Текст книги "Кемпинг «У Чёрного моря»"

– Я сказал, что хотел. У меня тоже нет семьи, зато есть цель.

Дик внимательно посмотрел на захмелевшего друга.

– Скучаешь по жене?

Андрей не сразу нашёлся с ответом. После смерти Ирины прошло время, и боль притупилась. Только он до сих пор не разобрался, была ли это боль от измены или от смерти.

– Скорее сожалею, – признался он. – Особенно когда просыпаюсь в одиночестве.

Делиться с другом подробностями преследующего его сна он не хотел.

– Привычка свыше нам дана, замена счастию она, – процитировал Дик фразу из Евгения Онегина.

– В измене всегда виноваты двое.

– Ты это брось. Она наставила тебе рога и поплатилась за это.

– Выбирай выражения, – произнёс Андрей устало. – Я любил её.

– Ты может и любил. А она? Будь она жива, сколько ещё продлился бы ваш брак?

Андрей никогда об этом не задумывался. И всегда гнал прочь подобные мысли.

– Молчишь?

Андрей действительно молчал. Да и что он мог сказать.

– Тогда позволь мне объяснить тебе, как устроена жизнь, – наседал Дик, не забывая, однако, прикладываться к бутылке. – А устроена она примитивно. Ты рождаешься, мучаешься несколько десятков лет, а потом загибаешься от какой-нибудь запущенной болячки. Могила зарастает сорняками и о твоём существовании напоминает только запись на могильной плите. Со временем и она разрушается, становясь последним пристанищем ещё для какого-нибудь бедняги. Вот и всё. Мрак и пустота. Бога нет. Пей лучше пиво.

– Я и так пью. К чему ты клонишь?

– На земле семь или уже восемь, поди посчитай всех, миллиардов людей. Из них половина самок. Твоя самка нашла более удобного самца. Не случись трагедии, она ушла бы от тебя к нему. Не в этом году, так в следующем. А если бы не ушла, то её следовало отпустить на все четыре стороны. А ты зачем-то посыпаешь голову пеплом и винишь себя в этом. Да, винишь, и не смотри на меня так. Природа наградила Ирину хорошим телом и она, не будь дурой, пользовалась этим.

– Когда ты успел стать таким циничным?

– Или ты думаешь, что штамп в паспорте означал вечную любовь? Не смеши меня. Люди ищут там, где лучше. Им всегда чего-то не хватает. Измены, разводы, смерть – это и есть жизнь. День за днём, ночь за ночью. И как не молись, страдания подстерегают на каждом шагу. Будь признателен современной цивилизации с её интернетом, высоким качеством медицины и доступной едой. Пятьсот лет назад ты бы отдал концы от обычной занозы в заднице. Страдание ещё никого не сделало счастливым. Не увлекайся им. Если, конечно, ты не извращенец. Тогда ладно, валяй.

– И что хотел сказать этой тирадой?

– Пора обратить внимание на других женщин. И прекратить жалеть себя. Сделай из лимона лимонад.

– Мне пока не до противоположного пола.

– А я мускулистый брюнет. Не ври мне.

– Ты циничный сукин сын!

– Я твой друг, мне можно говорить тебе правду. Ты красавчик, а я жирный, лысеющий чувак! – воскликнул Дик, – занимаюсь тем, что строчу жалобы на ленивых приставов, да торчу в очередях, чтобы попасть к ним на приём. Я человек-функция. Не буду приносить банку пользу, и меня вышвырнут. Моя жизнь предельно скучна. Из радостей только порнография, да вредная еда. Раздумываю, не прибавить ли к ним курение. Обожаю красивые трубки.

– Не пробовал с кем-нибудь познакомиться? В интернете сайтов знакомств больше, чем сортов колбасы в магазине.

– Ты можешь представить, что цыпочки, зажимая подушки между ног, будут представлять моё тело в своих сексуальных фантазиях? Вот и я нет.

– Ты не ответил на вопрос.

– Ах ты хитрая лиса!

