Текст книги "Бравая служба"
Автор книги: Роман Хаер
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Работа 6
Беззаботная офисная
Счастье было недолгим,
от Урала до Волги
Нас, коней, собирали…
Стройотрядная песня
К моему удивлению, приятели-предприниматели работали. Зайдя в кабинет (да-да – в свой собственный кабинет!), я подвергся психологическому давлению, которое имеет название «полный игнор» и заключается, как вы уже догадываетесь, в том, чтобы не обращать ни малейшего внимания на входящего. Дима сидел на стуле, который вот-вот должен был под ним развалиться, и витал в виртуальном пространстве местной бухгалтерской бюрократии, а Саня явно нашел себе какой-то делопроизводственный виртуал и углубился в новые для него дебри корпоративного бизнеса.
– Обеденный перерыв! – громко объявил я.
– Сейчас, минутку, – хором ответили сотрудники моего отдела (как звучит-то солидно!) и продолжили заниматься своими делами.
Как начинающий руководитель, я не смог допустить поколебания своего свежеиспеченного авторитета и решился на грандиозную пакость. Найдя взглядом щиток с электрическими предохранителями, я еще раз громко заявил:
– Кушать подано!
Естественно, реакции на мою реплику не последовало. Я решил дать ребятам последний шанс и практически проорал гениальную фразу Василия Алибабаевича:
– Пойдемте жрать, пожалуйста!
Но и на это реакции не последовало. Тогда я подошел к щитку и обесточил помещение. Наградой мне явились две ошарашенные физиономии. Причем, что удивительно, на меня никто не бросился с целью нанести телесные повреждения различной степени тяжести – настолько захватили ребят открывшиеся возможности нового рабочего места.
– Как вы посмели ослушаться непосредственного начальства! – рявкнул я, чтобы уж окончательно сбить друзей с рабочего настроя, потом запнулся и добавил: – В смысле не послушаться. Ну, в плане, не отреагировали на то, что я вас звал. Словом, вы просто-напросто негодяи…
– Да тут так интересно! – заорал Саня, не обратив никакого внимания на мои попытки надуть щеки, и они с Димой наперебой принялись вываливать на мою голову абсолютно лишние сведения о новом месте работы.
– Так, идем в местную столовую, – прервал я восторженное громкоголосое описание доступного нам оборудования, иногда прерывающееся радостным бурчанием о возможностях местных баз данных. Возражений не последовало.
В местной столовой кормили сносно. Обстановка, конечно, немного отличалась от роскошной атмосферы дорогих ночных заведений, зато уровень приготовления пищи был вполне сопоставим с лучшими кухнями московских ресторанов. Все было настолько вкусно, что приятели-предприниматели отказались вести разговоры за столом, и я отобедал под треск, который разносился на весь зал столовой из-за их ушей.
– Ни одного обеда не пропущу! – твердо заявил Саня, когда все блюда, которыми был заставлен столик с табличкой, на которой значилось число «тринадцать», наконец-то опустели.
– А завтраками тут кормят, интересно? – ненавязчиво пробурчал Дима, расстегнув поясной ремень и откинувшись на стуле, который подозрительно под ним поскрипывал.
– Ну что, нам тут нравится? – поинтересовался я у ребят. – Остаемся?
– Да, – хором ответили разомлевшие от сытости приятели-предприниматели.
Вот таким образом мы и стали фактически государственной собственностью.
После обеда я вернулся в зал заседаний и под чутким присмотром своего любимого шефа продрался еще через два уровня докладчиков. Мои резюме разнообразием не отличались, что, впрочем, вполне ожидаемо – разве что одна идейка была неплоха, о чем я и заявил. После окончания рабочего дня, перед тем как отпустить домой, Руди сообщил мне прекрасную новость. Оказывается, у них тут имелся телепорт на стадион, который полностью принадлежал «Гном-корпорации». Это был закрытый стадион, на котором тренировались только сотрудники корпорации и государственной джисталкерской службы. Но хорошая новость заключалась не в этом. Самым приятным оказалось то, что сотрудник, посещающий зал минимум десять раз в месяц и за каждое посещение получивший зачет-плюс у любого тренера-инструктора, имеет двадцатипроцентную прибавку к жалованью. Порадовало меня это по единственной причине – у меня появлялся реальный шанс заставить своих друзей заняться собственным здоровьем, которое они изрядно подкосили на вольных хлебах.
