Текст книги "Правило русского спецназа"

Глава 14

Поскольку расстановки мин не предвиделось, минный ангар еще перед полетом освободили для команды Полубоя, и «медведи» устроили в нем оружейную и тренажерный зал. Касьян, заглянув в кубрики и не найдя там своих людей, направился к ангару.

Все одиннадцать человек были здесь – тренировали отход группы со спасенным заложником. Это была стандартная ситуация, наработка которой входила в курс спецназа. Спасения заложника, правда, в ближайшем будущем не предвиделось, но если удастся захватить гетайра Птолемея, то не исключено, что его попытаются отбить.

В ангаре пахло машинным маслом и по́том, было прохладно и дышалось тяжело – в целях экономии системы жизнеобеспечения работали здесь на пятьдесят процентов.

Лейтенант Старгородский играл роль заложника – его, согнув в три погибели, чтобы предохранить от выстрелов, вели в середине «малого» круга четверо «медведей». Остальные бойцы образовали «периметр», контролируя окружающую обстановку. Полубой остановился возле входного люка. Никто не филонил – все отрабатывали задачу как положено, с полной отдачей.

Внезапно «заложник» подсек ноги двух ближайших бойцов, вырвал у одного «вепрь» и, упав на спину, повел вокруг стволом.

– Бах-бах! – сказал он. – Все убиты, а я пошел пить водку с Александром и остальными гетайрами.

Один из тех, кого он свалил, поднялся и проворчал:

– Не было такой вводной, лейтенант.

– А думать кто будет, сержант? Мы же не заложника будем брать, и тащить его придется помимо воли. Он будет использовать каждый шанс для освобождения. Давайте еще разок.

– Отставить, – скомандовал Полубой. – Лейтенант прав, ребята. Надо постараться предвидеть все.

– Вас никак во флот перевели?

– Маскировка. На сегодня закругляйтесь. Всем отдыхать.

Старгородский потянул носом воздух.

– А кто-то уже отдохнул, – с заметной завистью сказал он.

– В порту земляков встретил. С Волхова мужики. Работают в конвоях на компанию «Макнамара инк.», а раньше, между прочим, были ушкуйниками. Слыхали?

– Как не слыхать, – отозвался сержант Якимов, – я сам с Волхова. У нас детям говорят: не будешь учиться – попадешь в ушкуйники. А у пацанов постарше они вроде как герои. Грабят награбленное. Рисковые мужики.

– А как порт? – спросил Старгородский. – Я ведь бывал на Сан-Анджело. Даже родня здесь имеется.

– Ну ты где только не побывал, – усмехнулся Полубой. – Все, парни, по кубрикам. Завтра встаем в доки, начинаем ремонт. Возможно, понадобится наша помощь.

– Железки ворочать, – буркнул кто-то.

– Может, и железки, – отозвался Полубой, – одно дело делаем. Но, скорее всего, местных пасти будем. Капитан первого ранга сказал, что не все гладко прошло. Команду будут отпускать в увольнение, а нас – вряд ли. Небогатов не хочет светить спецназом.

Бойцы потянулись к выходу. Полубой задержал лейтенанта:

– Что там за родня у тебя? Чем занимаются?

– На побережье гостиницу держат. Маленькая, уютная. Домики на берегу, до моря двадцать шагов. Касьян, ты только скажи – я им звякну, встретят в порту на самом большом представительском глидере. Поселят в «генеральском» номере. Он, правда, один и, наверное, занят. Но в остальных тоже хорошо. Удобства, конечно, относительные, но магнолии цветут, море плещется, а до него всего-то шагов пятьдесят. Все как в сказке будет – только скажи.

– Посмотрим, – кивнул Полубой. – А от города далеко?

– На южной окраине. Так и называется: турбаза «Юг». Я там с подругой бывал. Эх, класс! Пляж там галечный, вода – чистейшая. Девяносто шесть шагов от порога море – сам считал. А хочешь, я сам поеду, встречу подготовлю? Там рынок местный, связи у меня есть. Икры черненькой возьму, паюсной. А? Ее на хлеб с маслом этак ложкой положишь, стопочку махнешь… Нет, лучше красной возьму. Килограмма два, под водочку. Небогатов икорку уважает?

