Текст книги "Рогора. Дорогой восстания"

Глава 4

Лецек, стольный град баронства Корг

Аджей Руга

Лецек меня совершенно не впечатлил. После всех рассказов моих спутников о замках (если на фряжский манер) степной стражи стольный град баронства представлялся мне чем-то вроде всегда готового к бою города-крепости. Но хлипкий частокольчик в одно дерево, без всякого настила сверху, дабы вести со стены огонь, показался просто пародией на настоящее укрепление.

Первое негативное впечатление лишь усилилось, когда я миновал городские врата. Оказалось, что все дома в Лецеке совсем низкие, не более двух этажей, при этом нет ни одного каменного. В Лецеке вообще нет каменных построек, за исключением дома барона и казарм дружины.

К слову, господарский дом, окруженный уже значительно более крепким частоколом и к тому же расположенный на единственном в городе холме, выложен камнем добротно, в несколько локтей – такой выдержит попадание и пушечного ядра среднего размера. С внешней стороны к частоколу по всему периметру прилегают каменные казармы с той самой площадкой на крыше, отгороженной плетеным парапетом. Видимо, укрепление баронского дома скопировано с острогов степной стражи, и что-то мне подсказывает, что за внешним частоколом казарм также имеются каменные стены, причем максимально толстые.

Когда я оказался в верхнем граде – хорошо укрепленной резиденции барона, я успел обратить внимание, что двери во всех постройках чрезвычайно толстые, выполнены из мореного дуба, казармы со стороны двора не имеют окон, но зато оснащены множеством узких бойниц. А все окна баронского дома больше напоминают крепостные амбразуры и защищены коваными чугунными решетками – конечно, плетенными замысловатыми изгибами под дерево, но оттого не теряющими своего оборонного значения. При этом первый ярус выше земли на два человеческих роста – если какой противник и ворвется во двор господарского дома, то мигом попадет под перекрестный обстрел. Четыре башни по углам дома, в отличие от своих декоративных аналогов в метрополии, выглядят… внушительно и лишь закрепляют общее впечатление, произведенное владычной резиденцией Корга. Одним словом, если укрепления самого града просто никакущие, то дом барона-воина меня не разочаровал. И ведь при этом ни один эдикт короля Януша о недопустимости строительства каменных укреплений не нарушен! Вот ведь продувные бестии!

Но все это верхний град. Нижний же, раскинувшийся вокруг единственного холма, разочаровал какой-то мещанской сонливостью и неторопливостью обывателей, что присущи заштатным, третьеразрядным городам Республики, но никак не столицам… Впрочем, я тоже барон, но у меня нет и такого городка, так, пара мелких деревушек. Если не сравнивать жизнь в Лецеке с бешеным ритмом и завлекающей красотой вечно праздной Варшаны, то есть, конечно, и свои плюсы: чистенько и аккуратно, люди приветливые… Увы, других достоинств Лецека я так и не смог обнаружить.

Хотя если говорить о завлекающей красоте, есть тут одна красотка…

Барон Когорд был чрезвычайно радушен при знакомстве и, надо сказать, сумел произвести впечатление: высокий, коренастый, с толстой шеей, массивными, широкими плечами и бицепсами в два охвата моей руки – его физическая мощь как бы преуменьшает рост, от фигуры барона веет медвежьей силой. Такому под стать не парадная шпага, с которой старый друг отца вышел мне навстречу, а длинный тяжелый двуручник – и я уверен, грозное оружие фряжских наемников порхало бы в его руках, словно легкая трость!

Супруга барона, Эонтея, невысокая, чуть полноватая, тем не менее сохранила женственные пропорции фигуры, грациозную плавность движений и свежесть лица. Мне было довольно одного лишь прямого взгляда на ее лицо, чтобы сердце пустилось вскачь – Энтара унаследовала мамины глаза…

И наконец, сама девушка, присутствие которой с каждой секундой укрепляет меня в той мысли, что чувства мои теперь мне неподвластны. Как же она хороша… Если на дороге я повстречал дикую амазонку, то в малом каминном зале, где практически в полном составе собралась семья барона (сын Торог находится где-то на степном кордоне), я увидел настоящую, не побоюсь этого слова, принцессу. Сложная прическа с ниспадающими на лоб локонами, серебряные серьги-дождик с аккуратными сапфирами, невероятно идущие к ее глазам и коже, черное с голубым шелковое платье, открывающее спину.

