Текст книги "Таежное смятение чувств. III. Полет"

– Молодые люди, а не желаете ли вы угостить даму сигареткой? – обратилась Ершова к группе пацанов, неплохо устроившихся под развесистыми ветвями акации. – Надо полагать так, что здесь у нас собралась секция юных поджигателей! Удачное место выбрали рядом со складами! Жаль, что нет боеприпасов, но одеяла и подушки тоже хорошо горят! Вспыхивают, как спички! Как будто их заранее бензином облили!

Пряча свои виноватые взгляды, малолетние курильщики быстро потушили сигареты об землю, затерли их каблуками.

– С какого отряда, юные пионеры? С пятого?

– Угу… – смотрели вниз пацаны, глаз не поднимали.

– Ба, какие люди в Голливуде! Зиночка Метелкина! А ты чего к ним в их тесную компашку вписалась, а? Скажешь мне еще, что ты к ним случайно на огонек заглянула?

– Да я… – протянула неуверенно девчонка.

– И не думай мне даже соврать! Сама все вижу! Три сопливых пионера из пятого отряда щупают упитанную пионерку из шестого отряда! Придется мне поставить в известность всех ваших вожатых о том, как используют их подопечные свое свободное время. Пускай они вам хвосты накрутят!

– Евгения Николаевна! – заканючили подростки.

Жестом руки директриса прервала их хор, сказала:

– Будем считать нашу встречу сегодня случайной, оргвыводов на первый раз я делать сама не буду. Вожатые сами решат, как вас соответственно поощрить за ваши художества. Зиночка, ты забери свои трусишки у мальчиков и марш отсюда!

Отвернувшись от директрисы в сторону, Метелкина, на один миг сверкнув не загорелыми ягодицами, натянула на себя хлопковые трусы, оправила короткую юбчонку и стремительно дала стрекача, только кусты зашуршали и затрещали.

– А вы чего застыли, сорванцы? – посмотрела Ершова на вытянувшихся перед нею пацанов. – Брысь, мелюзга!

Не дожидаясь повторного приглашения, пионеры ломанулись врассыпную, ломая на своем пути ветки и кусты.

Оглянув внимательным взглядом вертеп, оборудованный руками подростков, директриса растерянно моргнула.

– Кошмар! – вздохнула она. – Что творят… мерзавцы!

Откуда-то притащили старый и весь прожженный матрас и бросили его на охапку сухой травы. Четыре перевернутых ящика из-под стеклотары приспособили в качестве стульев. Кругом валялись обрывки использованных бумажных салфеток.

В пустой консервной банке из-под рыбных консервов хранились искуренные до пожелтевших пальцев окурки. Чуть подальше Ершова обнаружила пустую винную бутылку.

– Мерзавцы! Винцом они решили побаловаться!

Чтобы вся эта неприглядная история не стала достоянием всего лагеря, директриса решила довести информацию лишь трем вожатым из всего персонала лагеря.

Прервав безуспешные поиски лагерного завхоза Ткача, Евгения Николаевна вернулась в кабинет и вызвала на беседу вожатых. Зимин, Погодина и Селиверстов сидели на диване и не догадывались о причине столь экстренного собрания, хотя они и предчувствовали всю серьезность предстоящего разговора.

– Начну без обиняков! Полчаса назад я стала свидетелем вопиющего по своей беспрецедентности случая. Три юных пионера из отряда Погодиной и некая пионерка-акселератка Метелкина из отряда Селиверстова в полном уединении, проще говоря, в кустах за складами, возможно, выпивали и совершенно уж точно они курили, тискались с милой крошкой Зиночкой. Боюсь, что скоро эта пионерка во всем превзойдет всех своих наставников!

– Э-э-э, – попытался Леня вставить слово в свою защиту.

– Даже не пытайтесь мне тут возражать! О всех ваших милых шалостях я давно уже в курсе. Вы у нас вдвоем, – глянула Ершова на Погодину и Селиверстова, – поженились, и к вам всякие претензии отпали. Белых напропалую таскается за одной из сестер Степкиных. Потапов днюет и ночует в комнате нашей дюжей физкультурницы и не забывает про милую женушку завхоза…

Вожатые мельком переглянулись, весело заулыбались. Физрук, Нина Алексеевна Молотова, с мощной фигурой молотобойца, она полностью оправдывала свою фамилию. Впрочем, фамилия ее была по законному мужу, и супруг ее никак не соответствовал собственной фамилии. В прошлую субботу он приезжал, чтобы проведать свою супругу, вызвал у многих легкое недоумение по поводу своих физических данных. Невысокий, болезненно худой, лысеющий мужчина со старомодной круглой оправой очков на крючковатом носу, он не производил впечатления, по сравнению с его гром-бабой женой, не был ей под стать.

