Текст книги "Оборотень из Оскола"

– Зачем ты это сделал? – с искренним недоумением спросил он у выжидающе смотрящего на него парня и окинул взглядом остальную троицу, оценивая фасон и размер их одежды.

В принципе,

Ворон не имел ничего против этих ребят. Они где-то, на фоне остальных встреченных в этой земле аборигенов, даже были ему симпатичны. Но в данный момент юноше нужна была новая рубашка. Мысли о том, чтобы слетать домой, как-то не возникло. Купить посреди ночи тоже не купишь. Да и не умел он обращаться с так называемыми деньгами. Обычно этим за него занимались Герла с Холерой. А что делает воин, когда ему необходимо добыть какую-нибудь вещь? Правильно – идет в чужое племя и берет нужную вещь силой. На то он и воин, чтобы не только защитить от посягательства соседа имущество своего племени, но и при крайней необходимости заставить соседа поделиться самого.

Сейчас воину-оборотню крайне нужна была рубашка. И потому роль чужого племени предстояло сыграть, несмотря на всю его к ним симпатию, четверке перегородивших крыльцо ребят.

Юноша предпочитал одежду свободного покроя, а такая рубашка была только на одном парне, с бритой, словно у девственницы, наголо головой.

Отстранив испортившего рубашку здоровяка, Ворон направился к намеченной цели. Почувствовав движение воздуха, опустил голову, пропуская над собой кулак, оставшегося за спиной противника, слегка присел и, уловив начало короткого вдоха, нанес стремительный удар локтем в плавающие ребра. Сдавленно хэкнув и побледнев лицом, хулиган осел на тротуарную плитку.

Приятели поверженного даже онемели от неожиданности. Они так и сидели на лавочке, широко открыв рты и глаза, пытаясь осмыслить произошедшее.

– Чего это сейчас было? – непонятно к кому обратился белобрысый.

– Мне нужна вот эта рубашка, – постарался прояснить ситуацию оборотень, указывая пальцем на лысого.

– Вот эта? – оттянул тот двумя пальцами ворот.

– Да.

– А мои трусы тебе не нужны? – поинтересовался парень, поднимаясь и картинно, с хрустом в позвонках и лопатках, разминая шею и плечи.

– Нет, – простодушно ответил Ворон. Однако, на всякий случай, поинтересовался: – А зачем?

– Может, тебе еще мои носки подогнать, – встрепенулся низкорослый, одним движением вскочил на лавку, оттолкнувшись, взмыл в воздух, нанося удар ногой оборотню в голову.

Холера несколько раз включал на ноутбуке фильмы, в которых герои сражались подобным образом – высоко подпрыгивая и нанося в полете удары ногами. Глядя на выкрутасы визжащих бойцов, Ворон не понимал, почему их соперники, словно загипнотизированные дурашливым танцем, практически намеренно подставляют головы под удары. Сам он легко отстранился и молниеносным, потому практически незаметным, движением подбил вверх должную стать опорной при приземлении ногу прыгуна. В итоге покусившийся на лавры Джеки Чана борец приземлился на пятую точку, испытав на прочность деревянные бруски сиденья лавочки. Бруски слегка скрипнули, но выдержали. Зато лицо крепыша сразу приобрело какой-то задумчивый вид, будто от удара из пятой точки в голову забросило некую глубоко философскую мысль, которую он срочно принялся думать.

Белобрысый и закончивший разминку бритоголовый вновь замерли в изумлении, взирая на второго поверженного товарища.

– Мне не нужны его носки, – попытался оправдаться оборотень и, указав на лысого, в очередной раз пояснил: – Мне нужна твоя рубашка.

Обладатель злополучной рубашки громко засопел и вдруг, выставив вперед полусогнутые руки, метнулся к невозмутимому наглецу, намереваясь обхватить того за туловище стальными объятиями. Опытный борец немало удивился, когда его руки облапили пустоту. Однако, наработанная годами тренировок сноровка не дала провалиться. Мгновенно сориентировавшись, парень, не останавливаясь, изменил направление движения и скользнул в ноги оказавшегося неожиданно проворным противника, надеясь захватить их. Ноги исчезли, и на этот раз нападающий не удержался. Споткнувшись о поребрик, он полетел на газон. Ловко кувыркнувшись и крутанув в воздухе ногами, подбросил свое тело в воздух и в следующее мгновение уже стоял в боксерской стойке, сверля Ворона злобным взглядом из-под насупленных бровей.

