Текст книги "Жестокие романтики против Кровавых гегемонов"

Понятно, что в понимании Рабиновича и ему подобных «антиеврейские настроения и стереотипы» являются незаслуженными, не заслуженными евреями своими делами… А антиеврейские настроения в этот период среди коммунистов среднего и низшего звена и среди масс, и только в этом понимании – антисемитизм, – это ещё один фактор этого периода, который и в самом деле способствовал осуществлению планов Сталина.

4. Антисемитизм. Комментируя вышеизложенный вывод Я. Рабиновича стоит заметить, что стереотипы, связанные с антисемитизмом в России, были усердно созданы еврейским сообществом на протяжении многих десятилетий, особенно в конце 19-го и начале 20-го веков, – это я подробно показывал и объяснял в книгах № 2 – 4 этой серии. А свежие «антисемитские настроения» (фреш-антисемитизм) у населения и рядовых большевиков, коммунистов и красноармейцев были созданы захватчиками России, гегемонами, после 1917 года многочисленными ужасными преступлениями, расправами, издевательствами, тотальным террором и Холокостом.

Страх кровавых комиссаров-гегемонов перед антисемитизмом, перед новым Кронштадтом, перед ещё большим всплеском крестьянских и пролетарских восстаний, которые могли превратиться во всероссийский погром захватчиков-гегемонов, во многом ограничивал, сковывал решительность и радикальность действий идейных противников Сталина. А какие антиеврейские лозунги выдвигали в этот период матросы Кронштадта, рабочие Петрограда и Москвы – мы ранее в этой главе уже наблюдали. И нет сомнений, что у российских крестьян по всей стране после бесконечных продразверсток-грабежей, террора и концлагерей антиеврейские настроения были ещё сильнее. И этот закономерный сильный антисемитизм в России будет продолжаться, длится многие годы, и этот антисемитский фон будет постоянно, многие годы помогать Сталину в его борьбе. В нашем дальнейшем исследовании в этой книге и последующих мы детально будем наблюдать его проявления и влияние.

По моему глубокому убеждению – Сталин точно не был антисемитом, хотя многие евреи были его главными противниками, а потом и заговорщиками против него. Более того, как ни парадоксально прозвучит и покоробит некоторых фанатичных сталинистов, уверен, утверждаю – Сталин был юдофилом. Никакой антисемит, особенно «махровый» – а именно таковым представляют Сталина многие современные еврейские идеологи и их западные помощники, не женился бы дважды на еврейках… Но, уважая этот революционный народ, Сталин не мог допустить, чтобы евреи вели его не к его целям, им командовали, его использовали; он сам пытался их контролировать и использовать в своих целях, для решения различных задач. Только учитывая всё вышеизложенное в этом пункте можно понять, почему после захвата власти Сталиным в его партийном и государственном аппарате работало так много евреев, включая самого приближенного – Л. Кагановича.

К этому фактору можно добавить ещё и самодискредитацию многих болыпевикских вождей-гегемонов. Например, торговый представитель России в Эстонии в начале 20-х годов Г. Соломон свидетельствовал о житьи-бытии главы Петрограда и Коминтерна «кровавого Гришки» – Апфельбаума-Зиновьева: «Однажды ко мне прибыл личный представитель вождя Коминтерна некто Сливкин, имевший поручение приобрести по специальному списку товары, якобы необходимые Коминтерну. На эти цели по приказу Зиновьева я должен был выделить 200 тысяч марок. Товары Сливкиным были закуплены, и он потребовал два вагона для их срочной отправки. Я спросил у своего коллеги, ведавшего отправкой этих вагонов, что это за срочный груз, который должен быть отправлен вне всякой очереди, ранее столь необходимых в то время России народно-хозяйственных грузов. Вот его ответ: „Все эти предметы для стола и тела „товарища“ Зиновьева… У Зиновьева, у этого паршивого Гришки, царскому повару (Зиновьев, по слухам, принял к себе на службу царского повара) не хватает разных деликатесов, трюфелей и черт знает чего еще для стола его барина… Ананасы, мандарины, бананы, разные фрукты в сахаре, сардины… А там народ голодает… А мы должны ублажать толстое брюхо ожиревшего на советских хлебах Зиновьева…“».

