Текст книги "Король «Ледяного взрыва»"

Пока в вольерах царили последние спокойные мгновения, я постарался окинуть взором видимые снизу ярусы и определить, где именно содержатся турбошмели. То, что они здесь есть, сомнений не вызывало. Перехватчики являлись штатными мутазверьми мобильных отрядов, и в каждое подобное подразделение должно было входить как минимум два таких животных. Выяснить бы только, где конкретно их искать, до того, как желтобрюхий учинит в «яйце» грандиозную бучу.

Дожидаться, когда охранники стянутся к нам с чешущимися на спусковых крючках пальцами, было не резон, и мой персональный ящер-хранитель решил перехватить у противников инициативу.

– Беги по кругу и ищи то, что нужно! Обежишь ярус – забирайся на следующий и дуй тем же маршрутом. Как найдешь турбошмеля – крикнешь, – дал мне Гробур последние указания. – И главное, не останавливайся! Что бы ни случилось – вперед и только вперед! А я тебя прикрою. Готов?

Я совершил шумный мобилизующий выдох, весь подобрался и подтвердил готовность.

– Тогда пошел! – рявкнул ящер, и я со всех ног припустил по указанному маршруту…

Бывало на Рэдисе, когда мне хотелось выть от беспросветно унылой жизни, я ностальгировал по прошлому, наполненному будоражащими кровь приключениями. Да, многие из них были связаны с риском для жизни, и, выбравшись из очередной передряги, я молил покровителя Эрена, чтобы в следующий раз он оградил меня от подобной опасности. Однако, угодив на каторгу, я вдруг осознал, как же мне стало не хватать того калейдоскопа событий, что представляла из себя моя разухабистая жизнь на свободе. И я начал истово просить покровителя об обратном, требуя забыть мои прежние молитвы и вернуть всё на свои места.

Поэтому было бы верхом неблагодарности упрекать сейчас Эрена в том, что жизнь Торки Бикса вернулась в старое русло. И теперь по этому руслу мчался уже не извилистый бурный поток, а свирепая неукротимая лавина. Или я неправильно формулировал свои молитвы, или дух покровителя решил проявить ко мне великую щедрость, но он воздал на мои просьбы в таком объеме, что впору было за голову хвататься. Если раньше я и вляпывался в нечто похожее, то очень и очень редко.

Ящер настоятельно рекомендовал не останавливаться, что я и делал. Благо, сверкать пятками Молниеносный Бикс умел, как никто другой, ибо занимался этим практически всю свою карьеру погонщика. Накажи мне Гробур вдобавок не оглядываться, я и тут подчинился бы беспрекословно – взирать на воцарившийся в «яйце» бедлам было выше моих сил. Но на меня возлагались поиски конкретного мутазверя, и потому приходилось смотреть в оба и ужасаться, вопреки желанию закрыть глаза на творившееся окрест беззаконие.

Вот это была пробежка, доложу я вам! Вокруг, не смолкая, свистели энергетические лучи, раздавались крики, топот и грохот разлетающихся ледяных глыб, когда выстрелы охранников попадали в стены и расставленное повсюду оборудование. Законники с упоением палили по нам из криокастеров, обслуживающий персонал с воплями разбегался кто куда, а мы с Гробуром, сломя голову, кружили по ярусам в эпицентре этого грохочущего урагана. И то, что при заходе на очередной круг я все еще оставался цел и невредим, было лишь заслугой моего хвостатого опекуна.

Из двух вариантов моей защиты он избрал самый рискованный, но в то же время и самый действенный. Благодаря отменной прыгучести желтобрюхий мог здорово срезать себе путь, не бегая по лестницам, а сигая напрямик с яруса на ярус. Это позволяло ящеру оказываться то впереди, то позади, то выше либо, наоборот, ниже меня – в зависимости от того, откуда нам угрожала наибольшая опасность. Когда на моем пути вырастали готовые стрелять на поражение охранники, тут же откуда ни возьмись на них сваливался разъяренный Гробур. А если он видел, что не поспевает, то швырял в противников или подвернувшийся под руку контейнер, или не слишком тяжелое оборудование, а порой и кого-либо из собратьев атакующих меня законников. Короче говоря, трудился в поте своей чешуйчатой морды, оберегая Торки Бикса от превращения в ледяную скульптуру.

