Текст книги "Я не буду таким никогда"

Посвящается всем тем, кто писал мне письма.

Предисловие.

Этот роман основан на реальных событиях. Всё, что вы здесь прочтёте процентов на 90 правда. Почему только на 90? Потому что стопроцентной правды не существует. Даже если я вам сейчас напишу, что одну минуту назад гладил кота, то это не будет правдой, т.к. это возможно было 42 секунды назад, 43, 44, 45… К тому же это всё-таки роман, и для передачи эмоций и накала страстей приходилось немного грешить художественным вымыслом, преувеличениями и объяснениями, которые не понятны не служившему на флоте человеку. Так же я поменял несколько имён. Всё остальное я просто списал со своих дневников, которые веду почти всю свою жизнь. Даже в жестких условиях армии я уделял этому большое значение. Более того, в армии я писал даже больше, чем на гражданке, т.к. на гражданке были друзья и родные, которым можно было выговориться, в армии их не было, особенно в самом начале службы, и приходилось изливать все свои переживания, наблюдения и описания событий в дневник или в письма. В армии дневник стал моим психотерапевтом и спасителем.

Через несколько лет после армии я решил перечитать свои армейские дневники, которые представляли собой потёртые тетрадки с масляными пятнами. Мне настолько понравилось написанное, что я подумал – это уже готовый роман и его стоит опубликовать. Но о публикации книги тогда даже не было речи, и я решил завести в интернете «Живой журнал». Случилось это именно в тот год, когда дни недели полностью совпадали с днями недели 2004 года. Т.е. к примеру, 19 ноября 2004 года и 19 ноября 2010 года были пятницами. Я просто брал запись из дневника, менял год, не меняя числа и дня недели, и публиковал в ЖЖ. Конечно же, я вносил правки в текст с учётом того, что я пишу не в тетради, а сразу в интернете с помощью смартфона.

Постепенно у меня начали появляться читатели и комментаторы. Люди реально думали, что я в данный момент сижу не в монтажке телецентра «Останкино», не в съёмной комнате в Текстильщиках, а на боевом корабле, и пишу чуть ли не из носового машинного отделения. Мне это нравилось, и я писал всё больше и больше, иногда даже дополняя ЖЖ некоторыми главами из своей жизни, которые не были описаны в настоящем дневнике.

Но всему приходит конец, и обман, как я и предполагал, вскоре вскрылся. Люди в интернете, которым была не безразлична моя судьба, начали искать дополнительную информацию о моём корабле и вдруг выяснили, что местоположение корабля не совпадает с тем, что я описываю. По моим дневникам он сейчас в Норвегии, Франции, Англии и Исландии, а в действительности он стоит у причала города Североморска. Естественно комментаторы стали негодовать. Я не стал оправдываться, а просто потерял интерес к дальнейшей публикации постов в интернете и забросил свой ЖЖ.

Прошло ещё несколько лет, в которые я осуществил несколько удачных и неудачных проектов, а сердце всё ныло от недосказанности. Потому что на тот момент я уже не просто хотел описать все свои приключения, а найти и проанализировать тот механизм, который делает из мальчика мужчину, из раздолбая – осмысленного человека, из нытика -счастливого жизнелюба.

За что-то мне до сих пор стыдно, но я не стал это убирать и приукрашать факты. Я писал совершенно искренне, ничего не скрывая. Что было, то было, и если бы этого не было, то у меня была бы совершенно другая жизнь, возможно гораздо хуже.

Часть первая:

Ничего не предвещало.

19 ноября 2004 года, 01:38, пятница. Москва.

Потребность писать.

Так уж у меня получается, что с новым этапом жизни заводится новый дневник. Или, наоборот, с новым дневником у меня начинается новый этап жизни.

Данный мой этап жизни можно назвать московским, и начался он в начале июня 2004 года, когда я переехал из Бальцера в Москву. Но, в связи с тем, что этот этап у меня получается очень насыщенным, дневник я не заводил, а описывал все свои «подвиги» в письмах друзьям на Родину – в город Бальцер. Столько много писем я не писал никогда в жизни, и вряд ли когда-либо ещё буду писать, ведь сейчас, наконец-то, и до меня, и до некоторых моих друзей дошла сотовая связь. Теперь проще позвонить Тане или Лёше и рассказать им всё, что хочется, чем тратить столько времени на письмо.