Будь оборотень женщиной или ребенком, он наверное заплакал бы от обиды, увидев на рубашке шустрого паренька, которую он уже считал своей, зеленые пятна от травы. Сегодня ему явно не везло. Виной тому не достойная истинного воина-оборотня нетерпеливость. Ведь не так много времени оставалось до утра. Можно было дождаться рассвета и спокойно прийти в жилище избранницы. Он же в суетливой спешке вероятно нарушил какой-то местный обычай, вызвав агрессию у людей, с которыми при других обстоятельствах предпочел бы дружить. В итоге не только позорно лишился собственной рубахи, но и, потеряв бдительность, не уследил за состоянием намеченного трофея. Нет, пребывание среди мягкотелых и не воинственных аборигенов явно расслабляет.

В расстройстве Ворон досадливо отмахнулся от вновь бросившегося на него бритоголового, и тот, врезавшись головой в голову восстановившего наконец дыхание и начавшего подниматься на ноги здоровяка, упал в обнимку с товарищем под крыльцо.

Сняв с себя порванную рубашку и отбросив в сторону, оборотень расстроено уселся на лавочку между белобрысым и все еще глубоко задумавшимся прыгучим коротышкой.

– Пиво хочешь? – с появившимся в голосе оттенком уважения спросил белобрысый, откручивая пробку от новой бутылки.

– Нет, – отказался Ворон и кивнул в темный угол за крыльцом: – Я хотел его рубашку.

Парень посмотрел в сторону поверженных товарищей, достал сигарету и, нервно разминая ее, сообщил:

– Его Борякой кличут. Они с Серым нынче кэмээсов получили.

Оборотень не понимал, что значит получить кэмээса, однако еще сильнее утвердился в мысли, что испортил парням нечто для них важное, что-то вроде значимого ритуала. У него даже мелькнула мысль, поинтересоваться наличием врагов у этих ребят и, в качестве заглаживания своей вины, помочь им этих врагов повергнуть.

– Ты чем занимаешься? – снова нарушил молчание единственный непострадавший и, увидев недоуменно поднятые брови странного бойца, добавил: – Ну, в смысле, где тренируешься? В «Невском» я тебя не видел. Или ты нездешний?

– Я не из этих земель, – вздохнув, сообщил Ворон. После чего поднялся и, понуро опустив голову, побрел восвояси.

Белобрысый еще долго смотрел ему вслед, продолжая растирать в пальцах то, что осталось от сигареты.

– 44 -

Выйдя утром на балкон и подняв жалюзи, Марина с удивлением посмотрела на суету у подъезда. Двое мужчин, натужно ругаясь, безуспешно пытались сдвинуть перегораживающую крыльцо лавочку. Три бетонных блока, используемые в качестве ножек, были неподъемно тяжелыми. Наблюдая за потугами соседей, девушка думала о мотивах, подвигших кого-то придумать подобную конструкцию. Вероятно, неизвестный конструктор хотел уберечь лавочки от посягательств уличных хулиганов. Тогда нужно было вбетонировать основание на метр в землю. Но и это вряд ли помогло бы. В таких случаях, обидевшись на неподъемность конструкции, юные дарования попросту выламывают деревянные сиденья, или разводят на них костры.

Из-за соседнего дома вышла знакомая фигура, и Марина вмиг забыла о предыдущих мыслях. При виде приближающегося парня внутри сладко защемило.

Ворон подошел к крыльцу, молча отстранил пыхтящего над лавочкой мужичка, ухватился одной рукой за торец среднего бруска и, легко оторвав бетонный блок от земли, развернул преграду параллельно огораживающему газон поребрику. Конструкция затрещала, прогнувшись под весом среднего блока, но выдержала.