Я не обежал и первый ярус, а Гробур успел навести в «яйце» такой шорох, какой здесь наверняка еще не видывали. Не обнаружив искомое – в нижних вольерах обитала лишь мелочь, вроде паракрылов, – я взобрался на следующий уровень уже под аккомпанемент тревожной сирены. Казалось, что она грянула на базе из всех щелей, как воздух из прохудившихся мехов. Следовало прибавить ходу: пока у ящера хватало сноровки противодействовать законникам, но когда они стянутся к вольерам со всей базы, нам долго не протянуть.

На втором ярусе содержались патрульные стрекоптеры – самый распространенный полицейский транспорт в Истинной Империи. Три пары достаточно быстрых стрекоптерских крыльев тоже могли бы нас устроить, но только в том случае, не будь мы катастрофически ограничены во времени. Я без труда добрался бы на таком мутазвере до Рубина за пять-шесть дней, но увы, под наши непомерные запросы подпадал лишь турбошмель, и то подвергнутый кустарной модернизации.

Второй круг по «яйцу» дался мне чуть полегче. Гробур нейтрализовал больше половины охранников, а те, что еще были боеспособны, рассредоточились на верхнем ярусе и шарахали по нам оттуда энергетическими импульсами. Компаньон не переставая швырял по врагам подручными предметами. Это не причиняло одетым в доспехи законникам вреда, но сбивало их атаки, вынуждая прерывать стрельбу и уклоняться от тяжелых импровизированных снарядов. Сам ящер, которого, несмотря на завидное проворство, то и дело задевали касательные выстрелы, освобождался от ледяных оков, просто стряхивая их со своего жаропрочного комбинезона, специально раскаленного Гробуром чуть ли не докрасна.

Еще не взобравшись на третий ярус, я понял, что подниматься на четвертый мне, к счастью, не придется. До трех вольеров, в которых находились перехватчики, было рукой подать. Стоило лишь взбежать по лестнице, и вот они, наши славные турбомалыши, передо мной. Но как раз в межъярусном переходе меня и поджидала досадная неприятность.

Пытаясь укокошить мечущегося туда-сюда ящера, охранники всадили в этот участок яруса не менее десятка криоимпульсов. На пути у меня возник непроходимый барьер – ледяная глыба, облепившая лестницу, словно мороженое – палочку. Ни перепрыгнуть через лед, ни перелезть через него мне было не под силу.

– Гробур, змеиный сын! – заорал я, стараясь перекричать не смолкающий в «яйце» гвалт. – Быстрее сюда, Шинтай тебе в печенку!

В следующий миг желтобрюхий был рядом, практически свалившись мне на голову откуда-то сверху. От брайхорнца исходили ощутимые даже на расстоянии волны нестерпимого жара, будто все это время компаньон не воевал с охранниками, а прогревал свои огнеупорные кости в кузнечном горниле. Без подсказок определив, зачем его отвлекли от перестрелки, ящер кинулся к заблокировавшему лестницу айсбергу и окатил его из пасти огненной вспышкой. А потом вонзил раскаленные руки прямо в лед и, объятый облаком пара, с хрустом отодрал глыбу от ступенек. Она сразу же раскололась на несколько обломков, самый крупный из которых остался в лапах Гробура, с шипением брызжа на него талой водой.

Тем временем суетившиеся на верхнем ярусе охранники, потеряв цель, сменили диспозицию и подступили ближе, дабы продолжить пулять по нам из криокастеров. Но едва группа стрелков заняла удобный плацдарм за штабелем контейнеров, как в их сторону помчался стремительный ледяной снаряд весом в пару центнеров.

Поначалу мне показалось, что ящер промахнулся, запустив ледяной обломок гораздо выше баррикады мобильников. Но через секунду я понял, что хвостатый глыбометатель нарочно выбрал именно такую траекторию для броска. Врезавшись в стену позади противников, льдина разлетелась вдребезги и камнепадом осыпалась на головы охранников, не ожидавших от интервентов такого выпада. Стрелков завалило ледяными обломками, но, когда законники пришли в себя, на них обрушилась новая напасть в лице атаковавшего их Гробура. Он запрыгнул на верхний ярус вслед за брошенной им глыбой и бил по вражьим головам куда болезненнее ее осколков.

В ближнем бою ящера абсолютно не волновало, сколько тонкокожих ему противостояло: два, как в кабинете Лестера, или втрое больше, как сейчас. Схватка за баррикадой окончилась еще до того, как я миновал лестницу, а затратил я на это всего несколько секунд. Главные подробности скоротечной стычки компаньона с остатками противника я прозевал. Засвидетельствовал лишь финальный аккорд, когда последняя жертва ящера развалила лбом баррикаду и осталась лежать без чувств на груде рассыпанных контейнеров.