Но потребность излагать свои мысли в письменной форме никуда не ушла. Вот я и решил завести новый дневник.

Эти полгода прошли у меня насыщенно. Вступительные экзамены во ВГИК я провалил из-за неподготовленности. А не подготовился я из-за переживаний о неудачных отношениях. Устроился работать официантом, чтобы накопить денег и поступить в институт в следующем году. Каждые выходные гуляю со своими старыми и новыми друзьями, ходим на концерты, гуляем в парках, тусим в клубах. В общем, моя новая жизнь разительнее отличается от жизни в моём маленьком городке в Саратовской области.

В жизни я больше всего ценю свободу, и в Москве она ощущается более всего. Несмотря на то, что в Бальцере я жил совершенно один и меня никто не ограничивал, а тут я живу с мамой, степень свободы в Москве всё равно значительно выше. В Бальцере я мог делать всё, что хочу и когда захочу, но всё равно эти желания ограничивались границами тесного городка и материальными трудностями. В Москве я живу с мамой, но дома меня практически никогда не бывает, я, то на работе, то на каких-нибудь крутых тусовках. Большой город даёт больше возможностей и свобод от людских мнений и от материальных сложностей и эта жизнь мне очень импонирует!

С приездом в Москву моя жизнь полностью изменилась: телефоны друзей стали на 6 цифр длиннее, сон минимум на пару часов короче, масштабы города шире, а реки уже.

22 ноября 2004 года, 23:11, понедельник. Москва.

Немного о себе. Совсем немного.

Так! Завёл себе новый дневник, а сам ничего в нём не пишу. Не хорошо. Напишу хотя бы немного о себе.

Зовут меня Роман. Мне 20 лет. Я живу в маленьком городе Бальцер, что в Саратовской области. Но вот уже почти полгода я нахожусь в Москве. Живу с мамой в съёмной двухкомнатной квартире. Но так как цены на квартиры тут очень дорогие, с нами живут ещё три человека.

Я в Александровском саду.

В Москву я приехал для того, чтобы поступать в институт кинематографии. Поступить не получилось, но уезжать из Москвы, несолоно хлебавши, не хотелось. Я остался и устроился работать официантом в одном из ресторанов. Через 3 месяца я подрался с директором этого ресторана из-за того, что он доставал меня своими придирками. Благодаря этому «сбылась моя мечта» – я стал работать в «Кино». Правда, этим манящим для меня словом называется ресторан, куда я, опять же, устроился официантом. Тот ресторан, где я работал до этого, и ресторан «Кино» – просто небо и земля по сравнению друг с другом. Сюда заходят различные звёзды кино и телевидения, известные политики, музыканты и другие знаменитости. Для меня, как для человека, выросшего в глубокой провинции, это просто небожители, которые вдруг соизволили сойти с небес на землю. Я даже никогда к ним не подхожу близко, т.к. боюсь, что они растворятся в воздухе, как мираж. Хожу и наблюдаю издалека.

23 ноября 2004 года, 23:23, вторник. Москва.

Хочу ли я в армию?

Меня всё больше и больше беспокоит один вопрос – почему меня до сих пор не забирают в армию? Мне уже 20 лет, колледж я закончил ещё в прошлом году, а повестки всё нет и нет. К тому же уже заканчивается осенний призыв.

Я, наверное, единственный парень во всём Бальцере, который не скрывается от военкомата, но меня не берут служить! Я ни от кого не бегаю, не кошу, как многие. Более того, мне даже интересно там побывать. Правда я не горю особым желанием идти служить, но и бегать от армии я тоже не собираюсь. Мне просто-напросто стыдно приписывать себе какую-нибудь болезнь, стыдно идти и давать взятку бессовестным людям в погонах, хоть я в Москве уже заработал на военный билет. Что я потом расскажу своим детям и внукам? Историю о том, как я спасал свой зад от армии, вместо интересных и порою очень смешных историй о службе? Нет уж! Лучше уж сразу отмучиться, чем потом всю жизнь сгорать со стыда и не уважать себя. Однако сейчас многие парни, которые откосили от армии, гордятся этим, мне же им хочется дать подзатыльник.