Вот, собственно, и все участники моей торжественной встречи, самый ближний (куда уж ближе?) круг барона. Кого-то такой прием мог и обидеть, но я по достоинству оценил, какое значение было уделено моей скромной персоне, раз я был принят не просто ко двору, а сразу представлен семье и с ней же разделил трапезу. Это в первую очередь говорит о расположении ко мне: в иных приближенных ко двору фамилиях такой прием, оказанный человеку со стороны, уже сам по себе награда.

Трапеза не слишком роскошна, но ведь за Разивиллами тут никто и не гонится, верно? Судя по тому, что я увидел на земле лена, барон каждую лишнюю крону вкладывает в развитие собственных владений и хорошим тоном предполагает не пускание пыли в глаза, а скорее, наоборот, демонстрацию весьма скромного достатка.

Но по совести сказать, стол Коргов так ярко напомнил мне домашние кушанья, что я оценил его в высшей степени достойным. Вместо вина сладкий хмельной мед, на закуску терпкий, соленый сыр, мой любимый, и знаменитое рогорское сало с мясными прожилками, чесночком и специями. На горячее подали торхский гуляш – мелко нарезанную баранину в томатно-сливочном соусе, а гарниром к нему пошли вареные плоды нынче модного в Республике картофеля. Впрочем, повара спешно дополнили второе блюдо запеченной в сметанно-чесночном соусе курицей.

В общем, все как я люблю. И обстановка за столом получилась какая-то домашняя, что ли. Впервые задумался, что Рогора и есть моя родина, а значит, по логике вещей, именно здесь должен быть мой настоящий дом. Что же, посмотрим, посмотрим…

– Ну, как говорят у нас, за Каменным пределом, чем богаты. Конечно, не столичные яства, но… – Барон сделал паузу, видно было, что он несколько смущен.

– Но ничего вкуснее этой курицы я не ел! – с дружелюбной улыбкой заверил я. – Если честно, я просто боялся торжественного приема, ведь я здесь никого не знаю, родных нет. Как держаться, как вести себя…

– Позвольте, молодой человек, – барон вернул улыбку, – но послезавтра будет просто необходимо устроить прием. Соблюдение определенных правил и традиций порой обязательно! Тем более когда идет речь о представлении нового советника… Моя вина, что я заранее не подготовился к торжественной встрече, но и вы никоим образом не предупредили о своем прибытии!

Ответ Когорда меня смутил. Мысль отправить кого-то из стражи у меня в свое время промелькнула, но бойцы, сопровождающие столь ценный груз, подчинены особым правилам, и их нарушение… Да ладно, я просто постеснялся, а сами спутники этого варианта не предложили.

– Оставь молодого человека в покое! Ну не известил и не известил, сын Владуша уж точно не пробирался тайком по твоему лену. Значит, были свои причины.

Неожиданная поддержка со стороны супруги барона приходится весьма кстати. Эонтея ласково смотрит на меня, ее мелодичный голос прямо-таки ласкает слух. Эх, если бы на меня так же смотрела ее дочка… Хотя бы так же…

– Как поживает ваш отец? Мы не виделись уже столько лет, подумать только… Я запомнила этого благородного мужа и воина извечно строгим, несколько сухим, но за этими качествами скрывался целый вулкан чувств и эмоций, барон тщательно их скрывал. Будто шаровая молния, загнанная в клетку.

– Вряд ли вы увидели бы разницу, встретившись с ним сейчас, госпожа.

– Говорят, ваш отец так и не нашел себе жену?

Это первая фраза, произнесенная Энтарой за столом. Задай сей вопрос любой другой человек, и я бы принял это за оскорбление, но из ее уст… Как мне показалось, за некоторой наглостью и бесцеремонностью скрывается женское любопытство, имеющее определенные мотивы.