Дик поднёс свою бутылку к бутылке Андрея, и они чокнулись.

– Ирина не любила тебя, – вздохнул Дик. – И не спорь со мной. Расскажи лучше, о чём будет твоя книга? Знаю, ты не любишь рассказывать, пока проект не закончен. И всё же, мне интересно знать, ради чего ты припёрся сюда?

– Это книга о прошлом и настоящем. А ещё о призраках. И о том, что мы тоже призраки.

– Я ничего не понял.

– Пока написано сорок страниц, – Андрей прищурился, – это где-то одна десятая. Я взялся за неподъёмную тему. Сбор материала отнимает много времени. Приходится выверять каждое слово. В банке работать легче, чем писать книги.

– За идиота меня держишь? – удивился Дик.

– И не думал. Писательство – это ежедневный тяжёлый труд, требующий полной самоотдачи и многих знаний в разных областях. Я не великий писатель, но знаю, о чём говорю.

– Мне понравилась книга о львиных костях.

– Если бы ты читал её, то знал, что в ней нет ни слова о костях животных.

– Мне очень понравилось то, что я прочитал, дружище.

– Слышал бы ты себя!

Дик жевал бутерброд с тунцом, запивая его пивом.

– Можно задать тебе личный вопрос? – спросил Андрей.

– Валяй, дружище. У меня от тебя секретов нет.

– Ты действительно храпишь ночью?

Дик захохотал так, что наверняка было слышно в соседнем бунгало. Большая грудь тряслась, и будь он женщиной, это выглядело бы даже красиво. Драгоценное пиво расплёскивалось на новую футболку. Он неуклюже попытался встать со стула и грохнулся на пол. Послышались прерывистые ругательства. Андрей прыснул со смеху и тоже сполз на пол веранды.

Так, покатываясь со смеху, пока не заболели мышцы живота, они и лежали. Потом кому-то пришла идея окунуться в море и они, будто мальчишки, наперегонки побежали через пляж, снимая на бегу футболки. У Дика не было шансов стать первым, хотя он старался изо всех сил.

Вода прекрасно освежала, смывая докучливый пот с липких тел. Они сделали марш-бросок метров на сто и вернулись на безопасную глубину.

– Хотел бы я так проводить каждый день, – признался Дик, убирая мокрую прядь волос со лба. Он хотел лечь на спину, но даже солёная вода не смогла выдержать центнер живого веса, и пошёл ко дну.

Было забавно наблюдать за его мучениями.

– Это быстро надоест.

Дик обвёл рукой вокруг себя.

– Как это может надоесть, чувак!

– Очень просто. Бесцельное существование смертельно для человека.

– Будь у меня достаточное количество денег, мне не пришлось бы работать в банке старшим специалистом по работе с проблемной задолженностью. Писать книги я не умею. И не хочу. Кто вообще сейчас читает книги? Вот и остаётся, что накачивать себя пивом, да выписывать дорогих шлюх. Кстати, я бы не отказался ещё от одной бутылки. Ой, что-то задело мою ногу. Никак акула!

Дик крутился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь под водой в лучах заката.

– В Чёрном море акулы не водятся.

– Ты в этом уверен?

– Сероводород залегает слишком близко к поверхности и им нечем дышать.

– Может её привезли из другого моря?

– А может, ты просто пьян?

– Одно другого не исключает, чувак!

– В любом случае тебя съедят первым.

– Ты, мать твою, прав! И это не смешно! Пошли-ка отсюда.

Они вылезли из воды и Дик растянулся на ещё тёплом песке, а Андрею пришлось тащиться в дом за новой порцией пива. И он сделал это с удовольствием.

– Буду ночевать здесь, – сказал Дик, – когда Андрей вернулся. – Смотреть на звёзды и пить пиво.

– Ты замёрзнешь.

– Принесу шезлонг и возьму одеяло.

– Тогда и я тоже, – идея Андрею понравилась.

– Кто это там? – Дик смотрел направо, где на песке возились две фигуры. Судя по поднимающейся вверх струйке дыма, они разводили костёр.

