он родился в бедной восточной провинции Аньхой в 1899 году в год Свиньи. За свою полную фигуру, усы и веселое поведение он был известен как «улыбающийся Будда». В юности уехал во Францию по программе работы и учебы, и, возможно, именно в этот период стал одним из первых агентов Чжоу Эньлая. В любом случае, ему предстояло тридцать лет проработать шпионом на службе «революционного мандарина».

После возвращения в Китай Ли работал журналистом. В 1926 году он стал заместителем редактора National People’s Daily и сторонником северной кампании Чан Кайши, хотя теперь тайно он был воинствующим коммунистом. Вернулся в Шанхай в 1928 году, где продолжал работать журналистом и в Теке. Ему удалось стать личным криптографом Чан Кайши. Как специалисту в этой области, ему удалось присоединиться к Генеральному штабу националистической армии и, таким образом, отправить «У Хао» и Кан Шэну копии телеграфных сообщений, которые лежали на его столе. Он был частью сети, в которую входил Цянь Чжуанфэй, еще один коммунистический крот, который стал секретарем Сюй Эньзэна, главы секретной службы БМР Гоминьдана.

Тем временем Не Ронгчжен, который также был в Париже и теперь являлся специалистом по беспроводной связи, был обвинен в создании радиопоста в Гонконге. В мае 1930 года он прибыл в Шанхай, также под видом журналиста, и присоединился к персоналу Чэнь Гэна, как он объяснил в своих мемуарах:

Помимо меня, в число других людей с особыми обязанностями входили Чэнь Гэн, Ли Цян и другие… Это было нервное и волнующее время. Нам удалось разместить в ключевых вражеских ведомствах нескольких высококвалифицированных товарищей – Ли Кенонга, Цянь Чжуанфэя и Ху Ди. С их помощью у нас был доступ в режиме реального времени к информации о различных организациях, и мы знали, каких товарищей обнаружил враг. Иногда мы даже получали подробную информацию о планируемых нападениях на нас войск Чан Кайши на 1928 год.

Другой аспект обязанностей «г-на Вана», он же Чэнь Гэн, заключался в обеспечении материально-технической поддержки своей разведывательной службы оперативникам из Москвы. Хотя эта миссия, казалось бы, противоречит жестким правилам безопасности, она была заказана Коминтерном в рамках своего плана по созданию дальневосточного бюро и для оказания поддержки персоналу Коминтерна, прикрепленному к ГРУ, который был отправлен в Китай миссии генерала Берзина. Среди них были Жан Креме и Рихард Зорге, которые встретились в январе 1930 года. Cremet в основном базировался в Шанхайской международной концессии, работая с Дальневосточным бюро в качестве странствующего инспектора других коммунистических партий в регионе (Япония, Филиппины, Голландская Ост-Индия и скоро). Как явствует из его отчетов в Центр, его послали помочь Хо Ши Мину создать коммунистическую партию в Индокитае, Гонконге и Макао. Его также послали убедить Чэнь Дусю, бывшего главу КПК, порвавшего с движением в 1927 году, вернуться в лоно и навестить Сталина в Москве. Это скорее похоже на ловушку, учитывая связи Чена с изгнанным Троцким.

Креме выдавал себя за богатого бельгийского торговца по имени Рене Диллен, на имя которого у него был фальшивый паспорт. Он был активен до весны 1931 года, после чего исчез из поля зрения Москвы, уйдя на землю после дезертирства Мага Гу (см. нже). Примерно летом 1930 года его отправили вести переговоры о закупке оружия в Шанхае, которое он сопровождал обратно на борт, предназначенного для 8-го корпуса Красной армии Гуанси, маки, организованного на территории Хакка Дэн Сяопином, старым товарищем из Парижские дни. Однако во время плавания выдающийся бретонский коммунист исчез во время шторма. «Его тянуло в глубины, в царство Короля Драконов», как говорят по-китайски. Он утонул в открытом море.

В Москве была ярость: что с ним случилось? Другой французский товарищ, Жозеф Дюкру, который был знаком с Азией, был послан, чтобы попытаться найти его. Фактически, к этому времени склоняясь к позиции Чена и Троцкого, Креме решил организовать свое исчезновение с помощью Клары и Андре Мальро. Он был одним из первых значительных перебежчиков Коминтерна при Сталине.