Освободив проход, юноша в два прыжка взлетел на крыльцо, набрал код замка и скрылся в подъезде.

– Видал бугая? – обратился один из мужичков к другому. – Небось, он эту чертову лавочку сюда и поставил.

Когда оборотень вышел из лифта, Марина уже ждала у раскрытой двери.

– Привет. Я увидела тебя в окошко, – произнесла она, улыбаясь, и отстранилась, пропуская гостя в квартиру. – А Тамара с Валерой придут?

– Они пошли на встречу со стражем, – пояснил юноша. – Я хотел пойти тоже, но Тамара сказала, что мое присутствие может все испортить.

– С каким стражем? – непонимающе произнесла девушка, следую за гостем на кухню.

Тот по-хозяйски открыл холодильник, достал литровую упаковку молока, ловко смахнул ножом уголок и припал к ней, словно теленок к мамкиному вымени. Утолив жажду, пояснил непонятливой хозяйке:

– Страж – это тот, кто следит за порядком, – Ворон прищурился, что-то вспоминая, и добавил: – Его зовут участковый.

– Участковый? – рассеянно переспросила девушка. На самом деле в данный момент ее не интересовали никакие стражи, зовущиеся участковыми. Взяв салфетку, она подошла вплотную к парню и, вытирая его влажные от молока губы, произнесла: – Я скучала без вас … без тебя…

– Я хотел прийти ночью, – глядя на Марину сверху вниз, смущенно развел руками Ворон, – Но слишком поспешил и…

Не дав ему договорить, девушка привстала на носочки, обхватила шею оборотня руками и впилась в его губы страстным поцелуем.

Парень некоторое время продолжал стоять, разведя руки в сторону и ошарашено глядя поверх головы избранницы. Обычаи его народа не допускали подобных отношений до ритуала соединения двух сердец. Однако в данный момент он находится в землях народа выбранной им девушки, и она поступает по принятым здесь обычаям. Должен ли он продолжать следовать законам своего племени, или… Почему так бьется сердце, словно выражая недовольство его нерешительностью? Земли его племени далеко, так может… А вдруг тогда… А будь, что будет! Все, что делается, делается по воле Создателей. Не зря же они закинули его в такую даль?

Не дождавшись ответного порыва, Марина ослабила объятия и до сих пор не оторвалась от бесчувственных губ гостя только потому, что боялась встретиться с его взглядом. Парень наверняка принял ее за какую-нибудь нимфоманку.

Чувствуя, как катастрофически краснеет лицо, девушка готова была отстраниться и выбежать из кухни. И в этот миг сильные руки крепко, но нежно обхватили ее. Только что крепко стиснутые губы парня расслабились и ответили неожиданно чувственным поцелуем…

– 45 -

Осень в этом году выдалась на удивление теплая. Синоптики и прочие ученые мужи по сложившейся привычке обозвали ее аномальной. Листья на деревьях уже начали покрываться золотыми оттенками, а отчаянная ребятня все еще купалась в местных водоемах.

Съехав с трассы на грунтовую дорогу и углубившись на пару километров вглубь леса, Марина остановила старенькое отцовское «Рено» под раскидистым дубом. Ворон достал из багажника большой брезентовый мешок с двухместной туристической палаткой, отправился к расположенной за зарослями терновника маленькой полянке. Эту поляну они обнаружили месяц назад, когда, узнав, что юноше очень нравится находиться в лесу, девушка отвезла его в места, куда с детства ездила на отдых с отцом.

В отличие от прочих, расположенных вокруг лесов, здесь росли настоящие лесные великаны, возможно, разменявшие не первую сотню лет. Кряжистые дубы, какие обычно растут только на опушках, соседствовали с могучими соснами. Других деревьев было крайне мало, разве что по краю леса белели стволы березок, да кое-где встречались клены и осины.

Девушка задумчиво посмотрела вслед любимому. Сегодня она скажет ему нечто важное. Вероятно, каждая женщина испытывает целую гамму чувств, собираясь впервые сообщить такую весть своему мужчине.