– Энтара!

– Позвольте, госпожа, я не обижен вопросом, а потому отвечу: мой отец не то чтобы не нашел новую жену, а никогда ее не искал. Он верит, что по-настоящему любить можно лишь один раз, и всецело предан своей настоящей любви.

Кажется, мой ответ смутил наглую девчонку, по крайней мере взгляд она потупила.

– Ох уж эти женщины… Аджей, я безмерно рад, что нашим новым советником вновь стал мужчина из славного рода Руга! За это стоит выпить!

Барон Когорд

– Ну и как тебе мальчишка, дражайшая супруга? И отчего ты столь невесела, разве есть повод печалиться?

– Да, есть, – довольно прохладно ответила супруга. – Энтара могла сегодня погибнуть, а ведь все ее мальчишество – твоя заслуга.

– Могла… Могла. Ты разве думаешь, что я не беспокоюсь за эту сорвиголову?! У Эрода был четкий приказ не подпускать ее к Ворону. Он его не выполнил и уже сегодня отправляется в Орлицу десятником, а на его место я назначил Тогорда.

– Тогорда? Седой Тогорд, да… Он, пожалуй, подойдет. Но не только это причина моего беспокойства. У Энтары свадьба на носу, а ее спасает довольно эффектный юноша, да что там, молодой мужчина. Смел, привлекателен, овеян романтичной грустью несчастной любви отца. Все это и по отдельности привлекает женщин, а особенно молодых девушек.

– О-хо-хо, да хватит тебе! Ты слышала, что дочери предпочитают мужчин, внешне похожих на их отцов? А Грег Лагран вылитый я!

Жена лишь сморщилась, словно откусив неспелого яблока.

– Молодой граф Лагран похож на тебя сегодняшнего, а вот Аджей – это ты в твои двадцать лет, когда я тебя повстречала…

– Проклятье! – Теперь уже я серьезно задумался над доводами супруги. Хоть женщины и слабоваты в таких делах, как эффективное управление леном или защита его от кочевников, но что касается вопросов сердечных… – Ты действительно боишься за Энтару? Ты думаешь, что она так сильно увлечется этим мальчишкой, что еще до супружеского ложа…

– Нет, Энтара лишь проявила к мальчику интерес. Но неужели ты не видел, какими глазами он смотрел на нее?! Она-то уж точно заметила, будь уверен. Пока подобные проявления внимания лишь тешат девичье самолюбие, но если он окажется чуть более настойчив… Я уже сказала, Аджей – эффектный юноша, и дочь им все же заинтересовалась. В таких случаях вежливое любопытство очень быстро может вырасти в нечто большое – и с непредсказуемым результатом.

– Проклятье! Это что же, угроза браку?!

– Нет, пока нет. Но молодых людей нужно максимально быстро развести, дабы ограничить их контакты.

– Хорошо бы. Но послезавтра прием, Энтара там, безусловно, будет. Впрочем, там же можно объявить дату ее свадьбы с Грегом! Кем бы ни был Аджей, но он сын барона Руга и наверняка воспитан с обостренным чувством дворянской чести. Против брака он ничего не предпримет.

– А после останется совсем немного времени, и мы отправимся в Скард.

– Точно! Какая же ты у меня все-таки мудрая, любимая жена… Ну иди уже ко мне, улыбнись – я ведь так люблю твою улыбку…

Притянув к себе любимую женщину и накрыв ее уста долгим поцелуем, я все же не могу не думать о ее словах. Вроде бы все обговорено, но есть какое-то неприятное чувство, осадочек: что-то упущено, что-то мы не предусмотрели… Проклятье, нужно предупредить Тогорда о мальчишке…

Аджей Руга

День, предшествующий торжественному приему в честь моего прибытия, прошел несказанно медленно и крайне тягостно – я слишком сильно жаждал встречи с Энтарой, а ее, увы, как раз и не случилось. Хотя мною были предприняты некоторые шаги…