Между тем Рихарду Зорге повезло несколько больше – по крайней мере, на данный момент. Он создал новый советский пост наблюдения в Шанхае. Хотя он был объектом критики со стороны ГРУ за его полезность, он действительно помог организовать визит нескольких высокопоставленных членов КПК в СССР, включая Чжоу Эньлая и Ван Мина. Зорге продолжал шпионить за Японией, где он был схвачен и повешен в 1944 году, хотя информации, которую он собрал три года назад, было достаточно, чтобы предупредить Сталина о том, что Гитлер готовился к вторжению в СССР.

Гу – дефект мага

Жозеф Дюкру сделал пробел в своем расследовании исчезновения своего товарища, с которым он когда-то работал в Департаменте по делам колоний Коммунистической партии Франции. Все, с кем он консультировался, будь то китайцы или индокитайцы, не могли дать никаких ответов относительно того, что могло случиться с Креме. Он просто исчез.

Дюкру написал неопубликованные мемуары в 1950-х годах, в которых он вспоминал, как разворачивалась охота за Креме: «По пути из Парижа на Дальний Восток я остановился в Москве в феврале 1931 года и поселился в частном доме в городе, где в гости приехали только Абрамов [глава ОМС] и его товарищ-француз. У меня не было прямого контакта с Коммунистическим Интернационалом. Во время одной из наших многочисленных встреч Абрамов признался мне, что прошло некоторое время с тех пор, как Коминтерн получал известия о Креме с момента его отъезда [из Москвы] в 1929 году. Он рассказал мне, под каким именем он ехал, но я забыл его. У него был бельгийский паспорт. Абрамов попросил меня обойти все отели в Шанхае и Гонконге, чтобы посмотреть, смогу ли я найти какие-либо его следы, что я и нашел, не без многочисленных препятствий. Конечно, я не мог посетить все отели в этих двух крупных международных портах. Но те, кого я посетил, не обнаружили никаких следов человека, путешествовавшего под бельгийским псевдонимом. Я нарисовал на Cremet полный бланк».

Разочарованный, Дюкру продолжил свое путешествие и отправился в Сингапур, где был завербован, чтобы помочь зарождающейся Коммунистической партии Южных морей (охватывающей Малайзию, Голландскую Ост-Индию и Бирму). Другими словами, он взял на себя неудавшуюся миссию Кремета. 27 апреля 1931 года он переехал в знаменитый отель Raffles в Сингапуре под именем Serge Lefranc.

Дюкру, вероятно, понятия не имел о том, что произошло в Шанхае с тех пор, как он покинул город, – шокирующее событие с последствиями, которые отразились на Теке и на КПК в целом. Фокусник Гу Шуньчжан ушёл из группы. 25 апреля 1931 года, покинув город с другими партийными лидерами, иллюзионист, как обычно, отправился в Ухань, чтобы выполнить магические трюки, которые служили прикрытием для его миссий. Пока он был там, его заметил на улице в окружении детей всех возрастов националистический информатор, бывший член КПК, который предупредил местных агентов Гоминьдана. Они набросились на Гу, схватили его, и местный офицер BIS отправил телеграммы в Нанкин, чтобы объявить фантастические новости. Злейший враг националистов, одна из самых важных фигур в КПК, был пойман, как крыса в ловушку. Но глава BIS Сюй Энзэн покинул офис, чтобы пойти потанцевать с сестрой своей любовницы; это дало Цяню Чжуанфею, начальнику отдела шифрования, но, что более важно, кроту-коммунисту в штаб-квартире Гоминьдана, время предупредить другого главного информатора Центрального телеграфного бюро Шанхая, Ли Кенонга. Ли, в свою очередь, предупредил Чэнь Гэна, главу 2-го отделения. В последующие часы Чжоу Эньлай, Кан Шэн, Чен Юнь (новый заместитель Канга), Ли Цян (начальник отдела связи) и Сян Чжунфа сумели найти убежища для примерно 500 активистов. Они также приказали Ли Кенонгу и Чэнь Гэну покинуть город.