– А кто не уважает? – Полубой почувствовал, как рот наполнился слюной.

– Во! Возьму пару кило, чтобы ложками черпать и закусывать. Нет… – Старгородский задумался. – Надо бы чем-то местным тебя угостить, колоритным… А-а, знаю, там у родни на огороде баклажаны растут. Пожарить с чесночком – мировой закусон.

– Я бы и от икры не отказался, – пробормотал Полубой. – Ладно, там видно будет. Организуй пока пять двоек в караул. Ты – разводящий. Как в док встанем – заступите.

В десять утра следующего дня «Дерзкий» встал у стенки дока – два буксира, сцепившись с эсминцем силовыми каркасами, осторожно маневрируя, завели корабль. Небогатов послал Трегубова в мастерские. Адмиралтейство без звука вызвалось перевести необходимую сумму, и теперь требовалось только обеспечить скорейший ремонт.

Команду, свободную от вахты, построили на артиллерийской палубе, и капитан третьего ранга Гаркуша разъяснил обстановку, делая упор на то, что порт – союзнический, не бузить, не ронять звание русского моряка, а если будут провокации, что в связи с общей политической обстановкой не исключено, стараться на них не поддаваться.

Первая партия из двадцати матросов и старшин в сопровождении старшего лейтенанта Краснова была доставлена в порт с указанием быть на борту не позже девятнадцати ноль-ноль.

Полубой проверил расставленные Старгородским посты: на юте, на баке и там, где с эсминца снимали покореженные листы обшивки, чтобы добраться до энергетической установки. Десантники держались в тени причальных штанг и конструкций, чтобы не мозолить понапрасну глаза, но успевали подметить все. На юте Полубою доложили, что от грузо-пассажирского терминала подходил небольшой тендер, обошел вокруг дока, однако к эсминцу не приближался, и Полубой мысленно похвалил Небогатова. Кирилл оставил на вахте посты дальнего обнаружения и электронной разведки. Помимо этого, носовые «онагры» находились в боевой готовности, а шесть «единорогов» были готовы пресечь любую попытку несанкционированного приближения к кораблю.

Понаблюдав, как подчиненные капитан-лейтенанта Трегубова, маневрируя ранцевыми двигателями, снимают кожух с энергетической установки и грузят его на транспортный бот, Полубой вернулся на корабль.

Небогатова он нашел в его каюте – Кирилл составлял смету расходов на ремонт.

– Брось ты эту бухгалтерию, – призвал Полубой.

– А чем еще прикажешь заниматься? Ремонт займет трое суток, так лучше я сейчас подготовлю документы для адмиралтейства.

– Ваня Зазнобин, капитан одного из кораблей ушкуйников, приглашал нас с тобой. Сказал – разговор есть.

Кирилл, не вставая от компьютера, сладко потянулся и с усмешкой посмотрел на друга:

– Ты так и хочешь меня втянуть в какую-нибудь авантюру. Сам посуди: командир эсминца флота его императорского величества идет в гости к пиратам! Да с меня погоны снимут в два счета.

– А кто узнает?

– Ха… найдутся добрые люди. Ты бы посмотрел на губернатора. Вот кто с удовольствием доложит, что кэптен Небогатов пьянствовал в компании с сомнительными личностями.

– Но сейчас они на официальной службе у Макнамары, – возразил Полубой, – ты сам говорил, что управляющий компанией помог уговорить этого хмыря.

– Помог-то помог, только вот зачем это О’Кифу? – задумчиво сказал Небогатов. – А что, говоришь, приглашали разбойнички?

Глава 15

Вечер был теплым, над не остывшей от дневной жары полосой плясали миражи, искажая здания космопорта и грузовые ангары. Полубой посадил модуль поближе к пассажирскому терминалу, однако в зал ожидания не пошел, а поманил Небогатова за собой, в обход портовых служб. Миновав дверь, ведущую к посту таможенного контроля, они свернули направо и какими-то подземельями, пригибаясь под трубопроводами, вышли на площадь через подземный гараж.