В тот же день я сообщил ребятам эту прекрасную новость, которая, как я и ожидал, никакого энтузиазма у Сани и Димы не вызвала.
– Да мы эти зачеты у тренеров в жизни не получим! – горестно проорал Александр, чуть не плача от жадности.
– В лучшем случае через полгода прибавку будем получать, – проворчал Дмитрий. – Смысла нет.
– Вот с чего вы взяли, что тренерами тут работают полные придурки? – ехидно поинтересовался я. – И эти жуткие монстры не поставят зачетов, пока вы не продемонстрируете повторение олимпийских легкоатлетических рекордов или чистую победу над бодигардами с винтокрылами?
Мой сарказм возымел действие, и после работы мы вместе отправились на стадион. Как только мы вышли из телепорт-камеры на территорию стадиона, к нам сразу же подошел немолодой мужчина в докторском халате.
– Добрый вечер, – поздоровался приветливый доктор, окинул нас профессиональным взглядом и спросил: – Вы новые сотрудники «Гном-инста»?
– Тринадцатый отдел в полном составе, – бодро отрапортовал я, начиная привыкать к нашему несчастливому числу.
– Вы начальник отдела, Тим? – поинтересовался доктор, глядя на меня.
Я удивленно кивнул, подумав о том, что врач не иначе как уже получил о нас первоначальные сведения.
– Вам ко мне не надо, если хотите, можете тут все осмотреть.
– Хорошо, – не стал я спорить с эскулапом. – А с ними что?
– Ваши сотрудники могут пройти со мной процедуру анализа общефизического состояния и получить направления на рекомендуемые виды фитнес-нагрузок. О спорте пока речи не ведется. – Доктор по-доброму оглядел ребят и добавил: – Кстати, проведение анализов засчитывается как полный зачетный день тренировок.
Приятели-предприниматели, ощутив мою готовность к жестокому подавлению любого бунта, не протестовали и обреченно побрели за доктором. Я скептическим взглядом проводил их понурые спины, после чего отправился на экскурсию по спортивному храму, закрытому от общего пользования.
Первым делом я забрел в зал единоборств. Надо сказать, работники государственной джисталкерской службы имели славу непревзойденных рукопашных бойцов, и мне всегда было интересно оценить уровень их подготовки. Любопытно мне было не настолько, чтобы приставать к ним на улице, предлагая схватку, и уж, естественно, не до такой степени, чтобы самому пойти на службу. Но уж если по воле злого рока я стал частью системы, то почему бы мне было не удовлетворить свое многолетнее любопытство?
Чуть больше чем через час я вышел из секции залов местных рукопашников в ужасном разочаровании. За это время я провел почти двадцать спаррингов – и только в одном из них, с местным тренером и по совместительству чемпионом, была зафиксирована ничья по очкам (да и то подсудили ему местные электронные судьи, по-моему). Остальные схватки на татами и ринге длились не больше минуты и заканчивались одинаково – мои соперники либо совершали три хлопка по татами в знак поражения, либо их нокаутированные тушки выносили за канаты ринга в сторону медицинских регенерационных кресел профессионального образца. В принципе среди местных средневесов и легковесов были ребята примерно моего уровня подготовки, но против моих ста килограммов они просто не вышли, да и я бы с ними биться отказался. Этот момент потом мы обсудили в дружеской обстановке, и я пообещал привести бойца весом шестьдесят килограммов, который бьет меня в шести случаях из десяти, и при этом я жутко горжусь оставшимися четырьмя. Про сэнсэя Андрея, который весит восемьдесят пять килограммов и бьет меня в десяти случаях из десяти, я упоминать не стал, чтобы уж совсем не расстраивать хороших ребят.