Не Жунчжэнь снова оказался на передовой, как он рассказывает: «Нам повезло, что в офисе BIS в Нанкине работал товарищ Цянь Чжуанфэй, который помог нам избежать еще большей катастрофы. Когда Цянь, который был чрезвычайно умным и способным, узнал, что Гу дезертировал, он отправился прямо в Шанхай, чтобы предупредить Центральный комитет о неотложности ситуации».

«Я пошел прямо к товарищу Чжоу Эньлаю, но его не было дома. Я сказал нашей «сестре» Дэн [жене Чжоу] и посоветовал ей бежать. Учитывая обстоятельства, было жизненно важно действовать раньше, чем это сделает враг. Обо всем позаботился сам Чжоу Эньлай. Все офисы ЦК и все товарищи, которых знал Гу, были перенесены на новое место. Все связи с Гу были разорваны. Работая днем и ночью, нам потребовалось всего два дня, чтобы завершить работу».

Чжоу и его товарищи поступили правильно. Гу Шуньчжан немедленно переключился на услуги Чэнь Лифу и Сюй Энцзэн, главных шпионов националистического движения. Кроме того, он согласился возглавить специальную антикоммунистическую секцию и написать инструкцию по борьбе с коммунистической секретной службой. В последующие часы облавы показали, что маг действительно раскрыл все, что знал о подпольной организации КПК. Несмотря на все меры предосторожности, предпринятые коммунистами, в разных городах было несколько арестов. 21 июня 1931 года Сян Чжунфа, генеральный секретарь партии после Московского Конгресса 1928 года, был схвачен в ювелирном магазине на авеню Жоффр вместе со своей любовницей, танцовщицей кабаре. Он тоже предлагал перейти на сторону Гоминьдана, но его застрелили, прежде чем встречный приказ о помиловании, подписанный Чан Кайши, дошел до его тюремщиков.

В рамках запланированного ответа Чжоу Эньлай решил реструктурировать разведку КПК. Руководство спецслужб сформировано из группы из пяти боевиков. Кан Шэн, теперь обладающий наибольшей властью, окружил себя четырьмя другими, получившими образование в СССР и чьи идеологические убеждения были непоколебимы: Чэнь Юнь, Гуан Хуэйан, Кэ Цинши и Пань Ханьнянь.

«Я помню Кан Шэна в тот период», – вспоминал Гуань Шузи в интервью автору полвека спустя на Тайване. Позже он тоже перешел на сторону Гоминьдана. «Я только что вернулся с учебы в университете Сунь Ятсена в Москве. Я лежал низко в отеле «Нормандия» в Шанхае. Я встретил Канга в квартире, принадлежащей метро. Он был очень приветлив и знатен, хотя постоянно курил. Нам пришлось столкнуться с еще одной большой проблемой для Москвы: арестовали главу дальневосточного бюро Коминтерна Илер Нуленс. Я видел Нуленса совсем недавно: у него была самая большая связка ключей, которую я когда-либо видел в своей жизни, из всех секретных квартир, за которыми он ухаживал».

Действительно, примерно в то же время, когда был убит генеральный секретарь партии, Москва узнала об еще одной серьезной неудаче, вызванной бегством Гу Шуньчжана. 15 июня Илер Нуленс и его жена были арестованы в Шанхае как агенты Коминтерна. Пара оставалась молчаливой и ничего не выдавала, и их отправили в тюрьму. Только в 1991 году и после распада Советского Союза их сын раскрыл свои настоящие имена: Яков Рудник и Татьяна Моисеенко. Но по их бумагам, расшифрованным полицией, в Шанхае были идентифицированы десятки советских агентов западного происхождения. Многие бежали в СССР. Любопытно, что самый известный из идентифицированных в то время шпионов, Рихард Зорге, оставался под наблюдением, но так и не был арестован.

Однако подозрение сохраняется: 1 июня 1931 года француз Жозеф Дюкру по прозвищу «Лефранк» был арестован в Сингапуре. Офицеры специального отдела обнаружили у него плохо зашифрованную записную книжку с почтовым ящиком в Шанхае: HILANOUL BP 208. Был ли Дюкру косвенно ответственным за крах шанхайского бюро Коминтерна? Или он был среди тех, кого осудил Гу Шуньчжан, и британские офицеры просто ждали, прежде чем арестовать его, как последний удар по обрушившемуся муравейнику?