Но каким же оказалось удивление Сергея Потапова, который не успел сбежать и прятался в шкафу, когда ночью услышал такие страстные рулады, издаваемые их амазонкой, что даже позавидовал ее непрезентабельному мужу, обладающему столь уникальными способностями в постели с женщиной…

Постучав ручкой по столу, Ершова продолжила:

– Я сделаю выводы, но об этом сообщу вам всем позже! Сейчас вы топаете в этот вертеп и тщательно уничтожаете все следы! И не приведи господь, если что-то подобное повторится у нас еще раз! Погодина, переговори с каждым клиентом, с позволения так сказать, этого пионерского борделя, проведи с ними самую серьезную работу, чтобы никакой информации не вышло за пределы их компашки. Селиверстов, а ты хорошенько прочисти мозги нашей малолетней любительнице сладкого. Но границ не переступай…

Несколько подавленные случившимся, вожатые дружно вышли из директорского кабинета.

– О каких еще выводах говорила нам Ершова? – нахмурилась Леночка задумчиво. – Ничего не поняла!

– Наверное, – предположил Леня шутливо, – она тоже хочет принять самое деятельное участие в наших забавах!

– Ты, Селиверстов, сошел с ума! – толкнула его в бок Погодина. – У тебя на уме одни только извращения!

– Ну, женский разум всегда был для меня самой полной загадкой, – произнес Ленька философски. – А вот женские желания я чувствую нутром. Ей хочется влиться в наш коллектив…

– Дурак! – стукнула Лена его кулаком по спине. – И угораздило же меня выйти замуж за полного придурка!

Селиверстов и Зимин рассмеялись. Борис потер пальцем скулу, прищурился и распорядился:

– Леночка, ты разыщи эту троицу любителей покурить, выпить и потискать пионерку-акселератку и тащи их в логово! А ты, Леонид, отправь туда Панова, он этим сорванцам выдаст орудия труда для отбывания ими срока исправительных работ…

За Пановым увязалась Ирка, схватила в руки грабли.

– Чтоб ничего не потеряли у меня! – выдал Лешка инструмент отбывающей наказание троице. – Душу из вас всю вытрясу!

– Будешь у нас за надсмотрщика? – прищурился Петька, размешивая палочкой в ведерке побелку. – Выслуживаешься?

– Начхать мне на вас! – сплюнул презрительно Панов. – Я отвечаю за инвентарь, а на вас мне до одного места!

Щуплый на вид Васька огромными садовыми ножницами старательно подрезал кусты, Петька большой кистью белил стволы деревьев, тяжело вздыхал и беспрестанно оглядывался в сторону своих дружков, Семка молча орудовал граблями.

– Нашли себе на задницу приключение! – вздохнул Петька, когда они где-то через полчасика интенсивного труда сели передохнуть. – Если Зимин сообщит моим предкам, мама мне все уши оборвет! Она меня предупредила…

– А меня батя ремнем отлупцует! – моргнул Васька. – Всю задницу мне исполосует! Встряли мы по полной!

– И все из-за этой дуры Метелкиной…

Плечики рослой не по годам девчонки тихо подрагивали от глухих всхлипываний. Присев на самый краешек кровати, Леонид принялся успокаивать подростка, поглаживая по плечам, но рыдания от его прикосновений только усилились.

Резко перевернувшись на спину, Метелкина села, посмотрела на вожатого в упор покрасневшими от слез глазами.

– Ой, стыдно! – воскликнула она. – Что теперь будет? Меня из лагеря выгонят, в школу сообщат, и оттуда меня исключат! Да меня отчим убьет! Он меня строго предупреждал, чтобы не лезла я к пацанам. А я его не послушала, дура!

Вожатый мягко дотронулся до пухлой девчоночьей коленки, ощутил внутреннюю дрожь пионерки-скороспелки.

