Текст книги "Трикси"

На удивление некрасивый птенец разинул клюв и издал тонкий пронзительный писк. Трикси поморщилась, но не сдвинулась с места, хотя стоило бы: вот-вот должна была прилететь мать, которая уж точно не станет разбираться в том, какие намерения были у незваной гостьи. Постояв несколько секунд, землеройка мысленно пожелала удачи этому летающему монстру и поспешила убраться. Когда она уже спустилась на несколько веток, до нее донеслось хлопанье крыльев, но это уже было не важно: совы никогда не отличались особым мастерством в преследовании своих жертв на пересеченной местности – им было нужно открытое пространство для успешной охоты.

Остаток дня Трикси провела в блаженной и сытой дреме, лишь изредка просыпаясь для того чтобы подкрепиться. Ей нужно было накапливать силы для ночного рывка, и она не была намерена останавливаться, пока не достигнет земель, которые покажутся ей безопасными и приемлемыми для жизни. И если раньше землеройка с трудом могла представить себе такое место, то теперь точно знала, чего хотела. Последние события показали ей, как сильно она заблуждалась, считая свой участок богатым и плодородным – по сравнению с соседней территорией он выглядел жалкой полупустыней.

Как только на землю опустилась тьма, землеройка ступила на твердую поверхность и, стараясь особо не высовываться, петляя, побежала навстречу новой жизни. Как и следовало ожидать, вокруг не было ни намека на присутствие ящериц, если не считать периодически встречающихся обглоданных трупиков грызунов и мелких млекопитающих. Но она давно перестала обращать внимание на такие пустяки и поэтому ни разу даже не притормозила, чтобы убедиться в том, что виновниками гибели этих существ были ненасытные рептилии. Несколько раз ей приходилось останавливаться, чтобы успокоить желудок, который то и дело протестовал против такого активного времяпровождения. Ее тело работало как четко отлаженный механизм, который потреблял колоссальное количество энергии. Она никогда не подсчитывала, сколько пищи в сутки ей приходилось потреблять, но сейчас у нее было достаточно времени для таких размышлений, и, подумав, Трикси была впечатлена собственной прожорливостью. Выходило, что каждый день ей приходилось потреблять больше, чем она сама весила. Как жаль, что землеройки не сбивались в колонии – с такими аппетитами им никто не смог бы противостоять, не говоря уже о такой ерундовой чепухе как ящерицы. Да они бы сгрызли их всех за сутки и даже не заметили бы. Эх, эх… Печалька. И все же, какую роль сыграл во всем этом тот самец, труп которого она обнаружила первым? Кем он был – героем или антигероем? Все события последних дней сплелись в какой-то гигантский клубок странностей и несуразиц, разобраться в которых не представлялось никакой возможности.

Спрыгнув в узкую канаву, оставленную высохшим ручейком, Трикси побежала по ней, не опасаясь нападения – желоб был достаточно глубоким и полностью скрывал ее от возможных наблюдателей. Теперь у нее была возможность обдумать все, не отвлекаясь на сторонние факторы. Самец метил территорию. С какой целью, пока неизвестно. Хорошо. Его убила змея, которая охраняла территорию от ящериц. Тоже понятно. Если она сделала это, то, скорее всего, заподозрила его в помощи врагу. С другой стороны, это могло произойти случайно, по недоразумению. Но не мог ведь покойный забрести на ее территорию просто так и от нечего делать разрушить чужое гнездо, в котором никогда не бывал прежде? Не мог. Выходит, он хорошо знал, куда идет. Какой из всего этого можно сделать вывод? Самец заслужил то, что получил. Судя по всему, но заключил договор с рептилиями и работал на них за, допустим, гарантии безопасности. Несмотря на то, что никто и никогда не слышал ни о чем подобном, Трикси такой расклад показался вполне реальным, особенно на фоне остальных событий. Насчет себя землеройка не строила никаких иллюзий – ей, вообще, не было отведено никакой роли в этой тонкой игре. Если бы не змея, самец постарался бы убить ее – в этом не было никаких сомнений. Выходит, она была обязана своей хладнокровной сестре жизнью, как минимум, дважды. Вспомнив о том, как очнулась после схватки со змеей, Трикси поморщилась. Ей совсем не хотелось представлять иной исход той драки. Почему рептилия пощадила ее? Может быть, просто была не голодна? Или уже чувствовала приближение конца? Или, возможно, хотела, чтобы она продолжила ее дело? Смешно. Что она может?