И это во время смертельного голода в России… Нечто подобное никто не мог сказать о Сталине, а о Каменеве-Розенфельде, Луначарском, Троцком и сотнях подобных могли. Вот на это в том числе шли награбленные коммунистами в церквах и музеях ценности во время голода, – этот акцент специально для безмерно врущего в этом вопросе фанатичного коммуниста-ленинца Ю. Мухина. Другие факты по этой теме рассмотрим по ходу исследования.

5. Карьерному росту, выдвижению Сталина в апреле 1922 года помог и серьёзный затянувшийся конфликт Ленина с некоторыми его высокопоставленными соратниками: Троцким, Бухариным, Коллонтай и пр. в ходе так называемой «дискуссии о профсоюзах», в которой Сталин и Ленин были на одной стороне. Подробнее этот конфликт рассмотрим в следующей главе.

6. Очередным фактором, способствующим реализации планов Сталина по захвату власти и созидательной деятельности, – была довольно скорая после окончания Гражданской войны тяжелая болезнь и смерть Ленина. Этот фактор ускорил многие события в пользу Сталина; в данный момент не буду анализировать, детально объяснять этот фактор, потому что этому вопросу далее посвящу отдельную главу.

7. Ещё одним положительным для Сталина фактором были ошибки Бронштейна-Троцкого, вернее – неожиданно много ошибок Бронштейна-Троцкого и его сторонников: Розенфельда-Каменева, Апфельбаума-Зиновьева и прочих соплеменников и его русских соратников – Бухарина и Антонова-Овсеенко и прочих. В ходе дальнейшего исследования в этой книге мы будем эти ошибки наблюдать и анализировать.

8. Ещё одно обстоятельство, способствующее осуществлению планов Сталина – это идеологическая неоднородность, разрозненность и отсутствие должной сплоченности еврейского сообщества, лагеря гегемонов, что дало возможность Сталину эффективно маневрировать – приобретать среди евреев и даже сторонников «мировой революции» своих сторонников, попутчиков, сталкивать между собой, использовать и т. п.

9. Стоит отметить ещё один фактор, связанный с личностью Сталина – его национальность. Не важно – был Сталин осетином, грузином, или аланом, а важно то, что в деле захвата России и покорения русского народа обманом и насилием Сталин был не русским. «Тайна сионских мудрецов» (или – «Протоколы…»), а особенно знаменитый «Катехизис русского еврея» хорошо объясняет – почему нежелательно ставить на мало-мальски важную должность русского. Если бы Сталин был по национальности русским, то он не достиг бы при Ленине и Бронштейне такой карьерной высоты и власти, никто из русских этого при Ленине не достиг и не пользовался у Ленина таким доверием; симпатии к «Балаболке» – Бухарину не из этой темы.

Сталин в глазах Ленина и всего Центрожида был надежным нерусским. Старые большевики и исследователи биографии Сталина прекрасно знали то, о чем сегодня избегают говорить фанатичные сталинисты – в юности Сталин неоднократно конфликтовал с русскими учителями, их ненавидел, и в целом ненавидел Российскую империю как угнетательницу грузинского народа, якобы поработителя Грузии, и с этой позиции начал борьбу с российскими властями. И делами Сталин доказал свою надежность: и на фронтах гражданской войны, и безжалостно топя под Царицыном баржи с русским «старыми» спецами, и беспощадно уничтожая русское Терское казачество и их семьи. Напомню из предыдущей книги – выдержка из протокола заседания ЦК Советов Терской области: «Постановили:… 1) Не разрешать казакам уборку озимых хлебов… 4) Предложить Чеченскому окружному исполкому немедленно вселить чеченцев во все станицы, откуда выселены казаки…» (ЦГА РСО).

Обращаю внимание – первым пунктом этого постановления коммунисты обрекали казаков на голодную смерть, морили голодом.