В «яйце» и за его пределами продолжала надрываться сирена, но на поле боя возникло кратковременное затишье. Я беспрепятственно добрался до нужных вольеров и окликнул компаньона, который оценивал результат своей победы и следил, дабы какой-нибудь биомеханик не подкрался и не пальнул нам в спины из криокастера. Хотя последнее было маловероятно. Техперсонал разбежался при первых же выстрелах, и если планировал вернуться в мутапарк, то лишь в боевой экипировке и при поддержке всего личного состава базы. Это означало, что на все про все у нас оставалась не более пары минут.

Я отпер вольеры и отступил назад, оценивая богатство выбора. Турбошмели! И не надеялся, что снова увижу вас, быстрокрылые вы мои! Расцеловал бы каждого, да боюсь, брайхорнец меня не так поймет.

Я всегда считал турбошмелей лучшими из мутазверей не только по скоростным показателям, но и по внешнему виду. Крепкое, устойчивое при резких маневрах тело. Под бронекварцевым забралом – большие выпуклые глаза-полушария, позволяющие перехватчику обозревать окружающий мир на триста шестьдесят градусов во всех плоскостях. Две пары широких и неимоверно мощных крыльев, частоту взмахов которых приходится ограничивать в полтора раза, поскольку даже погонщику-асу очень тяжело справиться с управлением необузданного перехватчика. Двухсотлитровые легкие с турбопродувом и форсированное сердце с принудительной стимуляцией клапанов, способное прокачать за секунду пять полных кругов кровообращения. Кровь, само собой, тоже особая: высокоэнергетическая, повышенной текучести; плюс в арсенале погонщика имеется набор инжекторов для впрыска в кровеносную систему турбошмеля искусственных препаратов: возбудителей, стабилизаторов и транквилизаторов – на все случаи турбошмелиной жизни…

Не наскучил? Уж простите, но когда Торки Бикс заводит речь о своем излюбленном мутазвере, остановить его так же сложно, как и летящий на полной скорости перехватчик…

Итак, на чем мы остановились?.. Ах да – кровеносная система!.. К ней в придачу шли спаренные аккумуляторы последнего поколения, расположенные в заднем, самом большом сегменте мутазвериного брюха. Три пары лап с цепкими фиксаторами, предназначенными для посадки на вертикальную поверхность. Центральная нервная система и головной мозг – без ложной скромности шедевр биоинженерии. Исключительная скорость реакции на команды погонщика. Даже в автономном режиме перехватчик способен на довольно сложные маневры и самостоятельное уклонение от стихийных магических атак. А в паре с высокопрофессиональным погонщиком этот мутазверь и вовсе творит в воздухе чудеса…

Ну и напоследок об обшивке. Не знаю, кто именно разрабатывал ее дизайн, но этот биоинженер являлся истинным гением своего дела. Немного резкие, но гармоничные обводы обтекателей и защитных надкрылий словно подчеркивали крутой нрав турбошмеля, придавая ему воинственный вид, даже когда мутазверь не размахивал крыльями. А расположенная перед ветровым стеклом нашлепка воздухозаборника турбопродува напоминала свирепо оскаленную пасть. Хотя пасти как таковой у перехватчика не было, а питание осуществлялась через короткий, втягивающийся под обтекатели хобот. В отличие от большого шестиместного стрекоптера компактный турбошмель мог нести на себе лишь погонщика и пассажира, зато был оборудован четырьмя консолями для магического вооружения, типа скорострельных спеллганов «Шквал» и «Гейзер». Огневая мощь перехватчика, полностью укомплектованного бортовым арсеналом, являлась очень внушительной, а десяток этих злобных мутазверушек мог потягаться в бою даже с огромным летающим драгокрейсером.

Консоли на обнаруженных мной турбошмелях пустовали. Но это, опять-таки, было для нас к лучшему – угонять обвешанных спеллганами летающих убийц являлось заведомо гиблой затеей по уже упомянутым мной причинам.

Я присмотрелся к маркировке на боковых обтекателях и был приятно удивлен представленным здесь турбошмелиным разнообразием. Из четырех вариантов стихийных аккумуляторов – огненных, воздушных, водяных и минеральных, – коими оснащались все без исключения крылатые мутазвери, каждый мой красавец работал от одной из этих разновидностей. Кроме минеральной – перехватчика, способного питаться землей, песком и камнями, на этой базе не было.