В тот день ничего особо интересного больше не произошло, так что не буду растекаться мыслью по древу и перейду к последующим событиям.
Придя на работу на следующий день, я сразу, не заходя в кабинет, отправился в зал заседаний. Дома я забыл надеть галстук, но на работе никто на это внимания не обратил. Нырнув в виртуальную реальность, я честно отработал еще одного докладчика и вынырнул в реал. Рядом со мной уже стоял Руди и скептически поглядывал все это время на мое оторванное от мира тельце.
– Привет, сотрудничек, – скептически бросил шеф. – Никак не привыкну, что у меня в подчинении имеется человек, владеющий компьютерами на уровне ученика начальных классов.
– Привыкай, начальничек, – в тон ответил я. – То ли еще будет…
– Не пугай, мы тут уже все давно пуганные, – хмыкнул Рудольф, после чего внимательно на меня взглянул и серьезно сказал: – Совпадение результатов сто процентов.
– Не понял?…
– Ты вчера выдал четыре резюме – я их зафиксировал. – Руди посмотрел на мою недоуменную физиономию и, еще раз скептически хмыкнув, сказал: – Тим, хватит бараном прикидываться.
– Да, правда, ничего не понимаю! – возмутился я.
– Вот послал мне Бог наказание… – пробормотал Рудольф и взялся за объяснения.
Оказывается, все то, что я вчера нес в зале заседаний, зафиксировано и является моим официальным вкладом в общее дело (хотя я считаю, что фиксировать стоило только шутки). Далее – естественно, мое мнение не является непреложной истиной, на которую сразу же после приема меня на работу будет равняться вся «Гном-корпорация». И все это шоу с докладчиками устроено вовсе не для моего развлечения, как я искренне считал поначалу. Разработки двенадцати отделов, постоянно корректируемые в процессе работы, вносятся в таблицу, которую обрабатывает один из самых мощных компьютеров современности, подключенный к базе данных джисталкерского комитета. Все сведения, от самых первых, внесенных еще до моего рождения, до самых последних отчетов вольных джисталкеров (в том числе и все мои отчеты, что я когда-либо сдавал), учитываются при обработке данной таблицы. После этого искусственный интеллект выдает вердикт о предложении. В процентах. Так вот, мое твердое «нет» расценено как ноль процентов, и в тех случаях, когда я ляпнул не подумавши, этот электронный экзаменатор скорее со мной согласился, чем нет.
– Так что, считай, зарплату отработал, – закончил ликбез шеф. – Еще бы время ИскИна не тратить и вместо этого ты шпарить тут будешь – цены бы тебе не было.
– А что это за зверек такой, ИскИн? – заинтересовался я.
– Искусственный интеллект, деревня ты незаасфальтированная, – возмутился Руди. – Об этом еще в двадцатом веке каждый младенец знал!
– Лишние знания – многие беды, – к месту посетила меня религиозная мыслишка, после чего я снова перешел, как считал, к делопроизводству. – А польза хоть какая-то есть в моей работе? Или только электричество буду экономить на этом вашем большом калькуляторе?
– Ты точно деревня, – горестно вздохнул Руди и снова взялся за ликбез.
На этот раз рассказ шефа был короток. Компьютер такого уровня имелся на планете Земля всего один, и его время стоило безумно дорого. Это был даже не компьютер в моем понимании слова, и даже не Интернет-сеть, а некий монстрообразный паразит, взращенный сумасшедшими компьютерными специалистами на шкуре современного Интернета и контролируемый способами, которые находились за пределами моего слабого понимания. И компания «Гном-инст» платила за каждый час работы этого монстра огромные деньги.