Утро началось с бессонницы и раннего подъема. Пара улыбок, невзначай брошенные слова, легкий даже не флирт, а скорее намек на флирт с молоденькой смазливой служанкой, и я уже знаю, куда выходят окна молодой баронессы. Правда, то, что я завершил общение, выманив необходимую информацию, словно бы расстроило девушку, но она что, ожидала чего-то большего? В Корге царят столь непринужденные нравы, что молодые служанки не только убирают постель, но и греют ее собственным телом? Волнительно, конечно, в другое время я, может, и воспользовался бы моментом, но сейчас все мои чувства, а значит, и физические желания принадлежат лишь одному человеку…

А потому рано утром – достаточно, чтобы проснуться, но недостаточно, чтобы приступить к утреннему туалету, – я вышел во двор размяться, словно делаю это каждый день. Один из десятников дружины, сменившийся с ночного поста (я разглядел у него на боку шпагу), милостиво принял мое предложение поупражняться на учебных клинках. Что же, он или сильно устал после бессонной ночи, или же решил уступить новому советнику, дабы не наживать врага, или же уровень фехтования на шпагах в Корге крайне невысок, но разделался я с ним довольно легко, под конец обезоружив соперника, эффектно выбив его «цветок». Весь поединок я провел обнаженным по пояс, будто бы это в порядке вещей, демонстрируя всем желающим голый, лоснящийся от свежего пота торс: кубики пресса, развитую мускулатуру рук, плеч, груди… Все ради нее.

Конечно, грубо и чересчур прямолинейно, но действенно. Не могу полностью быть уверенным в том, что она наблюдала, но по крайней мере, бросив пару мимолетных взглядов на окно Энтары, я успел заметить, как дрогнула занавеска. Правда, как только учебный поединок закончился, сверху раздался голос баронессы Эонтеи, звенящий от негодования:

– Молодой человек, что вы себе позволяете?! Если вам угодно поупражняться на шпагах, обратитесь к учителю фехтования, в Лецеке их целых три! Но незачем обнажаться в доме барона и будить домочадцев звоном металла! Где ваши приличия, в конце-то концов?!

Милая госпожа, в пропасть приличия, я пытаюсь понравиться вашей дочери!

Но тренировка не прошла даром: завтракал я в полном одиночестве, а после свежий со сна барон с радушной улыбкой поведал, что уже снял мне отличный дом в городе – с фехтовальной площадкой! – и даже набрал штат прислуги. Негоже советнику жить в доме барона, советник Республики просто обязан иметь личную резиденцию…

Ну да, ну да… Еще вчера вы в первую очередь видели во мне сына старого друга семьи. Или я чего-то не понимаю, или родители хотят оградить Энтару от моего присутствия. Боятся юношеских грехов? Но ведь и в таком случае их покроет свадьба, кроме того, намерения у меня самые серьезные. Проклятье, нужно получше разобраться в ситуации…

Крепкий двухэтажный дом из дуба, с собственным подъездом и экипажем, действительно выглядит весьма презентабельно. Но, ознакомившись с невеликим штатом прислуги, я столкнулся с еще одним подводным камнем: обе горничные оказались разбитными молодухами с весьма привлекательными формами, и глаза их ну очень уж подозрительно сверкают…

Еще сильнее укрепившись в мысли, что меня пытаются отвлечь от Энтары, я решил не засиживаться дома, а осмотреть окрестности. Как и в день прибытия, Лецек разочаровал своим чересчур степенным ритмом жизни и, что греха таить, полным отсутствием праздного веселья… Пара рынков, дом городской стражи, залы фехтовальщиков… Заглянув в один из них, я пару часов добросовестно упражнялся попеременно со шпагой и саблей и уже под конец занятий задал вопрос своему новому наставнику:

– Фаргол, скажите, а во-он те тренировочные клинки – это разновидность палаша?

– Аджей, а разве их лезвия хоть чуть-чуть искривлены, а рукоять защищается гардой? Ты не узнаешь мечей?

– Мечи? Но позвольте, кто ими фехтует?