– Сержант этим путем меня вел, – пояснил Касьян, – пьян был в дым, но дорогу хорошо помнил. Видно, не раз пользовался.

Он критически оглядел Небогатова. Гражданскую одежду командиру ссудил лейтенант Титов, Полубой надел десантную куртку без знаков различия и брюки, которые ему дал капитан третьего ранга Гаркуша, схожий с Касьяном комплекцией. Глядя на друга, Полубой досадливо поморщился. Странно смотрелись на капитане первого ранга стильные штаны лазоревого цвета и куртка из кожи серувианского гиппопотама, украшенная заклепками и светящаяся на сгибах.

– В таком прикиде так не ходят, – сказал Полубой, – расслабься, что ты, как на параде. Плечи вперед, руки пусть болтаются, а голову наклони, будто смотришь, кому в рыло дать.

– Я и так на сутенера похож, а ты из меня вообще не пойми кого сделать хочешь!

Полубой покачал головой, высмотрел свободный глидер на стоянке и махнул рукой.

Таксист, когда узнал, куда надо везти пассажиров, сначала отказался наотрез:

– Да вы что? Я оттуда пешком вернусь, а то и вовсе там останусь. Мне жизнь дорога.

Но Полубой пошептался с ним, показал новенькие купюры, которые обменял, когда возвращался с Харпером из бара, и водитель согласился.

Город плескался в море огней, легкомысленно одетые жители сидели в кафе, прогуливались, глазея на витрины. Возле стадиона шла массовая драка молодых парней в одинаковых бело-зеленых майках с полицейскими. Стражи порядка одерживали верх – против шокеров и парализаторов у толпы были только камни и палки. Кое-кто, правда, размахивал цепями, но таких вычисляли быстро, и к ним бросались сразу несколько полицейских.

– Наши сегодня выиграли, – пояснил водитель, – вот на радостях и буянят. Надо народу дать возможность выпустить пар. Позавчера ходили с плакатами: «Убийц из Четвертого флота к ответу!», хотели пикет у русского консульства устроить, мол, оставьте в покое гетайров Александра. Только русских у нас нет, вернее, консульства нет, а русские есть. Как раз там, куда едем, но к ним лучше не соваться. Тот район даже мафия обходит.

– Они что же, сами как мафиози? – спросил Небогатов, выразительно поглядывая на Касьяна.

– Много чего говорят. Только в городе они никого не трогают. Говорят, – водитель понизил голос, – они раньше на транспортных линиях между Сан-Анджело и Содружеством промышляли, а потом им сказали: хватит, парни, позабавились и будет, не то флот вызовем. Они: нам на флот плевать, дело говорите. Ну Макнамара им предложил отступного и работенку непыльную, они и согласились. Там, – водитель мотнул головой, – они как у себя живут. Семьями обзавелись, а кто оттуда, из России, привез. Вот и живут.

Небоскребы вокруг постепенно теряли высоту, будто проваливаясь в море рекламных огней. Вскоре по сторонам улицы, за палисадниками появились двухэтажные аккуратные дома, все одинаковые, будто не построенные, а выращенные в инкубаторе, однако водитель проехал дальше.

В открытое окно повеяло солоноватым морским воздухом. Улица шла вверх, и когда глидер выплыл на вершину длинного подъема, впереди, внизу, за огнями прибрежного района, Небогатов увидел море. Темное, таинственное, с лунной дорожкой, протянувшейся от повисшей над горизонтом луной.

– Красота, – сказал Полубой.

– Да… отвыкли мы от такой жизни. Эх, Касьян, ближе к природе надо быть.

– А кто мешает? Купи дом у моря и живи.

– Нет, отравлены мы. Городом отравлены, – вздохнул Кирилл.

– Почти приехали, – предупредил водитель, искоса посматривая на странных пассажиров.

Один – ну прямо вылитый педик из сиреневого квартала, второй – громила, что при одном взгляде сердце екает, а любуются морем… Может, психи?