– Понял ты или нет, спрашивать не буду, потому что меня это совершенно не интересует. Скажи только одно: еще вопросы есть? – прошипел Рудольф Иванович, и я испуганно замотал головой. – Ну, вот и славненько, – сразу повеселел шеф. – А теперь работай, негр, давай-давай…
Деваться было некуда, и я, возмущенно кряхтя якобы от непосильной нагрузки, прицепил к уху стрикет и нырнул в виртуал нового докладчика.
Жизнь покатилась по новым рельсам, перейдя на них с послушностью поезда стрелочнику. Я стал регулярно ходить на работу. Во второй день я забыл надеть пиджак и появился на рабочем месте в строгих черных брюках, туфлях и белой рубашке. Потом пришел, сменив брюки на аккуратные черные джинсы. Ну и закончилось все тем, что я стал ходить на службу в потертом «милитари», как обычно, и никто мне это в глаза не тыкал. Пахал, как древний трактор на колхозном поле, я все тем же способом – продолжал нырять в виртуалы разработчиков проектов, имеющих общее название: «Организация возможности обучения курсантов Земли магической науке в мире Ворк». Вердикты мои разнообразием не отличались и по-прежнему тщательно проверялись ИскИном, который имел со мной по основному количеству вопросов сходное мнение (даже уважать его в душе начал и охотно поболтал бы с этим парнем о жизни вообще). Как только я успевал разобраться с существующими наработками, сразу заканчивалась рабочая неделя, и наступали выходные, которые я проводил в основном в зале сэнсэя Андрея и в компьютерном клубе «Динамо». Каждый понедельник меня ждали новые разработки, которые я начинал беззастенчиво «срезать», чем и занимался всю рабочую неделю. Постепенно я в это занятие втянулся, и оно перестало меня раздражать.
Бойцам единоборств закрытого стадиона «Гном-корпорации» и джисталкерского комитета я, как и обещал, привел бойца весом шестьдесят килограммов. Это была мой постоянный и любимый спарринг-партнер Лера, по прозвищу Ягуара. После того, что она сделала с местными чемпионами на ринге, все согласились с тем, что я с ними, можно сказать, церемонился. Лера Ягуара как раз закончила профессиональную карьеру бойца «экстремальных безрежущих единоборств» (очень популярный вид спорта в некоторых кругах любителей остренького) и поэтому согласилась на тренерскую работу, моментально предложенную ей тут. Так что теперь ежедневно после работы я забегаю в ее зал, и мы устраиваем «контрольный спарринг дня», на который собирается поглазеть весь стадион. Соотношение побед-поражений примерно то же, что и всегда, – в шести случаях из десяти я заканчиваю спарринг в ближайшем медицинском регенерационном кресле (благо они тут гораздо совершеннее моего домашнего), в оставшихся четырех я умудряюсь использовать преимущества лишних сорока килограммов и в кресле оказывается Лера Ягуара. Бережному и джентльменскому отношению к себе эта гибкая и верткая, как кошка, блондиночка меня отучила еще пять лет назад очень действенными способами – нокаутирующими ударами, многочисленными вывихами конечностей и парочкой переломов. Словом, нас спасает только современная медицина – иначе каждый такой бой означал бы лишение одного из нас трудоспособности минимум на месяцок, а то и подолее. Вне ринга у нас идиллия – Лера считает меня чем-то вроде старшего безалаберного брата, которого надо постоянно опекать, а я вижу в ней любимую сестренку, которой у меня никогда не было (с детства мечтал о младшей сестричке-красавице). Это налагает на меня тяжелую обязанность периодически подставлять свою жилетку для слез, в которую Лера Ягуара частенько их проливает из-за постоянных неудач на фронтах личной жизни.