– К примеру, сам барон и некоторые наши дворяне рангом помельче. Да, сегодня преобладают легкие боевые клинки: степь рядом, и сабля правит бал. Но не стоит забывать, что исконным оружием рогорского дворянина был и остается меч, и худо-бедно, но фехтование на мечах изучается и сегодня.

– Фехтование на мечах?! Позвольте, я слышал, что меч – оружие исключительно колюще-режущее, им можно рубить, но гораздо сложнее, чем саблей. И что никаких фехтовальных изысков…

Фаргол прервал меня, коротко хохотнув:

– Так было в эпоху рыцарства. Да, фехтовальных изысков у закованных в железо с ног до головы бойцов действительно не наблюдалось. Ценился мощный, тяжелый удар, который не всякий мог парировать… кстати, рубак хватало и на мечах. Но как только появились первые огнестрелы и самопалы, а пехота догадалась сбиваться в плотные, в несколько шеренг, построения, роль атакующих, закованных в броню рыцарей отошла на второй план. Появились первые кирасиры и рейтары, в городах же, где средний класс не мог позволить себе рыцарского доспеха, но мог купить меч и сражаться на стенах, начали стремительно развиваться школы фехтования, школы меча – где основой защиты стали маневр и стремительная контратака.

– То есть как с тяжелой шпагой.

– Ну да, именно так. Только меч всяко тяжелее даже самой тяжелой шпаги, и сражаются на исконно дворянском оружии несколько иначе. Ты можешь попробовать, Аджей.

Почему бы и нет?

Хм… судя по учебному мечу, обладающему весом реального боевого клинка, он действительно тяжелее шпаги. Причем настолько, что первые пробные удары и уколы получились у меня такими неловкими, будто я впервые держу в руках боевое оружие.

– Аджей, не торопись… Смотри.

Фаргол продемонстрировал первую атакующую связку на глиняном человеке, служащем для отработки ударов: позиция с занесенным для удара клинком сверху, доворот корпуса влево и резкий удар от плеча под углом справа, разрубающий шею и ключицу, и тут же укол в живот обратным движением. Вновь позиция для атаки сверху – та же связка, но доворот направо и резкий рубящий удар под углом слева.

– Обрати внимание: рублю я верхней четвертью клинка. Пробуй.

Первые мои удары столь же неловкие, как и в начале занятия, но опыт владения клинком позволяет мне постепенно освоить и более тяжелое оружие. С десятой попытки рубящий удар уже не вязнет в глине, а скользит по «телу», добротно пластая воображаемую плоть. Также мне удается вовремя остановить инерцию удара и добросовестно вогнать обратным движением острие тупого меча в вязкую глину.

– Неплохо. Видишь, всего немного практики, и у тебя уже кое-что получается… Вот вторая связка.

На этот раз учитель держит учебный клинок параллельно корпусу, ровно посередине – как традиционно принято держать оружие перед началом дуэли. Резкий разворот, взмах – и двигающийся параллельно земле меч рубит горло куклы, тут же обратное движение – и учебный клинок вонзается в живот воображаемой жертвы.

– Один мудрый человек мне как-то сказал, что пируэтом пользуются лишь самонадеянные щеголи, за что и расплачиваются кровью, или уже готовые мастера. Ни к тем, ни к другим я себя не отношу.

Фаргол недовольно на меня покосился:

– Ты неплохо двигаешься. Согласен, атаковать пируэтом для тебя несколько преждевременно, но вот контратаковать…

– Покажете?

– Конечно. Наноси укол.

Послушно выбрасываю полутар вперед; впрочем, руку я все же в последний момент придержал. И напрасно: сбив мой меч рубящим ударом от себя, Фаргол, используя инерцию удара, крутанулся в пируэте с шагом вперед и остановил взмах тренировочного клинка, лишь чудом не зацепив мою шею. Стремительно и, я бы даже сказал, изящно.

– Пробуй!