Итак, почему же?! Мне уже 20 лет, а я даже не знаю, как выглядит повестка в армию! Понятное дело, почему её до 19 лет не присылали. Тогда я учился в нашем местном колледже, где есть отсрочка. Потом я принимал участие в районном конкурсе бизнес-проектов. Может из-за этого? Может кто-нибудь из администрации города шепнул в военкомат: «Ромку в армию пока не брать. У нас и так конкурсантов мало, а тут ещё вы со своими повестками». Возможно, так и было, но конкурс давно прошёл, я занял на нём второе место, и уже по моему проекту умудрились ночной клуб в городе открыть, а повестки всё нет и нет. Скорее бы уже внести ясность в этот вопрос.

24 ноября 2004 года, 23:56, среда. Москва.

Ника.

У нас в ресторане стоит статуэтка «Ника». Я сначала подумал, что это муляж, но не удержался, чтобы взять её в руки. Взяв и почувствовав всю тяжесть этой статуэтки, я понял, что это не подделка. Выяснилось, что эту статуэтку у нас оставил по пьяни Дмитрий Певцов, и уже несколько лет она украшает парадный вход ресторана. Однако за эти несколько лет позолоченная богиня превратилась в блёклую девушку с крыльями и поросла чуть ли не мхом. Меня, как человека, любящего кино и мечтающего подержать такую же статуэтку, только уже за свой фильм, не устраивало такое положение дел, и вместо натирания бокалов и приборов я сегодня весь день натирал свою Богиню.

Теперь она действительно украшает вход нашего ресторана, а не вводит посетителей в заблуждение.

26 ноября 2004 года, 23:13, пятница. Москва.

Съёмки в кино.

Сегодня был один из чудеснейших дней моей жизни. Я снимался в кино. Дело в том, что в нашем ресторане сегодня проходили съёмки нового фильма режиссёра Юрия Мороза, и действия одной из сцен развивается в ресторане. Юрий сначала взял меня в массовку, а затем доверил сказать одну фразу, которую поначалу должен был говорить более профессиональный актёр. Актёр на съёмки не пришёл, и фразу доверили мне. Теперь я её запомню на всю жизнь: «С третьего стола. Говорят, последние дни доживаем». Как я понял, она символизирует будущий крах всего привычного, что происходит в жизни главных героев.

После съёмок меня поблагодарил сам режиссёр и поздравил с кинодебютом.

А совсем недавнов нашем ресторане происходили съёмки какого-то православного кино, и я напросился к ним в съёмочную группу. Я совсем не религиозный человек, но мне показалось, что именно в эту съёмочную группу меня могут принять без профильного образования. Вот сейчас каждый день хожу вокруг своего телефона и жду, когда они мне позвонят.

27 ноября 2004 г., 22:55, суббота. Москва.

Любимые мои.

Хочу написать четыре имени – Таня, Лёша, Юра и Мама. Это самые дорогие мне люди, жизни без которых я не представляю. Мама рядом, а вот друзья очень далеко от меня – в Бальцере, и я по ним очень сильно скучаю. Надеялся, что хоть на Новый год удастся поехать домой, но в ресторане будет столько банкетов, в том числе и в новогоднюю ночь, что придётся работать до победного конца.

28ноября 2004 г., 23:56, воскресенье. Москва.

Самое яркое впечатление в жизни.

Только что вернулся с концерта группы Rammstein. Они презентовали в Москве свой новый альбом «Reise, Reise». Такого крутого зрелища я ещё никогда не видел! Весь «Олимпийский» был в огне! А после концерта я попёрся к чёрному входу, чтобы взять автограф хоть кого-то из группы, но в результате чуть не угодил под чёрный Мерседес, на котором выезжал Тилль Линдеманн. Автомобиль пронёсся рядом со мной с такой скоростью, что задел меня зеркалом за руку, теперь она очень сильно болит.