После контрольного спарринга я обычно иду в местный тир. Там картина кардинальным образом меняется – государственные профессионалы дают сто очков вперед частным структурам. В первый же приход протащили меня через все стрелковые тесты, и я их постыдно провалил. Вернее, не совсем провалил – показал нижнезачетный государственно-джисталкерский уровень, и не более того (разве что как лучник я оказался на высоте). А преподают тут стрельбу бывшие волкодавы из международных антитеррористических структур – и вот на их фоне все мои умения, наработанные десятилетиями тренингов в стрелковом дворце «Лужники», кажутся не более чем швырянием снежков бойцов из дошкольных воспитательных учреждений типа «детский сад». Я в первый же день получил необидную кличку Самоучка, снисходительное отношение матерых зубров к бодливому бычку и массу очень правильных советов и рекомендаций. Так что теперь после работы я с увлечением совершенствую свои навыки стрельбы.
Александр и Дмитрий постепенно втянулись в фитнес, их лица приобрели здоровый румянец, чему я был очень рад. Через пару месяцев аккуратных нагрузок Дима слез с беговых дорожек и прочно прописался в зале силовых тренажеров, штанг и зеркал, став своим человеком в сообществе местных культуристов и тяжелоатлетов. Саня нашел свое место в бассейне, и теперь под присмотром местных профессионалов часами рассекает водную гладь.
Такая идиллическая жизнь, похожая на пасхально-патриархальные пасторали голландских живописцев семнадцатого века, продолжалась несколько месяцев. Я уже начал привыкать к этому болотцу, как вдруг все закончилось. Беда началась с того, что я, как обычно, удачно завершив первую половину рабочего дня, зашел в свой кабинет, где Саня и Дима, как всегда, витали в виртуалах. Даже и не подумав предупреждать ребят о предстоящем акте вандализма, я привычно подошел к электрическому щитку и обесточил помещение.
– Что, уже перерыв?! – тут же радостно заорал Саня.
– Что у нас сегодня в меню, интересно, – пробурчал Дима, вставая с табуретки, которую он притащил в офис на второй рабочий день.
После этого ребята удивленно застыли на месте, глядя на меня. Я ничего не понял, внимательно себя осмотрел на предмет незастегнутой одежды (ширинки там или чего еще) и только потом додумался оглянуться. За моей спиной молча стояло несчастное испуганное создание с кучей папок, прижатых к боку одной рукой, и корзины с вещами в другой. В этом несчастном испуганном ребенке с широко раскрытыми голубыми глазищами, в которых набухли готовые в любой момент сорваться слезы, я с удивлением узнал офисную фею, оскорбительно и строго вилявшую бедрами перед нами в первый день работы. За все время моего тут пребывания имени ее я так и не узнал – очень уж заносчивая девчонка попалась.
– Чего пришла? – строго спросил я.
– Я тут теперь работаю, – жалобно проблеяла готовая вот-вот расплакаться бывшая офисная фея, сейчас больше похожая на мокрого цыпленка. – В тринадцатый отдел переведена, секретарем-референтом…
Все в офисе ошарашенно застыли, и тут в дверь вошел Рудольф Иванович.
– Тим, я что спросить тебя хотел. Ты долго еще бездельничать собираешься? – с ходу заявил Руди, как только переступил порог.
– Руд, это что? – широко раскрыв глаза, спросил я, невоспитанно тыкая пальцем в офисную фею.
– Это Леночка, ты же просил секретаршу в первый день своей тут работы. Пока запрос послал, пока согласовали – вот теперь получи и распишись, – ехидно улыбаясь, заявил шеф, потом встряхнулся и снова, как танк, попер на меня: – Но я, грозный твой начальник, не за тем пришел, чтобы тебя с твоим же референтом знакомить. Повторяю вопрос: ты долго бездельничать у меня собираешься?
– По моему мнению, пашу, как негр, с рассвета до заката! – почуяв опасность, попробовал улизнуть я от ответа. – Кстати, у меня сейчас обеденный перерыв, а это святое!