«Когда красные ворвались на Северный Кавказ, возобновился геноцид казаков – на этот раз терских. 1,5 тысячи семей на Тереке объявили „контрреволюционными“ и репрессировали. 11 станиц решено было отдать „революционным“ чеченцам и ингушам. Их население – 70 тысяч казаков, подлежало депортации. Окружив станицы и хутора, людей выгоняли из родных хат и под конвоем повели на север. Но „упростили“ проблему. По пути каратели и „революционные“ ингуши набросились на беззащитные колонны, принялись рубить и резать без разбора пола и возраста, ударили пулеметы. Дорога на Беслан была завалена трупами казаков, казачек, их детей», – отметил в своей книге историк В. Шамбаров. Как специалист по Кавказу весь этот кошмар с русскими казаками курировал И. Сталин, который докладывал главному палачу – Ленину:

«…Выселено в военном порядке пять станиц. Недавнее восстание казаков дало подходящий повод и облегчило выселение, земля поступила в распоряжение чеченцев. Положение на Северном Кавказе можно считать устойчивым…» (РЦХИДНИ, из исследования Н. Нарочницкой).

«Что русские? Всем хороши, но не хватает одного – твердости.

А наше спасение именно в этом», – говорил В. И. Ленин-Бланк об обманутом, побежденном, оккупированном народе. Ленин хвалил Бронштейна, его кровавую безжалостную беспощадность – называя её твердостью. Но и Сталин был надёжно «тверд», и Ленин это знал, ценил.

Только после тяжелейшей мировой войны вместе с русскими против Запада, Гитлера, и впечатленный подвигом и характером русского народа, Сталин стал искренне симпатизировать русским, стал лояльным к русским, а в какой относительной степени была у него эта любовь к русским – говорит убийство им элиты русских в этот период в «ленинградском деле» – Кузнецова, Вознесенского и пр. Можно в разной степени идеализировать Сталина, но без понимания вышеизложенного невозможно правильно понять многие действия Сталина до 1945 года.

Особенно остро стала тема национальности вождя после 1921 года – после Кронштадта, пролетарских и крестьянских восстаний и после смерти Ленина в атмосфере сильного антисемитизма «масс» и членов партии… Если бы Ленин не картавил, то был бы совсем похож на русского, хотя его и так, к удовольствию многих, ошибочно воспринимали как русского. Кого поставить после смерти Ленина: своего, надежного, похожего на русского? – Смешного дедушку Калинина или непредсказуемого Бухарина? Кого – свадебным генералом, русской афишей? Остальных русских из команды захватчиков – опасно. Бронштейн-Троцкий рвался к власти, но этот кровавый палач, тиран и деспот быстро бы «пережал» и спровоцировал бы очередной всенародный беспощадный взрыв-погром, в том числе и Красной армии… Например, свидетель тех событий еврейский идеолог и знаменитый историк С. М. Дубнов был за «мягкую», умеренную «перестройку» Российской империи и был категорически против брутальных кровавых методов Ленина и Бронштейна и в своем дневнике в 1919 году писал: «Предвижу ужасы Пророчества Достоевского. „Евреи погубят Россию“ станет лозунгом мести… Положение наше ужасно: желаем избавиться от большевиков, хотя знаем, что избавление принесет, прежде всего, еврейский погром…».

Об этом «цейтноте» думали многие, в том числе и Сталин, который, скорее всего, был уверен, что нашел оптимальное решение этой проблемы. Для многих умеренных и даже относительно гуманных евреев, типа Шимона (Семёна) Дубнова, и даже для многих здравомыслящих гегемонов, – в атмосфере тех лет, в той ситуации Сталин был оптимальным временным компромиссом, которым руководит партия… – Пусть не еврей, но убежденный марксист, проверенный русской кровью большевик и нерусский – нацмен, и к тому же – женат на еврейке, а это также важная деталь.

Знаменитый успешный руководитель Краснодарского края, политик Николай Игнатьевич Кондратенко в своей книге отметил: «И после смерти Ленина элементарно сработал „Катехизис“. Взяли нацмена Сталина. И здесь они ошиблись… Сталин – это была их ошибка, он их „перенуздал“» («Куда звал нас батько Кондрат», 2006 г.).

10. Ещё одним фактором, способствующим планам Сталина, была международная обстановка после Первой мировой войны. Организаторов Первой мировой войны и однополярного «нового мирового порядка» очень устраивало свержение монархии в России масонами, и захват Российской империи большевиками, в обоих случаях они принимали активное участие. Так называемая Антанта, как мы наблюдали подробно в предыдущей книге, прибыла в Россию не для борьбы с большевиками, а, во-первых, – чтобы воспользоваться оказией и грабануть, сколько получиться, во-вторых, – чтобы контролировать ситуацию в России, в Гражданской войне, управлять конфликтом, чтобы не допустить возрождения российской монархии и Российской империи, создание национальной власти, – всё это мы убедительно наблюдали в истории с адмиралом Колчаком, с генералом Юденичем и Деникиным.