Открою секрет – концерт Rammstein впечатлил меня даже больше, чем первый секс. Хотя чем вообще может впечатлить первый секс? Причём не просто первый секс с жизни, а вообще первый секс с любой девушкой. Ведь куда лучше получается, когда привыкаешь к одной единственной девушке и уже знаешь все её тонкости и изгибы.

29ноября 2004 г., 21:57, понедельник. Москва.

Опустошение.

Сегодня был на автограф-сессии группы Rammstein. Я никогда не считал эту группу своей любимой, но после концерта меня одолело такое чувство, как будто кроме Rammstein больше ничего не существует. Странное чувство, но, тем не менее, оно присутствует во мне. Однако так же во мне присутствует какое-то опустошение. Вот я посмотрел самое крутое шоу на свете и больше мне уже ничего не покажется таким значительным. Мне даже сейчас кажется, что если Prodigy выступят вместе с Мэрилином Мэнсоном на одной сцене, это не будет таким интересным зрелищем, каким был концерт Rammstein.

Я всегда думал, зачем группам давать концерты в поддержку своих альбомов? Ведь если альбом хороший, то его и так купят, если он плохой, то нет. Но вот ведь в чём штука. Я никогда бы не купил себе лицензионный альбом «Reise, Reise» за такие большие деньги. А сейчас мне перед ними очень стыдно за то, что я обворовываю их, покупая пиратские диски на Горбушке. Сегодня пошёл и купил их лицензионный диск.

30 ноября 2004 г., 21:21, вторник. Москва.

Может ли быть хуже?

Какое же поганое настроение у меня бывает по вечерам, когда я не на работе и не гуляю. Возможно, именно из-за этой невозможности сидеть спокойно дома я и стал таким гулёной? Вот так люди и спиваются!

Всё вспоминаю свой самый тяжелый период жизни, когда я даже подумывал о суициде: несостоявшаяся любовь, постоянные ссоры с мамой, пролёт с институтом – и всё это в один период времени. Может ли быть что-то хуже?

Особенно сильно я страдал из-за любви. Хоть я и сам был инициатором разрыва, это далось мне очень нелегко. Я любил её, но не мог себе позволить дальше тянуть отношения в одиночку. Поэтому в один прекрасный момент я просто сказал ей уйти и больше никогда не возвращаться. Это была большая психологическая травма, которая разорвала моё сердце в клочья. Но с тех пор у меня выработался какой-то инстинкт самосохранения, который не даёт мне больше сильно влюбляться. Первое правило для того, чтобы полюбить человека, это самоуважение. Если в отношениях страдает самоуважение к самому себе, то даже не думай влюбляться, Роман Геннадьевич! Лёха сказал, что нужно добиваться девушек, я же считаю, что девушки, которые точно так же не вкладываются в строительство отношений, должны быть преданы забвению. Ещё полгода назад я думал, что не переживу расставание, сейчас я даже не каждый день о ней вспоминаю. Скоро я забуду её окончательно и это большая победа над собой!

Так же очень сильно я скучаю по своему любимому городку, по своим лучшим друзьям, по своему маленькому домику. Всё хорошо в Москве, но меня постоянно гложет тоска по Родине.

2 декабря, четверг, Москва.

Наконец-то в Бальцер!

Сегодня я еду в свой любимый Бальцер! Дело в том, что накануне вечером мои друзья, которые присматривают за моим домиком, позвонили и сказали, что мне пришла повестка в армию. Что ж, в армию, так в армию. Всё-таки я тешил себя надеждой, что обо мне забыли. Ан нет, вспомнили.

Сейчас поеду в ресторан, уволюсь, а затем в Бальцер. Билеты на поезд уже куплены!

Скоро я отправлюсь в своё «Reise, Reise»!

3 декабря, пятница, утро, поезд «Москва-Саратов».

Размышления в поезде.