Остановившись на секунду от этой мысли, землеройка осуждающе покачала головой: ей нужно было отвыкать от такого самоуничижительного отношения к собственной персоне – иначе она рисковала снова вернуться к той жалкой жизни, которую вела до этого. А ей совершенно не хотелось этого. Нет, она проведет отпущенный ей срок так, чтобы потом ее ставили в пример будущим поколениям. Возможно, когда-нибудь о ней будут слагать легенды. Трикси Великолепная, Трикси Великая, Трикси Героическая… Зажмурившись от удовольствия, землеройка представила себе, как какой-нибудь старый самец, окруженный молодняком, рассказывает историю ее странствий. Да, в этом определенно что-то есть.

Стряхнув с себя сладостную негу, в которую ее погрузили фантазии, землеройка засеменила дальше, продолжая планировать свою будущую жизнь. Допустим, ей удастся зайти так далеко, что мстительные ящерицы не смогут до нее добраться. Хотя, что значит «допустим»? Конечно, она найдет такое место! Утвердительно пискнув, чтобы подбодрить себя, Трикси вернулась к размышлениям. Покинет она эти проклятые земли – что дальше? Копаться в земле в поисках червяков и личинок? Ну, нет, это уже пройденный этап. Нарываться на неприятности, размахивая ножом? Глупость какая. Может быть, стоит попытаться построить новое общество? У нее еще было время, она могла забеременеть, родить. Станут ли ее дети слушать мать? Должны. Она просто не оставит им выбора.

Трикси понравился направление, в котором развивались ее фантазии, и она постаралась не сбиться с мысли. Колония землероек, объединенных одной целью – это сильно. Если молодежь унаследует ее жизненные ценности и приоритеты, то в какие-нибудь два-три года они смогут подчинить себе все окрестные земли. Геометрическая прогрессия – шикарная штука. Средний помет – четыре детеныша. Четыре, шестнадцать… Вскоре счет пойдет на тысячи. Жаль, что она не увидит этого. А как хотелось бы! Замечтавшись, землеройка не заметила, как выбежала из оврага, и остановилась, не понимая, что происходит. У нее возникло острое чувство дежавю.

Ее мордочку обдувал ветер, в котором легко угадывались морские нотки. Но обоняние в данном случае было не так уж и важно – Трикси опять стояла на самом краю обрыва, и под ней волны бились о скалы, разлетаясь на тысячи искрящихся брызг. При свете луны это выглядело великолепно, однако у странницы не было ни малейшего желания любоваться красотами природы. Все ее естество восставало против такого конца, но не было никакого смысла спорить с беспощадным фактом: она находилась на острове.

Это конец. Землеройке вдруг стало стыдно оттого, что она успела себе напридумывать. Какая колония, какие легенды? Она сгинет на этом клочке суши, с которого невозможно сбежать. Вспомнив о том, что с самого утра на нее будет объявлена самая настоящая охота, Трикси застонала и без сил упала на спину, уставившись в звездное небо, которое уже начинало заметно светлеть. Что она натворила? Дура, идиотка набитая! Надо же было так вляпаться. Нет, не будет никаких детей. И свободы – ее тоже не будет. Все, что ей оставалось, это скрываться до конца своих дней в какой-нибудь норе, выбираться из нее только по ночам и надеяться на то, что удастся сдохнуть своей смертью, а не быть обглоданной толпой голодных ящериц. Почему она не родилась такой, как все? Зачем небо вложило в нее способность мыслить? Это несправедливо!

Солнце стояло уже высоко, а Трикси все еще, как завороженная, наблюдала за тем, как вода пытается сдвинуть с места остров. Почти как она – билась лбом о камень, до какого-то момента веря в то, что сможет его сломать. Горечь поражения была невыносимой. Что ждет ее в будущем? Или так – ради чего ей теперь жить? Вернуться домой? Нет, тем небезопасно. Туда ящерицы наведаются в первую очередь, в этом не было никаких сомнений. Она бы, во всяком случае, сделала именно так. Остаться здесь? В этом тоже не было никакого смысла. Переселиться на деревья и притвориться белкой? Смешно. Возможно, это единственный…

Шорох за спиной заставил ее стремительно обернуться. Трава вокруг, насколько хватало глаз, шевелилась, словно вдруг обрела способность дышать, однако Трикси уже знала, чего ждать дальше. В ее распоряжении было всего несколько секунд, прежде чем ящерицы, эти холодные извивающиеся гады, разорвут ее на части. Но у нее оставался выбор. Криво усмехнувшись, землеройка с удивлением отметила про себя, что, наконец, научилась шутить, пусть и всего лишь напоследок.