Антанта акцептировала большевиков, но была заинтересована в слабых большевиках, чтобы они были подконтрольны Западу и зависимы от него, поэтому Антанта и была заинтересована в затягивании гражданской войны. И фактически до прихода к власти Сталина Запад добился своего, – ведь в 1922 году на большом международном экономическом форуме в Генуе – как только большевики во главе с Лениным не пресмыкались перед Западом, как только не добивались благосклонности Запада!

Польза международной ситуации Сталину была в том, что если бы Западу не понравился во главе России Сталин со своими планами (а он западным политикам неизбежно не понравился бы, потому что они не были заинтересованы в сильной России любого цвета, они видели в ней только сырьевой придаток), то вероятность войны была бы минимальной. Почему? – Любой профессиональный историк ответит, – потому что именно в этот период не ангажированная в правящую политику всегда «передовая» европейская интеллигенции пыталась с ужасом осмыслить – как могла случиться такая кошмарная кровопролитная плановая война в самом «цивилизованном» регионе планеты, унесшая многие миллионы жизней. В связи с этой депрессией, шоком, осознанием своей глупости, беспомощности, ничтожности и полной зависимости от небольшой группы людей – «правящей миром» и манипулирующей странами и народами для достижения своих целей в Западной Европе менялась даже культура, философия, литература и т. п. И в этот период предположение о начале очередной войны, пусть и локальной, могло вызвать в Европе только отторгающее раздражение и болезненную изжогу, – Европа «наелась» войны до болезненной изжоги и поминала миллионы погибших…

В этот период Европа с забытым наслаждением вкушала мирную жизнь и восстанавливалась. Радостно, с тихим восторгом торжествовали и подсчитывали огромные финансовые и политические прибыли только руководство США и еврейские миллионеры. В Европе могли говорить об очередной войне только через пару поколений – через 30-40 лет, поэтому-то через 20 лет Европа не была готова морально, ментально к войне и почти не сопротивлялась Гитлеру.

Другое дело – Германия, в которой немцы в тяжелейшей экономической, социальной ситуации с очень раненным самолюбием и униженной национальной гордостью на волне реваншистских настроений могли быстро вернуться на дорогу войны. Но это не касалось России, ибо она не была победительницей Германии, она оказалась такой же пострадавшей, разрушенной, ограбленной и проигравшей. Не случайно уже с 1922 года Германия и Россия стали сближаться, выстраивать отношения, друг другу помогать – как друзья по несчастью и изгои в сторонке от торжествующих победителей-гегемонов. Как оказалось позже – только особая концепция Гитлера предусматривала возможность, и даже необходимость войны Германии с Россией. Поэтому теоретически у Сталина было время для созидания – 30 – 40 лет без Гитлера, и меньше с Гитлером… Если бы не было Гитлера, то с большой вероятностью через указанный срок войну с Россией начали бы США и Англия со своими союзниками в Европе и Азии, потому что Сталин своими идеями и планами единолично ломал установленный в результате Первой мировой войны «новый мировой порядок» на планете, который западные «мудрецы» смогли вернуть только после 1991 года, после крушения созданной Сталиным страны, империи – СССР…

Подводя итог этой главы, отмечу – после всех бурных событий в начале 20-го века к 1922 году в России возник сильный исторический, социальный, политический, ментальный запрос (потребность) в вожде-созидателе, строителе мирной жизни, – и этим вождём оказался Иосиф Сталин, который к этому времени по какой-то закономерности, гегелевской «хитрости истории» созрел как личность к выполнению этой функции, этой миссии.

Как видите из вышеизложенного, – успеху, победе Сталина есть вполне внятные, логические объяснения, а не какая-то мистика, которой пытается объяснить успех Сталина его фанатичный поклонник А. Меняйлов: «И эта посвященность (шаманами Туруханского края. – Р. К.) – источник постоянной победоносности Сталина» («Сталин. Тайны Валькирии», М., 2006 г.).