– Соседи по кемпингу, – объяснил Андрей. – Мать и дочь. Эльза и София.

– Ты время зря не терял, – Дик подмигнул ему. Он нарыл влажного песка и лепил из него нечто, отдалённо напоминающее замок.

Андрей не нашёлся с ответом. Маленькая фигурка помахала ему, и он помахал в ответ.

– Эльза хорошая женщина, – почему-то вдруг сказал он. – Красивая. И грустная. Не знаю в чём тут дело. У каждого человека, дожившего до двадцати пяти лет, есть парочка скелетов в шкафу.

– Так выясни, что это за скелеты. Отличный повод узнать её ближе.

– И как ты это себе представляешь? Скажите, Эльза, что вас тревожит? Бред.

– Тогда я спрошу.

– Даже не думай! Ты завтра улетишь, а мне потом отдуваться за твоё поведение? Ну, уж нет.

– Что, если и она завтра уедет? Ты будешь жалеть.

Об этом Андрей не подумал. Он с удивлением обнаружил, что с теплотой вспоминает вчерашний разговор с Эльзой. Глаза, в которых хотелось тонуть. Чёртово пиво.

– Может и уедут, – тихо произнёс он, уже твёрдо зная, что скоро выяснит это.

Дик заснул. Лежал на спине и мирно сопел. Бульдозера, чтобы перевезти его в бунгало, поблизости не наблюдалось. Андрей вздохнул, подобрал пустую бутылку и поплёлся в бунгало, чтобы вернуться с пледом и подушкой. А когда укрывал друга, услышал застенчивое пьяное лепетание:

– Ты мой единственный друг, Андрей. Не бросай меня.

– Не брошу, – отозвался он. – С чего бы это.

– Я всем противен. Даже себе. Не умею держать язык за зубами.

– Иногда хочется тебя придушить, но в целом ты отличный парень. Из тебя получится хороший муж и отец. И заканчивай себя убивать. А сейчас спи, завтра это обсудим.

Дик не ответил, потому что снова заснул. На этот раз он громко храпел.

Андрей надел футболку и направился к тлеющему невдалеке костру.

5

В чём не откажешь алкоголю, так это в способности раскрепощать. Андрей не считал себя великим соблазнителем. Разве что обладателем лёгкого мужского обаяния. Он не знал точно, что рассчитывал получить, когда подходил к пылающему огню и двум фигурам возле него. Одно он знал наверняка – что мочевой пузырь самое позднее через полчаса будет переполнен от чрезмерного употребления пива. И надеялся не оконфузиться на глазах у понравившейся девушки.

Сложенные в пирамидку щепы пожирал кроваво-янтарный огонь. Женщина, которая сама натаскала дров и смогла разжечь костёр могла вызывать только уважение. Справа от Эльзы ждала своей участи кучка готовых отправиться в костёр заготовок. Мать и дочь жарили мягкий зефир. У Эльзы на палке висело четыре кусочка. У Софии три.

Он предупредительно прокашлялся.

– Можно присоединиться? Или…я нарушаю тихую семейную идиллию?

– Добрый вечер, – услышал он голос Эльзы. Сегодня она была одета в бриджи и блузку с длинными рукавами.

– Добрый вечер, – ответил он.

– Софья, – обратилась женщина к дочери, – нужно поздороваться.

Девочка удивлённо посмотрела на маму через пылающий костёр. Повёрнутая козырьком в сторону бейсболка была на размер больше чем нужно, и полностью скрывала голову.

– Мама, ты же говорила, что с чужими дядями нельзя разговаривать.

– И твоя мама права, – кивнул Андрей, переминаясь с ноги на ногу.

– Всё так – когда меня нет рядом, – ответила мама. – Сейчас другое дело. И не здороваться с взрослыми, значит показать себя некультурной.

– Хорошо, мама, – сказала девочка и отправила в рот, ещё дымящийся кусок сладкого лакомства. – Здравствуйте.

– Здравствуй. Так я вам не помешаю?