Водитель прибавил скорости, хотя улицы стали узкими и разогнаться особо было негде. Здесь не было ослепляющих огней, не ревела из баров и кафе музыка, не фланировали едва одетые девицы вдоль тротуаров. Нет, проститутки были и здесь, однако держались они не в пример пристойней, чем там, среди небоскребов.

Впереди дорогу не спеша перешла группа молодых людей, и водителю пришлось сбавить скорость. Парни шли как на прогулке, совершенно не заботясь о том, что идут по проезжей части. Один даже остановился, прикуривая на ходу, затем посмотрел на плывущий глидер, выдохнул в его сторону дым и вразвалку последовал за приятелями.

– Во, видали? Не любят здесь чужих, – водитель явно терял остатки самообладания, – давайте-ка дальше пешком. Тут всего ничего осталось.

Пришлось вылезать. Полубой расплатился, и глидер, взмыв вопреки правилам над домами, развернулся и унесся в сторону видневшихся за холмом небоскребов.

Улица казалась спокойной: в домах светились окна, откуда-то доносился запах жарящегося мяса – видимо, готовили барбекю, соседи переговаривались через заросли ежевики, разделявшей участки. Если бы не чужие созвездия над головой и слишком большая луна, Небогатов решил бы, что он дома.

– Куда дальше?

– Сейчас узнаем. – Полубой заметил возле дверей кафе группу местных жителей и направился к ним.

При его приближении все замолчали. Взгляды, которыми они рассматривали чужаков, сложно было назвать приветливыми.

– Добрый вечер, – приветствовал всех Касьян по-русски, что немного разрядило атмосферу. – Не подскажете, как нам найти Ивана Зазнобина?

Жители продолжали молча смотреть на него, будто вопрос прозвучал только у Полубоя в голове, а вслух он его высказать забыл. Наконец один, высокий парень с копной нечесаных волос, лениво растягивая слова, спросил:

– А кого это интересует?

– Да мы вот с приятелем познакомились с Иваном в порту, так он приглашал заходить, – как можно дружелюбней сказал Полубой.

– Это вон тот, что ли, приятель твой?

– Ну да. – Касьян оглянулся.

Небогатов стоял, заложив руки за спину, и, покачиваясь с пятки на носок, свысока разглядывал компанию. Может быть, в офицерской форме он и смотрелся бы внушительно, но сейчас выглядел странно. И уж конечно, на этой тихой улице он казался в своей светящейся куртке и рассыпающих искры штанах совершенно неуместно.

– С таким приятелем Иван вряд ли бы стал знакомиться, – усмехнулся невысокий, стриженный под ноль вертлявый мужчина с приплюснутым носом, – он все больше по бабам.

Послышались сдержанные смешки, Полубой также улыбнулся, чтобы показать, что и он оценил шутку, однако капитану первого ранга она явно не понравилась.

– Я попросил бы вас думать, о чем говорите, молодые люди, – заносчиво сказал Небогатов.

– А я и подумал, – сказал вертлявый, – иначе я бы прямо сказал, что педики к нам не ходят. Вали отсюда и ты и этого, – он мотнул головой в сторону Полубоя, – забирай.

Касьян заметил, как от группы отделились двое и стали обходить его с боков. За кустами возле ближайшего дома ему почудилось движение. Он склонил голову, прислушиваясь.

– Дашка, принеси-ка лучевик. Кажись, чего-то будет, – тихо сказал кто-то за кустами сирени, отделявшими дом от проезжей части.

Полубой отступил и поднял руки ладонями вперед.

– Не хотите говорить – не надо, – сказал он, – пошли, Кирилл.

– А может, оставишь приятеля? Мы бы с ним тоже познакомились.

Полубой схватил за куртку рванувшегося на голос Небогатова.

– Тихо. Пусть болтают. Не хватало еще здесь, среди своих, драку учинить.

– Пусти! – рвался Кирилл.

– Господин капитан первого ранга! – прошипел Полубой.

Небогатов сник, невесело усмехнулся и покачал головой:

– Эх, иной раз я даже завидую штатским.