– Зина, не психуй! – моргнул Леонид. – Никто не собирается тебя выгонять из лагеря и исключать из школы. Ты вот скажи мне, зачем ты связалась с пацанами-недорослями из отряда Погодиной? Что, повзрослее не могла найти, чтоб тискаться с ним?

Метелкина всхлипнула и глянула коровьими глазами.

– А кто же станет связываться с такой уродиной, как я? Меня на танцах никто не приглашает! Один из пятого отряда раз позвал на лавочке посидеть, да и то сразу в трусы ко мне полез! Хотела дать наглецу по башке, а у меня тут свело, – прижала ладонь к низу живота Зиночка, наморщила лобик в горькой усмешке, – так, что не смогла ему я отказать, разрешила потрогать. Повел меня в кусты за складом и всю ощупал. В другой раз там поджидали его два дружка, а я не стала упираться и дала себя всю пощупать…

– Кто-нибудь еще про вас знает? – прищурился Леня.

– Обещали молчать! Я пригрозила, что позволять им не стану, если они проболтаются. Они только втроем дружат…

Неразлучная троица в поте лица приводила в порядок территорию случайно обнаруженного бдительной директрисой и разгромленного вожатыми подпольного пионерского борделя.

– Стоило из-за этой дурочки, – сплюнул себе под ноги Петька, – затевать всю эту карусель! Я бы лучше Шатову пощупал! Вот за нее я готов и целую неделю на каторжных работах горбатиться! Глаза закрою, вижу Нику перед собой!

– Забудь! – нахмурился Семка. – За нее тебе Зимин голову оторвет, потом на место поставит и скажет, что оно так и было!

Оглянувшись по сторонам, Петька обозленно швырнул кисть в ведро с побелкой, едва успел отпрянуть в сторону, неприязненно вытер с лица влажные капельки, негромко обронил:

– Она что, ему родня?

– Ты чё не знаешь, что Зимина нарочно приставили, чтобы он сам лично за этой девчонкой присматривал?

– Откуда такие сведения?

– Случайно слышал разговор Погодиной и Селиверстова!

Почесав в затылке, Петька вздохнул и протянул:

– Теперь понятно, почему она живет в домике Зимина! А я все думал, что ей просто повезло, что ее туда поселили, чтобы освободить место для секретарских детишек, для Славки и Насти…

– С Зиминым лучше не связываться! Крутой чувак! Помните, мы в лагерь заехали, а тут полный разгром! Зимин снял трубку, звякнул, на следующий день нагнали рабочих, все привели в порядок, асфальт везде кинули! – прищурился Семка.

– Говорят, когда Ника заболела, он всю больничку в Озерках на уши поставил! Топором кабинеты вскрывал! Он…

После окончания работ Панов забрал весь инструмент…

Ковыряясь в журнале учета и движения материальных средств, Панов обнаружил, что за их детским и оздоровительным лагерем числятся и где-то пылятся без дела на складе два кинопроектора марки КИНАП для 16-мм кинопленки.

– Мам, можно я их посмотрю? – поднял Алексей глаза на Ершову. – Буду мелюзге крутить днем мультики в клубе.

– Смотри, если отыщешь… – разрешила мамаша.

Евгении Николаевне увлечение сына пришлось по душе. Парень на глазах изменился, потребовал устроить на работу, о чем раньше и не заикался. И девушку себе присмотрел.

Если дело и дальше так пойдет, то она поженит их поскорее, пусть невестка сама смотрит и приглядывает за ее оболтусом.

– Как там твоя Ксюша? – спросила мать будто невзначай. – Жениться еще не надумал на своей смазливой студентке?

– Комнату нам отдельную дашь, мам, хоть завтра женюсь… – закрыл журнал учета Панов и покосился на родительницу.

Не поднимая головы, Ершова пообещала:

– Я вам с новой смены целый домик определю! Можно будет всех вожатых в корпуса для пионеров перевести. Ближе к своим подопечным будут, порядка больше будет…

Организованные Пановым поиски двух кинопроекторов скорого и ожидаемого результата не дали. Почесывая затылок, завхоз Ткач, оправдывая бардак во вверенном ему хозяйстве, протянул:

– Времени все нет ревизию всего имущества провести и опись всего составить, где и что для сохранности лежит…

А руки у завхоза до всего не доходили потому, что их Семен Иванович все основное время пропадал у своих родственников где-то на дальнем хуторе. Завел он себе зазнобу, постоянно ездил к ней, манкируя своими прямыми обязанностями.