Так какого же турбошмеля выбрать? Раньше прагматичный Бикс отдал бы предпочтение тому, чьи аккумуляторы промаркированы гербом магического Дома Говорящих с Ветром. Такой перехватчик мог подпитывать себя энергией прямо в воздухе и являлся лидером среди особей своего вида по дальности беспосадочного перелета. Турбошмель – носитель клейма Дома Слушающих Воду – стоял в данной категории на втором месте: опытные погонщики умели подзаряжать водяные аккумуляторы, пролетая на малой скорости над поверхностью водоемов. Однако при очевидных преимуществах этих разновидностей турбошмелей я выбрал того, на котором красовался герб Дома Поющих Огню.

Выбор мой обуславливался одним безвыходным обстоятельством: мне было некогда искать в огромном мутапарке намордник-огнегаситель для Гробура. Безусловно, такие устройства здесь имелись – на случай транспортировки мобильниками арестованных брайхорнцев. Вот только где хранились огнегасители, я не имел ни малейшего понятия. А о грибах можно и не заикаться – они на базе законников не росли.

Огненный турбошмель был единственным из присутствующих здесь перехватчиков, кого не пугало дыхание моего компаньона. При желании ящер мог даже подзаряжать этому мутазверю аккумуляторы, засунув себе в пасть датчик энергокабеля. Только, при всей рациональности подобной подзарядки, я бы не рискнул предлагать такое хвостатому герцогу. Обидчивая высокомерная тварь! А жаль – сэкономил бы нам несколько часов бесценного путевого времени…

Желтобрюхий немало обрадовался тому, что в дороге ему дышать придется не через намордник или – упаси Анадор! – опять затыкать пасть грибами. Пока я устанавливал контакт с турбошмелем – уж с этими-то мута-зверьми я всегда был на твердое дружеское «ты», – ящер топтался перед вольером и поторапливал меня. Перехватчика угрозы Гробура не волновали. Крылатое животное отныне подчинялось только Молниеносному Биксу, и, как бы ни поджимало нас время, я не собирался начинать знакомство со Злюкой в нервном понукающем тоне (по традиции, я называл именем моего первого мутазверя всех своих подопечных, с коими судьба связывала нас надолго). Те полминуты, что я потратил на идиотское, по мнению ящера, перешептывание с турбошмелем, впоследствии окупятся нам с лихвой. Истина, доказанная мной на практике не один десяток раз.

– Извини, друг Бибар, но на твою морду здесь ничего подходящего нет! – сочувственно заметил я, бросив компаньону один из шлемов, обнаруженных на стеллаже возле вольера.

Гробур раздосадованно фыркнул, но приторочил-таки человеческий шлем на свою продолговатую чешуйчатую башку. Выглядеть он стал после этого донельзя комично, но у меня не оставалось времени отвесить ублюдку приличествующий случаю комплимент.

– Герцог – марш в седло! – громко скомандовал я вместо шутки. Впрочем, вновь выпавший мне шанс покомандовать породистым ящером тоже мог считаться поводом для маленького злорадства.

Компаньон вскочил в пассажирское сиденье, без напоминаний пристегнулся ремнями безопасности и, предвидя головокружительный взлет, крепко стиснул лапами поручни. Я же сначала вывел мутазверя на стартовую дорожку и приказал ему бежать к воротам, постепенно разгоняя крылья до рабочей частоты и амплитуды.

А в «яйцо» уже отовсюду врывались мобильники, облаченные в боевые доспехи и сменившие табельные криокастеры на более мощные спеллганы. Расстреливать нас на взлетной полосе законники не рискнули – побоялись угодить в расположенные за нашими спинами вольеры. Огонь будет открыт, когда мы окажемся поблизости от ворот – только так можно обезвредить похитителей с минимальными потерями. Несколько десятков законников разбежались по ярусам и замерли с оружием навскидку. Еще немного, и на нас обрушится шквал всевозможных импульсов – подобно мутазвериным аккумуляторам, энергетические батареи спеллганов имели те же четыре стихийных разновидности.

Тем временем нарастающий рокот крыльев Злюки перешел в более высокую тональность и превратился в устойчивый рев, режущий ухо тем, кто слушал его не через наушники шлема. Я определил на слух, что турбо-шмель размял мускулы, разогрел кровь, проветрил легкие и теперь полностью готов к полету.

– Ну держись, желтобрюхий! – напоследок предупредил я Гробура по встроенной в шлемы системе внутренней связи. Компаньон что-то буркнул, видимо, подтвердил готовность. Хотя я очень сомневался, что он действительно готов к тому, что сейчас произойдет…

Мобильники терпеливо ждали, полагая, что сначала мы подъедем по стартовой дорожке к воротам и только потом взлетим. Так подсказывала полицейским их безупречная во всех отношениях логика. Но они ошиблись. Впрочем, их вины в этом не было: законники еще не ведали, с кем имеют дело и что такие понятия, как «логика» и «стиль вождения Молниеносного Бикса» находятся друг от друга еще дальше, чем луны мира Пророчества.