– Что за шум, а драки нет? – спросил знакомый Полубою голос.

– Да вот тут двое каких-то убогих Боярина спрашивают, – ответил высокий парень.

Касьян обернулся и увидел идущего к ним через дорогу Аверьяна Потехина – одного из тех, с кем он познакомился в баре «У хромого Дью». Аверьян, узнав Полубоя, прищурил и без того узкие глаза, улыбнулся во все круглое лицо и раскинул руки:

– Касьян! Какими судьбами?

– Здорово, Аверьян. Вот, решил к Ивану зайти, а у вас тут гостям не рады.

– Это кто тут не рад гостям? – Аверьян развернулся к молодым людям.

Под его взглядом парни стушевались. Высокий, видя, что все молчат, выступил вперед.

– Ошиблись мы, Аверьян. Извините, мужики. – Он неловко поклонился Касьяну и Кириллу, махнул рукой, и компания поспешно скрылась в темноте. За забором тоже затихли и про лучевик не вспоминали.

Потехин проводил компанию недовольным взглядом и обернулся к Касьяну:

– Извини, друг. Ребята молодые, горячие. Кто на кораблях служит – те поспокойнее, ну да места на всех не хватило. Вот если еще себе кораблик добудем… А парни тоже правы, по-своему. Год назад на нас местная мафия попыталась наехать. Не вовремя попали – экипажи дома были. Ну вломили мы им крепко, но с тех пор нет-нет да и проверят на вшивость. – Аверьян оценивающе посмотрел на Кирилла: – Да-а… одежда у вас не самая подходящая.

– Капитан первого ранга Кирилл Небогатов, – представил Полубой.

– Ух ты, целый полкан? – радостно удивился Аверьян. – Ох, простите. Так вы, стало быть, командир эсминца? Очень приятно. Однако Ивана нет, и практически никого из экипажей вы здесь не найдете. По срочному вызову все на кораблях. Если хотите, я Ивана предупрежу, а он с вами свяжется.

– Ну что ж, давай так и сделаем, – согласился Полубой.

– Вот и договорились. – Потехин пожал руку ему и Небогатову. – Извините, спешу.

Кирилл посмотрел ему вслед, взглянул на Полубоя:

– Это что за клоун? Аверьян, да еще и Потехин. Если он не из Поднебесной, то я – Александр Великий.

– Может, и из Поднебесной, однако в ушкуйниках кого только нет. Я так понимаю, берут всех, кто к ним прибьется, а уж время покажет, нужен ты честной компании или дальше гуляй. Ну а если себя показал, тогда уж становишься свой в доску, – он хмыкнул, – как у нас на Луковом Камне. Я, пока во флот не попал, даже представить себе не мог, что Махтимагомедовы или Шнеерсоны – ну вроде как не совсем русские фамилии… Ну что, на корабль вернемся?

Небогатов глубоко вдохнул воздух, полный незнакомых пряных и терпких ароматов. Где-то недалеко шумел прибой, подмигивали с неба чужие звезды.

– Пойдем на берег, – сказал он, – дома никак не выберу время к морю слетать, так хоть здесь… Если что – вызовут.

Они пошли вниз по пустынной улице вдоль кустов сирени, скрывающих палисадники, под пятнами света от прячущихся в листве деревьев фонарей. Трещали цикады, и Полубой вспомнил, как они с Лив неделю прожили на острове после возвращения с Хлайба. Он получил отпуск, а Лив вообще не была никому подотчетна, и они решили: чем киснуть в городе, уединиться где-нибудь подальше от людей. Был июль, море было теплое, и они сняли рыбацкий домик на окраине единственного на острове поселка. Во дворе росли карликовые кипарисы, к морю, среди кустов туи, сбегала тропинка. Галечный пляж был крохотный, как раз на двоих – местным пляжи были без надобности. Как заметил Полубой, те, кто живет у моря, перестают чувствовать, какое это чудо – безбрежный простор, горячие камни, прозрачная солоноватая вода. Днем они с Лив валялись на пляже, вечером сидели на скалах и пили сухое кислое вино, а ночью любили друг друга, а потом плавали в темном море и опять любили друг друга. На пляже…

А потом они поссорились в очередной раз, и Лив ушла, а он не стал удерживать ее. Никогда никого не удерживал, не стал и теперь.