– А тут у тебя что? – толкнулся Леша в запертую дверь. – Чё ты там от нас от всех прячешь и скрываешь?

Неопределенно пожимая плечами, завхоз бестолково уставился на двустворчатые двери, от которых у него не было ключа.

– Сколько себя помню, – поморщился он, – тут все время было заперто. Года три сюда, кажись, я не заходил. Но замок ломать не дам! Казенное имущество, сам понимаешь…

Задумчиво поглядев на запертую дверь, Панов пошел к выходу из помещения склада, на ходу парень заприметил, что вдоль всей стены имеются слуховые окна. Пересчитав их, он вышел на улицу, прошелся вдоль стены снаружи склада. По его подсчетам выходило, что в дальнем помещении склада, куда невозможно было попасть из-за отсутствия ключа, тоже имелось слуховое окошко…

Панов все рассчитал, и он все подготовил, притащил лестницу. Оставалось Лешке лишь дождаться появления новенькой.

– Малая, – обратился он к Ирке, когда та нарисовалась на пороге кинобудки, – дельце одно наклюнулось и даже по твоему профилю! – смотрел на нее Алексей с улыбкой.

– Какое еще дельце? – прищурилась Ирка.

– Склад один надо обнести, – понизил свой голос Панов. – Пока наш завхоз снова куда-то уехал…

– Не, я точно пас! Я сейчас в полной завязке! – тряхнула головой Смирнова и наотрез отказалась.

Расхохотавшись, Сережка все ей по порядку поведал.

– Так бы сразу и сказал! – успокоилась Ирка быстро. – А ты уверен, что я туда пролезу?

– Если сразу сегодня полезешь, то еще пролезешь, – хмыкнул иронично Панов. – Боюсь я, малая, что за неделю Дашка тебя совсем откормит и уши твои точно в окошке застрянут!

– Дурак! – отпарировала незлобиво девчонка. – Пошли…

Озорной чертенок ловко взобрался по приставленной к стене лесенке, просунул руку с фонариком в отверстие, сунул голову и хорошенько осмотрелся.

– Что там видать? – приставил ладонь ко лбу, снизу за Иркой наблюдал сын директрисы.

– Стеллаж высотой до самого потолка!

– Далеко от окошка?

– Не! Рукой падать!

– Сможешь вниз спрыгнуть?

– Смогу! – не успел Панов и оглянуться, как девчонка юркой змейкой скользнула в небольшое отверстие.

Через несколько секунд оттуда глухо, как из подвала, донесся ее довольный голосок:

– Все в порядке! Сейчас открою!

Удовлетворенно выдохнув, Лешка помчался к входным дверям склада, в три прыжка добежал до дальнего хранилища, прислушался. Раздался скрежет заржавевших от времени шпингалетов. Сначала верхнего, а потом уже и нижнего.

Ничем больше не удерживаемые, двустворчатые двери вдруг медленно начали расходиться в стороны. Между ними стояла радостно улыбающаяся девчонка.

– Ты справилась, малая! – прижал парень крепко Ирку к себе. – Сейчас мы этот рудимент скинем! – вытащил Панов из сумки с инструментами отвертку, принялся снимать замок.

В это время Ирка стояла рядом с ним и смотрела на него с широко раскрытыми глазами. Оказалось, чтобы вытащить из двери врезной замок, достаточно вывернуть два шурупа и один длинный тонкий винт, чтобы затем вынуть из замка вкладыш…

Искомые ими кинопроекторы пылись на самой верхней полке. Рядом грудилась горка из коробок с кинопленкой.

– Видала, малая, какое богатство завхоз от нас всех прятал, куркуль недорезанный! – подогнал тачку Панов и все аккуратно на нее погрузил. – Погнали, малая, в клуб…

Никто особо и не сомневался в том, что оба аппарата окажутся неисправными. Но Лешка не унывал. Два дня он возился, упорно переставлял запчасти с одного аппарата на другой, и вскоре один из проекторов застрекотал, включалась лампа.

– Ура! Заработало! – всплеснула радостно руками помогавшая мастеру девчонка. – У нас все получилось!

– Попробуем посмотреть? – оглянулся на нее Панов.