Следующие полчаса я азартно отрабатывал контратакующую связку, в конце получалось весьма и весьма неплохо. Завершил занятие Фаргол короткой лекцией о выборе клинка:

– На мой взгляд, полутар среди мечей самый универсальный. Значительно легче двуручника, но длиннее клинка под одну руку. Тем не менее большинство ударов можно наносить именно что одной рукой. Когда же есть необходимость отбить тяжелый удар или самому рубануть крепко, с оттягом, всегда можно укрепить свое действие второй рукой – на рукояти достаточно места, чтобы взяться обеими кистями.

Покинув фехтовальный дом Фаргола усталым, но крайне удовлетворенным и довольным собой, я направился на местный рынок ознакомиться с выбором оружия рогорской выделки. Я слышал, оно нисколько не уступает цеховым изделиям лехских оружейников, но в отличие от них имеет все преимущества ручной, индивидуальной выделки. У нас подобное оружие стоит слишком дорого, а вот в Корге можно подыскать что-нибудь если не за бесценок, то за значительно более адекватную сумму.

Лавку оружейника было не так и просто найти: при всей немноголюдности Лецека рынок оказался переполнен. Увы, товар рогорских оружейников меня разочаровал: все те же самые лехские цеховые клинки, да еще и стоят в полтора раза дороже, чем в столице. Я, правда, позволил себе возмутиться таким непорядком (разве в Рогоре нет своих оружейников?), на что купец, хитро улыбнувшись, подмигнул мне и попросил уточнить, из какого лена прибыл гость графства. Но когда я по глупости назвался настоящим именем, торговец чуть ли не задохнулся от ужаса, по крайней мере, побледнел он явственно и словно на пару секунд забыл дышать. После чего с самыми любезными заверениями принялся убеждать, что никогда не нарушал закона и в его лавке можно найти изделия исключительно варшанских мастеров.

Проклятье! Я чего-то не знаю или рогорцам запрещено продавать свои клинки? Слабенько меня подготовили на должность советника, слабенько… А впрочем, Разивиллы, лоббировавшие мою отправку в Корг, особо-то не заморачивались инструктированием. Скорее всего, хотели как можно быстрее занять должность очередного советника «своим» человеком, еще сильнее ослабив позиции графа Бергарского… Хотя «своим» для Разивиллов я уже никогда не стану!

Впрочем, им этого и не нужно. Самое главное, что человек не Бергарского. Ну а заодно отодвинули меня подальше от Хелены – как говорится, одним выстрелом двух зайцев… Если разобраться, назначение советником в Корг для меня есть почетная ссылка, не более того.

И все же в посещении рынка была и своя положительная сторона. Уже на выезде я приметил симпатичную девчушку с полной корзиной полевых цветов, при этом растения не сорваны, а аккуратно выкопаны. Корзина же снизу имеет поддон, не пропускающий воду, благодаря чему букет может длительное время сохранять свежесть, если его аккуратно поливать.

Заплатив за приглянувшиеся цветы двойную цену (за старание в том числе, и вообще – знай наших!), я отправился прямиком в верхний град. Однако уже у самых ворот какое-то шестое чувство мне подсказало, что просто так пройти к баронессе с цветами у меня не получится – иначе родители не старались бы оградить Энтару от моего внимания столь демонстративно. Значит, нужно искать варианты…

Развернув коня, я отъехал от ворот на несколько десятков локтей и укрылся за растущими перед чьим-то домом фруктовыми деревьями. После чего спрыгнул с Аруга и, сладко потянувшись, принялся делать вид, что подтягиваю подпругу под брюхом скакуна. Провозившись с подпругой, я вдруг понял, что нужно расправить попону под седлом… Короче, тянул время, как только мог, в надежде, что появится хоть какой-то шанс передать Энтаре подарок.

Шанс нарисовался довольно быстро: вышедшая из ворот служанка, та самая, что пыталась убраться у меня утром, при этом выразительно посматривая на постель, направилась с пустой корзиной в город. За секунду накинув седло на идеально разглаженную попону и крепко затянув подпруги, я вскочил на жеребца.

– День добрый, красивая! Я с утра был столь бестактен, что не поинтересовался именем столь очаровательной девушки!