Очень напрашивается аналогия с современностью. После горбачевско-ельцинской разрухи в России в начале 21 века возник такой же устойчивой запрос на созидательную личность. И большие надежды были на В. Путина. До этого момента в какой-то степени созидательным было только бизнессообщество, в том числе и некоторые олигархи, но для возрождения и развития России и её народов этого оказалось очень недостаточно. Сразу стала видна необходимость добавления, подключения созидательной силы государства. Созидательную деятельность В. Путин должен был начать после разгона самых алчных и политизированных олигархов – с 2003 – 2004 гг. Но не начал.

Когда пошли суперприбыли от высоких цен на нефть – было идеальное время для мощного быстрого созидания и развития России, но В. Путин этого не сделал, его правление – это упущенные грандиозные шансы и возможности России. Если это не сознательное вредительство, то преступная по отношению к народу халатность. Халявные деньги от продажи сырья и старого советского наследия разворовываются, неэффективно используются и в огромных количествах оброчно направляются В. Путиным в помощь экономики США. Такое впечатление, что вместо созидания сознательно засушивается экономика России и её развитие при потрясающей болтологии, при безостановочном перепроизводстве слов В. Путиным и Д. Медведевым и с помощью мощного оглупляющего прикрытия СМИ и пропаганды, а это уже – высокотехнологическое вредительство в ущерб своему государству и народу и в пользу других государств. И эта глубоко ошибочная, опасная ситуация продолжается уже третий срок В. Путина, ибо его подчиненный Д. Медведев является его полным единомышленником, утверждающим, что государство не должно ничего созидать, за него всю работу сделает «мудрый» «свободный» рынок и предприниматели, а государственным лидерам остается не мешать рынку, только слегка его координировать, подстраивая законодательство, и заниматься внешней политикой. И при Д. Медведеве даже в условиях тяжелого экономического кризиса и недостатка денег – огромное количество наших денег направляют в помощь США под смешные проценты.

Понятно, что если позиция В. Путина и Д. Медведева до 2012 года не измениться, и этот год не принесет позитивных изменений, и этот тандем, идеологически представляющий радикальные либеральные силы, фактически партию Гозмана и Немцова – СПС, которую народ не пропустил в Думу, останется у власти на тех же вредительских позициях, то населению остается только наблюдать логический крах-развал России. В истории человечества такого мудреного коварного способа уничтожения цивилизации ещё не было…

Отмечу ещё одну закономерность из «хитрости истории» – чем в более глубокий кризис погрузят Россию В. Путин и Д. Медведев, тем более жесткие и радикальные меры должен будет применить для спасения России и народа управленец, менеджер их заменивший.

Вернемся к разрушителю Российской империи и созидателю СССР – И. Сталину, в следующих главах будем подробно год за годом наблюдать и анализировать действия Сталина.

Глава третья
Начало противостояния в 1920-1921 гг.

1920 год – после победы над Белыми у захватчиков России торжество, эйфория и громадьё грандиозных глобальных планов, и вдруг они попадают в неплановую, непредусмотренную ситуацию – после неожиданного поражения в Польше, «облома», они потрёпанные возвращаются в Россию, и осенью 1920 года перед ними встает банальный вопрос: что делать дальше? Особо подчеркну – после провала мирового вооруженного похода гегемоны вынуждены были или что-то делать-созидать в России или готовиться к новому мировому походу. Понятно, что если сохранить принципиальные глобальные планы, то всё равно какое-то время им придется копошиться в России, что-то делать в России, – что и как? Для очередного похода за границу необходимы были: мирная ситуация внутри страны, на опорной базе – в захваченной России, и большие ресурсы, оружие, обмундирование, продовольствие, и хотя бы для этого необходимо было восстанавливать промышленность, запускать заводы и фабрики, а в условиях совершенно логично образовавшегося и умышленно устроенного смертельного голода необходимо было налаживать производство продовольствия в сельском хозяйстве.

В июне-июле 1920 года на Всероссийском продовольственном Совещании крестьянских грабителей даже кровавые комиссары продотрядов стали роптать, что Кремль перегнул палку, – что этот длительный тотальный грабеж крестьян необходимо прекратить, ибо грабить уже почти нечего, у крестьян пропал смысл производить продовольствие, необходимо дать им немного свободы, иначе – неизбежен смертельный голод, отсутствие продовольствия и много вытекающих из этого проблем. Тогда Ленин к своим янычарам не прислушался, – в разгаре был поход на Польшу.