– Ага! Я катушку принесу! – метнулась Ирка в уголок, где стоял стол с отобранной к просмотру кинопленкой.

Не все, что хранилось на складе, годилось к прокату. Кое-что им пришлось отбраковать, отложить в сторону.

– Вот это сначала прокрутим…

Вставили бобину с кинопленкой, попробовали запустить. На белом экране Волк гонялся за Зайцем. Не прошло и пяти минут, как в помещение клуба набился народ.

– Еще, еще давай! – пищала малышня восторженно.

– Сапожник, не спи! Быстро «Ералаш» нам поставь! – требовали пионеры постарше. – Или «Фитиля» нам заряди…

Решили ставить кино через раз. Сначала удовлетворяли просьбу пищащей малышни, а потом исполняли заказ пионеров, что были немного или намного уже постарше октябрят…

Вечерком, охотно уплетая за обе щеки двойную порцию пельменей, Ирка увлеченно рассказывала Дашке о том, как они проникли на вражеский склад и уперли оттуда секретную и очень важную технику, захватили с собой тайный архив.

– Ох, и выдумщица же ты у нас, Малыш! – провела ласково рукой по девчоночьим волосам сестричка Зимина. – Ты кушай, кушай и никого не слушай! Лопай свои пельмени, остынут, пока ты мне тут сказки свои рассказываешь…

Борис наблюдал за ними со стороны и не вмешивался. Пока их подопечная о своем желании куда-нибудь подальше от всех сбежать и не заикалась. И он тоже от такой жизни в детском лагере, где Ирке создали максимально комфортные условия для жизни и отдыха, никуда не побежал бы…

Глава 8. Подружки

А дни все неумолимо бежали. В 8.50 Кирилл Волошин заехал в Заводское РОВД, чтобы переговорить со Смолиной.

– Лидочка, можно к тебе? – постучался майор негромко и приоткрыл незапертую дверь в кабинет инспектора ИПДН.

– Ой! – скользнула полураздетая девушка испуганно за дверку шкафа. – Кир, я не одета! Отвернись!

Резко обернувшись кругом, Волошин ошарашенно уставился на топорно выкрашенную в масляную краску дверь, а перед его глазами застыла удивительно красивая фигурка лейтенанта в одних узеньких трусиках черного цвета. Кровь помимо его воли волнами погнала по всему его телу.

– Я, Кирилл, с ночного дежурства, – пояснила Смолина, стоя за шкафчиком. – Хотела пойти в общагу, отоспаться до обеда. Ты, Кир, по какому вопросу ко мне?

– Я сегодня, Лидочка, – сообщил майор, разглядывая трещину на стене, – должен отвезти Нику Шатову в пионерский лагерь. Ты говорила как-то мне, что хотела бы взглянуть на Ирочку Смирнову, побеседовать с нею, уточнить кое-какие вопросы…

Раздумав переодеваться в гражданское платье, Смолина снова натянула на себя форменную юбку, накинула рубашку.

– Можешь поворачиваться, Кир! Я поеду с тобой!

– Отлично! – обрадовался майор. – По дороге и поговорим, и все обсудим. Я подожду тебя на улице…

Посмотрев на себя в зеркало, девушка поморщилась. Ну и вид у нее! Одна стыдоба! Не мешало бы ей принять ванну и голову помыть. Только проблема с этим. В общаге вторую неделю не было горячей воды. Снова придется ставить и греть чайник. Но у нее совершенно нет времени. Волошин не будет ждать.

– Кир, у меня к тебе одна деликатная просьба! – решилась она и посмотрела на майора умоляющим взглядом.

– Лидочка! – почувствовал Волошин, как изнутри у него поднимается теплое чувство. – Говори и не сомневайся!

– Ты не позволишь мне ополоснуться у тебя дома под душем? Сам понимаешь, после ночного дежурства, а в общаге нет горячей воды. Если это тебя не затруднит…

Озадаченно моргнув, майор почесал скулу, сказал:

– Понимаешь, жена с утра дома. Галка может не понять! У нее в последнее время ревность проснулась, начинает меня ревновать к каждой юбке! Что за напасть на нее нашла…

– Ой, лучше не надо! – почувствовала Смолина, как у нее покраснели корни волос. – На нет и суда нет!