– Присаживайтесь, если хотите, – сказала Эльза.

– Дяде плохо? – Софья указывала тонкой ручкой на то место, где лежал Дик. Почти что выбросившийся на берег кит.

Андрей перевёл взгляд на Эльзу и заметил в её глазах усмешку. Если она и заметила, что он пьян, то не подала виду.

– Он очень устал, – махнул рукой Андрей, скрещивая ноги и усаживаясь на тёплый песок по левую руку от Эльзы и по правую от Софьи. Девочка вручила ему длинную палку и протянула пакет с…marshmallow.

– Он устал плавать?

– Да нет, просто устал. Сегодня у него выходной и рано утром он прилетел в гости к другу. То есть ко мне.

– На самолёте?

– Да.

– А я никогда не летала на самолёте.

– Обязательно полетишь. Я в детстве тоже не летал на самолётах. Зато много катался на велосипеде.

Он насадил на «шампур» два липких куска и принялся жарить.

– А мой велосипед сломался, – девочка подпёрла голову кулачком. – Слетела цепь.

Это шанс, – подумал он и посмотрел на женщину.

– Я могу посмотреть. Если вы не против. Например, завтра.

– Мама, пожалуйста.

Андрей мысленно поблагодарил Софию за поддержку.

– Не хотелось бы вас обременять, – не слишком уверенно ответила Эльза. Огонь отбрасывал на её задумчивое лицо заковыристые тени.

– Это не вы просите, а я хочу помочь, – сказал он.

– Спасибо.

Повисла пауза. Он не чувствовал обычной в такой ситуации неловкости. Все трое смотрели на угасающий костёр. Женщина бросила в него новую порцию дров, и в небо взметнулся небольшой сноп искр. Огонь жадно облизал преподношение.

– Я думал на пляже нельзя разводить костры? – вдруг сказал он.

– Вы правы. В гостевой книге написано про это.

– Вы осилили её? – с деланным удивлением спросил он, чем вызвал приятную улыбку на её губах.

– Фёдор Степанович разрешил. С условием, что мы уберём за собой. Скидаем золу в мусорное ведро и разравняем песок.

Жареный зефир по вкусу напоминал горячую жвачку. Он вытер губы и набрал в кулак горсть песка. Тонкая струйка просачивалась сквозь щели и разносилась по ветру.

– Да, песок здесь отличный. – Он глянул на девочку, – Софья, а ты знала, что есть кварцевый песок и, сдаётся мне, мы сейчас сидим на таком.

– Откуда вы знаете?

– Прочитал в энциклопедии. Ты умеешь читать?

– Да!

– Софья, ну зачем так кричать.

– Я не кричу, мама. Я громко разговариваю.

– И какая у тебя любимая книга? – поинтересовался он. И не ради того, чтобы через дочь найти путь к сердцу матери, а потому что ему действительно было интересно.

Девочка задумалась и бросила на маму спасительный взгляд.

– Выкручивайся сама, – мягко сказала Эльза.

– Может Корней Чуковский или Самуил Маршак? – пришёл на помощь ребёнку Андрей. – Или что там сейчас читают современные дети? Астред Линдгрен. Николай Носов. Джоан Роулинг. Владислав Крапивин. Энид Блайтон. Сергей Михалков. Агния Барто. Нет?

– Вы неплохо осведомлены о детских писателях, – отметила Эльза.

– Щенячий патруль! – воскликнула девочка.

Пришла очередь Андрея смотреть на маму ребёнка.

– Не слышал о такой книге.

– Это не книга, а мультфильм. В каждой серии щенки кого-то спасают. Ещё есть ежемесячный журнал.

– А, комиксы.

– Не только комиксы. Ещё задания, раскраски и постеры.

– Что-то отстал я от жизни. Зато я знаю, что такое Лунтик.

Софья потёрла глаза и зевнула.

– Мне нравится Лунтик, – сказала она. – И Барбоскины. И Свинка Пеппа. А ещё…ещё…

– Ну, погоди?