Бросив взгляд вверх и обнаружив над головой свободное пространство, я внезапно для всех (подозреваю, что и для Злюки в том числе) приказал перехватчику взлетать. Турбошмель резко оттолкнулся лапами от дорожки и, подпрыгнув вертикально вверх на уровень целого яруса, прочно, что называется, встал на крылья. То есть, в переводе с погонщицкого: задействовал по максимуму всю их амплитуду, отмеренную когда-то природой и увеличенную затем магами-биоинженерами.

В такой взрывной манере турбошмели стартуют лишь с земли, но уж точно не там, где для взлета имеется удобный трамплин. Торки Бикс грубо нарушил правила вождения крылатых транспортных животных, и по закону его требовалось лишить прав на год. Пожалуй, это было самое безобидное преступление, которое я совершил с момента нашего побега. А с учетом того, что меня пожизненно лишили прав аж десять лет назад, то и отбирать у Бикса, выходит, было нечего. Кроме, само собой, жизни и свободы. Но их я не намеревался вот так просто преподносить мобильникам на блюдечке. Прецедент такой фатальной безалаберности в моей практике имелся, и я не был идиотом, чтобы второй раз наступать на одни и те же грабли.

Капитан Кайлина Лэнс… Вот бы взглянуть, как перекосится твое смазливое личико, когда выяснится, что твой лучший карьерный трофей – пойманный год с лишним назад Молниеносный Бикс – сбежал с каторги и раскатывает по миру на украденном перехватчике. Даже знай я заранее, что эта авантюра закончится для меня плачевно, все равно согласился бы на побег лишь ради того, чтобы доказать этой мерзавке: не ей распоряжаться моей свободой, будь Кайлина хоть трижды крутой охотницей за погонщиками-нелегалами…

Резко взмыв над ярусом, я тем самым спровоцировал мобильников открыть огонь, но не стал дожидаться, когда нас накроет залп энергоимпульсов. Надежно поставив турбошмеля на крылья, следующей командой я бросил его вниз по рискованной траектории, в ближайшую череду межъярусных просветов – туда, откуда мы ворвались в мутапарк. Вытворял ли здесь раньше кто-нибудь такие выкрутасы? Вряд ли. И не потому, что законопослушные мобильники свято чтили правила мутазвериного движения. Кроме себя, я знал лишь трех погонщиков, способных на подобные маневры в закрытом тесном пространстве. И двое из этих бесшабашных парней уже покоились в могиле.

Ошеломив противников, большинство из которых подтянулось к выходу, коим Торки Бикс и не собирался пользоваться, я вывел перехватчика из пике и направил его к ближайшим воротам нижнего яруса. Еще наверху я обратил внимание на то, что створки всех ворот в мутапарке пришли в движение. Диспетчер базы пусть запоздало, но сориентировался во внештатной ситуации и решил отрезать интервентам пути к отступлению.

Не вышло. Пройдя на бреющем полете прямо над головами нескольких мобильников – те из них, кто не догадался плюхнуться на пол самостоятельно, сделали это под ударом воздушного потока из-под крыльев Злюки, – мы прошмыгнули в уже наполовину закрытые ворота, чуть не скребанув по ним надкрыльями. А затем я заложил очередной лихой вираж, уводя перехватчик вверх, к куполу «яйца». Было очевидно, что законники начнут палить нам вслед, поэтому первым делом я рванул туда, где мы представляли из себя максимально неудобную мишень.

Во дворе базы было малолюдно, поскольку все ее обитатели стянулись в главный корпус на отлов распоясавшихся угонщиков. Лишь несколько энергоимпульсов прочертили воздух – это стерегущие периметр охранники заметили, как по нам палят из ворот мутапарка, и надумали внести свою лепту в общий ажиотаж.

Я даже не оглянулся. Набрав высоту в полторы сотни метров (выше турбошмель терял устойчивость и становился плохо управляемым из-за ураганных порывов ветра), я взял курс на юг и погнал Злюку на полной скорости прочь от базы. Молниеносный Бикс дорвался до своей родной стихии, и ни кусающая его за пятки озверелая полиция, ни туманное будущее не могли омрачить эйфорию легендарного погонщика. В конце концов, разве не эта чистая, неудержимая и всепоглощающая любовь к скорости составляла смысл всей моей жизни?..