– Три минуты еще, – отмахнулся от моих необоснованных претензий шеф и продолжил беззастенчиво давить авторитетом: – И меня, как опытного плантатора, мнение рабов интересует мало. Зато интересует другое: почему негр, способный держать в руках кирку и лопату, вышивает крестиком?
– Ты обещал, что я буду только консультировать! – искренне возмутился я, начиная понимать, куда клонит этот хитрый лис.
– Так ты и консультируй, я не отказываюсь от своих слов, – в ответ хитро улыбнулся Руди, и я понял, что мне кранты. – Завтра жду от тебя развернутую консультацию, в каком направлении должны работать двенадцать моих отделов.
После этого Рудольф Иванович подмигнул мне, развернулся и вышел из кабинета. Я стоял и горестно пялился на открытую дверь, на меня испуганно смотрела новоиспеченная секретарша боевого тринадцатого отдела Леночка, и на эту картину подозрительно поглядывали краса и гордость все того же отдела за номером тринадцать, высокооплачиваемые сотрудники фирмы «Гном-инст» Александр и Дмитрий. Вот так и закончилась моя спокойная офисная жизнь…
Работа 7
Идейная
Есть идея?
Есть «Икея»!
Стенограмма с заседания исламских фундаментальных террористов
Обед прошел в задумчивой и тихой обстановке. Саня и Дима уплетали изысканные блюда со скоростью дорожных снегоуборочных машин, а я много думал (как в бородатом анекдоте про пейджер, правда, что такое пейджер, я понимаю смутно). Так что направление движения компании «Гном-инст», определившее пути развития на долгие годы, я придумал, можно сказать, под скрип челюстей в процессе пережевывания пищи, из чего можно сделать вывод: мысли все-таки текут через желудок, а еда может и должна вдохновлять!
Хотя, в принципе, я немного лукавлю. Процесс рождения идеи происходил постепенно, и ничего гениального я в тот обеденный перерыв не совершал. Мое твердое убеждение: гениальных озарений в чистом виде не бывает – вот такой вот парадокс. Сейчас объясню.
Меня спросят: а Менделеев с периодической таблицей? А Ньютон с его яблоком? Я же в ответ задам резонный вопрос: они в какой области знаний открытия сделали? Правильно, в той области, где эти ребята являлись профессионалами экстра-класса, мало того еще и работающими прямо на переднем крае. Их гениальные озарения на девяносто девять процентов являются плодом многолетнего труда. Как раз та самая ситуация, когда перышко, упавшее на нагруженного верблюда, свалило могучего зверька. Интересно мне было бы посмотреть на верблюда, который действительно упадет от веса единственного перышка. Хотя возможны две ситуации: во-первых, если это цирковой верблюд-симулянт, во-вторых, если все происходит в горячечном бреду, более известном под названием «глюк». Ну, еще вероятны в теории форс-мажорные обстоятельства: землетрясение вовремя случившееся, бандитская пуля в верблюда попала в самый ответственный момент и прочие несуразности.
Так что не бывает гениальных озарений в чистом виде, и точка. Не сможет глухой от рождения дядя Вася по фамилии Булочкин, сантехник по профессии, не зная даже нотной грамоты, написать великое симфоническое оркестровое произведение. И парень по имени Маугли теорему Ферма в жизни бы не доказал, с его-то лесным образом жизни. А выражения типа «Устами младенца глаголет истина» тоже ряд сомнений вызывают. Всякий раз, когда ребенку приписывается неземная глубина мыслепостроений, неизменно оказывается, что пацаненок (или девчушка) имели в виду вовсе не вопросы о смысле бытия, а очень даже конкретные вещи вроде газировки или мороженого.