Весь вчерашний день перед отъездом из Москвы провёл со своими друзьями Сашей и Пашей. Мы сидели в Факдональдсе на Добрынинской, и они примерно часа три уговаривали меня не ходить в армию, предлагали различные варианты решения этой, так сказать, проблемы, но чем больше они это делали, тем больше я убеждался, что в армию идти надо.

Как интересно наблюдать за тем, как меняется природа за окном поезда. Первые два часа пути наблюдаешь борьбу природы с московской агломерацией. Потом природа постепенно побеждает, и начинаются тёмно-зелёные хвойные леса, которые на фоне снега особенно живописны. Затем голые лиственные лесостепи вперемешку с заснеженными болотами. Просыпаешься утром, и сердце радуется от видов родных разрезанных оврагами степей, с которых ветер сдул весь снег. Интересно было бы проехаться куда-нибудь подальше, например, в Мурманск или в Махачкалу, и понаблюдать изменение природы с южной на северную.

За людьми в поезде тоже очень интересно наблюдать. Люблю это занятие. Смотришь на человека и гадаешь, что у него сейчас в голове, куда и зачем он едет. Возможно, кто-то с заработков возвращается домой, кто-то едет на свадьбу, а кто-то на похороны. В основном же все ели курицу с картошкой и читали желтую прессу с заголовками типа "Вокалистка группы "Мин нет" спала с отчимом" или "Мама держала сына на цепи".

4 декабря, суббота, Бальцер.

Милый дом.

Вот я и в своём любимом городке! Вчера, въезжая на автобусе в Бальцер, у меня аж сердце заколотилось от счастья, что я наконец-то дома. Друзья меня чуть на куски не разорвали, чтобы я пришёл именно к нему первым, а не к другому. В результате я всех собрал у себя дома и устроил величайшую пирушку.

7 декабря, вторник, Бальцер.

Медкомиссия.

Сегодня прошёл городскую медкомиссию. Здоров как бык!

14 декабря, вторник, Бальцер.

Неужели моя мечта детства сбудется?

Завтра еду в Саратов на областную медкомиссию. Там моя судьба будет решаться окончательно. Но у меня уже нет никаких сомнений в том, что скоро мне придётся топтать землю кирзовыми сапогами. Однако есть надежда, что топтать я буду не землю, а железо. Так как меня на днях спросили в военкомате: «Где бы я хотел служить: в московском метрополитене или в военно-морском флоте?» Я без раздумий выбрал ВМФ. Военкоматчики с минуту смотрели на меня, как на блаженного. Они были уверены, что я выберу московский метрополитен, т.к. абсолютное большинство призывников именно его и выбирают, тем более я сам почти что уже из Москвы, и моя мама там всегда будет под боком. Однако моя детская мечта – это военно-морской флот, а именно боевой корабль.

16 декабря, четверг, Бальцер.

Последняя запись.

Сегодня у меня проводы, и, вполне возможно, что это последняя запись в этом дневнике, т.к. тебя, мой дневник, я не возьму в своё «Reise, Reise».

Часть вторая:

Учебка

19 декабря, суббота, Саратов.

Елшанка.

Вот я уже и в армии. Сегодня пошёл третий день службы. Потребность писать здесь гораздо выше, тем более телефон с собой я не взял, отберут. Пишу в самую дешевую двенадцатилистовую тетрадочку.

Нахожусь я в областной распределительной военной части, в которой побывал каждый военнослужащий, призвавшийся из Саратовской области, или попросту – в Елшанке. Место ужаснейшее! Целый день занимаемся всякой ерундой, выполняем мелкие поручения сержантов, постоянно строимся то на первом, то на втором этаже, строем ходим в столовую, в курилку и даже в туалет! Причём туалет находится на улице. 21 век, областной центр, огромное военное здание, холодная зима, и туалет, мать его, на улице!!! Да и туалетом это сложно назвать – жёлтый ледяной сарай. Не буду объяснять, от чего он ледяной и желтый.

Отдыхаем мы тоже своеобразно. В основном это происходит в так называемом кинозале, куда отбор проходят исключительно самые идиотские фильмы. Я туда захожу только с целью подремать на заднем сиденье. Лучше всего спится под фильм «ДМБ-2».