– …ещё Маша и Медведь.

– Как безнадёжно я отстал от современной детской культуры, – вздохнул он. – Надо бы наверстать.

– Вам понравится. Это добрые мультфильмы.

Он подумал, что пора переходить в наступление и спросил:

– Давно вы здесь отдыхаете?

– Три недели.

– Вам здесь нравится?

– Ещё как. Мы редко выезжаем за пределы кемпинга и каждый наш день похож на предыдущий. Завтрак, игры, задания. Обед, купание. Полдник, игры. Ужин и книга перед сном. Сегодня вместо книги пикник у костра.

– Хороший список мероприятий.

– Это вы так шутите?

– Ни капли.

– А вы? – спросила Эльза, поправляя волосы. От этого жеста у него на мгновение застыло сердце. – Не страшно жить одному в таком большом доме?

– Хотел задать вам тот же вопрос.

– Я уже ничего не боюсь.

Он не понял, что значит эта загадочная, сказанная с нарочитой гордостью фраза.

– Ваша семья приедет позднее? – она взглянула на его правую руку, пытаясь отыскать кольцо на безымянном пальце.

– У меня нет семьи, – коротко сказал он.

– Нет?

– Долгая история. Не для такого прекрасного вечера. Вы так и не ответили на вопрос, нравится ли вам это место?

Она помедлила с ответом. Он ждал и смотрел в её задумчивое с налётом грусти лицо. И мысленно целовал тонкую полоску её губ. И сжимал в объятиях хрупкое тело. Перемещал взгляд по хорошо слаженной фигуре, и внезапно заметил, что Эльза смотрит прямо на него. И не успел опомниться, как по телу пробежал сильный разряд электричества и под натиском чувств рассыпались траурные оковы.

Он смотрел в обжигающие кристаллы невинных глаз, не в силах отвести взгляд. В глубинах пьяного сознания бушевал океан эмоций. Он открыл рот. И закрыл. Слова были не нужны. Слова могли разрушить чарующую силу неповторимого момента. Это любовь. Это и есть любовь. Утомлённое сердце замерло в груди. Не похоть, а истинное чувство. Древнее чувство.

Боль от потери жены сгорала в жерле вулкана вспыхнувших чувств, растворяясь без остатка и освобождая внутри него место для новой любви. Прошлые невзгоды таяли, как тает после восхода солнца первый снег.

Он всё глубже погружался в пучину сладостного влечения, подчинялся ему, как преданный слуга починяется властному хозяину. Блаженство окутало его с ног до головы. Навязчивая страсть пропитала насквозь каждую клеточку одурманенного тягой к объекту желания тела.

Среди затянувшегося безмолвия, нарушаемого шумом моря и треском горящих поленьев, раздался детский плач. Смутившись, он первый отвёл глаза.

– Кажется, София уснула, – тихо сказал он. – И ей приснилось что-то нехорошее.

Эльза странно посмотрела на него поверх костра и ничего не сказала. Ему почудилось, что её щёки пылали.

Девочка лежала на покрывале, подогнув колени к животу. Мама поднялась и подложила под детскую голову свёрнутую в рулон кофту, а затем укрыла дочь одеялом для пикника, которое всё это время лежало позади неё. В её движениях было столько восхитительной нежности и заботы, что Андрей не мог оторвать взгляд.

– Софья. Не София, – поправила она его. – И она опять не почистила зубы.

Он опустил глаза. Решимость оставила его, и верх взяла подростковая робость. Он ковырял песок пальцами и нервозно соображал, что делать.

– Извините, что припёрся без приглашения и…пьяный, – промолвил он, когда она вернулась на место.

– По вам почти незаметно.

– Вы мне льстите. Мы с Диком…с Игорем выпили целый ящик пива. Я не хвастаюсь, совсем нет. Мне очень стыдно. Не думайте обо мне плохо, пожалуйста.

– Я не думаю о вас плохо.

– Спасибо.

– Хотите ещё зефир?