6 июня произошла еще одна неудача: Нгуен Ай Куок (позже Хо Ши Мин) был арестован в районе Коулун в Гонконге. Дюкру встречался с ним перед отъездом в Малайзию, но его подробности были также обнаружены в документах Хилера Нуленса, должным образом изученных детективами, работающими на Пэта Гивенса, начальника британской полиции в Шанхае. Колониальная полиция Ее Величества действовала по всему треугольнику Шанхай – Сингапур – Гонконг.

Для Кан Шэна бегство Гу было не так уж плохо. Это означало, что он мог расширить свое царство и взять на себя полный контроль над 4-м отделом Теке, ответственным за шифрование и связь. Чжоу Эньлай также дал ему зеленый свет на передачу ответственности за казни из мести Гуан Хуэйаню, сделав его новым главой 3-го отдела. Гуан по прозвищу «Маленький Шаньдун» начал с того, что приказал убить трех женщин: жену Гу и двух кантонских слуг. «Кинжал У Хао» был безжалостным. Вся семья Гу была заживо похоронена в пещерах, вырытых и запечатанных под городом, как сообщила телеграмма французской секретной службы:

Гу Шуньчжан дезертировал, вся его семья была убита, дело было раскрыто после ареста Ван Ляо Де Цзы, соучастника Чжоу Эньлая, который признался в убийстве 11 человек в июне 1931 года. Трупы были найдены на углу улиц 37 Ai Dangli и Prosper Paris Road, под номером 33 в том же квартале во французской концессии и в Международном поселении по адресу Sien Teh Feung Passage, 636.

В течение следующих двух лет борьба за контроль над Шанхаем продолжалась эскалацией насилия. Продолжающаяся борьба между секретными службами Гоминьдана и КПК, рассказанная во всех подробностях, заняла бы несколько томов. Это предвещало сведение счетов, которое в конечном итоге привело к победе коммунизма в 1949 году не только в Шанхае, но и во всем Китае.

7 января 1933 года, по сообщению французского Sûreté, в Дзао-ка-доу состоялась встреча коммунистических кадров, на которой была согласована реорганизация китайского ГПУ: должны были быть созданы следственная группа для слежки за предателями партии, подразделения для защиты активных членов партии и «отряд собачьих побоев» по устранению предателей.

Эти решения указывают на уровень проникновения, с которым снова столкнулась подпольная КПК. Через два месяца после этой встречи Чэнь Гэн, бывший глава 2-го отдела, был арестован, скрывшись в доме великого писателя Лу Синя. Французы описали его как «главу 2-го отдела», хотя на самом деле его заменил два года назад другой исключительный агент, Пан Ханниан. Арестованный на Пекинской дороге 24 марта 1933 года, Чен через неделю был приговорен и передан китайской полиции. «Г-н Ван» был настолько важен в глазах Гоминьдана, что его перевели в Наньчан, где его допросил сам Чан Кайши. Но в конце допроса лидер националистов, вспомнив, как Чэнь спас свою жизнь во время битвы за север, решил освободить своего пленника, попросив его заключить соглашение с «красными генералами» в его лагере. В мае Чэнь Гэн «сбежал» и отправился в советскую зону Цзянси. Он оставался коммунистом и был командиром во время Великого похода Мао.

Шесть месяцев спустя в отчете нового начальника французской полиции Луи Фабра-Фьори, наконец, отстранили от должности за коррупцию и сговор с Зеленой бандой – стало известно о Гу Шуньчжане, который стал главой специальной антикоммунистической бригады. Во французском отчете подробно рассказывается о синих рубашках, военизированной организации численностью 3000 человек, возглавляемой братьями Чен, и раскрывается организационная структура их спецслужб:

1. Разведывательная служба, состоящая из: а) отдела военной разведки (Ван Пай-лин); б) секретная разведка (Коу Цзяньчжун, ЦК Гоминьдана);

2. Исполнительный отдел (Гу Шуньчжан), занимающийся террористической деятельностью, набирается в основном из выпускников военной академии Хуанпу. Состоит из секретных ячеек в Шанхае, Гонконге, Кантоне, Пекине.