А ещё тут есть кафе «Гулям-гулям у дяди Вовы». Думаю, уже из названия можно сделать вывод об интеллектуальном развитии и моральном уровне хозяина этого заведения. Кафе представляет собой обшарпанную комнату, утыканную игровыми автоматами времён молодости моих родителей, типа «Морской бой», «Снайпер» и т.д. Чтобы поиграть, нужно приобрести у дяди Вовы советские пятнадцатикопеечные монеты. Но что самое интересное, у монеты нет фиксированной цены. Дядя Вова может сказать и 10, и 20, и 30 рублей за штуку, в зависимости от внешнего вида того, кто покупает. Так же дядя Вова держит свой прилавок с различными ништяками: сникерсы, сигареты, жвачки и т.д.

Сегодня один паренёк подошёл к дяде Вове за тем, чтобы купить у него пару сникерсов и пачку сигарет. Протягивает ему 500 рублей. Дядя Вова даёт ему необходимый товар и высыпает перед ним горсть пятнадцатикопеечных монет.

– Иди, играй, – изрекает дядя Вова.

– А как же сдача? – спрашивает паренёк.

– Ты что, вообще охренел? Какая тебе сдача? Ты забыл куда попал? А ну иди, играй, пока тебе дают, тварь неблагодарная.

Паренёк пытался ещё что-то ему противопоставить, чтобы вернуть свои деньги, а дядя Вова достал из-под стола дубинку и начал махать ею в сторону паренька. Паренёк пытался убежать, а дядя Вова кричит ему в след:

– Отдай монеты, ворьё!

Редкостная тварь этот дядя Вова. Как вернусь из армии, приму меры, чтобы прикрыли его лавочку.

20 декабря, воскресенье, Саратов.

Проводы.

15-го числа прошёл областную медкомиссию. Решение врачей было у всех одинаковым – к военной службе годен. Приехав в военкомат, меня тут же "обрадовали", что уже 17 декабря я должен к восьми утра явиться с вещами. Проводы, несмотря на то, что готовились в ускоренном темпе, прошли хорошо. Спасибо маме! Все пили, ели, веселились, тётя Таня Вольф, как всегда, придумывала всякие забавные конкурсы, и так всю ночь.

В 8 утра я с делегацией, состоявшей из полупьяных друзей и заплаканных родных, прибыл к военкомату. 3 часа мы просидели, пока искали машину, чтобы отвести нас в Елшанку. Нашли только один УАЗик, а нас было 15 призывников, плюс водитель и сопровождающий. Проехать 90 км в холодной «Буханке», в которой чудом уместились 17 человек – это было первое армейское испытание.

21 декабря, вторник, поезд Москва-Мурманск.

Ото всех и отовсюду.

Со мной из Бальцера в один день призвались ещё 7 человек. Одного из этих семи счастливчиков в тот же день каким-то чудесным образом забраковали по здоровью и отправили домой. Вот было удивление родных и друзей, которые ещё не успели протрезветь, а их солдатик уже вернулся домой. Отслужил!

На следующий день четверых моих земляков забрали в железнодорожные войска в Самарскую область. 20-го я остался один-одинешенек, т.к. после очередного построения забрали последних моих товарищей из Бальцера. Но скучать в одиночестве мне оставалось недолго. В этот же день пришли за мной и забрали меня на Северный флот! А я так надеялся на Черноморский…

Вечером за теми, кому ещё посчастливилось отправляться в этот день, в том числе и те, кто отправлялся вместе со мной на Северный флот, приехал специально выделенный троллейбус, в который мы забились, как шпроты в банку. Такого не бывает даже в московский час-пик на фиолетовой ветке метро. Долгий путь до железнодорожного вокзала, раскачивание троллейбуса в разные стороны до тех пор, пока не почувствуешь, что ещё толчок, и троллейбус перевернётся на бок, долгое ожидание распределения по поездам, и, в довершение, долгая дорога до Мурманска.