Дотронувшись до ее плечика, Кирилл предложил:

– Давай, я отвезу тебя на квартиру Зиминых.

– У тебя есть ключи? – прищурилась Лида.

– У меня всегда были ключи от их квартиры.

– Заскочим по дороге ко мне в общагу… – вздохнула Смолина облегченно. – Вещички кое-какие с собой прихвачу…

Из ванной комнаты девушка вышла в одном полотенце, обмотанном вокруг ее тела. Кирилл сглотнул липкую слюну.

Лидочка была прекрасна. И она нисколько его не стеснялась. Может, просто она делала вид, что нисколько его не стесняется. А без очков ее личико стало еще прекраснее.

– Ты очень красива… – произнес он негромко.

– Не говори так, Кир! – улыбнулась Смолина лукаво. – У меня больше года не было мужика. Сейчас наброшусь на тебя! Только ты мне сейчас ничего не говори…

Шагнув к Лидочке, майор крепко обнял девушку, нашел ее губы, впился в них чувственным поцелуем. Лида ответила. Полотенце упало на пол. Подхватив Смолину на руки, Кирилл отнес девушку на большую кровать, торопливо разделся сам…

Отдышавшись и немного отдохнув, Лидочка, не открывая глаз, улыбнулась и тихонечко прошептала:

– О чем ты, Кир, хотел со мной переговорить?

– Это касается дела Иры Смирновой. В связи с ее переездом в Ленинский район нами был направлен вам официальный запрос о передаче всех документов нашему РОВД…

Потянув теплую мужскую руку к себе на грудь, Лидочка томно вздохнула, выгнула спинку, сузила глаз и поинтересовалась:

– И что именно требуется от меня? Чем я тебе в данном и конкретном случае могу помочь?

– Когда ты будешь отправлять ответ, вложи в пакет одну только казенную бумажку, что по требуемому запросу такой-то человек на учете никогда не состоял. А папку на Ирку передашь мне или можешь оставить себе. На память…

– Ты сейчас толкаешь меня, Кир, на должностное преступление! – скользнула по женским губам ироничная улыбка. – Ты же понимаешь, что это самый настоящий подлог! А если…

Волошин развернулся, навис над девушкой и прошептал:

– У вас в отделе вместо личного дела Ирки останется запрос на его пересылку, а у нас в отделе будет твой отрицательный ответ на наш запрос. А само ее личное дело мы уничтожим! И все концы в воду! Мы, Лид, помогаем человеку начать новую жизнь!

– Хорошее дело… – едва раскрылись в ответ женские губы. – На такое дело я, так и быть, подпишусь! И это только потому, что это именно ты меня попросил!

– Я это, Лид, очень ценю…

Подумав, что вопрос со Смирновой немного подождет, Смолина сосредоточилась на собственных ощущениях. Давно ей не было столь хорошо. Ее соскучившееся по мужским ласкам тело кричало о том, что оно еще вдоволь не насытилось одним только разом.

– Кир, ты не подумай обо мне плохо, – вздохнула Лида, пряча от мужчины глаза, – но я хочу еще…

Прошло еще минут сорок, прежде чем они спустились вниз и вышли к машине Волошина…

После завтрака Зимин предупредил Дашку и Женьку:

– Сегодня привезут Нику. Смотрите, чтобы за всей этой суматохой Ирка не почувствовала себя одинокой и всеми забытой. Ребенок только-только оттаял душой. Женька, сходи в клуб к Панову, скажи, чтобы он зарядил кино про высокого блондина. Панов все сам поймет и сделает, я его предупреждал…

– Все будет сделано, сэр…

Сильно похудевшая и заметно подросшая, Вероника вся так и светилась от радости, что она, наконец-то, вернулась к ним.

– Дашенька, милая! – прижалась девчонка всем своим телом к сестричке Зимина. – Как я по тебе соскучилась!

– А по мне? – хмыкнул стоявший рядом Женька.

– И по тебе! – чмокнула Ника брата в щеку. – Здравствуй, Зимин! – повернулась она к Борису. – Вот я и вернулась…

Заметив выходившую из машины Смолину, Ирка невольно вся напряглась, судорожно спряталась за спину Дашки, силой вцепилась пальчиками за ее юбку, невольно к ней прижалась.

– Ты чего? – обернулась к Ирке сестричка Зимина.