Во главе «черного списка» националистов, кого нужно было уничтожить, стоял Чжао Жун, более известный как Кан Шэн. Канг в одиночку руководил городскими спецслужбами в Шанхае, но теперь казалось, что его время истекло. Чжоу Эньлай объединил свои силы с Мао. Кан Шэн, мастер теневого кукольника, поехал в Москву к Сталину.

Кан Шэн едет в Москву

В начале 1933 года Кан Шэн был отправлен в Москву, чтобы присоединиться к руководству Коминтерна. С приходом к власти Гитлера революция в Европе терпела крах. Было необходимо возродить его в Азии. Канга предстояло обучить новым советским методам государственной безопасности и шпионажа. Он также был вовлечен в агитпроп, как тогда называли пропаганду. Агитпроп, дезинформация и обман – все это оружие так же важно, как сбор разведданных.

Ближе к концу 1933 года Канг опубликовал в журнале Коминтерна статью «Шестой гоминьдановский поход и победа китайской Красной армии». Возможно, это был простой анализ, направленный на то, чтобы вызвать солидарность мирового пролетариата с китайской революцией. Но, возможно, это было сделано для того, чтобы заручиться поддержкой Сталина и его стратегов лидеров, которые отказались от городского восстания в пользу партизанского движения, базирующегося в сельской местности, – не в последнюю очередь нового коммунистического военачальника Мао Цзэдуна и его крестьянской армии.

В следующем году Кан Шэн стал соавтором небольшой книги со своим товарищем Ван Мином, другим китайцем, прикрепленным к руководству Коминтерна, который должен был стать следующим временным генеральным секретарем КПК после завершения своего советского обучения. Революционный China Today был издан на нескольких языках через пропагандистское подразделение Коминтерна Вилли Мюнценберга.

Ожидалось, что Кан Шэн будет тщательно копировать новые советские методы. Техника ГПУ, тайной полиции – вот что нужно могущественному китайскому движению. Канг, несомненно, одобрил то, что Андре Мальро написал двумя годами ранее: «У Интернационала не было выбора… Его цель заключалась в том, чтобы как можно быстрее дать китайскому пролетариату классовое сознание, необходимое для попытки захвата власти… Я должен признать, что секретная служба в русском стиле, но даже более сильная, безусловно, была одним из возможных решений».

Кан сосредоточил внимание на слежке за китайскими студентами как в университете Сунь Ятсена, так и в Коммунистическом университете трудящихся Востока KUTV. В соответствии с инструкциями он шпионил за троцкистскими последователями бывшего лидера КПК Чэнь Дусю. Но больше всего «Мастер Кан» научился сливаться с ним. Он погрузился в коллективную паранойю, установленную Сталиным, которая должна была оставить неизгладимый след в Китае.

В 1935 году китайский «великий инквизитор» даже был близок к тому, чтобы лишить мир одного из великих коммунистических лидеров Хо Ши Мина. Канг входил в комиссию по расследованию ошибок, допущенных после разрушения сетей в Гонконге, Шанхае и Сингапуре в 1931 году. Тройка, которой было поручено изучить досье Нгуен Ай Куока, состояла из Дмитрия Мануильского, технического руководителя International, Веры Васильевой, руководителя Секции Индокитая; и Кан Шэна. Мануильский оставался нейтральным в этом деле, тем более что он определенно рисковал быть обвиненным в том, что отправил двух французов, участвовавших в разгроме, Креме и Дюкру. Нгуен Ай Куок был обвинен в своей дружбе с Бородиным, бывшим посланником Коминтерна в Китае, который впоследствии подвергся чистке; или за его побег из британской тюрьмы в Гонконге в 1932 году. Или он все это время работал агентом британской разведки? Было ясно, что Кан Шэн ненавидит его, и потребовалось все дипломатическое мастерство товарища Васильевой, утверждающей что его арест был просто следствием его неопытности, чтобы спасти его в одиннадцатый час.