Служанка, поначалу испуганно шарахнувшись прочь, скромно улыбнулась:

– Ренара, господин.

– Какое красивое и необычное для меня имя… А что оно означает на рогорском, если не секрет?

– Ручеек, – улыбнувшись, ответила изящная златовласка.

– Красиво… Ренара, прости за прямоту, но то, что было между нами сегодня утром… этакая магия… Это лишь твое естественное желание или тебя о чем-то попросили? Не спеши отвечать, знай, все, что ты скажешь, останется между нами, слово чести. А твой искренний ответ будет вознагражден… скажем, двумя золотыми кронами.

– О чем вы, господин? – делано возмутилась девушка. – Я не понимаю, что вы имеете в виду!

– Пять золотых крон.

– Вы меня обижаете.

– Десять крон. Я уверен, что даже в доме барона эта сумма равняется месячному жалованью. Думаю, что ты не единственная служанка, с которой я смогу переговорить, и вряд ли другая будет столь упорно отказываться от денег.

– Послушайте, господин. – Собеседница остановилась и без всякой улыбки, довольно строго на меня посмотрела. – Я служу в баронском доме и дорожу своим местом, как и любая другая из нас.

– Слово чести: никто и никогда не узнает, что ты мне хоть что-то сказала.

– Хорошо. Я отвечу вам честно: я не шлюха и не ложусь по приказу барона под каждого встречного. У меня было лишь одно указание – флиртовать с вами и лишь намекнуть на возможность провести… побыть… в общем, дать понять, что готова подарить вам любовь.

Смущение Ренары мне показалось ненаигранным. Что же, я почему-то даже рад, что девушка оказалась не столь доступной, как мне показалось вначале.

– А если бы я воспользовался твоим предложением?

Ренара посмотрела мне в лицо и с легкой улыбкой ответила:

– Я бы не сопротивлялась, не вырывалась и не звала на помощь. Но после сделала бы все, чтобы вы признали ребенка!

Ничего себе! А она, похоже, не шутит!

– Ты ответила честно. Пофлиртовать, значит… Держи, вот твои десять крон.

Однако девушка презрительно скривилась:

– Мне не нужны ваши деньги.

Ренара было уже отвернулась, но остановилась после моего оклика:

– Подожди! Не обижайся, ты очень красивая, правда! – Я позволил себе мягко улыбнуться. – Кто знает, как могло бы повернуться, но мое сердце занято другой. Я могу попросить тебя передать ей цветы?

– Стражники видели вас с ними?

– Возможно.

– Тогда нет.

Проклятье!

Девушка вновь попыталась отвернуться.

– Ренара! Мужчинам нет дела до цветов, они их не запомнят! Возьми двадцать крон, купи еще один букет себе – на рынке продаются, всего одна крона. Приди с двумя корзинами, но эту передашь баронессе Энтаре.

Залившаяся краской – от стыда? смущения? гнева? – девушка молча выхватила корзину у меня из рук и чуть ли не бегом пустилась к рынку.

Ну хоть бы так… Кстати, а ведь она даже не спросила, кому я хочу передать цветы! Зато заинтересовалась, видели ли букет стражники… Все увлекательней и увлекательней.

Следующее утро встретило меня приятной болью и ломотой в мышцах плечевого пояса. Да-а-а, вот оно как мечами махать.

Сполоснув лицо ледяной водой, я лениво пожевал оставшиеся после ужина фрукты. Как это бывает перед некоторыми важными событиями, которых мы с нетерпением ожидаем – а торжественное представление советника никак не может пройти без присутствия Энтары, так что да, я его очень жду, – предшествующим утром мы охвачены или горячечным возбуждением, или болезненной меланхолией. На этот раз второе, что, кстати, весьма неплохо: раннее возбуждение заканчивается столь же ранним перегоранием и усталостью, а вот приступ слабости и равнодушия в начале дня позволяет как бы скопить силы к решающему моменту.

Отправив восвояси навязчивых служанок (уж этим-то наверняка дали прямой приказ затащить меня в постель, да вот беда – не поддаюсь), спустился вниз и поупражнялся с саблей у деревянного столба.