Прошлые выходные, когда они в очередной раз приехали на облюбованную лесную поляну, Марина проснулась ночью от непонятного беспокойства. Тело ломало, будто при сильном гриппе, кружилась голова, к горлу подступала тошнота. Строя версии о причинах, девушка перебрала в уме, что ела на ужин – отравиться ничем не должна была. Неужели простыла?

Потянулась, чтобы прижаться к любимому, и только тут поняла, что его нет рядом.

Удивленно присев, решила, что все-таки верна версия об отравлении. Иначе, куда отправился Ворон среди ночи?

Тошнота усилилась, и девушка выбралась из палатки на свежий воздух. Ее взгляд тут же приковал к себе огромный диск полной луны, освещающий лесную поляну ярким белым светом. Словно загипнотизированная сказочным сиянием ночного светила, девушка стояла, не в силах отвести от него глаз. Тошнота прошла, однако ломота в теле усилилась. Казалось, будто какая-то неведомая сила выкручивает кости и тянет мышцы. Одежда стала непомерно тесной, и марина потянулась к молнии, чтобы расстегнуть олимпийку. Пальцы почему-то не слушались и никак не могли ухватить хвостик собачки замка. Это заставило оторвать взгляд от луны, посмотреть на руку… и понять, что происходящее с ней является ни чем иным, как кошмарным сном. Еще несколько мгновений она наблюдала, как кожа на сросшихся пальцах покрывается крупными пупырышками, из которых вырастают серые иглы, раскрывающиеся в ослепительно белые птичьи перья, после чего провалилась в глубокий обморок.

Утром Ворон рассказал, что решил прогуляться по ночному лесу, а когда вернулся, то обнаружил ее спящей прямо на траве, посреди поляны. Дело было перед рассветом, и на траве начала образовываться роса, потому он бережно поднял девушку и перенес в палатку.

Вспомнив ночное пробуждение, Марина поняла, что не все было сном, и ей это не понравилось. Потому, на следующий день после возвращения в город отправилась в один из медицинских центров, проходить полное обследование. После здачи всех анализов, Марина узнала две важные вещи о своем организме – во-первых, она абсолютно здорова, во-вторых, беременна.

Сразу сказать Ворону о беременности не решилась. Ее саму это известие не только радовало, но и настораживало. Ведь когда отец узнал о том, что у нее появился молодой человек, она пообещала, что не будет никаких опрометчивых поступков. Не попадает ли неожиданная беременность под определение "опрометчивый поступок? Ведь они знакомы менее двух месяцев. И за это время она так ничего и не узнала об этом странном, не совсем адекватном, по-детски непосредственном юноше. Но это неважно. Пусть Марина не может объяснить своей уверенности, но знает абсолютно точно, что они созданы друг для друга.

И все же, как он воспримет весть о ее беременности?

Меж тем, устанавливая палатку, Ворон размышлял над их с Мариной отношениями. Все в них было не так, как должно быть по законам его народа. Они жили как принадлежащие друг другу мужчина и женщина, при этом, не пройдя даже местного ритуала соединения.

Может, нужно было пройти этот ритуал вместе с Герлой и Холерой? Но те тоже жили вместе задолго до того.

Чем больше оборотень пытался вникнуть в законы местного племени и в отношение к ним аборигенов, тем больше ничего не понимал. Чего стоила одна только фраза, услышанная им от Холеры: – « Законы созданы для того, чтобы их обходить». Зачем обходить законы? И зачем создавать препятствия, зная, что их придется обходить?

Впрочем, волновало юношу вовсе не отношение местного племени к собственным законам, а осознание того факта, что теперь он может никогда не стать полноценным воином-оборотнем. Даже если когда-нибудь он сможет вернуться в земли родного народа, то наверняка жрецы откажутся проводить ритуал соединения сердец его и Марины. А без этого ритуала Ворон не получит возможность оборачиваться при солнечном свете.

Есть только один выход – забыть об этой девушке и, отправившись в родные края в одиночестве, добыть другую девственницу. Оборотень точно знает, что это единственно верный путь. Но почему же при мыслях об этом так ноет сердце, а из груди готов вырваться мучительный стон?