– Да. Нет. Спасибо, нет. Сладкое плохо сочетается с пивом. Ох, кажется, я хочу в туалет.

– У вас есть дети? – спросила она.

– Дети? – он покачал головой. – Я даже не женат. А вы? Вы замужем?

Подул прохладный ветер, и Эльза поёжилась. В своих грёзах он укрыл её плечи снятой с себя курткой. В реальности же остался сидеть на месте в футболке с изображением обложки альбома, входящего в топ всевозможных списков. И кто только верит в эти списки? Он знал десятки альбомов – шедевров поп и рок музыки, не входящих ни в какие глупые молодёжные списки.

– Я не замужем, – сказала она.

Он не подал виду, но внутренне ликовал.

– Так вам нравится здесь?

– Как может не нравиться дом на берегу моря? – спросила она в свою очередь. – Здесь спокойно. Свежие продукты. Свежий воздух. Солёное море. Вот только цены…

– Это да, – согласился он, – цены кусаются.

– У Софьи лёгкая форма астмы. Она часто болеет.

– Думаете, море поправит ей здоровье?

– Хуже точно не будет.

Он набрался смелости и задал давно сидевший в нём вопрос:

– Надолго вы здесь?

Эльза встала.

– Уже поздно, – сказал она. – И холодно. Поможете мне потушить пламя?

Он кивнул. Степень его опьянения не позволила ему потушить огонь проверенным мужским способом. Да и мочевой пузырь ещё не трещал по швам.

Эльза набрала в заранее приготовленную бутылку морской воды и полила сверху очаг возгорания. Поднялся дым, и угли зашипели в агонии. Андрей в свою очередь засыпал остатки костра песком.

– Спасибо. Утром я уберусь здесь.

– Позволите мне помочь? – он показал на спящую девочку. – Я буду очень осторожен.

Она недолго колебалась.

– Хорошо.

– Спасибо.

Он поднял Софью на руки и медленно пошёл к окутанному сумраком бунгало. Девочка весила всего ничего. Старался не дышать лишний раз, чтобы не разбудить ребёнка. Едва не оступился на лестнице и густо покраснел. Бейсболка слетела с растрёпанной головы. Эльза шла рядом, прихрамывая на левую ногу. Она открыла перед ним дверь, и он прошёл в гостиную. Обстановка внутри мало чем отличалась от арендуемого им дома. Разве что обилием раскиданных по полу игрушек, через которые он то и дело переступал пока шёл в спальню следом за Эльзой.

– Сюда, – прошептала она, и он послушно опустил Софью на расправленную кровать. Девочка засопела и повернулась на бок. Мама укрыла её лёгким пуховым одеялом.

Андрей встряхнул дрожащие от напряжения руки.

– Спасибо, что доверили, – сказал он, когда они вышли из спальни, и Эльза прикрыла за собой дверь.

– Из вас получится хороший отец.

– Вы думаете?

– Уверена. – Она посмотрела на часы. – Хотите чаю?

– С удовольствием, но… – замялся он, – я сейчас…это…

– Туалет рядом с вами.

– Чёрт. Мне так неловко. Спасибо!

Оказавшись в уборной, он стремглав стянул шорты и позволил организму сделать своё дело. Приятное облегчение не заставило себя ждать. Похудел не меньше, чем на два литра.

Вымыв руки и сполоснув лицо, он прошёл на кухню, где Эльза уже поставила на стол чашки и сахар. В стеклянном электрочайнике пузырилась вода. Он сел на стул.

– Вам чёрный или зелёный?

– Чёрный, – ответил он. – Я могу сейчас посмотреть велосипед.

– Он в прихожей, – сказала Эльза и положила в чашку пакетик чая.

Натянуть цепь на звёздочку не составило проблем. Он прокрутил колесо выкрашенного в розовый цвет велосипеда, удостоверяясь, что механизм работает как надо. Нацепленный на спицы катафот красного цвета вернул его в собственное детство. Как же быстро летит время.

Пришлось опять мыть руки. Эльза держала чашку обеими руками, делая маленькие глотки.