Тысячи ящериц, как одна, вытянули шеи и уставились на крохотную землеройку, которая, разбежавшись, с победным писком бросилась с обрыва. Всего мгновение – и ее тело исчезло навсегда.

***

– Ага! Я победил! Ха-ха, выкуси!

– Вот, черт…

Двое мужчин стояли перед огромным экраном, разделенным на равные квадраты, каждый из которых транслировал отдельную картинку. Доктор Шиллер до последнего надеялся, что его ставка сработает, и поэтому был крайне разочарован и раздосадован такой неожиданной развязкой. Второй же, лысеющий ученый средних лет, напротив, выглядел абсолютно счастливым. Впрочем, это было вполне объяснимо – он только что выиграл недельную зарплату своего коллеги.

– Ты бы хоть ради приличия не скакал так, Карл, – проворчал Шиллер, отсчитывая купюры.

– Имею право, – отозвался тот, с довольным видом потирая руки. – Извини, но я чуть не поседел, когда твоя подопечная потоптала моих ребят. Шансы были равными.

– Равными, конечно… Держи.

Как только расчет был произведен, оба мужчины посерьезнели и с задумчивым видом уставились на экран. Карл первым прервал молчание.

– Слушай, здесь вроде вся ясно. Не вижу смысла тянуть кота за яйца. Как считаешь?

– Сворачиваемся?

– Наверное, да. Может быть, подождать еще месяцок. Пару – максимум. Понятно же, что эти ящерки скоро сожрут все живое на острове.

– А дальше?

– Понятия не имею. Передохнут, скорее всего. Но это нас не касается. Задача поставлена, задача выполнена. Почти. Состряпаем отчет – и баста. Больше в таких экспериментах я участвовать не стану.

– А я бы еще попробовал, – Шиллер потер подбородок. – Думаю, здесь можно кое-что откопать.

– Например?

– Тебе не показалось, что наша землеройка вела себя немного странно?

– Конечно, показалось! – Карл покосился на своего собеседника, словно тот вдруг сморозил великую глупость. – Она ножом обзавелась! Такое не каждый день увидишь.

– Да я не об этом, – отмахнулся доктор с раздражением. – Мне в какой-то момент… Ты, наверное, подумаешь, что я сошел с ума, но мне показалось, что она мыслит. Как ты или я.

Карл, который успел закурить, от неожиданности подавился дымом и закашлялся. Восстановив дыхание, он отбросил сигарету и недоверчиво взглянул на коллегу:

– Друг, ты переработал. Слишком близко все принимаешь к сердцу. Это всего лишь грызун…

– Млекопитающее, – поправил его Шиллер. – Землеройки не грызуны.

– Да какая разница? Все, она упала в море, ее больше нет. Забудь.

– Не думаю, что она упала, – с сомнением в голосе пробормотал ученый. – По-моему, она сама бросилась. Покончила жизнь самоубийством.

– А чего на нож не упала, как какой-нибудь Брут? – удивился Карл. – Или харакири себе не сделала? Тоже мне, Мисима… Да прекрати! Испугалась и упала, здесь не о чем больше говорить. Предлагаю новое пари!

– Да ну тебя…

– Не хочешь отыграться?

– Хочу.

– Вот и хорошо. Мне кажется, что ящерицы, достигнув доминирующего положения, разделятся на несколько конфликтующих между собой лагерей.

– Анархия?

– Нет, феодальный строй.

– Ха! Чушь. Колония останется прежней.

– Значит, поддержишь?

– Легко!

И коллеги погрузились в обсуждение условий нового пари, сразу забыв и о Трикси, и о ее нестандартном поведении. Пока они обсуждали ставку, два самых крупных самца reptile humanoid сцепились между собой, не поделив нож, который землеройка отбросила в сторону перед прыжком. Шиллер опять проиграл.

Конец

© Роман Казимирский