Утром 21 декабря наш поезд прибыл на Павелецкий вокзал Москвы. Там меня встретили мама и друзья. Но свидание было недолгим, т.к. нас спустили в метро, и мы поехали на Ленинградский вокзал. Когда мы ехали в подземке, мне было гордо осознавать, что я один из немногих, кто жил в этом великом городе, и пытался всячески блеснуть своими знаниями Москвы и московского метро, козыряя перед солдатиками названиями станций и пересадочных узлов. Только, если я раньше ездил на метро в футболке с изображением группы Prodigy и в толстовке и всегда мог выйти на абсолютно любой станции, то теперь я ехал в военной форме, и путь мой был только один – на станцию метро Комсомольская.

На Ленинградском вокзале мы просидели с 11:30 до 19 часов. Как я не отпрашивался у нашего лейтенанта, он так и не отпустил меня домой, чтобы я мог элементарно пообедать и принять душ, который я не принимал с 16 декабря. Зато меня там опять навестили мои друзья, мама и сестра.

В 19:28 поезд тронулся и увёз меня ото всех и отовсюду, кого и что я когда-либо знал. Полная неизвестность впереди…

22 декабря, среда, поезд Москва-Мурманск.

Дорога к месту службы.

Вообще, дорога для солдата – это отдых: нет никаких дурацких построений, не надо никуда спешить, можно писать письма, жрать и спать сколько захочешь. В поезде можно общаться с гражданскими лицами, причём общение проходит уже на каком-то другом уровне, – они нас как-то жалеют, что ли?! Особенно женщины. Ещё пару недель назад я ехал из Москвы в Бальцер ровно на таком же поезде, вокруг было много тёток и всем им не было до меня никакого дела. А кто-то из них смотрел на меня даже с презрением, и наоборот бы, при любом удобном случае набросилась на меня с кулаками. А сейчас точно такие же тётки относятся к нам, как к сыновьям. Вечно пытаются что-то спросить, угощают вкусняхами и даже помогают заправить постель.

Завтра мы должны уже прибыть в Мурманск и, как нам обещали наши провожатые, у нас начнётся совсем другая жизнь.

26 декабря, воскресенье, Североморск

Экипаж.

Вот уже 4 дня нахожусь в Североморске, в так называемом Экипаже. Этим словом называется распределительная часть, куда привозят всех призывников Северного флота. Отсюда мы будем распределяться по другим военным частям. В Экипаж нас привезли прямо с мурманского вокзала на военном тентовом КамАЗе, где мы успели немного подзамёрзнуть. Оказывается, Североморск находится за полярным кругом – примерно на полторы тысячи километров севернее Москвы.

В первый же час моего пребывания в Экипаже я столкнулся с дедовщиной. Нет, меня не побили. Просто, когда нас переписывали местные писари, они у каждого из нас проверяли вещи, и всё, что им нравилось, забирали себе. У меня, например, забрали зубную пасту.

Ещё писари оказались очень ленивыми. Когда они заполняли необходимые бумаги, то спросили у нас, кто умеет красиво и грамотно писать. Я поднял руку, и меня усадили заполнять эти бумаги. Увидев мой каллиграфический почерк, писари начали предлагать и даже упрашивать остаться у них в части, чтобы служить писарем. Я сказал, что всю жизнь мечтал попасть на корабль и обязательно на него попаду. Писари всячески пытались убедить меня в том, что по сравнению с их службой, на корабле очень поганого служится, всячески пугали меня, что там процветает жуткая дедовщина, что постоянно нужно находиться в «консервной банке», что там нужно постоянно выполнять грязную и тяжелую работу, что там большой риск лишиться жизни или здоровья. А тут сиди себе в чистоте и тепле, пиши и радуйся каждому дню. И то, даже писать не каждый день приходится, а в основном только весной и осенью. Но я был твёрд и отказал им. В школе я был писарем, в колледже тоже постоянно заполнял журнал и прочие другие документы, мне теперь и в армии, что ли бумагу марать? Нет уж!