Позже, сидя у костра и обнимая за плечи прижавшуюся к нему девушку, Ворон спросил:

– Марина, скажи, то, что мы с тобой живем как муж и жена – это правильно?

– В каком смысле, Воробушек? – подняла на него глаза озадаченная вопросом девушка.

Парень некоторое время молчал, пытаясь подобрать слова.

– Вот Герла и Холера…

– Ну, Воробушек, – просительно протянула Марина, – Ты же обещал называть их Тамарой и Валерой. Неужели нельзя забыть эти дурацкие клички.

Сбитый с мысли юноша пожал плечами и в свою очередь спросил:

– Зачем нужно менять имена? Они были Герлой и Холерой, стали Тамарой и Валерой. Завтра мне придется запоминать новые?

Он хотел сказать и про «Воробышка», коим как-то незаметно и ненавязчиво девушка окрестила его, но промолчал. Назови его так кто другой, оборотень счел бы это за оскорбление. Однако слышать такое обращение из уст избранницы почему-то было даже приятно.

– Извини. Я тебя перебила. Ты что-то хотел сказать про Тамару и Валеру?

Парню снова пришлось некоторое время собираться с мыслями.

– Я хотел поговорить о наших отношениях, – наконец произнес он. – Правильно ли то, что мы живем, как муж и жена, не пройдя ритуала соединения? Не стоит ли нам последовать примеру… наших друзей?

– Воробышек, – девушка отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза, и, улыбаясь, спросила: – Ты делаешь мне предложение?

Дожидаясь ответа, она обвела взглядом освещенную костром лесную поляну и подумала, о том, что никакие столики украшенные свечами и фужерами с пузырящимся шампанским не сравнятся по романтичности с окружающей обстановкой.

Однако ответ юноши неожиданно разочаровал Марину.

– Какое предложение? – вопросил он со своей обычной непосредственностью, – Я ничего не предлагаю. Просто хочу разобраться в наших отношениях.

Девушка даже онемела от такой обидной прямоты. На глаза навернулись слезы. Желание сообщить о беременности сразу пропало.

– Чем тебя не устраивают наши отношения? – спросила и, не дожидаясь ответа, поднялась, – Я пойду спать. Что-то устала сегодня, и настроение плохое.

Провожаемая удивленным взглядом Ворона, она скрылась в палатке.

Парень остался сидеть у костра, недоумевая, чем смог обидеть девушку? В том, что она именно обиделась, он не сомневался – представители местного племени не могут скрывать свои эмоции, и его избранница не является исключением. Непонятно и какое предложение она от него ждала? Ему показалось, что неожиданная перемена в настроении девушки произошла как раз после слов об этом загадочном предложении. Может, ее так же тяготит неопределенность их отношений, и она ждала от него предложения, как решить эту проблему? Девушка понадеялась на него, как на мужчину, а он, вместо того, чтобы решать проблему, хотел озадачить решением ее саму. Какой же он после этого воин? Разве тот, кто обращается за решением проблем к слабой женщине, способен стать полноценным воином-оборотнем? Странно, что его до сих пор вообще не покинула способность оборачиваться. Вот уже к ночному полету не тянет…

Просидев у костра до полуночи, Ворон поднялся и, понуро опустив голову, побрел в палатку.

Судя по ровному дыханию, Марина спала.

Стараясь не шуметь, парень опустился рядом и обнял девушку. По тому, как напряглось ее тело и затихло дыхание, понял, что она все-таки проснулась. Однако, хоть и не прильнула к нему как обычно, не стала и отстраняться. Спустя несколько минут, дыхание ее снова стало ровным и тело расслабилось.

Ворон осторожно приложил ладонь к голове девушки. Он и раньше делился с ней своей жизненной силой, особенно если чувствовал ее усталость или недомогание, но полностью никогда не открывался. Марина, как все, встреченные им в этих землях люди, являлась энергетическим вампиром, не способным контролировать потоки втекающей энергии. Помня о том, как неосторожно открылся Герле, оборотень больше никогда не допускал такого опрометчивого шага.