– Там это с ними девушка-лейтенант из инспекции по делам несовершеннолетних. Она приехала за мной! Меня сейчас заберут и отправят в спецприемник! Черт, не успела я сбежать!

Даша заключила девчонку в свои оберегающие от всех невзгод и бед объятия, ласково улыбнулась и прошептала:

– Тише, Малыш! Тише! Никто тебя не собирается забирать! Если Зимин мне ничего не сказал, значит, все в порядке! Мне бы он точно всю правду сказал! Без базара…

– Ты думаешь? – выдохнула облегченно Ирка.

– Конечно! – кивнула ободряюще Даша.

Смолина подошла и протянула девчонке свою руку.

– Здравствуй, Ирочка! У тебя все хорошо?

– Было все хорошо, Лидия Петровна, пока я не увидела вас! – насупилась Смирнова. – Не забирайте меня!

– Я и не собиралась! – улыбнулась Смолина тепло. – По долгу службы я должна проверить условия, в которых ты тут живешь, все ли у тебя в порядке и всякое прочее.

– Ой, тут у меня все хорошо! – оттаяла Ирка мгновенно. – Дашка меня пельменями каждый день откармливает. Живу я в домике вместе с Зимиными…

– Я очень рада за тебя…

Волошин стоял, внимательно наблюдал за подростком, который доводился ему единокровной сестренкой. И он тоже сразу заметил, что Ирочка была очень похожа на его мать, что подтверждало слова его отца о том, что отцом Ирки был один из братьев его матери. В перепуганном лице Ирки, в ее напряженно застывших глазах он видел отражение своей матери.

– Здравствуй, Иринка! – подошел он поближе. – Никто тебя не заберет. Меня зовут Кирилл. Я – твой брат.

– У меня что, есть брат? – моргнула ошарашенная девчонка. – И ты что, не шутишь? Прикольно! Мама мне про тебя ничего не говорила. А почему ты раньше не объявлялся и не появлялся?

Отведя подростка в сторону, Волошин попытался как-то и что-то объяснить Ирке то, чего он и сам не очень-то понимал…

Появился светящийся от собственной важности Панов и потянул Нику за собой, повел ее к клубу, завел внутрь.

– Специально и только для тебя, Принцесса! – включил Алексей кинопроектор. – Кино по заказу!

Из девчоночьих глаз брызнули слезки признательности. Она и думать позабыла про то, что хотела досмотреть кино про высокого блондина в ботинке. А Зимин это хорошенько запомнил…

– Зимушка! – обняла Ника и прижалась к сидевшему рядом с нею Борису. – А я и думать забыла, а ты все у меня помнишь!

– Ну, я же тебе обещал…

– Это хорошо, Зимин, что ты у нас все помнишь! – пробежалась по девчоночьим губкам мечтательная улыбка. – Только про мои всякие проколы старайся не вспоминать!

– Посмотрим, моя Принцесса, на твое поведение…

– Ах! – вздохнула юная Шатова и уставилась на экран, где высокий блондин ходил в разных ботинках.

А вот Ирке французское кино совершенно не понравилось, презрительно фыркнув, она, стараясь не привлекать к себе ненужного внимания, выбралась на свежий воздух, пошла в медпункт. Даша возилась в процедурной.

– Дашенька, миленькая! – потерлась девчонка, часто-часто моргая, щекой об ее ладонь. – А что теперь будет со мной?

– А что у нас с тобой, а? – сделала вид сестричка Зимина, что она совершенно ничего не понимает.

– Ну, Ника вернулась, – протянула неуверенно Ирка, – и займет мое место. А меня что, в барак отправят?

Прижав девчонку к себе, Даша легонько щелкнула ее по носику, заговорщицки наклонилась к ее уху и шепнула:

– Никто тебя никуда не отправит!

– А где мы все поместимся? – прищурила Ирка глаз.

– Зимин сказал, – прошлась нежно по ее волосам ласковая рука Дашеньки, – что я с Женькой сегодня же переезжаю с вещами в маленькую комнату. А вы все втроем будете спать в большой. Зимин ляжет в уголочке на своем диванчике, а вы, девчонки, обе будете спать на отдельных кроватках. Ну, если, конечно, тебя, Малыш, не сильно смутит, что он тоже будет спать в вашей комнате. Мы его диванчик занавеской от вас отгородим. Зимин у нас с понятием, подсматривать за вами не будет…

– Я вас обожаю, Зимины! – всхлипнула даже чуточку девчонка от радости. – Я побежала…

После киносеанса все вместе занялись обустройством их жилья, перетаскивали вещи, переставляли кровати.