Полубой выругался вполголоса. Не полегчало.

– Ты чего? – спросил Кирилл. – Что за страдания?

– Так, вспомнил кое-что. Мы с Лив были в июле на море целую неделю. И чего это в голову пришло… Прорвемся, а, Кирюха?

– А то! – в тон ему ответил Небогатов.

Последний фонарь остался за спиной, улица кончилась, впереди сквозь небольшую рощицу акаций темнело море. Под ногами захрустела галька, сразу накатил шум прибоя, запахло водорослями, волосы взъерошил ночной бриз.

Небогатов пошел вперед, ориентируясь на белую пену прибоя. Он опустился на корточки и, зачерпнув воды, плеснул в лицо.

– Слушай, – вспомнил Полубой, – а ведь у моего лейтенанта здесь родня пансионат держит. Он говорил: только скажи – все как в сказке будет. Давай я ему звякну, переночуем здесь, с утра искупаемся, а?

– Согласен. Дел на корабле все равно нет.

Полубой вызвал «Дерзкий» и попросил ответившего Гаркушу подозвать Старгородского.

– Андрей, я сейчас в городе, как раз у моря. Ты говорил, здесь где-то родня твоя?

– М-м… ну… значит, так, – сказал Старгородский, – пансионат так и называется «Юг». Э-э… ну это, ты спроси сторожа Витька. Мол, Андрюха-медик привет передает и просит на ночь устроить. Ага?

– Погоди, ты ж говорил – родня!

– Э-э… что-то связь барахлит, товарищ майор. – Старгородский отключился.

Полубой пожевал губу, недоуменно посмотрел на Небогатова. Кирилл пожал плечами:

– Как в сказке, говоришь? Сторож Витек и Андрюха-медик? Ладно, пойдем искать пансионат «Юг».

– Ну Андрюха, ну сказочник, – проворчал Полубой, – в карауле сгною!

– Да брось ты. Приключение, опять же.

– Что я ему, щелкопер какой-нибудь безответный?

Полубой бормотал проклятия, пока они бродили по пляжу и прилегающим улицам. Наконец кто-то объяснил Небогатову, как найти пансионат «Юг». Через двадцать минут сторож Витек, с трудом вспомнивший Андрюху-медика, поселил их в пустовавшем домике. Собственно, все домики пустовали, но этот был в приличном состоянии.

В баре, почему-то работающем при отсутствии отдыхающих, выпили по три чашки кофе, заедая его местными орехами – очень уж есть хотелось, – после чего Небогатов предложил искупаться. Разделись в домике. Полубой из принципа посчитал, сколько шагов до моря. Оказалось – восемьдесят восемь.

Неуклюже разбежавшись по гальке, Касьян с диким криком рухнул в воду. Небогатов не торопясь зашел по грудь и нырнул. Потом они плавали наперегонки, ныряли в черную глубину, хотя черная, как чернила, она была только для Кирилла. Полубой быстро приспособился и видел все в голубовато-зеленом свете: медуз, паривших в толще воды, прилепившиеся к камням раковины, снующих у дна мелких рыбок. Он хотел проверить, сколько сможет находиться под водой, но в присутствии Кирилла не решился. Почувствовал, что долго, а сколько… какая разница?

Спать решили тоже на пляже: прямо возле воды положили деревянные лежаки, улеглись, негромко переговариваясь и глядя на звезды. Сквозь дрему Полубой услышал какой-то посторонний звук, не придал ему значения, однако Небогатов вскочил с лежака и кинулся к дому.

Через минуту он вновь появился на пляже.

– Касьян, подъем!

– Что случилось?

– Полчаса назад в док, недалеко от «Дерзкого», встал на ремонт транспорт частной компании.

– Ну и что? Может, ему…

– Только что он начал сканирование эсминца.