Почему сейчас он решил открыть доступ к собственной энергии Марине, Ворон понять не мог. Возможно, им двигало чувство нечаянной вины перед девушкой. Но никакого оттока он не ощутил. Наоборот, будто бы почувствовал встречное, мягкое и нежное прикосновение.

Сладко простонав во сне, девушка наконец-то прижалась к нему и теперь умиротворенно дышала в его грудь.

Не убирая руки от ее головы, оборотень продолжал вслушиваться в непривычные и неожиданно приятные ощущения. Ранее ему, конечно же, приходилось не только делиться жизненными силами, но и получать их от соплеменников. Получать, чувствуя приток энергии, всегда было приятно – кому же не понравится чувствовать, как восстанавливаются силы и заживляются полученные в бою или на охоте за лесным зверем раны? Но сейчас было нечто другое. Не было ни притока, ни оттока. Было некое единение, переплетение жизненных потоков. И самое непонятное было в том, что оборотень ощущал два жизненных потока, исходящих от избранницы. Второй, даже не поток, а тоненький ручеек, настолько слабый, что юноша вряд ли смог бы его почувствовать, не решившись полностью открыться.

Осознав происходящее, Ворон невольно отдернул руку и чуть было не отстранился от девушки, но та так сладко вздохнула во сне, что он не решился ее тревожить.

Юноша так и не сомкнул глаз до рассвета, размышляя, как в теле одной девушки может вмещаться две жизненных силы? Пусть даже одна и очень слабая, почти не заметная…

– 46 -

Поднявшийся от реки туман, прокрался меж деревьев и покрыл поляну невесомым одеялом, создав поистине сказочную атмосферу. Однако выбравшийся из палатки Ворон не проникся окружающей романтикой, лишь отметил принесенную туманом сырость и взялся за разведение костра.

Вскоре припасенные с вечера сухие дровишки весело затрещали, объятые жаркими языками пламени. Запарила вода в подвешенном над огнем котелке. Дожидаясь, пока она закипит, парень достал из сумки пакетики с сушеными травами.

Как только они с Мариной начали совершать регулярные прогулки по окрестным лесам, оборотень обнаружил некоторые виды знакомых полезных трав, произрастающих и в его землях. Он немало удивил девушку, когда с упорством бабки-знахарки принялся эти самые травки собирать и, связав в пучочки, сушить на балконе, тщательно укрыв от солнечных лучей. Когда же попробовала лесной напиток, заваренный на травяном сборе и завяленных листочках лесной земляники, искренне восхитилась, заявив, что никогда не пробовала такой чудесный чай. Ворон тогда только пожал плечами, удивляясь сравнению приготовленного на костре лесного напитка с варевом из горелых листьев, которое аборигены называют чаем.

– М-м-м, как вкусно пахнет! – восторженно протянула Марина, выползая на четвереньках из палатки, когда оборотень уже нарезал сыр и ветчину на бутерброды.

Парень внимательно посмотрел на любимую и, не заметив и тени от вечерней обиды на милом заспанном лице, улыбнулся.

Улыбнувшись в ответ, девушка потянулась словно кошка, поднялась и, подойдя, обвила руками шею оборотня.

– Воробышек, мне приснился такой чудесный, добрый сон! – произнесла она, прислонив голову к широкой мужской груди, – Будто мы сидим у костра на этой же поляне втроем – ты, я и между нами наш сын. Он такой чудесный мальчуган – ну вылитый папа.

– Наш сын? – изумленно переспросил Ворон.

– Наш сын, – подтвердила Марина и, подняв голову, взглянула в глаза парню, собираясь решиться рассказать про беременность. Но этого не потребовалось.

К оборотню, до сих пор мучавшемуся вопросом о странном раздвоении жизненного потока избранницы, после слов о сыне пришло мгновенное понимание. Он сильнее прижал к себе девушку и снова, как ночью, открылся, объединяя жизненные силы.

Марина замерла с широко открытыми глазами, прислушиваясь к непонятным волнующим ощущениям. А парень внимательно обследовал еле трепещущий, тоненький росточек зарождающегося жизненного потока, робко протискивающегося между переплетения их сил.