После тяжелого полутара сабля кажется в руках настоящей пушинкой…

Раз – и клинок наискось рубит шею воображаемого противника справа налево, два – и направленная развернутой к себе кистью сабля чиркает кончиком острия по его горлу, три – и обратным движением я снова рублю шею уже слева направо, четыре – заточенная с обратной стороны елмань кромсает мякоть левого бедра, пять – и я снова наношу скользящий удар под подбородок. И раз…

Подобным упражнениям меня в свое время учил еще отец. На протяжении часа вдоволь нарубившись со столбом, а заодно прогрев тело, размяв кисти рук и все мышцы плечевого пояса, я оседлал Аруга и, прихватив колчан с саадаком и саблю, отправился за город. Ох, конюшка, будет тебе игра – и лозу на скаку рубить, и из лука стрелять после резкой остановки…

В Лецек мы вернулись через пару часов, уставшие, но счастливые, правда, с пустым колчаном – все стрелы осели в лесу, а собирать было как-то лень, уж чем-чем, а стрелами барон меня в любом случае снабдит. По крайней мере ржание жеребчика я не могу назвать иначе как бодрым и жизнерадостным.

Лично выгуляв Аруга пешочком, дабы верный конь не запалился у нерадивого слуги – что-то я им не доверяю, – я лично его расседлал и расчесал, сегодня есть время. Напоив же и накормив боевого коня, я велел набрать лохань горячей воды, а пока слуги возились, с большим аппетитом откушал жареной курицы и свежих овощей, только сегодня купленных на рынке. После чего забрался в лохань и полчаса блаженно отмокал… Естественно, в гордом одиночестве. Разбитные девицы были предупреждены о запрете входить в мою комнату и вообще… особо непонятливым и настойчивым был обещан скорый расчет.

Таким образом, в дом барона я направился свежим, в меру спокойным (тренировки позволили сбросить лишнее напряжение и волнение), чистым и уверенным в себе. Сегодня я ее увижу!

В приемном зале Когорда как-то… тесновато. И мрачновато: камин не дает хорошего освещения, крохотные бойницы у самого потолка – тем более. Немногочисленные приближенные дворяне Корга явно незнакомы хоть с какими-то манерами и ведут себя чересчур шумно, что несколько выводит меня из себя.

Но все это – тьфу, пустяк. Энтара присутствует в большом каминном зале, ее место – по правую руку от барона, и, если сегодняшний вечер продолжится до обязательных в дворянской среде танцев, я смогу ее пригласить! А значит – говорить с ней, касаться ее, не отрываясь смотреть в ее глаза!

– Слава барону Руга!

– Слава новому советнику!

– Виват!

С вымученной улыбкой я вынужден вновь и вновь поднимать кубок, сейчас я даже не отпиваю, а пригубливаю.

Ну когда уже это пиршество закончится?!

– Друзья мои! – Голос Когорда сотряс зал и, кажется, заставил гуляющую братию хоть чуть-чуть присмиреть. – Сегодня мы чествуем нашего нового советника, сына моего давнего друга! – Очередной церемонный поклон в мою сторону, на который я отвечаю легким кивком и поднятым вверх рогом с хмельным медом. – Но сегодня я хотел бы напомнить вам еще об одном крайне важном событии, что произойдет уже на следующей неделе: свадьба Энтары Корг и Грега Лаграна!!!

Одобрительный рев рогорских дворян пришелся как нельзя кстати: он заглушил невольный и довольно громкий стон, сорвавшийся с моих уст.

Вот оно что…

– А теперь танцы!

Барон пригласил супругу, его сподвижники поднялись вместе с женами, а я на несколько секунд замешкался. Энтара также сидит одна, всего в паре шагов от меня… Чужая жена. Точнее, невеста, но сути-то это не меняет…

Устало поднявшись, я на негнущихся ногах побрел к выходу. Ощущение, будто я состарился лет на десять, а к каждой конечности привязали по гранитной плите. Сейчас мне нужно побыть одному…