– Вы замёрзли?

– Пустяки, – сказала она, – Я умудряюсь замёрзнуть даже летом на Юге. Ничего, скоро согреюсь.

Он отхлебнул терпкого чая. Чай был сладким.

– Откуда вы? – спросил он, не осмеливаясь смотреть ей в глаза и вместо этого разглядывая узоры на чашке. И ненавидя себя за трусость.

– Из Екатеринбурга.

– Урал. Далеко.

– Бывали там?

Он нехотя покачал головой.

– А вы откуда? Нет. Дайте угадаю. Мм…из Москвы?

– Как вы угадали?

– Не спрашивайте. Просто повезло.

– Я понял. Аренда дома стоит больших денег, а все деньги в Москве.

– Что-то вроде.

– И чем вы занимаетесь в Екатеринбурге? – задал он следующий вопрос. Подумал, раз уж его пригласили на чай, то он имеет право задавать такие вопросы.

– Вы спрашиваете, кем я работаю?

– Да.

– Я библиотекарь в Свердловской областной библиотеке. А полное название звучит торжественно – Государственное автономное учреждение культуры Свердловской области „Свердловская областная универсальная научная библиотека имени Виссариона Григорьевича Белинского“. Крупнейшая библиотека нашей области. В фонде свыше двух миллионов единиц хранения. Расположена она, как ни странно, на улице Белинского.

Он изогнул брови и осторожно поставил чашку на стол, чтобы не расплескать горячий чай.

– Почему вы так удивлены? Я обожаю свою работу. Она требует ума, преданности и многих других качеств. Я могу жить в разных эпохах, время надо мной не властно. Книга лечит и пробуждает к жизни, даёт совет и помогает там, где всё остальное бессильно. С самого детства я знала, что буду окружена книгами. И моя мечта сбылась. Я помогаю людям.

Он действительно был удивлён. И её профессией, и звучной тирадой. Не верил в такие совпадения. Писатель и библиотекарь. Обширнейшая тема для разговора.

– Да так.

– Вам интересно, как я оплатила такой дом на заработок библиотекаря? – она изящно обвела рукой кухню.

– Нисколько, – солгал он, – это не моё дело. Мы не настолько близко знакомы, чтобы залазить друг к другу в кошельки.

Она добавила себе в чашку кипятка. Оголённые участки её загорелой кожи уже не были покрыты пупырышками. Висевшие над дверным проёмом часы пробили полночь. Меньше всего на свете он хотел уходить из по-домашнему уютной кухни, от девушки с бездонными глазами, от одной встречи с которыми его бросало в дрожь.

Библиотекарь. Это же надо.

– Вы много читаете?

– Смотря, что вы понимаете под много. Я тружусь в отделе комплектования, и моя работа заключается в комплектации библиотеки книгами и периодическими изданиями. А также в некотором ведении учёта книговыдачи и посещаемости. Да, читать приходится ежедневно. Не могу сказать, что мне нравится всё, что попадает в руки. Некоторые произведения не стоят и бумаги, на которой они напечатаны. Но вы правы, читаю я постоянно. И не всё, что хочу, – она передёрнула покатыми плечами. – Издержки профессии.

– И каких авторов вы предпочитаете?

– Вы будете смеяться.

– Не буду. Обещаю, – он поднял вверх правую руку. – Я сам книголюб и уважительно отношусь к людям, которые предпочитают книгу смартфону.

– Сейчас.

Она скрылась в гостиной и Андрей – ничего не мог с собой поделать – проводил взглядом её гладкие и стройные ноги.

– Вот, – сказала она, вернувшись и протягивая ему книгу. Он ожидал увидеть книгу Энн Райс или на худой конец Стефани Майер, хотя Эльза уже и вышла из нежного возраста, и почти не ошибся.

«Джойс Кэрол Оутс «Ангел света» – прочитал он на обложке.

Он пролистал плотные страницы, наугад читая некоторые абзацы. Хороший слог. Короткие, легко усвояемые диалоги. Ему понравилась парочка речевых оборотов. Он, конечно, видел в книжном магазине это издание, но ни за что не приобрёл бы его.