Что касается моего «обеденного озарения». Хитроумный шеф не стал меня сразу склонять к работе, а дал время освоиться, повариться в общей каше, так скажем. И когда понял, что плод по имени Тим созрел, тут он и потряс чуть-чуть деревце моего интеллекта, с которого скатилось почти готовое к употреблению яблоко решения. Это еще раз говорит в пользу высокого профессионализма Руди, да и о моей предсказуемости и управляемости общее представление дает. В общем, я так и не решил – гордиться мне своей конгениальностью или по этому поводу стоит лучше поплакать. Да и ничего нового я, в принципе, не придумал. Все куски решения были равномерно разбросаны по огромному количеству докладов, которые я на пару с ИскИном «срезал» за время работы в фирме. Так что если вдумчиво покопаться, то решение проблемы мне приписывать никак нельзя – все, что я предложил, не раз уже предлагалось (только не одновременно и в жутком смешении с высокозатратной глупостью) сотрудниками других отделов. Разве что одну вещь придумал я сам, но об этом чуть позже.
Словом, факт остается фактом – после обеденного перерыва я уже сидел у Руди в кабинете и излагал общие направления развития фирмы «Гном-инст».
– … получается, проект «Монастырь» имеет почти семьдесят процентов удачи у ИксИна, – завершил я перечисление вариантов более-менее приемлемых разработок двенадцати отделов. – Но воплощение этого проекта займет чуть меньше полувека. На этом закончили, так?
– ИскИна, – привычно поправил меня Рудольф Иванович, потом недовольно рыкнул, аки зверь лесной, вскочил и забегал по кабинету. – Топчемся на месте уже скоро полгода как…
– Ну слушай, – начал говорить я, и Руди, как породистая легавая, взявшая след, сделал стойку. – Знаешь принцип работы фокусника? Престидижитатора, который ловкостью рук промышляет.
– Ну да, кто ж этого не знает, – удивился шеф. – Привлекай внимание к одной руке и второй твори что хочешь.
– Ну вот! Теперь смотри – отчего у нас разваливается основное количество проектов?
– Чрезмерное внимание местного населения, рано или поздно накопится напряжение и начнется «война с нечистью». А местные ребята на такую войну натасканы тысячелетиями, – четко, как по учебнику, отбарабанил Рудольф Иванович, не выдержал и сердито проворчал: – Древние уродские магические экспериментаторы…
– А почему «шаолиньский магический монастырь» так долго развивать, напомни, пожалуйста…
– Кадры очень тщательно подбирать надо и все в атмосфере повышенной секретности держать. Опять же подкуп не применить и все строить на имидже придется, – ответил Руди, потом прищурился и сказал: – Ты давай со мной не темни. Что удумал?
– Нужен отвлекающий фактор, как у престидижитатора. А какой самый лучший отвлекающий фактор в мире Ворк?
– Какой?
– Для Той Стороны – Эта Сторона и наоборот! – заявил я и гордо взглянул на шефа.
– Ну да, в принципе, – пробормотал Руди и на минуту задумался. – Но ведь если затевать противостояние, оно же в конфликт выльется! Каждая сторона свои силы подтягивать начнет. Да и где все это прикажешь затевать? На Ничейной территории, неподалеку от пограничных крепостей? Большую войну провоцировать?
– Острова, – сказал я всего одно слово, и Руди прекратил бегать по кабинету и сел напротив меня.
– Но там же не живут коты мира Ворк, – пробормотал Рудольф. – А близость к Институту хотя бы одного прайда котов повышает по всем таблицам успешность проекта почти на двадцать процентов…
– Эмиграция, – снова сказал я всего одно слово, которое и было моим ноу-хау, и Рудольф Иванович застыл столбом минуты на четыре.
– Тим, ты голова! – с уважительным восхищением негромко сказал шеф после продолжительного молчания.
– Только про палец в рот не надо, – ухмыльнувшись, попросил я.
– У тебя всего один недостаток… – так же восхищенно продолжил Руди, потом скорчил хитрую мину и закончил мысль: – Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие.
– И ведь не оспоришь, якорный батор… – согласился я, и мы принялись за обсуждение предстоящего дела.