А после разгрома Красных армий в Польше в августе 1920 года, осенью 1920 года ситуация в России из позиции гегемонов Бронштейна и Ленина вдруг перешла в позицию желающего созидать Сталина и его единомышленников, ситуация стала благоприятствовать миропониманию и целям Сталина, и в этой ситуации вынуждены были действовать все.

Первым оценил новую ситуацию и вышел со своими предложениями Бронштейн-Троцкий, – и началась знаменитая «дискуссия о профсоюзах», спор среди вождей захватчиков на тему – что делать с Россией, что делать в России?.. Название этого исторического момента «дискуссия о профсоюзах» – это, мягко выражаясь, – откровенное лукавство советских идеологов и историков. Ибо этот момент в истории, этот спор правильно следует назвать: «дискуссия о внутренней политике» или «спор о дальнейшей судьбе захваченной России и её покоренных народов», или «дискуссия коммунистических вождей о стратегических действиях в России в мирный период» и т. п.

Много лет спустя Бронштейн в своей автобиографической книге напишет: «Политическое содержание дискуссии до такой степени завалено мусором, что я не завидую будущему историку, который захочет добраться до корня вещей». Разберемся. Бронштейн, с одной стороны, предложил некоторые новации по улучшению товарообмена между городом и деревней и замену грабежа продналогом. Кстати, замену грабежа «комбинированным» способом, включающим налог, в начале 1920 года предлагал Ю. Ларин-Лурье, а с другой стороны, он настаивал на продолжении прежней политики: ещё лучше и более усердно готовиться к очередному походу по завоеванию всей Европы, а внутри России продолжать политику расширенного военного коммунизма, намеченную в конце 1919 года и утвержденную, закрепленную в марте – апреле 1920 года на 9-м съезде РКП(б).

Напомню, – несмотря на то, что к весне 1920 года гражданская война на юге России ещё продолжалась, но уже стало понятно, что захватчикам удалось разбить Белых и отстоять свою Добычу, – и они на 9-м съезде без обиняков решили применить насильственные принудительные меры не только к крестьянам, но и к своему «любимому» пролетариату, решили полностью милитаризировать остатки российской экономики для дела своей мировой гегемонии. Ленин ещё в 1919 году предупреждал, что вольницы для рабочих не будет: «Мы не признаем ни свободы, ни равенства, ни трудовой демократии, если они противоречат интересам освобождения труда от гнета капитала», «революционное насилие не может не проявляться и по отношению к шатким невыдержанным элементам самой трудящейся массы».

Поэтому об этом съезде обычно помалкивали советские идеологи, и помалкивают современные коммунисты во главе с Зюгановым. Именно на этом съезде Бронштейн-Троцкий произнес свою знаменитую речь:

«Мы говорим: это неправда, что принудительный труд при всяких обстоятельствах и при всяких условиях не производителен… В военной области имеется соответствующий аппарат, который пускается в действие для принуждения солдат к исполнению своих обязанностей. Это должно быть в том или другом виде и в области трудовой. Безусловно, если мы серьёзно говорим о плановом хозяйстве, которое охватывается из центра единством замысла, когда рабочая сила распределяется в соответствии с хозяйственным планом на данной стадии развития, рабочая сила не может быть бродячей Русью. Она должна быть перебрасываема, назначаема, командируема точно так же, как солдаты… Эта милитаризация немыслима без милитаризации профессиональных союзов как таковых, без установления такого режима, при котором каждый рабочий чувствует себя солдатом труда, который не может собою свободно располагать, если дан наряд перебросить его, он должен его выполнить; если он не выполнит – он будет дезертиром, которого карают!»

Как видите – уже тогда шла речь о профсоюзах и их новой роли, но тогда – весной 1920 года. – Ленин поддержал эту рабовладельческую инициативу, поэтому никакой «дискуссии о профсоюзах» ещё не было. Напомню старое название ленинской партии – РСДРП, в данном случае – этот был высочайший пик демократии Ленина, «защитника» угнетенного пролетариата… Кстати, и Сталину ничего не оставалось как поддержать эту рабовладельческую линию вождей, ситуация ещё не способствовала сопротивлению этому, противостоянию.