На оборотня вдруг нахлынула волна нежности, счастья и всепоглощающего умиротворения. Он покрыл лицо любимой поцелуями, поднял ее на руки и закружил по поляне. Из-за скрытой туманом земли казалось, будто они парят в воздухе.

– Наш сын вырастет настоящим воином! – прокричал Ворон, благоразумно сдержавшись в последний момент, чтобы не добавить: «оборотнем».

– Сумасшедший, – Марина еще крепче обхватила шею Ворона, – Смотри не споткнись, а то грохнемся прямо в костер. И почему ты решил, что у нас будет именно сын?

– Я же вижу, – удивленно ответил парень, – Ты же сама сказала, что сын.

– Так то же был сон. Ой, Воробышек, у меня уже кружится голова.

– Глупая женщина, – смеясь, произнес оборотень, опуская девушку на землю, – Если мы во сне были настоящие, значит и сын тоже настоящий. Странно, что ты этого не чувствуешь.

В это время сквозь поредевшую осеннюю листву на поляну проникли первые солнечные лучи, и туман моментально истаял.

Не отдавая отчета в собственных действиях Ворон вдруг пошел навстречу лучам, на ходу сбрасывая с себя одежду. Его тело словно подернулось рябью и начало трансформироваться, перетекая в неправдоподобные формы. Одновременно кожа сплошь покрылась длинными серыми иглами. Вот серая пленка на иглах лопнула и осыпалась, давая распрямиться иссиня-черному оперению.

Остолбенев, Марина наблюдала, как на том месте, где только что находился ее любимый, распрямляла гигантские крылья огромная черная птица. Сделав несколько прыжков вдоль края поляны и глухо каркнув и подняв взмахом крыльев вихрь из опавшей листвы, птица взмыла вверх.

Наблюдая за этим фантастическим действом, девушка вспомнила необычайно реалистичный сон, подвигший ее на медицинское обследование, в результате которого она узнала о беременности. И сразу, как и в тот раз, заныла каждая косточка, неведомая сила скрутила каждый мускул. Не дожидаясь, когда пальцы перестанут слушаться, она споро сбросила курточку и, лишь на мгновение усомнившись, стянула футболку, которая уже цеплялась за вырастающие из тела иглы.

Пояс на джинсах Марина расстегивала, крепко зажмурив глаза, ибо боялась смотреть на происходящие с ней метаморфозы.

– 47 -

Сегодня после ночной смены друзья решили отправиться за грибами. Потому Василий вчера приехал на работу не на трамвае, как обычно, а на своей новенькой «пятнашке». Теперь, крутя баранку, он неприветливо поглядывал на друга, втихомолку прихватившего с собой две двухлитровые баклажки с пивом.

– Вот и гадкий же ты человек, Серега.

Это почему это? – удивленно поднял тот рыжие брови.

– Потому что только гадкий человек способен хлебать пиво на глазах у товарища, которому пить нельзя.

– Тебе нельзя пить? – словно издеваясь, еще больше удивился Серега.

– Я за рулем ващета, – как можно более спокойно пояснил Василий.

– Ну и что? – продолжил недоумевать товарищ, – Я тоже прям щас хлебать не собираюсь. Вот приедем на место, тогда и утолим жажду. Я и рыбку вяленую купил – потасу называется.

– Ага. А назад кто рулить будет?

– Тю-ю… Вона ты про чо. Да я и после более серьезных напитков легко за руль садился. Сам знаешь.

– Ага, знаю. И где теперь твои права?

Так беззлобно переругиваясь приятели доехали до места.

Выйдя из машины, Василий потянулся, осматриваясь окрест, и спросил:

– – Грибы-то тут точно есть?

– Ого. Да ты знаешь, какие тут грузди растут?! – округлил глаза рыжий, – А опята? Раз присел и, не сходя с места, полное ведро! Вот только в энтом году врядли тут чо выросло.

– Чего? – теперь в вопросе Василия сквозило явное возмущение.