До самого вечера мы с Рудольфом занимались тем, что в крупных компаниях называется «постановка задачи». Это только кажется простым – на самом деле мы, не разгибая спины, трудились над проектом еще пару недель после «гениального обеденного озарения». Весь следующий день мы с шефом тоже провели в его кабинете, и под вечер разбивка задач была успешно осуществлена, техзадания спущены вниз по всем двенадцати отделам и работа в фирме «Гноминст» закипела, как никогда ранее. Если коротко, без технологических подробностей, описаний и прочей бюрократическо-технической шелухи, то план действий нарисовался такой.
Найти подходящий большой остров (чем больше – тем лучше, в идеале размером с земные Мадагаскар или Кубу), находящийся в южных широтах на другой стороне планеты, как можно дальше от единственного материка мира Ворк, с целью затруднить возможность подхода сил подкрепления к любой из сторон. Организовать подконтрольное фирме «Гном-инст» поселение, состоящее из местных ребят (выглядящее поначалу как два отдельных поселения Этой и Той Сторон). Острова заполнены враждебной жизнью, и горячим головам найдется на ком спустить пар, так что первое время бойцы обеих сторон, с достаточно высокой степенью вероятности, схлестнуться между собой не должны. Еще один немаловажный фактор, говорящий в пользу поселения враждебных фракций в одном месте, – присутствие в населенном пункте представителей одновременно Этой и Той Сторон облегчит в недалеком будущем вербовку высокопрофессиональных магических кадров для преподавания, так как возможность выбора увеличится вдвое. Особое место в постановке задач (два отдела Рудольфа Ивановича мы поставили исключительно на это направление) уделялось предварительной организации на выбранном острове обустроенной территории для жительства прайда котов мира Ворк.
В процессе этого как-то очень ненавязчиво получилось то, что наш тринадцатый отдел, и так имевший статус привилегированного, стал главным штабом фирмы. Дима и Саня, успевшие к тому времени освоиться, стали просто незаменимыми людьми – все-то они делали вовремя, бумаги составлялись, подписывались и отправлялись по инстанциям, необходимое оборудование было заказано и предоставлено – словом, клад, а не парни. Секретарша Леночка, первое время ходившая по коридорам фирмы как испуганная серая мышка (так как считала свой перевод к нам жутким понижением в должности), снова задрала свой курносый носик и бегала по всем кабинетам, выполняя курьерские поручения, с гордым видом большой шишки. Хотя надо отдать ей должное – понятие субординации у нее было в крови, и ее задранный нос не распространялся на приятлей-предпринимателей. Меня Леночка начала бояться до печеночных колик (как же, ежедневно на три часа я запирался с шефом в кабинете, и оттуда на весь пентхаус доносился изредка жуткий ор, когда мы не сходились во мнениях), при виде моего потертого хаки впадала в ступор и прижималась к стене, стараясь слиться с ландшафтом и выглядеть неприметной. Я, впрочем, ее действительно не замечал, до поры до времени…
Наконец абстрактная задача была профессионально разбита на конкретные техзадания, все двенадцать отделов дружно отработали, переводя мою конгениальную идею в развернутый план, пригодный для скармливания ИскИну, и самый мощный компьютер Земли поочередно заглотил все эти наработки. Рудольф Иванович на радостях после работы устроил небольшой корпоратив (я общественное мероприятие манкировал и весь вечер провел в зале сэнсэя Андрея), на котором мои уже слегка спортивные приятели-предприниматели вспомнили старое и оторвались в плане потребления алкогольной продукции. Потом Саня и Дима учудили нечто, так и оставшееся для меня загадкой, что, однако, повлекло за собой недельное восторженное перешептывание у всего женского коллектива фирмы «Гном-инст».
* * *
На следующее утро я, придя на работу, как всегда, первым делом привычно зашел в кабинет к Рудольфу Ивановичу. Застал шефа в отличном настроении. Он, что удивительно, не витал ни в одном виртуале, а, как древний клерк, просматривал бумаги, лежащие в богатой кожаной папке.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?