Тем временем соперник Сталина, Сергей Киров, был убит в Ленинграде 1 декабря 1934 года, что стало прелюдией к Московским процессам. Кан Шэн удвоил свои усилия и был вознагражден тем, что ему разрешили принять участие в разрушительной чистке в рядах азиатских коммунистов в московском изгнании. В своей комнате в отеле Lux, где он жил со своей женой Цао Иоу и любовницей Су Мэй (которая была сестрой его жены), Кан даже создал свой собственный миниатюрный ГПУ, «офис по ликвидации контрреволюционеров». Сотни молодых китайцев в Москве, которые верили в коммунизм, были осуждены, отправлены в ГУЛАГ или ранены в шею людьми Лаврентия Берии, главы нового НКВД. Среди них, предположительно осужденный за то, что он «троцкист», был Синь Оуян, бывший глава 2-го бюро Шанхайского Теке, когда-то возглавлявшегося Кан Шэном.

Несомненно, Московские процессы послужили вдохновением для массовых чисток, известных как Кампания по исправлению Яньань, под председательством Канга в 1942 году с санкции Мао. К середине 1930-х годов Кан Шэн был полностью интегрирован в аппарат сталинской тайной полиции. Ему доверяли. В частности, ему было поручено следить за смущающим гостем, «Николаем Елизаровым», которым на самом деле был Чан Цзин-куо, сын националистического лидера Чан Кайши. В 1925 году его отправили учиться в Москву, в период, когда СССР поддерживал Гоминьдан. Кровавый конфликт между Гоминьданом и коммунистами в 1927 году означал, что теперь он был скорее заложником, чем гостем. Его даже заставили написать трактат, осуждающий своего отца, якобы хитрого и жестокого Чан Кайши. Но Сталин пощадил и отца, и сына: были все признаки того, что вскоре он, вероятно, будет вынужден возобновить союз СССР с Чанем против японцев, и поэтому в середине апреля 1937 года молодого Чана отправили обратно в Китай со своей русской женой-блондинкой, имя которой – Фаина Ипатьевна Вахрева – долгое время оставалось государственной тайной.

Вскоре после отъезда Чана прибыли два других хорошо известных китайских сына, собственные дети Мао. Двумя месяцами ранее Кан Шэн был отправлен во Францию с другой сложной миссией. Это был не первый его визит. В 1936 году он провел несколько месяцев в Париже во время правления Народного фронта, прежде чем отправиться в Испанию в качестве делегата Коминтерна для инспекции Интернациональных бригад, созданных для борьбы от имени испанских республиканцев. Но на этот раз, зимой 1936–1937 годов, его отправили искать двух «нелегальных эмигрантов», детей, которых Мао имел в 1920-х годах со второй женой Ян Кайхуэй: Аньин и Аньчин. Это была одна из новых уловок, которые у Сталина были в рукаве: чтобы держать лидеров КПК в узде, он задерживал членов их семей, как трофеи. Проблема в этом случае заключалась в том, что хотя Чан Кайши всегда испытывал настоящую привязанность к своему сыну, Мао Цзэдун, похоже, был гораздо менее внимателен к своему отпрыску.

Это правда, что тем временем, с октября 1934 года по октябрь 1935 года, Мао руководил Великим походом, стратегическим отступлением на 12 000 километров, чтобы уклониться от гоминьдановской армии, и бегством армии из 120 000 партизанских бойцов, которыми руководили многие хакки, из которых только 20 000 остались к тому времени, когда участники марша достигли Яньань в провинции Шэньси. Там, в самой глубокой сельской местности Китая, зародилось коммунистическое государство. В январе 1935 года состоялась конференция Цзуньи, во время которой Мао удалось захватить власть КПК и дистанцироваться от советских теорий о том, как вести революционную войну. Городское восстание привело только к поражению. Острием революции должно было стать крестьянство.

Чжоу Эньлай объединил силы с Мао и взял на себя дипломатию. Имена некоторых из его генералов нам уже знакомы: Чжу Дэ, Чэнь И и Е Цзяньин были с Чжоу в Европе и должны были сыграть важную роль, как и Чэнь Гэн, бывший глава разведки в Шанхае. В зарождающемся государстве не хватало только главы спецслужб и министра внутренних дел с железной волей. Сталин послал Кан Шэна вместе с несколькими советскими советниками в Коминтерн, чтобы подготовиться к окончательной победе и появлению того, что можно назвать только китайским государством наблюдения. С поразительной иронией Кан Шэн должен был использовать методы, которым он научился в Москве, чтобы в конечном итоге очистить Советы и их сторонников из секретной службы Мао.