– Чего-чего, – передразнил Серега, – Оно хоть по времени и в самый раз, да сушь глянь какая стоит. Почти месяц ни единого дождика. И теплынь, опять же, как летом.

– Дык, за каким же мы тогда сюда приперлись? – окончательно опешил товарищ.

– Да ладно тебе, Васяка. Нужен тебе гриб для отчета перед Любаней, так отыщем какой-нибудь масленок . А ежели чего, так можно и мухомор ей подсунуть. А?

– Да пошел ты, клоун, блин.

– Нет, Васяк, я серьезно, – с блаженным видом продолжал Серега, откручивая пробку с первой баклажки. – Неужели тебе не хочется просто так душой отдохнуть на природе. Лично меня достало уже вотето вот однообразие – дом-работа, работа-дом. А тут глянь какая красота, – рыжий повел вокруг початой бутылкой. Второй рукой достал из нагрудного кармана сигарету, прикурил и, втянув носом табачный дым, продолжил восхищаться: – А какой воздух! А? Нет, Васяка, ты вдохни. Воздух-то какой! А помнишь как раньше, всей бригадой после работы в лес. Снег на полянке притопчем, стаканы граненые достанем… Помнишь?

– Ну, тогда ж мы еще молодые были. Холостые все, опять же, – прочувствовавшийся Василий тоже потянулся за сигаретой. Однако прикурить не успел, заметив сквозь редкую листву, неки большой черный предмет, летящий в их сторону над самыми макушками деревьев. – Дельтаплан, что-ли?

– Где? – проследил за его взглядом Серега и в следующий миг выронил сигарету из непроизвольно открывшегося рта.

Над задравшими головы товарищами, глухо каркнув, пронеслась фантастически-огромная черная птица. Не успели они осознать увиденное, как над деревьями стремительно пролетела вторая. Она была ненамного меньше, но в противоположность первой сияла ослепительной неестественной белизной.

Открытая бутылка выскользнула из ослабшей пятерни рыжего и больно ударила донышком по носку кроссовка, выводя Серегу из ступора.

– Уй, мля! – запрыгал он на одной ноге.

– Пиво утекает! – кинулся к бутылке Василий и, подхватив ее, жадно припал к горлышку.

– А чо это было? – резко остановился рыжий.

Товарищ лишь пожал плечами, вытирая рукавом влажные губы.

Друзья вновь застыли, глядя в ту сторону, куда улетели невероятные птицы.

– А помнишь, что мы в мае ночью над цехом видели? Оно тогда тоже на ворону похоже было. – вспомнил Василий.

– Это не ворона, – покачал головой рыжий. – Такой орлиный хвост только у воронов бывает.

– Какая нафиг разница, ворон или ворона? Может, это вообще ангелы – белый и черный. Я где-то читал, что они вечно гоняются друг за другом и дерутся по чем зря. Правда там, кажись, белый и черный лебеди были. А оно вона как на самомделе… – Василий снова припал к баклажке, сделал несколько внушительных глотков, отчего бока пластиковой бутылки с хрустом втянулись внутрь, и, повернувшись к товарищу, спросил: – Серый, а мы не надышались пылью какого-нибудь сухого мухомора?

– 48 -

Последняя скомканная бумажка, ударившись о стену, влетела точно в мусорную корзину. Довольный удачным броском Марат осмотрел стол в поисках материала для нового снаряда, но ничего подходящего не обнаружил. Досадливо крякнув, поднялся из-за стола, прошел к корзине и, прихватив ее, вернулся обратно.

Неожиданно дверь распахнулась и на пороге застыл, удивленно вытаращив глаза на вытряхивающего на стол содержимое мусорной корзины Сартыкова, опер Сашка Попов.

Застигнутый врасплох бесцеремонным Сашкиным вторжением участковый тоже застыл, держа перед собой перевернутую корзину.

Первым немую сцену нарушил опер:

– Ты чего это, Марат, вытворяешь?

– Я-а? – с искренним удивлением протянул участковый, но, взглянув на корзину в собственных руках, понял, что действительно он. – Я это, ну…