Здесь меня ещё ни разу не били, но вот сортир драить уже пришлось. Я попался на армейский развод. Заходят в кубрик двое старшин и спрашивают: «На камбуз пришёл КамАЗ с фруктами, фрукты наполовину гнилые, нужны добровольцы, чтобы отСОРТИРовать их». Я был голоден, фрукты я не ел уже несколько недель, и встал в первых рядах добровольцев. Вместо столовой, нас повели в сортир…

В Экипаже молодые матросы проходят очередную медкомиссию, собеседование и прочие процедуры. На собеседовании мы заполняли специальные формы, где одним из вопросов был «Где бы вы желали служить?» и варианты ответов «подводная лодка, надводный корабль, морская пехота, береговая часть», нужное подчеркнуть. Я подчеркнул «надводный корабль».

Как же тут холодно и темно! Холодно, потому что всё-таки на Севере, за полярном кругом. А темно, потому что тут полярная ночь, и солнце я увижу ещё не скоро.

Говорят, тут кормят нормально. Так говорят все, кроме меня. Трудно привыкнуть к армейской пище после маминой стряпни и деликатесов ресторана «Кино». Кесадилья, капрезе, руккола с тигровыми креветками – это то, что я ещё не скоро съем.

1 января 2005 года, суббота, Североморск.

Учебка.

С Новым годом!!!

     Сразу скажу, что часто мои записи могут быть прерваны на самом неожиданном месте. Связано это с тем, что тут, где я сейчас нахожусь, очень мало свободного времени: только сядешь писать, как тут же объявят какое-нибудь очередное построение для разъяснения дальнейших действий. Исправлять и дополнять, наверное, ничего не буду, а буду оставлять всё так, как случилось.

29 декабря меня перевели из экипажа в учебку, где до июня я буду обучаться корабельной профессии. Вот тут-то и началась настоящая служба. Тут всё делается строго по Уставу. Иногда даже и не знаешь, что лучше – уставщина или дедовщина…

2 января 2005 года, воскресенье, Североморск.

Новый год или послание из сортира.

Новый год я отметил уникально! Так я его ещё никогда не отмечал и не отмечу.

31 декабря нас поздравил командир нашей роты. Он разрешил нам весь день смотреть телевизор и сообщил, что вечером состоится праздничный ужин, правда, на нашу же зарплату. В 22 часа мы сходили в столовую, где, слава Богу, было много сладостей. В 23:55 мы послушали поздравления Верховного Главнокомандующего (да, да, теперь он для нас не президент), и под бой курантов я съел мандаринку, которую мне удалось вынести с ужина. Отбой был в час. Всё это время нам разрешили смотреть телевизор.

     1 января подъём был в 7. Этот день я не забуду никогда. Начался день неплохо. Командир снова поздравил нас с Новым годом и разрешил после завтрака поспать. Я спать не пошёл, т.к. догадывался, что не успею уснуть, нас тут же поднимут на какое-нибудь очередное построение. Так и произошло.

     После обеда нам показали придурошный спектакль, который выдумали ребята с нашей роты, больше половины из которых были дагестанцы.

     Вроде бы пока всё шло не так плохо, мне даже удалось вчера начать рассказывать об учебке, сидя в ленинской комнате. Но потом в нашу роту пришли наряды. От суточных нарядов я успешно откосил, но зато попал на ЗУ. Эта страшная для всех матросов аббревиатура расшифровывается как загрузка угля. Лучше бы я попал в наряд! Я-то думал, что нужно просто нагрузить и перенести в котельную 100 носилок угля. Оказалось всё гораздо хуже.

Придя на ЗУ, перед нами оказалась огромная гора угля под толстым слоем снега. Огромная, это не значит несколько КаМАзов, это означает, как минимум несколько барж. Сначала этот уголь нужно было откопать из-под снега и льда. Затем замёрзший каменный уголь нужно было наколоть ломами, которые холодные настолько, что руки примерзают к нему даже через тёплые рукавицы. Далее уголь грузится полусломанными лопатами на огромные и тяжелые носилки, которые даже без угля весят не мало, и эти носилки относятся в котельную, расположенную метрах в ста пятидесяти от горы угля. И так 100 носилок! На это у нас ушло несколько часов. И всё это время на жутком морозе! Греться можно было только в котельной, когда заносишь туда очередную партию угля.