– Я не специалист по…литературе для женщин. Хотя на мой скромный взгляд написано недурно.

На мгновение ему показалось, что прежняя грусть исчезла с лица Эльзы, и оно засияло радостью. Теперь он знал, что в детстве она практически не отличалась внешностью от собственной дочери. Интересно, досталось ли девочке в плане внешности что-то от родного отца.

– Вы в разводе? – слетел с его губ очередной важный вопрос. Он заметил нависшие над женщиной тени и поспешно добавил. – Можете не отвечать, если не хотите.

– Не хочу, – честно призналась она. – А кем вы работаете?

Он замешкался. Почему-то не хотел говорить ей о том, что пытается добиться успеха на ниве литературы. Не потому, что боялся сглазить, а потому, наверное, что ничем не мог похвастаться. Две вышедшие в свет книги не заслуживали внимания и являли собой пробу пера, почти графоманию, и «не стоят и бумаги, на которой они напечатаны». Его главные истории ещё ждали в очереди на то, чтобы быть написанными.

– Юрист в одной из тысяч московских ничем не примечательных юридических фирм. Банкротство, взыскание долгов, арбитражные споры. Скука смертная.

– Эта работа кормит вас, – заметила Эльза.

Он ничего не сказал в ответ на эту реплику.

– Вы кажетесь мне увлечённым человеком. В вас что-то спрятано. Только я пока не поняла, что именно.

– Звучит зловеще, – прошептал он.

– Вам нравится шутить.

– Не всегда уместно, к несчастью.

Он очень хотел спросить её про событие, из-за которого она стала хромать и не смог пересилить себя.

– Хотите ещё чаю?

Он хотел её, а не чай.

– Не откажусь.

В его мозгу теплилась надежда, что дело не в чае, а что ей просто не хотелось его отпускать.

Она положила в его чашку новый пакетик. В этот момент из дальней спальни послышались громкие всхлипывания. Софья проснулась и звала маму. Эльза поставила чашку и быстрой поступью устремилась к дочери. Андрей последовал за ней.

Девочка сидела на краю кровати. Мама обняла её, целуя в лоб.

– Всё хорошо, милая. Всё хорошо. Мама рядом.

Андрей стоял в дверном проёме, чувствуя себя неловко. Ему открылась простая истина, что быть хорошим родителем значит не только кормить и одевать ребёнка, но и проводить рядом с ним столько бессонных ночей, сколько понадобится для того, чтобы ребёнок почувствовал себя в безопасности.

Эльза убрала с лица дочери волосы, налипшие на мокрые от слёз щёки, уложила её на подушку и легла рядом. Ребёнок прижался к матери и тихо засопел. Андрей на цыпочках вышел в прихожую. Эльза пришла через десять минут. Вид у неё был уставший.

– Извините, – сказал она.

– Вам не за что извиняться.

Он открыл входную дверь и впустил внутрь ночной, пропитанный солью воздух.

– Спасибо за сказочный вечер, – он чуть не сказал «свидание». – Меня переполняют сложные чувства. Я так много хотел бы сказать. Но…

Она не дала ему договорить, почти приложив указательный палец к его губам.

– Не надо, – прошептала она.

– Но…

– Просто пожелайте мне спокойной ночи.

И он подчинился.

– Спокойной ночи, милая Эльза.

– Спокойной ночи.

Она закрыла за ним дверь, и он услышал звук удаляющихся по паркету шагов. Им вновь овладело желание сходить в туалет, и он поплёлся в своё пустующее бунгало.

Дик спал на прежнем месте. От воды его отделяло жалких три метра. Он решил не будить его. Ровная полоска береговой линии намекала на отсутствие сильных приливов, так что за безопасность друга можно было не беспокоиться.

Помочившись, бросил пропахшую костром одежду в корзину для стирки и принял душ. После чего лёг спать и довольно скоро под тяжестью потреблённого алкоголя заснул.