Заметив, как Ирка недопустимо восторженно смотрит на Зимина, Ника вывела ее на улицу и решительно с ней поговорила:

– Ты, подкидыш! Заруби себе сразу на носу! Зимин только мой и больше ничей! Увижу, что ты клеишься к нему, все волосы тебе повыдергиваю! Плевать мне на то, что Кир у тебя за брата!

Зная про их отношения, Смирнова благоразумно не стала накалять обстановку, рассудительно отошла в сторону.

– Извини, подруга, – хмыкнула она, – этот ваш задавака Зимин совершенно не в моем вкусе!

Поняв, что ее удар попал в пустоту, Ника остыла, но осадок в ее душе остался. А тут масла в огонь подлило то, что Ирка абсолютно игнорировала все построения, шлялась по всему лагерю, делала все, что ей только ни заблагорассудится.

Поймав Зимина, девчонка потребовала от него:

– Я хочу, как Ирка, не топать строем до столовки и не орать со всеми эти ваши дурацкие речёвки: «Ну-ка, дети, быстро спать, отправляйтесь вы в кровать! Чтобы сил набраться снова, нужно много отдыхать!» И на зарядку тоже я больше не пойду! Надоело все! Пора, Зимин, этот детский сад прекращать!

– Чтобы день твой был в порядке, начинай его с зарядки! – улыбнулся Борис. – Извини, Принцесса, распорядок дня есть распорядок дня! Для тебя все останется по-прежнему!

– Ты, Зимин, разрешаешь Ирке все, а мне ты все запрещаешь! – вспыхнула Ника обиженно. – Это же беспредел…

– Девочка моя! – провел Борис ласково руками по ее волосам. – Ирка просто приходится мне дальней родней, и меня попросили какое-то время за нею присмотреть. Ирке было плохо и неуютно, и надо было чем-то отогреть ее душу. И я априори не собирался кардинально заниматься ее воспитанием. А ты, Вероника, для меня слишком много значишь, чтобы глупо потакать всяким твоим прихотям в силу твоей исключительной испорченности. А потому процесс твоего воспитания мы непременно продолжим! Ради нашего счастливого будущего…

Озадаченно моргнув, юная девчонка какое-то время пыталась разложить у себя в голове все сказанное им, затем хмыкнула:

– Ну, если ты, Зимин, перевернул все в этакую плоскость, то я элементарно не буду замечать ее возле себя. Для меня она станет с этой самой минуты просто никто, и зовут ее с этой минуты просто никак! Тебя это, Зимин, устроит?

В ответ на девчоночий почти ничем и никак не завуалированный и даже несколько показательный демарш Борис неодобрительно покачал головой, дотронулся до Ники и сказал:

– Нет, Принцесса, это не выход! Ты должна подружиться с Иркой, принять ее такой, какая она есть. Мне вовсе не нужны еще проблемы из-за того, что два очень близких мне человека не могут ужиться и сосуществовать вместе.

– Ну, хорошо… – протянула Ника. – Я постараюсь…

Зимин снова покачал головой и строго проговорил:

– Ты не постараешься, а сделаешь!

– Ну, я сделаю… – нахмурилась Ника.

– Не «ну», а «я сделаю».

Тяжело дыша, Ника шумно выдохнула:

– Я сделаю!

– Вот и договорились! – улыбнулся Борис.

Ткнув пальцем в его грудь, девчонка пообещала:

– Вот только-только ты женишься на мне, Зимин, тогда я на тебе по полной отыграюсь! Отольются волку овечьи слезки! Тогда ты больше не сможешь меня шантажировать! За все ты мне ответишь! И я тебя жутко сильно люблю, Зимин!

– Я тебя тоже люблю, Принцесса… – притянул девчонку к себе Борис и поцеловал ее в щеку.

Отъехав от пионерского лагеря пару километров, Кир свернул с дороги и съехал к озеру, остановился у воды.

– Ты чего? – сощурилась и посмотрела на него Смолина.

– Лето в разгаре, а я еще ни разу не купался, – открыл мужчина дверцу, выбрался на песок.