Согласно новой политике в апреле 1920 года на базе «Совета обороны…» был создан «Совет труда и обороны», и началась организация трудармий и строительство концлагерей. После возвращения из Польши, оклемавшись, осенью 1920 года Бронштейн продолжил гнуть свою прежнюю рабовладельческую политику. И чтобы хозяйственные проблемы и вопросы внутри захваченной страны не мешали работе вождей над «мировой революцией», – необходимо было свалить их на профсоюзы, включив их в государственную конструкцию, «срастить» их с государством. Кстати, таким образом в перспективе убиралась традиционная неизбежная проблема – конфликт профсоюзов с государством, на этот раз с коммунистическим государством. Отсюда и быстрые рабовладельческие способы-тезисы Бронштейна-Троцкого по организации и использованию покоренного русского народа и других народов Российской империи:

«Между экономическим и юридическим принуждением вообще нельзя провести водораздела», «репрессии для достижения хозяйственных целей есть необходимое орудие социалистической диктатуры», «Мы будем создавать трудовые армии, легко мобилизуемые, легко перебрасываемые с места на место. Труд будет поощряться куском хлеба, неподчинение и недисциплинированность будет караться тюрьмой и смертью» и т. п.

Стоит отметить, что отношение к покоренному русскому народу как к рабам не было секретом, например, истинная марксистка Аксельрод это рабство в России объясняла «научно» и свою первую лекцию в Институте Красной Профессуры начала философским откровением: «Есть избранные и толпа, господа и рабы. Избранные призваны делать историю. Толпа – навоз истории. Воля к власти – движущая сила человеческого развития. Ею обладают только избранные!» Понятно, что захватчики ликовали, ведь они были не просто – «избранными», а – «богоизбранными».

Понятно, что особо «богоизбранный» сатанист – Бронштейн-Троцкий не хотел возиться с этим российским навозом истории, ему было достаточно, что он его и так эффективно использовал в своих целях, – напялив на него буденовки и бросив в атаки против другой части родного «навоза», поэтому это грязное дело он решил сбагрить профсоюзам.

Троцкий считал, что с существующим профсоюзным руководством профсоюзы не способны выполнить новые функции, поэтому их следует «перетряхнуть». Это многозначительное – «перетряхнуть» вызвало панику среди большевиков, руководящих профсоюзами, которые стали отчаянно сопротивляться – горячо спорить, доказывать ошибочность предложений Троцкого. В их лице Троцкий получил стойких недоброжелателей.

Троцкий считал, что даже эти сугубо рабовладельческие методы не приведут к подъёму разрушенного российского хозяйства, а решит этот вопрос другое – его любимое: «Подлинный подъём социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы», – утверждал он в 1922 году в своей работе «Программа мира». На стороне Бронштейна выступил Бухарин, Каменев и ещё несколько старых кровожадных большевиков-рабовладельцев. Ладно Бронштейн, у которого в генах, в крови были многовековые рабовладельческие манеры его предков, но русский выродок Николай Бухарин написал в этот период «фундаментальную» работу «Экономика переходного периода» (1920 г.), в которой пояснял – что надо делать с его покоренным народом «…принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». Уверен, бесспорно, – Адольф Гитлер и Геббельс такое не утверждали по отношению к своему народу. Не зря русского Бухарина Ленин с большой симпатией называл – «любимец партии», и Бронштейну-Троцкому он был близок по духу…

Фракционная «рабочая группа» во главе с А. Шапошниковым болезненно наблюдала закабаление русского пролетариата и в идее возвышения роли профсоюзов, в участии их в управлении промышленностью видела своего рода выход из тяжелой ситуации, – в этом варианте рабочие через профсоюзы участвовали в управлении государством. Эту позицию Шапошников и его сторонники защищали до весны 1921 года, до 11 съезд РКП(б), до властного запрещения фракционной деятельности, к этому съезду «шляпниковцы» даже подали протестное «заявление 22-х».

По главной стратегической цели намерения Ленина осенью 1920 года не изменились и полностью совпадали с взглядами Бронштейна-Троцкого, – это стремление к мировой революции, к мировой гегемонии. 6 ноября 1920 года в речи, посвященной 3-й годовщине революции, Ленин объяснял: «…Наша победа будет прочной победой только тогда, когда наше дело победит весь мир, поэтому мы и начали дело исключительно в расчёте на мировую революцию». Что и позволило затем Троцкому в борьбе со Сталиным ссылаться на эти озвученные убеждения Ленина, Троцкий: