Текст книги "Дерзкий рейд"

5

– А я считаю, что это – глупость! – Герцог Тамираен хлопнул ладонью по подлокотнику раскладного кресла и решительно поднялся. – Просто посчитайте. В Эл-Северине жило, насколько мне не изменяет память, около ста двадцати тысяч человек. Десять тысяч из них составлял гарнизон. В том числе три тысячи – императорская гвардия. Ополчение насчитывало еще двадцать тысяч человек. Кроме того, так или иначе к обороне могли привлекаться еще тысяч десять-пятнадцать человек. Не на стенах, нет, но как подносчики вязанок со стрелами и болтами, топлива для котлов со смолой и кипящей водой, переноски раненых или еще каким-то похожим образом. То есть, если посчитать всех как-то причастных, максимальный гарнизон столицы на случай осады составлял пятьдесят тысяч человек. Пятьдесят! Причем треть из них, как я уже упоминал, не были воинами. И при этом считалось, что Эл-Северин способен без проблем выдержать осаду и штурм стапятидесятитысячного войска. А с проблемами, то есть как максимум с потерей Нижнего города, и двухсотпятидесятитысячного. Или я что-то не так помню?

Граф Шоггир бросил взгляд на императора, но тот сидел молча, с интересом слушая герцога и, похоже, не собираясь как-то вмешиваться в развернувшийся спор. Поэтому граф, назначенный командующим объединенной армии людей, решил ответить сам:

– Да, все так, герцог, продолжайте.

– Так вот, сейчас за стенами Эл-Северина находится двухсоттысячная армия орков. Надо ли кому-то напоминать, какие орки воины? – герцог обвел взглядом всех присутствующих в шатре. – Отлично! А теперь напомните мне, какова численность нашей объединенной армии? Пятьдесят пять тысяч? Или меньше?

– Больше, – буркнул граф Шоггир. – Уже около семидесяти. За то время, пока армия двигалась к Эл-Северину, подошли еще отряды. К тому же подобное соотношение обороняющихся и штурмующих достигалось еще и с помощью наложенных на стены и башни заклятий, а также установленных артефактов, доступа к которым орки не имеют.

– Хорошо, – покладисто кивнул герцог. – Пусть так, не имеют. Хотя я бы на вашем месте не был бы так уверен в этом. В конце концов, люди, которые и должны были использовать эти артефакты, почти полностью остались в захваченной орками столице. А всем известно, как эти твари умеют задавать вопросы и получать на них ответы… К тому же их шаманы и вожди, начиная с младших и походных, отнюдь не так тупы, как это принято считать. Но ладно – пусть не имеют… даже и численность нашей армии округлим до ста тысяч. Ну, вдруг еще кто-то подтянется? Больше – уже вряд ли. Потому что границы и так оголены, и если с них снять еще хотя бы четверть войск, то мы практически сразу же получим еще одну войну. А то и две, три или четыре. Нельзя так провоцировать соседей, никак нельзя… Но сто тысяч теоретически с учетом того, что к армии присоединятся и какие-нибудь взявшие оружие, и сбившиеся в отряд крестьяне или там горожане, можно допустить. С этим все согласны? – герцог опять сделал паузу и снова обвел присутствующих взглядом, ожидая возражений. Но все промолчали. А что тут можно было сказать – так и есть. Подсчет герцога был очень точен. Тамираен между тем продолжил: – Итак, двести тысяч орков – воинов и шаманов, на пустых, голых стенах сильнейшей крепости людей и сто тысяч бойцов у штурмующих. Я ничего не перепутал?

– Нет, – вступил в разговор Элиот Пантиопет, – но вы забываете, что на нашей стороне император! На голове которого не просто корона, а самый могущественный артефакт из тех, что были созданы людьми.

– А на их – круг шаманов. Причем, скорее всего, Великий круг. Потому что Зов Темного бога в первую очередь выдергивает наиболее сильных. При этом камлать они будут не где-то, а в Высоком городе, который построен вокруг одного из наиболее могущественных мест силы Империи. Или я не прав?

И на этот вопрос также не нашлось никого, кто решился бы ему возразить.

– И вот при таком соотношении сил этот… скажу честно, весьма уважаемый мной молодой человек, – тут герцог слегка склонил голову в сторону Троя, – предлагает не просто идти на штурм, а как можно быстрее пробиться внутрь, в пределы Большого города, чтобы орки не успели вырезать все еще живых людей, а потом еще и удерживать атакующих орков, пока мы их всех не выведем. Я вас правильно процитировал?

Тот хмуро кивнул и произнес:

– В загоне остались только женщины и дети. Не знаю, почему только они, но мужчин мы там не увидели, – он тяжело вздохнул. – Если мы не успеем, они всех их пустят на жертвы. А после этого еще и устроят нам такое…

– В этом вы правы, – согласно кивнул герцог. – А почему женщины и дети – я могу объяснить. Мужчин и стариков давно уже сожрали рядовые воины, которым теперь, скорее всего, приходится давиться растительной пищей, а женщины и дети для орков – деликатес. Так что их оставили на прокорм вождям и шаманам. И… поверьте, я полностью разделяю все ваши эмоции. Я тоже считаю, что, будь у нас хоть малейший шанс, чтобы их спасти, мы должны были бы это сделать. Но разве он у нас есть? – И герцог Тамираен замолчал, уперев в Троя требовательный взгляд. В штабном шатре повисла угрюмая тишина. А что тут можно сказать? Герцог был прав. Во всем. И его план, заключающийся в том, чтобы сосредоточиться на блокаде города, ожидая, пока орки подожрут все продовольствие, а затем отлавливать и уничтожать отряды фуражиров, сокращая тем самым орочий гарнизон Эл-Северина, а к штурму переходить уже только после того, как численность врага станет заметно меньше, а его силы окажутся подорваны голодом и болезнями, был совершенно разумен… Но этот план обрекал всех, кто пока еще находился в устроенных орками в Большом городе мясных загонах на неминуемую смерть в орочьих желудках. И вот с этим Трой не мог согласиться, несмотря ни на какие доводы разума! Но это он, а вот как убедить в этом всех остальных – императора, графа Шоггир, Элиота Пантиопета, остальных Владетелей, а также рядовых бойцов армии людей, которым придется атаковать полнокровную, полную сил орочью армию. Это был вопрос… Трой несколько минут молча сидел, напряженно размышляя над этим, а затем поднял голову и, в свою очередь, упер свой взгляд в герцога Тамираена. Некоторое время они молча мерились взглядами, не отводя их, а затем, так и не выявив победителя, герцог Арвендейл заговорил:

– Больше года назад ко мне пришли графы Илмер, Шоггир и Верховный маг империи Элиот Пантиопет. Они сказали, что в этот мир пришел Темный бог, который уничтожит людей. И что единственный шанс спастись у человечества может появиться только в том случае, если кто-то проберется в захваченный двумястами тысячами орков Эл-Северин, доберется до императорского дворца и украдет не у кого-нибудь, а у того самого Темного бога охраняемую им лично корону императора людей… – Трой замолчал, продолжая твердо смотреть в глаза герцогу Тамираен, тот несколько мгновений еще держал взгляд, а затем все-таки отвел глаза и слегка заерзал. А герцог Арвендейл усмехнулся и продолжил:

– Когда я со своим побратимом Авуром проник в город и, обойдя все патрули и ловушки, установленные шаманами, пробрался-таки во дворец, выяснилось, что короны во дворце уже нет. И что ее отправили за море, в землю Глыхныг, для того чтобы провести ритуал, который уничтожит последнюю надежду людей. Скажите, герцог, вы можете посчитать вероятность того, что это могло быть сделано?

Герцог Тамираен несколько мгновений молча сидел, напряженно покусывая ус, а затем шумно выдохнул и произнес:

– Признаю, мой друг, если бы я вы в тот момент спросили меня, о ваших шансах, я бы ответил, что их просто нет, но я должен сказать, что вы, несомненно, человек редких талантов и…

– Когда мы добрались до земли Глыхныг, – снова заговорил Трой, не дав ему закончить, – оказалось, что корону уже отправили в Ахлыг-Шиг, столицу этой земли. Город, в котором люди могли находиться только в качестве мяса. Потому что никому, даже самым преданным из их рода, служащим оркам истово и верно, не разрешалось оставаться в Ахлыг-Шиге после захода солнца. Все они должны покинуть его до закрытия ворот, – он сделал длинную паузу, обвел спокойным взглядом всех присутствующих в шатре, а затем продолжил: – Добравшись до Нью-Ашхога, города, который расположен в двенадцати лигах от Ахлыг-Шига, мы узнали, что орки объявили о том, что на какое-то время полностью закрывают доступ людей в свою столицу. Всех. Даже самых преданных. Поэтому в Ахлыг-Шиг не ходили даже рабские караваны. И мы поняли, что ритуал уничтожения либо уже начался, либо вот-вот начнется… – герцог Арвендейл замолчал. В палатке повисла напряженная тишина. И на этот раз даже герцог Тамираен не решился ее прервать. Более того, он не решился хотя бы посмотреть в глаза своему оппоненту. Потому что предложи тот посчитать шансы на успех этого предприятия, герцог точно не взялся бы за подобный подсчет. Потому что отрицательных шансов не бывает. А откуда здесь взяться положительным – герцог совершенно не представлял… Трой же, выдержав паузу, снова продолжил:

– У меня было много учителей – Ругир, Тристан, сотник Даргол, мои побратимы, Игреон Асвартен, Верховный маг, граф Лагар, император Эонтей, крестьянин Марел… Они учили меня разному. Очень разному. Но есть одна вещь, в которой сходились все мои учителя. Все. До одного. И знаете какая? – Герцог Арвендейл снова обвел всех, находящихся в шатре не просто спокойным, но каким-то безмятежным взглядом. Таким, который бывает у людей, которые уже все для себя решили. Ну, совсем все… – Бывают вещи, которые надо сделать. Просто надо, и все. Не прикидывать шансы. Не искать оправдания тому, почему это сделать нельзя, не получится или невозможно. Не искать тех, на чьи плечи можно возложить бремя решения или задачу, найти оправдание его невозможности, а просто пойти и сделать. И свой ум, логику и жизненный опыт надо использовать только для того, чтобы найти решение, как это сделать. И ни для чего больше. Иначе ты не дворянин, не мужчина и вообще не человек…

На этот раз тишина в шатре стала практически звенящей. А затем где-то за спиной Троя что-то негромко брякнуло, после чего по шатру разнесся звук тяжелых шагов человека, одетого в латный доспех. И почти сразу же звонкий, юношеский голос произнес:

– Род Аскавирал последует за герцогом Арвендейлом, куда бы он его ни повел!

Ну, этого стоило ожидать… К удивлению Троя, несмотря на повреждения, полученные от броска тяжеленной лавкой, и сам факт того, что он был повергнут наземь (то есть на пол) столь… гм-м-м… неблагородным оружием, юный виконт, после того как протрезвел, проникся к герцогу Арвендейлу таким глубоким уважением (которое скорее следовало назвать трепетным восхищением), что старался не только повсюду следовать за своим новоиспеченным кумиром, но и истово и яростно поддерживал любые его начинания. Возможно, существенную роль в этом сыграла феерическая победа Троя в судебном поединке, который продлился всего лишь один миг – до первого удара Тайной ветвью… А может быть, дело было в рассказах о героических приключениях также еще совсем не старого герцога, сумевшего взлететь на такую высоту из простых десятников, которые и до столь молниеносно закончившегося поединка были весьма популярны, ну а после него вообще вышли за всякие рамки разумного. Либо дело было в том, что виконт, несмотря на всю свою молодость, отнюдь не был дураком. И после некоторых расспросов сумел-таки сложить одно к другому и вычислить, на какую роль его определили те, кто затеял всю эту интригу. Впрочем, не исключался вариант и того, что ему это кто-то подсказал, а у виконта хватило ума прислушаться к этим подсказкам… Как бы там ни было, в том, что юный Аскавирал поддержит его, Трой практически не сомневался. Но вот то, что тот выказал ему поддержку еще до того, как герцог Арвендейл хоть сколько-нибудь внятно сформулировал свои предложения, реально грело. Теперь хотелось бы узнать, останется ли порыв виконта гласом вопиющего в пустыне или Трой может рассчитывать на поддержку еще кого-то из присутствующих… Несколько мгновений ничего не происходило, а затем за спиной Троя снова послышалось звяканье, и сразу же после этого мощный голос графа Замельгона произнес:

– Дворянство Южных приделов последует за герцогом Арвендейлом, куда бы он его ни повел!

А вот это было уже куда серьезней. Граф пользовался славой сильного рубаки и опытного командира. Так что его поддержка позиции Троя должна была подвигнуть многих на…

– Ополчение Алмонкура последует за герцогом Арвендейлом, куда бы он его ни повел!

И почти сразу же после этого как прорвало:

– Дворянство герцогства Эгмонтер, последует за…

– Ополчение Фартериско…

– Дворянство Эстогона… – Они подходили и становились рядом, бухая коваными сапогами и скрипя кожаными доспехами, негромко позвякивая кольчугами или громыхая латами, держа шлемы в руках или под мышкой. И Трой почувствовал, как у него на глаза наворачиваются слезы…

Этот праздник всеобщего доверия закончился словами графа Шоггир. Он окинул стоящую перед ним стену людей, усмехнулся, после чего лениво поднялся и, сделав шаг к Трою, посмотрел на него каким-то… необычайно ласковым взглядом и… протянул ему свою булаву главнокомандующего.

– Ну, раз так – командуйте, герцог.

Трой отшатнулся… да он бы вообще отпрыгнул, но при первом же движении назад ударился спиной о стоящий позади него монолитный строй закованных в броню мужчин.

– Но… как? Я-а-а… – он громко сглотнул и покосился по сторонам, – граф Шоггир, я это… я не смогу. Ну, какой из меня командующий-то? Я и своим-то войском не… ну то есть, я, конечно… но-о… ну вы же знаете, что и там, у Крадрекрама я не столько командовал, сколько… ну-у… просто дрался. Как обычный боец. А планировали битву все вместе – и вы, и Гмалин, и Алвур, и Лиддит. А тут вся армия… – и он замолчал, окончательно запутавшись в том, что следует сказать, чтобы исправить ту глупость, которая вот-вот может произойти. Нет, ну серьезно, ну какой из него Главнокомандующий?

– Трой, ну ты же сам сказал – надо сделать, – раздался в тишине голос Марелборо. И все повернулись в его сторону. Император – единственный из всех, кто находился в шатре, остался сидеть на своем месте. Даже герцог Тамираен встал и произнес как-то мгновенно ставший, считай, сакральным набор слов… Но сейчас Марелборо тоже поднялся с кресла и двинулся в сторону герцога Арвендейла с легкой усмешкой на лице.

– Ты же понимаешь, что герцог Тамираен прав. И для того, чтобы сделать то, что ты предлага… то есть, вернее, то, на чем ты настаиваешь, надо совершить чудо. Или я где-то ошибаюсь?

Трой угрюмо набычился. А еще побратим… Ну вот зачем при всех тыкать его носом в собственную глупость. Мог бы немного потерпеть и потом устроить ему выволочку один на один.

– А у нас, насколько я в курсе, есть только один человек, который уже совершил несколько чудес… Это я не только про корону, но еще и про твой Арвендейл говорю. Или ты не считаешь то, что ты не только сумел туда добраться, но и стать его герцогом чудом? – похоже, император откровенно забавлялся. Но Трою было совсем не до смеха… – Поэтому… – Марелборо сделал еще шаг, подходя вплотную, и, остановившись прямо перед молодым герцогом, несколько мгновений испытующе смотрел на него, а затем…

– Твой побратим Марел последует за герцогом Арвендейла, куда бы он его ни повел! – твердо произнес он в абсолютной тишине. А полыхнувшая ярким светом корона на его голове этой вспышкой будто бы зафиксировала – все сказанное услышано и утверждено… Трой несколько мгновений ошарашенно пялился на стоящего перед ним императора, а затем с неизбывной тоской в голосе произнес:

– Да вы что, все совсем с ума посходили, что ли?! – и, развернувшись, выскочил из шатра…

Следующие два дня Трой тосковал… Ну, то есть официально он вместе с остальными членами штаба как бы был занят «выработкой стратегии, направленной на выполнение стоящей перед армией людей задачи», но на самом деле все это время он просидел в углу штабного шатра, угрюмо нахохлившись и ничего не говоря. Ну, то есть не совсем молча, конечно, но все его общение с остальными сводилось к полудюжине фраз типа «Не знаю», «Наверное», «Как хотите», «Ну-у… может быть» и тому подобное. В конце концов граф Шоггир не выдержал и рявкнул на него:

– Да что же это с вами творится, герцог?! Что за настрой? Вы воин или податливая служанка? Мы тут пытаемся найти способ решить ту проблему, к достижению которой вы призывали всех нас в своей весьма пафосной речи, а от вас толку меньше, чем молока от вола!

Трой угрюмо зыркнул на него и нехотя подвинулся к столу.

Следующие сутки прошли… да так же. Ни одной светлой мысли по поводу того, как справиться с почти двумястами тысячами орков, сидящих за стенами Эль-Северина, в головах собравшихся «стратегов» так и не возникло. Нет, кое с чем они определились… То, что первым делом следует как можно сильнее уменьшить число обороняющихся, было понятно всем. Ибо даже полевое сражение при подобном соотношении сил – являлось огромным риском. А штурм неминуемо обернулся бы катастрофой… Поэтому было принято решение попытаться выманить из города крупный отряд (а если удастся, то и несколько), который и разгромить, уменьшив тем самым число защитников Эл-Северина. Главное, чтобы он оказался не настолько крупным, чтобы его разгром обернулся для армии людей излишними потерями. А то вместо выигрыша они получили бы только усугубление ситуации… Вследствие чего было решено отойти от ранее принятой тактики, согласно которой оркам не препятствовали рыскать по округе в поисках съестного. Тем более что округа была уже ими полностью вычищена от всяких «культурных» запасов, и для добычи еды твари были вынуждены промышлять охотой, устраиваемой отрядами от нескольких десятков до сотен тварей. Орки очень страдали от отсутствия варгов, которых Зов не затронул, вследствие чего они остались в покинутых тварями стойбищах, и свою резко снизившуюся мобильность были вынуждены компенсировать увеличившейся численностью охотничьих партий… Так что начать воплощение уже принятых планов решили именно с уничтожения охотничьих партий и вырезания орочьих патрулей, которые также не брезговали прихватить чего-нито из съестного, ежели оно попадалось по пути. Голод-то не тетка… Вследствие чего к своей непосредственной задаче – контролю прилегающей к городу местности, они относились с не очень большим рвением. Что еще заметнее повышало шансы на успех.

Расчет был на то, что прекращение этих скудных ручейков продовольствия и резкое осложнение ситуации с контролем над окрестностями города, как раз и подвигнут орков на относительно масштабную экспедицию за продовольствием и… информацией. Но для этого они должны были оставаться в неведении относительно того, что около столицы появились не отдельные отряды, а вся армия людей.

Кроме того, Элиот Пантиопет рассчитывал, что начавшиеся нападения должны будут заставить окопавшихся в Верхнем городе вождей и шаманов резко ограничить свои аппетиты в отношении оставшихся людей, дабы сохранить «мясо» для использования в качестве жертв. Ибо, насколько он был знаком с ритуалами орочьих шаманов, наиболее сильные из них требовали огромного количества жертв, на которые в степях и предгорьях пускали либо тех же людей, захваченных в набегах, либо пленников из состава враждебных племен и кочевий. Но окопавшаяся в Эл-Северине орда по традициям орков считалась неким большим единым «кочевьем», вследствие чего жертвоприношения «своих» категорически не допускались. Так что попытки шаманов воспользоваться для жертвоприношения кем-нибудь из ее состава могли привести к волнениям, а то и к бунту… Нет, ни у кого из людей не было никаких сомнений, что, если совсем уж припрет, вожди и шаманы пойдут и на это, жестко подавив любой бунт и пустив под нож всех бунтовщиков. Но точно так же это должны понимать и орки каких-нибудь слабых родов. Вследствие чего их вожди и шаманы, едва только начнутся нападения на патрули и охотничьи партии, непременно должны были поднять бучу и принудить остальных поберечь еще живых людей для будущих жертвоприношений. И, по прикидкам Верховного мага, те вполне должны были на это согласиться. Ибо вся остальная орда уже давно отказалась от мясной диеты, переключившись на растительную пищу, поэтому отказ от того же самого шаманов и вождей, несмотря на столь веские аргументы, как повысившаяся активность воинов людей в окрестностях города и, следовательно, возможный скорый штурм, мог бы изрядно повысить напряжение в Орде. А любой, кто знал орков, готов был дать руку на отсечение, что его там и так хватало…

Ну, так планировалось, а как оно сложится на самом деле – никто точно сказать не мог. А вот что делать дальше, после того как будут вырезаны орочьи патрули, охотничьи партии и некий отправленный за продовольствием «экспедиционный корпус», то есть как достичь самой победы, никто не знал. И поэтому все пока тормозилось. Так как начинать первый вроде как уже понятный этап операции, не понимая, как твои действия отразятся на успехе всего предприятия, также было глупо…

А вечером пятых суток коллективных мучений к Элиоту Пантиопету ввалился возбужденный Трой.

– Скажите, Верховный, а если мы сможем уби… ну нет, это я хватил, изрядно проредить шаманов – это нам сильно поможет?

– Трой, мальчик мой, – Пантиопет усмехнулся. – Это, конечно, сильно поможет, но ни я, ни кто-нибудь другой не скажут тебе насколько. Потому что нам не от чего отталкиваться. Мы не знаем, сколько в городе шаманов, какие у них силы, умения, какие из городских оборонительных артефактов и встроенных в систему защиты города мощных заклятий они сумели взять под контроль. Да и что значит проредить? Проредить – это сколько? Десяток, сотню, тысячу? И вообще – откуда вопрос? Ты нашел возможность незаметно провести в Верхний город или прямо в императорский дворец сильный отряд?

Трой вздохнул и почесал затылок.

– Ну-у… не совсем так. В Нижний город пробраться довольно легко. Я уже туда ходил и не раз. Орков там почти нет, так что шанс пройти даже небольшим отрядом, составленным из подготовленных людей, есть и неплохой. В Большой – тоже не вижу трудностей. Я же рассказывал про тоннель… Вот по самому Большому городу пробираться, конечно, та еще проблема. Но, я думаю, пройти все-таки можно. Не отрядом уже, конечно, но небольшой группой человека в три-четыре – вполне реально. А способ попасть в Верхний город у нас с Алвуром есть. Вот я и подумал, много такими силами мы там не навоюем, но если ударить по шаманам, да еще при подготовке или даже во время какого-нибудь ритуала…

– Три-четыре… – насмешливо спросил Верховный маг империи. – И скольких вы успеете убить?

– Больше народу не пройдет – заметят. Если только малыми группами провести. Но все равно, больше чем десяток – опасно. Уж больно в Большом городе орочья много, – с сожалением произнес герцог Арвендейл и, посмотрев на Элиота Пантиопета с затаенной надеждой, спросил: – А может, какие артефакты задействовать? Ну, чтобы шарахнуть так шарахнуть…

Верховный маг вздохнул и покачал головой.

– Не думаю. Артефакты-то есть, но они сильно фонят. Вас еще в Большом засекут и перехватят. Маги бы могли их заглушить, но для глушения сильных артефактов требуется сильный маг. А я очень сомневаюсь, что вы сумеете протащить внутрь Высокого города кого-то, кроме меня или Игреона Асвартена…

Трой окинул Верховного мага оценивающим взглядом, а затем вздохнул, сокрушенно махнул рукой и, пробурчав:

– Простите, и спокойной ночи, – вышел из шатра. Идея оказалась дурацкой. Как и все остальные, которые приходили ему в голову за последнее время. И что ты будешь делать?

Добредя до своего шатра, Трой рухнул на лежак и угрюмо задумался. Ну не идиот ли он?! Такую пафосную речугу задвинул, а как все согласились и сказали – «делай», так ни хрена сделать не может!.. Полежав так с полчаса, Трой повернулся на бок и уже совсем решил попытаться заснуть, как вдруг полог палатки распахнулся и внутрь ворвался Элиот Пантиопет.

– Герцог, вы сказали, что можете проникнуть в Верхний город?

Трой резко сел на лежаке и недоуменно уставился на Верховного мага империи.

– Ну-у… да. Сказал.

– И сможете провести туда еще человек десять, так?

– Смогу… то есть сможем. Мы с Алвуром туда пройдем. Я без него – вряд ли. Он без меня… ну, наверное, сможет, но шариться по захваченному орками городу в одиночку… – Трой скривился, показывая, что это – дурацкая идея. – А в чем дело-то?

Элиот Пантиопет усмехнулся и покачал головой:

– Мы все как-то позабыли, что на нашей стороне Великий маг и создатель не только империи людей, но и такого могущественного артефакта, как корона императора – Марелборо. Которая, кстати, подчиняется ему куда лучше, чем любому из тех императоров, которых я помню. Вплоть до того, что он способен делать ее невидимой как в магическом, так и в видимом спектре. А так же то, что создал он ее именно здесь – в месте силы, на котором позже был возведен императорский дворец и весь Верхний город. Артефакты же подобного рода являются наиболее могущественными именно в связанных с ними местах силы… – Верховный маг сделал паузу, усмехнулся и пробормотал: – Вот интересно, он все это время ржал над нами, ожидая, когда нам в голову придут вполне очевидные вещи или иногда все-таки был снисходителен…

– Э-э-э… – подал голос Трой, – я, конечно, не маг, но… как бы… хотелось знать, что вы придумали.

– Это вы придумали, Ваше сиятельство, – усмехнулся Элиот Пантиопет, отвешивая ему изысканный поклон. – А я только понял, как воплотить вашу придумку в жизнь с наибольшей эффективностью… Дело в том, что если наш император в своей короне окажется в месте силы, которое расположено на территории столичного храма Сумеречных сестер, то-о… Нет, на весь город его, конечно, не хватит, но вот по тем, кто будет находиться в пределах Верхнего города, он сможет нанести удар такой силы, что то, что произойдет с шаманами и вождями орков, потребует несколько иного слова для своего обозначения, нежели «проредить», – тут Верховный маг слегка запнулся и решил слегка снизить градус воодушевления, вследствие чего осторожно закончил: – Ну, я так думаю… А вообще, надо завтра обсудить все это с императором. И… извините, что разбудил, герцог, – с этими словами Элиот Пантиопет покинул шатер.